Ну очень страшное проклятье (с 21 главы до конца)

Побледнев, Гермиона сделала почти такой же большой глоток своего алкоголя. — Он решил, что должен умереть, чтобы я была счастлива? — вскричала она, когда жжение в горле отступило. Блейз кивнул. — Я пытался остановить его, но он обратился в Вейлу и чуть не разорвал мне горло. Слизеринец поморщился, проведя рукой по тонкой царапине на горле. Гермиона была шокирована тем, что Малфой так близко подошел к тому, чтобы ранить своих друзей. Должно быть, он был почти полностью под контролем Вейлы, раз не узнал Блейза. Нахмурившись, она отбросила удивление и сосредоточилась на более насущных вещах. — Почему ты не беспокоишься больше? Ты мог бы пойти за ним? Ты не можешь просто так… — Грейнджер! — Он прервал поток ее вопросов. — Драко — Малфой, а все они слизеринцы до мозга костей. Он не сделает ничего радикального, пока не убедится, что разлука с тобой действительно остановит проклятие. В мои обязанности входило следить за тобой и докладывать, если проклятие начнет ослабевать. Он снова наполнил их бокалы. — Вот почему я такой хороший друг. Иметь дело с истеричными гриффиндорцами не самое мое любимое занятие. Гермиона проигнорировала замечание — это было то, с чем Малфою придется иметь дело, когда она найдет его и притащит обратно в школу за ухо. Хотя Блейз был прав, он был хорошим другом. Она обязательно поговорит со своей Вейлой о том, как оставлять своих друзей разбираться с его проблемами, пока она ещё зла на него. — Ты не знаешь, где он? — Спросила она. Его стакан звякнул, когда он поставил его на стол — это был единственный звук в комнате. Затаив дыхание, она ждала его ответа. Конечно, она, вероятно, сможет найти блондина, если у нее будет достаточно времени, но она хотела найти его и накричать на него, пока ее гнев еще свеж. Так было бы намного эффективнее. Блейз уставился на свой пустой стакан, словно собираясь с мыслями. На самом деле он готовился к взрыву. Гриффиндорцы были известны своей страстью, которая иногда делала их немного неустойчивыми. — Я знаю, где он, но не скажу тебе до завтра. Ее глаза, вероятно, были комично расширены, но Гермиона в данный момент не обращала внимания на выражение своего лица. Она подумывала над тем, чтобы броситься на слизеринца и потребовать ответов, желательно при этом ударив его чем-нибудь. Но, зная Блейза и его приводящие в бешенство приёмы, удар, вероятно, только заставит его замолчать и отказаться давать ей какие-либо ответы. Она собиралась использовать свои слова, независимо от того, как сильно ей хотелось использовать кулаки или палочку. — Почему? — это все, о чем она просила. — Начистоту? Потому что идиоту нужно провести некоторое время в одиночестве, чтобы привести в порядок свои мысли. Он, кажется, не понимает того, что совершенно очевидно для всех остальных: ты заботишься о нем не только из-за вашей связи. Этот идиот думает, что ты просто отступишь, если он умрет, но все остальные видят — это уничтожит тебя. Гермиона тяжело вздохнула и откинулась на спинку дивана. — Значит, мне остается только ждать здесь и надеяться, что он не покончит с собой, получив от тебя заверения, что со мной все в порядке?» Усмехнувшись, Блейз поднял бутылку спиртного, которая стояла рядом с ним. — Хочешь, раздавим её, пока ждем? — Это было единственное, что он мог придумать, чтобы помочь ей в данный момент. Выпивка — это то, что нужно Драко, когда он расстроен. Может ли его пара сильно от него отличаться? Несмотря на ее заверения, что она не хочет пить, Блейз наблюдал, как гриффиндорка выпила достаточно алкоголя, чтобы погрузиться в сон. Когда она полностью отключилась на диване, слизеринец устало провел рукой по лицу. Он не имел ничего личного против Гермионы, но истеричные женщины не были его коньком. Драко доставил более чем достаточно эмоционального потрясения для трех человек. Блейзу не нужно было иметь дело с девушкой своего лучшего друга. Взяв одеяло из своей комнаты, он накрыл им спящую Гриффиндорку, а затем рухнул обратно в кресло, которое занимал до этого. Соперничество между факультетами было уже не таким, как до войны, но все же было бы неразумно оставлять Гермиону Грейнджер спящей и уязвимой в самом сердце Слизерина. Если что-то случится с Гермионой, Блейз ни на минуту не сомневался, Драко убьет того, кто причинит ей вред, а затем все равно осуществит свой идиотский план самоубийства из-за разбитого сердца. Она была не единственной, кто беспокоился о блондине-идиоте, Блейз тоже переживал о своем друге, но он не мог позволить себе роскошь — отключиться. Вместо этого ему пришлось присматривать за Гермионой, пока она спала. Блейз вздохнул и откинул голову на спинку кресла, готовясь к долгой ночи. Он действительно был отличным другом.

***

Гермиона проснулась с ужасным привкусом во рту, и четверо первокурсников Слизерина собрались вокруг нее. Они не выглядели угрожающими, просто любопытными, но все равно не были приятным зрелищем с утра пораньше. Один из них тыкал в нее. — Эй! Прочь отсюда! — Крикнул Блейз, возвращаясь в комнату. — Я ухожу на одну минутку почистить зубы, а вы толпитесь вокруг Гермионы, как стая стервятников. Испуганные первокурсники поспешили прочь. Когда она повернулась к Блейзу, то увидела, что он задумчиво наблюдает за бегущими студентами. Увидев ее вопросительный взгляд, он усмехнулся. — Они довольно быстро побежали к двери. Не так хорошо, как мог бы сделать Драко, но все же довольно впечатляюще. — Ты едва ли можешь сравнивать себя с ним, он учился у лучших, — пробормотала Гермиона, вспомнив холодный взгляд Люциуса. Этот человек, вероятно, мог бы заморозить вулкан одними глазами, если бы захотел. Когда она вспомнила, почему она спала в общей комнате Слизерина, ее полуулыбка исчезла с лица. — Ты собираешься сказать мне, где сейчас Драко? — Сначала пообещай мне кое-что. Если это заставит его сказать ей, где Драко, Гермиона была готова пообещать очень многое. Блейз был прав. Если Вейла действительно пойдет на это и убьет себя, чтобы она могла быть счастлива — это её уничтожит. Он был полным идиотом, если так думал! Что хорошего, если он сделает это? А еще лучше, какой человек был бы счастлив, если бы кто-то другой убил себя ради его блага? Она глубоко вздохнула, чтобы успокоить вновь вспыхнувший гнев. — Это зависит от того, что ты хочешь, чтобы я пообещала, — сказала Гермиона, зная по опыту, что лучше уточнить, когда говоришь со слизеринцем. — Обещай мне, что ты не отпустишь его так просто, потому что ты рада, что он не пострадал или потому что он сделал что-то «милое» в своей ошибочной, глупой манере. Тебе нужно хорошенько выпороть его за то, что он идиот. О. Это было то, что она могла сделать. На самом деле, она была более чем готова отчитать его так сильно, что его уши горели бы огнем, когда она закончит. — Не думаю, что это будет проблемой, — сказала она с усмешкой. Блейз кивнул. — Хорошо. Он в Визжащей Хижине. Она выскочила за дверь еще до того, как он закончил слово «хижина». — Дай ему от меня хорошего пинка. Я уверен, что мне это не сойдет с рук! — Крикнул ей вслед Блейз. Гермиона пробежала через замок и выскочила через парадные двери. К счастью, в этот ранний час на территории школы было мало учеников. В противном случае ей, возможно, пришлось бы перенести свой побег, чтобы ненароком не показать кучке младшекурсников способ нарушить школьные правила. Это плохо отразится на ней как на старосте девочек. Схватив палку и ударив по узлу, Гермиона бросилась мимо замерзших веток и спустилась в туннель. Она на мгновение задумалась, как это Драко удалось выбраться из замка, не зная о проходе, но затем отвлеклась. Она думала о нем как о Драко. Он больше не был для нее «Малфоем». Он был кем — то, о ком она заботилась, и это означало, что пришло время отбросить формальности. Хотя она, вероятно, все еще будет использовать его фамилию, чтобы кричать на него. Кричать на Малфоя было для нее чем-то вроде привычки. Визжащая Хижина была почти такой же, какой она ее помнила. Возможно, пыли было больше, чем она помнила, но этого и следовало ожидать, поскольку прошло уже несколько лет с тех пор, как она видела это место в последний раз. Ей не потребовалось много времени, чтобы найти Драко. Он смотрел в окно комнаты, куда их привел Сириус, когда они еще думали, что он убийца. Вейла, должно быть, думала о чем-то действительно важном, потому что он, казалось, не слышал, как она подкрадывалась к нему. Гермиона скрестила руки на груди и приготовилась к конфронтации. — Ты идиот, — сказала она, заставив его подпрыгнуть и обернуться. — Как ты меня нашла? Гермиона пожала плечами. — Блейз. — Вот говнюк. Она скрестила руки на груди. — Он всего лишь пытался помочь мне разобраться с той неразберихой, которую вызвала твоя полоумная идея. Знаешь, Блейз сказал кое-что, что, я думаю, тебе было бы полезно услышать. Он сказал, что ты думаешь, что я буду в порядке, если ты умрешь, но все остальные видят, что это уничтожит меня. Пока Драко стоял безмолвно, Гермиона пересекла комнату и встала с ним лицом к лицу. — Ты знаешь, что Блейзу пришлось заставить меня выпить кучу алкоголя, чтобы успокоиться и заснуть? Я провела ночь на диване в общей комнате Слизерина и проснулась с кучей первокурсников, тыкающих в меня. Вот что случилось, когда я узнала, что ты пропал. Как ты думаешь, что было бы, если бы ты умер? У него хватило такта выглядеть должным образом наказанным. Гермиона воспользовалась его невнимательностью и пнула его. Сильно. — И что это было? — потребовал он ответа. Совершенно не раскаиваясь, Гермиона сверкнула глазами. — Это было от Блейза. Ему пришлось иметь дело с обезумевшей гриффиндоркой, что, вероятно, было для него стрессовым опытом. И, по-видимому, ты пытался разорвать ему горло? Если бы она не наблюдала за ним так пристально, то, вероятно, не заметила бы легкий румянец, окрасивший его щеки. — Я не хотел, но был в таком состоянии, когда попытался уйти, и Блейз схватил меня за руку, чтобы остановить. Вейла взяла верх и угрожала ему, но я бы никогда не тронул его. Блондин настороженно наблюдал за ней. — Ты ведь не собираешься ударить меня снова, правда? — Он мог читать ее мысли, но она уже хорошо научилась не думать о своих действиях, пока не придет в движение. Задумчивый взгляд, который она бросила на него, был тревожным. Она собиралась что-то сделать, возможно, снова пнуть его. У него было такое чувство, что она немного расколола кость в его ноге. — Наклонись немного, — приказала Гермиона. Он был готов к тому, что она снова ударит его, но всё равно Драко сделал, как она просила. Он зарвался так глубоко, что, вероятно, было бы лучше просто дать ей выплеснуть свой гнев, а затем поговорить с ней. Вместо пощечины, которую он ожидал, она поцеловала его в щеку. — Ты идиот, — повторила она с большей нежностью, чем в прошлый раз. — Но твое сердце было на правильном месте, даже если твой мозг заметно отсутствовал. Драко выпрямился и хмуро посмотрел на нее сверху вниз. — Я могу указать на несколько случаев в прошлом, когда вы, гриффиндорцы, делали опасные, угрожающие жизни вещи для «величайшего блага» или того, за что вы, люди, сражаетесь. — Большинство этих опасных для жизни тварей преследовали Гарри, а у этого мальчика есть некоторые серьезные проблемы с тем, чтобы сидеть спокойно, пока у него не будет плана и подкрепления, — пробормотала Гермиона. Схватив ее за руку, Драко потянул ее к кровати. Он сел и поставил ее между своих ног, так что они оказались на одном уровне. Его лицо было абсолютно серьезным, когда он пристально посмотрел ей в глаза. — Ты хочешь сказать, что с самого начала знала, что Поттер склонен к самоубийству? Гермиона рассмеялась. — Гарри замечательный человек, и он заботится о своих друзьях больше всего на свете. Даже он знает, что иногда это доставляет ему неприятности. Увидев его потрясенное лицо, она снова рассмеялась. — Неужели вы думали, что вы, «борцы за свет», были единственными, кто заметил это в нем? Бьюсь об заклад, вы думали, что мы все идиоты, которые следовали за ним, не зная его очевидных недостатков. — Как ты могла следовать столь вопиюще ошибочным принципам? — спросил он. Ответом ему был резкий лающий смех Гермионы. — Ты последовала за безносым психопатом, у которого отношения с папой были настолько плохи, что он обратился к геноциду за утешением. — Очень опасный и неуравновешенный психопат без носа. Большинство Пожирателей Смерти были так же счастливы, как и на вашей стороне, когда вы победили. Жизнь с Темным Лордом — это не пикник. — Он вздрогнул, очевидно вновь переживая какие-то тревожные воспоминания. — Мы отклонились от темы, — вздохнула она. — Я хочу сказать, что ты — идиот. — Идиот, чье сердце было на правильном месте, — напомнил он. Гермиона подошла ближе и обняла его. — Я была бы раздавлена, если бы ты покончил с собой. Никогда больше не делай ничего подобного. Не в силах дать обещание, которое, как он знал, однажды ему придется нарушить, Драко просто притянул ее ближе и поцеловал, одновременно возобновляя их связь. Она явно не собиралась позволить ему осуществить свой план, так что не было никакого смысла делать их обоих несчастными, продолжая блокировать ее мысли. Гермиону это не обмануло. Но какое-то время она не была уверена, что когда-нибудь снова поцелует его, поэтому позволила ему отвлечь себя. Она сделала себе мысленную пометку не позволять ему выходить сухим из воды с такими вещами на регулярной основе. Должно быть, он услышал последнюю фразу, потому что усадил ее к себе на колени и запустил руку ей в волосы, притягивая ближе. Он действительно был очень хорош в отвлечении внимания. Внутренне она вздрогнула, когда почувствовала исходящую от него волну самодовольства. Отлично, он тоже это слышал, и теперь он будет невыносим: более невыносим, чем обычно. Вместо того чтобы рассердиться на него за дерзость, она позволила себе растаять в его объятиях. Он держал ее так, как будто думал, что больше никогда не сможет обнять ее. Когда он просунул пальцы под край ее рубашки и стал рисовать круги на ее коже, она одобрительно промурлыкала, забыв, что пытается удержать его эго на разумном уровне. Еще одна волна самодовольства захлестнула ее разум. На этот раз к самодовольству примешивалось что-то еще, что-то теплое и покровительственное. У нее не было времени углубляться в эту волнующую эмоцию, потому что в этот момент весь дом содрогнулся. Они отстранились друг от друга. — Что это было? — прошептала Гермиона, пытаясь отдышаться. — Мне показалось, что вся хижина содрогнулась до самого фундамента, — сказал Драко. Визжащая Хижина не была самым прочным сооружением в мире. Если все это тряслось, вполне возможно, что все это место могло рухнуть. Он старался не выпускать ее из объятий на случай, если обрушится часть потолка или что-то в этом роде. Его рефлексы были быстрее, чем у нее, и, вероятно, он мог бы отвести ее в сторону, прежде чем она получит удар. Ужасная мысль пришла в голову Гермионе, вызвав панику, захлестнувшую ее и, как следствие, ее пару. Что, если проклятие попытается убить их, разрушив Хижину? — Нам нужно выбираться отсюда, — сказала Вейла в ответ на ее мысли. Он встал и потащил ее к двери. Оглянувшись на окно, она застыла с широко раскрытыми от ужаса глазами. Осознание того, что она видела, не заняло много времени, чтобы просочиться сквозь ее острый ум. Драко был так поглощен тем, чтобы вытащить ее из комнаты, что не заметил, как она остановилась и он потащил ее по пыльному полу. — Драко, — прошептала Гермиона, пытаясь высвободить свою руку из его стальной хватки. Он был так сосредоточен на том, чтобы вытащить ее оттуда, что даже не слышал ее протестов. — Драко! — Она попробовала еще раз, чуть громче. Он все еще не ослаблял своих попыток вытащить ее из комнаты. — ДРАКО! — Закричала Гермиона, хватаясь за дверной косяк, когда он тащил ее через него. На этот раз это сработало, заставив его замереть на месте. — Что случилось? — спросил он, осматривая ее на предмет повреждений. Он не понимал, как она могла пострадать за те несколько секунд, что он пытался вытащить ее из комнаты, но она определенно была в панике. Гермиона ткнула дрожащим пальцем в сторону окна. — Выгляни наружу. Когда он это сделал, бледный цвет его лица стал белым как полотно. Он схватил ее за руку и снова потянул, но на этот раз она позволила ему это сделать. Они побежали по коридору в соседнюю комнату. Там, за окном, было то же самое. — Мы должны выбираться отсюда, — сказал Драко во второй раз, уже более отчаянно. Гермиона искренне согласилась и последовала за ним, пока он тащил ее вниз по лестнице к входной двери. В каждом окне, мимо которого они проходили, было видно одно и то же ужасное зрелище. Когда он толкнул хрупкие доски, из которых была сколочена дверь, они не выбежали наружу. Они не могли выбежать наружу. Пейзаж за дверью показывал то же самое, что и каждое окно в Хижине. — Мы в ловушке, — сказала Гермиона в полном ужасе. Они приготовились умереть.