It's gonna be okay

Лорел жила с Диной уже целый месяц, и всё было почти нормально: она оказалась не такой уж и плохой соседкой, только оставляла повсюду кружки с недопитым кофе. Но вот это «почти»… Дина часто была занята в баре, — ведь это была её работа — а Лорел в это время находилась наверху. Она не видела её некоторую часть дня, а когда возвращалась уставшая в квартиру, то её всегда ждал приготовленный ужин. Это было приятно, так как Дина сама не особо любила заниматься готовкой, перебиваясь едой на вынос. Она была благодарна Лорел, но… Тут в игру вступает это «почти». Дина не видела, чтобы Лорел ела. Утром она пила только кофе, по вечерам она сидела рядом за столом, в своей излюбленной манере поддразнивая Дину, опять же пила кофе… и ничего не ела. Конечно, Дина не видела её в остальное время, но ей казалось, что и тогда ничего не менялось. Один раз Дина всё-таки решила спросить у Лорел почему: — Я уже поела, я не голодная, — ответила ей женщина, пожимая плечами и делая ещё один глоток из кружки. Дина всегда видела, что Лорел худая, но в последнее время она начала больше присматриваться к ней и поняла, какая она на самом деле болезненно худая. Чётко выраженные скулы; резкий, острый подбородок; запястья такие тонкие, что казалось, прикоснёшься — и они переломятся. И дело вроде было не в том, что Лорел не любила еду. Дина была уверена в обратном, потому что её соседка не только готовила, но ещё ей нравилось ходить в магазин за продуктами; она могла часами стоять у полок и разглядывать состав того или иного, например, сыра или пачки печенья. Когда Дина сопоставила все факты, её ударило осознание, но она на всякий случай залезла в интернет и только убедилась в своих догадках. Дина очень волновалась за Лорел, да чёрт, она беспокоилась о Лорел больше, чем о чём-либо в этом мире! И поэтому она решила с ней об этом поговорить. Она сидела и ковыряла ложкой свой чизкейк, набираясь храбрость начать разговор, но Лорел сделала это раньше. — Всё в порядке, Ди? — спросила она, приподняв брови. Дина замялась. Но она не видела другого выхода: Лорел могла умереть. Умереть. — Лорел… Когда всё это началось? — Что «это»? — непонимающе глянула на неё женщина. — Когда ты перестала нормально есть? Дина поняла, что попала в самую цель. Тело Лорел явственно напряглось, она сжала кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели. — Почему ты спрашиваешь меня об этом? — Потому что я волнуюсь за тебя! Это анорексия, так ведь? Лорел пошевелила плечами, расслабляясь, и устало вздохнула. — Мне поставили диагноз в четырнадцать, когда я была в приёмной семье. Они сразу от меня отказались, а другие не хотели брать больного ребёнка. Не хотели проблем. — Но почему… — начала было Дина. — Это не сложно понять, — усмехнулась Лорел. — В мой день рождения папа пошёл за тортом и его сбил автомобиль. Я винила в этом себя. Себя и еду. Мне довелось несколько раз лежать в больницах, но потом это надоело, я сбежала из приюта и стала жить на улицах. — Лор… Лорел судорожно вздохнула, запуская пальцы в волосы. Она слишком долго молчала, никому об этом не рассказывая, не доверяя окружавшим её людям. Но Дина… Дина была другой. Ей Лорел верила безоговорочно, чему сама удивлялась. — Я не знаю, что с этим делать, — прошептала она. — Мой отец жив, но это… это всё ещё со мной. Я слишком привыкла так жить. Что мне делать, Ди? Дина встала из-за стола, обошла его и опустилась на колени рядом с Лорел, аккуратно беря её ладони в свои. — Я помогу тебе, если ты позволишь. Лорел закивала, а потом подалась вперёд, обнимая Дину и утыкаясь носом ей в шею. — Всё будет хорошо, милая пташка. Всё будет хорошо.