День Х.
Я нервно барабанила пальцами по деревянному столу, одним ухом слушая профессора Джонса. Пожилой, очень худой мужчина бегал около доски и изображал торговлю визуально. Рисовал какие-то проценты и цены, количества… Но я не обращала внимания на старания Джонса. Все мои мысли были далеко-далеко отсюда. Надо найти и расспросить Пэйтона о его вчерашнем сообщении. Как бы мне не было приятно, мне не понятны его чувства и эмоции… Сегодня я в школе его не видела и даже не знаю, придёт ли он. — Кхм-Кхм, Изабелла! — внезапно я поняла, что весь класса уставился на меня, а профессор Джонс смотрит именно на меня. Я покраснела и опустила виноватый взгляд в пол. — Может быть Вы нам скажете, что является лучшим стимулом в рыночной экономике? — и вот тут совсем не до шуток. Я никогда не понимала этот предмет, я совсем не сильна в этих цифрах, налогах, процентах… — Э-э… деньги? — на все вопросы учителя я всегда давала именно этот ответ. Я не заостряю своё внимание на мелочах, для меня слово экономика равно деньгам. Профессор продолжал на меня смотреть так, будто готов был на прыгнуть на добычу, словно голодный хищник. Затем цокнул и закатил глаза. — Если бы Вы с уважением относились ко мне и к моему предмету, да и вообще уделяли больше внимания своему образованию, то знали бы, что правильно говорить прибыль, — он сощурился и развернулся к доске боком. — Продолжаем… Я тихо выдохнула, понимая, что в данный момент мне действительно просто повезло. Я вновь погрузилась в свои мысли о Пэйтоне. Но опять почувствовала какое-то напряжение. Ох, кому ещё что-то понадобилось? Я нервно подняла голову и покрутила её, оглядывая класс. И вдруг я поймала взгляд Мэйсона — он, задумавшись, смотрел на меня, буквально пожирая взглядом. По мне пробежали мурашки, этот хищный взгляд пугал меня. Заметив, что я обратила внимание на него, парень засмущался и отвернулся. Сегодня был первый день после того, как он вновь вернулся в школу. После того, как Пэйтон сбил его, он лежал дома — кажется, лежал недолго, и ничего себе не повредил — ну, кроме сломанной левой руки. Не могу сказать, что мне было его жалко — кажется, я начинаю становиться какой-то плохой и несправедливой. Пэйтон сбил его просто так, а я вижу в этом что-то забавное и весёлое. Мда, мои новые друзья плохо на меня влияют. Я повернула голову к окну. За окном, уже какие сутки подряд, шёл снег с облачного неба. Ненавижу снег. Для кого-то это красиво, а для меня — сплошная мокрая грязь, которая нагоняет на меня ужас уже семь лет. Слякоть, застывший дождь — как вообще это можно любить? Люди радуются зиме, играют в снежки, катаются на санках, гуляют. Но я, кажется, никогда не пойму их радости… Внезапно, мне в уши врезается громкий звук, заставляя сердце замереть. А затем оно начинает биться в несколько быстрее, и мне становиться так страшно, что я хватаюсь за голову и рыскаю глазами по классу. Мне уж показалось, что эту сирену слышу только я, но нет — в панике были все. Люди стали переглядываться между друг другом. Обычно, когда в школе была запланированная эвакуация, ученики могли подслушать это в разговорах учителей. Но в этот раз никто из моих одноклассников этого не знал. Все вопросительно покосились на профессора Джонса, но тот сам выглядел напуганным. И тут всем стало действительно страшно, и я была не исключением. Неужели в школе пожар?.. Я судорожно задышала, не зная, что мне делать. Все повскакивали со своих мест, крича и размахивая телефонами. Я опёрлась руками об парту — мне было сложно даже усидеть на месте. Из моих глаз чуть не потекли слёзы — я всегда боялась этих страшных звуков, мне всегда казалось, что Вселенная просто расплавится или разделится на безграничное количество атомов. И только сейчас все почувствовали запах огня — такого едкого и жгучего. Ты вдыхаешь его, и глаза начинают слезиться, а лёгкие наполняются противным, удушливым дымом. Я не знала, что мне делать — учитель схватился за сердце и никто даже не хотел ему помогать. Мне хотелось рыдать и кричать в голос — я не могла даже подойти к нему и спасти. Люди стали выбегать из класса, их побег сопровождался воплями ужаса. Я поднялась из-за парта и стала делать быстрые и резкие шаги в сторону профессора Джонса, который уже опирался об стол. — Профессор Джонс! — в страхе крикнула я, когда он без чувств упал на пол. Я подбежала к нему и опустилась на корточки, пытаясь нащупать пульс на запястье и на сонной артерии. Стуков нет. Я в ужасе покосилась на него — ч-что?.. Он же несколько секунд назад только… Я стала шептать себе под нос что неразборчивое. Я не верю… этот человек никогда не был моим любимым учителем, да и я особо не пользовалась его благосклонность. Но такое… Я даже не знаю, что мне делать… — Господи, Изабелла, идиотка, пошла отсюда! — кто-то хватает меня за спину и тащит назад, дальше от профессора. Я даже сопротивляться не могу — у меня будто язык отвалился. Мои ноги будто ничего не весили, я позволяла какой-то девушке вести меня за собой. В какой-то момент я просто повернула голову и увидела Пэми — она вытащила меня из класса и развернула к себе. Некоторое время она просто смотрела в мои глаза, будто пыталась что-то найти в них. И резко потащила за собой не в сторону выхода, а ближе к коридору. — Куда ты ведёшь меня? — я пыталась вырваться из её крепкой хватки. Но она резко откинула меня к стене, смотря на меня очень тревожно. — Что ты делаешь?.. Что случилось? — Белла, ты в опасности, — выдохнула Пэми, заставляя меня нервничать ещё больше. Я не могла поверить в то, что Джонс умер, а тут ещё такая новость. Девушка продолжала смотреть на меня этим странным взглядом. — Пожалуйста, беги отсюда, умоляю тебя! Быстрее, двигай ногами! — она помахала рукой, чтобы я шла в другую сторону. Я сделала несколько неуверенных шагов назад, а затем, даже не попрощавшись с Пэми, развернулась и побежала в сторону парадной лестницы. Я еле-еле дышала, задыхалась от едкого, горючего дыма, который царствовал в моих лёгких. И тут я увидела то, от чего чуть не заплакала. Странный оранжевый свет тускло отражался в окне, а на полу, под самим подоконником, с ужасным треском плясали языки пламени, разгораясь всё сильнее. Стало так жарко, будто я сидела в сауне в пуховике и шарфе. Я услышала чей-то резанный крик и мгновенно оглянулась на источник звука. Прямо передо мной лежал Мэйсон, недалеко от огня, истекающий кровью и что-то кричал неизвестному человеку в чёрном капюшоне. Я хотела подойти ближе, но я заметила что-то непонятное и… устрашающее и отталкивающее в этом человеке, поэтому завороженно смотрела на мучения своего друга недалеко от пламени. Почему он не встаёт? Почему не убегает?.. — Помоги мне! — кричал Мэйсон, чуть не плача, смотря на этого парня. Но он продолжал равнодушно смотреть на него. Я забыла обо всём на свете и во все глаза смотрела на эту сцену. — Пожалуйста! — и тут это парень быстро подошёл к моему другу и недалеко оттащил его от огня. Мэйсон уж хотел благодарить его, но парень прошептал ему некоторые слова так тихо, что слышали только я и он: — Я никогда не буду тебе помогать. Я оставлю тебя так же, как и ты меня тогда, истекающего в крови. Наконец-то судьба расставила всё по своим законным местам! — он усмехнулся. — Гори в аду и помирай как последняя скотина — ты ведь мне этого желал? Как интересно выходит, ты только посмотри — это происходит с тобой, ублюдок. Удачи! — и он швырнула Мэйсона прямо в огонь. Я закрыла рот рукой — нет… нет… Как такое может быть?.. Моё сердце заколотилось, по коже пробежались мурашки, в глазах появились слёзы. И последнее что я слышала — это крик ужаса и моего друга, который заживо сгорал в огне. Не удержавшись, я вскрикнула от ужаса — и этот человек в маске обернулся от меня. Его до боли знакомые глаза сверкнули каким-то странным огнём. И мне стало так страшно, что я повернулась и стала бежать в ту сторону из которой пришла — так быстро, кажется, я ещё никогда не бегала. Щёки были мокрыми от плача и слёз. Я слышала глухой топот за собой — этот парень бежал за мной — то ему надо… Как страшно… в таком тупике я ещё никогда не была — меня преследуют!.. На свой страх и риск я повернула голову — в его руках был пистолет. БУМ! Я споткнулась и полетела на пол, больно ударившись головой об стенку. Следующий метр я ползла, а четвереньках, а потом просто упала на пол от бессилия — я закрылась рукой, готовая к тому, что сейчас меня убьют. Я готова. Пускай будет так, если судьба расставила фишки именно так. — Почему же нельзя вернуть время назад… — и тут мой преследователь срывает маску и шепчет эти слова. Я поднимаю на него глаза и чуть не плачу от удивления и разочарования. — Почему нельзя вновь вернутся в то прекрасное время, когда мы были детьми… Я никогда этого не сделаю, слышишь? — Пэйтон кинул оружие на пол, а я внутренне содрогнулась. — Беги… беги так быстро, как никогда не бегала… — я хочу что-то спросить у него, но он резко хватает меня за руку и приказывает бежать. — Беги! Я сказал тебе бежать, что не понятного в моих словах?! — он будто наехал на меня, его взгляд выражал не только злость… но и тоску?.. Я со слезами на глазах посмотрела на него. И меня внезапно посетило странное желание. Мне так сильно захотелось его обнять, но что-то помешало мне сделать. Наверное, другие руки, которые с дикой силой сжимали мою спину. Я не совсем поняла, что происходит. Глаза Пэйтона сверкнули каким-то странным светом — ярость. Передо мной, на свободное пространство вышли два каких-то огромных мужика, лет сорока. У одного из них был очень странный нос и густые брови, как будто он не трогал их несколько лет. А второй был в очках и с длинной косой позади. Они оба уставились на меня так, будто я была кроликом, а они — волками. — Ну вот мы наконец-то и встретились вживую, Изабелла Уилсон, — прошептал первый, который выглядел более угрожающим. Почему-то, от его слов в моём горле скопился неприятный ком, а ноги опять подкосились. Второй внимательно оглядывал меня, что ещё больше меня беспокоило. — Кто вы? — без особого уважения спросила я. — Что вам нужно от меня?! — и тот, который был пониже, усмехнулся. И что смешного эти двое находят в этой ситуации? Пэйтон выглядел таким злым, будто был готов лопнуть, как воздушный шарик. Я никогда не видела его в таком состоянии… — Нам собственно ничего не нужно, — усмехнулся подозрительный. — Это нужно твоему другу. Он молодец, ничего не сказал тебе. Преданный… преданный своему вожаку. — Заткнись, Гроза — прошипел Пэйтон. Так называемый Гроза не обратил внимание на его слова, продолжая рассматривать меня. Затем он сказал: — Видишь ли, Изабель… Ты очень лживая и наглая маленька плутовка, которая давит на жалость и не признаётся в сделанных вещах, — я хотел возразить и нагрубить, сказать, что я не понимаю, о ком и чём он говорит, но сзади мне закрыли рот — это был какой-то странный человек в маске пса. Я не успела хорошо его разглядеть, ведь он сразу же повернул мою голову на Грозу. — А таких надо наказывать… — Так что вам от меня всё-таки надо?! — крикнула я, выбираясь из сильной хватки этого человека-собаки. — Твоя смерть. (Плакать, так плакать. Ладно, просто включите: Running After My Fate(Alternate version)) Сначала мне показалось, что я ослышалась. Но нет, все выглядели так, будто Гроза говорил действительно серьёзно. Я впервые вижу этих людей и даже не понимаю, что такого я им сделала, что они говорят такие вещи. Я посмотрела на Пэйтона — но эмоции его куда-то пропали, лицо выражало только пустоту и ничего больше. — Хм-м, что простите? — поинтересовалась я, будто мы сейчас стояли на каком-то развлекательном шоу. — Извините, я Вас даже не знаю, с какой стати я должна слушать ваши угрозы и такие намерения, сказанные вслух? Я ничего вам не сделала, так что… — Подожди, — перебил Гроза. — Ты считаешь, что убийство родителей Пэйтона просто так сойдёт тебе с рук? — и мне опять закрыли рот. Этот человек затыкает меня тогда, когда я могу возразить Грозе. Хорошо же они работают сообща, ничего не скажешь. — Смотри, ты — убийца, слышишь? Ты даже признать этого не хочешь. — Ну конечно, этот идиот закрыл мне рот, — пробубнила я. — Да что вы мучаетесь и портите себе нервы этим куском падали?! — впервые подал голос человек-пёс. — Гроза, что так сложно начать? — Ладно, — сказал Гроза и повернул голову на Пэйтона. — Убей её. Прямо сейчас. Либо же убьём тебя. Одно из самых приятных чувств в мире — это когда во сне случается какое-то ужасное происшествие с тобой или с твоими близкими. Но когда ты просыпаешься, ты понимаешь, что это было не наяву, это был самый обычный сон, кошмар. А самое неприятное и страшное — это когда происходящее кажется сном, но увы — это не сон. Со мной сейчас происходит именно второй случай. Я видела, как Пэйтон крутит головой, смотря на Грозу и на меня, на Грозу, на меня, на Грозу, на меня… Затем он медленно поднимает пистолет с пола, водит рукой по дулу и по курку. Я внутренне вздрагиваю, когда он крутит его в руках, и не представляю, что будет дальше. Теперь я даже не знаю, чем всё кончится. Не у всего хороший конец. Так кто сказал, что у меня не будет также?.. — Прости, Гроза. Но я этого не сделаю, — Пэйтон вновь положил оружие на пол. — Я не верю в то, что она убила моих родителей… Я не собираюсь больше слушать тебя и твою банду. Мне этого не надо. А теперь отпусти её. — Господи, ну вот это и требовалось доказать! — Гроза стал так громко и злостно смеяться, что мне стало не по себе. — Ты такой же слабый, как и твои родители! Хвост, покончи с этим. — И тут что-то тяжёлое впивается мне прямо в живот. Что?.. — Что?! — Пэйтон хотел что-то сказать, но я услышала его в пол уха. Странная боль пронзила моё тело, заставляя подкоситься и просто упасть на пол без сил. Я чувствовала такую сильную боль внизу живота, что она казалось не такой уж и сильной. Я не плакала, я не кричала, я просто перестала чувствовать что-то. Я пыталась дотронуться бессильной рукой до живота, чтобы он перестал болеть, но нащупала лишь что-то выпирающее из меня. Нож. Во мне нож. Острое лезвие, которое проткнуло насквозь меня, моё тело и мою кожу. Сейчас я умру. Слабой рукой вытаскиваю нож, который полон моей крови. Кидаю его рядом с собой и давлюсь фонтанами крови, которые выходят из меня и из моего рта. Острая боль. Которая влечёт за собой пустоту. — ИЗАБЕЛЛА! — я слышу дикий крик Пэйтона, и пытаюсь улыбнуться, но вместо этого на моих губах продолжают появляться красные пятна с пеной. — Белла… — я поджимаю ноги к своему животу, чтобы бы боль не было такой острой и резкой. Я должна успеть ему сказать. Я всё равно умру, почему же не сказать ему о своих давних чувствах? — Пэйтон… ты… я… — я пытаюсь сказать, но боюсь, что не успею. — Я… Мы встреттимся… я тебе обещаю… — я смогла выдавить из себя улыбку и сквозь пелену на глазах посмотрела на человека, к которому никогда не была равнодушна. Возможно, это называется первой любовью. Нет смысла скрывать. — Я т-тебя люблю… — это было сказано так тихо, чтобы услышал только он. — Я найду тебя там, наверху, и мы никогда не расстанемся. — Моя рука успела погладить его тело, а дальше в моих силах было сказать лишь последнюю фразу. — Беллочка, я тоже тебя люблю, я всегда любил тебя, как друга… как человека… — он тяжело сглотнул. — Не расстраивайся. Мы встретимся вновь, чтобы больше никогда не расставаться — передо мной пробегают все те самые яркие и неописуемые моменты жизни — детство, Чарли, Мэди, Пэми, бабушка и её панкейки, улыбки родителей, присутствие Пэйтона… Вот и бабушка берёт меня за руку, вкладывая в свою нежную ладонь. А я со всех ног бегу за ней…***
POV: Пэйтон
Мне нелегко подняться от её тела. Но я заставляю себя это сделать. Рядом со мной лежит нож, испачканный в её багровой крови. Несколько секунд я сижу в забытье, забыв обо всём. А когда я решаю встать, то все с усмешкой смотрят на меня. И тут я так взбесился, что налетел на Грозу, повалив его на землю. — Это ты во всём виноват! — я стал так сильно бить по его лицу, чтобы раз и навсегда сбить эту наглую ухмылку с его рожи. — Если бы не ты и Хвост, то она была бы жива! Это ты приказал её убить! — я прижал его к полу, смотря в глаза. — Я тебя ненавижу! Ненавижу, слышишь?! — столько боли было во мне, что я орал со всей мочи, которая у меня осталась. А затем я просто замолк. — Успокоился?! — грозно выкрикнул Гроза. — Ты такой же влюблённый идиот, как и твой отец! Пожертвовал собой ради жены, но её это тоже ничем не помогло! Надо было стереть тебя с лица Земли, так же, как я это сделал с твоими родителями! — и тут моё сердце чуть не остановилось. Я семь лет искал убийцу моих родителей. Я убивал невиновных, я мстил каждому, кто остался в живых. Моя месть завела меня так далеко, что я чуть не убил свою лучшую подругу, которая была мне дорога больше чем кто-либо другой. Она скончалась и покинула Землю, а я нет. И не умер только главный виновник — который всегда был у меня под носом. Я медленно придвинул к себе кровавый нож и нацелил его на Грозу, на котором до сих пор сидел. Тот выдохнул и усмехнулся — Чтоб ты сдох. И я начал оставлять на теле своего бывшего вожака удары ножом, так быстро и резко, что он даже вздохнуть не успел бы. Я делал это безжалостно, не боясь что меня посадят. Мне было плевать, сейчас я просто убивал того, кто это заслужил. Я ненавидел его. Ненавидел его так сильно, что был готов уничтожить его. Мне не было его жалко. Наверное, это и есть продолжение моей мести. Я вскакиваю с Грозы и мгновенно хватаю пистолет, целясь в Хвоста и Грома. Они не убегают, а просто стоят. Раз, два; три четыре — и пули, которые попали им и в живот и в сердце убивают их. Мне не жалко смотреть на это зрелище. Мне даже становится хорошо. Изабелла не заслужила смерти, но зато её заслужили эти люди. В другой части здания бушует огонь, а я вышел сухим из воды, оставив там Мэйсона. По моим щекам стекают горячие слёзы, я плачу второй раз за сутки. Я стою совсем один, а вокруг меня лежат четыре трупа. Четыре погибших, из которых трёх убил я. И я вовсе не жалею. Я коварный, жуткий убийца. Надеюсь, что скоро сюда приедут менты и арестуют меня. Я расскажу им правду. Да, они мне не поверят, да они посадят меня. Но я этого и не боюсь. Я сам виноват в этом. Это послужит уроком для меня в будущем. Месть — штука такая, которая роет яму сразу для двоих. Да, в конце концов убийца наказан, но какими путями я до этого дошёл? Месть может завести человека так далеко, что он сам растеряется и окажется в западне. И будет сам в этом виноват. Возможно, в следующей жизни я учту это.