I
6 октября 2020 г. в 06:08
Примечания:
🎵 Change (In the House of Flies) - Deftones
Гэвин видел просто охуенный сон, пока его не разбудил противный будильник, бьющий своей дурацкой мелодией прямо в мозг. Он с трудом разлепил глаза, наугад тыкая пальцами по экрану, чтобы наконец заткнуть это орущее чудовище.
— Доброе, блядь, утро...
Детектив лениво сполз с постели, спотыкаясь о стоящие на полу бутылки, и побрел в душ. Прохладная вода взбодрила, но голова все ещё нещадно гудела, поэтому перед тем как выйти из дома, Гэвин закинулся парой таблеток аспирина, разжевывая их уже на ходу.
Первым делом придя в департамент Рид направился в кафетерий, очень надеясь, что дурацкая кофемашина не будет выебываться и добровольно отдаст так необходимый ему сейчас напиток.
— Привет Гэвс, - к нему подошла Тина - выглядишь скверно, веселый вечерок вчера был, а?
Детектив проигнорировал колкости коллеги, буркнув приветствие себе под нос, и подошёл к столику.
— Слышал новость?
— Какую ещё новость? - Рид напрягся. Последнее время все новости были одна охуеннее другой.
— У Хэнка новый напарник. Говорят, он очень крутой.
— Да ну нахуй... серьезно? С чего бы ему такая честь?
Тина говорила что-то ещё, но Рид почти не слушал ее погружаясь в свои мысли. Почему этому старому алкашу так везет? Чем он заслужил нового напарника? И чем дольше Гэвин об этом думал, тем поганее становилось его настроение. Тина ушла к своему столу и детектив, допив кофе, отправился к своему. Он пытался погрузиться в работу, копаясь в файлах на терминале, но тут его отвлекли шепотки и восклицания доносившиеся из разных уголков департамента. «Что там ещё?», - Гэвин обернулся туда, куда смотрели почти все, и его глаза чуть не вывалились из орбит. Потому что там стоял Коннор. Или не Коннор, но кто-то очень похожий на него, только в другой форме.
Ричард понимал, чем вызвано повышенное внимание к скромной персоне андроида: он был ужасно похож на Коннора - своего предшественника. Разумеется, он не был точной копией восьмисотого: техники Киберлайф поправили некоторые черты, которые считали несовершенными, однако сходство все равно было заметно невооруженным глазом. Девятисотому потребовалось некоторое время, чтобы понять, что именно его внешность стала решающим фактором в формировании отношения к нему лейтенанта Андерсона. Старый полицейский не смог смириться с тем, что произошло с Коннором, и лицо Ричарда было солью, насыпанной на незажившие раны Хэнка. Сам девятисотый не чувствовал ничего ни по поводу пялящихся на него полицейских, ни по поводу смерти восьмисотого. Единственным, что его беспокоило, были отношения с Андерсоном, которые, он был уверен, со временем придут в норму, и собственная эффективность, которая также не вызвала сомнений.
— Чего встал? - недовольно, даже зло спросил Хэнк, плюхаясь за свой стол, - Давай работай! Тебя же для этого прислали на мою голову?
— В данный момент я разрабатываю одновременно пять дел, лейтенант, - беззлобно откликнулся Ричард. - Если вам нужно что-то конкретное - прошу Вас, дайте мне знать.
— Долбанные болтосборники... - проворчал Андерсон, старательно вглядываясь в монитор. На андроида он больше внимания не обращал, видимо решив, что если не смотреть на проблему, то она исчезнет.
Но Найнс, разумеется, исчезать не собирался. Он сел за стол напротив Андерсона и, приложив обнаженную руку к терминалу, принялся наводить порядок в документации лейтенанта. Постепенно, весь участок, кажется, смирился с появлением практически точной копии Коннора: все разбрелись по своим рабочим местам, и наконец перестали сверлить робота своими пытливыми, любопытными взглядами. Все кроме одного человека: детектива Гэвина Рида, как услужливо подсказала Ричарду программа. Детектив тоже вернулся к своим делам, только вот бросать на андроида сердитые, недоверчивые взгляды не перестал.
«Вот же ж блядь», - только и подумал Гэвин, сверля нового андроида пристальным взором. Он не знал номер его модели, не знал о нем ровным счетом ничего, но знал совершенно точно только одно - это была гребанная улучшенная копия Коннора, которая сидит тут в своём белоснежном пиджаке и мозолит глаза. Риду удалось усидеть на месте от силы полчаса, а потом он поднялся из-за стола, и направился прямиком к Андерсону. Гэвин потёр переносицу, и уселся на краешек столешницы.
— Здорова, Хэнк, как твоё ничего?
Лейтенант уставился на Рида удивленным взглядом. Они не были друзьями, детектив никогда не проявлял никаких признаков дружелюбия по отношению к нему, а тут ни с того ни с сего интересуется его делами.
— Тебе чего, Рид? - Хэнк недовольно поджал губы и скрестил руки на груди. Ясно же как белый день, что Гэвин не просто так подошел к нему. Да каждому в департаменте известно, что Рид ничего не будет делать просто так.
— Да вот, решил узнать за какие такие заслуги тебе вручили нового андроида, - боковым зрением Гэвин заметил, что робот заинтересованно на него смотрит. - Хули ты пялишь, работай! - зло выпалил Рид поворачивая к нему голову, и тут же заметил, что различия с Коннором все же были. Причём колоссальные. У этого были светлые глаза, которые смотрели то ли с безразличием, то ли с превосходством, и Риду этот взгляд очень не понравился.
Голос детектива буквально сочился ядом, а в глазах искрилось плохо скрываемое презрение. Аналитическая программа Найнса тут же выдала возможные линии поведения: игнорировать детектива, выяснить причины раздражения детектива, объяснить детективу, что рабочий процесс ведется вне зависимости от того, на какой именно объект направлены оптические блоки… Ричард выбрал второй вариант. Он, вернее, его система не понимала, чем вызвано такое раздражение Рида: насколько ему было известно, с прошлой моделью детектив близок не был. Напротив - между ними почти всегда возникали конфликты. Логика подсказывала Ричарду, что виновата снова пресловутая внешность, и Найнс подумал о том, что стоит отправить отчет в Киберлайф и оповестить их о неадекватной реакции окружающих людей на схожесть молдов. Пусть техники разработают другой корпус, отличающийся от отключенного восьмисотого.
— Могу я узнать, чем вызвана Ваша негативная реакция, детектив? - спокойно спросил Ричард, чуть склоняя голову к плечу. Его диод сиял стабильным голубым светом.
— Нет, не можешь.
Гэвин ответил сквозь зубы, сжимая руки так, что ногти впились в ладони. Это хоть немного отрезвило его, не давая кинуться на андроида с кулаками. Рид тяжело задышал, бросил на робота короткий, уничтожающий взгляд, и ушел в сторону кафетерия, под непонимающие взгляды Андерсона и половины отдела.
«Он - не Коннор», - только и крутилась мысль, пока пальцы Гэвина тыкали кнопки кофемашины. Дурацкая техника снова не хотела работать, и Рид подумал, что сейчас просто лопнет как пузырь с водой, настолько он был напряжен и взвинчен. Переставшая было гудеть голова снова раскалывалась, будто в неё со всех сторон гвозди забивали. Гэвин подумал, что надо бы взять отгул, иначе он так скоро ебнется, если нормально не отдохнет. Хотя дело конечно было не в усталости. Ему просто нужно было сбежать, чтобы не видеть живое напоминание о НЕМ. Рана, которая только-только начала было затягиваться открылась, и теперь закровоточила с новой силой.
— Да работай ты, сука! - детектив злобно стукнул кулаком по кофемашине, но это не подействовало, поэтому, чтобы не взорваться еще сильнее, Гэвин поспешил к пожарной лестнице, на ходу доставая сигареты.
Он пулей вылетел из департамента, и холодный Детройтский воздух тут же принял его в свои объятия, обдавая лицо прохладой, и остужая хотя бы физическую оболочку. Гэвин устало потёр лицо, засунул сигарету в рот, и, подкурив, глубоко затянулся, выпуская в воздух густые клубы дыма.
Ричард внимательно наблюдал за тем, как детектив разбирался с неработающим кофейным аппаратом. Теперь робот, наконец, понял в чем причина плохого самочувствия Рида - он не получил утренней дозы кофеина, и его организм бунтовал и требовал горячего кофе с двумя ложками сахара. Найнс знал это точно, потому что это знал Коннор, а вся его память была импортирована Ричарду. Девятисотый видел и то, как разозленный и расстроенный детектив прошествовал прочь из кафетерия, направляясь прямиком к пожарной лестнице. Человек хотел покурить: не получив дозы одного наркотика, ему захотелось другого. Нормальная человеческая реакция на отсутствие удовольствия. Вот только… Вот только никотин был куда вреднее кофеина. Ричард поднялся из-за своего стола и направился было в сторону кафетерия, когда его остановил Хэнк.
— Далеко собрался? - поинтересовался старый лейтенант, недовольно глядя на девятисотого.
— Я заметил, что кофейный аппарат не работает, - Ричард кивнул в сторону кафетерия. - Я хочу починить его.
— Мде? - недоверчиво протянул Хэнк. - А я надеялся, что ты собираешься прикончить Рида...
— Моя модель не может навредить персо...
— Ой, да иди уже куда шел, - отмахнулся Андерсон, и Ричард послушно отправился дальше.
Починить кофемашину оказалось просто: нужно было всего лишь изменить барахлящую программу, некорректно распознающую сигналы. Найнс справился с этой задачей почти мгновенно, и уже через две минуты стоял на пожарной лестнице, протягивая дымящему детективу чашку его любимого кофе: американо с двумя ложками сахара.
— Это что?
Гэвин недовольно посмотрел на андроида, протягивающего ему стакан. Ясно как белый день, что это. Но Риду видите ли, нужно было обязательно поговниться, дабы окончательно испортить настроение и себе, и вообще всем вокруг. Детектив старательно избегал прямого взгляда в глаза. Было сложно посмотреть, и не увидеть того самого цвета, цвета кофейных зерен, цвета тепла и уюта.
— Это - кофе, детектив, - спокойно пояснил Найнс. - Черный, две ложки сахара. Вы пытались приобрести такой же, но аппарат был неисправен. Я починил его.
Ричард говорил спокойно и вкрадчиво, внимательно наблюдая за реакцией детектива. И реакции ему не нравились: Рид явно чувствовал себя некомфортно. Его пульс участился (сильнее, чем должен был под воздействием никотина), зрачки расширились, дыхание стало неровным. Что-то было не так, но что именно, Найнс понять не мог.
— Не нужен мне твой блядский кофе!
Гэвин выпалил это намного неуверенней, чем того хотелось бы, докурил сигарету двумя большими затяжками, и уже собирался зайти обратно в здание, предварительно толкнув андроида плечом, когда тот схватил его за руку выше локтя.
— Ну и хули ты делаешь?
Голос предательски дрогнул, но совсем не из-за испуга, или от злости, а из-за того, что Гэвин испытал долбанное дежавю. Точно так же его руку когда-то сжал Коннор, и эти больные воспоминания встали неприятным комом в горле. Ричард не знал, почему он сделал то, что сделал, но факт оставался фактом: когда детектив, нагрубив ему в очередной раз, попытался уйти, Найнс схватил его за плечо. Он не отдавал себе отчет в этом действии, не понимал, по какой причине вообще решил остановить детектива, но стоило его пальцам сомкнуться на теплой, даже сквозь слой одежды, коже Рида, как его тириумный насос дал сбой. Это был странный, совершенно необъяснимый баг, заставивший мотор, гоняющий тириум по его пластиковому телу, сбиться с такта. Всего на мгновенье, на сотую долю секунды, но девятисотый зафиксировал этот сбой. И остался им недоволен.
Детектив огрызнулся, и Ричард, моргнув, торопливо отпустил его руку, отдергивая свою так, будто он обжегся. Найнс думал, что детектив уйдет, но тот замер на месте. В его взгляде, до этого настороженном и раздраженном, промелькнула еще одна эмоция. Что-то, смутно напоминающее надежду. И боль.
— Я... Прошу прощения, детектив, этого больше не повторится, - твердо сказал андроид, отступая на шаг в сторону.
Гэвин готов был поклясться родной матерью, что на мгновение, всего на секунду, на лице андроида отразилась растерянность. А потом Рид все-таки посмотрел ему в глаза. Ледяной океан окатил его с головы до ног, затягивая в свои пучины, а потом снова выбрасывая на берег. Нет, не Коннор. Совсем не он. И пора бы уже заканчивать эти идиотские сравнения, иначе он и до рождества не дотянет.
— Просто... просто оставь меня в покое. Не лезь ко мне, понял?
Детектив рывком дернул дверь, и, смачно врезавшись плечом в дверной косяк, быстрыми шагами пошел к своему столу. Рид рухнул в кресло, задевая рукой стоящую на краю стола лампу, которая с грохотом свалилась на пол.
— Блядь... - почти проскулил Гэвин, и вместо того, чтобы встать и поставить лампу на место, он зарылся пальцами в волосы считая до ста.
Ричард тяжело дышал, стоя все на той же лестнице. Ему не нужен был кислород в прямом смысле этого слова, просто тот сбой повысил температуру его корпуса до критической, и его следовало как можно быстрее охладить во избежание дальнейших ошибок. Он вернулся в отдел спустя три минуты и сорок шесть секунд - именно столько времени ему потребовалось, чтобы привести свои системы в порядок. Детектив Рид обнаружился все там же, в рабочей зоне участка за своим столом. Он сидел, запутав свои грубые, мозолистые пальцы в непослушные волосы и, зажмурившись, шевелил губами. Он считал - Ричард с легкость прочел это. Считал до сотни и сейчас уже перевалил за шестьдесят. Почувствовав на себе взгляд робота, детектив повернул к нему голову, но Найнс был быстрее - он успел отвернуться до того, как детектив имел возможность заметить его взгляд.
Нужно было как-то дотянуть до конца рабочего дня, как-то отвлечься, выкинуть из головы все лишние мысли, от которых хотелось только вздернуться. Детектив нагнулся за лампой и поставил ее на место, после чего подпер голову рукой, и принялся лениво просматривать файлы. Он почти даже не вчитывался, машинально пролистывая один документ за другим, пока не наткнулся на старое дело, которое он раскрыл с помощью Коннора. Да, точно, дело о пропаже домашнего андроида, которого хозяйка отправила за покупками, но он по пути решил сыграть в революцию, и присоединился к Маркусу и его шайке-лейке. Коннор тогда убедил Рида, чтобы тот не выдавал андроида, и Гэвин почему-то его послушал. Сложно отказать, когда на тебя смотрят тёплые, просящие глаза, когда почти умоляюще шепчут «пожалуйста». А потом так же просяще, но с совершенно другим контекстом, лёжа на смятых простынях...
— К черту... к черту, к черту!
Рид быстро закрыл файл, почти до боли вцепившись пальцами в волосы, будто так он мог прогнать все эти воспоминания, будто вообще можно было забыть о том, что было. О том, как они прятались по углам, чтобы урвать быстрый, но такой необходимый поцелуй. Как незаметно для всех касались кончиками пальцев, когда Коннор опирался о стол, чтобы уточнить какую-то несомненно важную информацию. Когда их чуть было не спалил Хэнк, и пришлось ударить Коннора в живот, чтобы лейтенант ничего не понял. И как долго потом Рид целовал его в солнышко, стоя на коленях на полу своей спальни, и вымаливая этими поцелуями прощение. Когда Коннор хотел... «Хватит! Господи, пожалуйста, хватит. Я не выдержу этого дерьма!», - Гэвин взмолился непонятно кому, уже беспорядочно тыкая то в один, то в другой файл, и не особо давая отчет своим действиям.
Ричард сел за свой стол и снова занялся рабочими делами. Точнее, попытался ими заняться: его блок памяти сбоил, и часть ресурсов андроид тратил на то, чтобы разобраться с неполадкой. Дело было в воспоминаниях. Вернее, в образах, которые подсовывал этот самый блок - странных, противоестественных... несуществующих. В них был сам девятисотый и Гэвин. Вот только детектив вел себя совсем не так, как, например, сегодня: он не был грубым и циничным, не пытался оскорбить Ричарда, не старался сделать ему больно (что, впрочем, в любом случае было невозможно: физической боли роботы не чувствовали, а к моральным мукам были склонны только девианты, к числу которых Найнс не относился). Напротив, он, казалось, изо всех сил пытался сделать девятисотому приятно... И это было странно.
Образы были нечеткими и мимолетными, как двадцать пятый кадр, и оставляли после себя смазанное ощущение утраты. Будто Ричард умудрился потерять то, что так долго искал - странное, неприятное чувство... Нет, не чувство, тут же поправил себя девятисотый, всего лишь очередной программный сбой, только и всего. Он твердо решил съездить в Киберлайф сегодня же вечером и попросить техников провести полную диагностику его систем. Он уже даже открыл форму записи, когда очередной обрывок, мелькнул перед его мысленным взором. Этот кусок отличался от остальных: он был куда ярче и вызвал очередную просадку по такту тириумного насоса робота. Потому что там, в этом отрывке, Ричард видел лежащего на постели Рида, выгибающего спину от удовольствия, крепко вцепившегося в его волосы, в то время как сам Ричард старательно ласкал возбужденный орган детектива своим ртом.
Как только кончилась смена Рид тут же подорвался с места, и выскочил из участка ни с кем не прощаясь. Быстрее домой, подальше от шума, от суеты, от людей и андроидов, точнее, от одного конкретного андроида, который совершенно точно станет новой головной болью Гэвина Рида. Детектив настолько был ошарашен появлением в участке идеально-неидеальной копии Коннора, что даже не узнал, что это за модель, и есть ли у него вообще имя. Да и честно говоря было похуй. Одно Рид знал точно - он не собирался общаться, или вообще хоть как-то контактировать с этим ушлепком. Отчего-то в его груди черной змеей клубилась злость, и эпицентром ее было появление этой жалкой пародии в белом пиджаке. Да, Гэвин конечно прекрасно понимал, что этот андроид не выбирал свою судьбу, внешность и так далее. Но тем не менее Риду было паршиво. Он считал это оскорблением памяти Коннора, потому что вопреки распространенному о нем мнению он не думал, что андроиды - это просто инструменты для более эффективного достижения целей.
С такими мыслями Гэвин доехал до дома, поднялся на девятый этаж и вошёл в небольшую квартиру, переступая через кучи пустых пивных банок и прочего хлама. Не раздеваясь детектив сразу прошёл на кухню, и извлек из навесного шкафчика бутылку виски. Надо было расслабиться, забыться, а лучшего способа Гэвин не знал. Поэтому уселся за стол, и принялся методично напиваться. Рид успешно опустошил половину бутылки, и уже собирался повалиться на диван в объятия Морфея, когда в дверь позвонили. Гэвин гостей не ждал, поэтому просто проигнорировал звонок, и сделал вид, что никого нет дома. Но настырная трель прозвучала снова, еще протяжней, и Рид с недовольным бурчанием поплелся открывать.
— Кого там принесло, мать вашу.
Когда Гэвин распахнул дверь, он ожидал увидеть кого угодно: соседку снизу, почтальона, спамеров, да хоть Иисуса, но точно не того кто там стоял. А стоял там тот самый новый андроид из участка, в своем ослепительно белом пиджаке, и с каменным лицом смотрел на Рида. Гэвин так и застыл на пороге недоуменно подняв брови, а потом опомнился и грубо поинтересовался.
— Хера ты здесь забыл? - прошипел он, и перед глазами Ричарда выскочило с десяток плашек с предупреждениями о сбоях.
Девятисотый пришел сюда с вполне определенной целью: он хотел узнать у детектива о том, в каких конкретно отношениях тот состоял с предыдущей моделью, восьмисотым. Он не планировал, не собирался делать того, что сделал, вот только… Вот только слова Гэвина сломали какую-то невидимую преграду в программном коде Ричарда. Именно поэтому, он схватил Рида за горло и, затянув детектива в его же собственный дом и захлопнув за собой дверь, прижал его спиной к стене, приближая свое лицо так близко к лицу тяжело дышащего детектива, что его анализаторы запросто определили точное количество промилле в дыхании Гэвина. Рид даже не успел никак среагировать, да и не смог бы. Кто он такой против совершенной машины? Просто жалкий человек, которого андроид может с лёгкостью убить одним движением руки.
— Пусти... блядь... - прохрипел Рид, и тут же закашлялся. Механические пальцы крепко сжимали горло, не давая нормально дышать.
Судя по всему, андроид и не думал слушаться детектива, только сверлил его своим холодным, непроницаемым взглядом. Гэвин с силой вцепился в его запястья, пытаясь хоть как-то ослабить хватку на своей шее, но куда там. От силы давления и нехватки кислорода на глазах выступили слезы. И Рид только и мог смотреть в серые глаза, и беспомощно шевелить губами в попытке сказать хоть слово. Ричард внимательно и холодно смотрел в лицо слабо сопротивляющемуся детективу. В глазах человека не было страха - ни грамма, только ярость и... удивление. Он явно не ожидал того, что девятисотый заявится к нему и поступит так, как поступил. Впрочем, сам Ричард этого тоже не ожидал. Он не знал, не понимал, почему схватил Рида, почему ведет себя так, как ведет, но теперь, когда он был так близок к Гэвину, остановиться уже не получалось. Именно поэтому его пальцы не разжались даже в тот момент, когда человек закатил глаза, явно страдая от нехватки кислорода, и Найнсу пришлось приложить все свои усилия, чтобы слегка ослабить хватку и позволить полицейскому жадно глотнуть воздуха. Сам Ричард не отрываясь смотрел на его губы: растрескавшиеся, шелушащиеся, но при этом вызывающие целую бурю эмоций внутри ненастоящей, несуществующей души андроида. Больше всего на свете ему хотелось...
— Простите, детектив... - выдохнул он и, на мгновение приблизившись к сладким, невероятно желанным губам, тут же отпрянул и отпустил Рида, теперь уже окончательно разжимая пальцы.
Гэвин с трудом отдышался облокотившись руками о колени, а после поднял полный ярости взгляд на андроида, рывком распахнул дверь и прохрипел:
— Проваливай, - машина не сдвинулась с места, смотря на Рида нечитаемым взглядом, и Гэвин заорал. - Я сказал проваливай! Пошёл вон!
Ричард еще мгновенье смотрел на Рида своими спокойными, льдистыми глазами, а потом отвернулся и отступил в сторону двери. Его диод не мигая мерцал красным, движения стали ломаными и он чувствовал, как снова сходит с ума его тириумный насос. Что-то было не так, совсем не так, и Ричард надеялся, что детектив сможет все прояснить, а вместо этого андроид накинулся на него, окончательно потеряв надежду на то, что сможет обойтись без капитального ремонта в Киберлайф. Девятисотый обернулся уже на крыльце, и спросил за секунду до того, как дверь с грохотом захлопнулась бы за его спиной:
— Детектив, Вы состояли в сексуальных отношениях с моделью РК-800? - и дверь, вместо того, чтобы закрыться, замерла в миллиметре от косяка.
Гэвин так и замер на месте от вопроса андроида. Мысли в голове сначала застыли как тягучее желе, а потом хаотично взорвались, посылая один вопрос за другим. Как он узнал? За этим пришел? Что будет, если и другие узнают? И чем дольше детектив прокручивал эти вопросы, тем сильнее закипала в его груди необъяснимая ярость. Потому что то, о чем спросил этот (Гэвин скользнул взглядом к номеру модели указанному на пиджаке) девятисотый, было правдой. И потому что это было не его собачье дело. Почему-то такой, казалось бы, простой вопрос, очень взбесил Рида. Ему казалось, что эти слова оскорбляют память Коннора. Это было их дело, и даже если им приходилось скрывать свои отношения, а теперь восьмисотого и вовсе нет рядом, это никому не дает права задавать подобные вопросы.
— Я же тебе сказал - уходи.
Гэвин ответил с плохо скрываемой злостью, смотря на андроида взглядом, полным праведного гнева. И даже учитывая то, что прямого ответа детектив не дал, не нужно было быть машиной, чтобы все понять и без слов.
— Я не понимаю... - диод на виске Ричарда сходил с ума, переключаясь с желтого на красный с такой скоростью, что будь у Рида эпилепсия, сейчас он непременно словил бы приступ. - У меня есть доступ к памяти Коннора. И исходя из его воспоминаний я могу сделать вывод, что Вы ненавидели андроидов... Почему тогда у вас с восьмисотым был половой акт? Почему этого нет в блоке памяти Коннора?
Ричард спрашивал только потому, что больше всего на свете хотел разобраться в происходящем в его собственной голове и программном коде. Он ни в коем случае не желал расстроить или разозлить детектива. Однако, судя по тому, как резко повысилась температура тела человека, как сбилось его дыхание, как подскочил пульс - все же разозлил. Гэвин дураком не был, и как бы сильно он сейчас не злился, прекрасно осознавал всю ситуацию. Пытаться отвертеться или соврать, было бы поступком недалекого человека. Поэтому Рид нормально открыл дверь, чтобы лучше видеть девятисотого, и облокотился плечом об стену, скрещивая руки на груди.
— Да - мы с ним трахались. Теперь ты доволен?
Гэвин пристально смотрел на андроида, мысленно очень злорадствуя тому, как поменялось его лицо. Девятисотый совершенно точно был озадачен, потому что диод на его виске стабильно горел красным, и он растерянно застыл как истукан.
— Я должен сообщить об этом в Киберлайф, - спокойно сказал Ричард.
Среди всех плашек о сбоях и вариантов, предлагаемых аналитической программой, этот казался самым логичным и рациональным. Техники должны узнать о том, что восьмисотый каким-то образом сумел скрыть часть своей памяти. Это могло стать серьезной проблемой для всего технического отдела и корпорации в целом. Кроме того, скрытые воспоминания негативно сказывались на работоспособности девятисотого. Нужно было исправить это. И срочно. Гэвин мгновенно отлип от стены, и схватил девятисотого за запястье.
— Не, не, не, никуда ты не пойдешь!
Детектив мертвой хваткой вцепился в андроида. Он очень хорошо осознавал, что если тот сообщит своему начальству, то не факт, что они не сообщат начальству Гэвина, и тогда проблемы могут быть у него. А он работу терять не собирался. Ричард нахмурился, медленно переводя взгляд с крепко держащей его руки детектива на его лицо: взволнованное и растерянное. Андроид попытался высвободить свое запястье из хватки человека, но тот держался так, будто от этого как минимум зависела его жизнь. Это... осложняло дело. И не только потому, что девятисотому приходилось отложить визит в Киберлайф, но и из-за очередной порции флешек - воспоминаний, самым ярким из которых было то, в котором Рид точно так же держал за руку Коннора. В том воспоминании Рид тоже был взволнован, а еще - он был в отчаянии, Ричард видел это в его глазах, в которых, казалось, скопилась вся боль этого мира...
— Моя программа подразумевает сообщать техникам Киберлайф обо всех ошибках, связанных с модулями от прошлой модели, - автоматически сказал Ричард. - Особенно в случаях, когда под угрозой оказывается моя эффективность.
Возможно в эту самому секунду решалось дальнейшее будущее Гэвина, и он не мог просто так взять и пустить его на самотёк. Поэтому он с силой втащил андроида в квартиру, захлопнул ногой дверь и теперь прижимал его к стене, как буквально пару минут назад сам был прижат машиной. Он смотрел в глаза девятисотого снизу вверх, и вся его спесь заметно поубавилась. Сейчас в глазах человека читалась только тревога, и даже мольба. Гэвин не знал, зачем втащил андроида в свою квартиру, и что собирался делать, но разве у него были другие варианты?
— Ты... ты не скажешь. Не надо...
Куда же делась та злая псина, вечно рычащая и брызгающая слюной? Неизвестно. Но сейчас Гэвин был перед машиной словно маленький, загнанный щеночек. Такая резкая перемена в поведении детектива озадачила Ричарда. Программа тут же принялась искать причины, и выдала всего одну: человек боялся, что его сексуальный контакт с восьмисотым предадут огласке. Страх был совершенно беспочвенным: Найнс знал, что Киберлайф не станет афишировать подобное происшествие, о чем поспешил сообщить явно переживающему Риду.
— Вам нечего бояться, детектив, - сказал Ричард, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более убедительно. - Подробности вашей... личной жизни не будут преданы огласке. Техники всего лишь решат проблему с моей памятью. Вас это не коснется.
— П-пожалуйста..?
То ли спросил, то ли попросил Рид. Хотелось врезать самому себе, настолько жалким он сейчас казался. Чем он блядь занимается? Умоляет машину, от действий которой зависит все. Пиздец, докатился. Рид хватался руками то за запястья, то за плечи андроида. Ладони от стресса вспотели, дыхание участилось, а сердце выламывало грудную клетку изнутри. Ричард нахмурился. Казалось, детектив его вовсе не слышит, по видимому, переживая куда сильнее, чем показалось андроиду изначально. Он все еще держал Ричарда за руку, и его пальцы ощутимо дрожали. Состояние Рида все быстрее и быстрее приближалось к отметке "критическое", и Найнс сделал то единственное, что показалось ему правильным: попытался привести человека в чувство. Он быстро перехватил его за плечи и приблизив свое лицо к его, хорошенько тряхнул.
— Детектив! - громко сказал он - Вы слышите меня? Вашей карьере ничего не угрожает! Я даю вам слово!
Это действие слегка отрезвило Рида, он дернулся, и отступил назад.
— Да причём здесь карьера?!
Гэвин заорал, взмахивая рукой, застыл, возмущенно глядя на андроида. Какие же они с Коннором все-таки разные. Может это из-за того, что тот был девиантом, а может по другой причине. Но этот пластиковый болван всерьёз считает, что дело только в карьере. Детектив устало потёр лицо. Спорить с машиной было бесполезно, и он неопределенно махнул рукой в его сторону.
— Делай что хочешь, только оставь меня наконец в покое.
Ричарду такая реакция не понравилась. Во-первых потому, что настроение человека слишком уж сильно прыгало из одной крайности в другую, а во-вторых, потому что робот не понимал, о чем именно говорит Рид.
— Как скажете, детектив, - спокойно сказал Найнс и снова, во второй раз за этот вечер направился к выходу, решив, что ему действительно следует оставить Гэвина в покое.
В конце концов, он получил пусть и сомнительное, но все же объяснение происходящему в его голове. И сейчас он должен был как можно скорее попасть в башню. Вот только...
— Вы его любили? - спросил Ричард. И вопрос этот стал неожиданностью даже для него самого.
Гэвин уже собирался захлопнуть наконец чертову дверь, и остаться один, наедине со своими долбанными загонами, да так и застыл на месте. Вопрос андроида застал врасплох, его будто под дых долбанули, и все те переживания и мысли, которые Рид, как ему казалось, давно похоронил глубоко внутри себя, снова вылезли наружу. Любил ли он его? На такое вообще можно дать ответ? Гэвин так до сих пор и не смог. Хотя, как только Коннора не стало, ему оказалось жизненно необходимым сказать эти слова андроиду. Впоследствии конечно детектив понял, что это желание было вызвано больной потерей. Ведь всегда так, начинаешь ценить тогда, когда потеряешь. И почему-то стоя в своей прихожей, перед совершенно чужим ему андроидом, Гэвин решил сказать ту правду, которая месяцами вертелась у него на языке.
— Нет. Я никогда никого не любил. Мы просто трахались. Все.
Ричард замер в дверях как вкопанный. Его диод, до этого горевший красным, принялся отключаться и включаться, как бракованная лампочка. Что-то происходило внутри его программы - что-то странное и ужасно неприятное. Сперва андроид решил, что полетела одна из систем, особенно после того, как перед глазами одна за другой принялись вылезать плашки о перегреве и неисправности тириумного насоса (который гонял голубую кровь с такой скоростью, что казалось, будто девятисотый решил проверить - действительно ли так уж невозможно достичь скорости света?), но после понял, что ошибся. Дело было не в программе. Вернее, в программе, но не в его.
Все дело было в проклятых воспоминаниях Коннора, которые вдруг померкли, становясь туманными и черно-белыми. Пустыми и холодными, как арктическая пустыня. Бешеным калейдоскопом они проносились перед внутренним взором Ричарда, каждое из них ухудшало состояние корпуса все сильнее и сильнее, пока в какой-то момент у девятисотого не отказали коленные шарниры, и он не припал на пол, прямо там, в прихожей детектива Гэвина Рида. Человека, который присутствовал во всех воспоминаниях Коннора в том или ином виде.
Сначала Рид будто остолбенел, видя как андроид рухнул на колени. Он секунд тридцать просто стоял с открытым ртом пытаясь понять что произошло, и медленно переваривая это в голове. Потом что-то заставило его рывком дернуться к девятисотому, и теперь Гэвин сидел перед ним на коленях и тряс андроида за плечи. Тот не реагировал, хотя глаза по прежнему оставались открытыми, но смотрели будто сквозь детектива. Рид даже по щекам его похлопал, но никакой реакции. А в мозг тем временем закралась пугающая мысль, что это он может быть повинен в случившемся. Не хватало ещё чтобы машина откинулась прямо на полу его гостиной.
Ричард видел Гэвина прямо перед собой, чувствовал, как тот трясет его за плечи и отвешивает пощечину за пощечиной, вот только... вот только помимо этого он видел кое-что ещё: то, как Рид целовал тело восьмисотого, плавно опускаясь все ниже и ниже, то, как детектив ударил его в солнечное сплетение, а после долго просил прощения, стоя перед роботом на коленях, касаясь горячими, почти обжигающими губами ненастоящей кожи, то, как Гэвин залепил в Коннора снежком, когда тот отвлекся, а после долго смеялся, когда андроид привычно потащил снежинки в рот... Чужая, ненастоящая жизнь, которая казалась его предшественнику чем-то сакральным, самым важным на свете... Но оказалась ложью.
Детектив имел представление о том, как привести в чувства человека, но вот с андроидом... Да и что это черт возьми такое? Сбой? Он сломался? Или что?
— Господи, да очнись ты уже!
Выкрикнул Рид, обхватив голову девятисотого руками, и попытался уловить его взгляд. Он так близко приблизил своё лицо к его, что мог без труда рассмотреть каждую пору на ненастоящей коже, каждую искусно прорисованную родинку, каждую ресничку на веках. Но Гэвин сосредоточил взгляд на серых глазах. Андроид перед ним был таким... беспомощным что ли. Вот она, совершенная машина, стоит на коленях, такой беззащитный и потерянный, что у Гэвина отчего-то сжалось сердце. И единственное что сейчас захотелось сделать, это:
— Пожалуйста, очнись...
Детектив обнял андроида, прижимаясь к нему всем телом. Зарылся рукой в мягкие волосы, притягивая голову ближе, прижался колючей щекой к его щеке, и мысленно взмолился всем существующим богам, чтобы это подействовало. Тело Гэвина, крепко прижимающегося к Ричарду, было невероятно, просто обжигающе горячим. Андроид ощущал это даже несмотря на то, что температура его собственного корпуса тоже была слишком высокой - тепло Рида было... другим: живым, настоящим, отрезвляющим. Хотелось впитать его в себя, отпечатать на своем теле, запомнить, и именно поэтому Ричард потянулся вперёд и осторожно обнял человека в ответ. Гэвин почувствовал как чужие руки коснулись его, и чуть не заскулил от облегчения. Это было немного странно. Еще с утра он готов был пристрелить этого андроида по непонятно какой причине, а сейчас радовался тому, что с ним все в порядке. Наверное просто стресс, решил Рид. Он отстранился от девятисотого и привалился спиной к стене растирая ладонями лицо.
— Сукин ты сын... как же ты меня блядь напугал!
— Простите, детектив.... - сбивающимся на металлические нотки голосом отозвался Найнс. - В моей... программе... произошел критический... сбой…
Ричард медленно поднялся на ноги, тут же приваливаясь к стене. Ему потребовалось несколько секунд на то, чтобы обрести потерянное равновесие и сориентироваться в окружающем пространстве.
— Этого больше… не повторится, - попытался он успокоить человека. - Я сегодня же... отформатирую... свои системы… - после этих слов андроид неровной, ломаной походкой направился к крыльцу.
— Ну и куда ты собрался? Ты на ногах еле стоишь.
Детектив поднялся с пола опираясь о стену. Его немного потряхивало, и это не удивительно - не каждый день в твоём доме андроиды на колени падают. Девятисотый выглядел слишком потерянным, и Гэвину, пусть это и было сложно признавать, совсем не хотелось отпускать его в таком виде. Ещё упадёт где-нибудь снова.
— Ты... можешь остаться, пока не придешь в норму, - Рид прокашлялся, и нервно потёр шею, ему самому не верилось, что он это сказал. - Заодно расскажешь, что это было. И, кстати, я так и не знаю твоего имени, если оно у тебя вообще есть, - Гэвин смотрел в спину андроиду, ожидая как тот поступит.
Ричард замер, размышляя над предложением детектива. По всему выходило, что человек был прав: ему стоило привести себя в порядок и подзарядиться, прежде чем отправляться в путь, потому что в таком состоянии он как минимум мог напугать еще кого-то, кроме Рида. С другой стороны, именно Гэвин был какими-то загадочным образом, и совершенно неосознанно повинен в том, что происходило с девятисотым... Впрочем, он же ему и помог.
— Мне нужна ... подзарядка... - поведал Ричард, оборачиваясь. - И тириум... пополнить... запас…
Он вернулся в коридор и тяжело опустился на пол возле старенькой консоли, глубоко и рвано дыша.
— Спасибо за... помощь... детектив.
Гэвину не нужно было объяснять дважды, он метнулся в сторону кухни, и покопавшись в нижнем ящике извлек несколько пакетиков с тириумом. Хорошо, что не выбросил. Коннор довольно часто оставался у него, и Рид регулярно пополнял запасы, на случай непредвиденных ситуаций. Он никак не ожидал, что оставшийся тириум может когда-нибудь ему пригодиться. Детектив подошёл к андроиду, и протянул ему пакеты.
— Сдаётся мне, что не просто ради прикола ты тут устроил представление. Это как-то... связано со мной? - Рид нервно кусал губы, наблюдая за действиями андроида.
Ричард к тому времени, как Рид принес ему тириум, уже успел раскрыть панель на своем запястье и, вытянув провод, приконнектился к ближайшей розетке. Он взял пакет с тириумом, который протянул ему Гэвин, и принялся жадно пить его, чувствуя, как часть драгоценной жидкости стекает по непослушным сейчас губам. Андроид прикрыл глаза, приводя свои системы в порядок, ожидая, когда его состояние хотя бы приблизится к норме, и заговорил только тогда, когда голосовой модуль перестал выбрасывать красные предупреждения.
— Я ещё раз приношу Вам свои извинения, детектив, - сказал он. - Повторю - это всего лишь сбой, вызванный неполадками с памятью, перенесенной в мой молд из молда предыдущей модели. Вы, по-видимому, послужили своеобразным триггером, однако не беспокойтесь: как только я подзаряжусь, я отправлюсь в Киберлайф и попрошу их отформатировать мою память. Этого больше не повторится. Кроме того, Киберлайф возместит вам стоимость электроэнергии и тириума, - Найнс замолчал на мгновение, смахивая очередную плашку. - Мое имя - Ричард, детектив. Ричард Найнс.
— Забей, не нужно мне ничего возмещать, - Гэвин неопределенно махнул рукой.
Детектив какое-то время молчал. Ситуация выходила крайне скверной. Получается, что он взъелся на андроида просто так, ни за что, а тот ещё и испытывал проблемы из-за него. Да-а, умеешь ты Гэвин влипать в неприятности.
— Ричард значит... и что там, в этих воспоминаниях?
— Воспоминания предыдущей модели... Коннора, - пояснил Ричард. - Его память изъяли из корпуса и поместили в мой, для облегчения взаимодействия с коллегами и во избежание повторения поведенческих ошибок предшественника. Но с ними что-то не так.
Ричард на мгновение замолк, сворачивая очередную выскочившую перед глазами плашку.
— Я полагаю, что РК-800 зашифровал часть собственных воспоминаний. И из-за этого мои системы дают сбой.
Гэвин разбирался во всех этих андроидских тонкостях как сантехник в балете, но даже он понимал, что все это очень нехорошо. Отчасти Рид чувствовал себя виноватым в том, что все эти воспоминания, которые передались с памятью Коннора, были как раз таки из-за их отношений, если это вообще можно было назвать таковым. Но с другой стороны... откуда Гэвин мог знать, что Киберлайф решит упростить себе задачу, грубо говоря, впихнув мозг одного андроида, в другого.
— И то есть, это можно решить, просто стерев эти воспоминания? Так что ли?
Почему-то когда Рид сказал эти слова, что-то глубоко внутри болезненно сжалось, может из-за того, что последнее напоминание о Конноре исчезнет вместе с этими воспоминаниями, хотя, какой бред. Гэвин же не знал, какие именно флешбэки видит девятисотый. Вообще все это было странным. Только с утра детектив видеть не хотел эту машину, а сейчас стоит перед ним в своей квартире, и отпаивает тириумом. Да еще и вину испытывает. И если Рид честно признается самому себе, то сделает вывод, что изначально его поведение было свинским. Ричард не сделал ему совершенно ничего плохого. Гэвин просто взъелся на него за то, что тот напомнил о Конноре.
— И... что ты собираешься делать? - детектив сел на пол перед андроидом, и сложил ноги по-турецки. Ричард ломано повел плечом.
— Я уже посвящал Вас в свой план действий, детектив, - ответил он. - Я направлюсь в башню Киберлайф и избавлюсь от воспоминаний восьмисотого. Полагаю, это должно предотвратить дальнейшие сбои. В противном случае - меня отключат.
Системы девятисотого сильно брахалили, в том числе и его аналитическая программа. Она выдавала невозможные контрольные суммы и явно некорректно интерпретировала человеческое поведение, однако, если верить ей, сердце Рида ускорилось, стоило андроиду произнести то, что он произнес.
— Ясно.
Гэвин задумчиво смотрел куда-то в пол, а мысли в голове крутились, как надоедливые мошки перед носом. Конечно он был не в праве что-то запрещать Ричарду, в конце концов, кто он такой. Даже не его напарник. Пора бы уже отпустить Коннора. Нельзя вечно жить с этими гнетущими воспоминаниями, нужно двигаться дальше. Жизнь продолжается, и стремительно бежит вперёд. Восьмисотый обязательно сказал бы это. И Рид понимал, хоть и тяжело было это признавать - Коннора не вернёшь. К тому же, он наконец-то сказал то, что так долго его терзало - он не любил Коннора. Это было все что угодно: страсть, желание, симпатия, но не любовь. Гэвин поднял взгляд на Найнса.
— Может, это... тебя подкинуть? Ну, в Киберлайф.
Ричард не мигая смотрел прямо на Гэвина. Он молчал, но не потому, что не знал, что ответить, а потому, что очередное воспоминание Коннора предстало перед его внутренним взором. И это воспоминание отличалось от других - потому что в нем была не только картинка, в нем были эмоции, чувства, ощущения... Такие яркие, будто их испытывал сам неспособный на эмоции и чувства девятисотый. В этом отрывке памяти Коннора, Рид подкараулил его на выходе из участка вечером после работы, и предложил подвезти в Киберлайф, точно так же, как сейчас предлагал то же самое Ричарду. Восьмисотый согласился, и детектив действительно подбросил андроида до башни, правда, предварительно остановив машину в безлюдном переулке на окраине города, где занялся с ним таким жарким сексом, прямо в машине, чуть откинув спинку сиденья, что девятисотый здесь, в реальности, ощутил резкую потребность облизнуть губы, которые, в общем то, даже и пересохнуть не могли.
— Вы... Вы однажды подвозили туда Коннора, - пробормотал Ричард. - Я видел это в его воспоминаниях. И я... я не уверен, что мне стоит принимать ваше предложение, детектив. Я доберусь сам. Спасибо за помощь.
С этими словами девятисотый поднялся на ноги и, отключившись от сети и вернув на место скин, в третий раз за этот вечер направился к входной двери. Рид сразу же смекнул, что это за воспоминание. Да, было очень жарко, тесно, но так охуенно, что у него потом долго ноги тряслись. Заменило многочасовую тренировку в зале. Это случилось так внезапно, что детектив и сам не понял как. А главное - инициатором был Коннор. Он потянулся застегнуть пресловутый ремень безопасности, потому что Гэвину как всегда было на него насрать, и будто невзначай заговорил о правилах вождения куда-то в область шеи Рида. Туда, где мурашки сосредотачивались, а потом разбегались уже по всему телу. А потом Коннор тоже будто бы невзначай провёл рукой по его бедру, задевая паховую область, и Гэвин обязательно вписался бы в ближайший столб, если бы не остановился в той самой подворотне. Они с минуту просто смотрели друг на друга, а потом как с цепи сорвались, даже не снимая одежды, жадно впиваясь пальцами, губами, зубами, проникая в самую душу. До дрожи, до всхлипов. До космического безумия. До фееричного оргазма... Рид хмыкнул, прогоняя остатки воспоминаний, и с усмешкой посмотрел на девятисотого.
— Боишься что ли?
Ричард обернулся, удивленно вздернув аккуратную бровь. Он внимательно посмотрел в самодовольное, улыбающееся лицо детектива, такое надменное и... красивое. Найнс не боялся Гэвина Рида - он знал, насколько превосходит человека по всем параметрам, как знал и то, что спрашивает полицейский вовсе не об обычном страхе перед более сильным противником. Этой стороны существования людей Ричард тоже не боялся: у него, как и у почти всех андроидов последних моделей, был полностью рабочий комплект гениталий и обширные знания в области сексуальных желаний и слабостей людей. Впрочем, самого девятисотого секс не интересовал - бессмысленная трата времени, единственная полезность которой, это сбор генетического материала партнера. В любой другой день Ричард просто проигнорировал бы высказывание Рида, или осадил бы детектива, указав ему на место, вот только… Вот только сейчас его программы барахлили. Поэтому вместо холодного, сдержанного ответа, или тупого молчания, девятисотый холодно улыбнулся.
— Неужели Вам настолько понравилось трахать пластик, что мне стоит Вас опасаться, детектив? - язвительно спросил он в ответ.
И все-таки он говнюк. Гэвин подозревал это с самого его появления в участке, и ждал, пока вежливые, спокойные ответы сменятся на что-то другое. Дождался. Лицо Рида тут же переменилось, и небрежная ухмылка сменилась очень злым, даже презрительным выражением лица. Ему хотелось бы что-то сказать, съязвить, чтобы задеть чертову железку, потому что она сейчас задела его. Хоть Гэвин и с трудом это признавал.
— В моей голове хотя бы не сидит сознание другого андроида, пластиковый ты мудак.
Риду пришлось приложить немало усилий, чтобы не вмазать по этой самодовольной роже, но он помнил как это больно, поэтому не стал. Гэвин был зол, чертовски зол. Он рывком распахнул дверь и кивнул в сторону выхода.
— Проваливай, - чертова машина даже не сдвинулась с места, пронзая детектива своими ледяными безднами. Рид дёрнул его за рукав и заорал. - Пошёл нахер! Вали из моего дома, живо!
Но Ричард не ушел. Напротив - он ловко перехватил руку Рида, ту, которой детектив вцепился в рукав робота, потом вторую и, заведя их за голову Гэвина, с силой прижал человека спиной к стене, испытывая странное дежавю: точно так же он прижимал Рида ранее, когда только пришел к нему в дом и тоже поддался странному порыву. Почти такому же, как и сейчас. Гэвин открыл было рот, чтобы сказать что-то, наверняка пропитанное ядом, но замолчал, когда Ричард подался вперед, замирая в нескольких миллиметрах от его губ. Андроид обвел глазами лицо человека, а потом медленно провел языком по собственной искусственной верхней губе, чувствуя, как в эту секунду сбивается дыхание Гэвина, а его сердце начинает биться с удвоенной скоростью.
— Вам бы этого хотелось, не так ли, детектив? - тихо спросил Ричард. - Хотелось бы, чтобы я "пошел на хер". На ВАШ хер… И все это только потому, что мой молд так сильно похож на его. Как патетично...
Да. Да черт возьми. Машина была права. Именно сейчас, после того как андроид прижал его к стене, Гэвину стало просто до одури интересно, а что там за этим высоким воротником и ниже. И губы, находящиеся так беззастенчиво близко от губ Рида, стоит только потянуться и вкусить такой желанный плод. Гэвину хотелось, но не потому, что андроид был так похож на Коннора. Гэвину хотелось именно девятисотого. Его импульсивные порывы, так свойственные людям, просто до дрожи в коленях заставляли желать этого андроида. Коннор был не таким. Нежный и чуткий, он всегда был осторожен с Ридом, будто тот хрустальная ваза. Иногда детектива это злило. Хотелось страсти, хотелось так, чтобы синяки еще месяц заживали. Но восьмисотый позволил себе это лишь однажды, как раз тогда, когда и случилась первая близость. А после того, как увидел оставленные на плечах Рида следы от зубов, долго просил прощения, и больше никогда не позволял себе подобного. И сейчас, прижимаемый к стене в своей квартире таким похожим-непохожим Ричардом, Гэвин понимал, как же сильно ему такого не хватало. Рид сбросил с себя оцепенение, и посмотрев в глаза девятисотого, выдохнул ему в губы по слогам.
— Пошёл ты.
Ричард придвинулся еще ближе, заставляя человека буквально вжаться спиной в стену. Андроид чувствовал каждый выдох Рида, ощущал его горячее дыхание, с терпким привкусом кофе и сигарет, жутко, до мучительной боли в горле знакомое и при этом точно такое же чужое и неизвестное. Программа Ричарда билась и кричала, разрываясь между двумя одинаково отчаянными желаниями: логичным - извиниться и уйти; и чужим, навязанным памятью Коннора - впиться в такие невероятно близкие губы Рида и попробовать их на вкус....
— Как пожелаете, детектив, - выдохнул, наконец, Найнс и, отпустив человека, быстрым шагом покинул его дом и сел в вызванный чуть раньше беспилотник.
Всю дорогу до Киберлайф Ричарда трясло. Он раз за разом прокручивал в голове воспоминания Коннора о дрожащем от удовольствия теле Гэвина, о его подернутых поволокой страсти глазах, о влажной от пота коже и хриплых выдохах... И свои собственные - Гэвин, прижатый к стене, такой близкий, невероятно горячий, стойкий, но в то же время податливый… Такси остановилось возле башни, и Ричард быстрым шагом направился ко входу в величественное здание.
— Здравствуйте, РК-900, - поприветствовал его андроид на ресепшене. - Чем я могу вам помочь?
— Мне нужно встретиться с техниками, - ответил Найнс. - Я хотел бы провести полную диагностику всех систем. В том числе памяти моего предшественника.
— С ней возникли какие-то проблемы?
— Да, - кивнул Ричард, - дело в том, что я не могу получить доступ ко всем фрагментам. Я бы хотел это исправить...
Как только девятисотый покинул его дом, Гэвин с силой захлопнул дверь и со злостью стукнул по ней кулаком. Хотелось заорать просто чтобы отпустило, но детектив только до боли прикусил нижнюю губу и зажмурил глаза. Какое-то время Рид просто стоял в таком положении пытаясь успокоиться, а потом опустился на пол, и прислонившись спиной к двери зарылся пальцами в волосы. В мыслях бегущей строкой крутился вопрос: какого черта? Какого, блядь, черта это было? Гэвин не мог определиться на кого злился больше - на себя, или на долбанного андроида, который вызывал в нем столько противоречивых чувств и эмоций. Найнс только появился в их департаменте, а уже успел привнести хаос в и без того неспокойную жизнь Гэвина. И Рида просто разрывало от противоречивости желаний, по отношению к этому андроиду. Очень хотелось размозжить это надменное лицо о ближайшую поверхность, и в то же время хотелось упасть перед ним на колени и пусть делает с Ридом все, что только пожелает.
Детектив сжирал себя изнутри за такие мысли, потому что это было просто абсурдно. Как этот чертов Ричард, смог всего лишь за один гребанный день добиться такого эффекта? Ходячее наваждение, так похожий на Коннора внешне, но абсолютно противоположный по характеру. Словно сон, который ты так отчаянно хочешь забыть, но в то же время цепляешься за каждую деталь, чтобы не забыть ничего. Непозволительно красивый, и абсолютно холодный в своём величии. Смотрит свысока, и готов снисходительно протянуть длань, только чтобы позволить коснуться ее губами.
Когда Ричард два раза за этот вечер прижимал его к стене, внутри Гэвина происходила настоящая битва с самим собой. Взрывной характер детектива вопил о том, что надо бы поскорее выставить наглую жестянку за дверь, и в то же время, какая-то часть его темной сущности, о которой Рид даже сам порой не подозревал, кричала «Прикоснись. Ещё. Ну же..». И Гэвин мог бы - ведь Найнс был так опасно близко, совершенно бесстыдно вытаскивая все его самые потаённые желания наружу, будто читал Рида как открытую книгу. И хорошо, что детектив не поддался, иначе кто знает, что могло произойти, сорвись он с тормозов окончательно. Был бы самый горячий в его жизни секс, или они поубивали бы друг друга в этом самом коридоре? Теперь Гэвин об этом и не узнает. Опьянение уже давно прошло, и продолжать напиваться дальше не было никакого желания, поэтому Рид просто поднялся с пола, и пройдя в гостиную завалился на диван. Он долго ворочался с одного бока на другой, тщетно заставляя себя не думать обо всем этом, а потом все-таки отключился, погружаясь наконец в блаженную пустоту.