Искусство и преступление

Морозное утро щипало нос Сасори и сковывало холодом пальцы, спрятанные в карман. Акасуна поёжился, поправил сумку на плече и вышел со станции, направляясь в сторону окраины города. Руки невероятно быстро остыли после горячего кофе и нервно теребили телефон. Парень хотел как можно быстрее вернуться домой и почувствовать запах любимого блондина, но для начала нужно было забежать кое-куда и спрятать куклу. Его «логово» находилось в старом заброшенном здании, сгоревшем несколько лет назад. Он неоднократно подвергался нападению мальчишек, каких-то сорванцов с ближайших дворов, но Сасори установил пару острых ловушек. И, действительно, это помогло. Со временем незваные гости совсем перестали ходить, и остатки дома перешли во владение кукольника. Обогрева в подвале не было, поэтому парень старался одеваться максимально тепло и носил с собой термос на всякий случай и в любое время года. С инструментами поначалу были проблемы, но позже Сасори нашёл хороший магазин. Иней и снег под ногами мягко хрустели, пока Акасуна шёл по заброшенному дому. Кукловод оглядел пол, высмотрел дверцу подвала и наклонился, поставив мешок рядом. Пальцы выловили из джинс холодный ржавый ключ, явно переживший многие бедствия, и вставили его в замок. Неприятный скрип пронзил уши, но парень лишь по привычке нахмурил брови. Сасори спустился вниз. Темнота тут же заволокла его глаза. Акасуна нащупал переключатель, и после трескучего щелчка тусклый бледный свет разошёлся по промёрзлому помещению. Шмыгнув носом, кукольник притащил сверху сумку с новенькой куклой и расстегнул замок. Холодная белая кожа искусственного трупа блестела на свету, а мёртвые глаза неподвижно сверкали в белом огне. Кажется, что кукла вот-вот оживёт и набросится на создателя, так трепетавшего над сохранением её красоты. Ценный экземпляр занял место в шеренге других, вливаясь в мрачную толпу. Они выглядели безлико, будто вместе с жизнью у тел забрали и уникальность, однако Сасори считал их произведениями искусства, пусть и весьма сомнительного. Акасуна поправил некоторых кукол, влюблённо погладил их по лицу и рукам. Его дети и дело последних лет. Дверь подвала со звонким скрипом закрылась, вновь обволакивая тьмой тайну заброшенного дома. На всякий случай кукольник перепроверил ловушки. Когда осмотр был закончен, парню оставалось только накинуть на плечо личные вещи и направиться в сторону общежития. По возвращению в родное здание на Акасуну накатило смутное чувство, будто что-то произошло. Вообще, он не верил в подобные вещи, но по мере приближения к комнате нервы всё больше и больше напрягались то ли из-за близости воссоединения, то ли из-за неприятного беспокойства. Кукловод старался безуспешно заверить себя в том, что всё в порядке, и Цукури ждёт его за дверью в комнату. Ручка повернулась, и глазам парня представилась обыденная картина комнаты: вещи Дейдары, разбросанные везде, где только можно, убранные по местам пожитки Обито и его, Сасори, личные принадлежности, почти не тронутые. Учиха лежал на кровати и что-то читал. На звук открывающейся двери брюнет отложил чтение в сторону. — О, Сасори-семпай… — Где Дейдара? — перебив парня, спросил Акасуна. Молчание. — Ну? — прорычал кукольник. Нетерпение едким дымом заволакивало разум. — Произошёл несчастный случай… — Учиха глубоко вздохнул и сел на край кровати, сложив руки перед собой. — Дейдара-семпай после нашей с ним вечеринки… попал в аварию. Кукольника пробила дрожь. Неуклюжие от волнения пальцы соскребли сумку на пол, а ноги сами понесли парня ближе к Обито. — Что с ним? — спёртым и тихим голосом обронил Сасори. — Он пролежал в коме два дня со сломанными руками и парой рёбер, а затем исчез. Его всё ещё ищут. Парень провёл рукой по волосам и вздохнул, зажмурившись. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Акасуна стал ходить по комнате. Множество вопросов крутились в его голове. Почему Дейдара попал в аварию? Что с его руками? Как он смог сбежать из больницы, будучи травмированным? И где находится сейчас? Сердце билось в возбуждении, пальцы теребили края кофты. Может ли кукольник что-то сейчас сделать? — Послушай, Сасори-семпай… — слегка невнятно прогудел сквозь маску Обито. — Наверное, я сейчас делаю хуже себе, но… я отчасти виноват в этой аварии. Взбудораженные руки, бродящие по телу кукловода, остановились на лице, прикрыв рот ладонью. Зрачки заполнились мимолётным гневом. Парень уже собирался рявкнуть на Учиху, что же он такого натворил по своей глупости, но ответ и без того поступил незамедлительно. — Я должен был проводить его… Я хотел заказать ему такси, но Дейдара-семпай сказал, что не хочет зарабатывать у меня долги и поедет на оставшиеся деньги на автобусе. Я… Должен был настоять… Сасори только выдохнул, цыкнул и произнёс: — Это не твоя обязанность. Дейдара не маленький мальчик, чтобы приглядывать за ним. А авария… просто случайность. Такое могло произойти с кем угодно. Акасуна уныло оглядел раскиданные вещи возлюбленного. В его голове царила абсолютная пустота. Он не знал, что делать и куда идти. В участок? Вероятно, его направили бы в одну из поисковых групп, но кукловод не знал, стоит ли к ним обращаться. Этим сомнениям послужили две причины. Первая: Сасори мог плохо поладить с людьми, вторая: эти люди не знают ничего о Цукури, кроме внешности, возраста и имени. Даже если бы парень отправился вместе с ними, существовала большая вероятность, что волонтёры могли не заметить или не придать значения тем вещам, которые указывали бы на присутствие блондина. Внезапно к Сасори пришла, возможно, бесполезная мысль, но, по крайней мере, Акасуна не будет сидеть на одном месте и пустословить: обойти самостоятельно места, в которых мог оказаться подрывник. — Слушай, а поисковые группы уже навещали университет? Спрашивали студентов? — обернулся на Обито кукольник, сложив руки на груди и прислонившись к стенке. — Да, даже несколько раз. Я дал им несколько наводок, но не уверен, что смог чем-то помочь… Парень кивнул, ещё раз исследовал задумчивыми глазами комнату и начал складывать вещи. — Тоже собираешься пойти его искать? — Само собой. Не хочу сидеть, сложа руки. Ты идёшь? — Уже ходил вместе с парой людей. Мы обошли крышу общежития, универа, ближайшие районы. Ничего. — Что ж, этого достаточно. Спасибо вам и на этом. Учиха лишь промолчал, вздохнув. Было видно, что он недоволен результатами и считал себя недостойным благодарности. Но Сасори должен был дать брюнету знать, что его старания не прошли даром. Накинув пальто и ботинки поплотнее, чтобы было не так холодно в долгих блужданиях по улицам города, Акасуна вышел из общежития. Закуски шелестели в его сумке, и кукловод мысленно успокаивал себя, что достаточно плотно завернул обед, и сумка не испачкается в соусе. У него был ещё целый день официальной отлучки после приезда, потому парень мог себе позволить прогуляться в поисках Дейдары. К сожалению, его изыскания не увенчались успехом. Сначала Сасори навестил родной дом Цукури. Скверный маленький старик с длинными волосами в пучке (так вот, в кого пошёл Дейдара) и бородой обругал внука, едва услышав его имя из уст Акасуны. В старческом лепете и ругани кукольник едва выцепил полезную информацию, ещё задал несколько шаблонных вопросов из рода «Как поживаете?» или «Довольны ли вы системой пенсий?», попрощался с собеседником и устало вышел из дома. На пути было несколько заброшенных зданий, но в них не нашлось ни единой зацепки о том, посещал ли Дейдара эти места. Хотя, казалось бы, в таких краях был рай для Цукури и его хобби. Когда парень присел на удобное для ланча место после очередного осмотра, еда равнодушно хрустела на зубах. От разочарования и почти утерянной надежды что-то найти не радовала даже вкусная еда. Последней станцией был Хидан. Для Сасори посещение храма ощущалось как нечто экстремальное и несколько ироничное. Он впервые находился в столь религиозном месте, да ещё и будучи убийцей нескольких десятков людей. Забавно, что в такое чистое место смогло забраться такое тёмное «зло». Седой не заставил себя долго ждать, почти сразу выбежав встречать Акасуну. Парень старался не подавать вида, что его волнует судьба Дейдары, однако тело и голос выдавали сами себя. Нервные движения, выставившиеся прямо на кукольника глаза и наводящие вопросы. В конце концов Сасори прямо ему рассказал, что ничего и никого не нашёл, поэтому от него стоит отвязаться. Акасуна сразу понял, что от Хидана ничего не дождёшься. Кукловод вернулся в общежитие и утомлённо сел на кровать. Целый день впустую. Его старания найти возлюбленного так ничем и не кончились. Удивительно, как столь активный и шумный Цукури не смог после себя что-то оставить. Не мог же он из-за травмы стать тихим – боль, наоборот, раззадоривала его. Но факт есть факт: после комы от блондина и след простыл. Зачем ему нужно было уходить? В его жизни не происходило ничего неожиданного, и возбуждающие разум новости не могли прийти из родного дома или от Хидана. Да и неоткуда больше. Глаза Сасори уставились в тёмное окно. Подавленный, отрешённый, беспомощный он лежал на кровати в свете белой лампы. Веки тяжело накрывали глаза, намекая на усталость. Но Акасуна не мог спать, пока не был уверен в том, что блондин в порядке. Голод тоже не наступал. Громкий шум разнёсся по улице, а за холодным стеклом появился яркий свет, на несколько секунд ослепивший кукольника. Он резко сел и стал протирать глаза, пытаясь рассмотреть силуэт в окне. Взрыв. В университете. Сорвавшись с места, Сасори подбежал к окну. Пламя разгоралось сильнее и сильнее, на дорогах были видны уезжающие с места взрыва автомобили, бегущие прохожие. Родители, торопясь, подхватывали маленьких детей, а подростки в неуверенности и любопытстве стояли на месте и смотрели в сторону университета. «Теракт? — мелькало в голове Акасуны. — Но кто?». Он панически осмотрел комнату, нервно накинул пальто на плечи и выбежал из общежития. Дорога до учебного заведения заняла пробежкой несколько минут. Гигантские языки огня захватили дыру, оставленную бомбой, почерневшие стены скрывались таким же чёрным дымом. Ученики с верхних этажей здания кричали о помощи вместе с преподавателями. Пожарные уже прибыли на место и ликвидировали огонь, пока воинские части присматривались и делали ставки: кто подрывник, каков мотив взрыва и чем именно взрывали. Сасори завороженно наблюдал за картиной. Он впервые видел пожар такого большого размаха. Впрочем, он и взрывов-то в своей жизни никогда не знал. Террористы в такое время встречаются нечасто, скорее, грабители и мошенники. Обманывать и скрываться легче, чем совершать открытые дерзкие поступки. Акасуна вздохнул. Он относился как раз к первому типу. Кукловод, оглядев зрелище, уже развернулся назад и, вдохнув полной грудью воздух, посмотрел вверх. И увидел на крыше общежития знакомый силуэт. Глаза уставились в него, будто бы пытаясь уничтожить иллюзию перед собой – это не Дейдара, это совершенно другой человек. А, может, там и вовсе ничего нет. Парень бросился вперёд. Стук сердца нарастал не столько от бега, сколько от волнения – Цукури жив и здоров. Руки и ноги наполнились живой энергией, которую кукловод не чувствовал уже очень давно. Тело не чувствовало холодных потоков воздуха, щипающих лицо. Нужно было успеть на крышу: вдруг силуэт пропадёт? Исчезнет? И блондин больше никогда не появится в жизни Сасори? Стиснув зубы, Акасуна бежал к общежитию. Кукольник тяжело отворил стальную дверь и в возбуждении поднял глаза. Светлые волосы развевались на ветру, слегка застилая знакомое лицо подрывника, пристально смотрящего на Сасори. Чёлка всё так же прикрывала левый глаз. Акасуна посмотрел на руки Цукури. Чёрные металлические протезы держали пальцами пульт. Детонатор. — Зачем… — начал было кукловод. Но в голову пришла очевидная мысль. Блондин всегда любил взрывы, шум и яркие зрелища. На лицо наползла ухмылка. Скрип пластикового стула раздался в воздухе, оповещая о том, что нечто тяжёлое поднялось с места. Стук шагов двигался всё ближе к Сасори, в конце концов остановившись совсем рядом. Акасуна ощутил твердоватые, но такие обожаемые губы на своих собственных. Тёплые ощущения разлились по телу, и кукловод прижался к подрывнику, взяв его за талию. Но поцелуй длился недолго. — Где ты был? — оборвав сладкое воссоединение, произнёс Сасори. В его голосе чувствовалось раздражение. Дейдара хмыкнул. — Я понял, как коротка наша жизнь… поэтому я хочу сделать её настолько яркой, чтобы перед смертью не осознать, что жил зря, ага. Акасуна начинает думать о том, что происходящее сейчас – единственное событие за всё время, имеющее для него такое же значение, что и хобби. И перед ним стоит человек, являющийся причиной этих событий. Его человек. Его преступная прекрасная кукла.