***
Ночь как-то незаметно накрыла наш лагерь своим темным одеялом, и теперь было слишком тихо. Ребята тихо переговаривались между собой. Я старался не вслушиваться в их разговор. Мне было просто очень хорошо. Я давно уже не чувствовала себя так хорошо. И, может быть, не почувствую вообще никогда. Как и ожидалось, ко мне пришел Ицуки. Он подошел ко мне и молча присел рядом. — Хочешь продолжить тот разговор? — спросила я тихо. — Да, — ответил он. — А ты хочешь его продолжить? — Нет, я хотела спросить о другом. Почему ты рассказываешь это мне? Ицуки некоторое время молча смотрел на небо. На его лице промелькнула грусть, которая быстро прошла. — Потому что я считаю тебя другом, — сказал он. — Настоящим другом… Конечно в прошлом ты меня чуть не убила, но в целом ты отличный союзник. — Чуть не убила? — переспросила я. — Ну, ты была не совсем в этом виновата. Там кое-кто умер, у тебя не получилось спасти, потом ты стала практиковать некромантию… Было весело. Особенно, когда тебя объявили международным преступником, и нам пришлось устранить угрозу. Я смотрела на него, слегка улыбаясь, но я не знала, как реагировать на слова Ицуки. Может, я просто обязана была ему поверить? Но всё это звучало слишком нелепо. — Трут однажды сказал, что некромантия притягивает не только врагов, — вдруг вспомнилась фраза одного персонажа. — Трут? — переспросил Ицуки. — Это из игры, — коротко пояснила. — Не бери в голову. — Дай угадаю: он бы некромантом? — поинтересовался Ицуки. — Не совсем: он был чернокнижником, — немного подправила. — Но делал он вещи и похуже некромантии. — Что может быть хуже некромантии? — Разговаривать с отрубленной головой возлюбленной и танцевать, прижав ее к телу, на кладбище, — ответила я. — Похищать людей и пытаться каким-то образом заменить голову на другую. Ох уж эти фэнтезийные экспериментаторы. Ицуки хмыкнул, видимо, представив себе процесс. Потом он нахмурился, словно что-то поняв. И вдруг неожиданно и пугающе сказал: — Ты ведь делала что-то похожее на это. Я просто физически почувствовала, как его осенило. Настолько неожиданно, что я растерялась. Но он продолжил: — Помнишь, что ты сказала мертвецу в столичной тюрьме? Я отодвинулась назад от такого напора. Такие горящие глаза мне не нравились. Я не хотела отвечать. Но Ицуки все равно спросил: — Вспомни. И скажи, как. Избавь меня от этой пытки. Потому что я сам не знаю, как это сказать. — Я не понимаю о чём ты, — наконец сумела выдавить я из себя. Глаза Ицуки вдруг потухли. Он бессильно уронил руки на колени. Его плечи слегка дрогнули. Он отвернулся. Мне стало его по-настоящему жаль. Я смотрела на него и молчала. Его лицо, раньше такое нежное и детское, сейчас было лицом раздавленного жизнью человека. Видно было, что он с большим трудом держит себя в руках. У меня появилось такое чувство, что его сейчас стошнит от чувства одиночества и тревоги. — Ицуки, — неуверенно позвала я. — Ты все ещё хочешь, чтобы я сказала? — Да, — ответил он сдавленным голосом. Теперь в его глазах появились какие-то новые эмоции. Я осторожно тронула его за плечо. — Смерть для тебя — это только переход из одного мира в другой, — заговорила я, стараясь вспомнить точную фразу священника, с которым я часто разговаривала во время обеда. — Ты можешь в любой момент вернуться туда, откуда пришёл. Но понимаешь ли ты, что это на самом деле смерть? Понимаешь ли ты, что это значит — когда ты исчезаешь без всякого следа? Я понимаю это, когда вижу твои глаза. Ицуки посмотрел на меня исподлобья. Мне показалось, что его глаза слегка увлажнились. Он опустил их и несколько раз моргнул. — Да, — сказал он. — Понимаю. «Действительно. Я никогда не была оригинальной» возникло в голове. Я не знала, что ответить. — Иногда мне кажется, — сказал Ицуки. — Что я всего лишь прохожу через один и тот же кошмар. Словно читаю длинную-длинную книгу. Но в конце книги появляется новая страница. Мне нечего было сказать. Я посмотрела на звёзды. Где-то далеко на юге горело ослепительное созвездие. Затем перевела взгляд на Ицуки. — Куда направляетесь? — спросила я. Ицуки сделал неопределённый жест рукой. — Идём сменять одного тирана на менее тоталитарного, — ответил он. — Других вариантов нет? — спросила я. Ицуки покачал головой. — Если дать власть народу, то он уничтожит сам себя. А если дать её тирану… Знаешь, иногда приходится выбирать меньшее из зол, которое и так невелико, — он улыбнулся. — Кстати, отличный вопрос. Ты ещё не думала, откуда берётся тирания? — Из налогов, — ответила я. Мы оба засмеялись. Даже слишком громко. Отзвуки нашего смеха разлетелись по лесу. Ицуки казался расслабленным и счастливым. Но я сразу же поняла, что его улыбка — просто гримаса на самом деле. Что-то похожее я видела в зеркале. — Удачи в государственном перевороте, — сказала я. — Удачи в пещерах, — ответил Ицуки.***
Чем ближе мы приближались к нашей цели, тем тише становилось вокруг, а любой шум, раздавшийся в этот миг, сразу же затихал, как только мы его слышали. Ни одного птичьего крика, ни одного ветерка, ни одного визга твари, учуявшей наш запах, не долетело до наших ушей, и только тихий шелест травы под ногами. Охватывало ощущение надвигающегося кошмара. Вскоре Теон заметил каменную арку в холме, и мы осторожно приблизились к ней. Теон провел рукой по рукояти меча и прошептал: — Я удивлен, что мы что-то нашли здесь. — Стоит разведать местность, — настоял Митро, оборвав моё желание высказать о недоверии к моим словам. Я обошла холм по периметру и вышла на широкую круглую поляну с огромными деревьями. Подойдя к деревьям, я обнаружила старые засечки на стволах, уходившие в разные стороны. Под одним деревом лежали кости непонятного животного. Пока я рассматривала это место, кусты справа зашевелились, и из них вышел Митро. — Что-нибудь есть? — спросил он, ни к кому не обращаясь. Я подняла одну кость — она была наполовину изъедена червями и обросла лишайником. Митро внимательно оглядел её. — По виду похоже на Крысоноса, — сказал он. — Только они не водятся в этих местах. Мне это ничего не говорило. Но спорить я не стала. Мы вернулись к основной части нашего путешествия. Теон уже изучал арку. На ней было выцарапано несколько затейливых знаков, из которых мне удалось разобрать только одно — число 19. Теон почесал в затылке. — Интересно, — пробормотал он. — Эта дата совпадает со встречей четырех героев у развалин Фив… Историческая справка мне ничего не говорила. Но я не стала высказывать своего сомнения, тем более что Теон не проявил особого интереса к дате. — Что-нибудь нашли? — спросил Теон. — Только скелет Крысоноса, — сказал Митро. Теон повернул голову и некоторое время с любопытством смотрел на Митро. Потом сказал: — Я могу с уверенностью сказать, что нам не стоило забираться сюда. — Что сделано, то сделано, — отозвалась я. Мы вошли внутрь. Храм оказался не особо большим — здесь помещалось только несколько странных деревянных статуй, перед которыми стояли свечи. С лиц статуй глядели змеи и рыбы, часть из которых была выполнена с виртуозностью, граничащей с безумием, а часть — просто отвратительно, как попало. Это вызывало смутное чувство тревоги. Митро подошел к одной из статуй и провел по ней ладонью. Та отозвалась легким хрустом, она была старой, гнилой и рассыпающейся на части. Митро повернулся к нам. — И что нам очищать? — спросил он. Сразу же раздались шорохи, и в комнату протиснулось несколько мышей в человеческий рост. Они бросились к статуе, вскарабкались на ее спину и по причудливой траектории унеслись в темноту. Мы молчали. Неожиданно кто-то мягко щелкнул рядом с моей ногой. Я вздрогнула и увидела маленькую желтую мышь с длинной шерстью. Она некоторое время смотрела на меня, а потом пискнула и скрылась. — Да, — сказал Теон — То, что нам нужно. Мы двинулись за ней следом. Идти пришлось недолго. Она остановилась у статуи и быстро пробежала по её поверхности, поднимаясь к её голове и забралась в трещину в потолке. — Мы же не скалолазы, верно? — спросила я. — Неверно, — ответил Теон, проверяя устойчивость статуи. Я с Митро переглянулись. Мы думали об одном и том же. Через пару минут мы смотрели за тем, как Теон медленно и спокойно взбирается вверх по гладкой поверхности. Ещё через пару минут он забрался в трещину под самым потолком и скрылся из вида. Скоро он высунул голову, сделав нам знак двигаться за ним, он нырнул в щель, и мы с Митро переглянулись. Статуя не вызывала доверия, и у нас с Митро возникла одна и та же мысль. Я вытащила из кармана монету, подбросила её в воздух, поймала и накрыла ладонью. — Король, — сказал Митро. Я убрала ладонь с монеты. — Я сверну шею, — тихо сказала я, засовывая монету обратно. Схватившись за ногу скульптуры, я подтянулась, нащупала шершавую поверхность и полезла вверх, останавливаясь на каждом маленьком выступе. Дюйм за дюймом я поднялась до самого верха и осторожно взглянула в трещину. Но ничего не увидела, кроме неровных камней вокруг. Там была пустота. Оттуда тянуло холодом и сыростью. Я полезла туда, с той стороны мне протянул руку Теон. Схватив его за руку, он вытащил меня в коридор, где было совсем темно. — Холм же не был таким большим, — шокировано прохрипела я, оглядывая помещение. — Придется всё это обойти, — выдохнул Теон. Вскоре к нам вылез Митро. Тот лишь огляделся вокруг и пожалел, что он тогда не умер от истощения. В какой-то степени мы были с ним солидарны. Он зажег тусклый магический светлячок, который осветил каменные стены. Вокруг валялись огромные камни, похожие на вросшие в землю колонны, которые доходили нам почти до колена. Они образовывали длинный коридор. Через несколько метров коридор расширялся и образовывал нечто похожее на зал. Из зала в одну сторону уходили три коридора, ведущих куда-то вниз, в неизвестность. Мы двинулись вперед. Зал был разрушен временем и чей-то «доброй» помощью. Этот кто-то не жалей своих сил и длинных когтей, сложно было найти предмет, на которого не пала ярость чужих лап. Половина зала лишилась прекрасного плиточного узора на полу, а стены покрылись множеством глубоких царапин. Как будто огромный кот, защищая своё логово, пытался дотянуться когтями до чужого глаза. Другая половина зала чудом сохранилась, но время надругалось над ней — причудливые завидки на полу и стенах, чей-то затейливый орнамент на потолке, сбились в подобие фрески и поросли густым слоем пыли, вокруг которой суетились жирные мохнатые жуки. Иногда мне казалось, что я различаю на полу призрачную фигуру, которая пытается поднять руку и защитить нечто, бывшее раньше предметом интерьера, а сейчас место которого заняли огромные тараканы. На это было больно смотреть, так что мы предпочитали не смотреть вообще. Мы подошли к коридорам. Вход в правый коридор выглядел неповреждённым, вход в левый казался наглухо запертым, в центральный был обрушен свод. Выбрав более — менее уцелевший коридор, мы пошли по нему. Проход был очень тесным и узким, и даже Митро, который проходил любые тесные и узкие места с лёгкостью и уверенностью, сейчас походил на человека, втиснутого в тесную мышеловку. Скудное пространство для маневра, никому не понравился. С каждым шагом я всё больше мрачнела. Мне хотелось плюнуть на это дело, развернуться и уйти. Но неминуемая гибель от зубов злобного духа вселила в меня такую силу, что я решила не отступать. Не в первый раз. Я вглядывалась в темноту, надеясь рассмотреть, насколько этот коридор велик, и мне казалось, что он тянется бесконечно, уходя в бесконечность. Но, конечно, это было не так. Теон остановился. Поднял руку, предупреждая нас. Мы остановились. Прошла секунда или две. Я покрепче схватилась за рукоять копья. Неужели нашли? Из темноты донесся тихий звук — что-то вроде потрескивания и стука, которые быстро прекратились. Я сделала глубокий вдох и отшагнула назад. Что-то холодное и мокрое коснулось моего плеча. Проигнорировала это, всё же стены к полу и к потолку были покрыты слизью, происхождение которого не хотелось узнавать. По моему лицу проскользнула капля воды. Это привлекло мое внимание. Посмотрев краем глаза на стену, я увидела тех жирных жуков с длиннющими усами. Они чуть заметно мигали своими черными глазками. сейчас я, кажется, понимала, откуда исходит запах гнили. Я еще раз подняла взгляд на своих напарников. Те игнорировали жуков и вслушивались в тишину. Вдали что-то отчетливо шумело, но возможно, что мне просто казалось, потому что я слишком напряженно всматривалась в темноту, чтобы что-то заметить. Я сжала копье и постаралась придать своему голосу твердость. — Ну что там? — спросила я. — Звучит небезопасно, давайте уйдем, — тихо предложил Митро. Теон повернулся на нас. Его взгляд описывал все мысли о нас двоих. Они высказывались о нас не очень в хорошем смысле. Под этим взглядом, мы взяли остатки храбрости и виновато опустили головы. Теон хмыкнул от синхронности наших движений, но ничего не сказал. Он зашагал в темноту, за ним медленно последовали мы. Вдруг он накрыл магический светлячок рукой, заставляя его светить ещё тусклее. Казалось, мы медленно погружались в полную тьму. Теон оттолкнул светлячок обратно к магу. Хоть это не живое создание, но я чувствовала обиду и раздражение нашего источника света. Митро накрыл сильнее огонек, и тот, не желая гаснуть, сердито замигал, и скрылся где-то в робе мага. В полнейшей темноте мы шли довольно неуверенно. Под ноги попадали какие-то сучья, корни и куски мусора, но мне сейчас было все равно. Темнота и неизвестность угнетали, и я чувствовала себя маленькой и беззащитной, хоть в руках было острое оружие. Казалось, пол под ногами норовит провалиться. Ноги словно отказывались держаться на земле. Приходилось делать над собой усилие, чтобы шагать. Прошло около получаса такого осторожного движения. Наконец, впереди забрезжил тусклый свет. Одинокий факел освещал небольшой круг земли, за которым, как я догадалась, начинался очередной коридор. — Сегодня на нас кто-нибудь нападет? — тихо спросил Теон. Мне захотелось ответить что-нибудь грубое, но я промолчала. Из следующего коридора донесся шум тяжелых шагов. — Спасибо, — прошипел Митро, создавая магический барьер от чужого огня. Только благодаря этому я успела перехватить поудобнее копье. Послышалось зловещее рычание. Только благодаря этому я успела перехватить поудобнее копье. Послышалось зловещее рычание. Факел погас. Рев, хрипы и удары заставили меня встать в боевую стойку, и через мгновение в темноте очертилась огромная тень. К сожалению, мы не дождались конструктивного диалога. Зверь бросился на меня. Ведомая не разумом, а инстинктом, я сделала выпад, и копье глубоко вошло в мохнатый бок. Зверь взвизгнул и удар хвостом в мою сторону. Хвост неприятно ударил по плечу, оставляя после себя жгучее ощущение. Я не удержалась на ногах и упала на колени. В этот момент яркая вспышка ослепила меня. Из-за покалывания в руках, я опомнилась и вытащила копье из зверюги, чудом не попав под голову, которая пронеслась надо мной с невероятной скоростью. Затем я вскочила на ноги, успела увернуться от мощного хвоста и несколько раз полоснула по раскачивающей морде, оставив широкую красную полосу на светлом меху. Зверь взвыл и зажмурился, оголяя желтые клыки. Рыкнув несколько раз, он боднул меня мордой в ноги, я покатилась по земле и услышала стук зубов над своей головой. Зверюга припала к земле и дернула ушами, глаза ее загорелись красным огнем. Ещё одна огненная вспышка полетела в загривок зверя. Он отпрянул и переключился на новую мишень. Его хвост метался из стороны в сторону, а его рычание напоминало рев приближающегося локомотива. Откашлявшись, я поднялась с земли. В груди неприятно ныло и что-то горячее и влажное застыло в желудке. Зверь был уже далеко, он пытался силой придавить Митро его же барьером. Умный ход от безмозглой твари. Выхватив Паучье Копье, я пошла навстречу. Не знаю, чего я ожидала, но добраться до зверя было легче, чем поднять копье над ней. Она была крупная, к тому же с парой шипастых когтей на каждом хвосте, которые неприятно попадали по ногам. Замахиваясь копьем, я целилась в позвоночник и очень боялась промахнуться. Второй раз кинуть у меня уже не было шансов. Копье влетело, но не настолько глубоко, как я рассчитывала. Скорчившись от боли, я посмотрела на то, как Теон завершил моё дело. Копье с неприятным звуком воткнулось в гладкую шкуру, проникая всё глубже и глубже. Я не видела глаз зверя. Он опять злобно и болезненно зашипел, разевая пасть. Как только зверье начало поворачиваться на обидчика, Теон вытащил копье и кинул его мне, сам же нырнул обратно в коридор. Зверь начал щелкать зубами, брызгая красной слюной, стараясь откусить от Теона кусок. Восстановив дыхание, я подняла копье. Кинув взгляд на Митро, который обходил зверье и начинал читать какое-то заклинание, я с другой стороны махнула оружием и вонзила его в бок зверя. Раздался влажный хруст, затем дикий вопль и, что было неожиданней всего, лязг рвущейся шкуры. Пахло горелым мясом, и я почувствовала, что еще чуть-чуть, и меня стошнит. Вскоре зверь затих. Вскоре безжизненная голова сдвинулась в бок, показывая безобразие творившиеся в коридоре. Отсутствие глаз, большая рана вместо носа, и застрявшим мечом между клыками. Мне было больно на это смотреть. Физически от увечий и морально. Всё же это бедное животинка. Конечно, она на нас напали, и мы защищались, но всё же. — Подождите, — отдышавшись начала я. — Кто огонь кинул? Тихо выругнувшись, Митро стал зажигать на руке огонек, заставляя его зеленеть и полететь в другой коридор. Огонек скрылся в проходе, и вскоре с легким шипением раздался грохот. — Магическая руна, — сказал он. — Похоже мы активировали её тогда в темноте. — Ой, простите. Но я думал о нашей скрытности, — извинился Теон. — Жаль, что вы маги не додумались подсвечивать руны. Митро хихикнул, прикрывая рот ладонью. — Они светятся, но вековая пыль сделала их незаметными, — ответил он. Теон лишь досадно выдохнул, и посмотрел на остаток своего меча. — Теперь у тебя два кинжала, — обрадовала я. Он лишь хмыкнул. Нам стоило продолжить путь, но мы слишком устали за всё это время. Так что было принято решение устроить короткий привал. Он был устроен рядом с разлагающим трупом, это как-то расположило нас к разговору. Над нашим напором, Теон всё же рассказал причину своего раздражения весь этот месяц. Оказалось, ему ещё тогда в больнице пришло письмо с распоряжение, где его проиграли за игрой в карты и из-за этого его выдают в брак с девушкой, существование которой он узнал из письма. А красочное описание всех её достоинств, которые сводились к неземной красоте, а про недостатках ни одного слова. Что намекало на довольно неприятную особу. Митро высказал предположение о представительнице обедневшего дворянства. Слишком уж красивая фамилия для городового обывателя. Я лишь посочувствовала Теону, которого поставили в подобные условия. Митро поделился мыслями об опустошении после похорон. А точнее его отсутствие. Бедный мальчик переживал, что это неправильно. Я бы поддержала и привела бы себя в пример, но четкое осознание своей профессиональной деформации начисто отбило желание. Теон сочувствующе похлопал его по плечу, тот смущенно отвел взгляд и промолчал. Теон был обычным человеком, хотя и непростым. По его выражению лица я поняла, что ему нужно высказаться магу, но он не знал, как это сделать. Так что я решила помочь, чем могла. Оставила их наедине по дурацкой причине. Пусть поговорят. Я занялась бессмысленной вещью, изучала «подаренные» талисманы. Они отличались друг от друга лишь в одном: разные надписи с разными персонажами. К сожалению, мой уровень знания письменности оставлял желать лучшего. Так что я занялась рассматриванием рисунков. На одной была изображена молодая женщина, застывшая в улыбке, с поднятой к небу рукой. На другой юноши в плащах среди остролистов. На последней человек на коне, а рядом огромная собака. Это не дало мне много информации, я убрала их в сумку. Вернулась к ним через пару минут, после того как ещё раз посмотрела на труп зверя. Казалось, он спит. Серая шерстка была всё ещё тёплой, а изо рта вытекала тонкая струйка розовой жидкости. Только трупные мошки напоминали о том, что зверь умер. Смотреть на это не было ни сил, ни желания. Отвернувшись от волка, я вернулась к голубкам. Митро, похоже, успокоился, и ему было неловко. Теон же выглядел спокойным и делал вид, что не замечает смущения товарища. Вдруг маг резко посмотрел на меня и спросил о чем я сожалею. Этот вопрос поставил меня в тупик. У меня не было точного ответа, но захотелось ответить честно. На ум приходило лишь несостоявшийся брак. Если бы он успел состояться, то меня бы здесь не было. На услышанное маг лишь сильнее задумался и обхватил свои коленья руками. У него было такое печальное лицо, что я поняла — ещё немного и он заплачет. Я перевела взгляд на Теона с вопросом в глазах. Прочитав мой немой вопрос, он развел руками в извиняющемся жесте. Хотелось сказать что-нибудь грубое, но сейчас не время портить отношения. Через некоторое время мы продолжили свой путь. Благо он закончился довольно быстро. В следующий проход вел к деревянной двери. На ней были видны глубокие следы от когтей. Приготовившись, я толкнула её, и мы увидели крохотный каменный зал, стены которого были украшены выцветшими рисунками. В середине стояла статуя, изображавшая человека в мантии, на котором извивались каменные змеи. Они словно смотрели на нас, отчего я ощутила тревожное покалывание на затылке. В зале никого не было. Вдруг мы услышали голос, который шел откуда-то из статуи. — В вашей доброте нет границ. Я очень признателен за то, что вы сделали для меня. Я — Хотэй. По воле судьбы на мой скромный храм напал этот свирепый оками. Он не успел добраться до меня, и я признателен вам за это. Мне хотелось бы оказать вам ответную услугу. Исполнения сокровенного желания, но только одно на троих, — сказал Хотэй, и змеи перед ним зашевелились. Мы переглянулись. — Хочу обратно к себе домой, — высказалась в слух я. — Нас по голове не погладят, если герой исчезнет из-под носа, — сказал Теон. — Если так подумать, то брак не найдет меня в мире героя. Митро резко повернул на него голову с шокированным выражением. — Ты серьезно? — Да, — кивнул Теон. — Мити, может ты тоже? Кроме меня ты никому не нужен… И кроме тебя мне никто не нужен. Я закрыла рот рукой, чтобы скрыть свои смешанные чувства. Я переводила взгляд с одного лица на другое. Эти двое были слишком напряжены. Если один из-за ожидания ответа, то другой из-за своих мыслей. Я даже не знала, что Теон может так говорить. — Вот так ты заботишься обо мне? — вдруг спросил Митро. — Да, ты ведь мой друг детства, — замялся в конце Теон. Митро вдохнул и выдохнул. Видимо, обдумывал слова Теона. — Ну и кому мы будет там нужны? — Митро иронично поднял брови. — Мне, — выпалила я. Они лишь посмотрели на меня. Я растерялась, но всем видом показывала, что рада остаться с ними. — Вижу вы решили, — произнес Хотэй, привлекая к себе внимание. — Готовы вернуться? После этих слов пол и рисунки засветились резким желтым цветом. Под ногами начал исчезать пол. Я почувствовала покалывание в ногах, почувствовала, как копье дрожит в руках и из его камня посыпались искры.***
После того как яркое свечение пронеслось по храму, каменная статуя начала трескаться и осыпаться. И вскоре на ее месте оказалась человеческая фигура в мантии, вместо лица была лишь гнетущая пустота, но змеи всё же ползали по её лицу. Фигура подняла руку к голове, и в ее пальцах сверкнул круглый медальон. — Слоновая кость? — удивилась фигура, рассматривая медальон. — Не только же тебе всех обманывать. Наконец-то тебя поставил на место, Незримый, — издевательски прошипела змея с золотистым отливом, укусив медальон. По помещению прошла волна смешков, тихого шипения и довольного хихиканья. — Вы мои зверюшки так, что помолчите, — ответил им Незримый. Змеи повиновались и замолчали, расползаясь по углам, словно показывая, что они действительно этого хотят. В помещении опять стало тихо. Некоторое время фигура молчала, оглядывая место, где раньше была статуя. Змея с золотистым отливом наблюдала за ним, удовлетворенно шипя. — Что тебе? — спросил наконец Незримый. — А взамен ничего, — прошипела змея. — Какого это испытывать? — Ничего? Совсем? А как же оками? В этом состоянии мне не получилось бы одолеть его, — хмыкнул Незримый, поднимая змею с пола и поднося к лицу. — Разве во снах ты не видишь желаемое?