Потерявшие любовь

Иккинг. Ночью мы выдвинулись в сторону Портленда. Еще один марш-бросок до цели. Иду позади главного строя, в который входит Элвин, Джо, Стен и другие подготовленные и вооруженные ребята. Оружие все спрятано, над головами позади идущих растянуто полотно с красным крестом. Черное небо с искрами звезд светит над строем зараженных людей, которые так хотят жить дальше. Жить, как нормальные люди. Элис не отстает от меня ни на шаг, все время что-то рассказывая и отвлекая от плохих мыслей. Спасибо ей за это. Она в нерешительности осторожно берет меня за руку и пристально смотрит своими черными глазами. А я не сопротивляюсь, не отстраняю ее. Пускай держит, если хочет. Для меня это небольшой маяк, чтобы окончательно не сойти с ума. Слишком противоречивые и бешено ядовитые мысли рождаются в моей голове. Я стал зверем. А-2 сделала меня зверем. Не узнаю половину своих мыслей. Я не помню, каким я был раньше, но внутреннее чутье подсказывает, что совсем не таким одичалым. Нас увидели еще задолго до подхода к Портленду. Патрульные на постовых вышках сразу же включили прожектора, освещая людскую массу, идущую на город. Все, по велению Элвина, прячут глаза: кто под козырьком кепки, кто просто смотрит в землю. Да и с такого расстояния и не понять, что мы тут зараженные все. Когда до стен остается около двухсот метров, раздается голос из громкоговорителя: -Стойте там, где сейчас стоите! Ближе не подходить без разрешения! Кто такие? Чего надо? Элвин уверенно выходит вперед, намеренно прикрывая глаза рукой от света прожектора. Патрульные даже не подозревают, что делают этим светом только хуже для себя. -Мы выжившие, которые долгие мили шли к вашему городу! — кричит Элвин. Его суровый хрипловатый голос гремит на всю округу. — Нам сказали, что тут принимают выживших! -Кто вам такое сказал? -Народ поговаривает, что тут самый лучший правитель! И что тут собирают выживших для возрождения человечества! -И что же вам надо? -Мы хотим присоединиться к вам! Патрульные о чем-то переговариваются между собой по рации. Почему-то все это представление кажется мне безумно смешным и нелепым. -Я бы хотел увидеться с вашим главным! Поговорить с ним, нас все-таки немало человек, поэтому я все понимаю! Разместить такое количество людей — непростая задача! -Главный сейчас спит! Ночь на дворе! Придется вам ждать до завтра! -И вы нас не пустите внутрь?! -Нет, ночуйте здесь. Но ближе — не подходить, иначе будем стрелять на поражение! Всем понятно? По толпе пробежал одобрительный гомон. На это и был расчет: что нас оставят тут ночевать. Скоро диверсант должен осуществить свое черное дело, и тогда мы уже беспрепятственно проникнем за стены. Но ни ночью, ни утром, ни даже в обед следующего дня диверсии не свершилось. Элвин ходит нервный, ругаясь сам с собой. Патрульные обещали, что ближе к ночи Виго выделит время в своем занятом графике и встретиться с нами для обсуждения возможности пустить всех выживших внутрь. На ночь мы всем лагерем разбили палатки. Кто-то ночевал в спальнике на голой земле. Нас с Элис определили в палатку с крупными ребятами. Элвин боится, что со мной опять может случиться приступ. А тогда Элис одной рядом со мной будет очень опасно. Поэтому всю ночь мы спали бок о бок с этими бойцами, которые в случае чего, мигом меня скрутят. Ну или морду мне набьют. Топчемся на месте целый день. Кто-то тихо переговаривается, кто-то просто зависает, глядя в небо. А я не могу найти себе места. Элис всюду следует за мной хвостиком, чему я немного рад. Во-первых, хоть какая-то компания. Во-вторых, она если что сразу заметит, если со мной случится приступ. Ох, уж эти чертовы приступы! Невозможно описать словами ту ярость, что рождается внутри. Мне действительно кажется, что в таком состоянии я могу пойти и голыми руками кому-нибудь грудную клетку разорвать, выворачивая ребра в обратную сторону. Когда становится скучно, достаю свой список воспоминаний и перечитываю, проверяя, не забыл ли я что-то еще. Очень помогает сконцентрироваться на внутренней памяти, всеми силами напрягая ее, чтобы хоть что-то еще вспомнить. Но, к сожалею, пробелы теперь восстановить мне сможет только лекарство. И то, не факт. -Иккинг, а что мы будем делать после того, как вылечимся? — спрашивает Элис, сидя спиной к вездесущим постовым на патрульных вышках. -Я не знаю. Не думал еще об этом. Посмотрим. Я действительно не имею ни малейшего понятия, что делать потом. Попробовать отправиться по следам прошлого, чтобы восстановить в памяти то, что утеряно? Поможет ли? -Может, пойдем на юг? «Там зимой не так холодно!» — всплывает в голове чья-та чужая фраза. Кто-то мне уже так говорил. Кто? Когда? Достаю листочек и вписываю ее карандашом. Не знаю, имеет ли она хоть какое-то значение, но это уже лучше, чем ничего. -Что это у тебя? -Дневник памяти. -Как это? — Элис норовит хоть одним глазом подсмотреть. -Я вписываю то, что еще помню. -И то, что боишься забыть? Могу я посмотреть, что там? –она уже почти отобрала у меня листок, но вовремя отодвигаюсь, сворачиваю бумажку и убираю во внутренний карман куртки. -Нет, это слишком личное. -После того, что между нами было, у тебя еще есть тайны и секреты от меня? В том-то и дело, что «того, что между нами было» там не вписано. Потому что я этого не помню. Элис испытующе смотрит на меня, все еще надеясь завладеть моими воспоминаниями, но я угрюмо отворачиваюсь от нее. Это только мое. И чье-то еще. Чье? Кто этот человек? Где он теперь? Настала ночь, а к нам так никто и не пришел. Ни Виго, ни кто либо другой. Патрульные тоже усиленно отворачиваются от нас, словно больше сотни людей тут просто не существует. В лагере начинают поговаривать, что все напрасно. Диверсии не будет, в город нас никто так и не пустит, и Элвин жестоко просчитался. Недовольство растет с каждым часом. Народ поговаривает о штурме неприступного города. Вытащить автоматы и пойти расстреливать все, что видишь. Перелезть через стену, задавить массой. -Нас всех перестреляют, стоит нам только сунуться ближе! — звучит с одной стороны. -Тогда кто-то должен взять эту ответственность на себя и повести народ вперед! — говорит его напарник. -Вот и иди сам. Я еще жить хочу! -Я тоже! И мне нужно лекарство! От этих повсеместных перешептываний у меня уже закипает голова. Раздражают своим нытьем, как дети малые. -Хватит уже, а?! — прикрикиваю на очередных недовольных. — Надоели! -А у тебя какие-то проблемы? — спрашивает крупный парень с повязкой на глазу. — Мы тебе что-то должны? Или что-то испортили? Он медленно встает с места, сжимая кулаки. Еще один из тех, кто считает, что своим видом может повергнуть противника в страх и ужас. Да, он крупнее меня, сильнее и мощнее. От этого еще сильнее хочется врезать ему по морде, размазывая кровавые сопли по земле. -Драться захотел? — злобно усмехаюсь. — Давай! Я весь твой! Иди сюда, и я тебя сам испорчу! Привычная уже бешеная ярость заставляет меня кинуться вперед с кулаками на противника. Сзади слышу далекое «Иккинг!». По голосу — кричит Элвин. Между нам остается буквально метра три, как внезапно передо мной словно из-под земли вырастает Элис. Ее кожа в лунном свете практически светится болезненной бледнотой. -Иккинг! У тебя приступ! — говорит быстро, но настойчиво, смотря прямо мне в глаза. –Возьми себя в руки! Никому не нужны лишние проблемы! Если патрульные заподозрят неладное, нам всем конец! Я знаю, как тебе помочь! Послушай меня! Иккинг! Не слышу ее. Пустые слова. Пытаюсь отодвинуть ее в сторону одной рукой, но она крепко вцепляется в мои кулаки своими маленькими ладошками. А затем делает шаг навстречу, приподнимается на носочках и крепко целует меня. Ее губы мягкие и теплые. Она дрожит. Боится зверя, в которого я превратился. Но ярость внутри слишком сильна, чтобы сопротивляться ей. А-2 буквально заставляет меня сейчас выплеснуть всю энергию, иначе чувствую, что сойду с ума. -Отойди, — шепчу ей в губы, но Элис не отстраняется, а продолжает целовать меня все сильнее. -Послушай меня! Я знаю, как можно снять приступ без драки! Пошли! Пошли со мной! -Так! — а вот и Элвин подоспел. — Вы оба, — он указывает на нас с Элис. — Уходите отсюда. Придешь, когда успокоишься! Не сметь драться на глазах у патрульных! Бушующая внутри злость перехлестывает сознание. Кажется, что тело начинает ломать от отсутствия адреналина. Мне срочно надо что-то сделать, иначе я сам себе вены зубами перегрызу! -Есть и другой способ выпустить пар! — шепчет она, уводя все дальше от людей. Наконец, она останавливается около дерева и разворачивается. В ее широко распахнутых черных глазах плещется страх вперемешку с диким желанием. Я вижу его, чувствую, как пес. Запах секса. Теперь я понимаю, о чем она. Элис меня хватает руками за куртку и резко притягивает к себе, снова безудержно целуя. -Будь со мной! — шепчет она. Не даю ей закончить, накрывая губы своими, отвечая на поцелуй. Внутри чувствую, как действительно становится чуть легче. Руки начинают блуждать по ее хрупкой фигуре. Сначала Элис крайне напряжена, но потом начинает немного расслабляться и изгибаться под моими руками. От яростного желания выпустить эту злобу наружу рвет душу и тело. С силой сжимаю руками ее ягодицы, прикусываю губу до крови. Элис немного постанывает, но не отстраняется. От ее стонов мне окончательно сносит крышу. Элис уже тащит меня в сторону леса, прочно держа за руку. Резко толкаю ее к дереву и одним махом снимаю куртку. Такая маленькая, такая хрупкая. Вжимаю ее всем телом, продолжаю жадно прикусывать ее губы до крови, ощущая медный вкус на языке. Элис обхватывает ногами мои бедра и уже не стесняется постанывать. Господи, как же я хочу ее прямо тут! Срываю с себя верхнюю одежду одной рукой, второй придерживая ее хрупкое тело. Элис стонет от нетерпения, руками помогая мне расстегнуть джинсы. -Живи со мной… Здесь и сейчас, -шепчет она в ухо. «Завтра может уже не настать». Меня словно ледяной водой окатывает. Я это уже слышал. Не от нее. -ЧТО?! — кричу, срывая голос. –Что ты сказала?! Что ты только что сказала?! Зачем ты это сделала?! И внезапно в голове что-то щелкает. Замираю, яростно прислушиваюсь к всполоху памяти, подарившему мне воспоминания об этой фразе. Эти казалось бы простые слова пробудили внутри странное чувство горькой тоски об утерянном. Я забыл кого-то очень важного? Но кого? -Что? О чем ты? — шепчет Элис, испуганно хлопая глазами. -Откуда ты взяла эту фразу, черт возьми?! Откуда?! -Иккинг, я просто… -ОТВЕЧАЙ! — яростно толкаю ее назад. Элис ударяется об дерево и падает на землю. — ОТКУДА ТЫ ВЗЯЛА ЭТИ СЛОВА?! Она лежит, боясь даже подняться и прижимая куртку к груди. Безумное желание моментально растворяется, стоило ей сказать эту чертову фразу. И теперь внутри разрастается огромная пропасть с бесконечным чувством вины. -ТВОЮ МАТЬ! — разворачиваюсь и резко ухожу с поляны, где мы только что чуть не переспали. Сворачиваю перед самым лагерем к небольшому ручью и умываюсь ледяной водой. Очень бодрит. Надо попытаться привести мысли и чувства в порядок. -Сука, что же я делаю… Это какое-то безумие. Сзади раздаются шаги, и я резко разворачиваюсь. Элис вздрагивает, остановившись около дерева недалеко. В руках она держит мои вещи, которые я успел скинуть в порыве бешенства. Или страсти. Теперь уже не разберешь, что именно это было. -Элис… Прости… Я…-сдавливаю руками виски. Может, хоть это поможет. — Я просто схожу с ума, это какой-то бред. Вся моя жизнь — настоящее безумие. Подходит и осторожно обнимает со спины. -Я не понимаю, что правда, а что нет. Я ничего не помню, а то, что всплывает еще сильнее путает. Я уже не знаю, кто я и зачем вообще живу. -Тише, тише, — шепчет, поглаживая меня по волосам. — Я все понимаю. Разворачиваюсь и крепко ее обнимаю. Она пахнет ванилью. -Послушай… Элис… Прости меня… Я словно с цепи сорвался. Как всегда во время приступа. Я себя вообще не контролирую. Словно зверь, животное, которое никогда и не было человеком. Элис нежно целует меня покусанными в кровь губами. Ей это, наверное, больно, но она молчит. -Я не могу понять, что не так со мной? Почему все нормально живут многие недели с вирусом, а мне суждено сгореть за месяц? Почему? Прости. Я виноват, не стоило срываться на тебе… Все так непросто. Ты не обижаешься на меня? Мы все еще…вместе? -Конечно, милый, — она утыкается лицом мне в грудь. От этого становится теплее. –Я все понимаю и не обижаюсь на тебя. Все хорошо, правда! Нас ничто не сможет разлучить. -Что я творю… Боже… Я чуть не избил тебя! — смотрю в ее глаза, пытаясь найти там оправдание самому себе. Я только что чуть не угробил собственную девушку. Что со мной стало? Почему я так сам себя ненавижу за это? -Давай договоримся, Элис. В моменты моих приступов — ты будешь держаться от меня подальше? -Совсем-совсем далеко? -Достаточно, чтобы я не смог достать тебя и покалечить. Не хочу, чтобы ты снова пострадала. Элис улыбается, прижимаясь к моей груди. Глажу ее по волосам и вдыхаю запах ванили. Даже в условиях антисанитарии и всемирного апокалипсиса, она умудряется так вкусно пахнуть. -Я не могу контролировать сам себя. Это ужасно! Прости меня… Складывая в голове все кусочки мозаики, понимаю одно: я шел за лекарством ради того, чтобы выжить. И быть с Элис. Я должен вылечиться ради нее. Так ведь? -Зачем ты вообще кинулась заступаться? Зачем встала передо мной? — немного отстраняю ее и заглядываю в эти безумные черные глаза. — Ты же понимала, что с такой же легкостью я могу и тебя разорвать. -Понимала, но знала, что ты не сможешь пойти против меня, против нашей любви. -Ты отчаянная, ты знаешь об этом? -Знаю. Такая же, как и ты. Поэтому мы и должны выжить. Только отчаянные и ненормальные выживают в таком мире. -Глупенькая, — целую ее в макушку. Глобальное чувство вины внутри, растущее с каждой секундой, не дает мне покоя. Почему я чувствую, что делаю все настолько неправильно, насколько это только возможно представить? Чувство вины из-за того, что я чуть не прибил Элис. Из-за этого ведь? Возвращаемся в лагерь, где все смотрят на меня взглядом «приступ, мы все понимаем». Сами такие же. Сборище зараженных отчаянных трупов. -Эй, парень, прости! — слышу позади. Оборачиваюсь и вижу того самого бунтаря, который хотел мне лицо начистить. — Послушай, я не специально же. Я понял, что у тебя приступ и пытался спровоцировать тебя на драку. -Даже так…- смотрю на него и не знаю, что сказать. Поблагодарить или врезать по первое число. -Хотел помочь тебе, ну, чтобы приступ быстрее прошел, — он разводит руками «ну ты сам все понимаешь». –Да и Элвин запретил драться, велел всем терпеть. И если надо — грызть зубами землю, чтобы приступ прошел. Но я вижу, вы и без этого справились. Парень подмигивает Элис и поспешно удаляется. Она коротко хихикает и сильнее прижимается ко мне. Обнимаю одной рукой, другой поглаживая по волосам. Элвин издалека лишь коротко кивает мне. Да, если бы мы подрались у патрульных на виду, черт знает, чем это могло закончиться. Время шло к полуночи, когда раздался взрыв, прозвучавший в оглушительной тишине, словно атомная бомба. Народ с криками повскакивал со своих мест, пытаясь разглядеть, что произошло. Лишь Элвин радостно подскочил с раскладного стула с криками: -Началось! Теперь наша очередь жить! Астрид. Утром Густав ушел с ребятами выяснять информацию относительно лекарства. Нас троих оставили наедине друг с другом. В другой ситуации я бы радовалась побыть с друзьями. Сейчас же… Я даже уже не могу нас назвать друзьями. Три неподходящих друг к другу кусочка головоломки. -Не забудь закрыть дверь на засов изнутри, — распоряжался Густав. -Да, я помню. Удачи вам! -Она нам пригодится. Ничего гарантировать тебе не буду, Потеряшка. Сделаю все, что в моих силах. На этих словах он ушел, а я поспешила закрыть дверь на деревянный засов, который запомнила еще с предыдущего своего пребывания здесь. Сэма словно подменили. И это неудивительно. Когда я смотрю в его глаза, мне кажется, что я вижу, как умирает человек, умирает мужчина. Вместо него остается лишь пустая оболочка, которая ходит, дышит, иногда что-то говорит. Все попытки Хедер разговорить его провалились. Сэм усиленно ее не замечал. Ему сейчас явно не до нас. Иногда он уходил к могиле сына на час, а потом возвращался еще более убитый. Запретить ему мы не имеем право, это все-таки его родной сын. Я старалась не лезть к нему без сильной необходимости. Не найдя, чем себя занять, я почти весь день провалялась на матраце в целях экономии и восстановления сил. Последние недели выдались не просто тяжелыми, они были почти невыносимыми, на грани моих возможностей. Поэтому идея пролежать весь день не казалось такой уже бесполезной. Сложно было, конечно, держать себя в узде, понимая, что лекарство совсем близко. Но я знаю этот город. Соваться куда-то без необходимой информации — подобно самоубийству. К тому же, тройное патрулирование улиц тоже мне не играло на руку. Все еще боюсь, что меня может кто-то помнить по старым ориентировкам. Хедер не находит себе места. Она всячески пытается поддержать Сэма, но он продолжает ее игнорировать. В итоге она отвязывается от него и просто ходит из угла в угол, нервируя меня этим. Потом подходит и испытующе смотрит. -Что мне делать с Сэмом? Неохотно поворачиваюсь к ней. -В каком смысле? -Как мне вернуть его к жизни? -Эй, подруга, проснись! — щелкаю пальцами у нее перед глазами. — Он только что потерял единственный свой смысл жить — своего сына. Его состояние вполне ожидаемо. Ты ничего с этим не сможешь сделать! Смирись. -Но я должна попытаться поддержать его, а он меня даже не замечает! -А я-то тут причем? Я сделала для него то, что обещала. Все остальное — не в моих силах. -Какая же ты злая, — замечает Хедер, встает и уходит от меня. -Зато справедливая. После очередного похода к могиле сына, Сэм вернулся, сел рядом со мной на матрац и спросил: -Что будешь делать дальше? Хотелось задать ему тот же самый вопрос, но я лишь пожала плечами. -Попытаюсь достать лекарство, а потом пойду искать Иккинга. -Где ты будешь его искать? -Понятия не имею. -Если что…-он замялся. — Если понадобиться помощь, я готов помочь. Вот и ответ на вопрос, что он будет дальше делать. Ничего. Он не видит цели перед собой и готов кинуться помогать мне в безнадежных поисках зараженного Иккинга. -Ты не обязан мне помогать, Сэм. Я не собираюсь тебя заставлять. Я могу справиться одна, — сажусь и слегка касаюсь его плеча, чтобы хоть как-то поддержать. -Я знаю, ты молодец. Но… В общем… Черт! Если позовешь — я буду рад помочь. Я обещал Иккингу. -Ты уже ничего никому не должен. Все, что было в твоих силах, ты уже сделал! Ты так сильно помог мне. Извини, что я не оправдала твоих ожиданий. У меня даже слов нет… Все это, — развожу руками, — так несправедливо. И я имею в виду не только смерть Филиппа, но и все остальное. Иккинг. А-2. Погибшая планета. Сэм шумно выдыхает и кладет свою ладонь поверх моей. -Ты не виновата. Ты и так сделала больше, чем могла на тот момент. Можешь мне рассказать, каким он был? -Очень милым и добрым. Когда я попала сюда в прошлый раз, все ребята сторонились меня. А Гарф… Прости, Филипп. Он сразу подошел поговорить со мной, помочь обжиться тут что ли. Сэм кивает, довольный моими словами. -Это хорошо. Ничего, на том свете все встретимся. -Это точно, приятель. Хедер сидит напротив и буквально выжигает глазами дыру у меня в груди. Глупая. У нас с Сэмом намного больше общего, чем с ней. Мы оба потерянные. Потерянные для жизни. Потерянные для самих себя. Не знаю, сколько прошло времени. Наверное, весь день, но внезапно над головой раздался приглушенный взрыв, отчего комната дрогнула, а с потолка посыпалась пыль. Сэм тут же вскочил на ноги, а я лишь недоуменно посмотрела наверх. -Что это было? — спрашивает Хедер. -Взрыв. Что же еще? -Кому понадобилось что-то здесь взрывать? — Сэм обращается ко мне. — Что-то случилось? -Зная Виго и местные порядки, предположу, что не просто что-то случилось. Случилось что-то непредвиденное. Густава все нет и нет. Я уже начала не на шутку переживать за мальчишек, как за дверью раздались поспешные шаги. -Потеряшка, открывай! Быстрее! А я уже снимала засов с петель. Густав вваливается с ребятами в комнату, и сразу подбегает ко мне. -Что там случилось? Мы слышали взрыв! -Что-что! Зараженные в городе! Вот это новости. Повисает секунда молчания, в которую все пытаются осознать сказанное. -Как зараженные? — спрашивает Хедер. — Они внутри?! За стенами?! -Да нет уже и стен-то никаких! Кто-то подорвал огромный кусок рядом с центральными воротами, и вся эта великая стена осыпалась в пыль! Зараженные в городе! -И они идут за лекарством! — говорю я, уже собирая рюкзак и закидывая его на плечи. -Правильно мыслишь, Потеряшка! Это твой единственный шанс добыть его первой! Бегом в Центр по ликвидации! Если они штурмуют это здание, то начнется такое, о чем лучше даже не думать! Сэм уже стоит собранный за моими плечами. Я думаю, он рад снова действовать, чтобы хоть как-то отвлечь свою голову. Хедер следует его примеру, хоть и видно, что эта идея ей не нравится. -Часть людей еще спит! Но даже сейчас уже в городе началась настоящая истерия! А теперь слушай меня! — Густав подходит ко мне с Сэмом, поняв, что ему тоже можно доверять. — Выходите и идете строго по этой улице. Как дойдешь до Центра, сворачивай направо. За зданием старой аптеки есть служебный вход, которым иногда пользуются. О нем мало кто знает. У тебя есть все шансы прорваться внутрь! А теперь — бегом! Чего встали?! Густав с нами не пойдет, я и не прошу. Дальше я уже сама. Он снова помог мне. Подхожу и коротко его обнимаю. -Спасибо, Густав. За все. -Да иди уже! И не возвращайся! Чтоб я снова не спасал тебя! Когда мы уже стояли в дверях, он окликнул меня. -Прощай, Астрид! Удачи тебе! -Потеряшка мне нравится больше, — говорю и закрываю за собой дверь.