В моей постели ты...

— Власова, стоять! — возмущенная Амелина с трудом сдерживала как желание закричать на всю ФЭС, так и острую необходимость выпустить в кое-кого всю обойму из табельного оружия. — Даже не подумаю! — максимально быстрым, в рамках дозволенного, шагом, Маргарита добралась до буфета и тут же спряталась за спину Майского. Благо, за двухметровым майором ее практически не было видно. — Какого? — Сергей хотел было отодвинуться в сторону, но, увидев влетевшую в помещение Оксану, лишь покачал головой. — Что у вас опять случилось? — Сережа, она хочет меня убить! — наигранно испуганным голосом воскликнула Рита, хитро улыбаясь, но продолжая прятаться за мужчиной. — Я тебя сейчас реально убью! — Амелина сняла с ноги туфлю, грозя девушке длинным острым каблуком. — Так, дамы, спокойно, — Майский развел руки в стороны и снисходительно покачал головой, чуть улыбаясь. Ну, что за детский сад они тут развели, посмотрите только! — Оксаночка, милая, надень предмет красоты обратно на свою невероятно стройную ногу. Марго, сейчас же извинись, что бы там ни было, иначе нам обоим крышка. — Да не было ничего! — Ага, а с Антоновой я зажималась, что ли, в тире?! — Чего? — Майский то ли в возмущении, то ли в агрессивном удивлении вскинул брови. Кажется, теперь Риту хотят убить уже два человека сразу. — Мы проверяли, могла ли слабая девушка из-за сильной отдачи нечаянно ударить того, кто стоят бы сзади, это же работа, алло! Ра-бо-та! — Еще раз такое увижу — и эти туфли окажутся у тебя во лбу, поняла меня?! — Амелина сложила руки на груди, все еще тяжело и часто дыша от нахлынувшей злости. — Дома поговорим. — У-у-у, боюсь представить, что будет у вас дома, — Майский слегка рассмеялся, подпихивая напарницу в бок. Да уж, ей не позавидовать. — Я тоже этого боюсь. — Чего?! — вновь вспыхнула Оксана, сердито стуча пальцами по гладкой поверхности стола. — Да я, между прочим, солнышко дома! — Конечно, милая, совершенно бесспорно, — сарказм буквально насквозь пропитал фразу, что невзначай бросила Рита. — Хочешь поспорить? — Нет-нет, что ты, солнышко, — Власова, осознав свою ошибку (к сожалению, слишком поздно), подняла руки вверх и виновато улыбнулась. — Дома поговорим, — Амелина стрельнула глазками, свирепо глядя на Маргариту. Ох, этот взгляд был ей совершенно знаком. — Все, Серега, это последний рабочий день в моей жизни. — Сочувствую, — Майский слегка рассмеялся, похлопал капитана по плечу и быстро покинул буфет в надежде найти более безопасное для отдыха место.

***

Но, кажется, к огромному счастью Риты, блондинка остыла к концу рабочего дня и даже дома вела себя так, будто ничего и не случилось. Благополучно поужинав, девушки улеглись в спальне и смотрели какую-то заурядную передачу, которая буквально разжижала мозг. Отлично, то, что нужно, после длинного и напряженного рабочего дня. Внезапно, как гром среди ясного неба, Амелина ткнула кнопку выключения телевизора, нависла над Маргаритой и серьезно посмотрела в ее глаза. — Ну, и что это было на работе? Антонову сначала зажимаешь и лапаешь во всех местах, потом, оказывается, я тебя дома не устраиваю… Власова, ты не охренела? — Да не зажимала я никакую Антонову, она вообще по мужикам, ну, кого ты начинаешь, Окси, — жалобно стонет Рита, строя самое виноватое выражение лица, которое только смогла бы. — Прости-прости-прости, — она чуть приподнимает голову, дотягиваясь губами до чужой шеи и оставляя на ней несколько поцелуев, пока руки скользят под домашнюю футболку. — Я злюсь на тебя, Марго, — Амелина, кажется, остается совершенно непреклонной, но прикрывает глаза, наслаждаясь поцелуями. Руки сами собой развязывают поясок на халате Маргариты, а через считанные секунды едва ли не единственная одежда на ее теле летит в угол комнаты. — Прости, пожалуйста, я сделаю все, что скажешь, — вкрадчиво улыбается Рита, шумно выдыхая, когда чужая рука скользнула по обнаженной груди. — Ты очень плохая девочка сегодня, Власова. Тебя нужно наказывать за такое, а то совсем у меня распустишься. — Наказания в эротическом контексте мне очень даже нравятся, — довольно улыбнулась Рита, совершенно не подозревая (или, наоборот, определённо точно зная), что на самом деле имеет ввиду Оксана. — Я даже согласна быть снизу. — Мне не нужно твое согласие на это, — фыркнула Амелина, открывая прикроватную тумбочку и слишком уж заинтересованно перебирая содержимое. — Ты начинаешь меня пугать, милая. — Сегодня я не буду милой, солнышко, — блондинка хитро улыбнулась, нащупывая, наконец, необходимый ей предмет. — А вот ты должна быть ласковой и послушной. — Какого черта? — Власова едва успевает возмутиться, как ее руки оказываются пристегнуты к кровати жесткими и совершенно неудобными наручниками. — Ты их с работы, что ли, сперла? А как же миленькие вон те, с пушочком, чтобы не было больно? — Розовые с пушочком для меня, ты — другое дело. — Отпусти меня, — Рита возмущенно дергает руками. Еще раз. И еще. — Отпусти же, ну! — Нет уж, ты сама сказала, что сегодня согласна быть нижней, к тому же, Вы меня сегодня очень разозлили, капитан Власова. — Ладно-ладно, милая, — чуть улыбнувшись, она прикрывает глаза и расслабляет руки. Удивительно признаваться, но быть внизу ей нравилось намного больше. Особенно с Оксаной. — Другое дело. Амелина скользит ногтями по животу, вынуждая Риту выгибаться и шумно вздыхать. Издеваться над ней — лучшее из удовольствий, что существуют в этом мире. Ногти осторожно скользят выше, оставляя следы легких царапин. Останавливаются на шее, которую Оксана тут же сжимает, пока еще едва ощутимо. — Ты сегодня прямо злодейка, — сдавленно шепчет Маргарита, облизывая вмиг пересохшие от возбуждения губы. — О, поверь, я только начала. Блондинка, чуть помедлив, все же отпускает шею девушки и вновь возвращается к ящику своей тумбочки. Неторопливо перебирает все, что лежит внутри, и, под безотрывным взглядом Риты, достает витиеватую восковую свечу ярко-алого цвета. — Окси, ты меня пугаешь. — Не бойся, ты все равно прикована к кровати, деться тебя некуда, так что расслабься, — приторно милая улыбка появляется на губах, а в глазах скачут хищные огоньки. Кстати, об огне. — Тебе понравится, я же знаю, — блондинка тянется к тумбочке, стоящей с другой стороны, Ритиной, и берет зажигалку, мирно валяющуюся возле пачки сигарет. Щелк. Фитилек тут же зажигается, а Оксана завороженно следит за извивающимся язычком едва родившегося пламени. Рита взволнованно вздыхает, прекрасно понимая, что будет происходить дальше. — Предлагаю сыграть в игру, — хитро улыбается Амелина, скользя взглядом по практически обнаженному телу Маргариты. Возбуждающий вид, особенно с учетом наручников. — Если не издашь ни звука, то я, может быть, сделаю для тебя сегодня что-то приятное. — А если нет? — хриплый голос выдает ее с головой. Облизывает губы и улыбается, уже заранее готовясь проиграть. — В таком случае, мы продолжим. Посмотрим, что из этого выйдет. Не дожидаясь ответа, Оксана медленно подносит горящую свечу ближе и медленно наклоняет. Первые капельки расплавившегося воска падают на живот, отчего Рита рефлекторно его втягивает и с шумом выдыхает, стараясь не издавать никаких других звуков. — Молодец, неплохо получается. Ой, не надо только на меня смотреть, будто одна я только тут извращенка. Маргарита лишь закусывает нижнюю губу вместо ответа. Она слишком хорошо знает правила игры — меньше слов, больше удовольствия. Амелина медленно двигает свечу дальше, оставляя дорожку из капелек воска на теле девушки. Кажется, Рита хорошо держится, даже не думает дергать руками, лишь слегка выгибается в призрачной надежде, что это как-то поможет воску быстрее затвердеть. — Даже как-то скучно, — хитрая улыбка, легкое движение свечи — и несколько капелек падают на грудь, совсем рядом с одним из сосков. Наконец-то, ей удалось довести Марго. Девушка резко дергает руками и сдавленно стонет, тут же виновато закусывая нижнюю губу. — Черт, почему всегда так быстро? — Ничего, я дам тебе еще один шанс, — Окси облизывает губы и на какое-то время отодвигает свечу в сторону, держа ее в строго вертикальном положении. — Ты хорошо держишься, скучновато, — она наклоняется к животу девушки, легко целуя горячую кожу где-то возле пупка, потом выше, и еще, доходя до губ, но останавливаясь в нескольких миллиметрах. — Кстати говоря, о шансе. Медленным движением руки она подносит свечу ближе и резко наклоняет, отчего воск больше не капает, а тонкой струйкой стекает на грудь Марго, от ключиц и почти до самого пупка. Рвано вздохнув жаркий воздух, Власова резко дергается всем телом, судорожно вдыхая воздух, словно совсем разучилась дышать. — Блядь, Оксана, — выкрикивает она и резко стискивает зубы в ожидании момента, когда воск застынет. Неприятно, однако, признавать, что это чертовски возбуждает. — Почему как блядь, так сразу я, — невинная улыбка появляется на лице девушки, она тут же тушит свечу, убирая ее на тумбочку, и скользит по чужому телу взглядом, наполненным похотью, но вместе с тем и нежной любовью. Но в данный момент больше желанием, естественно. Рита лишь качает головой, на секунду облегченно выдыхая, но тут же улавливая, что на этом ничего не закончилось. — Ты ищешь все новые и новые способы довести меня до поражения. — Так иначе же совсем не интересно. К тому же, давай будем честными: нам обеим это нравится. Тебе — стонать от боли, а мне — смотреть за тобой, — Оксана наклоняется к лицу Маргариты и грубо целует ее, кусая и оттягивая чужие губы. Рука сама собой нащупывает сигареты Марго, и, быстро вынув одну, Амелина немного нервно закуривает, быстро выпуская первые клубы едкого дыма. — Так не терпится трахнуть меня, что аж покурить захотелось? — Власова усмехается, замечая, как дрожат аккуратные руки ее девушки. — Дай мне, пожалуйста? — Уверена, что хочешь? — Оксана медленно делает одну затяжку за другой, стряхивая пепел в удачно стоящий рядом стакан с водой. Но, не дожидаясь ответа, протягивает руку к губам Риты, позволяя ей судорожно затянуться. Комната быстро заполняется запахом крепких сигарет вперемешку с ароматом шоколада. Окси терпеть не могла обычные сигареты, в которых нет сладенького фильтра и какой-то приятной отдушины. Шоколад — идеально подходящий ароматизатор, даже проветривать комнату не хочется. Обидно, но, к сожалению, сигарета не вечная, поэтому тлеющая часть подбирается все ближе и ближе к фильтру, едва ощутимо обжигая губы. Оксана делает последнюю затяжку, хитро смотрит на расслабленную Риту — кажется, застывший воск ей совершенно не докучает. Всегда нужно пробовать что-то новое, верно? Закусив от предвкушения губу, Амелина опускает руку и резко прижимает окурок к выпирающей бедренной косточке, несколько зловеще, но чертовски удовлетворенно улыбаясь. Маргарита протяжно стонет. Не кричит, не вырывается, лишь показно дергает руками и сладко-сладко стонет, наслаждаясь резкой болью от очередного ожога. Естественно, через какое-то время Оксана невероятно нежно будет покрывать пораженный участок мазью, но сейчас она лишь сильнее прижмет к коже сигарету, до невозможного наслаждаясь тем, как Рита выгибается от боли. — Ты сегодня очень терпеливая, дорогая, я даже поражена, — окурок летит в сторону, а Амелина нависает над Марго, глядя ей в глаза. — Но не идеально. — Всегда есть к чему стремиться, малыш, — она медленно оглаживает одной рукой грудь, потом скользит вниз по животу, скидывая по пути капельки застывшего воска. — Готова поспорить, тебе жутко понравилось. — Возможно, даже сильнее, чем тебе. — О, нет, такое невозможно. — Так как мне еще искупить свою вину за сегодняшнее? — Рита улыбается, облизывая губы и чуть выгибаясь по ходу руки девушки. — Целуй, — коротко отвечает Оксана, наклонив голову чуть вбок и подставляя шею к губам Власовой. — Как? — Так, чтобы я тебя захотела. — Ты и так меня хочешь, тут любой поцелуй сработает, — хитрая улыбка появляется на ее лице, и Маргарита тут же буквально впивается губами в чужую шею, страстно и горячо целуя и прикусывая нежную кожу. Оксана останавливает руку, едва пальцы касаются края нижнего белья Риты. Чуть улыбается, еще сильнее отклоняя голову. Власова тут же понимает намек и целует грубее, оставляя следы от укусов и яркие засосы, которые с утра Амелина будет старательно замазывать своими косметическими штучками. — Да, вот так, молодец, — рука медленно скользит под трусики, однозначно намекая, что чем старательнее будет Марго, тем больше шансов на то, что сегодня ей достанется что-то, помимо легких ожогов. Рита переходит поцелуями на подставленное плечо и ключицы, оставляя долгий влажный след от шеи. Чуть дергает руками, явно прося большего, но молчит, лишь двигая бедрами навстречу столь знакомой и желанной руке. Кусает за плечо так сильно, что Оксана шипит, тут же резко вводя в нее два пальца. — Окс, — сдавленно стонет Власова куда-то в район ключицы, тут же старательно целуя и скользя языком по коже обратно к шее. — Да, я знаю, что тебе нравится. Амелина быстро и грубо двигает пальцами, зная, что заставить Риту кричать ее имя в таком состоянии ей не составит ни малейшего труда. Поворачивает голову, жарко целуя и проникая языком в ее рот, как бы показывая, кто здесь главная. А Марго и не думает спорить с этим: послушно отвечает и рвано стонет в чужие губы, едва заметно дергая руками. — Еще, пожалуйста, — хрипло просит она, едва ли не всхлипывая. Облизывает губы и откидывает голову назад, как только язык Оксаны переходит на ее шею, не целуя, но оставляя длинные влажные дорожки. Если бы Рите не нравилось, то это вполне можно было бы назвать насилием. Впрочем, именно насилие и приносит ей не передаваемое словами наслаждение. Что приятного и возбуждающего в обычном классическом сексе, особенно с мужчинами? Никакого разнообразия, адреналина или страха. Ничего из того, что она так любит. Амелина самодовольно улыбается, оставляя несколько поцелуев между ключицами, и медленно опускается ниже. Целует в ложбинку, а после — всецело и полностью отдает себя на дополнительные ласки. Касается языком чувствительного соска, от чего Марго неожиданно громко стонет, и тут же прикусывает его, легонько оттягивая, тем самым, вызывая очередные рваные стоны. — Окса-а-ана, — протяжно стонет Рита, до крови прикусывая нижнюю губу и дергая наручниками, что ощутимо впиваются запястья. — Наконец-то, я уж думала, что не дождусь. Но Маргарита ее совсем не слышит, ведь ее сознание полностью сфокусировано на чувствах и ощущениях — на том, что делает блондинка с ее телом. Спустя довольно короткий промежуток времени ноги начинаются предательски подрагивать, а руки дергаются сами собой, вызывая череду звонких ударов наручников о металлические детали спинки кровати. Оксана слишком хорошо знает, что все это значит, поэтому снова кусает кожу в самых чувствительных местах и еще быстрее двигает пальцами, вынуждая девушку выгибаться всем телом. Стоны становятся все громче и громче, тело непослушнее, и в какой-то момент Рита окончательно теряет связь с реальностью, вздрагивая, насколько позволяет положение и чуть ли не по буквам произнося имя Амелиной. Вернее, простанывая, потому что говорить в таком состоянии совершенно невозможно. — Ты сегодня невероятно громкая, милая, — Оксана легко целует Маргариту в бедро и поднимается, устраиваясь рядом и кладя голову ей на плечо. — Мне нужно извиниться? — Нет, — смеясь отвечает она, вновь скользя ногтями по коже живота. — Тебе нужно всегда такой быть, мне нравится. — Как скажешь, милая, — дыхание восстановить чертовски трудно, поэтому Марго даже не пытается, а лишь прикрывает глаза. — Может быть, расстегнешь наручники? — Я подумаю над этим. Она снова хитро, по-лисьи, улыбается, нависая сверху и глядя в каре-зеленые глаза изучающим взглядом. Кажется, на этом ночь только начинается.