Открыв глаза, Ацуши увидел уже знакомый потолок и только по нему понял, что он сейчас в агентстве. В месте, где он в полной безопасности.
Омега с горечью вспоминает прошедший день, ему не верится, что с ним могло произойти что-то подобное. Он не винит никого в произошедшем, кроме себя.
Ещё пару минут он просто лежит и смотрит в потолок, размышляя о том, что будет дальше. Его тело ужасно болело, но ему было намного легче, чем ранее. Впервые за несколько месяцев он почувствовал себя здоровым. Ацуши из тех людей, которые готовы солгать и убедить всех, что они бодрячком и могут вернуться к работе, но поверит ли ему кто-то сейчас, если он это скажет? Наверное нет.
Повернув голову немного вправо, он увидел Акико, дремлющую на стуле рядом с кроватью. Девушка сидела над ним всю ночь и только минут двадцать назад задремала. Стоило парню только издать шорох постельным бельём, как она
проснулась. Ей потребовалось несколько минут, чтобы немного проснуться и сконцентрироваться, а после Йосано хриплым голосом спросила:
— Как твоё самочувствие?
— Всё в порядке, можете за меня не беспокоиться, лучше идите поспите, а то как зомби выглядите.
Ацуши это говорил с улыбкой, пытаясь уверить альфу, но та ему не верила и просила, чтобы он был честен с собой и с другими. Говорила, что слабости хоть раз, но надо проявлять, а вечное притворство до добра не доводит.
Что обычно после изнасилования чувствует жертва? Отвращение? Ненависть к себе и другим? Накаджима ничего этого не чувствовал, кроме своей вины. Он уже привык к такому отношению к себе и считал, что вся эта грязь, что произошла с ним, была заслужена. Он смог перенести всё: издевательства в детском доме, избиения, голодание, скитания по улицам в поиске укромного места для ночлега и изнасилование проглотить смог. Только с виду он оказался слабым, милым, добрым омегой, идеалом для общества, но внутри него сидела крепкая личность, которую было трудно сломить. Его сила воли была не победима и не сгибаема, что бы с ним не происходило.
Ни на кого он не держал зло, все хотели ему помочь, но по-разному, и вот что вышло. На Акутагаву он не злиться, ведь тот ему пытался помочь и помог справиться с невыносимой течкой, но его поступок был аморальным и низким. Также он ни в чём не винил Чую и Коё, если бы они его не похитили, то уже через некоторое время было бы уже поздно исправлять ситуацию с задержкой течек. Дазай тоже не был виноват, его понять смог бы каждый, и Ацуши понял. Проще говоря, Накаджима Ацуши ни кого не винил в произошедшем, кроме себя, ведь он наверняка усложнил отношения всем.
— Ацуши, — окликнула врач размышляющего детектива. У неё в руках была куча бумаг, и она перебирала их одну за другой в поисках ей нужной.
— Тут такое дело, — с боязнью начала девушка, — у меня сейчас в руках вся история твоей болезни, начиная с приюта. Ты же знал, что у тебя серьёзные проблемы со здоровьем и всё крайне запущено...
— Я знал, — со вздохом ответил он, — ещё с первого осмотра пару лет назад. Уже тогда мне начали говорить, что у меня проблемы с маткой и со всем этим, но от лечения я отказался или точнее это так выглядело. Приют от моего имени отказался от лечения, а мне они сказали что-то на типе того, что даже лучше, если такая шваль как я даже не сможет родить, да и мой выблядок никому нужен не будет.
— Вот твари, — выругалась Акико. — Ацуши, пока у тебя есть возможность забеременеть, но она мала, хотя после твоего полового акта с Акутагавой может случиться такое чудо. Это возможно будет твоя первая и последняя беременность. Аборт тебе делать ни один врач не осмелиться, даже подпольный. Если что-то произойдёт во время беременности, ты уже больше не сможешь родить никогда. Даже после успешных родов нет шанса, что ты залетишь ещё раз. Течки будут, но очень редко, и во время них забеременеть ты не сможешь. Если бы тогда тебе помогли с лечением, то этим бы ты сейчас не страдал.
— Я понимаю, поэтому, если выйдет так, что у меня будет малыш, я его любыми способами рожу и воспитаю, даже если придётся одному. Я сделаю всё, чтобы он не повторял мою судьбу, — со слезами на глазах говорил Накаджима, по неволе вспоминая своё трудное детство.
— Это хорошо, — Йосано тоже хотела бы расплакаться вместе с коллегой, но сон был сильнее, — я скоро вернусь, только кофе выпью.
Акико вышла из комнаты и направилась в офис. На столе возле дивана уже стоял свежий кофе, который по её просьбе принесла Наоми.
— Как он? — внезапно за её спиной появился Дазай с целой горой папок. Он сразу начал что-то искать, как только сел на диван.
— Говорит, что всё хорошо, наверняка притворяется, — говорила девушка, присаживаясь рядом с ним, — а что ты делаешь?
— Хочу кое-что найти, — не отрываясь от своих дел, говорил он.
— Стоп, — насторожилась она, вглядываясь в название папок, — как они оказались у тебя? Это вроде должно храниться в комитете при полной секретности, и это ещё дело Оливера? У тебя совсем уже кукуха поехала?!
— Йосано, не беспокойся, всё легально, — Дазай решил успокоить девушку, и между ними возникло неловкое молчание. Парень сдался, — просто хочу посмотреть, что в прошлом делал Оливер.
— Вопрос остаётся неизменным: тебе это зачем?
— Акико, это странно. Он приходил в Портовую мафию до нас, но не забрал Ацуши, а просто решил поболтать с Мори, чтобы тот с помощью его манипуляций не только отказался от миссии, но и от Фукудзавы, и этот абсурд дошёл до того, что он должен был его вовсе забыть.
— Что? — удивлённо воскликнула девушка, — и он его реально забыл?
— Нет, манипуляция не удалась, благодаря тату, которое есть у Мори.
— Но зачем ему это? — с явным непониманием спросила она.
— Если бы я это знал, — с тяжёлым вздохом сказал Осаму, — не сидел и не искал бы.
— Такое здесь точно не напишут, уж слишком просто походу это достать.
— Ты права, — с домой говорил парень, откидываясь на диван.
Он всю ночь провёл в поисках какой-либо зацепки насчёт Оливера, но ничего не нашёл. Всё было идеально чисто, и такое ощущение, что здесь просто реально чего-то не дописывали. Он не мог быть таким ангелом, как везде диктуют! Его не покидали мысли и о Чуе с ребёнком, а ещё состояние Ацуши... всё просто свалилось в один миг, и он не знал, что делать.
***
Ацуши целый день провёл в комнате. Боль постепенно ушла, и он стал чувствовать себя прекрасно. В течении всего дня к нему заходили коллеги, некоторые даже по два раза. Наоми принесла ему цветочки для поднятия настроения, Рампо много вкусняшек, Кенджи фруктов, чтобы тот получал побольше витаминов и быстрее
выздоравливал. Акико так вообще не отходила от него на протяжении всего дня. Куникида его отсчитал за беспечность, но в мягкой форме, что на него было непохоже. Фукудзава тоже заходил. Он предложил омеге взять больничный и полностью оправиться, но Накаджима отказался.
Дазай тоже заходил, очень долго извинялся за себя и за всех, даже сказал омеге, что Акутагава уже получил по заслугам и загрустил от того, что сам ему лично не вдарил. Он провёл с ним больше часа, тем самым дав Акико хоть немного поспать.
Единственный, кто к нему не зашёл, был Танидзаки. Омега утром почему-то взял выходной.
К вечеру Ацуши чувствовал себя лучше, но Йосано попросила его остаться на ночь в агентстве, чтобы быть более спокойной за его состояние.
***
Когда уже наступил вечер, Дазай решил зайти к Фукудзаве за советом. В принципе, он и сам знал, что ему делать, но хотел в кое-чем убедиться.
Постучавшись в дверь, он вошёл в кабинет. Юкичи работал.
— Ты сильно занят? — поинтересовался он у своего босса.
— Нет, а что такое? — не отрываясь от дел, спросил Фукудзава.
— У меня проблемы, — Осаму решил действовать издалека.
— Снова? — настороженно и более удивлённо спросил омега.
— На этот раз не с законом, — оправдал себя альфа.
— Тогда какие?
— От меня омега беременный.
— Это же прекрасно, дети — цветы жизни, — на автомате ответил Фукудзава, а после к нему пришло осознание услышанного, — стоять, кто?
— Чуя.
— И в чём проблема? — недоумевающе спросил детектив.
— Я ему не доверяю, да и глупостей ему наговорил, что аж стыдно.
«Боже, весь в Мори, хоть что-то моё в нём есть?» негодовал в своих мыслях Фукудзава.
— Теперь я не знаю, что делать, — с грустным видом и тяжёлым голосом говорил парень.
— Пойди и извинись, тебе другого и не остаётся, а в случае с Накахарой советую у него в ногах ползать, чтобы вымолить прощение.
— Спасибо за совет, — спокойным голосом благодарил альфа, а в мыслях возмущался.
«Ещё чего я делал! В ногах у него точно ползать не буду, не дождётся!»
— Кстати, как у вас там с Мори? — невдомёк спросил альфа, немного приободряясь.
— Тебе лучше не знать, — грубо ответил на вопрос омега, но Дазай был упорнее.
— Фукудзава, а ты не хотел бы вернуться к Мори?
— Хотел бы, но не всё так просто.
— Я верю в то, что вы снова будете вместе и обязательно обретёте своё совместное счастье! – с воодушевлением говорил Дазай, буквально вылетая из кабинета, оставляя Юкичи одного.
— Знал бы ты, что ты и есть наше совместное счастье…
