We all pretend to be the heroes On the good side Eotteon geoseun geomeunsaek Eotteon geoseun hayansaek Saegangyeongeul kkigo bomyeon eotteokhae Neon chakhan saramigo Gyaen nappeun saramigo Jaemieopsneun neoui sesangeun heukbaek So many shades of gray Oh eotteohge ajikdo moreul su isseo Good easily fades away Hamburo nareul johahaji ma Because I'm a villain Wae anil geora saenggakhae Aju mosdwaemeogeun Jageun akma gateun naingeol molla
Мужчина аккуратно перехватывает безвольное тело подростка из рук коллеги. Бинт осторожно перетягивает плечо юноши, избегая воздействия на опасное и острое лезвие, надёжно фиксируя. Айзава морщится, оплетая руки Изуку белыми лентами. Заинтересованно и удивленно рассматривает одинаковые узоры, прослеживает чёткие уверенные линии, вспоровшие кожу, поражаясь смелости и бесстрашию собственного ученика. Отвлекается на секунду, чтобы проводить застывшую фигуру Убийцы Героев и рассмотреть массивные силуэты лучших героев Японии. Старатель недовольно вперивает взгляд в Тошинори, складывая руки на груди, пока тот внимательно следит за погрузкой злодея в машину для транспортировки в тюрьму. Шота не знает, как правильно относиться к Мидории Изуку. Возможно, это потому, что он не видел его с самого начала учебного года или потому, что парень пришёл в сомнительное время и имел странную историю за собой. Айзава, как человек довольно осторожный и наученный жизнью прекрасно понимает, что случайности не случайны, а всякие подозрения имеют под собой почву для размышлений. Если же интуиция говорит о том, что с Изуку что-то не так — значит, так оно и есть. Только вот интуиции неведомо, что именно странно в юноше. Сейчас же, держа на руках подростка, про-герой может сказать, что в Мидории абсолютно всё странно. Сотриголова приглаживает тёмно-зелёные волосы, очерчивает длинную царапину на щеке, думает о могуществе и загадочности ученика. Мидория что-то скрывает, создаёт антураж неизвестности, практически тёмный и устрашающий, как у Токоями. Вот только если у Фумикаге всё завязано на довольно экстравагантной личности и причуде, то у Изуку есть тайны гораздо страшнее и гораздо серьёзней. Хотя бы потому что за время наблюдения за ним Айзава так и не сумел до конца понять даже сам механизм действия причуды. Подросток смог практически играючи побороть Тодороки, уж Айзава, наученный распознавать такое в многочисленных битвах, видел, как он расслабленно отбивался от ледяных волн, даже не сдвинувшись с места, словно не воспринимая противника всерьёз, выводя Тодороки из себя таким отношением. А ещё они с Бакуго едва не переубивали друг друга на арене, превращая поединок в схватку не на жизнь, а на смерть, с силой впечатывая противника в жёсткий асфальт, размазывая кровь по нему. Они боролись так, словно хотели сделать друг другу как можно больнее, не пугались обилия крови и последствий, которые могли наступить, с удовольствием ломая кости и оставляя глубокие огромные синяки. Если уж Кацуки и мог так вести себя с учётом характера, за Мидорией до этого не было замечено таких агрессивных эпизодов. У этого, казалось бы юного героя, имелся огромный опыт сражений, которого в принципе не должно было быть. Каким-то образом он даже смог удерживать Убийцу Героев, в то время как Иида и профессиональный герой долго не продержались и даже не смогли никак навредить злодею. И тот кровожадный взгляд, стеклянный и блестящий, обращённый в сторону Изуку… Очень подозрительно. Зачем Убийце Героев спасать ученика ЮЭЙ из лап монстра Лиги Злодеев, если они заодно? Да и зачем раненому зверю тащить за собой ещё и дополнительную и ненужную ношу? Сотриголова очень сомневался, что у того существа было намерение захватить подростка в заложники, нет, по его наблюдениям эти твари слишком тупы для этого, а это значит, что Ному не просто так схватил Изуку. Неужели Лигу заинтересовала причуда парня? Или в этом был скрыт другой смысл? Айзава не знал. Но несмотря на все эти мысли в голове он не мог перестать воспринимать Мидорию как своего ученика, беспокоиться о его жизни и судьбе, заботиться и наставлять, чтобы юный герой не сделал роковых ошибок. Изуку в глазах Айзавы всё равно оставался балбесом-учеником, несмотря на свои умения, как и другие неопытные дети, и пусть он что-то скрывал, Шота попытается в любом случае помочь и как можно аккуратней разузнать про всё, чтобы иметь возможность предпринять необходимые меры. Они со Всемогущим пришли слишком поздно, практически опоздали, и не увидели или услышали всего того, что происходило в том переулке. А это значит, что сначала нужно расспросить Ииду. И желательно выяснить, какого вообще чёрта он делал рядом с Убийцей Героев и вступил в схватку, прекрасно зная опасность злодея. После же Шота выяснит истинное назначение символов на коже Мидории и серьёзно поговорит с юношей. Сотриголова оценивающе прошёлся взглядом по Тенье, тоже раненному, привалившемуся к стене, по Тодороки, хмурому и задумчивому, и вздохнул, сетуя на то, что врачи едут излишне долго. Но всё это будет, конечно же, позже.***
— Тенья, — зовёт парня про-герой, садясь на стул. — Надеюсь, ты понимаешь, почему я навестил тебя так скоро. — Да, учитель Айзава, — тускло отвечает Иида, отчётливо ощущая собственную вину и предчувствуя проблемы. — Перед тем, как докладывать о произошедшем полиции и другим героям, мне нужно услышать твою версию событий, — проговаривает Айзава. — Почему ты отделился от наставника, как встретил Убийцу Героев, что он тебе говорил, как там появился Мидория, что там делали Ному и тот злодей, что ты вообще видел и слышал в тот вечер. Всё, что может быть важно, желательно в подробностях. И Тенья, — обращает на себя внимание мужчина. Иида неохотно поднимает глаза, смотря прямо на учителя. Сотриголова излишне спокоен, говорит всё мягким и тихим голосом, внушая доверие к своей персоне. Стараясь не напугать и особо не давить на ученика. — Что случилось с Мидорией, что он находится в таком состоянии? Пожалуйста, расскажи правду, чтобы я мог помочь, — просит профи, складывая руки и замолкая. Тенья в то же мгновение опускает глаза, кусает губы и сжимает тонкое больничное одеяло, больше похожее на простынь, в пальцах. Слабый, но равномерный писк приборов рядом возвещает о стабильном состоянии друга, лежащего без сознания. Ииду захлёстывает стыд, сомнение атакует мысли, и он судорожно думает о том, что следует сказать и можно ли что-то рассказывать без ведома Изуку. Тенья думал об этом. Прокручивал в голове, как будет оправдываться, неловко и отчаянно глупо, как расскажет о правде мотивов, опустит голову, признавая вину. Каждый раз в мыслях произносить позорные слова, подтверждающие собственную ошибку, казалось просто, а ещё он думал, что это принесёт облегчение, хоть и мизерное по сравнению с совершенным проступком. Но сейчас он мог только сжимать и разжимать челюсть, неожиданно не зная, как правильно начать. Слова всегда находились сами, прямые и честные, а сейчас горечь скользила на языке, и произносить вслух правду было сложно и страшно. Просто откровенно и по-детски страшно, как если бы он разбил любимую кружку члена семьи. Очень-очень стыдно, да и разрыдаться хочется. Но вот только груз ответственности давит изнутри, услужливо напоминая, что он давно не маленький, а ситуация сложнее, серьёзнее и запутанней, и признаваться нужно не маме, папе или брату, а взрослому про-герою, своему учителю, уважаемому и почитаемому в мире героев. Проще не становится также и от того, что он боится порывом раскаяния навредить или подставить Мидорию. Иида знает, что Изуку хороший, он до последнего защищал его, спас жизнь, и Тенья обязан нынешним существованием только другу, примчавшемуся на помощь. Он может умолчать о чём-то, но полностью скрыть правду от профи нельзя, да и неправильно будет обманывать человека, желающего для Теньи лучшего. Мидория точно не хотел показывать такую сторону никому, Иида видел, какие страх и отчаяние в тот момент поразили одноклассника, когда непонятная и мрачная тварь напала на обидчика, повергая того в ужас. И он не в праве раскрывать чьи-либо тайны, пусть и стал их случайным свидетелем. Иида, набравшись сил, начинает. Ломаным голосом рассказывает, как ненависть бурлила внутри, как жажда отмщения плескалась, требовала найти и покарать злодея за то, что он сделал с Ингениумом, сделать больно, наказать Убийцу за те проступки, которые он совершил. Упрекнуть в том, что брат на самом деле великолепный и самоотверженный герой, заслуживающий уважения и почитания. Сломать Пятну ноги, припоминая то, что он сотворил с Тенсеем, посмотреть в глаза, полные страха. Говорит, что выбрал агентство в Хосу, чтобы иметь возможность отследить Убийцу Героев, со стыдом признаёт, что наставник раскрыл замысел и даже предупреждал, но он, ослеплённый эмоциями, не желал слушать и, всё-таки, когда напали Ному, посчитал удачным момент для того, чтобы самостоятельно поискать жертву. Со скрипом зубов вспоминает, как противник легко смог одолеть его, и, в порыве отчаяния и страхе за собственную жизнь, Иида, даже не глядя на экран, отправляет геолокацию первому из списка собеседников. Дело остаётся за малым, когда через пару минут клинок Убийцы пронзает плечо, а тело застывает, не в состоянии двигаться. Бегло взглянув на недвижимое тело друга рядом, Тенья хмурит брови, цепляясь взглядом за собственные руки, холодные и бледные. — Когда я думал, что уже всё, он убьёт меня… — едва не дрожит парень. — Прямо передо мной появился Изуку. Резко, в мгновение, будто бы из ниоткуда. Буквально в воздухе появился, — пытается правильно подобрать слова староста. — А потом какое-то странное ощущение, вроде вибрации, прошлось по мне. Это было очень странно. Словно всё тело сотрясает, каждая мышца мелко-мелко сокращается, покалывая иголочками, и волна эта проходит как отдача от оружия, — находит сравнение он, на секунду поднимая глаза, чтобы увидеть задумчивое лицо учителя. — Кажется, Убийца Героев тоже почувствовал это, поэтому Мидория смог отбить атаку и защитить меня. А после, — Иида кусает щёки изнутри, вспоминая картину, вгоняющую в панику. — Изуку вырвало кровью пару раз… Он посмотрел на меня и остальных, видимо, оценивая обстановку, а я рассказал про то, что это Пятно и, как я тогда понял, действует причуда злодея. Потом Мидория достал лезвие и порезал себе руку, — Тенья дергаёт собственной, указывая на область предплечья на гипсе. — Я не видел как и что именно он сделал, да и он не объяснил мне зачем это, — немного коряво тараторит Иида, разволновавшись. — Где-то в этом районе, — неопределённо водит пальцем по воздуху ученик. — И, похоже, от этого ему стало легче. По крайней мере, он смог биться с Убийцей Героев. Постепенно ему становилось всё хуже и хуже, пока его снова не стало рвать кровью, — Иида судорожно облизывает пересохшим языком губы. — А после сзади появился этот… Ну, тот злодей с теми существами, — юноша неуверенно и неопределённо взмахивает здоровой рукой. — И, в принципе, всё. Потом появились вы, — заканчивает Тенья, осторожно наблюдая за реакцией учителя. Айзава отворачивается с сторону, туманным взглядом смотря в окно, переваривая полученную информацию. Похоже, ту волну, которую почувствовали они все, вызвал именно Мидория, и именно в ней и странных символах кроется причина такого плачевного состояния подростка. Хорошо, по крайней мере, это он выяснил. Осталось разобраться с Иидой. — Хорошо, спасибо за оказанное доверие, — благодарит Айзава, совсем чуть-чуть склоняя голову. — Мне надо немного подумать, прежде чем что-то говорить или предлагать. А ты пока отдохни, — давая и самому себе время, вставая, проговаривает мужчина. — Угу, — слабо соглашается староста, не видя другого выхода. Шота отодвигает стул на место и разворачивается к двери. Но прежде задерживается на секунду у койки Изуку, всматриваясь в бледное бесстрастное лицо подростка. Внутри роем носятся различные мысли, из которых многие вертятся вокруг логичного объяснения случившегося недавно и Убийцы Героев, каким-то образом связаного с Лигой и Слепым Богом. «Может, телепортация?» — предполагает Айзава, сопоставив все факты. «Только вот как?». — Иида, — у выхода вновь зовёт ученика Шота. — Не беспокойся ни о чём. Я помогу тебе. А ты позаботься об Изуку, пока он тут, — просит он. Иида кивает, и дверь в палату, залитую солнечным светом, закрывается, оставляя внутри тихий писк медицинских приборов и гору сомнений.***
Звонкая пощёчина треском прокатилась по комнате. Голова парня дёрнулась в сторону по инерции, а боль и отвратительный яркий звук сотрясли мозги. Он со злости сжал зубы и сильнее вцепился в собственные руки, убранные за спину. — Идиот, — резко и чётко выговорил мужчина, сощуривая в гневе глаза, едким взглядом рассматривая ученика напротив. — Прошу прощения, — едва выдавил из себя Тенко, боясь повернуться и посмотреть на ВЗО. — Плевать на извинения, это не изменит того, что ты сделал, — кидает в лицо он перед тем, как отойти и раздражённо сесть в кресло. Шимура не возражает, сохраняя молчание и серое выражение лица, покорно слушая всё, что ему говорят. — Своими действиями ты не только связал Убийцу Героев с нами, а следовательно и Слепого Бога, так ещё и подверг серьёзной опасности операцию Изуку. Ты оставил в живых у врага того, кого я приказал устранить или схватить, и теперь он, — дёргает головой мужчина, указывая на доску, завешанную фотографиями и отчётами. — Может сдать Лигу и проболтаться об истинной личности Слепого Бога, — шипит он разъярённо, крепко сжимая ладони. — Хорошо хоть догадался забрать того героя, — оскорбительно хвалит учитель. — Но это не отменяет того, что там также был и другой стажёр, а гребанный Убийца Героев породит у профи вполне резонные вопросы о том, какого чёрта он спас Мидорию и каким образом связан с Лигой. Шигараки зло сжимает зубы, стараясь не закипать и изо всех сил сдерживая порыв послать всё к чертям собачьим и уйти, гордо хлопнув дверью. Однако, вместо этого, он сносит все порицания с опущенной головой и горящей щекой, в принципе, ни о чем не сожалея. — В тот момент, — тихо начинает Томура, надеясь на то, что дальнейшие слова не вызовут ещё одну вспышку гнева у ВЗО. — Мидория успел вырезать на себе третий рунический символ, и Монстр неконтролируемо вышел из Изуку, грозясь разоблачить его перед Всемогущим и другим профи. Я почувствовал непривычный выброс энергии Творца и поспешил вмешаться. Если бы я не вмешался, то уже у Мидории были бы огромные проблемы с тем, что он убил человека на глазах у других, — объясняет Шимура, судорожно облизывая губы в конце, медленно поворачиваясь к собеседнику, полагаясь на свои довольно краткие, но чёткие разъяснения. Мужчина даже не посмотрел на ученика, сосредоточенным взглядом упираясь в стену, прикрыв лицо в мыслительном жесте. У Шигараки отлегло: своим небольшим своеволием он не нарвался на наказание. — Есть ли у нас кто-то в больнице, в которой лежит Изуку? — спокойно спрашивает ВЗО, словно забыв о том, как ранее отчитывал собеседника. — Нет, — отрицательно качает головой юноша, сам бесконечно переживая за судьбу соулмейта. — Чёрт, — быстро вылетает из потрескавшихся губ мужчины. Он склоняется, кладя лоб на скрещенные тыльные стороны ладоней со вздохом. — Ему явно нужна помощь после такого. Изуку может быть в критическом состоянии. Тенко хмурится, понимая, что учитель прав: перед отправлением на «миссию» под непрестанным наблюдением Кретура и ВЗО соулмейт мог вынести разве только две метки, после чего лежал без сознания около нескольких дней, восстанавливая силы. С учётом же того, что Мидория явно превысил пределы уже тем, что смог переместиться, третий символ мог и вовсе лишить его жизни. Также ещё накладывались повреждения от битвы с Ному и Убийцей Героев, что и вовсе не лучшим образом отражалось на состоянии Мидории. — Хорошо, — тяжело выдыхает учитель после непродолжительной паузы. Стучит с глухим звуком пальцем по колену, решая что-то. — Передай Цирку, чтобы они возвращались, они нужны мне тут. Найди тех, кого не жалко потом будет кинуть в расход. Скорее всего многие придут к нам из-за Пятна. Воспользуйся этим. Позже я позову тебя для того, чтобы поговорить об Изуку. Остальное я решу сам. Понял? — Да, учитель, — быстро кивает Шигараки, принимания задание.***
— Господин Райзе, можем ли мы говорить о том, что Убийца Героев связан с Лигой Злодеев? — задаёт вопрос ведущая. — Я считаю, что да, — соглашается собеседник за трибуной. — Сомневаюсь, что нападение в Хосу так называемых Ному и появление Убийцы Героев там же простые случайности. Тем более… — Да Вы полный идиот! — возражают с другой стороны. — Только тупицы будут считать, что Убийца Героев, чётко выбирающий жертв, и Лига Злодеев, нападающая на всех без разбора, заодно! К тому же психологический портрет Пятна говорит о нём, как о карателе, не нуждающимся в лидере, он одиночка, вершающий справедливость, вдохновленный Слепым Богом. — Попрошу не перебивать! — взрывается оппонент, ударяя ладонью по поверхности. — У Вас также будет время высказаться, господин Наруки, когда я закончу! — Уж простите, — едко отвечают со стороны. — Но никак не могу безучастно наблюдать за тем, как несут ересь! — Господин Наруки, — вмешивается ведущая, в примирительном жесте поднимая руки. — Попрошу вас не устраивать ссор. Мы послушаем точку зрения господина Райзе, после чего Вы также сможете высказаться. А после мы поговорим и о Слепом Боге. — Кхм, — кашлянул Райзе. — Тем более, — выделил он, — в своем послании он говорил «мы», что явно означает, что так называемое Пятно действует не в одиночку, а заодно с кем-то, — замечает мужчина, не обращая внимания на то, что оппонент закатил глаза и показательно хлопнул себя по лбу, явственно показывая отношение к речам собеседника. — Также мы можем заметить, что Убийца Героев совершал свои расправы для того, чтобы Слепой Бог, его кумир, заметил Пятно, даже, если можно так сказать, «взял под крыло», чтобы работать вместе. Само же явление случайности с учетом всех ранее произошедших событий довольно сомнительно, поэтому я твёрдо уверен, что Убийца Героев если и не состоит в Лиге, то явно с ней как-то связан. — Вы и те, кто считает так же, откровенные идиоты, — прямо выдаёт Наруки, усмехаясь. — Да что Вы?! — взрывается Райзе. — Может ещё скажете, что Ному не связаны с Лигой Злодеев? Или что Убийца Героев никак не относится к Слепому Богу? Вы вообще слышите себя? — А Вы слышите себя? Я уже говорил, что Пятно относится к Слепому Богу, как к идолу, кумиру, а Лига — явно не та организация, которая бы смогла удовлетворить моральные принципы карателя. — Да неужели? Я что-то сомневаюсь, что такая большая организация, ранее скрытая от нас, так проста, как Вам кажется. И я практически уверен, что Лига и Слепой Бог действуют если и не заодно, то явно так, чтобы не мешать делам друг друга, а это значит, что они связаны! Иначе бы мы уже увидели, как члены Лиги и Пятно распотрошены и выставлены на обозрение всей стране! — Глупец! Вам явно стоит передохнуть и хорошенько подумать, — выплевывает Наруки. Зло хватает стакан с водой и чётким движением выстреливает в лицо оппонента. Слышится испуганный вскрик ведущей, когда вода смачно ударяется о кожу господина Райзе. — Освежитесь!***
— Вы Лига Злодеев? — легко и громко спрашивает высокий парень со шрамами в виде ожогов, только зайдя. Позади него ярко улыбается девушка, а гуманоид с другой стороны сканирует взглядом помещение. Шигараки едва подавил в себе желание вздохнуть, отрываясь от телефона, где так и не было завершено сообщение для Директора Цирка. Воспоминания о не совсем приятном прошлом и конкретно о Директоре и Пауке холодили черствую душу застарелой обидой и жаждой в труху стереть заносчивые выражения лиц, так назойливо всплывающие в голове. Настроение было превратное, и если эти люди, стоящие у порога, пришли сюда для того, чтобы поразвлечься, то, Шигараки практически клялся, Курогири придётся вновь чинить барную стойку и отмывать пол от крови. — Ну, допустим, — чувствуя неприятное дежавю, ответил Тенко. — Мы хотим вступить к вам, — приподнимая уголок губ, сообщил брюнет. — Ага-ага, — весело подтвердили сзади. — Говорят, с вами сотрудничал Убийца Героев. А ещё, — девушка прислонила ладонь ко рту, как если бы рассказывала секрет. — Что Слепой Бог не трогает Лигу, а если что, Лига сможет и защитить. А я очень-очень хочу встретить Бога! Я его очень-очень-очень люблю! — чувственно призналась Тога. Тенко на секунду теряется, но быстро берёт себя руки, выключая телефон и полностью разворачиваясь к гостям. — Что же, проходите, — он указывает на свободные барные стулья. — Нам явно есть о чём поговорить. — Я Химико Тога! — тут же представляется девчонка, неаккуратно толкнув парня и проскакав к Тенко. — А этот парень, — она указала пальчиком назад. — Назвался Даби. А он — Спиннер! А тебя как звать? — Я Томура Шигараки, — представляется Шимура, внимательно сканируя новеньких. Сумел подавить желание приподнять брови и усмехнуться, рассматривая вполне знакомое лицо. — Один из предводителей Лиги Злодеев.***
— Боже, ну почему они повылазили именно сейчас? — стонет Сущий Мик, ударяясь головой о стол. — Ну вот какого хрена все так дружно? — Айзава, — зовёт коллегу Цементос, не обращая внимание на другого героя по соседству. — Как там твои ребята? Я слышал, что некоторые из них пострадали. — Как сказать, — тускло отвечает Шота, медленно отмирая от бесцельного рассматривания учебного журнала и промаргиваясь. — Тенья останется дня на два. Ему повредили плечевое нервное сплетение, поэтому врачам нужно понаблюдать за ним. — А юный Мидория? — спрашивает Всемогущий, только-только зашедший в учительскую, опираясь о косяк двери. Не имея достаточно свободного времени, он не смог навестить подопечных в больнице, о чём сильно жалел. Лицо его, обычно улыбчивое, накрывает тень искреннего беспокойства и печали. — Да, кстати, он же столкнулся с Убийцей Героев, — приподнимая голову, вдогонку вспоминает Сущий Мик. Айзава замолкает, собираясь с мыслями. Ведёт пальцем по имени упомянутого ученика. Чернила растираются, оставляя след на пальце и смазывая чёткие буквы, покрывая символы чёрной пеленой. Прозвище злодея стучит в голове, бьётся в висках, возвращая в хаос, воцарившийся в Хосу в тот вечер. Воспоминания несутся перед глазами быстрой яркой лентой. Бледное лицо мальчишки, стойкий запах железа в темноте и усталые испуганные глаза, успевшие увидеть их в том переулке. Напряжённость в тренированных мышцах и готовность сорваться в любой момент. Вес тела, обомлевшего и лёгкого, то, как голова Мидории медленно и доверчиво облокотилась о грудь, отправляя сознание владельца в пустоту, а тонкие мокрые пальцы разжались, отпуская трость в воздух, где она с лёгким шипением превратилась в серую пыль. — Не знаю, — честно отвечает профи. — Врачи не говорят, когда он сможет проснуться. Мол, итак едва вытащили с того света. Лежит под аппаратами и постоянным наблюдением, — сообщает Айзава, не поднимая глаз. Заставляет своими словами всех в учительской замолчать. Да, из учителей в Хосу тогда присутствовали только Айзава и Всемогущий, но все чувствовали ответственность за сохранность учеников Академии. Они ничего не могли поделать, находясь далеко от эпицентра битвы, но это не умаляло того, что каждый из находящихся здесь лучше бы пострадал сам, нежели дал пострадать подопечному. Профи жалели, что не смогли ничем помочь тем, за кого они были ответственны. — Я поражаюсь, — неожиданно начинает Стрелок, чем привлекает всё внимание на себя, — храбрости и отваге этого мальчика. Он не растерялся, сражался с Ному и, по первому же зову друга, поспешил на помощь. И даже смог противостоять Убийце Героев, сражался с ним до последнего, несмотря на состояние. Он показал самоотверженность и готовность противостоять злодеям наравне с другими профи, — мужчина медленно обводит взглядом присутствующих. — Айзава, — обращается он к Сотриголове, останавливаясь на мрачном лице коллеги, — твой ученик прекрасный герой. Такие добрые и простые слова вызывают на вечно бесстрастном лице Шоты улыбку, лёгкую и приятную. Становится немного стыдно за те мысли, которые гуляли у Айзавы об Изуку. И пусть они и не беспочвенны, это не умаляет тот факт, что Мидория невероятно способный, храбрый и особенный мальчишка. Тепло разливается внутри груди про-героя, даря радость и удовлетворение. — Да, — соглашается он. — У меня прекрасный ученик. Всемогущий бесшумно выходит, боясь нарушить хрупкий покой, воцарившийся в помещении. Возвращается в коридор, залитый лучами закатного солнца, позволяя себе расслабить лицо, сползти извечной улыбке и пропустить в зеркала души грусть. Он тоже вспоминает мальчишку, запавшего к нему в сердце, способного и по-своему, уж Тошинори видел, одинокого. Яги много размышлял перед тем, как прийти к подростку домой с неожиданными поздравлениями. Пусть Изуку и думает, что достаточно хорошо скрывает переживания за непроницаемой стеной, Всемогущий как взрослый, как герой, как тот, кто уже прожил достаточно, видел то, насколько Мидория на самом деле разбитый. Непростая судьба крылась за изумрудными глазами. Тошинори понимал, что Изуку незачем ему доверять, но он был неимоверно рад, что юноша смог поделиться прошлым с ним, показать себя домашнего. Подросток не натягивал улыбку, когда был дома, ходил в помятых майках, забывал протереть пыль с верхней полки, звонко стучал ложкой о края и без зазрения совести клал четвертую ложку сахара в большую кружку. Однако снаружи он был непрост, бился так, словно это была не первая, а сотая битва, без колебаний довёл себя до крайнего состояния, но при этом всё же оставался ребёнком, у которого взгляд теплел по-настоящему только при виде соулмейта. Яги видел в нём острую необходимость бескорыстного внимания и любви, безучастные глаза и нечёткую цель. Мидория выглядел покинуто в собственном доме, словно, уходя с глаз других, переставал существовать и двигаться дальше. Тошинори знал, что ученик выуживал у себя улыбку, устало и неохотно, и поэтому ему очень хотелось просто подойти и обнять ребёнка, давая ощутить поддержку. Когда-то Яги был таким же. Покинутый, с огромной ответственностью и силой, слабый и неуверенный, желающий найти соулмейта и поделиться тем, что тревожило душу. Ему не повезло. Просто не повезло с человеком, предназначенным ему, поэтому Тошинори лучше всех видел невидимые связи и переглядки, незаметно рассматривал чужие метки, восторгаясь красотой и удивительностью природы связи двух людей. Наверное, не всем везло, но Яги вопреки всему надеялся, что всё-таки повезёт всем и каждому. Потому что очень больно видеть ненависть в глазах, которые, как казалось, должны смотреть на тебя с теплотой. Мидория же без масок выглядел так, словно однажды испытал такое, что заставило перегореть и разочароваться в мире, замыкаясь в самом себе. И только какой-то неведомой силой движимый дальше, он делал что-то, бился и просто делал то, что должен. Ответственность символа мира откладывает отпечаток. Именно поэтому Тошинори ради других забывал про себя. У него не было личной жизни, он практически не бывал дома, пропадая на миссиях. Всегда он спасал каждого, но только не себя самого. Можно ли было сказать, что в геройстве он забывался, приходил в другой мир, где он самый сильный и самый добрый, где его любят? Конечно, можно. Символу мира нельзя унывать, ему нужно бороться со злодеями и охранять порядок. У символа мира нет проблем или недостатков, ведь так? Тошинори тихонько направился к отдельной комнате, едва держась за бок, разболевшийся из-за предыдущих дней геройства. Только вот символ мира медленно, но верно, терял силы, и уже больше не мог бороться со злом так, как раньше. Герой номер один затухал, с отчаянием утопающего стараясь сохранить крупицы воздуха и силы, вытекающие с каждым днём. Убийца Героев, Слепой Бог и Лига вновь и вновь напоминали Яги, что настало время выбирать преемника. Он может притворяться и откладывать это решение сколько угодно, но ход времени это не остановит, а враги не будут сидеть сложа руки. Идеология Убийцы Героев в купе с расправами Слепого Бога взволновали общество, заставляя линчевателей, других злодеев и людей активно действовать, волнуя режим и устоявшиеся порядки. Пора вновь повстречаться с пустотой беспричудности и принять себя как слабого бесполезного человека. Что он такое без причуды? Больной, слабый, чересчур мягкий человек, который никак не может быть символом мира. Он не нужен таким никому. Его заметили только с причудой, только с наследием, что оставили после себя другие люди. У него нет никого, кому бы он мог без неловкости и стыда признаться в глубинных страхах стать бесполезным и забытым, затерянным среди общей массы. Жить в старости исключительно воспоминаниями о геройстве, так и не оставив след в истории. Он же даже не принёс в наследие ничего, кроме громкого имени и завышенных ожиданий. Вся его суть, геройский путь и слава завоеваны сильной причудой, которую он смог раскрыть благодаря тем, кто накапливал силы до этого. Тошинори рвался в бой, жертвовал собой в угоду других, и только сейчас начал понимать, как эгоистично хочет жить для себя, найти любимого человека, своими силами защитить дорогое сердцу. Только вот куда он денется, когда эта сила окончательно покинет его? Как сможет, лишённый уникальной черты, идти дальше по жизни, обреченный встретить конец без спутника? Как смириться с тем, что он более не сможет спасать людей, убегать в тот самый мир, где он нужен и его любят? Где детишки с восхищением смотрят на него, мечтая стать такими же сильными и бесстрашными? Где профи смотрят с уважением, ждут его появления и встречают с улыбкой облегчения в трудной ситуации, зная, что Всемогущий сможет решить любую проблему? В конце концов, как бы не повернулась жизнь и сколько бы времени ни прошло, Тошинори отдаст Один За Всех. Но не это было проблемой. Яги боялся остаться один. Страх пробирал до костей, когда он приходил в пустую квартиру. Он стоял перед пропастью, которую пытался игнорировать всю свою жизнь. И пропасть таила неуверенность в себе, искреннее желание помогать, не имея при этом никакой возможности осуществить мечту дарить улыбки другим и быть тем, на кого можно положиться. У него есть друзья, конечно, есть. Но они полны собственными заботами, каждый из них выдающийся герой или изобретатель. И, потеряв силу, он ужасался тому, как незначительно выглядит на их фоне. Именно им пришлось бы спасать и заботиться о нём. А Яги стыдно, он не желает принимать жалость, слишком долго полагающийся только на себя и уверенный в себе. Тошинори не готов сидеть по ту сторону экрана, наблюдая за подвигами про-героев, стать жертвой, нуждающейся в спасении. После того, как Всемогущий стоял на Олимпе, сложно примириться с тем, что он неизбежно упадёт. Сила причуды давала ощущение значимости и уверенности в себе. Чувствуя её в себе, Тошинори поворачивался к пропасти спиной, смотря туда, где простирался горизонт возможностей, совсем забывая о том, какая тёмная глубина всегда ждёт позади. Сейчас же он вынужден поворачиваться обратно, всматриваться в бездну, где ему придётся находиться одному. Вернуться туда, откуда он пришёл, в ту самую точку и жизнь, от которой бежал. Совсем забыв о ней за время, пока бесстрашно шагал вперёд. Бездна звала, привычная для немощного Яги из прошлого. И делать шаг назад он совсем не желал. Трель телефона возвестила о входящем звонке. Добравшись до комнаты отдыха и закрыв дверь на замок, Тошинори с удивлением поднял трубку. — Гран Торино? Что-то случилось? — Вот, значит, как ты приветствуешь своего учителя? — недовольно донеслось из динамика. Яги вздохнул. — Учитель, пожалуйста, я очень устал. Давайте к делу. — Наглец, — коротко вылилось из телефона. — Ты видел, что творится в интернете? — Ещё бы, — упав лицом в ладонь, промямлил Тошинори. — С того момента, как Слепой Бог появился. — Что же, тогда рассказывать не надо. Тошинори? — позвали с другой стороны. — Да, учитель? — устало отозвались в ответ. — Возможно, тебе не надо об этом говорить, но я всё же скажу. Тебе пора найти преемника, — донеслось из трубки, и профи поджал губы, прикрывая глаза. — Враги становятся только сильнее. У тех существ, которых вы называете Ному, похоже, есть несколько причуд. Тебе это ничего не напоминает? — Нет, этого не может быть, — возразил Всемогущий, нервно сжимая израненный бок. Только один человек на его памяти мог обладать настолько могущественной способностью. — Ты уверен в этом? Тебе не кажется странным, что всё резко пришло в движение именно в тот момент, когда ты стал терять силы, а преемника так и не нашёл? Кто ещё, кроме него, Ночноглаза и ещё нескольких людей знает о твоём состоянии, Яги? Профи прикрыл костлявой сухой ладонью рот, осознавая горькую правду. Голову прострелила резкая боль, и он грузно откинулся на спинку дивана, сдерживая отчаянный вздох и слёзы. Сердце в груди ёкнуло, сдавливая грудную клетку тупой пружиной. — Все За Одного вернулся, Тошинори, — громом прозвучало то, что он не хотел говорить себе так долго.***
— Я не знаю, что делать, — честно практически проскуливает Яги. — Я могу спросить совета только у тебя. Пожалуйста, прости меня, но мне нужна твоя помощь. — Я уже говорил тебе, — ровно сообщил Ночноглаз с экрана, смотря ровно в объектив. Тонкие длинные пальцы, сцеплённые в замок, придавали ему деловой и грозный вид. Несмотря на недовольство и некую обиду, оставшуюся в нём с давних времён, когда они разругались в пух и прах, он всё же принял звонок давнего напарника без колебаний и очень быстро, не задавая лишних вопросов. — Ещё тогда, когда ты только сразился со Все За Одного. Найди преемника и передай силу и опыт следующему поколению. Уйди в отставку героем номер один, а не тем, кто пал от руки вернувшегося с того света злодея. — Но кто? Как мне так быстро найти преемника? — Ты устроился в Академию не для этого? — приподнимая бровь, вопрошает Мирай. — Мне казалось, именно это и сподвигло тебя стать учителем. — Да, так и есть, — соглашается Всемогущий. — Но я не могу так быстро выбрать кого-то. Это не та вещь, с которой стоит спешить или быть легкомысленным. — Тогда могу предложить тебе Мирио, — разводя руками, говорит Сасаки. — Тоже учится в ЮЭЙ, способный и очень добрый герой, проходил у меня стажировки. Очень похож на тебя в юные годы. И, — мужчина смотрит поверх очков, — тебе придётся выбирать, Тошинори. И как можно скорее. Рано или поздно это бы случилось, поэтому отбрось сомнения. Иначе ты и вовсе можешь опоздать. Яги опускает вниз глаза, понимая, что Ночноглаз совершенно прав. Сердце обливается кровью, скорбя о предстоящем сложном выборе. Всемогущий смотрит на подробный отчёт, распечатанный пару часов назад. Он был прислан на почту хорошим знакомым из департамента, куда доставили тела поверженных тварей. В нём жестоко сообщается о том, что так называемые Ному ранее были людьми, пропавшими без вести. Их ДНК полностью совпало в базах данных по различным направлениям. В этих модифицированных людях сочеталось множество причуд, из-за чего тела бедолаг претерпели изменения, и их сознание стерлось, как и личность. Они стали обычными гомункулами, слепо подчиняющимися приказам, и возвращение изначального «Я» было невозможно. В комментариях знакомый просил о встрече и личном разговоре для более подробного разъяснения. Яги прекрасно понимал то, что ему хотели сообщить. Только один взгляд на документы вызывал у героя тошнотворные спазмы в животе. Всё вокруг словно давило на него, испытывало, ломало. Ему было действительно страшно. За людей, за героев, за учеников. За себя. Он оставался один, вновь сталкиваясь с тем кошмарным злом, что ранее лишило его будущего. Тошинори чувствовал, как изнутри подкрадывается ужасная пустота.***
Томура нетерпеливо стучит ногой по асфальту, привалившись спиной к забору. Переводит взгляд с чёрных удобных кроссовок Шизуки на белые Норайо, то на свои, покрытые дорожной пылью. Грязь немного бесила, но Шигараки был слишком сосредоточен на предстоящем, чтобы заниматься чисткой обуви. Он всё время поправлял наушник, вставленный в ухо каждого члена небольшой команды, хоть он и так плотно сидел в ухе и был неразрывно связан с коммуникатором, находящимся у Инженера. Скрытые в тени, они ждали разрешения для того, чтобы начать действовать. Здание больницы, отвратительно белое, неестественно выделялось в ночном свете на фоне тёмно-синего неба. Игараси же, вытащив из уха устройство и передав в надёжные руки напарника, прослушивала здание и округу, отмечая перемещения охранников и врачей. Дело оставалось за малым: Такуми должен был выключить камеры, чтобы они могли незаметно пробраться внутрь и проверить состояние Мидории. Пока Шизука будет скрывать шум их передвижения, Такэути проберётся в ординаторскую, а Томура придёт непосредственно к Изуку, чтобы убедиться в том, что его жизнь находится вне опасности. — Приём, — шипит в наушнике. Шигараки вздрагивает, сразу же подбираясь. Глядит на напарников, и видит, как девушка незамедлительно забирает наушник. — Всё готово. Можете заходить. Камеры отключены на две минуты. Через пять они вновь вырубятся на то же время. Если будут какие-то форс мажорные ситуации, то сообщите, и я изменю время. Удачи, — кратко проговаривает Инженер, после сразу же отключаясь. — Охранники далеко, можем идти, — сообщает Шизука. — Мидория на втором этаже, один. Кажется, того парня уже выписали. Я покажу, куда идти. Норайо кивает, помогая девушке перепрыгнуть забор. Шигараки спешит за старшими, быстро, в один рывок, преодолевая расстояние до здания, пока они не оказываются под окнами нужной палаты. Девушка изящным пальчиком указывает на приоткрытое окно, и Такэути активирует причуду, за несколько секунд из бамбуковых стеблей сооружая лестницу. Он без промедления ловко взбирается на ней наверх, легким движением скидывая защёлку с окна, отворяя его полностью. За ним в палату попадают Томура и Шизука. Со звонким щелчком лестница пропадает, не оставляя за собой и следа. — Мы пошли, — шепчет Норайо первому ученику. — А ты пока оставайся с Изуку, — он кивает на мирно дышащего подростка. Шигараки молча провожает напарников взглядом перед тем, как осторожно подойти к соулмейту. Скользит кровавыми радужками по яркому монитору, показывающему пульс и артериальное давление, отмечая, что они в норме. По телу разливается облегчение от осознания, что Мидория в относительном порядке. В тишине, окутывающую спящую больницу, есть какое-то тихое напряжение, и, желая как можно скорее самому проверить всё, он аккуратно приподнимает и откидывает одеяло, скрывающее тело подростка. Придирчиво осматривает повязки, проводит по предплечьям кончиками пальцев, направляясь к ладоням. Присаживается на краешек постели, поясницей ощущая чужое бедро. Нежно накрывает чужую холодную ладонь, разминая ледяные тонкие пальцы. Согревает своим теплом чужое тело. Наклоняется и тянется к лицу Изуку, чтобы ласково поправить волосы и погладить по щеке. — Мидория, — зовёт довольно тихо Шигараки, проводя большим пальцем по брови и веку, покрытому тонкой сеточкой фиолетовых капилляров. — Мидория, — уже чуть настойчивее. — Просыпайся, дармоед этакий. Не заставляй волноваться о тебе, — едва улыбается Тенко. — Давай, узнаёшь меня? Показатели на аппаратуре едва подскакивают, когда Деку делает глубокий вдох. Изумрудные глаза приоткрываются совсем немного, так, словно бы весили целую тонну, и, подёрнутые заспанной и густой дымкой, смотрят на ночного гостя. Шигараки счастливо приподнимает уголок губ, окончательно успокаиваясь. Удовлетворение разливается внутри теплым молоком, прогоняя самые отвратительные и ужасные исходы. Он невероятно рад видеть соулмейта и чувствовать на себе его взгляд. А это самое главное. Тонкие брови дёргаются, а веки дрожат, заслоняя обзор довольно густыми ресницами. — Тодо… роки? — шепчут бледные синеватые губы. Томура на долгую секунду замирает. Внутри всё холодеет враз. Чужое имя отрезвляет лучше пощечины, влеплённой лидером Лиги. Шигараки дёргается, как ужаленный, отнимая руку от лица Мидории. Вторая рука так же вскидывается, тут же ощущая пустоту. Мурашки бегут с затылка по спине, оседая где-то в животе, ударяя от неожиданности прямо в солнечное сплетение так, что боязно даже вдохнуть лишний раз от боли. Он даже не знает, что сказать или сделать. Лишь молча приоткрывает рот, всё не отнимая взгляда от тёмных родных радужек. Дверь в палату резко распахивается, и Томура рефлекторно вскакивает с кровати, готовясь атаковать. Но вместо этого видит Норайо и Шизуку, спешно связывающихся с Инженером. — Сюда идут врачи. Нам нужно срочно уходить, — проговаривает Такэути, метнувшись к окну. — Инженер, сейчас же вырубай камеры, — переключившись на режим микрофона, шепчет девушка, напряженно вглядываясь в фигуру лежащего Изуку. — Понял, — шелестит в наушнике. Они ждут долгие пару секунд перед тем, как с другого конца дают разрешение: — Можете идти. — Пошли, — дёрнув Шигараки за плечо, Норайо активирует причуду, сооружая такую же лестницу на том же месте. Тенко дергано поворачивается назад, вглядываясь в лицо соулмейта. Губы сжимаются, а брови склоняются к переносице, находя только бесстрастное выражение в ответ. Они быстро выскакивают из окна, направляясь в обход здания. Шигараки чувствует себя преданным.I know your voice, I know your face This is something I cannot replace Give me hope and give me doubt Well I loved you then but I don’t love you now I’m a long way from home ‘Cause we’re a long way from home No listen now, don’t walk away I’ve got nothing more to say Can you see it in my dying face You’re acting like I care Now is there anything that I can do If there was would we be singing ‘Cause, you’re a part of me and I’m a part of you
***
Мидория чувствует себя выпотрошенным. В буквальном смысле этого слова. Тело, пролежавшее без физической нагрузки, ломило, а спина болела сразу в нескольких местах, отдаваясь болью в голову. Руки плохо слушались воли хозяина, ему было очень холодно, практически до онемения, и в горле першило. Казалось, что он проспал целую вечность. И просто до ужаса хотелось помыться. В первый день пробуждения к нему не пускали никого, кроме врачей и медсестер. На все вопросы о самочувствии он отвечал односложно и по делу, с удовольствием выпил предложенный морс и позже сладкий чай. По просьбе ему принесли еще одно одеяло, на этот раз более тяжелое и тёплое, и Мидория за считанные минуты провалился в пятичасовой сон до самого вечера. В следующий раз он застал гостя. Хорошо знакомый доктор в очках сидел рядом на стуле, закинув ногу на ногу, читая книгу. Изуку не спешил звать Кретура, чтобы обратить на себя внимание. На самом деле хотелось просто полежать в тишине, удобно уткнувшись в подушку носом и подоткнув под себя одеяло так, чтобы собраться в тёплый кокон. Но желание поесть и узнать, всё-таки, чем закончилась битва в Хосу, пересилило тягу поспать подольше. — Доктор Кретур? — зовёт Мидория, полностью открывая глаза и приподнимаясь. — Доброе утро, — желает Тенебрис, откладывая книгу вместе с очками на прикроватную тумбочку. — Хотя уже вечер. — Долго я проспал? — интересуется подросток, помня о том, что забыл спросить это у медицинского персонала. — Не то чтобы очень долго, — радует мужчина. — Сейчас вечер субботы. А это значит, что ты проспал практически три дня ровно. И я, хоть и понимаю твоё подвешенное состояние, очень рад сообщить, что ты явно стал сильнее. — Сильнее? С чего это? — кряхтит юноша, натягивая одеяло под шею. — Если ты не помнишь, в прошлый раз после использования двух символов ты провалялся без сознания практически четыре дня. Правда, я не одобряю твоё своеволие насчёт третьего символа. А ещё то, что ты вырезал руны на ладонях, — недовольно проговаривает доктор, журя подопечного. — Мало того, что кожа там заживает дольше, так ты ещё и соединял их во время действия. Сам ведь прекрасно знаешь, какая отдача будет после. Или я не прав? — приподнимает бровь Кретур, складывая руки на груди, с неким удовольствием отчитывая провинившегося. — Да-да, Вы абсолютно правы, — закатывая глаза, подтверждает юноша, пряча нос в одеяле. — Ты мне ещё побубни тут, — грозится Тенебрис, неожиданно ныряя рукой под одеяло и ущипывая Мидорию за бок. — Ай! — вскрикивает Изуку больше из-за того, как ледяная рука контрастирует с кожей. Сжимается, подбирая одеяло под себя плотнее. — Это нечестно! — Нечестно было такую фигню вытворять и доводить Шигараки с Учителем, вот что я скажу тебе, — довольно наблюдая за обиженным и виноватым больным, сообщает доктор. — Радуйся, что лежишь сейчас в больнице, иначе бы эти двое устроили тебе хорошую взбучку. — Простите, — всё-таки выдавливает из себя Изуку, понимая, что законный опекун не шутит. — Ладно, — вздыхает Тенебрис. — Проехали. Как себя чувствуешь? — Слабость по всему телу, голова болит, есть хочу, а ещё до этого чертовски холодно было. Руки, конечно, болят, но терпимо. Плечо тоже немного, — охотно перечисляет Деку, понадеявшись надавить на жалость. — Ничего, жить будешь, — спокойно отвечает на это Тенебрис, руша все надежды на поддержку. — Я уже видел твою историю у врачей. Помотал же ты им нервы, — сетует он, качая головой. — Доктор, вы лучше скажите, чем всё кончилось в Хосу. Я совершенно не помню ничего с того момента, как пришли Всемогущий и Сотриголова. Что с Убийцей Героев? Иида жив? Шигараки успел уйти? Сколько Ному поймали? — закидывает вопросами Мидория, решив не унывать и поскорее узнать волнующую его информацию. — Пятно поймали герои, друг твой жив и, вроде как, отлеживается дома. С Томурой и подавно всё хорошо, а Ному были браком, поэтому ничего страшного. А вот всё остальное, — Кретур запускает руку в карман длинного пиджака, накинутого на спинку стула, доставая оттуда телефон подростка, — ты узнаешь из интернета. Всяко быстрее будет, — передавая гаджет в руки. — Спасибо, — кивает Изуку, отмечая полностью заряженную батарею. — Да не за что, — пожимает плечами брюнет, поправляя высокий хвост. — После инцидента в Хосу многие захотели присоединиться к Лиге, поэтому у твоего дражайшего Томуры много дел. Ещё лидер созывает собрание через неделю, ты обязан присутствовать, — говорит он. — Сам знаешь, как передадут время. Поэтому уже завтра я заберу тебя отсюда, — обещает доктор. — Правда? Так скоро? — удивляется Мидория, отвлекаясь от множества сообщений. — Не забывай, что я также имею врачебную лицензию, — гордо усмехается Тенебрис. — Они не смогли мне отказать, но всё-таки настояли на ещё одной ночи. Завтра тебе нужно будет только подписать согласие на досрочную выписку. А уж после я займусь тобой, чтобы ты быстро поправился. — Понял, — принимает Мидория, открывая ленту новостей и бегло просматривая картинки и комментарии. — В общем, пока вникай в последние события, а я схожу и попрошу тебе соорудить ужин. Иначе ты можешь заработать себе гастрит, — вставая, говорит Кретур. Изуку кивает, не отрывая глаз от экрана. Он быстро впитывает информацию, укладывая случившееся в голове. Постепенно туманные воспоминания восстанавливают полную картину случившегося. Деку в какой-то прострации смотрит видео с речью Пятна, отмечая собственное убитое состояние, поражаясь тому, как он всё-таки выжил. А после и вовсе удивляясь, как Ному не прибил его в полёте, за что, наверное, ему стоит сказать спасибо Убийце Героев. Впрочем, он, конечно, оказал медвежью услугу, спася его из лап монстра собственной персоной. Уже многие обратили внимание на эту деталь и на то, как он держал ученика ЮЭЙ в руках. Про себя Мидория благодарит врачей за оказанную помощь, внимательнее рассматривая собственные свежие раны на видео. Некоторые на форумах говорили, что Пятно тем самым показывал философию о том, что юные герои страдать не должны, пока другие строили совершенно сумасшедшие теории, всё больше и больше разворачивая обсуждения, приплетая уже и Слепого Бога. Внезапно Изуку вспомнил и про Тенью. Страх пропустил лишний удар сердца, и холодный пот проступил на спине. Мидория судорожно ринулся в сообщения, надеясь на лучшее. И вправду, от одноклассника было всего одно сообщение, из-за которого руки Деку затряслись, и он скрючился, утыкаясь лбом в колени, успокаиваясь. Воздух рвано вырвался из лёгких, и холод отступил. «Я не рассказал» — кратко висело в непрочитанных.***
— Мидория, дурак! Дурак! Ду-ра-чьё! Полный идиот и кретин! Понял меня? Совести у тебя совершенно нет, придурок! — зло выговаривает Урарака, находясь в тёплых объятиях Изуку. Стучит ему по спине, уткнувшись в плечо лбом. — Ну вот куда ты лез? Зачем? Герой хренов! И даже не написа-а-ал! — чуть ли не плача отчитывает друга Очако. — Прости, — лишь повторяет Мидория, терпеливо снося все удары, постепенно стихающие и превращающиеся в крепкие объятия. А ведь они, хорошо поставленные боевым героем, были отнюдь не слабыми. — Я так переживала, беспокоилась! Места себе не находила, в больницу даже ходила, а ты, бессовестный, выписался и не ответил ни на одно моё сообщение. Ненавижу тебя! — с силой сжимая руки на чужом теле. — Представляешь вообще, как я закончила стажировку? Придурок ты! Полный! Мидория вообще, честно говоря, даже немного рад такой реакции. То, как она откровенно обзывала и ругала его сейчас, у всех на виду, в классе, можно смело расценивать за искреннее беспокойство и настоящие, неподдельные чувства. В ответ Изуку аккуратно улыбался, гладя девушку по спине и волосам. Одноклассники, заставшие их за этим действом, либо по-доброму посмеивались, либо умилялись, ожидая очередь поздороваться или поздравить с возвращением в строй. — Я обиделась на тебя, — завершила тираду Очако, утирая слёзы. А после гордо и молча вышла из класса. Ашидо, Асуи и Джиро поспешили за подругой, легонько постучав одноклассника по плечам. — Рада, что ты цел, — радостно заявила Мина, успев взлохматить и так непослушные волосы. — Ты хорошо постарался, — похвалила Тсую. — Я тоже рада, что ты вернулся, — поделилась Кьёка. После его тут же окружили другие ребята, расспрашивая о самочувствии и делясь историями со стажировки. Весёлый гул поднялся в классе, стихнув только минут через пять, когда его успели пообнимать и поболтать о всём. — Изуку, — зовёт его Тенья, когда ажиотаж от появления персоны Деку спадает. — Да, Иида? — отвечает подросток. Друг манит его в другой конец помещения, где потише. — Для начала я хочу поблагодарить тебя за то, что ты спас меня тогда, — склоняется в поклоне староста. — Если бы не ты, то я был бы уже мёртв. И я очень обязан тебе этим. Из-за меня ты пострадал даже сильнее, чем я, и я чувствую вину за это. Поэтому, что бы ни случилось, ты можешь рассчитывать на мою поддержку и помощь. Конечно, ты мог полагаться на меня и без того инцидента, но пока я только так могу выразить благодарность. И я прекрасно понимаю, что тогда увидел то, что не должен был видеть. Ты бы рассказал нам, если бы посчитал нужным. Я буду молчать, даже если ты ничего не скажешь мне. Это моё обещание тебе, — распрямляясь, говорит Иида. Смотрит серьёзно, по-взрослому. — Ты мой друг. И это ничто не изменит. И я всегда готов выслушать тебя. Мидория даже теряется от такого неожиданного напора и доброжелательности, оказанного доверия со стороны. Улыбка сама расцветает на губах, и он тянется к Ииде, желая заключить в кольцо рук. — Спасибо тебе за всё. Решив сразу спросить то, что волновало Деку уже несколько дней, Мидория разрывает тёплые объятия, отстраняясь. — Но теперь и ты мне скажи, всё ли у тебя будет хорошо с Убийцей Героев? Ты же ушёл самовольно, бросая наставника. — Ах, это, — смущается Иида. — Учитель Айзава помог мне с этим. А мой наставник тоже не стал докладывать на меня, поэтому, по версии, которую передали полиции, я отделился для того, чтобы проверить, эвакуировались ли все гражданские из тех переулков. Где и наткнулся на Пятно, из-за чего был вынужден вступить в схватку. Так что я очень сильно обязан учителю Айзаве. К тому же, твои показания полиции не нужны, поэтому не беспокойся об этом. — Вот как, — принимает к сведению Изуку, удивляясь тому, как быстро вырулили ситуацию с младшим Ингениумом. Что же, он мог только похвалить профи за сообразительность и быстроту. Они еще немного болтают на эту тему, пока Иида не направляется к Урараке, надутой и успевшей привести себя в порядок. Заметив Тодороки, сидящего в одиночестве за партой, Изуку направляется к соулмейту с коварным планом. — Бу! — опуская руки на плечи однокласника, пытается испугать того подросток. Шото на это никак не реагирует, чем неимоверно расстраивает Мидорию, лишь поворачивая голову в его сторону, упираясь затылком в живот позади стоящего. — Наобнимался? — спокойно утверждает Тодороки. Такая реакция не устраивает юношу, уже настроившегося на комичный испуг и краткий вскрик. — Нет, — недовольно бухтит Изуку, склоняясь и падая подбородком на плечо соулмейта. — Ты не думаешь, что довольно бессердечно было не отправить мне ни одного сообщения, а? — Абсолютно точно нет, — щёлкнув по лбу собеседника, отбивает Шото. — Хотя бы потому, что ты даже не потрудился ответить Урараке, — припоминает он. — Ладно, виноват, — признаёт Мидория, распрямляясь. — Лучше расскажи, как остальная стажировка прошла. Удачно? Изуку садится на свой стул, пододвигая тот к парте соулмейта, внимательно слушая. Они переговариваются, и Тодороки в процессе будто бы невзначай интересуется состоянием здоровья Деку, чем заставляет того рассказать о выходных, наполненных лекарствами и мазями. Их неспешную беседу прерывает дикий смех, доносящийся с передних парт. Заинтересованный, Мидория также привстаёт, чтобы посмотреть, что случилось. И уже через секунду валится на парту, пытаясь смеяться не так сильно. Это оказывается бесполезно, когда по всему классу звучат громкие оправдания Кацуки о том, что его волосы из-за Бест Джинса пропитались гелем, что лишь больше забавляет. Если Киришима в знак солидарности соулмейту и пытался как-то скрыть заразный смех, то Изуку мог себе позволить практически стечь под парту, поворачиваясь к Шото только для того, чтобы сквозь слёзы, указывая лицом на давнего врага, пропищать: — Не, ну ты видел? Видел? А-ха-ха-ха! — от души веселился подросток. — Не смей ржать, Деку! — прогремело на весь класс, и одноклассники услужливо лишь сильнее засмеялись, заценивая комичность ситуации и новый прикид взрывного Бакуго. — Завалите хлебальники, я сейчас прибью вас, уроды! — Я бы посмотрел на это, прилизончик! — указывая пальцем на блестящую солому волос, крикнул Серо. — Чё ты там вякнул?! Изуку пытался справиться с истерикой, забираясь обратно на парту под крики. Тодороки внимательно наблюдал за соулмейтом, всматриваясь в его тень.***
— Итак, сегодня мы проведём базовую геройскую тренировку! — проголосил Всемогущий, стоя перед учениками. — Давненько же мы не виделись, мальчики и девочки, поэтому в этот раз тренировка будет непростой. Так как вы только вернулись со стажировки, мы решили порадовать вас спасательным спринтом, — профи развернулся и указал на место проведения тренировки. — Сегодня мы будем проходить эту практику на тренировочном поле Гамма. Здесь заводские постройки образуют своеобразный лабиринт, что поможет оценить вашу скорость и быстроту передвижения. Вы будете участвовать группами по пять человек. Спринт будет проходить для каждой группы отдельно, — замечает Яги. — Когда я подам сигнал о помощи, все вы сможете начать бег к центру, где буду находиться я. Ваша задача — прийти первым и спасти меня. Урон по строениям нужно свести к минимуму, — зыркнув на Бакуго, злобно цыкнувшему на это условие, сообщил герой. — Чё я сразу-то? — недовольно отозвался Кацуки, резко отворачиваясь. — Ладненько, бьёмся на команды, детвора. У вас есть пять минут! — хлопнув в ладоши, Тошинори отошёл, давая ученикам решить данный вопрос. — Мидория, — позвали юношу из-за спины. Он развернулся, удивлённо приподнимая брови. — Ты же вроде обиделась на меня? Уже не ненавидишь? — шутя, поддел подругу Изуку. — Заткнись, — пихнув того в бок, проворчала Очако. — Прощу, если скажешь, что у тебя всё-таки за причуда. А то я так и не поняла, что она из себя представляет. — И вправду, интересный вопрос, — подключился Каминари. — Выкладывай давай, а то так даже нечестно. Про нас-то тебе всё известно! — Мидория, ты меня заинтриговал ещё на фестивале. То, что ты тогда сделал на битве колесниц не очень укладывается в голове, — припомнил Токоями. — Но мне нравится эта загадочность. — Она как-то связана с рунами? — интересуется Момо, подключившись к интересному разговору. — Те символы, которые ты использовал, похожи на них. Даже твоё геройское имя, Озэму Рун, говорит об этом, — замечает девушка. — О, и вопрос! — восклицает Кьёка, хлопнув ладонями. — Ты постоянно вытаскиваешь откуда-то трость. Как ты это делаешь? Ученики собрались вокруг Изуку, заинтересованные ответом Мидории. Тошинори же, тоже в какой-то мере гадающий об этом довольно давно, навострил уши. — Ладно, если вы так просите, то немного расскажу, — соглашается подросток, находящийся сейчас просто в отличном настроении из-за произошедшего утром. — Яойрозу права, она и вправду связана с Рунами, — Изуку показательно выставляет руку, затянутую в перчатку, на уровень лиц слушателей. Через секунду в воздухе алыми ниточками начинает собираться символ. Ниточки искрятся золотом и рубинами, плавно приплывая с разных сторон подобно щупальцам медуз. Изуку специально медленно создаёт Руну, давая возможность детально рассмотреть процесс. Постепенно они соединяются воедино, приклеиваясь друг к другу, отчего неизвестный символ переливается оттенками красного и злотого, крутясь в воздухе, напоминая маленькое солнышко. — Я могу создавать их, а у каждой из Рун есть назначение. Например, эта, — юноша подкидывает символ вверх — он воспаряет, после чего с хлопком взрывается подобно небольшому фейерверку, — делает вот так вот. Все заворожённо поднимают головы, наблюдая за тем, как искорки медленно тают в воздухе, падая блестящим снегом. Лёгким движением руки Изуку собирает эту пыль из вышины, воссоздавая небольшим разноцветным водоворотом у своих вытянутых рук. Пару мгновений спустя из неопределённой формы массы начинает вылепляться знакомая фигура героя номер два — Старателя. Язычки пламени вьются вверх как живые, создавая полноценную геройскую форму. Денки, не веря глазам, тыкает куда-то в грудь профи, и фигурка пружинит, похожая на кинетический песок и желе одновременно. Следуя примеру Каминари, остальные так же аккуратно трогают пыль, поглаживая конечности и всполохи огня. Изуку улыбается, смотря за детским поведением будущих героев, будто бы увидевших новую странную и очень необычную игрушку. Не предупреждая, другим движением он отправляет фигурку вверх, чтобы она разлетелась, осыпая всех мелкими блестками. Аояма заворожённо протягивает руки вверх, рассматривая крупицы со всех сторон, пока они опускаются снегом на ладони. Минета пищит, когда они приземляются на его шарики, впитываясь и делая их подобным новогодним игрушкам. Блестки оседают в волосах, заставляя их искриться, и девчонки удивлённо рассматривают локоны, пока парни собирают их и делают «боевую раскраску» на лице. Тсую, не сдержав порыва, ловит их языком, ощущая удивительную сладость. Очако весело водит руками по воздуху, активируя причуду и заставляя искристую крошку то взмывать, то падать вновь, давая изучить её со всех сторон. Маширао вертит хвостом, поднимая уже успевшие осесть горстки ввысь под радостные восклики Киришимы и Каминари, пытающихся искупать Минету в блёстках под его возмущенные визги. Тору вертится по своей оси, рассматривая себя, когда пыль облепляет её со всех сторон. — Позёр! — выругивается Бакуго, пытаясь отряхнуться от пыли. Он ерошит волосы, но этим лишь делает хуже. Мидория легко смеётся, после чего, с помощью Творца, избавляет всех от мусора. Девушки в сожалении вздыхают, замечая пропажу, а парни удивлённо озираются, расстраиваясь, что неожиданная забава исчезла. В отместку, Изуку заставляет только Кацуки безуспешно бороться с блёстками по всему телу, не желающими отлепляться от костюма и кожи. — Это действительно было потрясающе, — шепчет Урарака. — Но как насчёт трости и того, как ты убрал эти штучки? — Скажем так, это более продвинутая версия, — разобщённо сообщает Мидория, пытаясь сформулировать нормальное объяснение с учётом того, что у него, по идее, только одна причуда для других людей. — Благодаря определённым рунам я могу создать что-то вроде «своего» поля, — делает кавычки пальцами юноша. — Где могу прятать или создавать вещи. Или управлять тем, что находится внутри поля, — пожимает плечами Изуку. — А покажешь-покажешь? — подпрыгивая, нетерпеливо просит Ашидо, едва сдерживая эмоции. Она предчувствует ещё одно зрелище, которое не намерена пропускать ни в коем случае. Мидория смотрит на Всемогущего, стоящего рядом с учениками, спрашивая разрешения. Тошинори улыбается, совершенно не злясь на то, что положенные для распределение минуты были так потрачены. В конце концов ученики счастливы, а это главное. Да и ему, всё же, тоже интересно. — Ладно, только отойдите, — просит Деку. Сам же он тоже отходит назад, от ворот в комплекс. Активирует Творца. Символы волнами бегут в стороны, очерчивая границы подконтрольного пространства. Чёткая вязь символов видна всем, и десятки глаз пытаются прочитать то, что написано. Только это действо для них оказывается бесполезным, поскольку вязь различных знаков больше похожа на арабский, нежели на английский или японский, одновременно смешанный с другими неизвестными символами. Мидория входит в квадрат, неспешно призывая трость. Он вновь делает это медленно, на публику, чувствуя себя неким артистом, выступающим перед толпой, на секунду даже вспомнив цирк с извечно шумной гурьбой детишек и сотнями удивлённых глаз, которые он хоть тогда и не видел, но явственно чувствовал на коже. Сейчас ему не хочется впечатлять мощью причуды, отнюдь не это. Изуку хочет показать то, насколько причуды бывают красивы и удивительны, словно чудо, позволяя другим увидеть что-то невероятное и уникальное. Трость, также сотканная как руна, легко ложится в повреждённые ладони, и шрамы резонируют с пространством, позволяя творить более кропотливую и тонкую работу, превращая орудие наказания в инструмент искусства. Watch your words Turn to dust As we forget As we move on Still I refuse To let you slip away Из земли начинают расти тонкие металлические стебли. Они прорывают землю, восходя над ней на дюжину сантиметров. Золотые нити созидания стремятся к ним, укрепляя стержень, придавая им блеск. Аккуратными движениями пальцев Мидория поднимает их ввысь, на обозрение, давая оценить их рост. Второй рукой он ведёт со стороны, выуживая из пространства соль, песок и влагу, собирая их в капли. Подвешивает их сверху, обжигая в накалённой атмосфере. Кристальный звон хрусталя раздается, когда маленькие капельки бьются друг о друга, становясь всё больше. Блестящая пыль, прорастающая в кристаллы, оседает в толще стекла едва видимыми голубыми и фиолетовыми вкраплениями. На солнечном свету они отражают их, отбрасывая причудливый рисунок радуги на землю. Создав достаточно таких капель, Изуку медленно опускает их вниз, присоединяя к золотистым стержням. Постепенно, движением за движением, на них расцветают пышные бутоны хрустальных роз, окаймленные двумя трогательными листочками. Восхищенные вздохи девушек придали Мидории уверенности и пригладили гордость в купе с чувством прекрасного. Отправив цветы повыше, остывать, Деку занялся кое-чем другим. Небольшая тёмная галька взмыла вверх, отсоединяясь от земли. Чёрные шелковистые нити оплетали эти кусочки, пока не превратились в круглые шарики. Вновь нагрев атмосферу внутри, Изуку надавил на эти шары, придавливая с обеих сторон. С шипением они поддались напору, превращаясь в прочные пластины. Создав рельеф бортиков, подросток вновь сотворил руны, чтобы расщепить их в разноцветную пыль. Выбирая крупинки разных цветов, он осторожно выводил на пластинах рисунок. В завершение процесса тонкая, сплетённая из нескольких прочных нитей, цепочка проделась в ушко, завершив медальоны. Шесть роз плавно спустились вниз и полетели прямо в руки девушкам, с благоговением принявшим их в нежные руки. Прямоугольные медальоны же подлетели к парням, также аккуратно опустившись в протянутые ладони. — Боже, они такие красивые, — прикрыв рот от восхищения, с румянцем на щеках, прошептала Яойрозу. — Мидория, это просто шедевр, — с блеском в глазах призналась Урарака, внимательно рассматривая подарок. Провела пальцами по стеблю, чувствуя шероховатость. Недоумённо посмотрела, ахнув. — Это просто волшебно! Тут даже выгравированы наши имена! — показывая другим свою надпись, восхитилась та. — Это бесценный подарок, — поражённо сказала Джиро, боясь сломать или разбить произведение искусства. — Мидория… — выдохнул Каминари, проводя пальцем по собственному имени. — Это офигенно. Реально. Ты невероятен, — взметнув взгляд на Изуку, признался Денки. — Это блестяще красиво! — уже примерив на себе украшение, заключил Юга. — Изуку, большое спасибо за такие, эм, жетоны? — немного неловко предположил Киришима, рассматривая материал. — Они капец какие крутые. Все рассыпались в благодарностях, вертя и изучая неожиданный презенты. Только Бакуго, недовольно хмыкнув, кинул жетон обратно к ногам Мидории. — Не нужны мне твои подачки, — прошипел он, уходя подальше. Подросток предпочёл проигнорировать выпад в свою сторону, и вместо этого под шумок отправил один из медальонов Всемогущему. Мужчина, увидев перед собой украшение, несказанно удивился, и так пребывая в восхитительном шоке от красоты и невообразимости того, что произошло у него на глазах. Он впервые за свою довольно долгую жизнь видел такое применение причуды и такую ювелирную работу. Да, он, конечно, оценил результат, но его больше поразил сам процесс создания, тот самый колоссальный контроль и выверенность каждого движения. Юноша перед ним владел причудой не на сто, а на все пятьсот процентов, превосходя своих одноклассников и даже некоторых профи. Он углубился не в мощь и нарастание грубой силы, а в мастерство деталей, в которых и таилась истинная ценность даров, данных им природой. Разобрал каждый этап по крупицам, проследил, проанализировал и смог достичь вершины в тончайшем деле. И это лучше всего характеризовало подростка, заставляло уважать его и невероятные старания, приложенные для достижения цели. Теперь, зная то, на каком уровне ученик владел причудой, Яги не удивлён, что Тодороки и Бакуго не сумели в полной мере противостоять ему, а Убийца Героев не смог сломить волю Мидории. Из него вырастет удивительный и уникальный герой. — Примите пожалуйста, — просит Изуку, видя сомнение на лице профи. Тошинори не в силах отказать. Он осторожно перехватывает прохладный металл, и что-то щемит в груди, когда он читает то, что написано витиеватыми золотыми чернилами.«Almighty»
***
Первая пятёрка в составе Мидории, Ииды, Ашидо, Серо и Оджиро ожидала на стартовых позициях. — Слушай, а это вообще честно? — спросила Тсую, смотря на экран. — Что-то не так? — ответила Очако, отрываясь от картинки. — Разве Иида и Мидория ещё не ранены? Они же не могли поправиться до конца за такое короткое время. Разве им можно участвовать? — волнуясь, кивнула Асуи на изображение Теньи на широком экране. — А ещё в этой группе собраны наиболее быстрые претенденты, что осложняет их задачу, — дополняет Яойрозу, сидящая рядом. — Вы правы, — согласилась Урарака. И, ни секунды не сомневаясь, улыбнулась гордо и уверенно. — Но даже в таком состоянии они могут состязаться наравне с другими. Они же оба упёртые и целеустремленные, как бараны, — пригвоздила она. Девушка-лягушка прыснула, успокаиваясь. Да, что-то она не подумала о том, о ком говорит. — Как думаете, кто победит? — интересуется Киришима у всех, разбавляя атмосферу ожидания. — Я думаю, что Серо. Ему проще всего в таких условиях с его-то причудой. — Серо-то? — удивляется Каминари. — Мне кажется, Оджиро тоже будет вполне комфортно в этом комплексе. Ну или, по крайней мере, они оба будут идти наравне. — А мне кажется, что первой придёт Ашидо, — пищит Минета. — Она сейчас просто в идеальной форме, — мечтательно прикрывая глаза и показывая класс. — Деку будет последним, — вставляет свои пять копеек Кацуки. — Я, конечно, уверена в силах Мидории, — начинает Урарака, — но мне кажется, что тут одержит победу Иида, пусть он и не в лучшей форме. — Ставлю на Изуку, — коротко звучит от Тодороки, стоящего позади всех и внимательно вглядывающегося в изображение прямо перед ними. — Почему? — поворачиваясь к парню, спрашивает Момо. — Не забывай, что он только-только вышел из больницы, — напоминает она. Шото едва хмурится, опуская прямой взгляд на одноклассницу. Яойрозу вспыхивает румянцем от такого, спешно поворачиваясь обратно напряжённо выпрямляя спину. — Вот увидите, — уверенно обещает подросток. В это же время Изуку стоял на своей позиции, разминаясь и думая о том, как лучше поступить. Он, конечно, мог сделать финт ушами, попытавшись переместиться с помощью Творца сразу на место нахождения Всемогущего, но в данный момент он не решался себе позволить этого, хоть и очень хотелось. Во-первых, он делал такое лишь раз, что означает, что, если повезло в первый раз дойти до другой точки невредимым, в этот раз никаких гарантий не было. Никакой практики после того «прыжка» также не было. А расстояние тут тоже немаленькое, поэтому стоит воздержаться. Во-вторых, для этого он вырезал себе целых два символа усиления, которые давали нехилую отдачу. В-третьих, он мог сразу после этого свалиться в обморок, что было бы не очень красиво. В-четвёртых, он совершал такое совсем недавно, а это значит, что если он вновь нагрузит тело до такой степени, то может навредить себе лишь больше. Выпускать Монстра и подавно не хотелось. В общем, надо банально рассчитать силы. Да, гордость и адреналин вопили о том, что он сможет справиться, но логика просила быть осторожным и аккуратным, не подвергая себя опасности. А Изуку больше полагался всё-таки на логику, чем на сиюминутные порывы повыкабениваться. Поэтому ему нужно было разработать другую стратегию. Его противники очень мобильные, поэтому ему стоит побеспокоиться о том, как стать быстрее них. С учётом Творца и постоянного активирования Рун для ускорения, можно попробовать сначала взлететь наверх. А уже там, используя руны так же, как свои пушки эксплуатирует Бакуго, одним толчком пролететь большую часть пути. С приземлением проблем не будет. А там уже по ситуации. Да, такой план вполне подойдёт для начала. — Итак, — прокатывается громом голос Всемогущего. — Мы начинаем. Старт! — звучит сирена, оповещающая о начале испытания. В первые же секунды Серо, с помощью своих липких лент, вырывается из лабиринта конструкций, взмывая высоко ввысь. Изуку не отстаёт, попеременно взрывая Руны в руках, толкая себя к верхнему ярусу. Он делает это более медленно, стараясь не задевать трубы и перекладины, помня о важном условии свести ущерб к минимуму. — Эй, я же всё правильно вижу? Мидория использует приёмы и движения Бакуго, да? — показывая пальцем, уточняет Мезо. — Вот это да! — присвистывает Эйджиро, поворачиваясь к соулмейту. — Тебя и вправду скопировали, Кацуки! — Заглохни, — гневно выплёвывает Каччан. — Я и сам прекрасно это вижу. Да как он вообще посмел?! — сжимая кулаки и скалясь, спрашивает у пустоты он. — Ну вот! Я же говорил вам, — не обращая внимания на разозлённого друга, сообщает Денки и Миноре Киришима. — В таких местах главное набрать высоту! Ханта смеётся, практически играючи перескакивая с одной опоры на другую, понимая преимущество перед оппонентами. Но он недолго забавляется, замечая Мидорию, совершенно не отстающего от него. Теперь он вкладывает в Руны больше силы, отталкиваясь и набирая скорость, больше не видя препятствий, чем заставляет одноклассника приобрести серьёзный настрой. Творец позволяет удачно приземляться на скользкие и неровные металлические листы, но постоянное использование причуды в купе в Руной заставляет голову кружиться. Боясь потерять сознание или равновесие, Изуку сбавляет обороты, давая другим выйти вперёд. Он понимает, что если продолжит в таком же духе, то не сможет прийти даже вторым, что оскорбляет внутреннего перфекциониста Мидории. А ещё ему всё-таки хочется утереть нос Бакуго, придя первым. Ну что же, тогда пора пойти на небольшой риск. Деку останавливается, чем вызывает удивлённые вопросы от наблюдающих за испытанием. — Он остановился? — недоумённо прикладывает к губам палец Тсую. — Ему стало плохо? — Нет, тут что-то другое, — опровергает Токоями, всматриваясь в действия юноши. — Подождите-подождите, — обращает внимание Момо. — Он концентрирует Руны в руках, видите? И они явно больше! — Хочет совершить один большой толчок? — предполагает Рикидо. Да, такое и вправду было в плане Изуку. Но не это должно было опрокинуть давнего друга на лопатки, показывая явственное превосходство сил и мастерства Мидории. С грохотом он взмывает выше и дальше, оказываясь в невесомости на несколько секунд. Этого хватает, чтобы соединить ладони с не до конца зажившими ранами вместе, усиляя себя и расширяя границы возможного. Теперь же, пройдя достаточное расстояние со старта, находясь от финиша практически в паре сотен метров, Деку разворачивает Творца. За мгновение символы покрывают нужную площадь, и подросток молниеносно выхватывает нужную ему формулу, которую он бы не смог ни с чем спутать. Один За Всех, которой обладал Всемогущий, была похожа на формулу Все За Одного, только менее хаотичная и массивная, но плотная и тяжёлая. Изуку через Творца видел искрящиеся серебряно-золотые символы, наполненные энергией, излучающие и поглощающие её в бесконечном цикле. Каждый знак, составляющий причуду, отливал прочностью металла, даруя владельцу невероятную силу и волю. И даже с учётом бреши, оставленной ВЗО Тошинори, Мидория мог лишь восхититься могуществом причуды, заполняющей всё пространство, мощью, идущей от яркого сияния. Ориентируясь на эту формулу, как на самый яркий маяк, юноша по кусочкам стал переносить себя в нужное место. Дикая боль пронзила всё тело, но это не помешало Мидории разлететься пылью в воздухе под вскрики одноклассников, чтобы в следующий миг оказаться у ног Всемогущего, не очень удачно упав на колени. Со стороны такое действо выглядело дико, словно бы Изуку стирал себя, развеивал по ветру как прах. Исчезал постепенно, градиентом уходя в никуда. Но именно разделяя себя едва ли не на атомы, чтобы встроить уже в другом месте, он мог в мгновение, длящееся для него вечность, оказаться совершенно где угодно. Прыжок, осуществлённый таким образом, вновь сотряс всё близлежащее вибрацией. Через призму до сих пор активного Творца юноша видел, как Формула мира перестраивается, отвечая на вмешательство калибровкой, сохраняя нужный для существования баланс. Ашидо, дрогнув от импульса, прошедшего через тело, едва не упала вниз, пока другие судорожно вцепились во что-то или пытались прийти в норму. Мощная волна отдачи прокатилась единожды, просканировав округу, и стихла под ошеломлённый взгляд героя номер один, находящегося прямо в эпицентре, давая могучему телу про-героя прочувствовать всё более явственно. Находящиеся в отдалении наблюдатели передёрнулись от отвратительной дрожи, прокатившейся по коже. В полной тишине Мидория встал ровно, смотря прямо в застывшее лицо Всемогущего. — Я спас Вас первым, — улыбаясь, сообщает Изуку.***
Придя на финиш, остальные из первой пятерки обиженно сопят на читерство Деку и ворчат, говоря о том, что надо бы о таком предупреждать заранее. — Нет, ну это откровенное читерство. Телепортация! — возмущается Серо, легонько ударяя Изуку в плечо. — Ну, что ты еще можешь? Превращаться в животных? Разговаривать с собаками? Управлять другими людьми? — Прости, но это явно не в моей юрисдикции, — поднимая руки, посмеивается подросток. — Вот если бы не ты, я бы победил! — вздыхает парень. — Ладно-ладно, прекращайте, девочки, мальчики, — останавливает разговоры Яги. — Юный Мидория стал первым. Но если сравнивать с началом учебного года, ваш контроль причуд возрос, что говорит о вашем росте, как героя. Продолжайте в том же духе и готовьтесь к финальному экзамену, — бодро наставляет Тошинори. — Первая группа может покинуть полосу препятствий, а вторая идёт на старт! — Да! — хором отвечают ученики, уходя. — Юный Мидория, — тихим голосом останавливает подростка профи. — Да, Всемогущий? — откликается юноша. — Могу я попросить тебя прийти в ту комнату, где мы были, в пятницу после уроков? — спрашивает разрешения герой. Изуку задумывается, позволяя чистому недоумению отразиться в глазах. Вряд ли Всемогущий понял что-то о прошлом Мидории, иначе бы он не был так спокоен и сразу же арестовал шпиона. Поэтому, в принципе, у него нет причин для отказа. — Хорошо, как скажете, — кивает Деку, неспешно уходя. Яги остается один на крыше постройки, опуская голову. Кусает собственные губы, раздумывая.Поступает ли он правильно?