Что скрывают глаза. Что скрывают шрамы

После удачного выступления в канун рождества прошло около недели. И впервые за все время этих «каникул», которые Барнум официально дал всей цирковой команде, Питер вышел из уютного вагончика Тони, ежась от холода и кутаясь в… ох, да, какая ирония — в собачий плед, который до этого сам же и перенес к Тони в кровать, вместо простыни. Сегодня на улице оказалось невообразимо холодно, даже от вагончика до шатра дойти и не замерзнуть — тот еще квест. И Питер проваливал его по всем параметрам. Тренировки было велено возобновить с сегодняшнего дня. Всем артистам нужно было подготовить новую программу, поставить номера, и дуэт Стального Муравья и Аспида не был исключением. Они с Тони еще пару дней назад задумали несколько элементов для нового номера, немного даже попытались порепетировать (правда, кончилось это тем, что Питер порвал ногой занавеску, а Тони вообще разворотил кровать так, что сено пришлось собирать по всему вагончику), и сегодня хотели вместе пойти потренироваться уже на арене, потому что — опять ирония! — маленький деревянный вагончик совершенно не подходил для занятий гимнастикой. Разве что… только «особенной» гимнастикой и непременно в горизонтальном положении. Только вот когда Питер проснулся этим морозным утром, Тони рядом уже не было. Ровно, как и того свитера, который Питер и Анни сделали специально для него, а это значило, что наставник ушел куда-то надолго. И без Питера. Вот черт. Питер решил хоть немного побыть ответственным. Пока Тони неизвестно где носило, парень решил сам начать разогревать мышцы, которые за дни безделья требовали нагрузки. Отыскал свои ботинки на пару размеров больше чем нужно, укутался в рубаху, которую умудрился по дешевке купить на базаре, штаны тренировочные нашел, само собой, и вышел на улицу, надеясь, что до арены-уж добежит и не замерзнет. Потом, конечно, вернулся обратно и взял с собой плед. Потому что ни черта. До арены Питер добрался практически сосулькой. Шмыгнул быстро в просвет между шторами и замер, потому что замерзшее тело тут же обступил теплый воздух. Питер стряхнул снег с волос, постучал ботинком о ботинок и шмыгнул сопливым носом, а потом неожиданно для себя чихнул. На пустой арене этот звук разошелся эхом. Судя по всему, в это время на тренировки не спешил никто — все цирковые отсиживались в своих вагончиках, и пытались оттянуть репетиции как только могли. После двух минут Питер понял, что воздух нифига не теплый, просто после уличного ветра так казалось. Раздеваться не хотелось совсем, двигаться — тем более, потому что даже через одежду Питер чувствовал, как холод касался его тела. Плед пришлось все же скинуть, но вот ботинки снимать Питер не стал — да, в них не получалось как следует тянуть носок, шнурки постоянно развязывались, но зато ноги хоть не мерзли, в отличие от ушей. К холодному обручу даже притрагиваться было неприятно. Питер успел пожалеть о том, что они с Тони вообще решили построить номер именно на элементах с этим золотым кольцом — да, Питеру нравилось выполнять трюки с какими-то предметами, тем более обруч он обожал еще в детстве, и уже многое умел, но обхватывать холодный металл ногами или ладонями — нет уж, не сейчас. И тем не менее, именно в тот момент, когда Питер взял в руки обруч по размеру и закинул за него локти, выпрямившись в спине, где-то на другом краю арены раздались знакомые чертыхания, а затем какой-то странный шум, как будто от мотора жужжащей машины, на которых ездили нынешние богачи в городе. Любопытство быстро взяло верх, Питер закинул обруч на плечо и зашагал в ту сторону, откуда слышал звуки, с каждым шагом улыбаясь все шире. Конечно, парень не ошибся — это был Тони, который работал над каким-то новым своим изобретением. Хм, только Питер не помнил, чтобы видел эту странную коробку у Тони в вагончике — обычно гений начинал их собирать там, а уж потом переносил в шатер и презентовал цирковым. — Что это? — Питер даже не поздоровался. Тони обернулся через плечо, только сейчас заметив своего ученика, и тут же выпрямился в полный рост, расплывшись в улыбке. Питер заметил, что все четыре руки Тони были испачканы чем-то черным, только на обычный уголь это было не похоже. — Привет, кроха. Я думал, ты еще доспишь, — Тони быстро перехватил взгляд Питера и спрятал ладони за спину, закрывая собой странную «коробку». Питер чуть наклонился вбок, пытаясь заглянуть Тони за спину, но наставник быстро сделал то же самое. Питер нахмурился, сложив руки на груди. Сохранять серьезный вид получалось с трудом, потому что Тони так обворожительно улыбался, что хотелось простить ему все на свете, в том числе и утренний побег. — Что ты прячешь? — Питер еле заставил себя не улыбаться и специально прикусил изнутри губы. Тони несколько секунд придирчиво разглядывал Питера. Парень даже почувствовал себя неуютно под этим взглядом и съежился, натянув на ладони рукава рубахи. Что, Тони не нравилось, что он так прохладно оделся? Наверное, будет сейчас отчитывать за то, что не взял его плащ, Тони-то теперь в свитере ходит, ему в нем всяко теплее, чем в плаще. Тем более он закаленный, до Питера, небось, все зимы проходил вообще без одежды. — Лягушку выплюнь, — Тони неожиданно подмигнул Питеру, и тот быстро сдул щеки, переходя в несдерживаемый смех. Боже, когда Питер уже начнет замечать за собой эту манеру надувать щеки всякий раз, когда пытается быть серьезным? Со стороны это точно выглядело смешно. — Ладно, так и быть, ты поймал меня с поличным, — Тони примирительно поднял все четыре руки вверх, терпеливо наблюдая за тем, как Питер пытался успокоиться. — Давай, кроха, угомони истерику. — Ты это нарочно, — прокашлявшись, ответил Питер и подошел поближе. Тони благородно отступил в сторону, давая Питеру как следует рассмотреть свое изобретение. Хм, странно, Питер же слышал, как оно шумело, а сейчас почему-то было тихо. — Оно работает? — Еще бы, — самонадеянно заявил Тони, но потом поправился. — Должно, точнее. Для точного ответа его надо проверить, но для этого нужно подсоединить к нему тросы и испытать. — Тони предвидел следующий вопрос Питера сразу же, как только парень перевел на него глаза. — Это автоматическая лебедка, будет регулировать длину троса по таймеру. Сделал специально для нашего нового номера, не был уверен, что за кулисами смогут сделать все как надо. — Боишься, что я могу упасть? — Питер хмыкнул, переводя глаза обратно на «коробку». — В этих вопросах я не доверяю никому, кроме себя, ты же знаешь, — Тони подошёл к Питеру со спины и быстро накинул ему на голову край своего свитера, придвигая мальчишку к себе. Питер завозился, оказавшись в темноте, и попытался высвободиться и глотнуть воздуха, но быстро сдался, потому что под свитером оказалось теплее, чем снаружи. Тони натянул свитер еще ниже, а потом помог Питеру просунуть руки в нижние рукава (по росту руки Питера как раз находились на этом уровне), и высунуть голову из горловины. Питер снова поджал губы, когда нос вынырнул из тепла. Тони на это не обратил никакого внимания, положив голову на растрепанную макушку Питера. Волосы намагнитились от пряжи и нещадно щекотали Тони нос, из-за чего он по-собачьи фыркнул, но затею свою не оставил. — Мое. — Твое-твое, — буркнул Питер, поерзав спиной на голой груди своего наставника, и, наконец, позволил мышцам расслабиться. На несколько мгновений повисло молчание, в тишине были слышны только блаженные выдохи. — Расскажи, как эта машина работает? Тони набрал в грудь побольше воздуха. Он обнял Питера своими нижними руками, которые находились в тех же рукавах, что и руки Питера, а две другие положил сверху, чтобы еще сильнее его согреть. Питер не смог сдержать улыбки и еще больше вжался в него, приготовившись слушать рассказ. Парню очень нравилось, когда Тони говорил о своих изобретениях, в это время он всегда казался каким-то добрым волшебником, который умеет творить чудеса. — С этой штукой ты научишься летать, — завуалированно начал Тони, выдохнув теплый воздух изо рта прямо в макушку, отчего у Питера по затылку пробежали мурашки. — Я подсоединю к ней трос, а к тросу твой обруч, и механизм будет поднимать и опускать его в определенное время с определенной скоростью. — Кру-у-уто, — протянул Питер, закрыв глаза и представив это. — Но как эта коробка будет понимать, когда ей опускать обруч, а когда нет? — Над этим я еще поработаю, — Тони вдруг убрал верхние руки и неспешно качнулся вперед. Питер понял, что он хочет подойти к механизму и показать его поближе, поэтому Питер сам сделал несколько шагов. — Нужно будет рассчитать время. Когда мы полностью поставим программу, я займусь установкой таймера. Смотри, вот этот барабан, — Тони ткнул грязным пальцем в катушку, на которую был частично намотан трос, — он отвечает за подъем и спуск, когда он придет в движение, он будет накручивать на себя веревку. Вот этот маленький крючок, назовем его стопер — он будет не разрешать барабану раскручиваться, когда ты будешь в воздухе, вот это… — Мммх — Питер поджал плечи. Тони резко замолчал, чувствуя, как мальчишка льнет к спине и не дает отвести от тела две нижние руки, хотя наставник пытался сделать это уже не раз. — Замерз? — переспросил Тони, намеренно сцепив руки замком, чтобы лучше контролировать свои движения. Питер чувствовал, что он не привык делать все всего лишь одной парой рук. — Уже нет, — туманно ответил Питер, слегка поерзав бедрами. Тони так завороженно болтал о своей машине, а Питер так хорошо пригрелся в его объятиях, что от всего этого тело невольно реагировало на близость. И почему Питеру так нравился голос Тони, особенно когда он шептал под ухо? — Хулиган, что ты делаешь? — Тони чуть усмехнулся, заметив перемены в настроении Питера. — Мы же вечером только тебя удовлетворили, неужели еще нужно? — Тони хоть и делал вид, что недоволен, но голос все равно выдавал лукавые нотки. — А у тебя руки теплые? — Питер приоткрыл один глаз и вскинул голову вверх, чтобы посмотреть Тони в глаза. — Теплые-теплые, — заверил его Тони, решив не сопротивляться этому змею-искусителю. Питер мог собой гордиться. — Погоди, вытру только от смазки. — Смазки? — Питер навострил уши. Это слово он уже слышал от Тони раньше, только наставник, наоборот, говорил, что без нее не будет «заходить дальше», потому что иначе Питеру может быть больно. Зачем же тогда вытирать от нее руки? — Машинной смазки, карапуз, — Тони понял замешательство Питера и пояснил, вытирая ладони тряпкой, которая валялась неподалеку. — Иди сюда, — Тони закончил вытирать пальцы и тут же залез ладонью под свитер, поглаживая рукой живот Питера. Парень поднялся на цыпочки, в надежде, что так Тони прикоснется ладонью к члену, но наставник будто нарочно повел пальцами выше, снова щекоча кожу. — Не дразни, — Питер почти был готов фыркнуть. С Тони всегда так — вроде берется помочь, но в итоге постоянно как будто бы оттягивает момент. Питер привык делать это быстро, натерпелся уже на тренировках, и больше проворачивать такого не хотел. А Тони будто только этого и надо было, будто бы ему нравилось смотреть на такого Питера — нетерпеливого, с поехавшим взглядом и спутанными в клубок мыслями. Питеру почему-то захотелось вывернуться из свитера и взять ситуацию — то бишь член — в свои руки. — Нет-нет, — Тони быстро поймал ладони Питера своими и сплел пальцы в замок. Вот черт! Теперь Питер опять как будто в ловушку попал, и имя этой ловушке — Тони, который сильнее Питера раз в пять, и который точно не даст вот так просто вылезти из свитера, в который сам же ранее его и поймал. — Не увиливай, змейка, ты не на сцене. — Это твой коварный план, да? — Питер усмехнулся, решив подыграть. — Поймал в сеть и все, думаешь, сдамся? — А куда ты денешься, — хриплым полушепотом ответил Тони. Иногда он был чересчур самонадеянным, однако на то действительно были причины. И первая как раз находилась у Питера в штанах, а вторая нещадно теребила сосок. — Почему у тебя такие теплые руки? — Питер не мог думать ни о чем другом, кроме как о них. Сегодня на улице было так холодно, а Тони давно проснулся, что значило, теоретически, что он должен был уже замерзнуть к этому времени, но его ладони все равно были намного теплее, чем пальцы-ледышки Питера. И эти теплые руки сейчас такое вытворяли… Питер медленно втянул воздух носом, закусывая губы, чтобы не застонать. — Работал, — коротко пояснил Тони, обжигая ухо Питера горячим дыханием, а затем поймал губами мочку, но почти сразу же отпустил ее, чтобы продолжить. — Тот механизм очень греется в процессе. — Мне кажется, что все, за что бы ты не взялся, греется, — Питер перевел хитрые глаза на Тони, и тот не нашелся что сказать, кроме как поперхнуться воздухом. — Откуда у тебя такие мысли в голове, Питер? — слова прозвучали как издевка, особенно учитывая то, что одна их четырех рук Тони по-прежнему находилась у Питера в штанах, а сам член Тони уже вполне ощутимо давил меж ягодиц. — Передаются половым путем? — Питер не был уверен в верности формулировки, потому что того самого «полового пути» в привычном понимании у них с Тони еще не было. — Впитываются со спермой! — Питер нашел как выкрутиться и заставил Тони поперхнуться еще раз. — Еще раз скажешь что-то подобное… — прокашлявшись, начал Тони, но потом на пару мгновений затих, видимо, придумывая Питеру достойное наказание. Питер снова прикусил губы, потому что подобные угрозы со стороны наставника только заводили сильнее, будто бы были частью игры, частью их импровизированного спектакля. К тому моменту, как Тони придумал концовку фразы, Питер уже был очень близок к разрядке, поэтому даже не стал сопротивляться, когда Тони чуть приспустил его штаны спереди и высвободил ноющий орган. Снова шаг вперед, и Питер инстинктивно встал ботинками на ботинки Тони, чтобы не споткнуться и быть чуть выше. Ухо снова оказалось на уровне губ Тони, и тот не упустил шанса его облизать. Черт, Питеру это так нравилось. Настолько нравилось, что он как-то упустил момент, когда Тони подвел его к своему изобретению и наклонился над механизмом, прислонив нижними руками Питера к себе. Парень опомнился только тогда, когда открыл глаза и уставился вниз, смотря на то, как Тони пытался одной рукой включить свою машину. — Э-эй, что ты делаешь? — Питер завертел головой, отчего Тони снова фыркнул — должно быть, волосы Питера снова щекотали нос, но Тони, как самый упертый среди парнокопытных, даже и не думал останавливаться или просто объяснять действия. Питер вздрогнул, когда машина, вдруг, ожила и загудела в опасной близости от него, и согнул ноги, цепляясь носками ботинок за внутреннюю сторону коленей Тони, для большей устойчивости, однако смелости это не прибавило. Тони раскрутил какую-то штуку сбоку, на секунду положил ладонь на дребезжащий механизм, и удовлетворенно хмыкнув, снова вернул верхние руки на член Питера. — Зачем ты включил? — Питер не унимался, ерзая в хватке и всячески пытаясь избежать прикосновения к этой «коробке», которая, казалось бы, с каждой секундой была все ближе. Хотя, на самом деле, ближе был Питер — это его Тони намеренно подносил к изобретению. — То-о-они! — Устроим тебе немного экстрима, как ты на это смотришь? — наставник только хитро ухмыльнулся, но ответить Питеру не дал: Питер даже пискнуть не успел, как Тони решительно прислонил его член к механизму. Из головы разом вылетели все вопросы, оставляя там только раздробленный в кашу мозг. Кажется, Питер первый раз за все время закричал, а Тони не успел это вовремя предвидеть, поэтому слишком поздно закрыл его рот рукой, из-за чего под куполом разнеслось эхо. Кажется потом Тони что-то говорил, но Питер настолько был не в себе, что даже его не услышал. Зрение и слух будто бы вовсе ушли, оставив только одну способность: чувствовать. И Питер чувствовал, как вибрировала машина, чувствовал тепло нагретого металла, чувствовал дрожь, которая переходила от машины к телу и чувствовал, что держаться больше не может. Даже с его четырьмя руками Тони не успел подловить подступающий оргазм Питера. В любой другой ситуации он бы не дал запачкать спермой свое новое изобретение, но тут просто не ожидал того, что Питер кончит так скоро. Питер и сам от себя такого не ожидал. И уж точно не ожидал, что взорвется просто от бездушной железки, которую смастерил Тони, и которая так быстро довела его до грани. Вот черт. — Тише, не ерзай так, свитер мне на изнанку перевернешь, — первое, что Питер услышал после того, как получил разрядку, это был горячий шепот прямо в ухо. Тони держал его всеми четырьмя руками практически на весу, так и не избавив от свитера. Питер только сейчас сообразил, что ему стало до одури жарко в таком положении — кожа к коже, жар к жару. Еще сообразил, что в голове было пусто, а вот между ягодиц наоборот, слишком много всего — кажется, Тони тоже не смог сдержаться, когда Питер начал вырываться из его четырехрукой хватки. — Что… — Питер попытался спросить, но голос очень сильно охрип. Пришлось прокашляться. — Что это было? — парень повернул голову к Тони. Тот дышал так, как будто бы только что тренировал подъем этой самой машины у себя над головой, раз эдак двести к ряду. — Ты кончил, — Тони озвучил очевидное, решив, что хоть одну руку-то он может оторвать от Питера, и тут же вытер пальцем подбородок Питеру. Тот захлопнул рот, и быстро округлил глаза, поняв, что только что произошло. — Не ерзай задницей, умоляю, — Тони предостерег его от непоправимого. В какой момент Питер вообще умудрился потерять штаны? В неловком молчании Тони сам вылез из своего свитера, решив, что он сейчас Питеру нужнее. Питер старался не смотреть наставнику в глаза, но глаза будто сами решали за него смотреть если не на Тони, так на результат реакции организма на него, которым Питер запачкал всю «лебедку» — кажется, Тони называл ее именно так. Ей богу, следующая фраза у Питера с языка просто сама сорвалась. — Кажется, теперь тебе не нужна машинная смазка… Тони резко перестал запаковывать свой член в штаны и оглянулся на Питера в тот же момент, когда парень сам осознал, что сказал и оглянулся на наставника. Кадык Тони дернулся, Питер тоже опасливо сглотнул. А потом будто какая-то третья сила вмешалась в это напряжение меж двух тел и толкнула их навстречу. Питер никогда не знал, что может действовать так бесстыдно. Не знал, что Тони может тоже слететь с катушек и без разрешения закинуть Питера на себя, устроив его ноги на нижних плечах, а сами свои ладони положить на голые испачканные собственной спермой ягодицы. Но, в принципе, догадывался о том, что сопротивляться этому не станет, поэтому без зазрения совести скрестил лодыжки у наставника за спиной и углубил поцелуй, засунув свой язык в рот Тони. Несложно догадаться, чем это кончилось, правда? Тем, что в то холодное и очень морозное утро Питер-таки лишился анальной девственности, дважды кончил на «допотопном вибраторе» и вусмерть стер губы от поцелуев. Впрочем, у Тони они тоже были не в лучшем состоянии по тем же причинам.