Дазай замер на месте. Он откровенно не понимал, как всё могло обернуться так. Если честно, он всегда считал, что Акутагава способен на всё, но не на насильственные действия над омегами. В большинстве случаях он и сам их хотел защитить и не раз признавался, что никогда не тронет омегу без его на то согласия, но тогда почему Ацуши сейчас лежал и орал от боли, а он совершал самое страшное преступление в мире по мнению Дазая?
Сейчас Дазай находился в полной растерянности и не знал, что ему надо сделать. Он очень хотел спасти Накаджиму, но по сути это было невозможно. Акутагава в гневе мог и убить, тем более в таком состоянии. Не то, что Дазаю всегда хотелось жить, но так умирать он точно не собирался. Он просто физически не сможет спасти Ацуши и уклониться от лент расёмона на таком близком расстоянии.
— Дазай-сан, — жалобно молил омега, — спасите…
Слова коллеги с болью отдавались в душе, а всё, что он делал – это просто стоял в страхе и не мог двинуться. Он смотрел и не мог ничего сказать, а после его рука поднялась и схватила дверь.
— Прости, — сдерживая слёзы, Дазай захлопнул дверь, убивая последнюю надежду омеги на спасение.
Ему и самому больно было это делать и он понимал, насколько был нужен Ацуши, но ничего так и не сделал. Его можно долгое время осуждать за этот поступок, но не он виноват в происходящем сейчас. Если бы Чуя не похитил омегу, этого бы не было. Это понимали все, даже сам виновник, а ведь он хотел как лучше и тогда далеко не это было его главной целью. Здесь виноваты были все. Вина каждого была разной: одна очень весомая, а другая практически незаметная.
Закрыв дверь, Дазай отшатнулся от неё в ужасе. Он слышал жалостливый крик Ацуши и его просьбы, но Осаму лишь отводил взгляд от двери и смотрел на свои руки, которыми и убил шанс спасения. В этой прострации он простоял меньше минуты, а после, качаясь, подошёл к Чуе, который в страхе начал пятиться назад, а через секунду его уже впечатали в стену.
— Это всё твоя вина! — начал альфа кричать на омегу, который явно его боялся.
Дазай в гневе... таким Чуя его ещё не видел. У бывшего мафиози в любой ситуации всегда получалось сохранить хладнокровие и рассудительность, которая сейчас очень нужна была ему. Руки детектива медленно перемещаются на шею омеги, обводя след от укуса.
— Ты не достоин этой метки, — с полным спокойностью и равнодушным голосом начал он, а уже через секунду он срывая голос повторяя одно и тоже. — Ты не достоин ни этой метки, не меня в качестве партнёра и истинного, мерзкая шлюха. Когда я её ставил, думал, что ты её удалишь сразу же на следующий день, но нет, сука, ты её оставил и связал нас на всю жизнь. Противно от одной мысли, что мне всю жизнь придётся жить с таким изменником, как ты!
Дазай не следил за языком и тем что говорил. Чуе было больно от его слов, и ему хотелось просто взять, оттолкнуть его и сбежать далеко и надолго. Чтобы его не нашёл никто и вырастить ребёнка одному, и лучше, чтобы тот о нём даже не знал. Наверное пытаться говорить об этом Осаму не надо было, ведь он даже не смог ничего рассказать, а уже получил порцию негатива в свой адрес.
— Отпусти его, — за спиной Дазая появился демон, вызванный Коё, которая внезапно появилась в коридоре.
— О, ещё одна пожаловала, — с каким-то удивлением начал Дазай, отпуская Чую и переводя взгляд на девушку. — Ученик от наставницы далеко не ушёл, и видимо вы берёте примеры с друг друга. Я как понимаю, это из-за тебя Акико такая расстроенная ходит?
— Мои отношения тебя не касаются, сначала в своих разберись, а только потом в мои лезь.
Коё сохранила дистанцию и не хотела подходить ближе. Она прекрасно понимала, что поступила очень подло со своей девушкой, не предупредив, что не придёт на их свидание, но речь сейчас шла далеко не о ней с Акико. Её очень разочаровал Дазай со словами, сказанными Чуе, который хотел только как лучше.
— Да ты что? Тогда почему ты всегда лезла в мои отношения с Чуей, давала ему глупые советы, после которых мы постоянно ссорились? Это ведь ты тогда предложила нам начать жить вместе, когда сама с Акико провстречалась пять лет и ни разу не заикнулась про совместную жизнь?
Озаки молчала: слова Дазая её ранили, но они являлись правдой. Она сама не раз давала советы Чуе, которые ему совсем не нужны были, и в особенности жить ему вместе с Дазаем. Да, первые два месяца они оба были счастливы, но потом их отношения пошли на спад и уже были не такие прекрасные: любовь медленно угасала, и вредные привычки друг друга очень сильно бесили. Частые ссоры не покидали их съёмную квартиру, и они оба предпочитали оставаться на работе, а не идти в ненавистную квартиру.
— Почему ты молчишь? Пафосные речи закончились или правда сильно ударила твоему самолюбию?
После этих вопросов девушка стала очень зла на Дазая и хотела уже его ударить своей способностью, но её остановил внезапно появившийся Мори.
— Успокойся, — рука мужчины легла девушке на плечо, заставляя её одуматься и отступить.
— Мори, прекрасно, что и вы здесь, а теперь ответь мне на вопрос: почему ты допустил всё это? Ты же знаешь, просто запретов и жалкой охраны недостаточно, чтобы остановить участников мафии, но почему ты сделал именно это?
— Дазай, я понимаю твоё возмущение, но попрошу немного остыть, а после спокойно поговорить со мной в кабинете, и…
— Я не собираюсь о чём либо с вами говорить! Я хочу лишь чтобы вы сейчас же освободили Ацуши от этого психа и отдали его ВДА, где он по крайней мере в безопасности!
Дазай прервал Мори, но тот, поглощая всю злобу, что у него накопилась за весь день, спокойным и настойчивым тоном продолжил:
— Тебе нужно успокоиться, и отпусти Чую, пока я на тебе не отыгрался за этого грёбанного Оливера, который меня сегодня в край взбесил.
Дазай ухмыльнулся и с нарастающей дьявольской улыбкой сжал свои пальцы вокруг горла Накахары, но его рука тут же была перехвачена омегой, и ему прилетела пощёчина.
— Значит, я шлюха? А ты мразь, наплевавшая на всё! Ты, именно ты первый начал разрушать наши отношения! Тебя словно подменили после того, как мы жить вместе начали, да ты вообще дома не появлялся! А после нашей последней ссоры ты вообще пропал на месяц и, ничего не сказав мне, ушёл, оставив лишь письмо и горький осадок на душе. Знал бы ты, как я ждал тебя на свой день рождения: я до последнего сидел и ждал, когда же ты появишься. Да, я психанул, меня всё тогда достало, и я тебе изменил, но если бы я знал, что ты планировал сделать, я бы в жизни так не поступил. Жизнь меня уже наказала за это. Весь этот год мне ужасно не хватало тебя, твоей поддержки, любви, что ты мне давал. Ацуши я похитил не специально, так вышло. Если бы я его тогда отпустил, вы бы его спрятали и мы бы его не нашли, это всё было ради мафии. Я специально находил твой адрес. Знал бы ты, как это было сложно, но придя туда, я встретил тигра. Сначала я не понял, что этот мелкий у тебя забыл, но он сам же мне всё разъяснил. Я приходил далеко не за тигром, ведь мне было запрещено участвовать в этой миссии, но я ослушался и навлёк на себя гнев со всех сторон!
Чуя остановился от этого долгого монолога. Все шокировано смотрели на них с Дазаем: они пытались найти на лице альфы хоть долю эмоций, но он стоял с абсолютно каменным лицом, не подающим даже признака жизни. Вероятнее всего, ему было всё это скучно слушать и далеко неинтересно. И правда – половину слов он пропустил мимо ушей. Во время монолога Накахара не раз менял интонацию: сначала был гнев, а после наступило спокойствие с нотками боли в его голосе, а дальше пошел практически тихий застенчивый голос. В ответ на свои эмоции и переживания он лишь услышал грубый и ничего не выражающий голос Дазая.
— Зачем ты приходил?
— Так ты не понял, — отворачивая голову в сторону наставников, говорил Чуя, — я хотел тебе рассказать, что жду от тебя ребёнка.
— Что? — дрожащим голосом переспросил Дазай. Его глаза нервно забегали, смотря в лица каждого присутствующего, а после так вообще у него началась паника. — Я не хочу детей! Я не готов! Просто скажи, что ты пошутил? Чуя, скажи это!
Дазай схватил за плечи омегу и повторил ему это прямо в глаза. Чуе было обидно, он ожидал далеко не этой реакции. Он думал, что тот будет рад этой новости и у них всё будет прекрасно, как раньше. Но видимо, уже ничего не вернуть. На глазах Накахары появлялись слёзы. Кроме чувства вины теперь появлялась и обида, ненависть не только к себе, но и к Дазаю. По большой вине именно альфа контролирует процесс сцепки – если он так не хотел ребёнка, тогда почему он послушал омегу и поступил так, как он хотел? На что он рассчитывал, совершая это? Что не получится с первого раза? Так только бывает у рецессивным омег, но Чуя доминант, и Дазай тоже, и исходя из этого, зачатие ребёнка равно практически 100%, так почему настолько умный человек, как Осаму не подумал об этом?
— Наш ребёнок это не шутка, — Чуя захлёбывался в слезах, держась за живот.
«Малыш, не бойся, я тебя не оставлю», думал Накахара, поглаживая живот.
— Нет, — Осаму отшатнулся от омеги и упёрся в стену, продолжая отрицать.
Коё и Мори просто стояли и наблюдали, пока последний не приказал девушке увести Чую и успокоить его, а сам он забрал Дазая и отвёл к себе.
Через некоторое время Озаки вернулась под дверь и села на стульчик, тихо плача. Во всём этом была и её вина, как бы ей сейчас не было противно слушать то, что происходит в комнате, но она всё равно осталась там до самого конца. Это было её наказанием, как она сама думала.
***
В кабинете у Мори.
Уже минут десять Дазай сидел с опущенной головой. В его голове был сплошной поток мыслей и сосредоточиться на чём-то одном не мог. Его бросало в дрожь от одной мысли, что у него будет ребёнок. Он всегда считал, что это дело второстепенное и для такого нужны хотя бы крепкие отношения, но у них с Чуей дела обстояли по-другому. Они уже давно расстались, и ощутив предательство однажды, Дазай боялся получить его ещё раз.
«Изменит раз — изменит и второй».
Эту истину альфа слышал не раз: как бы ты не любил человека, сколько бы ты ему не отдавал себя, он всё равно предаст ещё раз. Из-за этого разрушилось уже много отношений и стало классическим предлогом для расставания, ведь после каждой измены пара ссорилась и расходилась. Человек, испытавший это предательство, ждёт его ещё раз, даже если ему клянутся, что этого больше не произойдёт. Он слепо им верит, но вновь и вновь обжигается.
Да, Осаму бесспорно любит Чую, он готов был ради него совершить столь серьёзный шаг, как создание семьи, но в тот же день он почувствовал горечь предательства, за которой следовало одиночество, разбитое сердце, боль и не только ментальная, но и физическая, бесчисленные попытки покончить с собой, но каждый раз ничего не выходило, после отвращение и копошение в себе – что же с ним не так, почему тот так с ним поступил? Ещё же недавно он чуть ли не кричал, что любит его и хочет провести с ним целую вечность.
Сейчас Дазай предпочитал любить Чую втайне и не показывая это. Он не хотел, чтобы ему снова причинили эту адскую боль, но его безумно к нему тянуло, и он совершал ошибки. Он находится в полной растерянности, хоть и готовил себя заранее к этой новости, но ничего не вышло – реальный опыт оказался куда хуже и больнее. Его страх состоял не только в том, что он боиться становится настолько взрослым и иметь детей, такую большую ответственность. Он боялся, что это просто напросто не его ребёнок: может Чуя решил его обмануть, чтобы привязать к себе? К сожалению, и на такие обманы идут люди.
— Дазай, ты в порядке?
Мори подошёл ближе к парню и поставил на столик, где продолжал лежать рисунок, стакан с виски.
— Нет, — коротко ответил альфа, беря в руки стакан и делая глоток.
— Что тебя так испугало? Новость о ребёнке? Или что-то ещё?
— Я и сам понимаю, что возможно это моя ошибка и Чуя здесь не виноват, но я ещё не готов к этому. Ребёнок – это большая ответственность, чтобы его воспитывать нужно хотя бы иметь хорошие крепкие взаимоотношения. Да и вряд ли у нас получится крепкая семья.
— Получится. Знаешь, я тоже совершал ошибки, за которые мне стыдно, и одной из них была такая же паника по поводу ребёнка.
— Что? Правда? Я думал, ты с ними хорошо ладишь, раз уж у тебя есть Элис.
— Элис – это всего лишь воплощение способности, да, может внешне она и похожа на ребёнка, но это далеко не так.
— Расскажи, мне интересно, — сказал Осаму, и его взгляд пал на рисунок лежащий на столе.
— Знаешь, Дазай, я тоже совершал ошибки, за которые я сожалею. Всё началось с поездки в Киото: там я изнасиловал молодого омегу, который был младше меня на год. Тогда я был ещё слишком юн и поддался соблазну. Как окажется, позже это была не первая наша встреча, когда мне было семнадцать я встретил его вновь и не в самой лучшей обстановке. Это была групповуха. Этот омега встречался с одним из моих друзей, и когда тот решил расстаться, он с ним устроил такое шоу... В тот день у меня был гон, но я продолжал ходить на учёбу, веселиться и гулять. Как мне казалось, я отлично умею себя контролировать, но это было самообманом. Я набросился на этого омегу, позволил образоваться узлу. После этого мы с ним не виделись, я уехал подавать документы в университет, а как вернулся, сразу начал его искать, но как оказалось, он уехал. Я влюбился в этого парня моментально с первой нашей встречи в школе, но скрывал. После выпуска для меня начертилась чёрная полоса. Моих родителей убили, а полиция оставила это как несчастный случай, но я то знал, что это было сделано умышленно. Я нашёл этих тварей и отомстил. В семнадцать лет я лишился всего и стал криминальной личностью. Проходили годы, и вот, спустя десять лет в той самой клинике я встретил Фукудзаву. Я в него влюбился, как мальчишка, позволяя водить себя за нос. Меня лишь одурачили, как оказалось. Благодаря предыдущему боссу, я узнал долю правды о Юкичи, но наверняка это было специально заготовлено. Из того досье я узнал, что он являлся тем самым омегой и у меня был сын, вскоре я узнал, что это мой ребёнок. Фукудзава сблизился со мной, чтобы убить, совершить надо мной месть, но и это у него не получилось. Далее началась война, и я узнал, что нашего с ним сына похитили. Я пытался найти информацию о нём, но мне даже его имя ни разу не попадалось. Через пару лет я встретил тебя. Честно, ты всегда для меня был сыном, и отношения между нами были ошибкой. Да ты и сам это понимаешь. Я искренне радовался, когда у вас с Чуей зародились отношения. Спустя ещё время Фукудзава вернулся, и мы снова стали встречаться. Мы были счастливы, но перед самым появлением Мимик, мы расстались. В этом был виноват я, а точнее моя боязнь детей. Тогда я наговорил ему много глупостей и назвал нашего сына ошибкой. В ответ я получил имя парня, и только спустя год я осмелился поразмыслить здраво и логическим путём понял, кто этот парень. Он оказался намного ближе, чем я думал. Дазай, я веду к тому, что ты не должен так поступать с Чуей. Уверен, ему будет достаточно от тебя простой поддержки. Ему и так очень трудно, хоть он это и скрывает. Пожалуйста, не совершай моих ошибок, ведь твоё место с лёгкостью может занять кто-то другой. Более лучше, сильнее и ответственнее, готовый ради него на всё, даже на манипуляции чужим разумом.
— Я рад, что ты считаешь меня за сына. Я благодарен за ту любовь, подаренную мне, за постоянные нравоучения, и это в конце было про Оливера?
Дазай сидел и разглядывал рисунок, нарисованный Элис. Он всегда удивлялся, как она могла так идеально рисовать. Всю историю, рассказанную Мори он внимательно выслушал: таких подробностей он не знал и был шокирован в некоторых местах.
— Да, про него, приходил пару часов назад, — с тяжёлым вздохом отвечал альфа.
— И ничего не сделал, чтобы забрать Ацуши? — настороженно спросил детектив.
— Ничего, просто пытался меня обмануть, но у него нихуя не вышло.
— Странно, у них с Фукудзавой не такой уговор.
— В смысле?
— Ну, он должен был сделать так, чтобы ты отказался от миссии и забрать Ацуши, но ни то, не другое не выполнено. Кстати, почему первое не сработало?
— Магическое тату.
— Слышал, эффективная штука, и видимо хорошо помогает даже против таких сильных эсперов. Он лучший в своём деле. В голове не укладывается, как он мог так, он же обещал помочь. Да и не раз повторял, что не предаст никогда Фукудзаву, — Дазай был в замешательстве, — ничего не понимаю.
— Получается мог, — на одном дыхании произнёс Мори.
— Нет, я обязательно всё выясню. Спасибо тебе, Мори, ты и правда смог меня успокоить и перевести в чувства. А, и ещё, надеюсь, у вас папой всё будет хорошо.
Мори вопросительного посмотрел на Осаму, а тот уже стремительно приближался к двери.
— Только никому не говори, что ко мне память вернулась.
Дазай выбежал из кабинета, оставляя мафиози с открытым ртом от удивления.
***
Спустившись вниз, Дазай встретил Коё, которая явно его ждала.
— Ацуши я отдала Куникиде. Прости нас за это, если бы я вовремя всё то остановила, ничего бы не произошло.
Озаки очень сильно сожалела и не могла найти себе место.
— Ты должна не передо мной извиняться, а перед Ацуши и Акико, — Дазай уж хотел уходить, но, резко обернувшись, спросил, — как там Чуя?
— Нормально, ты же знаешь, его так просто не сломить, и знай, он оставит ребёнка, что бы ты ему не сказал!
— Хорошо.
Дазай вышел из особняка мафии и направился к машине. На заднем сидение лежал Ацуши на коленях у Танидзаки. Вид у него был болезненным, сейчас он отдыхал и видимо уснул. Омега протянул ему лист бумаги. Осаму взял его в руки и спросил:
— Что это?
— Справка о состоянии Ацуши. Сказали, чтобы мы Акико передали. Мори там всё расписал.
— Хорошо, даже читать не буду – я кроме слова "справка" ничего всё равно не пойму.
Дазай начал вести себя непринуждённо как и всегда, но это была лишь маска: на самом деле ему хотелось сейчас закричать и взвыть волком от всего происходящего.
