Мое весеннее чудо

      Домой я приехал около полуночи, как ебаная Золушка. Словно ревнивый муж, желающий настигнуть неверную супругу за действом, я ворвался в квартиру и, скинув только обувь, бросился в комнату. Проносясь мимо кухни и уловив полоску света, резко затормозил и, крутанувшись на пятках, поменял траекторию движения. Родион сидел как всегда на излюбленном месте возле окна, на мой шум поднял голову от кружки и вытаращился на меня своими бездонными глазищами. Весь мой запал мигом сдулся как воздушный шарик.       — Ты на звонки почему не отвечал? — выпалил я, стягивая наконец-то с себя куртку.       — Так не слышал, — спокойно ответил он. — Я же вечером всегда мобильник на беззвучный ставлю. Пока впопыхах собирался, не слышал звонков, а когда уже вышел на улицу, вытащил сотовый и увидел пропущенные и сообщение.       — При таком раскладе как ты умудрился первую мою эсэмэску прочитать? — я изогнул брови.       — В тот момент в телефоне сидел.       И ведь не прикопаешься ни к чему!       — Поставь чайник, пока я раздеваюсь.       — Хорошо, — донеслось уже за спиной.       Во рту было гадко. Выдавив огромную порцию зубной пасты, я с остервенением пытался уничтожить привкус сигаретного дыма и пива. Когда вернулся на кухню, на столе меня уже ждала кружка дымящегося чая.       — Давай договоримся на будущее, — начал я, присаживаясь, делая глоток и тут же обжигаясь, — в следующий раз без самодеятельности!       — Ты о чем? — Родион устремил взгляд на меня и начал непонимающе пилькать своими оленьими глазами.       — Что за цирк ты сегодня устроил? Какого хрена собрался куда-то на ночь глядя?       — Но я же хотел как лучше… Ты же сам дал понять, чтобы я освободил квартиру.       — Где ты это сумел разглядеть в моём сообщении? — я тоже уставился на него в упор.       — Ты написал, что приедешь не один…       — И что? Я просил тебя свалить?       — Н-н-нет…       — Так какого же хуя? — внутри меня всё кипело.       — А как бы ты предложил мне поступить? — начал он с вызовом в голосе, как тогда, в первый день знакомства. — Постоять за дверью, пока ты тут с девушкой расслабляешься?       — Во-первых, расслабляюсь я обычно в ванной под музыку Дюран Дюран с пеной по самый подбородок. А во-вторых, сегодня приехал мой лучший друг, которого я полгода уже не видел, и, собственно, именно с ним мы хотели заявиться ко мне. Я решил тебя предупредить, чтобы ты был в курсе событий.       — Я не думал… — он опустил голову. — Я хотел как лучше.       — Давай я сам буду принимать решения, как мне будет лучше?       Бэмби ничего не ответил, лишь виновато кивнул головой. Пиздец, теперь я почувствовал наступающую мне на горло вину. Отчитал парня! Ну за дело же? Отголоском параллельно пронёсся вопрос, почему я вообще так остро среагировал на всю эту ситуацию сегодня, но, не успев зацепиться внутри и не дав мне поразмышлять над ответом, он так же в одну секунду исчез, как и возник.       — В следующий раз лучше обсуждать что-то вместе, — я попытался сгладить углы, — а не сочинять у себя в голове выводы и следовать им.       — А где твой друг? — вдруг поинтересовался Родион.       — Лёха? Он домой в итоге поехал. У его сестры завтра день рождения, и он, как примерный брат, образумился в последний момент.       — Я правда подумал, что ты с девушкой едешь… — слабая улыбка тронула лицо паренька.       — Мне как-то сейчас не до них. — Я сделал большой глоток уже слегка подостывшего чая. — Если мне нужна разрядка, то проще пойти подрочить, чем заморачиваться сексом с барышнями, — ляпнул я.       — Почему? — и опять этот пронизывающий взгляд.       И ведь не пойдешь на попятную, хотя мне не хотелось что-то сочинять ему сейчас или сворачивать разговор, – Родион располагал к себе, ему хотелось доверять.       — В большинстве случаев я не кончаю с ними в постели…       Его лицо практически не изменилось, только брови съехались к переносице, выдавая серьезный вид.       — Не понимаю… Ты ничего не чувствуешь там или как?       — Тут нечего понимать, — усмехнулся я. — Если бы я ничего не чувствовал, то у меня вряд ли бы стояло. Логично? А с этим у меня полный порядок! Просто мне сложно достигнуть оргазма с партнершей, зато радует, что нет такой проблемы с мастурбацией, — я улыбнулся.       Вопрос в глазах Бэмби никуда не исчез, хотя он продолжал молчать, наверняка ожидая продолжения.       — Что ж, по-видимому, пришло время для сказки на ночь? — я поднялся со стула и, поставив кружку в мойку, добавил: — Пошли.       Телек работал чисто для фона, никто из нас не собирался его смотреть. Паренек сел в позу лотоса на разобранном кресле и с интересом сосредоточил взгляд на мне, а я улёгся на диван, спиной подперев стену и закинув руки за голову. Вспоминать эту историю не хотелось, а ещё больше я не хотел видеть реакцию Родиона, поэтому крепко зажмурил глаза, но больше, наверно, от того, что необходимо было прогнать неприятные ощущения, которые вновь рвались наружу.       — Вика как-то сразу влилась в нашу компанию, словно всегда была там. Она с родителями переехала в соседний дом, и её сразу заметили все. Не потому, что она была какой-то модельной внешности или, наоборот, выглядела как белая ворона на фоне других, просто она была другой. Яркой. Какая-то ебаная аура. К ней хотелось тянуться. С ней хотелось общаться. Девчонок она категорически игнорировала и всё время кружила возле парней. С ней было интересно. Их семья много путешествовала, и она делилась разными историями и казусами из тех мест, где успела побывать. Так мы негласно приняли её в свою компанию. Она болела за нас, когда мы играли в футбол; тусовалась с нами по подъездам и сбега́ла потом, когда кто-то из жильцов выходил, например, выгуливать свою собаку и неожиданно заставал нас с бутылками пива, гневно прогоняя и обещая вызвать наряд; играла в видеоигры… — я вздохнул. — В общем, много чего. И в какой-то момент я понял, что первый раз в жизни влюбился. Как обухом по голове. Начал ревновать, когда она на ком-нибудь висла или до неё кто-то дотрагивался, даже когда она с кем-то просто разговаривала. Мне хотелось, чтобы всё её внимание было сосредоточено только на мне. А ещё… мне ужасно хотелось её поцеловать.       Звук моего голоса неприятно звенел в ушах, и я приоткрыл глаза, наткнувшись на всё тот же пристальный взгляд Родиона, а потом вновь сомкнул веки.       — В тот вечер все собирались завалиться к Славику в гости, так как его родители уехали на дачу и целая квартира была в нашем распоряжении, но Вике надо было домой, и я просто предложил её проводить. Ничего особенного. Стандартная ситуация. Когда мы подошли к её подъезду, она открыла дверь и, обернувшись, сначала молчала и просто смотрела на меня, а потом твёрдым и спокойным голосом произнесла: «Знаешь, Саша, я ведь тебя люблю, но, видимо, до тебя это так и не дошло». Затем она резко впорхнула в подъезд, оставив меня с обрушившейся новостью один на один. Я думал – сдохну прямо там. Вместо Славика поплёлся домой. До самого утра не мог уснуть, ворочаясь в постели и улыбаясь как последний идиот.       Руки немного затекли, и я опустил их вниз.       — На следующий день, дождавшись ухода Викиных родителей на работу, я направился к ней и признался в ответке. Целовались мы тогда, наверное, до самого вечера, смеялись над тем, что никто из нас раньше тупо не замечал намёков и сигналов друг друга. С ней было всё в первый раз. Мы были счастливы, — я сделал паузу и прочистил саднившее горло. Резко захотелось пить. — Я был счастлив. Она стала частью моей семьи, а я её. Мы были вместе два года, и казалось – будем вместе целую вечность. Даже в знак этого сделали подарок друг другу в виде подвески буквы с именем, — я усмехнулся. — Всё было пиздато, одним словом, до того момента, пока я не появился у неё в квартире в то утро.       Дёрнувшись от неожиданного мягкого прикосновения, я распахнул глаза. Бэмби сидел рядом, и одна его рука лежала вплотную с моей. Я даже не слышал, как он перебрался с кресла на диван. Виновато потупив взгляд, он тихонько отодвинул ладонь. Моё сердце тревожно билось от воспоминаний, но, чуть успокоившись, я продолжил:       — Мы обычно кочевали. Ночевали то у неё, то у меня, редко когда порознь, но в тот день я остался дома. С утра надо было на учебу и, уже собираясь, я обнаружил, что оставил у Вики дома ключи от машины в толстовке. Она была совой, любила спать до последнего, и я, как истинный джентельмен, не хотел ее будить спозаранку, поэтому решил просто втихую забрать ключи. Бесшумно открыв дверь, зашёл в прихожую и уже потянулся было к висевшей на крючке толстовке, чтоб стащить её и по-быстрому свалить, как услышал в глубине квартиры протяжные стоны знакомых голосов. Зависнув с протянутой вверх рукой, я прислушался – и вдруг меня будто одновременно болезненно оглушили и резко дали под дых. В ушах зазвенело, дышать стало нечем. Хватая воздух онемевшими губами, согнувшись в три погибели, я пробыл в прихожей, наверное, долго. Мне кажется, мой мозг пытался придумать хоть какое-то разумное объяснение тому, что я слышал. Затем на ватных ногах я всё же двинулся к комнате. Дверь была приоткрыта достаточно, чтобы отчетливо увидеть её тело, изгибающееся под моим собственным братом. Наверное, надо было что-то сделать, но я просто стоял и смотрел, как меня вот так обыденно предают два близких мне человека. Какой-то неестественный кошмар – внутри стало пусто и жутко. Мазохистски не отрывая взгляд от их тел, я наблюдал за финалом их… хм-м… страсти… как Серега спускает ей на лицо.       Пауза была необходима. Ладони вспотели, и я провел ими по джинсам.       — Хм-м… — снова горькая усмешка вырвалась из моих искривленных губ. — Вика… трахалась с ним… не только в тот день. Это длилось уже какое-то время. Они говорили, что совершенно не знали, как у них это произошло, и они делали всё возможное, чтобы прекратить эти неправильные отношения. Серега молил меня о том, чтобы я ничего не говорил Поле, так как в тот момент она была уже на седьмом месяце. А Вика как заведённая просила простить её и клялась, что ни на секунду не переставала меня любить. Просто, блядь, она запуталась! Запуталась! Сука, блядь!.. — я нервно ощерился. — Так в один день я потерял ещё двух близких мне в жизни людей. И, собственно, веру в сказки про любовь. Ну а потом, как говорится, пустился во все тяжкие и стал наверстывать годы целибата. Хоть система немного и сбоит после этого – в самый ответственный момент мозг почти каждый раз посылает мне открытку из прошлого, — опять смешок. — Собственно, вот такой охуенный конец этой моей дерьмосказочки, — я попытался сделать голос более оптимистичным, но ни черта не вышло. — Знаешь, такие случаи закаляют по жизни, и с каждым разом ты становишься всё более непробиваемым и устойчивым к подобного рода стрессовым ситуациям.       — Это он? — Родион протянул ко мне руку и коснулся кулона, вылезшего из-под футболки.       Волосы у него были распущены и пушистыми кудрявыми прядями лежали на плечах. Я опустил голову и посмотрел на золотую, курсивом выведенную букву «С», перекатывающуюся в длинных пальцах Бэмби. Неожиданно мне захотелось с силой вцепиться в его тонкое мальчишечье запястье и оттолкнуть от себя. Сердце гремело, а ладони вновь неприятно вспотели.       В душе было мерзко, некомфортно в этот момент – я не терплю жалость. Хоть малейший намёк на то, что я могу быть слабым, поднимали во мне злость и негодование. Нет! Я мужчина, я сильный и привык помогать другим, но не себе. Обычно для человека его собственные проблемы кажутся важнее и масштабнее чужих, только вот ко мне это совершенно не относилось: я всегда считал, что мои личностные заморочки ничтожны по сравнению с окружающими.       Хотелось по-быстрому свернуть это внезапное откровение, пока я ещё держал лицо.       — Иди спать! Тебе вроде на учёбу завтра, — холодно припечатал я, вставая с дивана и чуть ли не сбегая в ванную комнату.       Нужно было срочно освежить голову и прийти в себя.