Свой

И снится нам не рокот космодрома Не эта ледяная синева А снится нам трава, трава у дома Зеленая, зеленая трава

                     Зеленый — афроамериканец двадцати пяти лет. Арнольд был человеком простым. Стоял твердо на земле, смотрел на небо глазами приземленного человека. Среди всего нашего состава у него единственного была уже семейная жизнь. Я видел его красавицу-жену, и их отношения — утопия из книг про романтику! Понимаете о чем я? Их любовью можно было освещать дорогу. И ещё зеленый был молодым отцом. В восемнадцатом году его жена подарила ему дочь. Он рассказывал, как всю свою жизнь мечтал прожить максимально просто. Вот как среднестатистический американец: чтоб был свой дом, хорошая машина, жена и двое детей. Если работа, то где-нибудь в офисе, где будут деньги. А потом ему захотелось «туда». Чтобы гордилась дочь, чтобы радовались родители, чтобы на глазах жены появились слёзы счастья. Мужчина был нужен на Земле, его на ней ждали, и поэтому он должен был вернуться. Но он мертв.                      — Я бежал с электричества. Я только вышел, а там лежит он… — не справляясь с тресучкой голубой упирается руками на стол. Это было очень тяжело слышать. Арнольд был невероятно хороший мужик. И его кокнули. Однозначно кокнули. Как скотину просто обезглавили. Тот, кто перерезал провода и пырнул в спину нашего товарища. — Кто был в хранилище? В реакторе? — спрашиваю я. — В реакторе был я. Настраивал винты. — отвечает коричневый. С реактором понятно, однако за хранилище никто ничего не говорил. — Хотите сказать, никто не был в складе? Да там бензин заливать надо было. Я, проходя мимо, хотел этим заняться, но канистра оказалась полной. Кто-то же этим занимался. — справедливо предположил белый. — Я был хранилище. — наконец неохотно сознался желтый. Несколько человек, включая меня, недобро посмотрели на сознавшегося. — Ну и почему сразу не сказал? — Я стал давить. — Если не хочешь подозрений, то и подазрительным не будь. Мне правда не хочется кого-то обвинять. Желтый был моим другом, хорошим другом. Не лучшим конечно, но я провел с ним достаточно времени, чтобы увидеть в нем хорошего человека. Мне вообще никого не хочется обвинять, но встает вопрос о моей и моих товарищей безопасности, поэтому приходится найти в себе силы быть решительным и смелым. — Эй, не гони на Желтого! Чувак делал задания, когда мы ещё были вместе. И вообще, это же желтый, он муху прибить боиться, а ты его хочешь обвинить в таком. — вступается за друга красный. Я хотел бы поспорить, но почему-то меня его слова усмирили и я просто поник. — За желтого порву, если кто посмеет на него думать. — Мы бежали с фиолетовым вниз от столовой. Я по пути краем глаза увидел оранжевого в админке. Ты вроде карту вводил, верно? — Именно. — согласился с белым оранжевый. — Ну если мы трое были заняты, то подазрительными остаётесь вы: черный, розовый и коричневый. Красный и желтый, я вас ни в коем случае не оправдываю, но вы мне кажетесь менее сомнительными. — Кевин быстро соображал. Он вроде как всего лишь предполагал, но ощущалось, будто нас уже убрали. — Ты мне не нравишься, розовый. — оповестил фиолетовый. Чертов мудак, может это он и убил Арнольда. — Я был с розовым все это время. — вступился за меня черный. Коричневый согнулся под тяжестью скептичным взглядов. У парня под костюмом было так мокро, будто он половая тряпка. Пока ребята разбредались, провождая озлобленным взглядом Брауна, что стоял парализованным на месте какое-то время, во мне дырку сверлил взглядом фиолетовый. Если он подойдет ко мне слишком близко, я сразу же нажму красную кнопку. От греха подальше. Я хотел скачать файлы, но почему-то у проема двери встал грозный громила, и пусть не видно за стеклом скафандра, за ним по-любому кроется хищный взгляд. Мне аж сюда веет аурой убийцы. Последняя секунда, пока прошла загрузка файлов. Забрав флешку я тут же рванул с места. Пробегая прямо мимо фиолетового, который никак этого не ожидал с моей стороны, я послал его, и ускорился, как только мог. — Ах ты чертила! На твоем мерзком лице ещё до старта было написано «предатель»! — Он побежал за мной с внушающей скоростью, от чего мне стало так страшно, как не было никогда в жизни. У фиолетового в два метра шаг, ему меня догать — раз плюнуть. Момент, когда он меня догонит, был все ближе. На резком повороте я впечатался в стену, и у меня треснуло стекло. — да отъебись ты от меня, поехавший! — из-за того, что я врезался, фиолетовому осталось всего пару секунд, чтобы меня догнать, дотянулся до ткани на моём локте и потянул к себе с такой силой, что я просто распластался по железному полу со страшным стуком.                      В это время: В столовке порваны провода. Их опять намеренно повредили и голубой занялся их починкой. Спина была в болезненном напряжении, волнение делало руки непослушными, поэтому починка занимает слишком много времени. Стоило ему закончить, как вырубает свет, и становится очень страшно. И не понятно что хуже: быть в этом «Аду» совсем одному, или, если вдруг здесь появиться кто-то. «Боже, если ты все-таки есть. Нет, ты точно существуешь! Просто меня, прошу, Господь, прости меня за все грехи. Умоляю, прости за сомнения в тебе. Если я могу просить, то, пожалуйста, забери меня из этого Ада.» Голубой, агностик по жизни, сейчас отчаянно про себя повторял молитвы, что только помнил от умершей прабабушки. Она зачитывала их перед сном, а он просил её заткнуться. Он агностик, потому что в библии много косяков. Агностик, ведь с чего-то должен был начаться взрыв, породивший все живое. Голубой — агностик: в мире все равны. Агностик: мировая история тонет в жестокости белых. Всё предрешено, ничего нельзя предсказать. Он знал, что Эндрю украл сумку учителя. Он промолчал, потому что большинство оправдывало вора. «Хотя бы дай спасительный свет. Пожалуйста, дай мне спасение!» В темноте слышен бег, потом сменяется на шаг. Услышав топот, голубой замирает. Нужно повернуться, чтобы выжить, и он делает это очень осторожно, боясь внезапности. И видит перед собой белого. Кевин оказался слегка озадачен, но потом он просто спрашивает: — Ты чист? И голубого отпускает. Отпускает от такого напряжения, что пошли слёзы. Бог ему дал свет. — да. ДА, ДА, ДА! Кевин, чувак, ты просто.. ты пришел. Я свой! Блин, спасибо, что оказался здесь! Мне не представляешь как страшно, вот видишь, я не могу унять свой рот, извини. — эмоциональность голубого покупает белого. Старший товарищ расслабляется и теперь его аура достаточно сильная, чтобы достигнуть голубого и разделить с ним это спокойствие. —Верю. — тепло отвечает белый. —Спасибо. Белый, слушай, — голубой прижат был к стенке, но теперь лишь потому что не обращает на свое положение внимание. — мне надо сделать задание в мед. Ну эти химикаты, колбы, все такое. Клянусь, мне нужна будет только минута. Просто я нуждаюсь в защите, потому что в это задание нужно будет быть погруженным с головой, понимаешь? Белый трогается с места и аккуратно, не спеша подходит к говорящему. Голубой говорит всё тише и в один момент замолкает. Белый останавливается перед ним и кладет руку на плечо сидящему. Голубой смотрел на него, слегка приподняв голову, и в глазах его читалась благодарность и надежда. — Пошли туда — скользяще убрал руку с плеча Грэга, что было похоже на поглаживание.               Промывая колбы, смешивая растворы, голубой попутно заговаривал: — Я просто не могу поверить в происходящее. Мне так хотелось в эту ледяную пустоту, а надо было оставаться на том, что под ногами. Если бы я только знал, — его слушает белый, он сидит на одной из кроватей, скрестив ноги. — если бы я знал, то не пришел. Не важно чтобы говорили и думали, зато моя безопасность осталось бы со мной. Голубой разговорился. Грустного парня, как паразит, пожирал стресс, но когда пришел белый, то парень увидел в этом человеке своего спасителя. А спасителю хочется доверить всю свою жизнь, открыться до самых закрытых уголков души, вывернуть всего себя, чтобы спасатель тебе помогал. — Я бы присмотрелся к Джессике. Я её не замечал, она была не в моем вкусе, но теперь почему-то я думаю о ней. Не знаю, может я просто хочу, чтобы она мне дала. — один продукт реакции готов. — А почему ты не с фиолетовым? — Вдруг задался вопросом голубой. — Да он сам со мной не пошёл. Наточил клыки на розового, теперь, видно, ходит за парнем по пятам. — как о погоде сообщил белый. Он загляделся на голубого, рукой не давая себе полностью упасть на кровать. Придерживал себя ею со спины. -Аа, не думаю, что это розовый. — тем временем уже готова вторая смесь. — Патрик такой. ну, нормальный. Просто обычный спокойный парень, как знаю его я. Вообще с ним не вяжется. — Возможно ты прав. Ни с кем это не вяжется.— белый острожно встает с кровати. — Фиолетовый сам очень странный, не находишь? Этот шкаф меня и на Земле пугал своей отчужденностью. Мне кажется, он в своем внутреннем мире мог дойти до бредовой идеи убивать. — голубой прерывается на поиски новой колбы для третьей смеси, потому что обнаружил трещину в той, что была в руках. — А может я просто наговариваю. Просто уже не знаю кому верить. Я хочу просто выжить. Я жизнь люблю, мне всего-то двадцать пять. Я прочитал не все книги, у меня было мало секса. Не хочу я умереть на этом холодном металлическом полу. — У меня есть магические силы. — белый не издевается. — представь это, хорошо? Можешь не закрывать глаза, просто представь. И вот в моих возможностях исполнить твое самое заветное желание. Каким бы оно было? — белый стоит напротив и его видно краем глаза. — Ну, ладно. Ты, кстати, и правда похож на ангела. Думаю, это была бы зеленая трава. Такая зеленая, зеленая. И солнце. Не этот горящий и недобрый шар. А то солнце, чтобы мы видим на Земле. Вот этот греющий шарик, что всегда наблюдает за нами: присматривает. Я не ценил свой дом, а жить надо было тогда. И кровать. Да, моя родная старая кровать. Чтобы я проснулся на ней снова и понял: это всё был сон. Жизнь продолжается. —Понятно. Спасибо, что поделился, мне приятно, что ты со мной честен. Услуга за услугу, как я понимаю, так? Ну, тогда мне жаль, что твое желание не сбудется. За ними закрывается дверь. Голубой отвлекся от своего задания, и посмотрел не на дверь; на товарища он взглянул: белый стоит у прохода, его вид ожесточают тени. Двери не должны были закрыться: не в полномочиях экипажа это было. —Прости, голубой. Только не сопротивляйся, ладно? Двери все равно закрыты и тебе от меня не убежать. — сейчас надо была бояться. Из рук выпадает химия и голубой пятиться назад. Он ощущает немой ужас, глядя на человека, что до казался спасителем. Белый задирает голову, осматривая помещение и вдыхает воздух по самые лёгкие. — Не плачь и не кричи, маленький мальчик, тебя никто не услышит. Мне понравилось, что ты увидел во мне ангела. Я и правда ангел, только павший. Твою жизнь забрал Люцифер, чтобы вселенная и дальше могла спать спокойно. — белый подходит медленно, и голубой не понимает, что стены не пропустят его сквозь себя, как бы тот к ним не жался спиной, его крик не услышать товарищи, потому что звук съедят эти стены, а Бог не поможет, ведь, наверное, не смотрит сейчас за ними. Время: 03:11. Дата: 28.09.2020. Голубой убит в медкомнате. Вернёмся к фиолетовому и розовому. Меня оттянули как псину за ошейник, и, упав на спину, я отбил себе локти, пытаясь смягчить падение. Если бы не костюм, то они уже были бы в мясо. Из груди выбился воздух, падение на спину заставило меня незапланированно издать хриплый стон. Было больно, но только мне стоило чуть-чуть опомниться, фиолетовый тут же заблокировал меня, сев на живот и зафиксировал руки. Я уже готов попрощаться с жизнью, напоследок попытавшись выбраться, давай фиолетовому коленями по спине. Бесполезно, он шкаф, а я, походу, смертник. Одной рукой захватив мои обе, он ударил мне в живот, сбив полностью дыхание и теперь я отчаянно открываю рот, как рыба, которую выбросило на сушу. — Набегался?! Фиолетовый ударил лишь раз, чтобы я не мог кричать, после лишь не давал двигаться, ждя, пока оклемаюсь и хорошо подумаю, что стоит посадействовать. — Ты зеленого грохнул? — глупо было задавать такой вопрос. Будь я предателем, будь обычным товарищем — ответ был бы один. — А что ты хочешь услышать? Я даже близко не был там, где грохнули зеленого. Мы с Мишей делали задания на пару. да не сжимай мне так запястья! Фиолетовый немного ослабил хватку. Под ним я даже рассчитывать не мог, что выберусь, поэтому мне нужно было быть покорным. Если бы Донни был импостером, то не думаю, что получил бы этот допрос. Я бы уже был на пути в Рай, если не согрешил, но так как я здесь, то решил просто отвечать на вопросы. Ну и кретин, чтоб его… — Почему убегал? — Почему догонял? — Ладно. Ты зачем на желтого гнал? — Чувак, я не понимаю, у тебя личная ко мне неприязнь? Я не гнал на Майка, блин, у меня тоже могут быть сомнения, знаешь?! Вот сейчас ты кажешься очень подозрительным, знал об этом? — я чувствую, как от захвата у меня похолодели пальцы рук. — я с Мишей был, понимаешь? Я не мог. Почему за мной-то? — Тебе просто не повезло бять первым, а ещё ты побежал, что было странно. Поверь, я буду следить за каждым, узнаю кто убийца, и. — фиолетовый наклоняется к моему уху. — скручу яйца. Я сглотнул ком в горле. Учитывая всю отбитость фиолетового, не оставалось сомнений, что для шуток здесь нет места. Мои яйца неприятно сжало. Если я буду давать ему поводы сомневаться во мне, то моим будущим детям не суждено появиться на свет. Из админки выходит оранжевый, которых застаёт нас в этом странном положении. Джейк не продолжает шаг, уставившись на нас, как на акробатов. Не знаю сколько длиться это молчание и тишина, но фиолетовый медленно отпускает мои руки и выпрямляется в спине. — Оп, а у меня тут файлы скачены, хах. Так, куда-то я там тороплюсь?.. — Не так ты все понял. — со смущением обращаюсь к другу, которому я благодарен за то, что спас меня от фиолетового. Которого я сейчас ненавижу за то, что он подумает. Джейк, мы реально не делали не это. Я же говорил, Джейк — чувак, которого возможно ненавидеть и любить одновременно. — Я буду следить за тобой. — обращается ко мне Донни. Оранжевый, хоть и говорил, но не спешил уходить. В его руках документы, из стопки которых он достал блокнот. Из этого блокнота он отклеивает лист и подходит к нам, что давно разнялись и стояли напротив друг друга. И, подойдя, Джейк лепит этот листок на стекло моего протектора, в то место, где была трещина.