Нельзя сломать человека так, как ломают лошадь или собаку. Чем сильнее человека бьёшь, тем больше он ожесточается. Чтобы сломать волю, сломать дух, нужно сломать разум. Люди думают, что можно сражаться с честью, что есть правильный способ убивать врагов — это ерунда, наркоз для совести. Нужно пережить настоящий ужас убийства, разрушить иллюзию. Показать им, как страшно убивать человека. А потом показать, что ты наслаждаешься этим. Ранить, затем добить раненого, сжечь, перерезать горло. Если разрушить представление о том, что есть человек — станешь их личным чудовищем. Они будут бояться тебя, и ты станешь сильнее, станешь лучше. Но нужно помнить, что это демонстрация. Лев рычит с той же целью. Горилла бьет себя в грудь. И если слишком увлечешься, погрязнешь в ужасе — станешь чудовищем, лишишься части себя, станешь меньше, чем человеком. И это может быть фатально.
После тренировки взбудораженные и всё ещё полные впечатлений и эмоций ученики завалились в душные раздевалки, чтобы переодеться в обычную школьную форму и снять пыльные геройские костюмы. Тренировка Гамма проходила в другом корпусе, поэтому в данном здании они были впервые, поскольку пришли на полигон уже подготовленными. Крики и шум стали привычными соседями после любых практических тренировок, и Мидория прекрасно понимал возбуждение подростков — в конце концов не всегда можно использовать причуду на всю катушку, почувствовать в себе эту силу, наполняющую кости и делающую тебя в собственном понимании всемогущим. А поскольку некоторые ребята не могли пользоваться причудой в обычных условиях в силу боевого потенциала, как у Бакуго или Тодороки, или теоретической опасности для других, как у Ашидо, такие практические уроки становились своеобразной отдушиной. Конечно, никто не запрещал пользоваться причудой в повседневной жизни, точно так же, как закон не может ограничить применение у гражданских, но оставалась ответственность за последствия активации. Например, если обычный гражданин вследствие неосторожности или несдержанности разрушит что-то или причинит вред другому человеку, ему придётся понести наказание вплоть до лишения свободы. Да, из-за этого свободное применение причуды было невозможно, ровно как и любое использование данной силы в стремлении причинить вред или нарушить закон влекло за собой большую ответственность, нежели правонарушение без задействования причуд. У про-героев же, имеющих лицензию на использование причуды и немалый опыт, всё было немного по-другому. Получая лицензию, герои могли вмешиваться в чрезвычайные ситуации и использовать причуду на свое усмотрение. Пожалуй, это можно сравнить с тем, как полиция имеет право носить табельное оружие и точно так же имеет право использовать его, например, при задержаниях или при необходимости. Закон не карал героев, относясь к причуде как к «средству» или неотъемлемой части, так сказать «экипировки», профессии героя. Когда только появились причуды, с законом были довольно сильные неполадки. Никто не мог понять, как расценивать применение причуды, особенно в самом начале, когда она считалась не обыденной вещью, а чем-то из разряда вон выходящего, и обычно такие случаи получали довольно широкую огласку. После определённого времени, когда накопилось достаточно подобных дел, во всём мире приняли правило рассматривать данные дела по системе прецедентов с оговоркой на определённые обстоятельства и саму суть причуды. В данный момент же в правовых документах прочно основались положения о причудах и их использовании, но на вынесение решения всё-таки имели определённое влияние дела прошлых лет. Изуку отвернулся от ребят, на автопилоте переодеваясь, задумываясь, ненароком подставляя под любопытные взгляды спину. Он вспоминал, как Норайо рассказывал о том, что за решётку из-за недоразумений попало немало людей, а причуда становилась не благом, а тяжким бременем. С какой-то невыносимой грустью говорил о том, что к «силе» относились не всегда хорошо. — Вау! — свистит Денки, в два прыжка приближаясь к Мидории. Тот едва не подпрыгивает, когда чужая рука аккуратно прикасается к сокровенной метке. — Что-то не так? — недоумённо и растерянно спрашивает подросток, поворачивая голову назад. Аккуратно прикрывает не до конца снятой футболкой ключицы, не желая показывать метки соулмейтов. — Нет-нет, прости! — тут же отдёргивает руку Каминари. — Я не специально, честно, — поднимает руки, показывая ладони. — Я просто всё думал, как выглядит твоя метка с учётом причуды, но никак не думал, что она, ну, такая, — неопределённо показывает рукой на спину Изуку одноклассник. — Какая? — не понимает Мидория. — Не подходит причуде? — становясь вполоборота, уточняет он. — Не, не то, — подключается Киришима, подходя ближе, чтобы получше рассмотреть контуры рисунка. — Это знаешь, м-м-м… — задумывается он. — Вот если там с Тодороки или Бакуго, или Каминари, — кивает головой на рядом стоящего Денки, — всё понятно, то с твоей причудой всё не так просто. Вот ты думаешь-думаешь, как она может изображаться, а по итогу выходит, что она выглядит реально очень похоже на исходник. — Скажем так: она выглядит уникально и узнаваемо, но если не знать принцип действия причуды, то в жизни не догадаешься, что она означает, — резюмирует Иида, уже успевший практически переодеться. — Во, да, ты прав! — радостно соглашается Эйджиро. — На самом деле, — задумывается Каминари, — иногда реально трудно представить, как выглядит метка причуды. Вот, например, как она выглядит у Очако? Левитирующий кубик? Или у учителя Айзавы? Как изобразить отменяющую причуду? — Или у Тору, — поражённо проговаривает Киришима. — Она же сама, ну, типа, невидимая. В небольшой компашке повисает молчание. Мидория тоже неожиданно крепко задумывается насчёт меток. Действительно, а у неё как всё произошло? Или как выглядит метка ВЗО? Эти размышления приводят в тупик, который дарует только полный ступор и прострацию, поскольку в голове на данный счёт даже мыслей адекватных нет. — Эй, эй, эй! Ребята! Глядите, что я нашёл! — громкий шепотом зовёт Минета, отчего все в раздевалке обращают внимание на надоедливую персону. Он тычет пальцем в отклеенный от стены плакат, где красуется небольшая дырка. — Вы же понимаете, что это, да? Это наследие наших предшественников! Ведь там, — он показывает глазами в сторону стены, — женская раздевалка! — Минета! — возмущённо откликается Тенья. — Это неприлично. Подглядывание — это не то, чем мы должны заниматься. Девушкам будет неприятно. — Грудь Яойрозу, талия Ашидо, сочные бедра Урараки! — облизываясь, шепчет Минору, совершенно не обращая внимания на старосту. Изуку на секунду отпускает контроль за лицом, и темные брови дёргаются, а нос морщится в отвращении. Едкая масса разливается внутри, лопаясь как пузырь со звонким хлопком. И вот это хочет стать героем? Спасать чужие жизни? Убожество, позорище, извращенец и недостойный не то, что звания героя, но и ученика ЮЭЙ недоумок. Тиски отвращения скрипят по ребрам и сердцу, холодом обжигая внутренности. Он представляет, что вынужденный знакомый сможет творить в будущем, воскрешает в памяти многочисленные видео, где «прекрасные» герои силой склоняли девушек к половому акту, как они жестоко насиловали и не обращали внимания на чувства жертв, следуя животному желанию трахнуть и уйти в темень ночи, без сожалений оставляя бедную девушку, всю зарёванную, опозоренную, беспомощную, совсем одну. Мидория едва подавляет в себе рокот монстра и порыв ненависти и ярости по отношению к однокласснику, представляя, как Суд однажды вынесет приговор и ему. Отвратительный мелочный ублюдок. Мрачное наслаждение разливается внутри, когда паренек со вскриком отскакивает от стены, держась за глаз.Он не может допустить того, чтобы Минета стал героем.
***
Промежуточные экзамены прошли легко и быстро. Стать лучшим в классе никогда не было целью Изуку, поэтому он спокойно написал письменную часть достаточно хорошо, чтобы оставаться в первой пятерке-десятке. Другие же собирались в группки и занимались, чтобы подтянуть друг друга. Это довольно сильно сплотило некоторых, а Мидория надеялся, что и все остальные достаточно изучили материал, чтобы с треском не провалиться на довольно лёгкой части. Практический же экзамен не интересовал подростка, поскольку, зная испытания прошлых годов, он предполагал, что руководство не будет выдумывать ничего нового и вновь поставит против первокурсников боевых роботов. За обедами они обсуждали следующие испытания и вопросы письменной части. Медленно, но верно приближалась обещанная встреча со Всемогущим, а после — общее собрание Лиги Злодеев. Эти события, стоящие друг за другом, достаточно сильно волновали Мидорию, поэтому в поверхностных разговорах одноклассников он не участвовал, погружаясь в собственные мысли о том, как выстраивать свою линию поведения со всеми, кого он знал. Он боялся говорить с кем-то о том, что происходило внутри, о сомнениях и переживаниях, которые тревожили уже давно. Узнав правду, он не мог до сих пор понять, как ему действовать дальше. Состоять в Лиге несмотря на обман? Остаться Слепым Богом? Может, перейти на сторону героев, сжигая все мосты? Но возможно ли выбраться из сетей Лиги, когда её лидер — ВЗО — твой собственный, по идее мёртвый, отец? А бросить всё то, что он делал до этого, созданную личность Слепого Бога, выдрать из себя Монстра? Мидория сделал слишком много для того, чтобы отказаться от этого. И, всё-таки, несмотря на всё, что произошло, он не отвернулся от собственных идеалов, не разочаровался в них. Он всё так же считает, что герой — это не профессия. Герой — это призвание. Это стремление. Образ жизни. Он уверен, что всякая ложь, сказанная не во благо, а во вред или просто для существования — отвратительное действо, пятнающее личность и душу человека. И, твёрдо уверенный в том, что решимость не пошатнулась ни на секунду, Изуку думал о том, что ему делать дальше и кому верить. Думал о том, чтобы рассказать всё доктору Тенебрису, но внутренняя, хоть и детская, обида не давала обратиться к единственному человеку, который открыл завесу тайны и сознался в обмане. Кретур так же находился в ловушке Все За Одного, не в силах ни уйти из организации, ни дать достойный отпор лидеру. Изуку прекрасно понимал доктора и не винил его в этом. В конце концов даже его, очень сильная и мощная причуда, усиленная Монстром, не может соперничать со Всемогущим или ВЗО. Сказывался огромный промежуток времени, который оба этих человека посвятили усилению и изучению силы. Сам же Изуку, каждый раз обращаясь к Творцу и Монстру, всё равно боялся, что прожорливая тварь с удовольствием откусит кусочек не только от противника, но и от хозяина. Пускай Монстр уже давно не совершал поползновений в сторону Изуку, Мидория всё равно не расслаблялся, понимая, что, как только он проявит слабину, тварь захватит контроль. Да и сама мысль о том, чтобы плакаться Тенебрису о нелёгкой судьбе вызывала стыд. Он, чёрт возьми, Слепой Бог, которого геройское сообщество Японии боится как огня, тот, кто может биться с модифицированными Ному, тот, кто, по идее ВЗО, должен будет унаследовать Лигу Злодеев. Он простился с родителями ещё в детском возрасте, поэтому он должен был привыкнуть к тому, что всякие нелепые переживания он носит в себе, не делясь ими со строгой и серьёзной фигурой главы Лиги и тем, кто шёл на равных — Шигараки. Выращенный в Лиге Злодеев, закалённый всем тем, что ему довелось пережить, Мидория не привык ныть и жаловаться, а ещё больше — делать собственный, такой серьёзный, выбор. Юноша также боялся довериться Томуре. Его пугала сама мысль о том, как отреагирует Шигараки на возможной уход Изуку из организации, на то, что ВЗО — его отец. Что он готов предать дом, который подарил силу и стимул жить дальше, который сделал из него Слепого Бога. По сути, предать всё, чему был верен. Предать Шигараки. Нет-нет, ещё раз нет! Он не желает жертвовать миром и спокойствием, тем умиротворением и теплом, которые воцарились между ними. Не готов подвергать опасности не только самого себя, но и дорогого сердцу друга, который всенепременно примчится, несмотря ни на что, в случае опасности. Страшно представить, что он глупыми метаниями и эмоциями будет тревожить Томуру. Ощущения, бушующие в нем, казались несуразными, постыдными, такими, о которых лучше никому не знать. Такими сокровенными… Что уж тут говорить о других людях, раз он не может довериться тем, кто был с ним долгие года, кто поддерживал и направлял, практически вырастил? При всём уважении к связи между соулмейтами, Изуку не мог представить исхода, в котором Тодороки не отвернётся от него после того, как узнаёт истинную личность маски, которую надел на себя Мидория в Лиге Злодеев. Урарака и Иида даже слушать не станут — он прекрасно может представить испуганные неверящие лица, а после — скорый уход из жизни одноклассника. Кто-то другой? Увольте, большинство знакомых — состав Лиги Злодеев. А больше никого и нет. Отвратительно сейчас, в столовой, полной шума и гама, людей и знакомых лиц, с соулмейтом рядом, осознать, что в огромном мире ты один. Совершенно. Безвозвратно. Один. Силы покидают тело, а голова становится пустой. Знакомый леденящий холод расползается мурашками, пробираясь в черепную коробку ироническими смешками. И вправду. Живя столько лет, зная стольких людей, имея колоссальную силу и влияние, он банально не может даже обсудить ни с кем давящие переживания. Крепкие рёбра сжимаются внутри клеткой, запечатывая сущность и душу внутри. Горькая усмешка расползается ядом на лице. В этом огромном мире… Хоть кто-то знает его настоящего?В колокол бьёт, объявляя тревоги Печальный призрак нашей свободы. Но не услышат и не помогут Мёртвые Боги
***
Полностью потерянный Изуку завершает учебный день, лениво и нехотя складывая учебники в рюкзак. Неимоверно сильно хочется вернуться домой, взять какого-нибудь мороженого и, тупо пялясь в стену без единой мысли, поедать десерт до тех пор, пока не продрогнет горло и не заболят зубы. Чего хочет Изуку Мидория? Чего хочет Слепой Бог? Чего хочет Озэму Рун? Какая из многочисленных масок — его лицо? Юноша не знал. Он вообще, похоже, до этого ничего не знал. Жил во лжи, совершенно слепой ко всему, хоть и звучит это чрезвычайно иронично. Как иногда, всё-таки, меняют вектор судьбы человека деяния других людей! Если бы его дорогой отец не решил предать семью, то смог бы Мидория Изуку вырасти счастливым целеустремленным мальчиком, смотрящим в светлое будущее? Смог бы существовать Слепой Бог, жестокий, справедливый, ужасающий и всесильный, без Лиги Злодеев? Будет ли существовать в этом мире герой Озэму Рун? Ему придётся сделать выбор. И от этого выбора будет зависеть то, кем он был, есть и будет.Так беспомощно грудь холодела Но шаги мои были легки. Я на правую руку надела Перчатку с левой руки. Показалось, что много ступеней, А я знала — их только три! Между кленов шепот осенний Попросил: «Со мною умри!»
Этот пресловутый выбор, которого все так хотят, порой до осточертения невозможен. Может ли он знать, что лучше для него самого и других? К чему приведёт каждый из них? Имеет ли вообще он право единолично решать, если каждая маска — те идеалы, которые стоят за жизнями людей? Если не будет Мидории Изуку, то у Тодороки Шото не будет соулмейта, Мидория Инко никогда не проснётся, а Очако Урарака и Тенья Иида лишатся друга, класс 1 — А станет меньше, и мёртвый тёмный дом по соседству с домом Кацуки Бакуго покроется пылью. Если не будет Озэму Руна, то герои никогда не выстоят под давлением силы ВЗО, Всемогущий погаснет, а Монстр пожрёт всех, и пепелище угодного для некоторых мира станет вечным захоронением для других. Если же канет в пучину забытья Слепой Бог, то этот мир никогда не станет чистым, а люди, прячущиеся за регалиями и званиями, будут без зазрения совести душить интересы слабых и зависимых. Сложно делать выбор, когда пути назад никогда не будет. Страшно делать выбор одному, не имея возможности поговорить. Ужасно знать, что в любом случае кому-то будет больно. — Мидория, мальчик мой, проходи, — приглашает Всемогущий.Невыносимо делать выбор, когда совершенно не хочется.
— Да, спасибо, — благодарит Изуку, заходя и присаживаясь на диванчик. В какой-то мере ему интересно, что может сказать герой номер один. Понаблюдав за поведением мужчины за прошедшую неделю, Мидория явно понял, что про-герой не подозревает подростка в чем-то, наоборот — складывалось ощущение, что Тошинори был чем-то очень сильно обеспокоен, часто был в прострации и, отлично от начала учебного года, говорил явно меньше, предпочитая словам молчаливое наблюдение. Он ходил по зданию академии, всматриваясь в лица будущих героев, отвечая на пожелания доброго утра коротким кивком и приклеенной улыбкой. И не только Изуку заметил такую перемену: он слышал шепотки по углам, обсуждения, невесомые порхания взглядов. Многие предполагали, что подавленное состояние Всемогущего являлось не чем иным, как последствием появления Лиги Злодеев и Слепого Бога. Обе этих силы сумели пошатнуть баланс, заставили засомневаться во всесильности и доброжелательности, чистоте героев. Конечно, Всемогущего, как символа мира, это также должно было волновать чуть ли не в первую очередь. Сложившийся порядок трещал по швам, расшатанный громкими высказываниями и сомнениями. — Ты, наверное, удивлён, что я позвал тебя, — больше утвердительно, чем вопросительно проговаривает мужчина, садясь напротив. Изуку неопределённо пожимает плечами: поводов, конечно, достаточно, но только если говорить о том, что Тошинори узнал о связи Мидории Изуку с Лигой Злодеев. — Чтобы развеять твои тревоги, говорю сразу: разговор будет не об инциденте в Хосу, хоть я и должен поговорить с тобой о том, что произошло там, — сообщает Яги. — Так что, пожалуй, всё-таки начну с того, что обязан сделать. Как ты уже знаешь, Пятно было схвачено и сейчас находится в Тартаре. Благодаря нашим с учителем Айзавой словам и показаниям Ииды, мы смогли убедить правоохранительные органы в том, что надобности также и в твоём подтверждении произошедшего не надо. Поэтому ты смог спокойно выписаться из больницы. Думаю, Тенья уже объяснил всю ситуацию с тем, как он там оказался, — мужчина вопросительно смотрит на ученика. — Да, уже рассказал, — кивает Мидория. — А также до моего опекуна дошло письмо, в котором говорилось о том, что распространяться о Хосу и стажировке лучше не надо. — Прекрасно, значит, с этим всё понятно. Также хочу попросить тебя не реагировать ни на какие упоминания в интернете и вообще где-то рассуждать на тему Убийцы героев, поскольку ты успел немного засветиться на видеосъемке. Конечно, я понимаю, что ты мальчик умный и всё понимаешь, но я лучше проговорю тебе это ещё раз, — тут же оговорился преподаватель. — Я это прекрасно понимаю, поэтому не стоит извиняться, — качает головой юноша. — Значит, с этим решили, — успокаивается Яги, немного расслабляясь. — А теперь к тому, почему я позвал тебя сюда, — становится серьёзней герой. Мидория едва хмурится, ожидая чего угодно, подбирается, чувствуя напряжение в мышцах. Прокручивает в голове различные сценарии. — Как ты уже знаешь, я веду практические занятия у большинства учеников, — сцепляя руки в замок и кладя их на колени, начинает Тошинори, — и это не просто так. Лично у меня нет агентства, да я и не горю желанием его основывать и возглавлять. Но я прекрасно понимаю, что мой опыт должен быть применён для обучения юных героев. Поэтому, начав преподавать в Академии, я присматриваюсь к тем ученикам, которые имеют большой потенциал, — Тошинори внимательно осмотрел Изуку. — С такими учениками я хочу делиться опытом и, если можно так сказать, брать над ними патронаж. Я не люблю распыляться, точно так же, как и бросать тех, кому пообещал поддержку, на волю судьбы или на других людей. В этом вопросе я предпочту лично наблюдать за процессом и контролировать его, направлять в правильную сторону. Лучше сделать меньше, но более качественно, чем больше, но низкосортно, по чуть-чуть вкладывая усилия и ресурсы. Поэтому, — Тошинори внимательно и твердо смотрит прямо в тёмно-зелёные глаза напротив, — Мидория Изуку, — обращается он к юноше, — не хочешь ли ты стать моим личным учеником? Внутри переворачивается желудок: сначала становится невыносимо холодно, до такой степени, что боишься даже сделать лишнее движение рёбрами, втянуть нужный воздух, а потом внутренности возвращаются обратно, и жар охватывает живот и грудную клетку. Подростка охватывает смятение, и он действительно не знает, как реагировать на такое предложение. Он, конечно же, старался завоевать внимание героя, но — Боже! — не до такой степени же. Нервный тик сотрясает сердце, и оно пальцами стучит по грудине небольшой трелью. Шея враз устаёт держать голову ровно, и дрожь от волнения дёргает мышцы. Изуку резко опускает глаза вниз, не находя в себе сил выдержать выжидательный взгляд героя номер один. Старается спрятать нерешительность и дрожь. Мысли в горячке метаются по черепной коробке, и Мидория уверен, что слюна, ставшая резко вязкой, слишком громко проскользнула по горлу. Что ему делать? Как ответить? Сколько он должен сделать для того, чтобы отмотать время назад и подумать над решением чуть больше, чем жалкая, но такая долгая минута? Вот же он, твой шанс, идиот, вот он, сидит прямо перед тобой и протягивает тебе руку — только возьмись покрепче и иди уверенно. Твоя возможность вылезти из тёмной пучины и пойти по светлой, проторенной и правильной дорожке. Возможность стать героем.Давай же, Мидория, думай.
Ты можешь втереться в доверие, заполучить Один За Всех и преподнести, как верный пёс, ВЗО, твоему мёртвому лживому отцу, затянувшему верёвку на шее сына с самого рождения. Ты можешь отречься от всего, что ранее творил, забыть, как один огромный страшный сон, где вокруг была лишь темнота. Бросить всё то, чего достиг. Сделать сто шагов назад, вернуться в отправную точку, выбрав другой путь. Или ты можешь отказаться от дара, слиться с течением, безропотно принимая волю других людей за свою, прогнувшись под судьбу. Стать жалким подобием, предпочитая бездействовать и скулить о немилости.Давай, Мидория, думай. Что выберешь?
Секунда.
Две.
Три.
Подросток поднимает решительный взгляд на Всемогущего. — Сочту за честь. Яги улыбается, расслабляется. Показывает искреннюю радость. — Тогда я заварю чаю. Нам предстоит долгий разговор. Мидория соглашается. Вообще на всё — на ромашковый чай, на три с половиной ложки сахара, на конфетки. — Хочу предупредить, — говорит Всемогущий, — что то, о чём мы с тобой говорим, не может быть рассказано другим людям. Ни твоему опекуну, ни друзьям, ни другим героям. Если я это рассказываю, то это значит, что ты заслужил моего доверия, мальчик мой. Ты мой первый ученик, тот, на кого я возлагаю большие надежды, — проговаривает герой. Изуку едва не усмехается, чувствуя эту маленькую манипуляцию, но позволяет захватить свою совесть в тиски. — И я рассчитываю, что ты никому ничего не будешь говорить, даже намёками. То, что я хочу поведать тебе, знает очень мало людей. И теперь ты будешь входить в тот малый круг, который знает. С этого момента у нас не должно быть секретов. Я — твой наставник и готов выслушать что угодно, вплоть до того, что у тебя плохо идёт математика и кран на кухне течёт. Я рассказываю о себе, ты в ответ — тоже проявляешь доверие. Это займёт время, но в итоге мы должны работать так, чтобы быть уверенными друг в друге. Понимаешь? Осознаёшь ответственность? — спрашивает Тошинори, ожидая ответа с чуткостью и внимательностью. Дождавшись согласного кивка, мужчина на секунду отвлекается, уносясь в мысли, а после продолжает длинный рассказ. Изуку невероятно удивляется, когда герой номер один сообщает ему о ВЗО. Рассказывает историю о двух братьях, о начале эпох причуд. В подробностях, даже раскрывает то, что Один За Всех передаётся от носителя к носителю. Описывает то, как все предыдущие хозяева вели борьбу с ВЗО, как ему самому досталась причуда, и как удалось в какой-то мере победить врага. Умалчивает только о том, что сам понёс потери, о том, что сила утекает из тела вместе с усугубляющимися ранами. А после делится догадкой, что за действиями Лиги Злодеев стоит не кто иной, как Все За Одного, вернувшийся из подполья. Вслед за Лигой он показывает отчёты, в которых говорится о настоящей природе Ному, как модифицированных людей, потерявших личность безвозвратно. Мидория видит отвращение и боль на лице мужчины, когда он передаёт бумаги в руки ученика и разъясняет то, что там написано. В итоге они говорят ещё и о Слепом Боге, и о Пятне, и о Шигараки, и просто о Ному, как боевых единицах. Подросток чувствует себя так, будто бы ходит по минному полю или очень тонкому льду. Закидывает как бы уточняющий вопрос, прощупывает почву и реакцию, даёт герою высказаться, внимательно слушая. Помалкивает там, где ощущает, что собственные суждения наведут подозрения, делится мыслями, где такое позволяет тема. В голове насмешливо звучит хохот Творца о том, что убийца всегда возвращается на место преступления. Ожившее сознание причуды искренне позабавлено сложившейся ситуацией и совершенно не заинтересовано в том, чтобы хоть как-то помочь носителю. Вот и Мидория с какой-то мазохистской радостью ступает на то, на чём может легко подорваться, кроша собственную маскировку в пух и прах. Боится обжечься, но упрямо тянет руки к свистящему булькающему чайнику. Ему это кажется вынужденным — по крайней мере, согласившись на патронаж Всемогущего, он должен понимать, где находятся границы дозволенного. В итоге Изуку понимает, что Тошинори действительно очень хороший герой. Правильный. Ему стыдно за то, что такие люди, как те, которые были «осуждены» Слепым Богом, назывались героями и получали поддержку, за то, что такие герои всё ещё есть в обществе. Стыдно за то, что он сам не замечал подобного, обратив собственный взор исключительно на злодеев. Яги не понимает целей Лиги Злодеев, не одобряет методов Пятна и Слепого Бога, но вынужден признать, что ужасные действия открыли многим глаза, а некоторым даже помогли. Про-герой считает бесчеловечным и ужасным то, что Лига превращает людей в Ному, и ему действительно трудно биться с ними с осознанием, что это, хоть и бывший, но человек. Изуку начинает действительно уважать Всемогущего. В самом конце Всемогущий говорит о том, чтобы Изуку ещё раз обдумал всё, что ему рассказал герой. Назначает тренировки уже после финального экзамена. На вопрос Изуку о том, почему именно так, легко посмеивается, говоря, что было бы нечестно, если бы он помогал Мидории накануне испытаний, и ему интересно, как он сам справится с этим. Изуку, легко и искренне улыбаясь, соглашается.***
На следующий же день он отбывает в главный дом. Курогири вполне обыденно появляется в гостиной подростка, поглядывая на часы, показывающие без десяти двенадцать. Мидории, согласно короткому сообщению от Шигараки, нужно быть на месте в двенадцать. Изуку молча встаёт с дивана, гасит свет в доме и выключает музыку, покорно повязывая на глаза повязку, ступая в сторону высококлассного Ному. Он, всенепременно, если бы видел этот дебильный рисунок раньше, никогда бы не согласился носить повязку на себе. Когда ему вручали её, он совсем не помнил, чтобы ВЗО или Шигараки сказали о стрёмном желтом глазе прямо посередине. Сейчас, спустя года и несколько сменившихся повязок из-за износки старых, было поздно высказывать своё фи. Но хорошенько пихнуть Томуру за такую подставу вполне-таки было в ближайших планах. Что именно ждать от встречи — та ещё загадка. Мидория пока находился, так сказать, в «мозге» организации, знал практически всё, что происходило внутри из-за информации, которая стекалась от подчинённых в главный дом. Сейчас же, пребывая на «миссии», он был в неком информационном вакууме, где любая кроха информации преподносилась либо через шифры, либо через редкие встречи с Тенебрисом или Шигараки. Внутренне он догадывался, что на собрании будет обсуждаться очень и очень многое, связанное непосредственно с функционированием Лиги, и эти сведения чрезвычайно важны с учетом того, что Учитель собирает все важные фигуры за одним столом. К тому же, Изуку так и не смог нормально отчитаться за Хосу, поэтому сначала его ждёт долгий разговор с лидером, если он будет уже на месте. После, скорее всего, он сможет узнать новости от Томуры, который был непосредственно вовлечен в основные дела организации после ухода второго ученика. Здание встретило посетителей вполне знакомой тишиной. Ступив на «родные» просторы, Мидория полной грудью вдохнул запах. Его всегда восхищало, что каждая квартира, каждый дом, каждое здание — все они пахли по-разному. Настолько, что, если бы он вышел в общий подъезд, то мог бы сказать, кто недавно выходил по лёгкому шлейфу запаха. Как так получалось? Он не до конца понимал. Даже ему, с учётом обострённого обоняния, не получалось различать определённые запахи в огромной композиции. В итоге просто получалось, что запах был уникален и неповторим для каждого. Когда живёшь в нём, то совершенно не замечаешь, привыкаешь, а после долгой разлуки — неожиданно начинаешь чувствовать, и он кажется странным, но потом — ты вновь привыкаешь и свыкаешься настолько, что он становится частью тебя. — Мидория, — зовёт Курогири. — Тебя ждёт босс. — Хорошо, — отвечает Изуку совершенно не удивлённо. Ожидаемо. Поднимаясь по лестнице наверх, все многочисленные мысли заняты тем, чтобы успокоить мельтешащее в груди сердце и продумать линию поведения. Нельзя никоим образом выдать то, что он давно не слепой беспомощный щенок. Нельзя позволить истинным эмоциям отразиться на равнодушном бледном лице, обнажая нутро. Нельзя снимать маску. Пора надевать маску. — Можно войти? — спрашивает Изуку после короткого стука в дубовую дверь. — Заходи, — приглушённо доносится ответ, и подросток заходит уверенно, как раньше, как много лет до этого, аккуратно прикрывая за собой дверь. Становится перед столом, складывая руки за спиной. Выглядит одновременно расслабленно и напряженно. Скрывает яд желчи в болотных глазах за повязкой, ставшей не ограничением, а щитом. — Здравствуйте, учитель, — приветствует он ВЗО, склоняя голову. — Доброго дня, мой мальчик. Рад видеть тебя в добром здравии, — поднимаясь из-за рабочего места, говорит лидер. Подходит к недвижимому подростку практически вплотную, глухо стучит начищенными черными туфлями по паркету, аккуратно поддевает длинными пальцами его подбородок. Вертит голову в разные стороны, чтобы внимательней осмотреть подопечного. Отмечает суховатые искусанные губы, яркость веснушек на коже. Тянется за руками юноши, цепляется за запястья, заставляя того расцепить замок и подставить ладони под тяжелый взор. Мужчина недовольно рассматривает шрамы на коже, перехватывает так, чтобы провести большими пальцами по контурам, в недовольстве поджимая губы. Рубцы грубо царапают кожу, бугрятся, портят вид, как выбоины и ямы на полотне дороги. — Не стоило этого делать, — констатирует ВЗО. — Тот ученик не заслуживает такого отношения от тебя. Не стоит того, чтобы ты жертвовал собой и подвергал жизнь опасности, — Все За Одного сжимает руки Изуку сильнее. — Не смей делать так больше. — Не могу обещать подобного, — всё-таки возражает Мидория. — Отчего же? — слегка гневно звучит от собеседника. Хватка усиливается, начиная причинять ощутимый дискомфорт. Пока недостаточный, чтобы говорить о реальной боли. — Не могу врать Вам, — не удержавшись, кидает шпильку подросток спокойно. — С учётом того, как я веду себя в классе, если бы я не сделал всё для спасения Ииды Теньи, то, наоборот, могли возникнуть вопросы. — Ты едва не выпустил Монстра и не раскрыл себя, — припоминает мужчина. Изуку дёргается едва заметно от прямого попадания в такой грубый прокол с его стороны. Это ощущает и лидер Лиги, немного наклоняя голову — плечи его опускаются и расправляются. — Это моя ошибка, — признаётся юноша. — Но это также помогло мне развить Творца и открыть новые возможности. Благодаря преодолению до этого недостижимого потолка, я смог убрать всякие ограничения и вырасти, задавая новые высоты в мастерстве Творца и Руны. — Это не оправдывает тебя, — жёстко отрезает мужчина, отпуская Изуку. — Но сойдёмся на том, что меня удовлетворило оправдание. Надеюсь, тебе не нужно читать лекции, как маленькому. — Спасибо, — легко благодарит Мидория, вновь сцепляя руки позади. Запястья жжёт холодом. — В следующий раз несколько раз подумай о том, что делаешь. Ты едва не умер. И меня это известие чертовски не порадовало, — хмурится, вспоминая то время, мужчина. После его лицо в миг разглаживается. — Но Бог с этим, Кретур, уверен, и так промыл тебе мозги насчёт того, что не нужно с таким шутить, — садясь на кресло рядом, говорит он. — Садись. Нам нужно поговорить о Слепом Боге. Изуку, не медля, садится на предложенное место. — Мне не нравится то, что Слепого Бога ассоциируют с Лигой Злодеев, — сразу переходит к делу он. — И нам с этим нужно что-то сделать, — чётко даёт установку босс. — Придумай что-то, что сможет убедить остальных в этом. До этого у тебя отлично получалось держать планку и абстрагироваться от всяких организаций. Выгоднее всего продолжать делать из Бога одиночку, ведущего собственную войну против всех, кто ему неугоден. Как раз скоро должен прибыть Цирк. Думаю, — собеседник кидает тёмный опасный взгляд на подростка. — ты сможешь распорядиться кадрами как нужно. Отныне можешь вызывать любого, кто тебе понадобится. Конечно же, в разумных пределах, — тут же делает оговорку. — Понял, — принимает Мидория. — Есть ли на примете тот, кто должен немедленно подвергнуться суду? — Идеально было бы «наказать» Пятно, но мы упустили его, так что в данный момент, наверное, стоит уделить внимание кому-то со злодейской стороны, — задумчиво отвечает ВЗО. — Как тебе? Изуку замолкает, чтобы немного обдумать то, что он уже наметил сделать. «То, что убедит всех в том, что Слепой Бог против Лиги Злодеев…» Усмешка расцветает на губах юноши, немного плотоядная и предвкушающая. — Мне нужно несколько Ному.Изуку «смотрит» на мужчину напротив и совершенно не понимает мотивов и стремлений родного человека. Ему чертовски хочется спросить «Почему?» и «Зачем?», хочется поделиться той болью и страхом, что он испытывал. Узнать, была ли хоть одна веская причина поступить так с собственным сыном и соулмейтом. Стоила ли Лига того? И почему он скрывал всё это? Собирался ли он вообще рассказывать правду Мидории? Мидория закусывает щеку изнутри до крови, останавливая себя. Нет. Он никогда впредь не откроет душу этому человеку.
***
— Мидория! — неожиданно громко окликают подростка. Изуку, погруженный в мысли, не успевает среагировать, и оказывается чуть не сбит с ног другим мужчиной. — Норайо! — недовольно вскрикивает юноша, непонятно каким образом устоявший на ногах. — Как же давно я не видел тебя вот так! — радостно приветствует Такэути, сжимая ученика в объятиях. — Заставил же ты меня попереживать! — весело щёлкая того по носу. Мидория морщится и с трудом сдерживает порыв чихнуть. Он, несомненно, рад увидеть Норайо, но не когда тот чуть не сшиб его в порыве радости от встречи. Хорошо хоть, что не свалились и не врезались в стену — приятного было бы мало. — Прошу прощения, — просто говорит Изуку, когда знакомый отстраняется. — Я сам не предполагал, что такое случится. И не ожидал встретить Вас тут, — делится он. — Ну, есть такое. Просто после твоего ухода на «миссию», на меня упали обязанности по разведке, поэтому, так сказать, я даже стал довольно значимой фигурой, — хвалится Такэути. — Правда, это реально сложно, — стонет, опираясь плечом о стену. — Но моя нагрузка не сравнится с нагрузкой Шигараки, — качает головой. — Неужели ему настолько трудно? — с сомнением спрашивает подросток. — Я бы сказал, что он не привык к такому, поэтому совершает множество ненужных телодвижений. Получается, что выполняет двойную работу. Он же у нас сейчас «лицо» Лиги Злодеев, поэтому сидит безвылазно по подпольям, набирает членов по приказу босса. Ходит постоянно с Курогири, бледный, как смерть, страшный, как незнамо кто, недовольный, как всегда, в своём любимом тряпье. Реально, выглядит, как бомж, ей-богу, — закатывает глава мужчина неодобрительно. — Босс ещё и поучать стал его, а радости от этого у Томуры не прибавилось. Он и до этого был не очень-то весёлым парнем, а сейчас… В общем, нагрузка возросла сильно. Пятно, конечно, прибавило нам немало работы, — вздыхает мужчина. — А тут Шигараки ещё в подвешенном состоянии последнее время пребывает. Может, конечно, это и из-за тебя, — наставник скашивает глаза на подопечного. — Но, насколько я знаю, босс ему всё рассказал, поэтому странно, что он до сих пор не связался с тобой, как я понял. Изуку хмурится, пытаясь усвоить услышанное. Действительно, почему же Тенко, любящий приходить к нему по любому и не очень поводу, даже банально не написал? — О чём сплетничаем? — зантересованно прозвучало со стороны. Мидория и Норайо дёрнулись, совсем не заметив присутствия другого человека. Мужчина напротив, одетый в тёмную водолазку, серый пиджак, джинсы и туфли выглядел спокойным и совсем едва в красных глазах прослеживалась усмешка. — Директор? — удивлённо проговорил Изуку, узнав причуду и голос. — Так точно, — подтвердил тот с короткой улыбкой. Потухшие глаза осмотрели Такэути, и он кивнул ему, приветствуя. — И с Вами рад встретиться, господин Норайо. — Я тоже, — ответил наставник, пожимая протянутую руку. — Мидория, а ты заметно подрос, — вклинившись в разговор, замечает Директор. — Сколько уже лет прошло? — Восемь, — отвечает юноша. — А Вы вот совсем не изменились, — с усмешкой. — Хах, — тихо и коротко выскочило из уст собеседника. — Было бы странно, будь то наоборот, — пожимая плечами и разводя руками, говорит мужчина. — Вы пришли одни? Или кто-то из Цирка с вами? — спрашивает Изуку. — Нет, я тут не один, — качает головой Директор. — Что-то среднее. Со мной только Паук. Правда, он подойдёт позже. — Сомневаюсь, — подаёт голос Норайо, — что для собрания основных сил нужно приводить каждого из организации, — говорит Такэути Изуку. — Поэтому достаточно основных представителей. — Совершенно точно, — соглашается обладатель Лабиринта Ужаса, пряча руки в карманы джинс. — Кстати, могу сказать, что и здание это не особо-то изменилось, — окинув взглядом рядом стоящую главную лестницу, делится он. — Я был тут последний раз лет двадцать назад. Мало что поменялось. — Да уж, вот это время летит, — тихо жалуется глава разведки. — Ощущаю себя старым, — смеется он. — Старым? — звучит сверху, и все поворачиваются в ту сторону, откуда доносится насмешливый вопрос. — Тогда, по-твоему, мы с Тенебрисом вообще мамонты? — Инженер, не воспринимай всё так близко к сердцу! — дуется Такэути. — И про мамонтов именно ты сказал! Я про вас вообще не говорил! — впопыхах выговаривает в оправдание. — Доброго всем денечка, — проговаривает Инженер, рассматривая посетителей главного дома и спускаясь вниз. — А вот за последнее можешь и огрести, — как бы между прочим предупреждает техник, указывая пальцем на главу разведки. — Инженер, не знаете, кто ещё должен прибыть? — интересуется Изуку. — Кто бы мне сказал, — пожимает плечами тот. — Если кто и знает — то босс, Шигараки и, возможно, Кретур. Мне вот, например, сказал Шигараки. — То есть ожидаем кого угодно, — подводит итог Директор. На несколько секунд они задумываются, предполагая, кто ещё может быть вовлечен в собрание. Тихо переговариваются на разные темы, поддерживая живую и приятную обстановку. Изуку неожиданно комфортно вот так вот разговаривать со старыми знакомыми, с которыми не нужно умалчивать о большей половине прожитой жизни. Тем для разговора, благо, у них в предостатке. Инженер рассказывает о новых разработках, делится идеями с «коллегами», а Директор рассказывает об обстановке в мире, о самой работе Цирка и многом другом. Такэути пока мало что может поведать интересного — вряд ли бы ВЗО был рад тому, что глава разведки треплется о делах с другими, хоть и приближенными и важными, членами Лиги. Мидория тоже больше слушает, но охотно накидывает идеи и предположения, чувствуя, что мозги, до этого варящиеся в эмоциях и переживаниях, наконец-то начинают работать как отлаженный механизм, допущенный к работе. Посередине оживленного диалога они резко разворачиваются ко входной двери, ощущая чужое могильное присутствие. Директор Цирка, Норайо и Мидория напрягаются, а Инженер недовольно хмурится. В здание входят двое людей — высокий блондин с большими черными заячьими ушами в свободной молодежной одежде, о чем-то переговаривающийся с мужчиной ниже его на голову. Походка «зайца» говорит о развязности и лёгкости обладателя, а серые глаза с затаённым хитрым блеском ровным счётом не внушают никакого доверия. Этот мужчина производит впечатление красивого, но высокомерного и немного подлого человека, думающего исключительно о собственной выгоде. Бирюзовые волосы собеседника «ушастого» ловят солнечные лучи и блестят, а блики от очков падают на стены солнечными попрыгунчиками. Одетый в костюм-тройку, он кажется гораздо более собранным и серьёзным человеком, нежели его спутник. Только серебряный крест, лежащий поверх одежды, выбивается из общего образа джентльмена. Блондин стреляет глазами в их сторону, расцветая широкой фальшивой улыбкой на всё лицо. Серёжки-кресты позвякивают на мочках человеческих ушей. Они кивают, приветствуя остальных. Но нет, не эти люди вызвали данную реакцию у компании. Холод простреливает залитый солнцем хол, когда входит последний человек. «Нет, не так, » — думает Мидория, сразу же узнавая существо, представшее перед ними. «Ному, » — делает вывод юноша. Широкие костяные крылья трещат в воздухе, и противный треск слышится, как шипение змеи, предвещающее об опасности. Мертвые, выцветшие голубые глаза тяжело обводят пространство, останавливаясь на Мидории. Татуировки-слёзы, обрамляющие дохлые омуты выглядят потёкшими, отвратительными на практически серой коже. Стигмата креста, чернотой разграничивающая лоб, изливается на него и нос вязкой мрачной слизью. Его присутствие гасит свет, расцветает серым туманом, напуская тень. Ледяная дрожь пробираёт всё существо Изуку. Он неловко хмурится и скрещивает руки на груди, стараясь скрыться от тяжелого взгляда. Складывается ощущение, что Ному видит его насквозь: со всеми секретами, переживаниями и стремлениями. Просматривает, как обычно изучают сухой отчёт. Равнодушно. Мидория понимает, что на встречу прибыли также и воспитатели трёх домов: Заяц, Учёный и Жрец. Нетрудно было догадаться о том, кто есть кто с учетом их псевдонимов. Теперь, пожалуй, Изуку всецело понимает ужас Шигараки по отношению ко Жрецу. От этого мрачного Ному так и веяло опасностью, смертью и ледяным равнодушием. Благо, они направились в другую сторону здания, избавив Изуку и остальных от давящего присутствия. В своей жизни подросток часто имел возможность испытывать неподдельный страх. Нет, не такой, какой возникает перед контрольной или когда, насмотревшись ужасов на ночь, не можешь уснуть. Реальный, живой страх за собственную жизнь — вот, что частенько тревожило душу и разум юноши. И в данный момент он понимает, что такие ощущения в определённых ситуациях были продиктованы рациональным осознанием собственной слабости и беспомощности перед источником опасности. Такое было, когда Все За Одного показывал могущество или в те отвратительные разы, когда Изуку везло оказаться под воздействием Лабиринта Ужаса. Мидория мысленно перевёл взгляд на Директора Цирка. Нет, сейчас он не испытывал абсолютно никакого страха. Не осталось и следа от дрожи и желания сбежать, как это было восемь лет назад. Деку стал сильнее. Взрослее. Он был уверен, что собственными силами сможет расколоть Лабиринт и победить Минотавра. И фигура хозяина причуды хоть и осталась внушающей, но влияние её на душевное спокойствие исчезло. Пожалуй, от этого Ному также исходила опасность. Только не от разницы в силе, нет. Почему-то Мидория думал — знал — что этот воспитатель видит его насквозь. И от этого становилось не по себе. Всё естество кричало о том, что нужно быть очень осторожным, а при малейшей опасности — обезвредить Ному любым способом. Монстр потрескивал рычанием, царапая когтями грудную клетку, точно так же ощущая нехорошее предчувствие — животная часть говорила о том, что надо либо избежать общества Жреца, либо сожрать того, чтобы уничтожить фактор, представляющий опасность. Изуку буквально видел, как глаза Монстра наполняются кровью, загораются алым адским светом, а морда оскаливается сотнями белоснежных смертоносных зубов. Тварь готовится к прыжку, ложится в душе, ожидая малейшего повода для броска. Стелется и притихает в тени, глазками-бусинками провожая фигуру Воспитателя. Переговариваясь на свои темы, они дождались, пока прибудут и остальные: вместе с Кеншином вошёл другой высокий темнокожий мужчина, в котором Мидория узнал главу филиала в США, Заклинателя. Он с удовольствием пожал руку Директору, Инженеру и Норайо, а также познакомился с Мидорией. Сэки ограничился кивком головы. Его лицо, бледное и строгое, в какой-то мере даже резкое, расслабилось, когда он смог закурить и выдохнуть небольшое облачко тёрпкого дыма в сторону. В тот же момент, когда прибыли главы, Такэути резко сжался, стих и отвечал по минимуму, стараясь смотреть больше себе под ноги, чем на собеседников. Не заметить такое, стоя рядом и зная Норайо, было трудно, поэтому Изуку пообещал себе разузнать всё-таки что случилось между этими двумя — он не любил находиться в незнании и ощущал желание заполнить этот отсутствующий кусок информации. Шизука пришла в сопровождении довольно низкой, но эффектной голубоглазой блондинки: волнистые распущенные волосы светились изнутри золотом, когда солнечный свет проходил сквозь них. Одетая в черный деловой костюм, она выглядела как бизнес-леди, чётким чистым взглядом просканировав округу как только появилась в помещении. В отличие от неё, Игараси предпочла официалу тёмно-фиолетовое платье чуть ниже колен. Та самая блондинка, по предположениям Мидории, была не кем иным, как Имаджинариумом — главой филиала в азии и восточной европе, а также по совместительству одной из топ-10 мировых героев. Изуку заинтересованно аккуратно просканировал действительно мощную причуду, восхищаясь тем, как девушка совмещала работу в Лиге с карьерой известной героини. Обе девушки поприветствовали их и ушли в сторону, о чем-то переговариваясь. После них также зашли несколько девушек, которые отвечали за отделы информаторов и общественного мнения — что удивительно, пару лет назад как раз поменялись главы данных отделов, и девушки, в отличие от мужчин, ранее возглавляющих их, справлялись со своей работой гораздо лучше. Изуку сам ощутил это на своей шкуре из-за того, что деятельность Слепого Бога тесно связана с поиском информации и вычислением нужного времени и места для проведения «Суда». Когда все основные члены Лиги были собраны, сверху спустилась одна из Ассистенток и попросила всех пройти в зал для совещаний. Мидория кивком головы поприветствовал Бет — главу ассистентов, которая практически всегда находилась в главном доме, отвечая за его сохранность и чистоту. Она помогала ВЗО в составлении и распределении отчётов, а также имела доступ к базам данных. В каком-то смысле, она была секретаршей, предпочитая офисную работу полевой. Подросток прекрасно понимал её и, даже, был рад за то, что она не подвергает себя опасности с учётом последних событий. В конце концов, родившись без причуды и соулмейта, она бы ничего не смогла бы сделать на поле боя, а таким незамысловатым образом сильно помогала и обеспечивала фундамент для того, чтобы другие члены Лиги могли работать. В какой-то мере она была похожа на Игараси, которая выполняла роль связиста для всех в организации.***
Мидория заинтересованно просканировал Творцом помещение, не имея возможности прямо снять повязку и оценить обстановку воочию. Правда, Изуку немного улучшил необходимый предмет гардероба — сделал трюк, похожий на зеркало, прозрачное только со внутренней стороны. Конечно, сделать на ткань такой эффект полноценно не получилось, поэтому с его стороны складывалось ощущение, что он надел сильно затемнённые солнечные очки. Это очень облегчало наблюдение, но для всех он всё равно оставался незрячим, поэтому легенду приходилось поддерживать и оставлять Творца включённым. Они прошли в небольшую пристройку, представляющую собой вытянутую комнату со столом посередине. Массивный, дубовый, он помещал за собой минимум двадцать человек — они располагались так, что смотрели друг на друга. Одним словом, то помещение, в которое они вошли, являло собой конференц-зал. Место во главе стола предусмотрительно никто занимать не стал — предельно понятно, кто именно займёт его. Изуку решил сильно не выделываться, поэтому сел вторым по счёту от центра. Рядом с ним легко и непринужденно сели Норайо, Инженер и Директор. Сэки и Заклинатель, к сожалению, подросток не помнил имени мужчины, направились к другой стороне, точно так же оставив два пустых места. Все остальные сели в произвольном порядке уже после глав филиалов и Директора. Не успели все окончательно рассесться по местам, как в помещение нервным и чётким шагом зашёл Шигараки — мрачный, хмурый и серый. Позади за ним шёл невозмутимый Курогири. Сам первый ученик был одет в потрепанный черный плащ и обычные брюки с футболкой. Пожалуй, самым опрятным предметом в гардеробе стали перчатки. Ничто в его виде не выдавало в нем преемника ВЗО, и, если бы все находящиеся не знали Тенко в лицо, то никогда в жизни не признали бы в нём значимую фигуру Лиги Злодеев. Изуку мрачно отметил кровавые подтёки на сухих губах и увеличившиеся синяки, а также царапины, покрывающие белую шею. Волосы колкой соломой падали на плечи, и сам Шигараки больше походил на безнадёжно больного. Кровавый тёмный взгляд окинул всех присутствующих и, сразу же споткнувшись на соулмейте, едва не застыл на месте, неловко отшатнувшись. Глаза его, до этого прищуренные, распахнулись, заставив зрачок резко уменьшиться, а брови неопределённо дернуться. Деку видел, как буквально за мгновение справившись с изумлением, первый ученик судорожно прикусил губу, сильнее запахивая плащ, натягивая ткань на плечах. Одновременно с этим он сгорбился, вновь сощурив алые омуты. Изуку удивился, когда родной взгляд улетел вниз, и Тенко поспешил занять место напротив, но ближе к ВЗО: дерганным движением он отодвинул стул, заставляя тот проскрипеть ножками по полу, и буквально упал на сиденье, отворачиваясь ото всех. Руки, скрещённые на груди, окончательно закрыли Шигараки от этого мира. Он упорно избегал любых взглядов, едва не скрипя зубами. Мидория склонил голову в непонимании — так, как обычно это делают собаки, не распознав смысл сказанной фразы. Такое поведение ошеломляло, заставляло войти в ступор. Подросток тупо моргнул под повязкой, после чего повернулся к Норайо: тот тоже смотрел на воспитанника ВЗО с немым удивлением, сканируя взглядом фигуру Тенко. Бровь мужчины приподнялась, выражая недоумение. Директор Цирка, до этого внимательно наблюдающий за Изуку, тоже направил заинтересованный взгляд на первого ученика. Через пару секунд, видимо, сделав выводы и насмешливо фыркнув, он встал из-за своего места: под тишину он обошёл стол и подошёл к однажды воспитаннику со стороны, в которую тот упорно пялился. — Доброго дня, Шигараки, — поприветствовал того Директор, опираясь о стол поясницей и ставя рядом руки, также делая упор на них. Закинутая наперекрест нога и обыденная поза отражали невозмутимость мужчины. — Рад видеть, что ты не изменился. Шигараки ошеломлённо поднял взгляд на непрошенного собеседника. Недовольство, сквозившее в глазах парня, само говорило о нежелании начинать разговор с кем-либо. — Доброго, Директор, — буквально прошипел Томура, наклоняя голову и враждебно смотря на мужчину. — А я не рад видеть Вас. — Хах, — усмехнулся обладатель Лабиринта Ужасов. — Говорю же — не изменился, — весомо подметил он. — В любом случае, бесконечно благодарен, что в сообщении ты обошёлся без колкостей. Особенно ценю это от тебя. — Поверьте, я не вызывался отправлять приглашения, — едко прокомментировал Шигараки, не собираясь поддерживать нежеланный разговор. — Охотно верю, — спокойно принял выпад мужчина. — Только вот я не советую брызгать ядом во все стороны, — миролюбиво проговорил он. — С чего бы? — поинтересовался первый ученик. — С того, что тут есть люди, которым до твоего яда, как до пыли под ногами. К тому же, — Директор посмотрел прямо в глаза собеседника. — Стоило бы тебе лучше рассмотреть наш сегодняшний состав. Боюсь, тут есть кое-кто, кто более заслуживает твоей милой бравады, — посоветовал мужчина с легкой снисходительной улыбкой. Тенко долго не отводил взгляда, пока всё-таки не решился последовать совету и осмотреть оставшуюся половину гостей. Скучающим и скептическим взором он скользнул по Инженеру, Игараси и Имаджинариуму, пока не наткнулся на мертвый омут, открыто отвечающий на внимание со стороны Томуры. От осознания, пробившего в момент, скрутило желудок. Синеватые с кровоподтеками губы искривились, и парень вжался в кресло, отодвигаясь. Ледяные мурашки пробежали по позвоночнику, оседая в затылке и пояснице. — Видишь? — вкрадчиво прошептал мужчина, наклоняясь. — Тут есть рыбка покрупнее. Шигараки кинул затравленный взгляд на Директора Цирка. — Смотри, не источай страх так ощутимо, — улыбнулся он. — Для меня он слишком соблазнителен. После мужчина согнулся так, чтобы тихо сказать прямо на ухо собеседнику: — Понял, да? Ты не изменился, Шигараки. Мне понадобилось всего пару секунд, чтобы понять, что ты всё тот же маленький обидчивый злобный мальчик. И, я очень надеюсь, ты более не будешь позорить ВЗО перед всеми. Похожие кровавые глаза Директора смотрели в омуты Томуры с насмешкой. Шигараки, воспринимающий слова чётко и не затуманено, едва сдержал в себе порыв вскинуть руку и сжать шею собеседника, разрушая кожу и плоть, чтобы кровь окрасила весь зал. Ярость зародилась в душе и отразилась на лице ненавистью и отвращением, униженным оскорблением. Томура корпусом развернулся к мужчине, желая обжечь того ядом слов. В следующий миг в зал зашёл Кретур — Директор сразу распрямился, устремляя свой взгляд на давнего знакомого, вмиг забыв о существовании первого ученика. Тот от выказанной наглости чуть не подавился и клацнул зубами. — Всем доброго дня, — едва склоняясь, поприветствовал всех доктор. Обладатель Лабиринта Ужаса оттолкнулся от стола, игнорируя испепеляющий взгляд Шигараки, и дружелюбно протянул руку Тенебрису. — Давно не виделись, Доктор, — пожимая ладонь, проговорил мужчина. — Да уж, давно, — посетовал Тенебрис. — Но, боюсь, нам в данный момент не представится возможности поговорить по душам, — с сожалением произнёс Кретур. — Так что, пожалуй, давайте пройдём на места — скоро должны прийти Марута и Все За Одного. Директор понятливо кивнул и отправился назад. Тенебрис же занял место рядом с воспитанником, обеспокоенно и вопросительно оглядывая Изуку. Понимая намёк доктора, Мидория аккуратно покачал головой. Всего через пару минут появились и лидер с Шигой. Все присутствующие тут же встали, устремляя взгляды на главу. Небрежным жестом ВЗО показал всем о том, что можно сесть. Собрание началось. Мидория, конечно, предполагал, что в основном будет говорить только учитель и его доктор. Так и было. В самом начале ВЗО поблагодарил за то, что все прибыли на собрание, а также выказал радость видеть всех в здравии и воочию. Отметил, что все прекрасно исполняют возложенные обязанности, поэтому нареканий у него нет. И после, наконец, перешёл к основной части. — Некоторые из вас уже знают, некоторые — догадывались, а кто-то, скорее всего, не знает, но хочу познакомить вас с моим вторым учеником — Мидория, поднимись пожалуйста, — обратился к нему ВЗО. Изуку покорно встал, ожидая, что же хочет сделать учитель. Заинтересованные взгляды метнулись на подростка. — Пожалуйста, запомните Изуку, отныне он полноценная действующая фигура в нашей общей шахматной партии. Он уже давно с нами, но до этого времени не было нужды в том, чтобы представлять его вам, как я сделал с Шигараки. Наверное, вы задаетесь вопросом, что же делал мой ученик всё то время, пока не был официально представлен вам и зачем я это сделал? Что же, спешу раскрыть карты, — ВЗО довольно улыбнулся. — Мидория действует не от лица Лиги Злодеев, но на нашей стороне, скрывая связь между собой и Лигой. Он из тени помогал нам в достижении наших целей. Проще говоря, мой дражайший ученик является широко известным Слепым Богом. Закончив, мужчина во главе даёт некоторым людям переварить данную информацию. Мидория медленно развернулся вбок, заинтересованный реакцией сидящих. Внутренне он усмехнулся, чувствуя прилив гордости, ловя пораженный, но восхищенный взгляд Директора Цирка. Да, так и было — ранее он вовсе не являлся частью Лиги Злодеев, поэтому не был представлен никому, да и в делах, особо крупных и важных, не фигурировал. Именно Шигараки ВЗО обычно брал собой с целью ознакомить старшего со структурой организации и уложить в умах подчиненных статус Тенко. Мидория был не против, а после — и вовсе связан разве только с информационным отделом и верхушкой, которая крутилась рядом с ВЗО. Например, вполне логично, что Инженер, Кретур, Марута, Норайо и, возможно, Сэки — Изуку доподлинно не знал, информировал ли кто-то главу европейского филиала — знали о статусе второго ученика. Другие же обычно не были вовлечены в дела, которые их не касались, отвечая исключительно за свою сферу деятельности. Если же была необходимость в информированности, то через сеть шифрования они делали запрос. После уже сам ВЗО давал столько, сколько нужно, и решал, нужны ли разъяснения. Такая система уберегала от утечек и слива данных, недопустимых при их деятельности. — Отныне мы начинаем разворачивать активную деятельность, — серьёзно говорит лидер, кивком головы разрешая подростку сесть на место. — Поэтому Слепой Бог будет поддерживать искусственное противостояние между им и Лигой, действуя в нашу пользу. Организации по типу АРИС в данный момент начинают шевелиться, что означает, что нам необходимо показать наше превосходство на арене, поэтому мы вводим в игру Слепого Бога — так называемого карателя, независимую фигуру, угрожающую и героям, и мафии, и АРИС. Испуганные близкой расправой, эти силы будут колебаться в решениях, а сами мы будем поддерживать иллюзию «наказания» Лиги Слепым Богом. Примером со Слепым Богом мы заявляем всему миру о начале эры противостояния. Эры, когда на арену выходят злодеи и организации, до этого скрытые в тени, — информирует ВЗО. — Отныне при любом обращении Мидории вы обязаны оказать посильную поддержку и выполнять его приказы беспрекословно. В данный момент Изуку находится на миссии, поэтому любые столкновения, которые будут происходить между Слепым Богом или Мидорией Изуку, как героем, и Лигой, заранее обговорены и во вмешательстве не нуждаются. Всё то время, что мы скрывались и наращивали силу, не прошло даром. Поэтому в данный момент я попрошу каждого отчитаться о работе, проделанной за последнее время. Директор, — обращается ВЗО к мужчине. — Прошу вас выйти и рассказать о результатах и наблюдениях, сделанных Цирком Причуд. Поочередно каждый из присутствующих, за исключением Мидории, Шигараки и Курогири, предоставляют доклады и отчёты, сопровождая это либо видео, либо небольшими слайдами для наглядности. В общем получается большое отчётное мероприятие. Последними выходят Марута и Кретур, рассказывая об исследованиях, проведенных на Ному. — Что же, — в итоге говорит ВЗО. — Теперь вы знаете достаточно для того, чтобы иметь возможность действовать в экстренных ситуациях. Пока наш план заключается в определенном ослаблении героев. Далее мафия и АРИС сделают свои ходы, а значит, они будут конфликтовать как друг с другом из-за разницы идей и целей, так и с героями. Уже после того, как эти организации понесут потери, мы сможем нанести удар для того, чтобы сократить собственный ущерб. Мы успеем перехватить власть до того, как в ситуацию вмешаются другие страны и герои. Как раз Рыцарь, Заклинатель и Имаджинариум будут заниматься планомерным ослаблением геройского сообщества в тех местах, за которые они отвечают. Таким образом, ослабляя вражеские силы конфронтацией друг с другом, в итоге мы сможем, имея численный и силовой перевес, достичь поставленной цели. Ну а теперь, — Все За Одного встаёт, предвкушающе оглядывая присутствующих. — Прошу пройти на арену для испытаний, чтобы оценить мощь Ному.***
Мидория скучающе проводит взглядом по вполне знакомому помещению: всё тот же полигон для испытания боевого потенциала Ному, всё те же запутанные широкие коридоры. Многие озираются по сторонам, рассматривая неизвестные сооружения и Ному, заключенных в резервирующие капсулы. В конце концов они проходят к тому самому месту, где, как казалось Мидории, совсем недавно он бился с Ному, высвобождая всю злость на несчастной твари. Пока собравшиеся разбредались по площадке, а Шига с Кретуром давали какие-то указания персоналу, ВЗО подозвал к себе второго ученика. — Изуку, мальчик мой, — обратился к воспитаннику тот. — Совсем недавно ты просил меня о Ному. Сейчас я предоставлю тебе возможность самостоятельно отобрать и расправиться с ними. К тому же, как я понял, ты хочешь в этот раз задействовать в Суде Ному. Я не против данной затеи и поддерживаю её, — сказал учитель. — К тому же, — он положил крупную руку на плечо подростка и сжал достаточно сильно. Изуку ощутил, как тяжелый выжидательный взгляд приковал к месту. — Я очень надеюсь, что ты покажешь тот самый рост, о котором так воодушевленно говорил. Мидория ощутил задним мозгом смысл последней фразы: мужчина говорил о том, что не принял оправданий на словах и хочет видеть результат. Видимо, переживание за ученика переросло в злость и желание отыграться за собственные мучения. Своим опрометчивым поступком Изуку не на шутку разозлил ВЗО. — Я не подведу, — уверенно проговорил юноша. Монстр внутри предвкушающе промурлыкал, облизывая морду. Уж он-то прекрасно помнил тот азарт и наслаждение, которые подарила ему та недавняя схватка. ВЗО хмыкнул и отошёл, чтобы объяснить гостям смысл того, что сейчас будет происходить. Мидория же внутренне готовился. Отпираться и скрывать силу не получится — слишком много глаз и внимания, а также вполне грозный противник не оставляли ничего, кроме того, чтобы выложиться на полную. Единственное, что он может вынести полезного из данной ситуации — это выпустить пар, оценить собственный рост и набраться опыта. А ещё… Мидория аккуратно развернул Творца, ощупывая и просматривая формулы находящихся здесь. Он может вполне незаметно для ВЗО попытаться рассмотреть формулу причуды учителя и найти в ней бреши. — Боже, какой же ты милашка, — прозвучало прямо под ухом. Подросток внутренне испугался неожиданного звука и приближения незнакомца — дрожь прокатилась по позвоночнику, неприятно оседая в паху. Волосы на затылке зашевелились, посылая импульс к шее. Захотелось встряхнуться. — Не стоит так делать, — со льдом в голосе предупредил Изуку, разворачиваясь к собеседнику. Заяц, неожиданно весёлый и любопытный, оценивающим взглядом скользил по фигуре подростка. — М-да? Сомневаюсь, что такой мальчишка что-то сможет сделать мне. Да и не думаю, что ты на самом деле Слепой Бог, — с вызовом бросил Заяц. Мидория нахмурился, не понимая смысла вот этого вот выпада. Легкая раздражённость прокатилась по мозгам желанием доказать обратное. — Да? А я думал, что у животных инстинкты развиты лучше, чем у людей. Жаль, ваша причуда не подарила вам данного прекрасного приобретения животных, — колко отбил Мидория. Приглушённый смех, прозвучавший от нежеланного собеседника, изумил подростка. — Милашка, — протянул тот, приближаясь к Мидории непозволительно близко. Подросток от недоумения даже не успел среагировать, когда воспитатель поднял его подбородок и развязно, совсем не стесняясь возможных невольных свидетелей, протяжно лизнул губы юноши. Гадкое отвращение сотрясло сознание Мидории. Рокот зародился в душе, и осознание того, что случилось прямо сейчас, лапками брезгливости осело на рецепторах. Подросток яростно оттолкнул Зайца и резко вытер губы, а Монстр остервенело щёлкнул зубами прямо в голове, так и норовя вылезти и разорвать в клочья нарывающегося наглого ушастого. Но не успел Мидория и шагу сделать по направлению к воспитателю, как другая рука, затянутая в перчатку, схватила парня за светлые волосы и дернула назад и вверх. — Ты что творишь? — прошипел разъяренный Тенко, с обжигающей ненавистью смотря в лицо воспитателя. — А что-то не так? — делано удивлённо вопросил парень, не обращая внимание на то, что рука в волосах сжалась сильнее. — Ты имеешь к нему какое-то личное отношение? Может, ты его соулмейт, раз так недоволен моим порывом? — лукаво поинтересовался Заяц. В глазах Томуры сменилось множество эмоций: сначала растерянность, потом злость, а потом — какая-то отчаянная обида. — Никак нет, — выплюнул Тенко, отпуская парня. — Но тут тебе не притон, не лезь к кому попало, — нервно пряча руки в карманы. — Иначе можешь остаться и без ушей. Так что не нарывайся, Заяц, — предупредил Шигараки перед тем, как резко развернуться и уйти, так и не сказав и слова Мидории. Воспитатель проводил насмешливым взглядом первого преемника и, подмигнув Изуку на прощание, тоже отправился подальше, оставляя подростка в подвешенном состоянии. Сам же Мидория, брошенный с застывшим отвращением, брезгливостью и каким-то неудовлетворением, ничерта не понимая, развернулся обратно, опираясь о перила, предпочитая сложным рассуждениям о мотивах поступков просчитывание тактики боя. Позже, он позже разберётся с Шигараки. И со всеми этими странными реакциями. В данный момент главное не ударить лицом в грязь и удержать тварь, так и рвущуюся в бой, на контроле. Уже через пару минут он стоял на полигоне, ощупывая знакомую трость. Ному, огромный и страшный, как мерзкая тварь из ужасов, с когтями, выпученными отвратительными глазами и пастью, нашпигованной зубами, находился в десяти метрах от него, недвижимый и ждущий команды от ВЗО. Перемолотые внутри туши кости держали массивное тело и острыми штырями вылезали из мяса. Натянутая кожа серого цвета придавала этому существу мертвенность, какую принимают восставшие из могил мертвецы. С каждым разом, с любым улучшением Ному становились всё меньше похожи на людей, и всё больше — на ужасных тварей из самих глубин страха. — Мы начинаем! — предупредил ВЗО Мидорию. Через секунду прозвучал щелчок пальцев — вместе с ним тварь отворила абсолютно белые глаза и подтянула когти ближе к себе, взрывая плитку. Мидория вздохнул, отпуская собственного Монстра. Тот забурлил из тени, раскрывался сотнями глаз и со скрежетом расползся по полу нефтью. Ному издал вой и рванулся на Изуку. Ему навстречу поднялся Монстр, вылезая путами и оплетая лапы противника. Черная субстанция рвалась как ниточки, и от досады псина пророкотала, оскаливаясь. В следующее мгновение огромная пасть ухватила Ному за заднюю лапу, с хрустом и треском оторвав. Кровь брызнула фонтаном, и маленькие глазки начали остервенело моргать, а пасти — поглощать угощение, любезно расплескавшееся по темноте твари. Ному взвыл, разворачиваясь и широким движением ударяя по морде обидчика — четыре широких полосы разлиновали пасть, утащившую часть тела врага в собственные недра. Тень покачнулась, прошла рябью по полу небольшим скулежом и отступила. Тварь запыхтела, а после — движением передней лапы — послала вырванную из пола плитку прямо в Изуку. Подросток, подкинув в воздух шарик с руной, ударил по нему набалдашником и расколол летящий снаряд в пыль. Она неприятно осела в волосах, но юноше было не до этого: пол под ним заходил ходуном, и Мидория, активировав наконец Творца, взмыл вверх, с интересом наблюдая, как место, на котором он ранее стоял, покрывается шипами. Противник тоже взмыл в воздух, к Изуку, и преемник ВЗО, вскинув руку, с удовольствием впечатал тушку силой Творца обратно в пол с грохотом. Довольный, Мидория наблюдал за тем, как Ному отряхивается и пытается встать. Уж чего Изуку и не ждал, так это того, что со спины его поразит сильный удар — не успев среагировать, он полетел в стену, только чудом сумев Творцом аккуратно приземлиться около края, тут же сжимая бок, куда пришёлся основной удар. Нижние ребра отдались ужасной режущей болью, и Мидория шокировано уставился на второго Ному, гогочущего и довольного. Да уж, такой подлянки подросток не ожидал — он вскинул взгляд на ВЗО, который лишь пожал плечами. От такого отношения к себе захотелось лишь сильнее размозжить черепушку твари и испачкать идеальный костюм мужчины. Скрипнув зубами, Изуку поднялся, опираясь на трость. Монстр под ногами негодующе забурлил и приласкался о ноги, будто бы спрашивая о состоянии хозяина. Мидория цокнул, очень разозленный. Первый Ному вновь послал несколько плит, а второй — кинулся прямо на подростка с другой стороны. Монстр сцепился со вторым, с яростным и ужасающим рыком впиваясь в шею твари. Та взревела и стала расцарапывать обидчика, пока тот вонзил когти в бока и рвал плоть, заливая полигон кровью и кишками. Чёрная жижа, льющаяся из ран Монстра, смешивалась с кровью и внутренностями, пачкала обе туши тварей, кувыркающихся по арене. Они рычали, пыхтели и кричали, рвя друг друга. Регенерация Ному работала на всю катушку — он дымился и скрежетал, лечил то оторванную и болтающуюся пасть, то заново отращивал вырванные с корнем когти и выбитые зубы. С рокотанием вытаскивал острые шипы Монстра из собственного тела, бесясь, когда противник уходил в тень и вновь вонзался в плоть и рвал её. В это же время Мидория бился с первым Ному, рунами сжигая плоть и распространяя запах паленого мяса. Шипение жжённой плоти стучало в ушах и нервировало рецепторы в носу, но именно огонь помогал справиться с сумасшедшей регенерацией. Травмированный бок мешал, но Творец прекрасно справлялся с задачей, изматывая и нанося удары по твари по воле Мидории. Тело противника летало по полигону, расползалось мокрыми пятнами по полу и стенам, ломало в крошку плиты. Не забыв про цель, подросток с громким стуком трости наконец-то развернул Творца на всё помещение, аккуратно заглядывая в формулу учителя. Одним движением подняв противника в воздух, Изуку отправил массивное тело чуть ли не в наблюдателей — а точнее сделал так, что тварь распласталась по перилам, пронзившим грудную клетку той насквозь. Ному взревел, остервенело стуча лапами и пытаясь вытащить металл. Крик сорвался на клёкот, и тварь собственными действиями сделала лишь хуже, сильнее насаживаясь на перила. ВЗО даже не шелохнулся, пока другие, стоящие совсем рядом, предпочли отойти подальше, изучая страшную морду, испускающую кровавую пену и бешено вертящую зрачками. Подросток подлетел к балкончику, становясь ногами на грудь существа. Создав руну в руках, он всё тем же движением размозжил череп противника — со взрывом мозги разлетелись по полу и стенам, испачкали Изуку и недвижимого ВЗО, пятнами расползаясь по идеальному костюму, только чудом не задевая лица мужчины. Лидер лишь внимательно наблюдал за действиями преемника, когда тот наклонился и в ошметках крови и мозгов достал ядро причуды из неопределенной каши в черепной коробке. С легким треском оно рассыпалось в руках Слепого Бога. Ному под ногами задергался в конвульсиях, и Изуку с недовольством заметил, как регенерация начинает потихоньку отстраивать позвоночник и сосуды шеи с отвратительными склизкими звуками. Просканировав Творцом тело под собой, преемник ВЗО одним четким движением трости проткнул грудь Ному, тем самым уничтожая второе ядро, сокрытое за грудиной, наконец-то даря покой мало чем похожему на человека существу. После он разогнулся и посмотрел на ВЗО — так, безмолвно, чтобы никто никогда не понял того, что было заложено в этом движении. И хоть для мужчины показалось, что Мидория таким жестом показывает свою силу, подросток преследовал другую цель — детальнее рассмотреть огромную махину формулы причуды, в которой было замешано больше тысячи других.Отвратительное зрелище…
Изуку спрыгивает назад, вниз, таща за собой мертвую тушку, смотря на то, как собственный Монстр раздирает в фарш другого Ному: копошится мордой в боку, ест мясо и органы, отрывает кусками вместе с костями, чтобы, причмокивая и облизываясь, проглатывать с урчанием, игнорируя скулёж и стоны пригвожденного к месту чёрными жалящими иглами Ному. Регенерация вновь и вновь отстраивает съеденное, и Мидория вспоминает миф про Прометея, даже становится на секунду жаль ведомую тварь. Монстр, весь измазанный в крови, при виде Изуку жмётся к полу и отползает, ластится мордой под руки, пачкая ладони. Заискивающе рокочет и трётся о бедра, вытирая окровавленную довольную пасть. Подросток смотрит в нечеловеческие глаза Ному, бессознательно поглаживая морду под пальцами. В белых глазах нет ни капли человечного, и Изуку силой мысли поднимает тушу в воздух. Та раскрывается в воздухе с хрустом, ломаются кости, когда юноша складывает позвоночник существа пополам, раскрывая и рвя кожу. Ему уже плевать, что всё вокруг похоже на сцену из ужасов. Подходя, он лишь выуживает из мяса ядра, чтобы уничтожить их — с шипением они пеплом оседают под ноги. Изуку, оборачиваясь, смотрит на ВЗО. Тот с улыбкой щёлкает ещё, и Мидория слышит, как с двух сторон через открытые по команде мужчины двери вновь подбираются другие Ному. Слепой Бог бросает туши на съедение Монстру, выходя сразу против двух противников. Творец нагревается внутри, юноша складывает руки вместе, усиливая причуду. В один миг, использовав телепортацию, он оказывается у одного противника — с оглушительным раскатом он впечатывает бедного Ному в стену так, что его ошметки размозженной картиной разрисовывают всю плитку. Другим движением, собрав в руках соединение из трёх рун, Слепой Бог отправляет энергетический поток во вторую тварь, буквально испаряя ту — со вспышкой и хлопком враг взрывается, и кровавый туман стелется по полу, оседая росой на всех поверхностях. Мидория Изуку вновь и вновь справляется с Ному. Десять, двадцать — он не считает. Ни у кого не остаётся сомнений в силе Ному. А еще больше — в непобедимости второго преемника ВЗО. Мужчина удовлетворённо кивает только тогда, когда юноша раскрашивает весь полигон в красный, а все остальные видят истинного Слепого Бога, стоящего посреди хаоса недвижимой уверенной фигурой.***
— Инженер, — зовёт того лидер Лиги уже совсем поздним вечером. — Да? — отзывается тот, отвлекаясь от отчёта на компьютере. — Что насчёт Дэвида Шилда? — интересуется мужчина.
Миякэ разворачивается, кликает на несколько кнопок на экране и показывает досье на учёного. — С моей лёгкой руки мы смогли завернуть его проект с тем изобретением, — сообщает Инженер, указывая на пометку «Отказано». — Но я уверен, что он продолжает работать над ним и дальше. По моим данным, они продолжают разработку и совершенствование, а также собираются продвигать. Но для широкой публики представить его уже невозможно — отказ ассоциации означает крест на любых публикациях. — Прекрасно, — соглашается лидер. — Теперь ты должен отправиться на I — остров и подготовить почву для того, чтобы мы смогли перехватить данное устройство, — приказывает он. — Как скажете, — кивает Инженер. — Мне ждать подмогу? — Конечно. К тебе должен будет присоединиться всеми любимый Слепой Бог, — улыбается мужчина.
Конструкторы из мяса и костей, Детали складывают, ложась по ночам в постель. И в них, кроме программы примитивной, нет идей. Эти конструкторы так не похожи на людей Сердце бьется, набухшее кровью, Каждый конструктор справляется с ролью.