Дом с секретом

Евгений Как только я увидел этого человека, внутри меня все сжалось. В отличии от первого раза я четко знал, что меня ждет и естественно никаких надежд на спасение не питал. Мы едим все по той же дороге, я запомнил несколько ориентиров: похожее на трезубец дерево с венком на одной из его веток, старый рекламный щит о вреде наркотиков, недостроенный загородный дом у самой дороги и несколько бабушек, которые продают на обочине какую-то зелень, хотя мне всегда казалось, что подобное характерно только для позднего лета и ранней осени. Мужчина ничего не говорит, лишь поглядывает иногда на меня. То же делаю и я. Уж не знаю, о чем думает этот человек, но я думаю о том, что привело его к такой жизни. На вид он состоятельный, довольно молодой, даже привлекательный. Тогда зачем ему подобное развлечение? Неужели у него нет жены, которая позволяет ему все? А даже если и нет, ни в жизнь не поверю в то что ему кто-то может отказать. Да даже если он гей до мозга костей, все равно найдется куча парней согласных по своей воле провести с ним ночь, а может и всю жизнь. Зачем тогда тратить деньги на меня? Может, конечно, он педофил, но покупая меня этот человек нарушает еще больше законов. Переспать с несовершеннолетним это одно, тут можно и без тюрьмы обойтись, но сейчас он учувствует в незаконной купле продаже подростков, принуждению к сексу и бог знает еще чего. Если это когда-нибудь раскроется, его может ожидать не маленький срок. Неужели нельзя прийти в бар и склеить кого-нибудь? Даже если судить по моим бывшим одноклассникам с вероятностью в 20-30 процентов этот человек окажется несовершеннолетним. Думай не думай, а к ответу я прийти не могу. Причем ни к какому. Машина заворачивает к дому, и мое сердце начинает стучать сильнее. Как только она останавливается, я выскакиваю н улицу чтобы глотнуть воздуха. Мужчина подходить сзади и касается моей спины. - Выглядишь неважно. Тебя укачало? - Нет. – быстро отвечаю я и пытаюсь отстраниться. - Идем. Я следую за мужчиной, идти рядом не решаюсь, да и не хочу. Он открывает дверь, пропуская меня вперед. Я останавливаюсь перед лестницей, для меня она выглядит словно дорога на эшафот. Шаги за спиной заставляют сделать меня шаг вперед, но не более, потому что этот человек удерживает меня за руку. Все тело словно током пронзает. - С тобой точно все в порядке? - Да. – не оборачиваясь, отвечаю я. Хочу продолжить идти, но он все еще не отпустил мою руку. Мне остается только стоять на месте. Тишина начинает напрягать. Неужели он ждет, что я что-нибудь скажу? На свой страх и риск оборачиваюсь и смотрю ему прямо в глаза. Через некоторое время мужчина отпускает мою руку, но, на удивление самому себе, я не делаю и шага. Понимая моё замешательство, он трепет мои волосы и идет наверх. Опустив голову, следую за ним. Оказавшись в спальне, я сразу раздеваюсь и складываю свою одежду на край кровати. Мужчина же в свою очередь лишь смотрит. Я стою, время идет, а ничего не меняется. Меня все это начинает жестко бесить. - Мне долго стоять? – краснея, спрашиваю я. - Не думаю, у нас не так много времени. Иди в душ. Не понимаю, почему я вообще его слушаюсь. Не задумываясь иду в душ, будто все так и должно быть. Только вода заставляет меня задуматься над тем, что я вообще делаю. Четко решаю, что из ванной комнаты я не выйду. Для конспирации специально не выключаю воду. Пусть думает, что я все еще моюсь. Максим В ванной парень завис надолго. Прошло около часа, прежде чем я решаю зайти к нему. Моему удивлению нет предела: мальчишка сидит на полу возле стиральной машины, поджав под себя колени, в душевой кабине, за закрытой дверцей, течет вода. Быстро выключаю душ и поднимаю паренька на ноги. - Ты нарываешься? - Нарываются, когда хотят, я избегаю. – зло смотря на меня, отвечает он. - Как-то плохо ты избегаешь. Дверь закрыть не додумался? - Я же не знаю, что от вас ожидать, может я после этого не выжил бы. - Иди в комнату. Это прозвучало как угроза, нежели как желание прекратить разговор, который никуда не приведёт. Испуг был виден в глазах мальчишки, он моментально опустил голову и сжал кисти в кулаки. Я иду вслед за парнем, кладу свои руки ему на плечи, когда он доходит до кровати, и разворачиваю к себе. Заставляю его встать на колени. Лицо паренька оказывается чуть ниже моего паха, он мелко дрожит, видимо понимает, что должен будет сделать. Расстёгиваю джинсы и вытаскиваю член, парень пытается отодвинуться, но я ему не позволяю. Мой член утыкается ему в щеку. Прекрасный вид. Силой заставляю парня открыть рот и толкаюсь внутрь. Он стонет, хотя скорее верещит, только из-за заполненной ротовой полости это не очень-то и понятно. Начинаю резво двигаться и чувствую зубы мальчишки на своем члене. Еще немного, и он откусит мое достоинство. Сжимаю одной рукой его шею, и парень сразу прекращает все попытки сжать челюсть, зато начинает скрести руками по моим бедрам. Да, сосать он не умеет, но его теплый ротик все равно приносит легкое наслаждение, не фонтан эмоций, конечно, но впереди меня ждет его узкое нутро, это вполне может компенсировать неумелый минет и даже зубы на моем половом органе. Сильнее сдавливаю шею мальчишки, второй рукой прижимаю его голову вплотную к своему паху. Слышу приглушенные всхлипы. Мальчишка пытается разжать мою руку на своей шее. Я кончаю ему прямо в глотку и тут же отстраняюсь. Парень исходится в диком кашле. Только сейчас я замечаю слезы, стекающие по его лицу, и слегка посиневшие губы. Когда я успел стать таким садистом? Нет, в этом виноват не я, он меня спровоцировал! Да кого я пытаюсь обмануть? Самого себя? Я хотел его проучить и перешел границы, потому что хотел их перейти. Я гребаный садист и сейчас меня больше пугает не то, что я сделал, а то, что собираюсь сделать, а хочу я многого. Хватаю парня за плечо и бросаю на кровать, моментально наваливаюсь сверху, поэтому его попытки перевернуться и, наверное, сбежать не увенчаются успехом. Одной рукой раздвигаю моги ребенка, на что он отвечает ярым протестом: прикрывает свое хозяйство руками. Ему неловко, это понятно, но мне на это плевать. Одной рукой вытягиваю ремень из своих джинс и связываю мешающие мне конечности непослушного паренька. Затем, прижав его всей массой своего тела к кровати, начинаю вставлять в него пальцы. Комната наполняется криками и всхлипами, но мне все равно на это, я продолжаю свои действия. Крики этого ребенка – услада для моих ушей, спусковой крючок моих тормозов. Сейчас я просто не в состоянии остановиться, хочу слышать его крики и мольбы, все больше и больше. Вскоре мне становится недостаточно этого, мой член зудит от желания насладится тугим нутром. Я не заставляю себя долго ждать и вставляю сразу на всю длину. Лицо паренька искажается в немом крике. Это просто великолепно. Сразу срываюсь на бешенный темп, мальчишка кричит, сипит, руками пытается меня уже не остановить, хотя бы сбавить скорость, но я не замедляюсь. Он так прекрасен в приступе невыносимой боли, мне хочется видеть больше, но двигаться быстрее я не способен физически. Чтобы такого придумать? Как мне увидеть его в агонии? Моя рука тянется к его шее, я осознаю свои действия уже когда сдавливаю хрупкое тело. Лицо паренька начинает краснеть, губы синеть, крики становятся тише, а вскоре превращаются в хрипы. Он закатывает глаза. Да, это похоже на то, что я хотел увидеть. Совсем скоро кончаю в него и отпускаю. Ребенок напоминает труп, его выдают лишь редкие вздрагивания. Неужели я сломал его? Глаза стеклянные, смотрят в никуда, лицо измазано слезами и соплями. Я совершенно не умею себя контролировать. Да, сейчас я жалею о том, что сделал, ведь совершенно незачем было так издеваться над этим ребенком. Беру мальчишку на руки, он даже не сопротивляется. Вместе с ним захожу в душевую кабину. Пытаюсь поставить его на ноги, но парень сразу же падает. Едва успеваю его подхватить. Приходится мыть ребенка, придерживая одной рукой. Я больше не хочу причинить ему боль, наоборот, хочу пожалеть, помочь, приласкать. Может у меня раздвоение личности? Об этом я подумаю позже, сейчас надо уложить жертву моей агрессии в кровать, дать ему немного поспать и отдохнуть прежде, чем везти его обратно в интернат. Будить ребенка не пришлось. Он так и не сомкнул глаз. Кривясь и кряхтя, мальчишка пытается встать. Я подаю ему одежду и помогаю справится с ней, на руках несу к машине. Парень морщится, но старается не издавать звуков, видимо хочет казаться гордым. Усаживаю его на переднее пассажирское и закрываю дверь автомобиля. Я стараюсь не ехать слишком быстро, но в то же время не медлю. У меня осталось не так много времени, чтобы объезжать каждый камушек и кочку. Конечно, ребенок не может сидеть на месте, ему больно, к тому же, он так и не поспал, но это уже не мои проблемы. Я дал ему время. Дорога до интерната занимает какое-то время. Небо стало совсем темным. Черные ворота государственного учреждения все еще открыты, поэтому покойно заворачиваю. Моя машина останавливается у самой входной двери. Евгений. Я не дожидаюсь пока это человек что-то скажет или откроет мне дверь, сам тянусь к ручке, несмотря на боль, которая пронзает мое тело. Вываливаюсь из машины словно мешок картошки. С большим трудом поднимаюсь и на трясущихся ногах, спотыкаясь, иду внутрь. Закрываю дверь и, оперевшиь на нее, думаю, как дойти до лестницы и подняться по ней. На ум ничего не приходит: голова болит, перед глазами все плывет. Делаю шаг вперед и тут же падаю лицом вниз, даже руки выставить не успеваю. Надо бы взять себя в руки, но я понимаю, что у мен нет сил встать. Чувствую, как течет кровь из моего носа. Пожалуй, после сегодняшнего отходить я буду долго. Где-то вдалеке раздаются шаги. Сейчас мне не поздоровится, а я надеялся пронесет. - Что ты здесь разлегся? – раздался на до мной голос усатой бестии. - Была бы возможность, я бы лежал в кровати, но я не могу встать, не говоря уже о том, чтобы дойти до комнаты. - Не дерзи мне. Встал и пошел в свою комнату. Если через 5 минут не исчезнешь, еды не получишь до среды. Толстая «надсмотрщица» пошла дальше своей дорогой. Она несомненно вернется чтобы проверить, ушел я или нет, но произойдет это не через 5 минут, как она сказала, а вот через сколько, неизвестно никому. Попытка подняться успехом не увенчалась, но убраться от седа мне все равно необходимо. Ползком добираюсь до лестницы, дальше, опираясь на перила, встаю на ноги и в темпе улитки передвигаюсь вверх по лестнице. Прошло, наверное, около часа, прежде чем я оказался на втором этаже. Как не свезло, что моя «камера» в конце коридора, но делать нечего. Придерживаюсь за стенку и «ползу» в комнату. - Ты напоминаешь ожившего зомби, - подмечает Цезарь. - А чувствую себя куском взорвавшегося мяса. - Можешь поспать сегодня снизу. Думаю, Гризли не будет против. – сообщает мне Цезарь. - А где он сам? – сосед помогает мне лечь. - Не одного тебя покупают. Он вернется завтра. - Разве так можно? - Здесь все можно, только не нам. Следующий день начался с изменений: мы с парнями пришли к выводу, что мне и гризли нижние «койки» нужны больше, поэтому Прилипала поменялся со мной. Я, конечно, пытался отказаться, но мои соседи привели очень убедительные аргументы, точнее аргумент: их не выбирают. Прилипала был значительно «популярным», но сейчас на его лице красуется огромный шарм, и «покупателей» он скорее отпугивает, чем привлекает. Я узнал эту историю совсем недавно: Прилипала проехался лицом по асфальту будучи прикованным цепями к движущейся машине. Теерь он никому не интересен. Цезарю повезло больше: он не похож на послушного паренька, да и мышц у него слишком много. К нему попробуй подойди, сам кого хочешь нагнет. А вот я и Гризли, по мнению «покупателей», были привлекательными. Вот мы и страдаем. Рано или поздно все это закончится. Вопрос только как? Поле выпуска из интерната? Или после того, как непоправимо пострадаю? А может я вообще найду свое спасение в петле? Именно суицидальные мысли посетили мою голову, когда я увидел истерзанного Гризли. Неужели я выгляжу также? Вечером этого же дня я долго рассматривал себя в маленьком замызганном зеркале над умывальником. Прокушенная губа, слегка надорванные уголки и красные следы на шее. Выглядит ужасно, но что я с этим могу сделать. Следующие недели я старался посвящать себя учебе. Во-первых, конец учебного года и надо бы подтянуть оценки, ну или не завалить все к чертям собачьим; во-вторых, не буду думать о своем плачевном положении. Учеба была неплохим решением проблемы, хотя бы по ощущениям. Так, незаметно для меня, наступило лето. Пришлось найти другое дело, чтобы отвлекаться от грустных мыслей и это оказалось достаточно проблематично. Книги были в ограниченном доступе: одна книга в неделю на человека. Повезло, что в комнате нас четверо. Так прошло две с лишнем недели, но мой хрупкий мирок, еле успевший наладится с прошлого раза, разрушился в тот же миг, когда в нашу комнату вошла Крыса и позвала меня. Я иду по коридору государственного учреждения вслед за нашей директрисой и продумываю план отсрочки неизбежного. На мое удивление, машина, стоящая во дворе интерната, не принадлежала тому мужчине. Сначала я подумал, что он сменил свое транспортное средство, но, подойдя ближе, увидел совершенно другого человека: он был гораздо ниже и толще моего первого «покупателя». Этот мужчина выглядел как те самые толстопузы-богатеи из фильмов, по ним сразу понятно, что ничего хорошего от них ждать не стоит. - Это он? Выглядит неплохо. - Берете? – в надежде спрашивает Крыса. - Да. Деньги переведу на ваш счет. Мужчина с трудом забирается в машину на заднее сиденье, Крыса толкает меня следом. Мы стремительно удаляемся от интерната, и мне становится страшнее с каждой секундой. Мужчина смотрит на меня похотливый взглядом, его руки начинают прикасаться к моим коленям. Мне некуда спрятаться. Я пытаюсь открыть дверь, плевать что машина в движении, но дверь заблокирована, открыть ее может только водитель. Меня окутывает страх. В глазах этого мужчины плещется невероятное количество похоти, и она направлена на меня одного. Он не раздевает меня, лишь лапает. Его руки ползают по моему телу под футболкой, словно пауки перебирают своими лапками, это так противно. Я не хочу, чтобы он ко мне прикасался, не хочу. Это мужчина собирается использовать меня в качестве игрушки для секса. Если хочу избежать этого, мне надо придумать сто процентный план чтобы сбежать. Может попробовать бежать, как только откроется дверь. Пожалуй, это единственный вариант, другого шанса у меня не будет. А дальше… дальше… Черт! Мне так противно, я не могу думать, пока он трогает меня. В попытках сосредоточится я едва замечаю, как машина замедляется. Так, надо приготовится, сначала сделать вид будто я послушный, а потом рвануть со всей дури. Мужчина убирает свои руки только когда машина полностью останавливается. В салоне раздается щелчок, который сообщает всем об открытии двери. Толстяк вывалится из машины, словно последняя сарделька из пачки. Я выхожу следом за ним и, уже в следующее мгновенье, бегу в противоположную от машины сторону. Слишком уж поздно мои глаза находят перед собой роллет, закрывающий выезд из гаража. Через него мне не пробиться. Я в ловушке. Какой же я придурок, если тот мужчина не паркует свою машину возле дома, далеко не факт, что все делаю также. К тому же, у этого человека собственный водитель, с этим фактом вероятность наличия гаража становится абсолютной. Оставайся я в тишине и покое, наверняка бы учел все. Моя ошибка. - Далеко собрался, куколка? – язвительно спросил толстопуз, - Ты мой. Мои руки опускаются, с этим человеком у меня не получится отсрочить свою «кару», остается лишь надеяться, что его не хватит на долго. Да, скорее всего именно так. На вид ему лет сорок пять, большое количество лишнего веса тоже накладывает свой отпечаток. Размер члена тоже имеет значение, вряд ли он у него большой. Однако, здесь нельзя быть уверенным на сто процентов. Хотя, даже не смотря на все мои утверждения, я все равно не хочу с ним спать. Может у меня получится убежать, когда мы зайдем в спальню, если она на первом этаже можно будет выпрыгнуть из окна. Да даже если и на втором, если правильно прыгнуть, то ноги не пострадают, и я смогу бежать. Только вот вокруг дома может быть забор и охрана по периметру. Решено, буду действовать по ситуации. Другого выбора все равно нет. - Давай, куколка, пойдем. – произносит он, подходя ко мне в плотную, - У нас есть очень важные дела.