Мое весеннее чудо

      Последние четыре дня я работал в каком-то цейтноте. Двое человек были в отпуске и на больничном, поэтому пришлось работать без выходных. Мы практически не пересекались с Родионом дома. Когда я возвращался по утрам со смены, он уже отчаливал на учёбу, после которой приходил ближе к вечеру, а мне к тому времени нужно было уже собираться на работу. В квартире было тихо, чисто и всегда что поесть. Со своими обязанностями он справлялся на ура. Иногда мне казалось, что я по-прежнему живу один, если бы не спортивная сумка, выглядывающая из-под кресла, и стопка постельного белья, аккуратно сложенная на нём.       На пятые сутки этого дурдома вечером я ввалился в квартиру уставший, голодный и злой. Впереди меня ждали выходные – наконец-то! Судя по тому, что кеды Родиона ровно стояли на обувнице, парень был дома. Я разулся, снял рабочую куртку и как обычно направился в ванную. Открыв дверь, не обращая внимания на то, что свет уже был включён, зашёл внутрь и... замер.       Ванная была заполнена паром, но сквозь его слой отчётливо вырисовывалась стройная фигура с острыми плечами, тонкими руками и худыми ногами. Бэмби, нагнувшись над бортиком ванны, сушил полотенцем свои волосы, а его небольшую, аккуратную, округлую задницу обтянуло красное кружево. Я залип… Горло вдруг неожиданно пересохло.       Через пару секунд, сглотнув слюну, решил ретироваться обратно в прихожую, так как почему-то вся эта ситуация показалась мне чересчур интимной и неловкой, несмотря на то что передо мной маячил парень, а не полуголая девица. Хотя… если бы это была барышня, то задержаться здесь вместе с ней было бы неплохо. Я уговорил бы её на повторный приём душа и определенно выступал бы в качестве незаменимого помощника…       Пока я мысленно вёл с собой диалог, а попросту тупил, продолжая разглядывать крепкие полупопия юноши, Родион высушил свои волосы и в этот момент обернулся.       — Ох, — выдохнул он. — Я… а я тут мылся… — он опустил полотенце в район паха, словно был голым, а не в блядских женских трусиках. — Я не знал, что ты уже пришёл…       — Ага, — только и смог вымолвить я. — Я пойду, а ты тут, — красноречиво обвёл с ног до головы его взглядом, — заканчивай, в общем, — и вывалился обратно в коридор.       На ватных ногах я прошёл на кухню и, врубив кран, сунул руки под струю воды, затем окатил лицо впридачу.       — Ванная свободна, можешь идти. — Я дёрнулся от звука его голоса, так как не слышал шагов. — Извини, наверное, время не рассчитал, не хотел занимать ванную так надолго… — Родион уже стоял в белой мешковатой футболке и спортивных штанах.       — Не парься, — ответил я, отлипая от раковины. Следуя в комнату за сменными вещами, на ходу добавил: — Я только пришёл.       — Тебе ужин греть? — донеслось мне в спину.       — Давай минут через пятнадцать, — крикнул я.       Было как-то непривычно. Меня даже мама не спрашивала, буду ли я есть, зная, что уже взрослый мальчик и сам себя накормлю, когда буду голоден.       В ванной витал приятный травяной запах явно не моего шампуня или геля для душа с морской свежестью. На полке ничего, кроме моих причиндалов, я не обнаружил. Я вымыл голову и вспенил мочалку, проходясь жестким ворсом по рукам, шее и груди, оставляя следы красных пятен на коже. Двигаясь дальше к животу и паху, удивлённо обнаружил, что у меня стоит. Я даже не заметил, как возбудился. Отложив губку, я выдохнул и мыльной рукой медленно прошёлся по члену. От удовольствия глаза сами прикрылись, и с каждым движением кулака сначала образовавшаяся чёрная пелена перед глазами сменилась картинкой размытого силуэта в приглашающей позе… и эти красные прозрачные трусики… Оргазм навалился резко! Я распахнул глаза, вперившись взглядом вниз, наблюдая, как струи воды тут же смывают доказательство моего удовлетворения.       Заморачиваться я не стал. Недосып, перегрузка на работе и явный недотрах, потому что я даже не смог вспомнить, когда последний раз хотя бы мастурбировал, – и в итоге мозг выдал последнее, что отложилось в голове, более-менее смахивающее на то… на что можно было вздрочнуть. Я оделся и расслабленный вышел из ванной комнаты. Родион обнаружился на кухне. Он сидел за столом, наклонившись над какой-то книжицей.       — Что читаем? — Я плюхнулся на стул, рассматривая дымящийся и вкусно пахнущий ужин на тарелке. Котлета с рисом выглядели очень аппетитно.       — Общее языкознание, — смутился он и захлопнул книжку, откладывая на подоконник. — Через несколько дней семинар.       — Это где ж такую хрень преподают?       — На факультете лингвистики, — с вызовом ответил он. — Это важная основа будущей профессии.       — Без всяких предъяв, просто спросил, — я поднял руки в примирительном жесте. — На каком курсе учишься? — Бэмби поднял удивлённый взгляд. — Ну посуди сам, — я хохотнул, — мне неудобно жить с совершенно незнакомой личностью, хочется узнать как можно больше деталей. Ведь человеческое общение на этом и строится, разве нет?       — Второй, — ответил он и стал ковыряться в тарелке. — А я тоже могу спросить?       — Валяй, — разрешил я с набитым ртом. Было чертовски вкусно.       — Почему именно профессия врача?       Я мысленно закатил глаза. Из миллиона вопросов он выбрал именно этот.       — Почему лингвистика? — Его глаза прожигали насквозь, а на лице не дёрнулся ни один мускул. Я сдался и, отшучиваясь, произнёс: — Наверное потому, что мне в кайф творить добро и помогать людям?       — Должна быть причина, — Бэмби продолжал сверлить меня взглядом. — Просто добрый человек справился бы о моем здоровье и не более, а ты впустил к себе совершенно чужого человека… — он опустил взгляд.       Почему-то не хотелось сочинять для него сказку про совершение подвигов в жизни, а хотелось рассказать правду. Без прикрас.       — Помнишь, я говорил тебе про замаливание грехов? — Он кивнул. — Я не шутил. Когда-то не успели спасти моего отца… Могли, но не хотели. — Родион медленно поднял голову и внимательно слушал. — Я не хотел стать таким же равнодушным, как те… мимо проходящие люди.       — Мне… очень жаль…       — Мне тоже, — вздохнул я. На кухне повисло какое-то мрачное молчание. Поддаваться грусти не было смысла, поэтому я предложил: — Может, фильм какой-нибудь глянем? У меня наконец-то выходные выдались.       — Давай, — охотно согласился паренёк.       Кино мы выбирали по моей схеме, то есть просто наобум, читая только описание фильма, и остановились на том, где мальчик находит птенца пеликана, которого он решает оставить у себя. Пейзажи Греции, где ветер дружит с солнцем, кристально прозрачное море, хорошая игра актёров – всё это словно убаюкивало меня, и я, распластавшись на диване, чуть ли не засыпал. Опустив голову на сложённые руки, я повернулся в сторону разложенного кресла. Родион сидел в очень странной позе: почти на четвереньках, со скрещёнными ногами, локтями упирался в кресло, а ладонями подпирал подбородок. Отблески от экрана словно ласкали его лицо. Волосы были убраны в пучок, и явно не по размеру футболка открывала голый участок угловатого плеча. Спортивные штаны были натянуты из-за такого положения тела, поэтому немного сползли, отчего из-под них выглядывала красная полоска ткани. Интересно, каково ходить в бабском белье? Сразу вспомнился фрагмент из тупой американской комедии, где ополчившиеся бывшие подружки обманом напялили своему бойфренду стринги, а он, играя потом в баскетбол, объяснял своей команде, которая заметила этот нежданчик, что они пиздец такие удобные и не стесняют движений. И уже на следующем матче вся команда поголовно пестрила разноцветными стрингами.       Я ещё пару секунд позалипал на этот вид, а когда взгляд вернулся обратно к его лицу, то обнаружил, что Бэмби смотрел ни хуя не на экран телевизора, а на меня. Наверное, надо было что-то сказать, но я, прочистив горло, повернул голову обратно к телеку. Через пару минут послышался тихий вопрос:       — Почему ты живешь один?       — Вечер вопросов всё ещё продолжается, да? — хмыкнул я, обернувшись в его сторону. — А с кем я, по-твоему, должен жить?       — Ну… там, — замялся он, — жена… дети… или хотя бы девушка…       — Ах-ха-ха, ты бы ещё животных сюда приплёл!       — С животными как раз всё ясно. Они бы скучали. Их надо выгуливать, вовремя кормить, общаться…       — Логично, — улыбнулся я. — С моей профессией, знаешь ли, сложно обзавестись семьей. Я дома бываю редко и чаще отсыпаюсь. А девушка, — я поморщился, вспоминая травмирующий инцидент из прошлого, из-за чего, собственно, и сторонился серьезных отношений. — Я пока не могу остановиться ни на одной. Всё ещё в активном поиске, скажем так, — подытожил я.       — Профессия здесь ни при чем. Достойный тебя человек будет с тобой, несмотря ни на что, — твёрдо произнёс он, выкручиваясь наконец-то из перевёрнутого йоговского лотоса, по-человечески садясь в кресле и свешивая ноги, — так как будет тебя искренне любить.       — И как же мне понять, умник, что именно этот человек мой? — В его глазах танцевали огоньки из-за бликов света. — Чтобы мне не прозевать своё счастье, — смеясь, добавил я.       — Ты тоже его искренне полюбишь.       — Как у тебя всё просто, — протянул я. — Вы там случайно на своей учебе сказками не увлекаетесь? Так как всё это полная чушь! Плавали уже, знаем!       — Расскажи, — попросил Родион.       — О чём? — не понял я.       — Историю, после которой, видимо, ты перестал верить в любовь.       — Тебе завтра на учебу? — Он кивнул. — Значит рано вставать. Это мне можно посапывать до обеда. Так что давай я эту душещипательную сказку расскажу как-нибудь в другой раз. — Я поднял пульт с пола и вырубил телек – комната погрузилась во тьму. С этими откровениями мы пропустили концовку фильма, и на экране медленно уже ползли титры. — А теперь давай баю-бай, глазки закрывай.       — Мне ещё зубы надо почистить, — пробурчало чудо и тут же ойкнуло, видимо зацепившись обо что-то своими конечностями в темноте.       Я устроился поудобнее, забираясь под одеяло и обнимая подушку. В ванной комнате послышался шум воды. Я закрыл глаза и тут же провалился в сон, так как уже не слышал, как стихли в квартире все посторонние звуки.