Полярные

Публичная Бета будет рада Вашему вниманию

      День начался дерьмово. Он всегда так начинался, но по двум разным причинам. Первая, жизнь дерьмо по умолчанию, вторая, он не удерживался и из раза в раз делал её таковой аж в квадрате, снова нажравшись как в последний раз. Нейтан ждал его с распростёртыми объятиями. Задницей навстречу и лицом в тёмное одеяло. С таким гостеприимство стоило закатать губу обратно. Пародируя искалеченную морскую звезду на чёрных песках острова Мауи — веса личности не прибавлялось. Красная кожура же потерялась где-то в увлекательном огромном лабиринте памяти под тяжёлым алкогольным эффектом.       Сон медленно покидал разум, сколько бы он не силился схватить его за хвост и придушить в своих объятиях на веки вечные. Поэтому Прескотт довольно быстро ощутил, какую ошибку совершил, когда не пересилил себя ночью и не выдрал одеяло у заправленной кровати. Температура тела напоминала мертвеца. Чёрная майка — отстойная замена одеяла. Он полностью продрог. Руки хоть спрятались под подушкой и не отвалились. Только кончик ледяного носа, что, скорее всего, покрылся ярким румянцем, выдавал в нём наличие жизни. Как он не стал за эту ночь вторым Джеком Фростом¹? Нейтан ради интереса повернул голову к рабочему столу. Точно. Жалюзи плотно закрывают окна. Луна до него не добралась, поэтому он всё ещё дышит. Хорошо, что Прескотт пока ни разу не был в казино, судя по жизненной статистике, он бы проиграл весь свой бюджет и бизнес отца. Жаль, мечты не сбываются.       Нейтан перевернулся и сонно простонал, когда одеяло начало греть ледяную спину. Ощущение один в один как у замороженных тушек рыб в магазинах. Стоило вибрации от звука пройтись по телу, она призвала головную боль, что тупыми зубами грызла мозг. Остатки приятного небытия развеялись, открывая двери в реальность. Добро пожаловать, Нейтан Прескотт, шеститысячный раз с хвостиком. Красный огонёк от белого проектора приветливо встречал недовольного парня. Оторвать и разъебать бы о тёмную стену. Мелочь, а приятно.       Лидирующий пункт: узнать время, не вставая с кровати. С такими не первыми пробуждениями было удивительно, что так и не завёл какую-нибудь хуйню по типу потолочных часов. В горизонтальном положении Нейтан чувствовал, будто бы находится на краю пропасти в чёрную бездну адской боли и страданий, так что узнать ощущения в вертикальном мире было последним желанием в завещании перед смертью. Мир поглотили плавные волны, искажающие пространство. Они сводили с ума вестибулярный аппарат и заставляли окружение сжиматься вокруг него, забирая свободную территорию и кислород. Бесплатно попробовал чувство глубины океана. Нарвался на гребаную акцию. Вот удача. Кто создатель этой бредовой идеи? Ах, да…       А ведь эти гигантские твари — киты — плавают там с задержанным дыханием. Как не вымерли ещё? Хотя бы от страха перед сжимающей толщей воды. Удивительно. На секунду парень проникся уважением к гигантам водного мира. Нейтан чувствовал, что лёгкие забиты кислородом, которой хотелось выпустить. Найти толстую иглу, ввести под кожу, дойти до тонких стенок и сбросить напряжение. Горло стремительно сохло. Каждый вдох делал только хуже. Старательное сглатывание почти не давало результатов, больше дразня, чем помогая. Хотелось пить. Целую бутылку одним глотком.       Взгляд остановился на окне. Солнце пыталось пробиться через белые пластинки жалюзи, но терпело поражение, нагревая забытую всем миром пыль из последних летних сил. Чутьё подсказывало, что стрелка должна была перевалить за час дня. Новый день — новый прогул. Каждое утро появлялся маленький червячок, копающий до первопричины, объяснения происходящему. На деле, кто-то постоянно на этом моменте ебашил тяжёлой сковородкой по лицу. Вопросы отпадали, червяк погибал смертью безрассудных и воскресал с завидным упрямством. На этот раз Нейтан чувствовал себя ещё хуже, чем обычно, поэтому даже не стал его подпускать. Сбоку на полу послышалась настойчивая вибрация. Вспомнил. Когда ввалился в комнату, то скинул прямо у двери красный бомбер с тёплой белой кофтой на пуговицах и завалился спать. В одном из карманов прятался мобильник.       Рискнул подняться и замычал от пронизывающей вспышками боли. Руками он сжал голову около висков, ослабляя приступ до терпимой фоновой трансляции. И как Вик может после тус встать к первой паре, да ещё и сидеть на занятиях? Вот ведь стервозная ведьма, раскрыла бы другу рецепт зелья или слова заклинания из старинной книги. Пиздец ведь, а не пробуждение. Поделитесь с Прескоттом капелькой грёбаной магии! Он отказывался верить в своё магловское происхождение. В данную минуту даже такая ебанутая надежда и вера была успокаивающей прохладной мазью на воспалённый мозг.       Прежде чем посмотреть, какая бессмертная (не волшебная) тварь заставляет тонкую вибрацию расходиться по предметам в комнате, он кое как встал с кровати. Стоять на двух ногах и при этом не падать — было настоящим чудом, поэтому воспринималось с внутреннем воодушевлением. Словно «Люмос» перед носом зажги. Нейтан видел себя не меньше, чем Моисеем. И после этой ночи постарел до его ровесника.       Парень сделал пару неуверенных шагов к столу. Откопал там стеклянный стакан. Нагибаясь за литровой бутылкой воды, почувствовал, как что-то хрустнуло в позвонках. Потрясающе. Наблюдая за тем, как жидкость доходит до середины прозрачной ёмкости, парень ощущал, как подсохли губы, поэтому первый стакан был поглощён не по назначению. Второй ушёл на удовлетворение просьбы горла. Пара освежающих капель скатилось по мокрым губам на подбородок и вниз по шее. Вот и жидкое дыхание при похмелье. Нейтан нашёл на столе небольшой белый цилиндр. По-привычке потряс. Несколько таблеток внутри ударились друг об друга. Одна из них зашипела в стакане, поднимая со дна огромный поток пузырьков, рассеивая их по поверхности. Буквально влил в себя жидкость.       Затем прикрыл глаза, пытаясь почувствовать хоть какой-то эффект. Несмотря на то, что за такое короткое время вообще ничего не могло произойти. Застыть живой статуей, хоть и на пару секунд было неожиданно приятно. Будто бы он ещё не просыпался совсем и лежит на тёмной нежной ткани. Сделал вдох, что помог мягко выйти из наваждения. Совсем не то, что резкое неприятное пробуждение утром. Нейтан наскрёб в себе силы для передвижения. Дошёл нетвёрдым шагом до красной тряпки. Достал из её слоёв телефон. Экран загорелся, полоска состояния сообщила о том, что большая часть зарядки была съедена устройством. Ночью же даже не промелькнула мысль поставить его на зарядку, к сожалению. Хотя, скорее всего, даже хорошо. В противном случае, Нейтан сломал бы или зарядку или разъём. Проверил уведомления и растёр пальцами холодный нос. Теперь, насколько бы он не был пьян и не в себе, ни за что не отключится, пока не убедится, что находится под одеялом.       Строка показала пропущенные от матери и пару новых сообщений. Кайфовое пробуждение.       «Нейтан, как ты? Я знаю, что ты почти не ходишь в академию. Я думала, что занятия по фотографиям для тебя очень важны. Напиши мне, если захочешь»       Парень пробежался сообщению глазами и если бы не следующее, что было написано пару минут назад, будто бы женщина долго решалась, отправлять его или нет, то он бы просто проигнорировал и занялся существованием в новом дне. Лучше бы так и не решилась.       «Отец тоже переживает за тебя»       Это сообщение будто заставило что-то щёлкнуть, провоцируя сносящий всё на пути ураган. На секунду Нейтан даже подумал, что его силы хватит стереть всю Аркадию с карт. Ну нихуя себе. Переживает? Обалдеть. Правда что ли? Пришли фотку, в рамку хоть повешу над кроватью. Ну а чё? Хорошее дополнение к «Лучшему сыну». Будет полноценный клоунский комплект. Хорошо, что хоть не додумался (в очередной раз) написать самостоятельно, без матери-секретарши-прямая-линия-с-твоим-сыном, тогда бы действительно какой-то предмет из комнаты превратился в груду мусора.       Нейтан смотрел на сообщение матери и перебирал слова. Упоминание отца пустило по венам огромную дозу энергетика. Он сел на кровать и десятки раз выстраивал предложения, менял характер и переставлял предложения. Стирал, переделывал. Что на это ответить? Да я хочу стать фотографом, но собственный ебланский настрой убивает и творчество и желание жить. Кому рассказать, сдохнут от смеха. Оправдаться? Да, мам, отец-еблан. Вот сюрприз, а ты ведь не знала! В ответ ещё одна миротворческая скатерть текста о том, как он несправедлив к отцу.       Затем сорвался. Сам накатал простыню, прошёлся глазами, усмехнулся подобной несвойственной себе херне. В итоге, снова ничего не осталось на экране мобильника. Набранные буквы испарились, не выдержали такой мозговой нагрузки. Нейтан ответил максимально коротко, раздавливая возможность развития этого недодиалога.       «Ок. Появлюсь»       Переключил телефон в беззвучный режим и бросил куда-то позади себя. Устройство с мягким шуршащим звуком пристроилось недовольно на месте. Мозг зашёлся в новом пульсирующем приступе. Прескотт потёр глаза до цветных искр и снова сжал виски. Хотелось больше никогда не иметь возможности их открыть. Он только проснулся, но чувствует себя самым уставшим человеком на всей планете Земля. Многие же говорят, что у него весь мир открыт, делай, что хочешь, исполняй мечты иди к цели. Восемнадцать лет. Весь мир у ног, пути открыты, подними задницу и твори своё будущее! Смешно. Было бы на каком топливе достигать хоть чего-нибудь, когда всё уходит на банальное передвижение и регулярное наполнение лёгких воздухом.       Болезненный приступ уменьшился, руки упали вниз. Глава склонилась ниже. Напряжение от странного положения с похмельем сцепились в бою, от которого как-то становилось легче. Голова кружилась, увязнув в мягкой вате. Цвета вокруг напоминали мазки краской на полотне. Будто действие препарата без последствий. Взгляд полз по всей доступной картине, восхищаясь. Пока не нашёл черное пятно на руке. Повёл взгляд в одну сторону. В другую. Пятно осталось на месте. Зажмурил глаза и приподнялся. Цветные пятна исчезали, но чёрное будто въелось под кожу татуировкой. Чёткость возвращалась к нему, будто кто-то крутил настройки в фоторедакторе.       Это буквы. На предплечье. Здравствуйте, приехали.       — Что за… нахуй? — Прескотт резко поднялся, рассматривая кожу и сморщено шипя от возмущённой головы.       Метка соулмейта — слова, что были первыми всадниками личного апокалипсиса. Они вдруг оказались заклинанием, вызывающим демона самого отборного дерьма, какого ещё никогда не случалось в жизни. Звучит как реклама. Кто занимается пиаром? Знайте, вы уволены.       Он таращился и ждал, пока эта галлюцинация исчезнет или напрыгнет, вцепиться в лицо. Даже осторожно потёр буквы для верности. Слова были неподвижны и оставались на своём новом законном месте, претендуя теперь на важную часть жизни. Прескотт в ступоре. Что с этим делать?       Чёрные матовые буквы, немного выпуклые, казались инородными. Может Вик прикололась по пьяни? Или как во многих комедийных фильмах, они набили тату на спор? Пусть трезвый Прескотт охуевает от непонимания, весело же. И почему-то такое издевательство воспринималось легче, чем факт о наличии родственной души. Нейтан думал, что у него нет соулмейта, просто не могло быть. Даже никогда серьёзно не задумывался на эту тему. Просто в один день отсёк подобную возможность и не возвращался. Однако хоть в какой-то ситуации Прескотт оказался обычным человеком. Очень вовремя и к месту.       И чьё это имя? Расстраивал тот факт, что оно было незнакомо и это вызывало тревожные звоночки. Как поступить? Как на подобную хуйню реагировать? Прыгнуть до потолка от счастья? Перевернуть всё в комнате? Слишком много противоречивых эмоций. Нейтан сжал свои волосы на голове до боли, на которую отреагировало похмелье. Он плюхнулся спиной обратно на кровать. Черепная коробка ласково напомнила о себе.       — Бляя, — совсем отчаянно выдал парень, как вывод по происходящему. Прескотт сделал глубокий вдох, чтобы успокоить что-то хрупко подрагивающее. Прикрыл глаза ладонями, чтобы редкий дневной свет не бесил и тряс землетрясением душевную организацию. Главное не раздражаться. Всё поправимо. Почти у каждого есть родственная душа, но не все с ней обязаны общаться и тем более хотят этого.       Стоило сделать хоть что-то по порядку и не через задницу. Рано что-либо заключать. Для начала надо узнать личность за этой меткой. Может быть это какая-то фигуристая красотка. Парень же не знал, кто в этом году мог поступить к ним. Можно надеяться на рандом, потому что с удачей никогда не везло. Он повернул голову и наткнулся на оставленный телефон. По инерции снова проверил уведомления. Как спасательный круг. Хоть что-нибудь, кто-нибудь. Отвлеките, напишите, достаньте из-под земли. Не злиться обещают и не придушить тоже. Лишь бы не разбираться со свалившимся сюрпризом. Одно новое сообщение. От Виктории.       «Нам нужно встретиться после занятий»       Отправлено пару минут назад. Догадывался, но все же написал:       «Зачем?»       Нейтан преданным псом ждал сообщения, не желая включать раздражающий звук уведомления. Если пропустит от Виктории сообщение, то потом будет расплачиваться словесными пытками в её стиле. Это происходит долго, медленно и мучительно. В чате с матерью появилось новое сообщение. Читать не стал. Боялся увидеть этим и без того сложным утром какое-либо очередное наставление или ещё хуже, слезливое волнение за сына. До конца занятий в академии оставалось не так много времени. Вик знала, когда писать. А если бы он не ответил, то заявилась бы прямо сюда. Сучка.       Всё-таки утро не должно быть настолько сумбурным, кроме как у него, конечно. Стоило всё сделать по-порядку и спокойно. Переодеваться не было смысла. В чём он вчера был, в том и остался. Из-за оставленных на ночь джинс, ноги чесались, ткань была раздражающей и лишней. Прескотт решил убрать половину своих страданий — поменял майку на свежую. Стало немного лучше воспринимать мир. Подобрал белую тёплую ткань с пола и нацепил её на себя. Тепло должно заставить работать голову лучше. Парень подрубил ноут, и ждал, появления домашнего экрана. С терпением у него было плохо, о чём дала знать стучащая об пол нога. Без понятия, как это работало, но внимание переключалось на удары и ослабляло напряжение нервной системы.       Раздался долгожданный плавный звук и тёмная фоновая заставка. Открылось белое окно загружающейся социальной сети. Первым делом надо зайти к подруге и пробить имя в друзьях. Максин там не оказалось. Ещё один напрягающий факт в коллекцию. Пришлось залезть в группу академии, где время от времени делались новостные посты специальными для этого добровольцами. Колфилд по счастливому случаю оказалась на неё подписана. Нейтан щелкает по аватарке. Он, возможно, где-то видел её на территории. Лицо знакомое. Друзей не очень много. Ебанутый первый пост от какого-то парня. Всех поздравляющих на её странице он более-менее знал.       Значит, никто не обманул. У Нейтана Прескотта есть соулмейт. Обосраться. Люди будут в шоке от этой новости, наверное не меньше, чем он сам сейчас. Другой момент, что и в этой части жизни не так уж повезло. Да, никогда не может быть всё прекрасно от начала и до конца, что-то всегда идёт в задницу. Вероятно Вик увидела метку сегодня ночью. Он смутно помнил всю их тусу и момент, когда они разошлись. Пиздец. Вот кого точно не хотелось втягивать в разборку с наличием у него соулмейта. А Вик, коль узнала об этом, теперь точно будет расспрашивать. У Прескотта неожиданно появились огромные планы, пережить подругу и выстроить очертания поведения с ситуацией по соулмейту.       Телефон издал вибрацию. Помяни дьявола и он напишет тебе Смс`ку.       «Поговорим. Я видела метку»       Кто бы сомневался, что ты всё видишь и знаешь об учениках академии, поганая подруга.       Так как время ещё было, а он в любой момент готов к выходу, решил ещё немного полазить по странице обретённого соулмейта. Какие-то группы с фильмами, аниме и сообщество по игре «WoW» в названии. Девушка также была подписана на различных художников и фотографов, уроки по рисованию. Даже одна группа по стилю нашлась. Уже хоть что-то девчачье. В общем, чужие интересы радовали также, как и вся ситуация в целом, где-то наполовину.       Проматывая и заходя в некоторые, он и не заметил, как это сильно затянуло, неумолимо сжирая время. Парень всё же обратил внимание на числа в уголке экрана. Пора выходить из темного приятного царства комнаты. В противном случае, обольют ядом с острого языка. Не отмоешься потом. Нейтан нажал на кнопку выключения и закрыл ноутбук, запихнул телефон в задний карман джинс, подцепил красный бомбер и вышел за дверь. Тихий щелчок ключей в замочной скважине. В коридоре было ещё пусто, многие находились на последних или около того занятиях. Все доски как всегда обклеены различными объявлениями и изрисованы каракулями разной степени пошлости и уровня творческих способностей. Сам Прескотт не часто становился автором и жертвой подобного развлечения, но пара работ приятно грели глаза. У живописной таблички «Никаких девушек» красовалась художественная работа в виде мужского полового органа, как ответ к этой самой надписи. Плакаты о воздержании только дополняли юмора открывающейся картине. Чуть ли не на всех стенах расклеены по одной бумажке с помощью в борьбе с депрессией. «Нам не всё равно» было написано на них и почему-то разило тошнотворной фальшью.       Атмосферно. По-домашнему.       Прескотт одновременно был рад покинуть изрисованный коридор, но при этом чувство тоски к выходу становилось всё больше. Солнце из последних сил тужилось отдать остатки своего тепла. Глаза грозились выкатиться из-за яркости по сравнению с родной комнатой общаги. Однако красная ткань нагревалась, но не так сильно, как летом, поэтому было уютно, как под одеялом. Нейтан неожиданно для самого себя в эту минуту познал дзен. Даже хотелось лечь на траву и никуда не идти. Плевать, что Виктория будет потом ебать мозг. Просто ещё минутку погреться. Даже можно прилечь с Хейденом, который где-то уже в теньке пристроил свою увесистую тушу. И просто насладиться тишиной. Нейтан уже и забыл, когда в последний раз они вместе тусовались не на вечеринке Вортекса. Хотелось бы поправить этот момент, но вот только понимал, что сам это в руки не возьмёт. К чему так напрягаться. Ну не тусуются, ну и ладно. А если возможность сама на голову упадёт, то будет только рад. Возможно, парень бы действительно забил на всё, но во дворе уже набежали люди, как и учителя. Странный сумасшедший старикан как всегда болтал на скамейке с мисс Грант. Мысль устроить перед огромным количеством людей такую несвойственную для своего поведения сцену была отвратительной даже в идее. Поэтому отложил её в дальний тёмный закоулок всех мыслей. К чёрту, перебьётся.       Он быстрым шагом рванул до территории перед главным зданием. Кожей чувствовал, как пробирается через нити взглядов, обращённых к нему. Выколоть бы их всех к чёртовой матери. Многие ученики уже повылазили из кирпичного здания, оккупировав свободные углы. Неужели нет более приятного занятия, чем торчать здесь? Очередная загадка вселенной. Нейтан шёл по дороге, стараясь смотреть в воображаемую точку перед собой. Наверное, со стороны он всегда выглядел как танк, что прёт к своей цели, не замечая никого. И никто не рискнёт пробежать перед ним. Чужие взгляды привычно отпечатывались грязными следами на теле ощутимым липким присутствием. Захотелось освежиться в душе с жёсткой мочалкой под горячей водой. Если вы считаете, что человек не видит, как вы на него смотрите — это самообман. Не смотрите, отвернитесь. Прожигайте лучше спину. Будет стрёмно повернуться. Парень пробуравил себе проход до фонтана со статуей основателя этой дыры. Признаться, он даже имя его не знал, совершенно не испытывая при этом угрызения совести. Впрочем, наверное, как и все здесь. Он милосердно составил этому одиночеству компанию, присев на каменный бортик. Кинул сообщение Виктории.       Нейтан закрыл глаза, наконец-то купаясь в приятных солнечных волнах последнего солнышка. Теперь парень мог позволить себе это сделать, потому что вписывался во внутреннюю концепцию. Это было неописуемо приятно. Даже перспектива свалиться в воду не казалась ужасной. Буря внутри окончательно улеглась, принимая поражение. Солнышко забралось в волосы, расчесывая мягким огромным гребнем. По лицу проводят горячим полотенцем, разглаживая вылепленные гневом морщинки. Из красного бомбера хотелось соорудить кокон, завернуться в него и заснуть. Но и незавершенность этого желания, завязанная на белых лучах, была приятна. У него есть несколько минут отдыха до следующего рывка в холодный мокрый водоворот. До новых проблем и головной боли, которую придётся разруливать. И почему в жизни вообще столько проблем? Почему нельзя до конца дней валяться в тёплом одеяле, без проблем, стресса, мечт, стремлений и ожиданий? Почему бы не жить овощем в приятном беспамятстве до самой кончины?       Что-то заставило открыть глаза и посмотреть в сторону. Вот и первые порции проблем. Принимайте свои два мешка и не забудьте расписаться за доставку. Одна из них привычно вышагивала кошачьей плавной походкой с мягкими изгибами и движениями, рядом шагала похожая, но не такая привлекающая внимания. Кошки — элегантная банда из параллельной вселенной, даже не стоило сомневаться в этом. У первой острые коготки, амбиции и стервозный характер, вторая известный фотограф, учитель, трепетно заверяющий, что ему есть дело до всего. Нейтан знал примерное направление будущего диалога во всех вариантах. Он сверлил подругу взглядом, требуя ответа, зачем он здесь. Виктория лишь покачала головой, отрицая участия в этом. Она осталась немного в стороне, пропуская вперёд Джефферсона. Парень встал, чтобы иметь хотя бы иллюзию того, что может уйти в любой момент диалога. Тело, принявшее пару минут назад дзен, отчаянно застонало вместе с коленями. Учитель подошёл совсем близко, раскидывая руки в сторону восхищённом, полном спокойной энергии, жесте, словно хотел обнять напряжённого ученика.       — Нейтан Прескотт, какая честь! Я рад, что ты всё-таки показался в академии, хоть и после занятий. Я с радостью подарю тебе на день рождение будильник.       — Боюсь, что оно уже прошло.       Нейтан показал один из самых эффективных своих презрительных взглядов. Лишь бы отвязался поскорее. Господи, пожалуйста. Так и недалеко до кружка верующих, что собирается время от времени в стенах академии. На Марке Джефферсоне приём не сработал. Бог не помог. Нейтан не сомневался в эффективности подобной помощи. Не зря с детства не любил ходить с семьей в церковь. Теория подтвердилась на практике. Джефферсон отбросил свою благосклонную сторону:       — Так где ты пропадал?       — Были дела, — отмахнулся парень, словно собеседник был настырной чёрной жирной мухой. Если судить по цвету костюма, то так оно есть.       — Важнее, чем учёба?       — Представляете, — Нейтан засунул руки в карманы и перекатился с пятки на носок, начиная чувствовать в груди тревогу.       — На самом деле нет.       — Значит плохое воображение, — повёл плечом Прескотт.       Джефферсона на остроту усмехнулся. Ах да, ты же известная паскуда искусства, как же можно забыть! Какие проблемы с воображением? На костёр усомнившегося Прескотта!       — Нет, Нейтан. Просто не понимаю. Я видел твои работы. У тебя есть собственный невероятный взгляд. Но ты оставляешь талант не огранённым камнем без теории, прогуливаешь занятия, упуская возможности.       Парень бы не соврал, если бы сказал, что речь была трогающей. Реально пробрало. До неприятного холодка внутри. От этого он взбесился, чувствуя, как немногочисленная энергия заструилась по телу, циркулируя второй кровью.       — Это вас касается? — выплюнул мрачно Прескотт. Он старался смотреть в глаза напротив. Это было сложно выдержать, хотелось спрятаться, отвернуться и выстроенный внутренний щит не прибавлял уверенности в своих действиях и словах. Лёгкие смешинки в зрачках смеялись над ним, говорили, что Марк знает всё наперёд. Нейтан лишь глупый ребёнок, который всё равно поступит так, как от него хотят. Он бы ударил Джефферсона, только от этого будет намного больше проблем, если бы полиция застала весь Вортекс пьяными и обкуренными в стенах академии.       — Меня касаются ученики и их проблемы, если те мешают им творить. В этом году, на первом занятии, к слову, я говорил о том, что могу вам помочь с тем, если вы чувствуете неуверенность, страх или просто желаете поговорить о проблемах. Я тоже был творческим ребёнком с угольным вагоном проблем, поэтому готов обсудить это с тобой. Двери моего кабинета после занятий всегда открыты, как и номер телефона.       — Мне и так по горло хватает врачей-мозгоправов, — Нейтан старательно пытался закрыть тему и отвел глаза, всё же проигрывая в условной схватке.       Его взгляд блуждал по территории, прыгая от одного ученика, к другому, пока не заметил двух на кампусе у входа. Те о чём-то переговаривались. Изредка в его сторону косила девушка. Хотелось бы спросить, какого хрена, но парень уже узнал эти лица. Его соулмейт в розовой майке и серой кофте сверху косплеил неудачника-детектива по жизни. Рядом стоял парень с того самого убогого поста, что заметил странное поведение и… присоединился. Со стороны, если приглядываться, парочка выглядела как два идиота, которым ни в этой, ни в последующих жизнях не стать шпионами. И что-то в них было придурковатого общего. Нейтан не удивился, если бы оказалось, что эти двое встречаются. Ведь есть такие парочки, на которых смотришь и по рожам видишь, что на небесах их делали совместимыми на сто процентов и при этом, в качестве подарка не раскидали по разным странам. Здесь подобная ситуация. И всё же, если его соулмейт характером похож на свою вторую половинку — он повесится. Или будет пить до отравления. Нахер подобное дерьмо.       — Я могу выслушать тебя, как друга и дать совет. А не ставить тебе диагноз и выписывать таблетки, — учитель услышал в ответ напряженное молчание. Он повернулся в сторону, куда предположительно смотрел Прескотт и развернулся обратно. — Я даю на следующем занятии практическое задание. Чтобы ученики не расслаблялись из-за конкурса фотографий. Буду ждать и тебя.       Девушка в конечном итоге заметила сверлящий взгляд и заметно сжалась. Стукнула своего парня в плечо, тот развернулся, не совсем понимая, что происходит. Она коротко переговаривалась с ним, пытаясь завязать диалог, неловкость скрыть не получилось. Руки не находили себе место и будто бы мешались. Пальцы теребили ткань, пытаясь стереть её в порошок, образовав дырку. Нейтан решил не изводить соулмейта, и так сделав удручающие выводы о личности. И всё же был немного рад, что девушка трепаться не стала о метке направо и налево. Прескотт вернул железный непреклонный взгляд к фотографу.       — Я тоже могу дать вам совет. Идите нахуй, мистер Джефферсон.       Парень не стал ждать ответа и направился в сторону стоянки, кинув взгляд на Викторию. Нейтан знал, что она пойдет следом. Девушка была гордой, поэтому хоть и не сказала ничего, но вид выражал подавленное недовольство.       — Второе занятие, Прескотт! — как назло кричит на весь кампус учитель с улыбкой на лице.       Парень игнорирует последнюю реплику и просто пытается уйти с открытого пространства, где зеваки после утомительных пар навострили уши в поисках чего-то более интересного. Для подобных целей существует Вортекс. Сходите на одну вечеринку, получите эмоций и приключений на всю оставшуюся жизнь. Хотя, куда там. Наблюдать, как в очередной раз у богатенького ребёнка тёрки с кем-то, намного интереснее и приятнее для длинных языков. За спиной доносится женское кокетливое прощание. Нейтан невольно сжимает руки до тех пор, пока не заболят сухожилия, проходящие прямо по костяшкам пальцев.       Виктория шла где-то сбоку, но так ничего и не сказала. Всё и так понятно, без слов. Она хоть и является близкой подругой, но всё же находилась на стороне Джефферсона, не только как ярая фанатка, но и как обычный человек. Что, не хотелось признавать, задевало. Нейтан чувствовал её мысли, будто она проговаривала их вслух «Разберись наконец со своим дерьмом» из раза в раз. Может быть поэтому они теперь не так часто общаются, как раньше. Виктории нужен друг. Человек, с которым можно потусить, развлечься и время от времени поделиться своими проблемами. Их же отношения состояли только на основе внутреннего дерьма Прескотта. Её достало пытаться дать совет или план действий, чтобы расчистить это вязкое болото. Устала, поэтому решила стоят в стороне и смотреть, как барахтается и валяет дурака Нейтан. Парень понимал и правда когда-то, изредко сейчас, пытался соответствовать тому, что ей нужно. Вчера вот завалился без спросу, притащил бутылки, врубил музыку. Только почему-то появилось ощущение, что закопался больше прежнего.       Когда парочка друзей уже подходили к красному пикапу, Виктория всё-таки открыла рот:       — Чур за руль сяду я, — девушка прыгучей быстрой походкой оказалась у водительской стороны. Плавно и аккуратно, словно ласкала окрашенную поверхность, положила руку на крышу, показательно заявляя, что возражений быть не должно.       — С какой стати? — скептически посмотрел Нейтан на подругу, предпринимая чисто номинальные попытки изменить расклад. Виктория не стала слушать, а потому уже находилась в салоне. Её упёртость раздражала ровно настолько, насколько симпатизировала и не давала забыть причину, почему он связался и продолжает общаться с этой прекрасной стервой. Парень хотел улыбнуться своим мыслям, но не стал.       Прескотт грел спину последние секунды под солнечными лучами. Это тепло очень успокаивало, намного лучше, чем все те таблетки, что из месяца в месяц появляются новыми наименованиями в рецептах. Злость от прошедшей ситуацией сменилась сонной усталостью.       Дверца щёлкнула, прокатив вибрацию по автомобилю Тело приземлилось на кресло и быстро расплылось по поверхности. Прескотт познал незаслуженный рай вне порядка живой очереди. Откинул голову назад, насколько могла позволить почти прямая спинка. До него короткой вспышкой снизошло просветление. Будто узнал все ответы на свои вопросы, не оставляя место сомнению и проблемам. Вот так надо жить! Вот он смысл! Кейт Марш ведёт свой христианский кружок? «Ха» три раза! У него есть религия покруче.       Нейтан даже не хлопнул дверью. Если он где-то свалиться по дороге, то это не станет неожиданностью.       — Ты выглядишь так, будто вот-вот концы отбросишь. Если добавить к этому твою злость, то в результате получается летальный исход для нас обоих. Чтоб ты знал, Нейт, я ещё не открыла собственную выставку, чтобы вот так глупо бесславно умереть, — девушка протянула открытую ладонь к нему. Нейтан сопротивляться не стал. Достал ключи из кармана и кинул подруге. С реакцией у неё было всё в порядке, поэтому связка не оказалась на полу. Комментарии к этой ребяческой выходке показались лишними.       — Ты в тех же вещах, что и вчера? — заметила немного удивлённо Виктория, пока вставляла ключ.       — Ну да. Ты только заметила? — хотя ответ не был нужен никому из них.       — Отвратительно, — констатировала девушка. Раздался звук заводящегося мотора, что будто бы ворчливо с ней согласился, не желая вести грязнулю-пассажира.       — Я только недавно встал.       Хуёвое оправдание, Прескотт, в которых ты никогда и не был силён. Зачем попытался?       — Переодеться — дело пяти минут, Прескотт, — Виктория уже активно пыталась выехать со стоянки академии, внимательно оглядываясь по сторонам и выкручивая руль.       — Это говорить не той, что просыпается за три часа до выхода, чтобы превратить себя в человека, — парень подарил несколько лишних секунд внимания подруге. В итоге, он съехал телом в сторону стекла и привалил голову к её холодной поверхности.       — Я ухаживаю за собой. А ты когда это делал в последний раз? В прошлом веке?       Нейтан действительно задумался, хотя умом считал, что мусолить такую ерунду в данный момент было глупо.       — В конце прошлого учебного года.       — Я как всегда оказалась права, — ослепляющее сияние чужой вспыхнувшей короны заставляло вибрировать прохладный воздух салона. — Так куда доставить задницу нашего ленивого Величества? — спросила водительница, оставляя позади табличку кампуса.       — Поехали в Два кита. Дико хочу есть, — лениво отозвался Нейтан, закрывая глаза под тяжестью век.       — Ты вчера завалился ко мне с алкоголем на пустой желудок?       Проницательно, Виктория. Прескотт призрачно вздрогнул и заехал текучими мыслями в кирпичный тупик. Белый флаг и задний ход, подловила. Подпитай снова своё самомнение и свали в задницу. Ответом для неё было сонное уставшее молчание. Парень не видел, как Виктория нервно сжала руль, но прекрасно чувствовал, как медленно и верно плывёт к её грани терпения.       — Прекрасно. Теперь, прежде чем пить с тобой, я буду тебя кормить или сразу выпроваживать за дверь.       — Ты ведёшь себя хуже матери, — пробормотал Нейтан.       — А ты с каждым годом становишься всё невыносимей.       — И зачем ты тогда тратишь на меня своё драгоценное время и нервы? Могла бы сейчас в очередной раз отсылать что-то из своих работ и рвать волосы от ожидания ответа, — Прескотт переборол себя и открыл глаза. Ви была недовольна, слишком. Чудо, как только не лопнула и продолжала сдерживаться.       Ответа он не ждал. Облегчение от этого факта спокойствием и долгожданной свободой разлилось по телу лёгкостью. Мрачное напряжение, источаемое подругой не могло потревожить это состояние, как и ушедшую в спячку совесть. Нейтан прекрасно знал слабость Виктории. Каждый раз, когда серьёзная тема переходит к ней, она тушуется и меняет режим «нападения» на «усиленную защиту». Чейз, как и многие, любили поболтать о себе, о моде, наряде, посплетничать о других, но спроси, что чувствует Вик на самом деле о том, что соулмейт у неё до сих пор не объявился, то тема быстро замнётся без ясного ответа. Ну и хрен бы с ней. Раз она не хочет разбирать свои спутанные клубки, он даже не будет пытаться подстрекать к этому. Свобода выбора, свобода слова. «Боже, благослови Америку!»       Картинки мелькали фоном для мыслей перед глазами и вот за окном вместо деревьев, окружавших парковку, разливалось волнами море. Золотой песок вылизывала прозрачная вода, бегущая из синих глубоких вод к берегу. На верхушках волн лежал металлический солнечный белый сплав, что кидал искры в любопытные чужие глаза. Через пару десятков секунд от них зарябило в глазах. Как-то в интернете попалась новость о китах, что выбрасываются на наш берег. И нет до этого почти никому дела. Вокруг трубят новости, призывают к действиям. Тревожат головы зря. Куда более насущная проблема (как гласят комментаторы) — рыба пропала. По мнению многих взволнованных окончательно и бесповоротно. Рыбаки остались без любимого занятия и денег. Многие магазины пытаются плыть дальше без значительной части прибыли, что несли им в карман эти живые существа.       Нейтан смотрит, слышит весь этот пиздец и не понимает, почему родители до сих пор просиживают свои задницы здесь? Кому сдались дома, которые он строит, если еды не останется, если вдруг этот город рухнет, унося за собой маленькую цивилизацию? Не проще было бы свалить куда-нибудь? Например к родителям Чейз, с которыми семейная дружба идёт через многие-многие года. Или где-то по-соседству. Они бы помогли, если бы что-то вдруг пошло не по плану. Родители даже когда-то планировали свести детей и молились на метку соулмейта. В общем, какой толк устраивать бизнес в какой-то нелюдимой дыре? Понять нереально. Башка кипит от подобных размышлений. Да так, что скоро пар пойдёт от движений нейронов в голове. Вот бы сейчас дурь Фрэнка. Действенная вещь от всех насущных проблем.       Виктория за время их пути немного расслабилась, хотя недовольство чувствовалось тонкими волосками на коже. Нейтану действительно было приятно, что кто-то ещё может настолько волноваться по поводу него. Это дарило факт, что личность не растаяла во мраке собственной комнаты. Его поддерживают, вытягивают, говорят, что он не такое дерьмо, каким кажется себе, что он чего-то может достичь. Это было нужно, необходимо. С другой стороны, он никак не мог понять, почему Виктория не может бросить. Почему терпит любые бредовые мысли и особенности поведения? Нейтан прекрасно осознавал, что играет с огнём, нащупывая грань дозволенного. И только больше грело любопытство, когда делал огромный шаг к ней, жмурил глаза, потому что думал, что перешагнул, что полетит в пропасть, но этого не случается. Под ногами земля. И потому привык лажать по полной программе. Даже просто по привычке, забыв, а к какой пропасти вообще идёт и что за ней последует.       Машина разворачивается. Море меняется местами с жилыми домами. Ещё один траурный памятник хорошей жизни в этом городе. Многие обшарпанные, старые. Где деньги наскрёбываются только чтобы освежить краску, слой новизны, закрывающей траур. Нет работы, нет денег, нет людей.       Нейтан закрывает глаза, чтобы просто перестать думать, смотреть, анализировать. Он ведь устал. Ничего не делал, но чувство, будто бы разгружал огромную машину с мешками песка. Можно отдохнуть, пока Виктория петляет по дорогам к Двум китам. Покачивающаяся машина успокаивала. Парень чувствовал, как попадает в какой-то транс. Невесомый, приятный. Вокруг тьма и пустота. Будто бы сгинул из этого мира. Невероятно приятное чувство. Не помнит кто он, где находится и что вообще куда-то должен ехать. В этом странном месте существует только он, ни разумом, ни телом, призраком. Нет мыслей, чувства времени, гнетущей тревожности. Сплошное небытие. Как из параллельной вселенной слышал звук колёс, проезжающих по асфальту, скрипучих по песку, равномерное тиканье в салоне, но не воспринимал, не думал об этом, как бы сосуществуя вместе с происходящим. Самый блаженный сон, который испытывал слишком редко. Выйти из этого состояния, сравнимого лишь с расслаблением на вечеринках Вортекса, его заставил замолкший гул мотора и хлопнувшая дверь.       Нагретое место, в котором продавился силуэт, держало маленькими ручками за ткань одежды. Что-то гладило, успокаивало, шептало неразборчиво в уши и закрывало глаза. К концу поездки почти перестала болеть голова, теперь там приятно разливалось тепло, будто выпила стакан без ведома рта и воли парня. Возможно он бы поддался этим чарам, пока Вики не вытащила из салона за шкирку как провинившегося котёнка.       Вставать, открывать дверь — об этом было даже тяжело подумать. Запротестовал этим мыслям урчащий живот, вспомнивший, что если Нейтан преодолеет все преграды, то полакомится вкусным бургером. Умереть во сне от голода не хотелось, насколько бы заманчивым потухшим спокойным миром не казался. Пришлось добровольно сбрасывать сковывающую мышцы негу и заставить их слаженно работать. На улице до самого здания тянуло к верху от пола солнышко и не давало рухнуть безжизненным мешком. Виктория заметно дулась и ничего не говорила, убежав вперёд. Ребячество.       В Двух китах было ещё прохладно. Остатки от летней погоды. Прескотт поёжился, застёгивая бомбер. Как обычно, в обеденное время здесь было много народа для их небольшого городка. Парочка полицейских, дальнобойщики проездом, удручённые рыбаки. Из-за последних Нейтан непроизвольно поморщился.       Виктория заняла свободный стол в углу, ближе к музыкальному автомату. Однозначно чтобы побесить непроснувшийся до конца организм или чтобы их никто не услышал. А может всё вместе. Парень с удовольствием бы постоял в дверях, рассматривая коллег по общему пространству, в котором им придётся существовать какое-то время, но решил не испытывать подругу ещё больше. Иначе рано или поздно не избежать очередной крупной ссоры. Тогда это утро можно будет обозначить как одно из самых пизданутых за месяц.       Прескотт медленно прошагал до места по треснувшей плитке под ногами и хрустящему песку грязи. Он как магнит ловил на себя некоторые косые взгляды окружающих. Парень чувствовал, как благодаря им, внутри прорастают тонкие иглы, протыкающие внутренности. Горячая кровь течёт, согревая похолодели органы, а снаружи проступает ледяной пот, делая сходство с вампиром по температуре и цвету оболочки. Парень сел к прожигающим личностям спиной, напротив Виктории.       Не успели друзья обменяться обидными фразами, только стрельнули друг в друга колючим взглядом, как к ним подошла знакомая женщина. Буквально мать «Двух Китов», как выражались некоторые из сверстников. Нейтан фыркнул своим мыслям, пока Виктория делала заказ с привычной вежливой отрепетированной улыбкой. Но стоило напомнить о том, что он находится за одним с ней столом, как та быстро погасла. Парень покрутил в руках меню, хотя прекрасно знал, что оно из года в год не меняется. И если бы даже подобное чудо соизволило случиться, то об этом бы знали как минимум все в городе, ну и конечно оповестили бы об этом, не успей парочка перешагнуть порог заведения. Прескотт осознанно тянул время и в конце концов что-то всё-таки ляпнул.       Всё время, пока часть их заказа делалась, они сидели в тишине. Парень держал взгляд на подруге, но та рассматривала зал, словно собиралась снимать его в ближайшем времени для очень важного мероприятия. Прескотт понимал, что внутри она борется с тем, чтобы не заехать ему по голове чем-нибудь тяжёлым. И ищет силы для разговора по «душам». Он услужливо не стал отвлекать и усугублять своё положение. Ещё раз прошёлся взглядом по бумажной брошюрке-меню. Посмотрел в окно на здания, не меняющие облик на протяжении всех лет с момента основания, будто бы хранились в формалине.       Через пару минут две белые кружки с горьким кофейным напитком оказались перед ними. Нейтан кружил ладонями вокруг неё, изредка дотрагиваясь до горячей поверхности. Кожа начала согреваться, обдаваемая теплом. Настроение даже поднялось на пару пунктов выше обычного от такой приятной мелочи. Возможно Виктория почувствовала тоже самое, поэтому заговорила, постукивая ногтями по ободку:       — Итак. Что ты знаешь о ней?       — Начнём с другого. Когда ты заметила?       Виктория посмотрела на него так, словно долгое время думала, что Нейтан интеллектуальный гений, ребёнок Индиго, о которых не устают говорить и возлагать надежды на будущее по телевизору, а по факту, у него оказалось простое отклонения в развитии.       — Вчера вечером. Тебе стало жарко, ты разделся, я увидела чернила и пригляделась своими цепкими глазками.       — М-да. Какими ты фотографируешь свои шедевры, — в форме выпада сделал комплимент Нейтан, глядя на тёмную поверхность напитка.       — Не подлизывайся, Прескотт.       Перед тем, как продолжить разговор и поднять на подругу глаза, Нейтан сделал несколько вдохов на определённый счёт. Упражнение одного из тех психологов, которые ещё когда-то реально хотели помочь. Готовился к обсуждению собственной шкурки и той, кто теперь с ней связан.       — Возвращаясь к твоему вопросу, то немного. Сегодня утром, после того, как обнаружил эту кляксу, решил полазить по странице. И не сказать, что меня порадовало то, что я увидел.       Виктория удручённо понимающе кивнула, поджав губы.       — Предполагаю, что одна из тех, кому достаётся твоё внимание?       Подруге неожиданно стало неуютно от этого разговора.       — Да, я иногда к ней цепляюсь. Меня, как и тебя, бесят серые мыши. Ты же понимаешь, — повела плечами Виктория, сделала нервный, но изящный круговой жест ладонью и сложила руки на груди.       — Расслабься. Я её даже не знаю, — отклонился парень на диван, разморённый полученным теплом. Подруга промолчала, но плотное напряжение вокруг её фигуры снизило контраст. — Увидел кучу гиковских групп. Игры, аниме, фотография. Среднестатистический закрытый подросток без друзей.       — О, так ты в это группу не входишь? Поразительно, — собрала в кучу и превратила блеклые остатки в комментарий.       — Только благодаря тебе, — подсластил чужое самомнение Прескотт.       Виктория хотела что-то ответить, но подошла женщина и поставила перед парнем тёплый бургер с котлетой из свинины, пожелав приятного аппетита. Нейтан набросился на еду, как голодающий бездомный. Проглотив первый укус, он блаженно закатил и прикрыл глаза, издав полный удовольствия протяжный звук. Подруга не хотела отвлекать, лишь с ребяческой весёлой искрой в глазах пожелала того же, что и официантка пару минут назад. Когда чувство голода пропало под тяжестью еды, от бургера осталась только половинка.       — Так какой же информацией ты владеешь о… — Прескотт задумался, пытаясь отыскать в своей голове нужное имя.       — Максин Колфилд, — подсказала Виктория, сделав ещё один глоток из кружки. Где-то в зале громко стукнулись тарелки, травмируя уши окружающих. — Во-первых, появляйся в академии чаще, будешь в курсе. Во-вторых, если собираешься с ней говорить, то запомни, что её зовут «Макс». — И пояснила, встретив взгляд, полный недоверия, — Ей так больше нравится. Просветила в начале года всех.       Брови Виктории немного сошлись друг к другу, выдавая неприятные эмоции внутри. Вытягивать её из этого состояния не пришлось, девушка сама продолжила:       — Тусуется с Кейт Марш. Богом прибитая, что заявилась на нашу вечеринку.       — Угу — сморщил нос парень, так как не любил людей, подобных ей. Особенно когда им ударяет моча в голову, и те нисходят до времяпрепровождения нормальных людей.       — И с парнем, повёрнутом на естественных науках. Ты видел их сегодня вместе. Он где-то на год-два младше, если глаза не врут. Подкатывает к ней, но, как видно, без успеха.       Нейтан вспомнил, что, скорее всего, именно его пост он видел сегодня первым на странице соулмейта.       — И как ты это проведала? — изогнул бровь парень и откусил ещё, ожидая ответа. Подобная осведомлённость подруги во многих аспектах академической жизни пугала.       — Он притаскивается иногда под наши двери. Прикидывается верным щенком. Бесподобное зрелище, — последняя фраза значительно расходилась с выражением лица Виктории. — Так что у тебя конкурент.       Нейтан подавился. Положил на тарелку бургер и прокашлялся, стуча по груди. Из глаз побежали слёзы. Он вытер их рукавом и ошалело уставился на подругу.       — Ты ёбнулась, Виктория? — искренне, от чистого сердца и разума, поинтересовался Нейтан осипшим голосом.       Они рассматривали друг на друга, будто видели впервые и при этом пытались узнать, кто же перед ними. Оба сидели и не понимали противоположную сторону. Соединение грубо нарушено.       — Я думала… — начала Виктория неуверенно, что было на неё не похоже. Она положила ладони на белую кружку и покрутила её между ними. Пыталась занять чем-то руки и взгляд, чтобы было легче выталкивать из себя слова, —…ты из тех людей, что хотят встречаться со своими слоумейтами.       Прескотт принял её предположение с крайне скептическим выражением лица. Он то думал, что подруга знает его намного лучше, а тут такой сюрприз. Малоприятный.       — Я даже не решил, буду ли с ней вообще разговаривать и надо ли это. А ты её, блядь, уже в кровать ко мне тащишь. Какого хуя? — парень, чтобы как-то успокоить нервозность, схватил свою кружку и поморщился от неожиданной для мозга и языка горечи.       Виктория удивлённо проморгалась, затем взяла себя в руки, переваривая произошедший диалог, и решила оставить эту тему. Нейтану говорить об этом с ней не хотелось, поэтому старательно делал вид, будто бы последние пару минут никогда не происходили в реальности.       — Макс постоянно делает фотографии, когда надо и не надо. Даже не спрашивая разрешения. Постоянно в своих мыслях. Робкая, но пытается что-то из себя строить время от времени. Это вся информация, которую я могу тебе предоставить. За более подробной перенаправляю к Марш и ботану.       Виктория промочила горло ещё одним глотком из кружки, пытаясь утопить в ней лишние эмоции.       — Откажусь. Я и так понял, что всё не слишком радужно.       — А что, ты ожидал кого-то по типу Рейчел? — с улыбкой произнесла Виктория, столкнув дерево с керамикой.       — Было бы неплохо, — ответил он и закинул последний кусок в рот, запив его кофем.       Одной рукой подруга крутила кружку, а другой держала голову кулаком у скулы, вспоминая что-то приятное. Остатки от неприятных эмоций полностью её покинули, уступая место медовой тёплой ностальгии. То ли у Нейтана крыша начинает ехать, то ли ещё действует на него алкоголь. Вечный «дорогой» образ Виктории с брендовой одеждой, всегда сидящей на ней, как на модели, идеально уложенные волосы, превратились в нечто совершенно противоположное. Перед ним сидела растрепанная девочка, с печальной нежной улыбкой, в красном отцовском свитере, которая вспоминала, как было весело отмечать рождество в прошлом году со всей семьёй. Это воспоминание обожгло глаза. Нейтан зажмурился, прогоняя жжение вместе с образом.       — А кто мне жаловался каждую неделю, какой у неё отвратительный характер?       Прескотт взял салфетку, вытер губы с руками, скомкал и кинул на тарелочку, отвечая:       — Ладно, уточню. Как Рейчел, но с другим характером, — парень призадумался, выбирая самый подходящий эпитет. Полученный результат сопроводил звонким щёлканьем пальцев, — более устойчивым.       — Тогда бы это была уже не она и без своей репутации, — продолжала остро улыбаться Вик.       Если бы взгляд мог затыкать, то Прескотт оказался бы неебически счастлив в данный момент. Потому что на любую трактовку своих мыслей, она выдаст аргумент. Танцы с бубном на выматывание нервов, игнорируя зерно сути. Играть в подобное сил никаких не было, поэтому постарался ретироваться:       — Блядь. Ты поняла, о чём я. Не еби мозг. И речь сейчас не о ней вообще.       Нейтан уж лучше с радостью перемоёт кости Колфилд, чем ещё раз будет углубляться в прошлые отношения и личность девушки, с которой встречался. Что закончилось ещё и сплетнями по всей академии. «Весёлый» был период.       Виктория сдалась. хотя проигрыша вовсе не чувствовала. Прескотт же не стал смотреть, на эту не то кошку, не то леопарда и достал из кармана оранжевый пузырёк. Чудо, как они не вывалились вчера из-за состояния нестабильной волны, шатающейся от одной стены к другой, и что он про них вспомнил. Если проанализировать успешность белых капсул в «помощи», то хотелось вовсе закинуть их куда нибудь подальше и не вспоминать. И всё же маленький огонёк надежды и слепой веры загасить было не так легко, даже если он не совсем логичный, даже если противоречит недовольству и всем сказанным ранее словам. Белая пластиковая крышка со звуком ударилась об их столик, таблетки звякнули. Нейтан высыпал несколько, взял одну, положил на бледный язык и запил кофем.       Виктория, как человек, знакомый с приёмом различных видов таблеток внутренне содрогнулась от последнего и решила промолчать, потому что делать замечания было просто бесполезно и дорого для нервов. Поэтому она довольно искренне поинтересовалась, поправляя несуществующую складку на рукаве:       — Как ты?       Белая керамическая кружка громко стукнулась о стол, возмущённо предупреждая, что если парень невольно добавил сил, то она раскололась бы. Виктория на короткий миг заметила подпрыгнувшую тёмную каплю.       — Всё также. Хочу приложить кого-нибудь головой о стол. Это хуйная не работает, — проворчал Нейтан, сжимая одной рукой волосы на затылке.       Девушка даже как-то ласково переключила внимание на сестру потерпевшей и сделала ещё один глоток, прежде чем снова заключить её в объятия ладоней:       — Тебе никакие таблетки не помогают, — Виктория задумчиво прожигала взглядом валяющийся в стороне оранжевый пузырёк. — Какой это по счёту рецепт?       Нейтан проследил за ней и подобрал брошенку, пристроив снова в красном кармане бомбера.       — Не ебу, честно. Сдаётся мне, что выписывающие их тоже. Им просто нормально базарить со мной и набивать карман, пока стабильно за больного богатого ублюдка им капает годовая зарплата за один месяц, — Парень выплёскивал свою ненависть и при этом смотрел в окно, будто бы за ним рядами выстроились все «мозгоправы» за последние два года. А он в мыслях готовил уже огнестрельное и в любой момент мог сорваться с места к дверям закусочной. Девушка напротив уже внутренне настраивалась ловить пока несостоявшегося террориста. На всякий случай. При этом она ощущала знакомую нарастающую бомбу, которую хотелось закрыть собой и при этом бежать от неё как можно дальше. Желательно покидая при этом территорию Аркадии Бэй.       — Нейт, тебе правда хотят помочь.       — Да? Серьёзно? И хоть что-то из рецептов и терапии помогло?       И снова разговор превращается в минное поле. Виктория устала от того, что в присутствии друга стоит аккуратно подбирать слова. Потому что не знаешь, за каким из них прячется кнопка активации. Разве с друзьями не должно быть наоборот? Так почему именно у них всё через задницу? Поэтому девушка больше не гадала, не подбирала, закрывала глаза, крутила воображаемую рулетку и кидала слова с закрытыми глазами. Будто так можно избежать последствия «взрыва». Прямо как в детстве. Стоит закрыть глаза и ты спрятался, в домике, а родители не могут тебя найти и объявляют победителем. Хотелось верить, что данная стратегия работает и в реальной жизни.       — Ты слишком скептично к этому относишься. Кроме того, у тебя ещё есть семья.       — Ммм… — промычал Нейтан сжимая губы и выглядел при этом пугающе довольно. Через секунду, прорвав ограду, на волю вырвалась дикая задумчивая улыбка. — Отец, который плевал на меня с высоты всех имеющихся бабок? Сестра, что сбежала, бросив меня ему на растерзание? А может бесхребетная мать, восседающая сразу на двух членах: отца и моего?       — Боже, блядь, правый! — Виктория сжала голову ладонями, словно она невыносимо болела, и смотрела пустым взглядом перед собой. Их общий жест, который у неё выходил элегантно и аккуратно. Девушку обороняла череп, не желая, чтобы подобные слова долетали до её разума и остались в памяти. Ужасно противно слушать. Она приложила на секунду ладонь ко лбу и опустила бессильно руки обратно на стол. — Нейтан, ты слушаешь, но не слышишь. Никого. Никогда.       Нейтан промолчал. Эта тема всегда ссорила их на долгое время. Знали. Проходили. Внутри кипела злоба, которая хотела найти выход. Заорать, перекричать, будто это поможет опровергнуть чужие слова. Ему слишком дерьмово, чтобы сейчас лишаться единственной поддержки, которая у него есть, насколько плоха бы та не была. Парень давил нарастающее чувство. Тряслись руки от напряжения. Вздохнул, пропуская прохладу, что остужает эмоциональный пыл.       — Поэтому я так надеюсь, что соулмейт сможет пролить свет на твой запылившийся мозг и распугать пожирающих его тараканов. Даже если это ебанная Колфилд, — жалостливо, будто скуля при ровном отточенным голосе, произнесла Чейз.       Он сдался, устал. Пусть все и дальше знают, как ему будет лучше, с кем ему будет лучше, как разгрести дерьмо и вытравить личных тараканов на поводке. Конечно! Как же иначе? Смотреть с другой стороны аквариума на развивающуюся в нём жизнь и диктовать, как и где строить муравьям дом. Мудро. Нейтан отступает. Предполагает. Даёт фантастическому детскому сюжету шанс. На! Давай! Удиви! Чего ждёшь?       — Вик, ты представляешь её в нашей компании? А меня в её? — устало пытался донести Нейтан немного разумности до собеседницы.       — Если её компанией ты считаешь ботаника и набожную, — скептически отозвалась подруга, поднимая взгляд на него, — А для нашей компании стоит лишь поколдовать над внешним обликом. Так что отменяй дополнительные по химии и кружок библии для начинающих.       Виктория предприняла слабую попытку дружелюбно улыбнуться.       — Очень смешно. Ты париться об этом больше, чем я.       Которая почти сразу исчезла.       — Нейт, тебе это нужно и мне тоже. Тебе нужен человек, что тебя будет понимать.       — А я то думал, что это ты.       Нейтан видел, что внутри Виктории зарождались плотные клубья истерического смеха, которые пытались протолкнуться наружу. Он тоже понимал абсурдность сказанного, но всё-таки решил сделать ставку на то, что это поможет сгладить острые углы их общения. Чейз покачала головой:       — Ты знаешь, что нет. Я не понимаю тебя, не могу. Блядь! — Виктория стукнула ладонью по столу, чтобы успокоиться и найти силы продолжить свою речь. — Я иногда просто в шоке с того, что ты говоришь. Какого размера у тебя там тараканы сидят даже не представляю и сколько процентов уже отъели. — Ещё одна спасительная пауза. Они действительно работали, потому что к последнему произнесённому слову, голос стал ровнее и приятнее на слух. — Если ты действительно считаешь, что никто и ничто тебе не помогает, задумайся о… Колфилд. Пожалуйста. Может быть тебе будет не так хуёво, как сейчас. Не отвергай эту идею в зачатке, как, я чувствую, ты собираешься сделать.       Выслушал. Пытается понять, хочет принять, может быть даже послушаться. Но что за бред? Почему этот вариант кажется таким нереальным, глупым? Почему он так вымораживает? Будто кто-то может прийти и спасти его. Прямо как добрый волшебник. Гэндальф? Альбус Дамблдор? Вы решите проблемы, в которые сам себя закопал? Прескотт на это лишь отчаянно и устало покачал головой.       — Я не хочу, Виктория. Нет.       Вик поняла, что друг даёт задний ход, потому она буквально наступала на хвост его голоса, отвечая:       — Просто забей на то, что это не улучшенная версия Рейчел. Жизнь никогда не даёт того, что мы хотим, — Чейз положила тёплую ладонь на его прохладную.       — Да дело даже не в ней, Вик. Я просто не могу, — парень сбросил с себя тёплую поддержку. Подруга зависла на секунду, ещё ни разу не выслушав такую оправдательную речь из его уст.       — Серьёзно? Тебе жизнь даёт в самый охуенный момент человека, что будет переводчиком тараканьих загонов размером со слона. Какого… ты нос воротишь? — жестикулировала руками Чейз, будто бы раскладывая слова по полкам на столе ребром ладони. Каждое нужное ударение, она сопровождала ударом об поверхность, что прекрасно долетало до тела собеседника, что лежало на подставленных руках. Прескотт сжался, но сморщил лицо от незримого урона.       — Я не хочу с этим связываться, Виктория. До сегодня я полностью был уверен в том, что у меня тупо нет родственной души. Преисполненный пиздатой уверенностью, скажу, что мне нахуй это не сдалось. Ну поймёт меня, а дальше что? Проблемы останутся, а к ним привяжется дополнительным подарком соулмейт. И я стану счастлив от такой мороки? Только не втирай мне про вот эту детскую хуйню, про то, что жизнь переворачивается рядом с этим особенным человеком. Я знаю дохрена знакомых с хорошим и плохим опытом, прошедшим через это. Нихера это не отличается от обычных отношений между людьми. Никакой магии. Прости, что задавил твои детские грёзы реальностью, Чейз.       Прескотт посмотрел на подругу твёрдым взглядом, желая поставить точку в разговоре, закрепить свою правоту как неопровержимый факт. Так было из раза в раз и должно таким оставаться. Однако все эти мысли рухнули, когда поднял глаза. Осталась единственная чёткая мысль. Он проебался. В который раз. Наверное это уже джекпот! Так где же денежный приз?       Взять бы билет на край света, купить там дом и умереть рано или поздно, подальше от этого места, в котором он вырос.       Чужие плечи опустились. Руки скрестились перед собой. Взгляд сиял маленьким слабым огоньком в темноте. Сжавшимся, уязвимым, потерянным. Мерцал боязливо, чтобы его заметили и разожгли. Вот только вся поза и энергия от подруги была защищающейся, непробиваемой. Будто её закрывает огромный стальной щит, что и атомная бомба не пробьёт. Могло показаться, что Виктория плачет, но на самом деле, Нейтан довёл. Перешагнул черту, которую предпочёл забыть. Поэтому из раза в раз наступал на её манящий красный край. Прескотт оставил в ленте воспоминаний факт об этой особенности подруги, соединять бешенство с истерикой, последствия которой были непредсказуемы. Виктория сделала глубокий вдох, на неё сверху будто бы опустилась мягкая мантия спокойствия, возвращая привычный непробиваемый вид.       — Ты спрашивал, почему я трачу свои нервы на тебя? Потому что ты сам на себя положил огромный болт. Тебе всё равно, на себя, на последствия. Ты — бревно, которое плывёт по течению. И знаешь, я уже устаю смотреть, как в очередной раз тебе плевать. И не испытываю желания оказаться рядом, когда ты сдохнешь в таком отношении к себе. Я устала от твоих проблем Нейтан! Потому что они есть всегда. Нет такого, что они отсутствуют. Представляешь, у меня есть и свои тоже. Я работаю, я ищу выход, я иду вперёд. Я встаю с кровати и тащусь в академию, хотя мне хочется взорвать её к чертям каждый божий день, Прескотт! Я двигаюсь, а ты спишь до обеда, просыпаешься и думаешь, какой же мир вокруг дерьмовый и продолжаешь жить в нём. Скажи, тебе просто в кайф чувствовать, как все пытаются вытащить тебя из болота, дать пинка, но ты как отбитый мазохист цепляешься за дно?       Парень не видел, но слышал перешёптывания за спиной. Чейз переходила на крик, что не могло не привлечь все любопытные уши Двух Китов. Где-то сзади послышался властный громкий голос женщины, что ещё недавно желала ему приятного аппетита и, наверное, не подавиться:       — Отношения выясняем за пределами кафе!       Возможно, он бы забил, послушался, встал и ушёл. Но сказанные слова были идиотскими, были глупыми, они принижали его проблемы. Принижали то отвратное состояние по утрам, когда хочется провалиться под землю. Хотите сказать, что это нормально? Стисни зубы и терпи? Все живут и ты сможешь? Забей, живи и радуйся! Это же так легко, да? Да идите с такими мыслями в задницу!       — Блядь. Виктория. Серьёзно? Косплеишь мать Терезу? Женщину, что прятала своё дерьмо за помощью другим? Знаешь, неплохо выходит. Подайся в клуб гиков, у меня появился там один знакомый человек, — Во взгляде Нейтана поселился ощутимый цинизм, едкая насмешка. Он старался сдерживать голос насколько мог. Виктория под ним почувствовала острый кончик кинжала прямо у горла. Кислорода становилось меньше, будто бы это был обманный манёвр, чтобы нацепить удавку. Темнота сжимала мир, поглощая. Отпустило, когда парень отвел глаза к окну, потёр их устало, от чего-то они приобрели красный ободок. Словно в тот пугающий жест Прескотт вложил все остатки своих немногочисленных сил. Затем улыбнулся. Со смирённым весельем и вернул внимание к зрачкам подруги, — Я такая паскуда, Виктория. Все в этом городе хотят мне помочь. Надрывают свои животы, ебут мне глаза и мозг, чтобы прозрел. А я идиот! Мне только в радость пострадать от происходящего пиздеца. Извращенец-мазохист. О, да! — Издал он громкий возглас, потирая двумя пальцами переносицу. — Жизнь присовывает мне толстым дилдаком, а я кричу о том, как мне это нравится. Бедный Прескотт не понимает, насколько глубоко застрял, — вел театральную постановку Нейтан, будто бы изображая окружающих, а под конец выдал с искренней заинтересованностью, — Пиздец. И как вы все спите по ночам?       Виктория смотрела на это сверхидиотское представление с отчаянным удивлением. Будто бы ничего не могло её больше удивить, только поражало с какой настойчивостью кто-то пытается прыгнуть выше этой головы. Как только мозг смог оформить мысль, что это её лучший друг, которого она знает с малых лет, который был звездой класса и её личным персональным праздником и поддержкой, Чейз осознала, насколько всё отвратительно плохо. Просто нереально. Будто бы насильно засунули в параллельный мир.       — Всё. С меня хватит, — неожиданно спокойно для всех заключила Виктория. — Достаточно того дерьма, что ты льёшь не только на себя, но и на меня тоже. Напиши мне, когда вытащишь свою голову из этой глубокой сточной ямы, Прескотт.       Чейз встала, оставив купюру за чашку кофе. Парень же пялился на пустое место перед собой. До него постепенно доходила вся ситуация и к чему все действия и слова привели. Капитан корабля под названием «Нейтан» в пизде. Борт только что покинул последний соратник, что держался с ним даже в самые страшные шторма и истерики океанской стихии. Он не знал и не догадывался, куда пошла Виктория. Понимал только, что в ближайшее время даже напоминать о себе не стоило. Да и вряд ли получится. Обида Виктории была игнорирующей. Она всегда продолжала жить дальше, будто вы ей никогда не были нужны. И в этот раз Нейтан почему-то не противился мысли разорвать их королевскую пару Блэквелла. Будто бы тоже устал от великой «помощи» лучшей подруги.       Зеваки в зале потихоньку теряли интерес к красной спине. К вечеру снова будет группа сплетен о том, что же происходит между Прескоттом и Чейз на этот раз? «Два наследника огромных бабок снова не поделили помаду». Нейтан даже усмехнулся. Вот и поговорили. Даже часу не прошло, а их разговор превратился в словесную войну сторон. И каждый считал себя в ней настоящим победителем, которого просто не хотят слушать.       Прежде чем уйти с места военных действий, он решил отвлечься. Проверить телефон. Может быть эта злюка быстро остынет, как иногда происходит. Посчитает ссору глупой и напишет, что ждёт на стоянке, чтобы поехать обратно в плотном молчании. Видит иконку нового сообщения, непроизвольно улыбается, закидывая кусок мясо в будку самомнения.       «Я люблю тебя»       Гласило сообщение матери.       Прескотт теряется в гипнозе напечатанных слов. Сообщение отправлено ещё утром, но оно должно было попасть к нему именно сейчас. Будто числа отправки перепутались, заглючили.       Её авторитетная фигура давно потеряла любой вес в иерархии окружающего мира сына, как и слова, что заведённой фоновой пластинкой повторялись из раза в раз. И всё же. Зрачки незримо прикасались к первой и соскальзывали с последней буквы, возобновляя круг. Сообщение не вызывало привычного гнева или потерянного детского счастья. Оно просто приковывало к себе, цепляло и заставляло на себя смотреть, отпечатываться в памяти, но не в коем случае не представлялся голос матери. Как и обычно. Нейтан запрещал себе, иначе что-то треснет, рухнет, и ломать это «что-то» не хочется. Время остановилось, если не смотреть на часы в верхнем правом углу. Людей нет, если не прислушиваться к разговорам в зале. Он спокоен, если не отматывать в памяти время на пять минут. Никто не ждёт, если не…       От замкнутого мира отвлекает знакомая фигура. Белый ебланский фартучек, повязанный на талии. Она приносила заказ и кричала знакомым голосом, родившимся и живущим исключительно в данном месте. Нейтан поднимает к ней голову, понимая, кого увидит. Она слишком долго здесь работает, чтобы не знать. Статная фигура, характер пробивного танка, гнущего свою точку зрения. Спорить с ней — остаться без целых моральных костей, а может и настоящих, в зависимости от ситуации. И все же Нейтан замечает что-то непривычное в знакомой аксиоме. Её глаза влажные, поглощающие, впитывающие в себя всю округу. Какие бывают только у впечатлительных маленьких детей. И подобным характером Мисс Прайс никогда не обладала. Проверено на красной шкурке.       Прескотт готовиться к тому, чтобы нахамить, в ответ на «покиньте заведение». Но теряет весь заготовленный пыл, когда слышит совершенно другое:       — Вы говорили про Макс Колфилд? Она в городе?