Мабон

      В наши двери стучится Мабон, древний тур о семи рогах, и вращается всё быстрее викканское Колесо; пусть сегодня всё станет и плоть от плоти, и праху прах, и Великому Урожаю мы отомкнем засов. Исполать вам, почившие жрицы, вовек исполать: заходите, за стол садитесь — очищен путь; трижды три звезды в зените, чтоб колдовать, шестью шесть — чтоб потом вас назад вернуть.       В наши двери Мабон стучится — пора, пора! Высекайте скорее руны на посохах, от друидов вяз — седой, коренастый князь, он дождем сырым да кострами насквозь пропах. И костры всё ярче, ярее, а ночь густей, тьма стальная Мабон коронует огнистым венцом; так встречает велета-осень своих детей: полна чаща листьев, лесистый дом.       Мать-земля сыреет, дряхлеет вблизи зимы, провожает солнце поклон-гора; в осенины смольно и пряно дымится лог, юшкой черной и терпкой у дуба крови́т кора. Полыхают, горят рябиною, что рудой, заболотья низин и шапки русых холмов, разольется по сонным нивам гречишный свет, изобилья рог просыплет дары волхвов.       Спелых тыкв пузатых неровный и пьяный строй, золотые колосья-косы тугих снопов, диких яблонь кислистый дух и душистый мед, чарка эля и ранний невестин покров…       Семена да трава сухая, да жесткий дёрн — вот дары нам твои скупые, отец Мабон.