Искусство и преступление

Секреты, что я хранил в своём сердце, Спрятать тяжелее, чем я думал. Может, я просто хочу быть твоим, Я хочу быть твоим, я хочу быть твоим.

Дейдара сидел на крыше, молча глядя перед собой. Его задумчивые глаза были направлены в небо, медленно темневшее за горизонтом. Он не задумывался о том, зачем приходил в это место. Подниматься на шестой этаж было муторно и требовало большого усердия, однако его тянуло сюда. Наверное, Цукури манила свобода. Блондин любил открытые местности, по которым вольно гуляет ветер. Лишь в моменты, когда воздух вздымает твои волосы вверх, открывая лицо потокам свежести, можно оценить истинную красоту момента. Именно так думал Дейдара, сидя на пластмассовом стуле и распивая саке, залежавшееся в его комнате. Да-да, его комнате. Дейдара жил в общежитии, как и все, но в соседи к нему никто не хотел попасть. Парень был «террористом» - так его прозвали некоторые знакомые. Он любил всё взрывать и пакостить. Взрывал он в основном на химии, потому что на других предметах нельзя было по-тихому украсть нужные вещества и «сделать большой бум», как обычно выражался Цукури. Пакостил оскорблениями и всегда подначивал к драке – ему нравились моменты чистой ярости в глазах соперника. Ещё одна причина, по которой никто не хотел связываться с ним – его характер. Дерзкий, легкомысленный и вспыльчивый. Да, возможно, когда-то он был серьёзен, но такое случалось редко, потому что почти ни к чему он серьёзно не относился. Подрывник привык к одиночеству. Его взгляды не понимали, знания не ценили, а за то, что он был самим собой – осуждали. Но он никогда не собирался попадать под привычные рамки общества. А сегодня произошло это. Дейдара лежал на кровати и залипал в экран мобильного, как услышал стук. Это насторожило блондина. — Чего? — несмело протянул Цукури. Дверь отворилась, и в помещение зашёл парень. «Довольно женственный, — подметил про себя Дейдара, — ещё и крашеный». Действительно, у вошедшего были красные волосы. Дейдару это напрягало. — Даже не поздороваешься? Грубо, — едва заметно улыбнулся гость. Он молча положил увесистый рюкзак рядом с соседней кроватью, быстро прошёлся по комнате, посмотрел на блондина и представился. — Сасори. Акасуна Сасори. Но, поскольку я старше, называй меня Сасори-семпай. Цукури скривил лицо, угрожающе прищурился и произнёс: — Как пожелаешь. Хотя я бы не назвал тебя старшим, ага. У Сасори действительно было молодое лицо лет на пятнадцать-шестнадцать. Короткие и пушистые волосы, длинные ресницы, девичье телосложение – и не скажешь, что этот парень старше девятнадцати. — Ты что здесь забыл? – уже более грубо произнёс Дейдара, видимо, привыкнув к новенькому. Первый раз он немного замялся из-за внешности и даже в какой-то степени чуть ли не пялился на него, но сейчас уже быстро адаптировался. Должно быть, его расслабил безобидный вид и мягкий голос. — Я твой новый сосед. Надеюсь, мы уживёмся. Цукури приподнял бровь. Сосед? Спустя год обучения, когда все уже поняли, что с ним не стоит иметь дела? Мысленно усмехнулся. Скорее всего, это новенький, переведённый из другого университета. В противном случае Сасори даже не заговорил бы с ним. Честно признаться, ему было даже приятно присутствие другого человека. Отношения с семьёй у него были натянутые, друзей не было, разве что пара хороших приятелей вне универа – таких же отбитых сорванцов, как и он сам. В детстве он ещё хорошо ладил с окружающими, но в определённый момент всё изменилось. Тогда Дейдара понял, что на самом деле мир далеко не так добр, как ему казалось, ведь «странных» людей не особо уважают. Никто не понимал его артистизма и тяги к «разрушению», почему он называл взрывы искусством или почему он не сострижёт волосы. Пока все стремились к монотонности, он хотел видеть яркие вспышки красок. А разрушение – просто побочный результат его творчества. Цукури потянулся за бутылкой алкоголя, неаккуратно взял за горлышко и наклонил к стакану. Выплеснулась пара капель. Он вздохнул. Его отдых на крыше всегда заканчивался тогда, когда саке больше не оставалось. После этого он, слегка пошатываясь, добирался до комнаты и устало плюхался на кровать, пока пьяный покров тяжести ложился на тело. Дейдара засыпал задумчивым сном, размышляя о том, что завтра у него опять заболит голова и придётся выпить аспирина. Так он и хотел поступить, стоя перед дверью своей комнаты и касаясь ручки. Осознание слегка разочаровывает. Теперь это не его комната. Теперь он не один. Только вот сейчас этот факт уже злит, чем хотя бы самую малость радует. Видимо, всему виной бутылка саке, выпитая им до дна пару минут назад. Дейдара нетвёрдо вошёл внутрь и захлопнул дверь, чем заставил красноволосого едва заметно, но всё же вздрогнуть. — Раздражает. Постарайся больше так не делать. Дейдара фыркнул и почесал голову. Спорить желания не было. Он постарался незаметно посмотреть за плечо Сасори, желая разглядеть, чем же тот так занят. Аккуратные руки семпая держали крупный кусок одежды и иглу. Судя по всему, он что-то шил. Блондин не сумел отказаться от язвительного комментария: — Пф. Занятие подстать тебе, да. Кажется, Акасуна пропустил оскорбление мимо ушей. Дейдара упал на кровать и слабо укрылся одеялом, отвернувшись от светящей лампы новенького и засыпая. Он искренне надеется, что присутствие соседа не поменяет его привычный образ жизни.