Острая грань

— Итак, если у тебя есть полезная привычка хоть иногда слушать учителя, то ты должен знать, что истинная магия — есть знание имён. Именование — весьма энергозатратное хобби, а посему ты должен хорошенько подумать, прежде чем пытаться разбудить свой спящий разум и… — Дядь Квоут, можно покороче, а? — перебил я. — Ты мне уже тысячу раз все это говорил. Это все не для слабонервных, имена не слова, их видит только спящий разум, а чтобы его разбудить нужно ходить с завязанными глазами и читать Теккама в нетрезвом виде. Можно что-то новое? — Скучно, значит? Хорошо. Расскажи мне вот об этом куске железа. — Квоут швырнул на стол шим. — Я весь внимание. Я вздохнул и решил впредь пореже дергать Квоута: — Что рассказывать? Историю, строение, применение, методику обработки? Что? — Все. Расскажи мне об этом шиме все, что знаешь. Потом я битый час рассказывал о железе в целом и шиме в частности. Наконец Квоут довольно кивнул и сказал: — Железо. Шим рассыпался в пыль, а потом, повинуясь желанию Квоута собрался вновь, но на столе лежал уже не шим, а игла. — Все, что ты рассказал, я могу выразить одним словом. Чтобы узнать имя, нужно познать истинную сущность предмета. Тебе нет нужды знать все это, если ты не можешь подчинить свой спящий разум. Вот тебе мое домашнее задание: не позже лета ты должен в совершенстве овладеть именем железа. Флаг в руки. Хочешь — ходи с завязанными глазами, хочешь — напейся и читай Теккама, но от меня совета не жди. Я жалел, что разозлил Квоута, но уже я вряд ли мог что-то изменить, а потому только с опаской покосился на капель за окном и краем глаза уловил жесткую волчью усмешку трактирщика. С тех пор мои уроки прекратились. Осталось только обучение музыке, которое я всё-таки вымолил у Квоута. Вскоре я понял, что Квоут непреклонен и стал искать способы овладеть именем железа. Я стал частым гостем в кузнице. Там на меня сперва косились, мол зачем парнишке-лютнисту из трактира знание кузнечного дела. Да и тайнами своего ремесла ни один кузнец просто так не поделится. Но потом Калеб привык, а с Аароном я даже немного сдружился. Чтобы хоть как-то отблагодарить их, я целыми днями торчал в кузнице и выполнял поручения, вроде подай-принеси-подержи. Однажды, используя начальное знание сигалдри, я нацарапал на молоте Калеба руны огня и железа, чтобы лучше ковал, ну и так по-мелочи для легкости и удобства. Только вот ничего хорошего это не дало. Первый же удар угробил рунический молот. Потом кузнец долго стоял и думал, как хороший новый молот, после первого удара по крице, вдруг раскололся на две части. Я узнавал о железе много того, чего не знал раньше, но все это я мог бы узнать гораздо легче. Пожалуй, Квоут все это знал куда лучше Калеба, но он все еще был немного обижен на меня, хоть это и проходило со временем, а Баст, с которым мы были весьма дружны, стал меня сторониться, объясняя это вонью железа. Поэтому с наступлением тепла я стал проводить в кузнице меньше времени, чтобы совсем не разругаться с Бастом. Став реже посещать кузницу, я обнаружил наличие огромных запасов свободного времени. Я прочитал две книги о симпатии, одну о артефакции и две о именовании, но последние были мутными и голословными, не давая полезных советов. Прошло уже полтора месяца, не считая начального обучения именам с Квоутом, а видимых успехов все не наблюдалось. Тогда я стал больше времени проводить у водопада и Горозового дерева, стараясь, чтобы там не было Баста, но и не задерживаясь допоздна. Места сопряжения стихий помогают в именовании, так кажется говорил Элодин. Я упражнялся в философии, каменном сердце и пытался постичь суть «листка на ветру». Прошел еще месяц, прежде чем мне, методом проб, ошибок и раскалывающейся головы, удалось-таки снова обрести имя железа и расколоть крицу под молотом Калеба. Кузнец подумал, что это он перестарался, но оно и к лучшему. В свой последний визит в кузницу я наворовал немного железной фурнитуры: гвозди, обрезки и прочий металлолом и стал упражняться на нем, стараясь проводить свои опыты вдали от всего живого. Впервые войдя в «листок на ветру» я захотел было схитрить и сосредоточившись, написал на клочке бумаги открывшееся мне на краткий миг истинное имя железа. Но фокус не прошел. В «листке» я точно видел, что написал то, что нужно, но посмотрев потом увидел просто: «Железо». Подводя итог, скажу, что к назначенному сроку я мог заклясть железо с вероятностью 50%. Используя трюк с кровью, я повышал вероятность до 80, но стоило мне заикнуться об этом Квоуту, он тут же сказал, что стоит мне только руку протянуть к магии крови, он меня тут же выставит за дверь. В глубине души я понимал, что обрести имя, хотя бы на таком уровне, меньше, чем за полгода — чудо, но все равно бесился как дикий зверь. Это еще самое простое имя! А как же иномировые таланты к магии, может та часть разума, что у местных спит у меня вообще бодрствует?! Я же в фентези попал, а не в хорор! Ну ладно. Этому научился, значит и другому научусь. Будет еще и на нашей улице магия.