Октябрьское

      Лили срочно нужно было погадать на своё будущее, но карты она забыла дома. Дедушкин чердак выглядел как бесплатный магазин всякой всячины, однако эти пауки, плесень и запах какой-то пыли-старости… нет уж, сама она туда не полезет.       Дедушка завтракал рано — варил себе кофе, садился на ступеньки перед домиком и зажигал сигару. Курил её с таким наслаждением, будто откусывал пирожное, и Лили никак не могла этого понять — запах-то был горький, царапающий ноздри. Да и можно ли вообще курить в шестьдесят с чем-то там? Это же вредно, наверное.       — А у тебя карты есть?       Дедушка поставил толстую кружку на деревянную ступеньку, чему-то обрадовался:       — Конечно, есть, куда же без них?       — Можно взять?       — Да, только их найти надо. Я посмотрю на чердаке и тебе принесу.       Лили кивнула. Оставалось только правильно сформулировать вопрос, не растратить необходимую энергию и дождаться полуночи. Она это затеяла всё из-за одноклассника — Майкл, никогда ей не писавший, вдруг спросил сегодня про математику. Потом про физику, а потом поинтересовался, любит ли она кино и карамельный попкорн. У Лили были планы на Стюарта — высокого мальчика из параллельного класса, но Майкл тоже был ничего. Волосы у него очень забавные — такие кудрявые, закручиваются, будто пружинки.       — Всё, что нашёл.       Лили помрачнела: атлас в тёмно-синей обложке, огромная карта мира, выцветший глобус… ох уж эта пропасть между поколениями! Девочка пробормотала слова благодарности и чуть ли не до слёз пожалела, что оставила свои карты дома. Дура! Главное, заколки зачем-то взяла, а самое важное — нет!       — Знаешь, какая карта самая ценная? — глаза у дедушки немного блестели.       Лили не знала и знать не хотела.       — Какая?       — Вот, — он раскрыл старую большую тетрадку, в которой от руки был нарисован кособокий остров. — Она мне случайно досталась.       Лили зевнула, присмотрелась к рисунку:       — А что за крестики?       — Думали, что в этих местах клад зарыт. А треугольники — то, где копали и ничего не нашли.       — Клад? Сюжет фильма какого-то. Это карта сокровищ?       — Ну, вроде того. Мне её один немец подарил, когда я в Германии оказался. У него отец был моряком, застал пиратов — знаешь, настоящих пиратов, с жаждой к приключениям.       — А как ты в Германию попал?       Чашки наполнились ароматным чаем.       — Ты же знаешь, что твоя бабушка была немкой? — голос дедушки дрогнул; он похоронил супругу семь лет назад.       — Мама говорила, — Лили зашуршала фантиком вафельной конфеты. — Но мама говорила, что бабушка здесь почти всю жизнь жила.       — Она приехала сюда в девятнадцать к какой-то родственнице в гости, уже собралась уезжать, а тут мы с ней и познакомились. Влюбились, — дедушка улыбнулся, — решили пожениться. И вот за две недели перед свадьбой её мать прислала письмо — отцу плохо, приезжай скорее. Я тогда только начинал работать, и мне не разрешили отлучиться на неделю, поэтому она одна поехала. Сказала, что напишет. Я ждал. Неделя, две, три — ничего. Будто она мне приснилась. Я испугался, плюнул на эту работу, полетел в Германию — хорошо, она адрес оставила. Немецкого не знаю, города не знаю, ничего не знаю, кроме того, что хочу её увидеть и поговорить.       — А почему же она письмо тебе не прислала?       — Оказалось, её родители были против брака с американцем, однако отговорить её никак не смогли. Придумали эту мерзость с болезнью, затащили её обратно, а письма не приходили, потому что её мать как раз на почте работала. В общем, почти «Ромео и Джульетта».       Лили задумалась. А поехал бы за ней в Германию Майкл? А Стюарт? Ведь если они не поехали бы, то нужны они ей вообще?       — Кстати, «Ромео и Джульетта». Читала?       Лили было стыдно говорить, что нет.       — Читала, — соврала она, пряча глаза с короткими ресницами.       — Мы с твоей бабушкой были в Италии, гуляли — точнее, плавали — по Венеции. Всё удивлялись, как можно город на воде отстроить.       — Красиво там?       — Очень. Мы карнавал видели. Знаешь, такой огромный праздник — толпа идёт по улице, становится всё больше и больше, разрастается до бесконечности, повсюду музыка и танцы. Костюмы — один ярче другого, я думал, что ослепну. А бабушке твоей нравилось — она танцевала вместе с ними, смеялась, называла меня скучным и тянула за собой.       Лили мечтательно вздохнула и представила, какая бы карнавальная маска подошла бы к её узкому личику. Она пододвинула к дедушке старенький атлас и спросила:       — А где вы с бабушкой были ещё?       Возможно, узнавать прошлое вместо будущего не так уж и плохо.