«Они сели на землю и горько плакали» Джон Мильтон. Потерянный рай
High in the halls of the kings who are gone Jenny would dance with her ghosts The ones she had lost and the ones she had found And the ones who had loved her the most Florence and the Machine - Jenny of Oldstones
Друзья спасают её: от одиночества, от вины, от страха. От мыслей, что крутятся на повторе и утягивают за собой в пучины скорби по всем, кого больше нет. Друзья возвращают ей её: учат заново смеяться, отдыхать, говорить о пустяках и придумывать, как скоротать уйму свободного времени. Нет больше войны, нет ответственности, нет срочных дел и опасностей. Это лучшие их дни на Земле, и она прекрасна. Они снова позволяют себе быть детьми. Собираются стайкой, жгут костры и сидят, любуясь пламенем, до самого рассвета. То взрываются громогласным смехом, распугивают местную дичь. То переговариваются редко, еле слышно, перебрасываются парой слов почти шепотом. То молчат. Кларк так привыкает к этому, так старательно греет своё измученное одиночество об эту уютную близость, что почти забывает, что ждёт её потом. На том конце так полюбившегося, тёплого, коллективного молчания. Ей каждый раз почти удаётся поверить в него. Но приходит новое утро и опять разбивает ей сердце. Потому что утром она просыпается, чтобы снова столкнуться лоб в лоб с ужасающей действительностью: Она одна. Октавия, Рейвен, Мерфи и остальные - лишь часть прекрасного сна. Часть ее наказания - или спасения - да и какая разница, когда у неё не осталось сил ни на то, ни на другое. Через несколько недель вынужденного одиночества на Земле, Кларк Гриффин готова признать, что не хочет больше просыпаться.