Солнце давно поднялось над горизонтом, начиная новый день. За окном чирикали птички, распевая на всю округу свою песню. Луч солнца прорвался в неосвещённую гостиную. Он, словно непослушный озорной ребёнок, метался по комнате, освещая ту или иную область.
Лучи солнца слепили глаза. Кэтрин неохотно открыла свои глаза, пытаясь вспомнить, что вчера было. В голове пусто. Вдруг мелькают картинки: Кэрри, самолёт, Париж, Элайджа и ОНИ. Она медленно поворачивается в противоположную от окна сторону. Рядом лежит он. Мирно спит, наверное, впервые за многие века. Одна его рука лежит у неё на животе, даря тепло. Неужели…? Они наконец вместе? Её ломало изнутри, рвало на части бросало из огня в ледяную воду и так по кругу. Столетиями именно так и происходило. Столько веков умирала, и это всё закончилось. Он рядом, одним своим присутствием дарит неземное спокойствие и блаженство. Во сне он был особенно очаровательным. Спокойное, умиротворённое лицо и полуулыбка на губах. Он был невероятно красив. Вдруг она почувствовала странный порыв. Всю жизнь жила для себя, а тут захотелось порадовать свою личную зависимость. Кэт тихо и аккуратно вылезла из объятий спящего вампира. Увидев их вчерашний метод украшения гостиной, она тяжело вздохнула. Собрала все вещи и сложила их на комод. Она надела нижнее бельё, а наверх накинула рубашку Майклсона. Она закуталась в неё и с улыбкой вдыхала аромат корицы и лайма. Вещи Эла она положила на край кровати, чтобы, когда он проснётся, ему не пришлось бы искать их. В прекрасном настроении Пирс пошла разведывать обстановку на кухне. В холодильнике оказалось почти все продукты. Решив приготовить оладьи, девушка вступила в противостояние с ними. К удивлению самой Петровой, ни один оладушек не подгорел. Все получались румяненькими и пышными.
Солнечные лучи настойчиво лезли в глаза, требуя, чтобы они открылись. Накрытый мягким одеялом, дремал мужчина. Его тёмные волосы отливали золотым оттенком в свете солнца. Элайджа, не спеша открыл сонные глаза, зевнул и медленно сел, откидывая покрывало. Голова гудела и совсем не хотела соображать. В теле была необычная, несвойственная ему последние века, лёгкость, приятно расслабляющая все мышцы. Вдруг в голове пронеслись последние воспоминания. Мужчина удивлённо вдохнул воздух грудью и стал искать глазами Петрову. Однако взгляд наткнулся на обычную гостиную. Все вещи лежали на местах, словно никто никогда их не трогал. А тумба с вещами девушки осталась не замечена вампиром.
Он вспомнил весь вчерашний день.
Очередное мрачное утро, несмотря на солнечную погоду. Пробуждение от очередного кошмара.
В нём, в очередной раз, он видел Катерину. Девушка была закована в кандалы. Тяжёлые, чугунные оковы царапали нежную кожу, раздирая её в кровь. Петрова безжизненным взглядом смотрела куда-то в сторону. Некогда яркие и живые глаза потухли, лишились всякого огонька. Её волосы спутались, испачкавшись в грязи и крови. В какой-то момент Элайджа начинал молить о прощении. Стоял в метре от неё и молил о прощении, чтобы она сказала хоть слово. Сон всегда заканчивался одинаково. Катерина, повернув свою голову в его сторону, смотрела на него своими печальными глазами. В них плескалась бесконечная боль и страх. А просыпался вампир после того, как она, так и не сказав и слова, начинала задыхаться. Она задыхалась, смотря прямо ему в глаза, её слёзы водопадом лились с глаз. Именно тогда он рывком вставал на кровати, протягивая руки в темноту. И каждый раз абсолютная пустота.
Он не выдерживал и пил, чтобы захотеть прожить ещё день. Вчера ему снова приснился этот сон. Снова напомнил древнему, что он натворил. Какое преступление совершил. Он помнил одну фразу: «Не думайте, что вы умнее остальных, раз сумели обмануть человека. Просто вам доверяли больше, чем вы того заслуживаете». И, чёрт возьми, это так подходило ему. В той ситуации он не был невероятно хитрым, нет. Это всё-Катерина. Именно она слишком сильно верила ему. Он не был достоин её доверия, как последний ублюдок, предал её. Ему нет прощения.
Полдня он провёл за делами. Клаус потребовал проконтролировать квартал в Париже, он помог по-братски.
Вернувшись в дом, на него снова накатила вина. Резала на части, била в сердце и мучила. Лучше бы он убил охотника, тогда бы, наверное, было бы легче. Желая забыться, он опустошил четверть запасов алкоголя в этом особняке. Это не сильно помогло. Он не смог напиться. Зато услышал чьи-то шаги. После аромат. Мёд и полевые цветы. Спустился по лестнице. Воспоминания помогали восстановить вчерашний вечер. Шок. Неверие. Сомнение. Неуверенность. Майклсон начал вертеть головой, пытаясь найти доказательства. Доказать себе, что это не иллюзия, что он не напился до такой степени, что Катерина где-то здесь. Её нет. Её нигде нет. Неужели…?
Сердце пронзила острая боль. Стало невыносимо больно. Ему всё приснилось? Катерина ведь ненавидит его. Да, точно. Всё именно так. Это он сейчас сходит с ума, если думает, что достоин вообще видеть её. В разбитом настроении, с сильнейшим желанием сдохнуть где-нибудь у дороги, Элайджа одел одежду, которая лежала на диване. Не найдя рубашки, он не придал этому сильного значения. Мог где-то оставить. Решив сначала залить в себя алкоголь, спасительную жидкость, чтобы не завыть на весь мир от безнадёги. Дверь на кухню оказалась приоткрыта, что немного удивило мужчину. Он точно помнил, как захлопнул дверь вчера. Теперь ему в нос ударил запах свежеиспечённых оладий, что ещё больше удивило вампира. Он тихо приоткрыл дверь и еле устоял на ногах. Очевидно, он всё ещё пьян. Причём очень сильно, если видит Катерину, стоящую у плиты и плавно двигающую телом в такт какой-то мелодии. Он абсолютно-точно ещё не протрезвел. Но. Эта картина была так прекрасна, что захотелось не трезветь. Вечно созерцать всё это. Сердце кольнуло, напоминая, что это иллюзия, что он не заслужил Катерины.
С трудом совладав с собой, Элайджа вошёл на кухню. Он ещё лелеял надежду, что это правда, что эта Катерина настоящая. Он облокотился о стену и стал ждать.
* * *
Тарелка, медленно, но верно, пополнялась румяными оладьями. Кэт медленно качалась, напевая незатейливую песенку. Она ощущала себя счастливой. Впервые за столько лет, она по-настоящему хотела жить. Горела этим желанием. Её мысли сейчас были далеко. Она думала о своём вампире. Она всё решила. Он её. Только её. Перестала прятаться от реальности. Реальности, в которой он её воздух. Закончив с последними оладьями, она взяла тарелку в руки и отвернулась от плиты. Только оторвав глаза от плиты, она вздрогнула. Элайджа смотрел на неё. Смотрел так отчаянно и обречённо, словно… Словно она призрак. Будто бы…
скоро исчезнет. Пирс вздохнула и решила, что пора начать курс терапии по убеждению его в её реальности. Поставив тарелку на стол, она начала медленно, как вчера, приближаться к мужчине. Тот неотрывно смотрел на неё, но в глазах до сих пор виднелось неверие. Неверие, что она, Катерина Петрова, здесь, перед ним.
* * *
Чудесное видение стало медленно приближаться к нему. На ней была его рубашка, которую он не нашёл. Она неотрывно смотрела ему в глаза, гипнотизируя и не давая ничего сделать. Он столько раз видел её в сновидениях. Столько раз просыпался, ощущая пустоту и одиночество. С ужасом хрипел в темноту. Не раз решался на суицид. Всегда что-то останавливало. Он не перенесет если и это сон. Если она сейчас растворится в воздухе, оставив после себя лишь его сердце, разбитое в дребезги от боли.
Между тем, девушка подошла уже совсем близко, их разделяло меньше метра. Она стремительно приблизилась к нему, крепко обнимая за шею. По спине пробежал табун мурашек. Он смотрел на неё и медленно осознавал, что она настоящая. Кэтрин, жутко довольная от такой реакции на её объятья, облизнула пухлые губы и заглянула в глаза Элайдже. Он судорожно выдохнул, кажется всё-таки принял то, что она настоящая и она рядом, пред ним. Пирс устала ждать, когда он проснётся, и мягко коснулась его губ своими.
В глазах напротив начало появляться счастье. Оно медленно заполняло карие глаза вампира счастьем и безграничной нежностью. Закончив целовать ошарашенного Элайджу, она крепко обняла его и прошептала на ухо:
— Доброе утро. Как спалось? — От подобного вопроса, в его глазах разлилась какая-то вера и надежда. В них больше не было ни боли, ни отчаянья. Они ярко светились счастьем. Улыбнувшись, мужчина ответил, не отрывая глаз от Катерины:
— Доброе утро. Я бы с удовольствием ещё поспал, будь ты рядом. — Он склонился и прошептал ей:
— Я счастлив, что ты рядом. Не представляешь как. Катерина, я люблю тебя. Очень сильно люблю, что без тебя не хочется жить. — она улыбнулась и таким же шёпотом проговорила:
-Это ты не представляешь, как я счастлива. После стольких лет, я наконец-то могу дышать ровно, потому что ты рядом. Люблю тебя. — Он отодвинул её от себя и посмотрел ей в глаза. Они горели ясной и сильной любовью. Они тихо рассмеялись, ощущая огромное счастье.
