Отель на Гриммо, 12

Мистер Скиллз появляется не один, а в сопровождении аж трех Невыразимцев, одним из которых оказывается улыбчивый мистер Пибоди. Вместе с ними прибывают и два колдомедика из святого Мунго. Кроме них тут Нарцисса, Гарри с Драко и сам Сириус. Скиллз берет на себя командование и расставляет всех по местам. Колдомедиков — возле лестницы, остальных Невыразимцев — в проемах дверей. Гарри и Драко застывают вместе возле одной из стен, Сириус и Нарцисса остаются напротив них. И так же, как Нарцисса берет за руку Сириуса, Драко держится за Гарри. Сириус пытается ему ободряюще улыбнуться, хотя его собственное сердце стучит так, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Скиллз встает в центре комнаты, поднимает руки, хмурится. Сириус моргает: ему на мгновение кажется, что стены, да и все предметы в доме раздваиваются, а потом слышит крик, нет, вопль, и с ужасом узнает голос Малфоя. Тот вдруг оказывается в холле возле лестницы и падает на колени, а потом и вовсе валится на пол. Он гол, тощ и весь от макушки до пят покрыт кровью, которая начинает заливать пол. Будто его расщепило при неудачной аппарации. Сначала к нему бросаются колдомедики, потом с криком «Отец!» — Драко. Сириус и Нарцисса тоже не могут остаться в стороне, подходят ближе. — Все будет хорошо. Ваш муж жив и пострадал не сильно, — оборачивается к Нарциссе один из колдомедиков, и Сириус облегченно выдыхает. — Как я и говорил, копия не идеальна, но лучше в данной ситуации быть и не могло, — говорит Скиллз, кивает Сириусу и исчезает; остальные Невыразимцы остаются на месте. Сириус чувствует себя лишним. Он выходит на улицу, смотрит на забор, все еще окружающий бывшую стройку, а потом аппарирует. Он сделал свое дело, помог вернуть Люциуса Малфоя, влюбился в него за каким-то чертом и совершенно не представляет, что с этим делать. Ему хочется бежать, и он бежит тем же вечером, оставив в доме записку для Гарри. Ему нужно отдохнуть, покататься по стране, проветриться, чтобы вымести из головы все эти ненужные никому чувства к Малфою. Забыть его руки, губы и гибкое тело, перестать вспоминать, как сладко с ним было. Не важно, что было в том туманном доме, в реальности это все тот же мистер Люциус Малфой, надменная самовлюбленная задница. Люциус, в которого он влюбился, остался в том несуществующем доме. Больше его нет. Сириус почти не пользуется магией и просто колесит по стране на байке. Едет из Лондона в Бристоль, из Бристоля — в Ливерпуль, из Ливерпуля — в Глазго, Эдинбург и потом отправляется обратно. Ни черта у него не выветрилось. Мысли о Малфое по-прежнему преследуют его, словно засевшая в голове мелодия. Не помог даже бордель, в который он заглянул в Манчестере: только сделал хуже. Ему не хочется секса, ему хочется Малфоя. И он возвращается домой. Дом выглядит так, будто в нем действительно никого не было целый месяц. Везде пыль, холодильник пуст, только Патрик, встретивший его у порога, выглядит накормленным и довольным жизнью. Наверняка таскает еду у всех соседей. Сириус просыпается поздним утром от скрипа калитки, а потом слышит громкий требовательный мяв и выглядывает в окно. Люциус Малфой собственной персоной в маггловских летних брюках и рубашке с коротким рукавом сидит на корточках и одной рукой гладит предателя Патрика, а второй насыпает ему в миску корм. И эта картина кажется настолько безумной, что Сириус просто не может в нее поверить, даже щиплет себя за руку. Но ничего не меняется. Он, едва не падая, бежит по лестнице, спотыкается, открывает дверь, а потом вдруг робеет и оборачивается Бродягой. И только в таком виде выходит из дома. Патрик жрет, а Малфой смотрит на застывшего у двери Бродягу. Сириус мнется на пороге. К счастью, он сейчас собака: ничего говорить не надо, можно просто стоять и смотреть. А Малфой сможет сделать вид, что не узнал его. Но тот вдруг распахивает объятья, и Сириус бежит к нему и зарывается носом в рубашку. Наконец-то он может почувствовать его запах. Малфой действительно тут, он настоящий и теплый. — Блэк, честно говоря, я надеялся встретить не собаку. Сириус оборачивается и уже сам стискивает Малфоя в объятьях. На языке вертятся три слова, но он все еще не готов их произнести, поэтому просто шепчет: — Я скучал. И слышит: — И я. Очень.