Дом с секретом

Евгений За окном мелькаю деревья. Я прислонился лбом к окну, благодаря этому чувствовалась легкая прохлада. По моему лицу стекали слезы, искусанные в кровь губы я закусил изо всех сил, хотя на них уже давно не было живого места, как в принципе и на всем теле, из-за чего собственно и была моя немая истерика. Мне не хотелось очутится в кровати, мне хотелось сдохнуть, нет, не умереть, именно сдохнуть. Быстро и плевать как, только бы побыстрее. Я чувствую себя куском мяса, по которому прошелся табун лошадей, затем сбросили с высоты Эвереста по путно стреляя из дробовика. Машина с рывком остановилась, раздался щелчок «дверь открыта» и меня просто выпихивают из салона. Я с грохотом падаю на асфальт из-за чего, по-моему, и без того невыносимо болящему телу, проходится сильнейшая волна боли. Сквозь залитые слезами глаза я вижу ребят, которые бегут в мою сторону, но Крыса останавливает их в мгновение ока. Через пару секунд меня рывком поднимают. - Хватит лежать! Живо к Эльмире Гавриловне. Посмотрите-ка на него, спать он на улице решил. Совсем оборзели гаденыши. Хромая и спотыкаясь, я иду в сторону Крысы. На шаг мои телодвижения не похожи ни капли. Даже черви передвигаются быстрее, чем я в этот момент. Не успел я пройти и двухсот метром, как на территорию интерната заехала знакомая мне машина. Только не я, пожалуйста. Максим Я вылезаю из машины и подхожу к нему. Он смотрит на меня глазами полными боли и ненависти. Хочу погладить его по голове, но он пытается отдалиться от меня. К нам тут же подскакивает сутенерша. - Его берете? – спрашивает она, похлопывая паренька по плечу. - Да, до завтра. - Хорошо, забирайте, сумма та же. Парень собирается обойти машину, но, видя его едва живую походку, я хватаю его за руку и открываю заднюю дверь. С трудом, но он все-таки забирается в салон, я сажусь за руль. Машина трогается, веду ее чисто на автомате, мне слишком интересно что не так с этим ребенком. Он сидит с опущенной головой, облокотившись на окно. Слышу тихие всхлипы, которые парень определенно пытается заглушить. - Можешь лечь, если хочешь. – говорю ему я, на что не получаю никакого ответа. Приехав, я помогаю пареньку выбраться из машины и мне на удивление, он пытается избежать моих прикосновений. В результате этих изворачиваний он грохается на спину и орет со всей дури. Протягиваю ему руку, которую он тут же отпихивает в сторону. Снова вижу слезы. Меня вконец выбешивает его поведение. Поднимаю его на руки, плевать мне на крики и протесты мальчишки, несу в дом, бросаю на кровать. -Лежи! Ухожу в ванну и тут же слышу протяжный стон. Приходится вернуться. - Я сказал лежать. Это означает, что, вернувшись, я должен увидеть тебя в том положении, в котором оставил. Твою мать, снова эти слезы, как же меня это бесит. Рывком снимаю с парня джинсы, кажется, они даже рвутся. Задираю его ноги и сразу вставляю член. Дом наполняют крики. Я останавливаюсь, но причиной стали не крики, внутри я ощущаю какую-то жидкость. Возможно кровь или чья-то сперма, для естественной смазки слишком нереально. Смотрю на лицо мальчишки, слез все больше. Только сейчас я замечаю его губы, которые больше походят на ошметки мяса, огромные круги под глазами, хотя здесь непонятно синяки это или фингалы. Моя злость все сильнее, но я не могу больше смотреть на эту больную физиономию. Вылетаю из комнаты, оставив паренька лежать на кровати. Надо бы сделать звонок местной сутенерше и перевести ей деньги, за одно успокою свой пыл. - Да, это я. Я тут подумал, оставлю его на неделю. - За неделю полагается другая сумма, - недовольно произносит она. - Я знаю. Назовите сумму. - В три раза больше. Жду перевода. Вот же сука, вечно чем-то недовольна. У нее столько бабла, что ее вечно бесит? Выпиваю стакан воды и возвращаюсь на второй этаж. Мальчишка все еще лежит на кровати. Захожу в ванную комнату и включаю воду, затем возвращаюсь к своей «жертве». Он все еще закусывает нижнюю губу, мелко дрожит, старается не двигаться. - У тебя от губ уже ничего не осталось, хватит их кусать. - Не могу, - едва слышно хрипит он. Приехали, теперь он еще и неговорящий. Что мне с ним делать? Надо было вернуть его той суке сразу же, а не продлевать на целую неделю. Что не так с моим мозгом? - Поднимайся, тебе надо помыться. Шаг в сторону, и я слышу глухой и тяжелый стук. Он упал с кровати, стонет и пытается встать. Подхожу к мальчишке и дергаю его за рубашку. Она задирается вверх, и я вижу его спину. Твою мать! Выглядит так, будто с него содрали кожу. Теперь все складывается: и красные глаза, и искусанные губы, и отсутствующий голос. Похоже ему очень больно. Присаживаюсь и снимаю с него рубашку. Все тело мальчишки покрыто синяками. - Давай решим, либо я несу тебя в ванну на руках, либо ты, опираясь на меня, идешь сам. - Сам, - хрипит он. Опираясь на мои руки, мальчишка умудряется встать и даже делает пару шагов, но тут же спотыкается, падая на меня. - Так, давай ка все-таки на руках, а то такими темпами мы никуда не доберемся. - Больно, - читаю я по его губам. - А я что сделаю? Терпи. – произношу я и подхватываю его на руки. Евгений Яркий свет слепит глаза, плевать что они закрыты, попытка повернуть голову в другую сторону успехом не увенчалась. Все тело отзывается адской болью даже если не двигаться. В горле неприятное першение, очень хочется пить. В моем мозге развернулась целая задача с множеством невозможных решений: чтобы попить воды надо для начала открыть глаза, потом встать, разобраться сколько времени, добрести до ванны и, наконец-то, утолить свою жажду. Проблема открытия глаз решилась быстро, но с этим возникли новые препятствия. Я вообще не понимал где нахожусь, память давала сбои. Пока я предпринимал попытки развернуться, издавая тяжкие стоны, в комнату кто-то вошел. Я тут же затих. - Ну и что ты делаешь? – спрашивает мужчина. - Поче кха кха кха… - Ничего не понял. Лежи давай, хорош елозить. - Хочу пить, - изо всех сил шепчу я. - Чего? Говори громче. - Пить, - кричу я, собрав все силы, правда получился слабый, еле похожий на человеческую речь, хрип. Мужчина протягивает мне стакан воды, и я, сквозь боль тянусь за ним. Вода, казавшаяся мне такой спасительной, облегчения не принесла, лишь обожгла горло. Из-за этого чувства я роняю стакан, и он разбивается. Я смотрю на мужчину виноватым взглядом, что, если он разозлится на меня за это. Раздается тяжелый вздох, и я машинально тянусь к осколкам, чтобы их собрать, но сделать этого мне не позволяет сильная рука, которая схватила мое плечо, а затем боль, которая отозвалась во всем теле. «Сейчас мне достанется», - моментально подумал я. Мужчина собирает осколки, подметает пол, чтобы точно ничего не осталось, а я все жду своего наказания за разбитую посуду. Вот он подходит ко мне, и я сжимаюсь что есть мочи, даже не осознавая этого, но ничего не происходит, он прости сидит рядом. - Вы меня не накажите? – хриплым голосом спрашиваю я. - За разбитый стакан? Зачем? – с легкой улыбкой на губах спрашивает он. -… Я хотел было ответить, но на ум ничего не пришло. Зачем? А я знаю? Так всегда было, я просто к этому привык. Отец бил меня за любую провинность. Когда трехлетний я уронил кружку, он выпорол меня ремнем и лишил сладкого на неделю, а ведь от нее только ручка отвалилась. В интернате за разбитую посуду тоже предусмотрено наказание, какое правда узнать мне не довилось. - Не думай об этом. Любой человек может разбить что-то, совершенно не важно сколько ему лет или в каком он состоянии. - Наверное, - отвечаю я. - Хочешь есть? – спрашивает меня мужчина. - Лучше не надо. - Голодная смерть довольно мучительна. - У меня горло очень болит, все равно есть не смогу. - Тогда поедим позже. Включить тебе телевизор? Или хочешь ее поспать? Меня пугает эта доброта. - Почему вы такой? - О чем ты? – не понимает он. - Добрый. Пытаетесь мне помочь. Напоить, накормить, развлечь. Будто я для вас что-то значу. Я же всего лишь игрушка, тогда зачем все это. Просто делайте со мной что хотели, не надо этого цирка. – не выдержал я. - Не принижай себя. Ты не игрушка. Я понимаю, что со стороны это может выглядеть именно так, но ты живой человек. Да, я взял тебя развлечься, удовлетворить свою биологическую потребность, но это вовсе не означает, что мне на тебя плевать. Уж поверь мне не все равно на твое состояние. Хотя бы потому, что я не хочу в конечном счете тебя убить. - Не в жизнь не поверю, что вы просто так согласитесь потерять деньги. - Во-первых, это мои деньги и мне решать, как ими распоряжаться. Во-вторых, я взял тебя на неделю и вполне успею получить то, для чего собственно брал. А в-третьих, это мне решать, как использовать тебя, может мне компания нужна, побеседовать хочу. Так что лучше не зли меня подобными заявлениями. - Побеседовать?! – взъелся я, - Да вы хоть знаете, что это такое? Мне кажется нет. - Не дерзи мне! - А то что? Вы ведь все одинаковые, просто градус садизма разный. Вот сейчас сделаете вид, что хороший и добрый, а потом воспользуетесь мной, как куском мяса. Я же просто дырка, у которой даже разрешения спрашивать не надо. Захотел, взял, только заплатить не забудь. Мужчина схватил меня за волосы и потянул на себя. Это произошло настолько быстро, что я даже не успел что-то предпринять, хотя вряд ли бы и смог. Из-за моего положения и действий этого человека, моя спина прогнулась, и я ощутил, как по всему моему тело огнем распространяется боль, скрывать присутствие которой я был не в силах. В уголках моих глаз собрались слезы, из горла вырвался непроизвольный болезненный стон. - Отпустите. - взмолился я, будучи не в силах терпеть. - Я же прошу, не зли меня. Разве это так трудно? Мне не прельщает перспектива решать проблему, косаемую избавления от твоего трупа, так что будь добр, не доводи меня.  Отпустите, - надрывисто произнес я, - Я не буду вас злить. Мужчина отпускает меня, но облегчение приходит не сразу: боль отступает медленно и мучительно. Я издаю тяжелый вздох облегчения, Мне тяжело даже дышать, в груди все так давит. Я закрываю глаза и возвращаю голову на подушку. В груди продолжает давить, дышать тяжело. Почему я сразу не заметил? Возможно не обратил внимание из-за боли, а может из-за того, что не пытался дышать полной грудью. Мужчина убрал осколки и вернулся ко мне, он присел на край кровати. Я посмотрел на него и, смутившись, тут же отвел глаза. - Простите. – неловко произношу я, - Я не хотел выводить вас из себя, - Тяжело дыша договариваю я. - Бывает. В следующий раз хорошенько подумай, прежде чем что-то говорить. - Хорошо. - Может тебе еще воды принести, не нравится мне твой голос. – спрашивает он, смягчив тон. - Дышать тяжело, в груди давит. – пояснил я причину своего задыхающегося речевого аппарата. Мужчина скинул с меня одеяло и, видимо поняв причину моей проблемы, протянул мне руку. - Тебе надо встать. Я перестарался с бинтами. Я не понял, о чем он, но задавать вопросы не стал, а уж тем более перечить. Оперся на руки и попытался встать. Ну почему я вечно забываю о том, что все так болит? - Дурак, я тебе руку протянул не для того, чтобы ты на нее смотрел. С горем пополам и помощью этого человека мне удалось встать. Теперь я смог рассмотреть себя, ну, если это можно так назвать. Все мое тело было в бинтах, множество синяков на ногах и руках и… почему-то я без трусов! Беглая попытка прикрыться успехом не увенчалась, мою руку перехватили: - Решил носом об пол долбануться или пообниматься приспичило? - Мне стыдно, - признался я. - А что я там не видел, позволь спросить. Стой смирно, и так болячка ходячая, нахватало чтобы ты еще что-нибудь себе сломал или ушиб. Максим Я начинаю развязывать бинты на теле мальчишки, пытаюсь сделать это аккуратно. Все-таки бинтование это не мое, по-хорошему бы врача вызвать, но с такими ранами и синяками вопросов не оберешься, а за ними и проблем. Жаль жизнь не фильм, так бы у меня точно был какой-нибудь знакомый врач, который точно был бы свободен и приехал в считаные минуты, полечил бы парня и уехал ни задав ни одного вопроса, но мы не в фильме. Заматывать стоячего человека оказалось не легче, чем лежачего, я бы даже сказал сложнее, хотя может быть это потому, что он толком и стоять то не может. Парень опирается руками о мои плечи и смотрит в потолок. Почему-то его слишком смущает нагой вид или я, тут не понятно, да и вникать не очень хочется. Худо-бедно справившись с задачей, я уложил парня обратно в кровать спиной вверх. На его зад легло лажное полотенце. - Ой, холодно! – воскликнул он. - От горячего толка не будет. Терпи. - Зачем это? - Я тебе зад бинтами не забинтую при всем желании, а состояние его процентов на сорок лучше спины, так что лежи и не вякай. - Хорошо. – грустно ответил он. - На сколько он тебя брал? - Он? – Спросил он, видимо не сразу поняв, о чем я, - Не знаю. Там не было окон. И я не спал. Какое сегодня число? - 26. - Получается около недели. Долго. - Неужели тебе подобное нравится? - Вы это о чем? - Жесткий БДСМ. Раз ты согласился пойти с ним, значит тебе нравится, разве нет? -Нет! – закричал он что есть мочи своим хриплым голосом, - Если бы это был мой выбор, я бы никуда не ходил. - Она говорит вы падки до денег и соглашаетесь на все что угодно. Даже половина из того что я плачу сумма не маленькая. - Крыса никому не платит. Если мы откажемся, нас лишат еды или еще чего похуже. Ей на нас плевать. Мы – лишь способ заработать. – из его глаз покатились слезы. - Да уж. Мог бы и догадаться. Но отдавать подростков всем без разбору это слишком. - Ей плевать. Деньги важнее. – навзрыд произносит он, и резко, будто по сигналу, начинает утирать слезы. - Ты чего? - Вы злитесь, когда я плачу. Я обещал не злить. Мальчишка пытается успокоится, но у него не получается. Его начинает трясти, слезы текут сильнее. Неужели я так сильно напугал его? Или это с прошлого раза? Слезы. Не могу их выносить. Наклоняюсь к парню в плотную и смотрю в его испуганные зареванные глаза. А они красивые. - Не плачь. Слышишь? Успокойся. Парень я серьезно, я очень не люблю слезы. Давай ты успокоишься пока мне башню не сорвало. – пытаюсь держать себя в руках. - Да, я успокоюсь, честно, только не наказывайте. - Я не буду тебя наказывать, прекращай реветь. Спустя несколько минут парень и правда стих, осталось только нервное неровное дыхание и слегка покрасневшие глаза. - Тебе стоит еще поспать. - А можно помыться? – нерешительно произносит он, - Мне… хочется смыть… все… то. - Ты уже был в ванной. -Да? - Забыл что-ли? Я привез тебя вчера и почти сразу отнес в ванну. - Совсем не помню. - Ты потерял сознание от боли, может поэтому. Не волнуйся, мыл я тебя хорошо. К тому же с твоей спиной, вода тебе покой точно не доставит. Парень весь покраснел. - Вы меня мыли? - Да что ты так нервничаешь, оба же мужского пола. - Все равно стыдно как-то. - Давай хоть неловко, а то стыд не то чувство. - Простите. Господи, да что за жизнь была у этого парня? Я ложусь на кровать рядом с ним, укрываю одеялом и аккуратно обнимаю, стараясь не причинить боли. Чувствую, как он дышит, медленно, стараясь не подать виду, что страшно. - Как тебя звать? – спрашиваю я. - Ж-Женя. - Женя, подними голову и повернись ко мне. Не хотя, но паренек все же делает, то что я прошу. Я успеваю просунуть руку под его голову так, что теперь он лежит на ней. - Смотри мне в глаза. – просьба прозвучала как приказ. Парень подчинился почти моментально, невзирая на всю неловкость этого действа. Его ярко-голыбые глаза смотрели прямо в мои, лицо слегка покраснело, но смотреть он не переставал, видимо не хотел провиниться передо мной. Хотя в чем тут можно провиниться? Стоили мне слегка пошевилиться, как мальчишка весь сжался и зажмурил глаза, готовясь получить удар, наверное. - Ты чего? - Простите, это я так, по инерции, наверное. - Слушай, я явно не самый лучший человек, но я не собираюсь тебя бить. - разъясняю я. - А наказывать? - со страхом в голосе произносит он. - Нет. Спи давай. - Спасибо. - Это еще за что? - Если бы не вы, я бы сейчас мучался от боли, лежа на железной кровати, с матрасом, из которого торчат пружины, мечтая о том, чтобы смыть с себя всю грязь. - произнес он и закрыл глаза. Я не стал ему ничего говорить, в этом не было смысла. После этих слов, паренек достаточно быстро уснул, я еще какое-то время лежал рядом и смотрел на него, разглядывал. В нем нет ничего такого, но почему-то мне он кажется достаточно симпатичным, а сейчас; спящий и израненный, даже милым. Когда я собрался уходить, мальчишка схватил меня за рукав рубашки, совсем не сильно. Он сделал это не осознанно, он все еще спал, но не хотел оставаться в одиночестве, будто чего-то боялся. Невольно я ухмульнулся этому и лег обратно. Это было слишком мило, чтобы противится. Его слегка заметное трепетание ресниц заставляло улыбаться, а тихое сопение доставляло спокойствие. Как я мог быть с ним так жесток? Как не замечал его страх? Ведь он его даже не скрывал, сразу было понятно, что не хочет. Нет, я верил этой твари, которая лишь наживалась на бедных детях. Почему до меня не дошло раньше? Может я ничем от нее не отличаюсь? Задавая себе вопросы и коря за пофигистическое поведение, я уснул, обнимая беззащитное создание, которое, вопреки причинённой мной боли, искало у меня защиты, прижимаясь ближе. Проснулся я от того, что рядом со мной кто-то ворочился и тихо постанывал. - Ты чего? - Я в туалет хочу. Можно? – спрашивает он. - Я же тебя не привязал. Помочь дойти? - Нет, я сам. – смущенно произносит он. Подавляя стоны, парень медленно встал и, ковыляя, направился к ванной комнате. Я тоже поднялся с кровати. За окном темнело, часы показывали восьмой час. Давненько же я не спал днем, удивительно даже. Паренек вышел из ванны расстроенным, чуть ли не со слезами на глазах. На него там что, демоны напали? Или призраки намерещелись? - Ты чего это? - Ни-ничего? – смущенно ответил он. - Уверен? По тебе не скажешь? -Д-да. Это точно. – совсем закрасневшись произнес он. - Рас так, пошли есть. – я направился к лестнице. - Я не хочу. – сказал он, когда я подошел ближе. - Обманывать меня не надо, - разозлился я, - Твой желудок вполне отчетливо и громко поет серенады.