I am sitting in the morning at the diner on the corner I am waiting at the counter for the man to pour the coffee And he fills it only halfway and before I even argue He is looking out the window at somebody coming in «It is always nice to see you», says the man behind the counter To the woman who has come in, she is shaking her umbrella And I look the other way as they are kissing their hellos And I'm pretending not to see them, and instead I pour the milk I open up the paper, there's a story of an actor Who had died while he was drinking, it was no one I had heard of And I'm turning to the horoscope and looking for the funnies When I'm feeling someone watching me and so I raise my head There's a woman on the outside looking inside, does she see me? No, she does not really see me 'cause she sees her own reflection And I'm trying not to notice that she's hitching up her skirt And while she's straightening her stockings, her hair has gotten wet And I finish up my coffee And it's time to catch the train
Киришима прикрывает глаза и подставляет ладони под прохладную воду, выдыхая. Разгорячённым лбом прислоняется к зеркалу над раковиной, отчего то запотевает и дарит прохладу горячей коже. Дыхание постепенно выравнивается, когда он размеренно дышит, успокаивая тревожное и взбудораженное после тренировки сердце. Капельки пота стекают по спине, и он чувствует себя липким. Голова затуманивается, и мысли уносятся далеко за пределы небольшой ванной комнатки. Тело деревенеет, и сознание, словно бы оттолкнувшись, признав плоть чуждой, выплывает из мозгов, оседая где-то на стенах мелким паром. Чувства размазывает маслом по внутренностям, и вместо блаженной пустоты усталости Эйджиро чувствует, как приятно покалывает кисти и тяготит в районе спины и груди. Он знает, что это не реакция тела на тренировку — просто такое случалось только тогда, когда он, незащищенный от собственных мыслей, давал слабину наедине. Ему хотелось быть сильным. Получалось пока что так себе. В такие моменты в голову против воли лезли слова и суждения, которые в повседневной жизни он успешно сдерживал за улыбкой и дружеским отношением ко всему. В такие моменты становилось до одури одиноко даже несмотря на то, что соулмейт его был удачно и быстро найден. В такие моменты, вместо тепла, чужая метка доставляла только дискомфорт. Потому что Киришима заранее любил. Заранее ценил. Заранее простил всё. Сделал так, чтобы его приняли. Только заранее не подумал о том, что соулмейт не обязан отвечать тем же. Эйджиро рос с мыслью, что найти соулмейта — та самая мечта, лучик света, который должен был подарить счастье. Он смотрел на родителей, настолько счастливых и подходящих, и с благоговением ждал момента, когда увидит свою родственную душу. Реальность была немного другой, и от этого становилось тошно. Ну не дурак ли он, раз надеялся на хотя бы дружбу? Бакуго — словно ёж. Щетинится, бахвалится, колет и шипит. А Киришима с упрямством барана тянет руки к нему, гладя по острым иглам в надежде, что тот подставит наконец-таки своё беззащитное пузико. Ведь сам он давно снял всякую броню перед Кацуки, принимая того и, вопреки скептицизму парня, доверяясь. И хоть ложиться на спину Бакуго изначально никогда не был намерен, он всё-таки давал Киришиме гладить себя по иглам, иногда слишком сильно раня неожиданно нежные руки соулмейта. Парень смотрел на то, как тепло Шото смотрит на Изуку, а тот заботится о Тодороки в ответ, и ощущал детскую обиду на Бакуго. Наблюдал за тем, как парочки и друзья шутят, обнимаются, делятся секретами, и едва не плакал. Ему тоже хотелось так. Ему тоже хотелось ощутить что-то в ответ. Эйджиро всё тыкался и тыкался в бок Кацуки, намереваясь получить ответную ласку. Но на все просьбы парень лишь прочертил границу «дружбы», чётко давая понять собственные мысли по поводу родственной связи. Ведь изначально Кацуки и вовсе не принимал его. И только спустя время Бакуго сквозь зубы мог сказать, что Эйджиро стал ему верным и лучшим другом. Киришиму словно бы ударили под дых: такого ответа на искренние чувства он не ожидал. Захотелось разозлиться на соулмейта, замолчать, закрыться в комнате и забыть. Не получалось. Он не смог разозлиться настолько, чтобы перестать переживать, заботиться, беспокоиться. Красной ниточкой связь привязывала к другой душе, и сил на обиду именно на Бакуго не было. Равнодушным быть он не умел. И злился Киришима отчего-то только на себя. Ему хотелось больше. Было больно. И сейчас больно. Но терпимо. Чувства, вопреки всем переживаниям, никуда теряться не хотели. Наоборот — иррационально усилились, чем напугали хозяина. Киришима от осознания едва не разрушил собственную комнату, в бессилии оседая на пол посреди хаоса. Он всегда знал, что излишне эмоционален и чувствителен, но даже для него это было за гранью: в ярости едва не сломав себе ноги в попытках выпустить всплеск злыми ударами, всё закончилось слезами. А после — пустотой в груди. «Радуйся простым вещам. Радуйся тому, что имеешь, » — сам себе шептал Киришима, размазывая слёзы обиды по грубым щекам. «Не имея ожиданий, не будешь расстроен, что воздушный замок испарился, не оставив и следа.» Только ты один жаждал чего-то большего, чем просто дружба. Родственная связь обязывала. Связывала. Дарила. И Эйджиро физически чувствовал, что его тянет вслед за взрывным парнем, что двигался, не оглядываясь на него. Тащило словно на буксире, и он мог только, едва передвигая ногами, гнаться за недостижимым. Почему же он один был так зависим от чужого присутствия? Почему, стоит только людям исчезнуть, в голове полная пустота, и солома набивает иллюзорно полную грудь? Словно бы он не существовал без помощи, без наблюдения со стороны. И почему это ощущение лишь крепче после того, как он нашёл родственную душу? Киришима хотел знать причину. Ответ был в том, как холодели запястья под водой и как начинала раскалываться голова. Встреча с соулмейтом — не есть решение всех проблем. Оказалось, что, воссоединившись с ним, Бакуго открыл все темные, мрачные, хорошо спрятанные двери настежь. Словно бы дав Эйджиро наконец-то рассмотреть вид из окна, до этого прикрытый другой половиной ткани. И скрытый свет ударил в глаза вместе с осознанием невежественности и беспомощности. Связь будила внутри самое потаённое и чувственное, оголяя нервы и эмоции. Киришиме же казалось, что эта чертовка какого-то хрена работала только в одну сторону. Чем больше он смотрел на Бакуго, тем больше ощущал собственную неполноценность: хотелось также отбросить собственные мысли, став свободным, вырваться вперёд, чтобы затмить Кацуки, посмеяться в лицо и увидеть задор в алых глазах. Но каждый раз он ощущал, что это будто бы и не его место. Что он должен смотреть за блестящим восхождением Бакуго, не соревнуясь с ним, а стоя позади, прикрывая спину. Сомнения сжирали душу, тянули вниз, к полу. Пригвождали. Не давали сдвинуться. Заставляли сомневаться в собственных силах и самом себе. Нашёптывали о том, что он неполноценен и не так уж важен. Потому что, стоя рядом с Бакуго, его слепило. Связь не разорвать. Она скрепила их души, и от неё никуда не деться. Именно поэтому знак жжёт ключицу, как и его владелец словами и поступками, и заставляет сдаться. Киришиме хотелось быть сильным и непоколебимым. Судьба жестоко пошутила над ним, дав в соулмейты Кацуки Бакуго.***
Изуку морщится, ощущая химический запах повсюду. Он забивается в рецепторы, раздражает и нервирует. Хочется прикрыть нос, но не получается из-за травмированных рук, и он тихо дышит через нос, откидываясь на спинку дивана. Иногда вдыхает через рот, чтобы хоть немного отойти от запаха, и вновь раздражается. В комнате, кроме него, никого. Это одновременно расслабляет и заставляет напрячься от ожидания. В голове крутится разговор с ВЗО, и подросток пытается поглотить злость, прекратить жевать губы и костерить себя на чём свет стоит. Выходит не очень, и от переживаний начинает раскалываться голова. Ресницы неприятно царапаются о повязку, когда он моргает, и это невыносимо мешает и выводит из себя — желание сдернуть её с каждой секундой растёт. Сдавшись, Изуку прикрывает глаза, и это оказывается едва ли не фатальной ошибкой: то ли от усталости, то ли от переживаний, сон цепко вцепляется в сознание, и он проваливается в тьму. — Извините? — звучит будто сквозь вату. — У Вас всё хорошо? Мидория со стоном шевелит шеей, чувствуя боль в растянутых мышцах. Разум медленно возвращается к хозяину, и Изуку осмысливает незатейливый вопрос. Также приходит осмысление того, что он ненароком заснул в совершенно неподходящих условиях: на вражеской территории, беззащитный, без присутствия ни одного заслуживающего доверия человека, к тому же и раненый. — Да? — полувопросительно тянет он чертыхаясь. — Спасибо, что разбудила и поинтересовалась, — благодарит он, приходя в себя. Мгновенно включает Творца, анализируя пространство. И с удивлением понимает, что знает юную гостью, а он остался во всё той же комнате. — Привет, Эри, — улыбается он, поворачиваясь в сторону девочки. — Откуда Вы знаете моё имя? — обескураженно спрашивает она, хлопая глазками. На по-детски припухлом лице огромные глаза девочки ещё больше умиляют парня. — Мы раньше встречались, — добродушно отзывается Мидория. — Я показывал тебе фокусы. Помнишь? Девочка прищуривается и подползает ближе, чтобы получше рассмотреть собеседника. С интересом рассматривает волосы и покрытые бинтами руки. Видимо, она что-то вспоминает, когда обращает внимание на повязку с одним глазом. — Вспомнила! — радостно сообщает Эри, чуть ли не хлопая в ладони. — Вы показывали мне фокусы и играли, пока… Пока… — девочка резко замолкает и обрывает мысль на полуслове. «Пока Чисаки был на встрече с ВЗО,» — заканчивает у себя в мыслях Мидория, понимая что к чему. Смотрит сквозь повязку на знакомые бинты на руках девчонки, сканирует Творцом взбудораженную, напуганную, нестабильную формулу. Белые символы дрожат и скачут, чем выдают состояние хозяйки с головой, также, как и её контроль над собственной силой. Считывая символы, Изуку уже сейчас предполагает механизм действия причуды. В голове всплывают отчёты о «стирающих» причуды пулях, усиляющем наркотике и неожиданной активности Восьми Заветов, как и о странной необходимости в живом материале. Хватает нескольких секунд, чтобы пазл сложился в одну картину. Ведь он точно помнит, что в пулях была найдена чужая ДНК. — Ну чего ты, — ласково произносит Мидория, разводя забинтованные руки, приглашая в объятия. — Не расстраивайся, я тут не для того, чтобы обижать тебя. Как насчёт того, чтобы обняться? Хочешь? — А можно? — спрашивает ребёнок, с сомнением смотря на забинтованные руки. Так, словно бы для того, чтобы обнять, такому ребенку нужно было спрашивать разрешения. Словно бы объятия — нечастый гость в её жизни. — У Вас руки ранены. Вам будет больно… — Не беспокойся, мне не будет больно, — уверяет её Изуку, чувствуя небывалую необходимость в том, чтобы обнять бедного ребенка и успокоить. Просто так, без задней мысли. Чтобы она немного расслабилась и почувствовала настоящее тепло. — Хочу, чтобы тебе стало тепло и хорошо. Так что не бойся меня. Помнишь же, что и в прошлый раз я не обижал тебя? — Помню… — шепчет Эри и, поколебавшись пару секунд, будто бы не веря, аккуратно прислоняется щекой к чужой груди. Жмется ухом, чтобы услышать сердцебиение. С небывалым спокойствием ощущает, как травмированные руки осторожно ложатся на худую спину. — Вот так, — выдыхает Изуку, обнимая девочку и усаживая к себе на колени. — Расслабься. Я не сделаю тебе больно. — Угу, — звучит от Эри. Она удобно устраивается на бёдрах подростка, сильнее прижимаясь к тому, ища тепла. Тоненькие ручки сжимают рубашку на спине. Мидория поглаживает спину девочки, мысленно расчленяя Чисаки. Многого стоит не выдать новой порции ярости на лице, когда ребёнок так доверчиво жмётся к практически чужому человеку, ища необходимой поддержки и заботы. Как же этот парень обращается с девочкой, раз она чуть ли не со слезами на глазах обнимает его? И следит ли вообще за ней кто-то, если она смогла так легко прийти к Мидории? А если бы это был не он, а кто-то из злодейского мира? Безответственности и жестокости Чисаки можно только позавидовать. А ведь только благодаря Эри он может удерживать важную позицию в подпольном мире. Стоило бы относиться бережнее и внимательнее к настолько важной девочке. — Смотри, — зовёт Эри Изуку. Творец мгновенно расчерчивает границы пространства, даруя полную власть над комнатушкой. — Хочешь что-то? — Хочу что? — не понимает она. — Может, игрушку какую-то? Цветок? М? — спрашивает Мидория, всматриваясь в личико напротив. — Ну, наверное… Мишку? — неуверенно предлагает она, немного хмуря бровки. — Как скажешь, — искренне улыбается подросток. После чего, не отрывая взгляда от Эри, создает невероятно милого мягкого мишку с помощью Творца. Ради малышки он специально показательно создаёт иголку с нитками, чтобы сшить между собой лоскуты ткани и набить игрушку мягкой ватой. Под небывалый восторг в алых глазах в конце он завязывает огромный красный бант на шее игрушки, после чего та падает прямо в призывно протянутые маленькие ручки. — Вау! Это очень круто! Он такой красивый! Это была причуда, да? — поворачиваясь на Изуку, восторгается ребенок. — А цветы тоже можно так сделать? — Можно, — кивая, улыбается парень. — Всё можно. С детским задором Эри, забывшись, просит Мидорию создать самые разнообразные вещи: от милых утят до игрушечного меча. Она с небывалой радостью носится по комнате, рассматривая созданные вещи, не забывая каждый раз благодарить Изуку за подарки. Изуку никак не может перестать улыбаться, пока выполняет разнообразные хотелки малышки. Чужая радость ощущается едва ли не в несколько раз отчетливей и сильнее собственной, и возможность осчастливить ребёнка приятно греет душу. Девочка со смехом пинает и кидает мячики, а после шуршит мишурой, обматываясь ею, и танцуя с той. Они даже успевают немного поиграть в мяч, прежде чем в комнату заходит какой-то мужчина в маске: Эри резко останавливается, вперивая взгляд в темные глазницы, и выпускает из рук мяч, вспоминая, где всё-таки находится. Мидория хмурится и напрягается, готовясь защищать ребенка. — Эри, нам пора, — с недовольством рассматривая разбросанные игрушки, заключает мужчина. Девочка явно растеряна: она одновременно не хочет уходить, бросая на Мидорию взгляды, полные надежды, и понимает, что обязана уйти из укромного уголка, где постигла настоящее безудержное и беззаботное счастье. — Эри, — вновь зовёт мужчина. — Ты же знаешь, что бывает, когда ты не слушаешься? — угрожающе спрашивает член Восьми Завётов Смерти. — Да, сейчас! — вздрогнув, наконец-то отвечает девчушка. А после судорожно начинает рыскать взглядом по комнате, пока не находит того самого мишку с огромным красным бантом. И тут же кидается к нему, прижимая к груди, с опаской смотря на надзирателя. — Эри, оставь это… — начинает тот. — Думаю, Эри можно взять с собой одного медведя, не так ли? — резко прерывает того Изуку, распространяя угрожающую ауру. — Кажется, и всё остальное вполне-таки будет не проблемой забрать с собой, — мрачно улыбаясь, говорит Мидория. Тень его, так выгодно падающая на пол, шевельнулась, и мелкие белые глаза приоткрылись, чтобы тут же сузиться, показывая зубастые пасти, предупреждая о намерениях хозяина. Член Восьми Заветов напрягся и оступился, заметив ехидно ухмыляющиеся пасти в тени подростка. — Нет, мне хватит и мишки! Честно! Только его! — испугавшись атмосферы, уверяет девочка, подбегая к мужчине и слегка заикаясь. — Спасибо за подарок! — искренне благодарит в который раз Мидорию. А после тянет мужчину за руку, к выходу, провожая Изуку печальными глазами. Подросток спустя несколько секунд сжимает челюсти, скрипя зубами. Обводит взглядом резко ставшую пустой и одинокой комнату, полную всяких игрушек. Пропасть из неожиданного бессилия перед данной ситуацией неприятно царапает гордость и душу. Сложно сдерживаться, когда Монстр уже готов вгрызться в чужую шею. Желание расправиться с Каем переполняет, и только усилием воли он терпит то, как этот человек восстанавливает ему руки с огромной брезгливостью. Мидория не благодарит. Потому что точно видит в глазах недовольство и неприятный, предвзятый прищур. — Не стоит геройствовать там, где не просят, — шипит на прощание Чисаки. — А также посоветую не лезть в чужие дела, когда со своими сил едва хватает справляться. — Пожалуй, я сам решу, что мне делать, — улыбаясь, парирует Изуку. Ненависть затапливает сознание, и он обещает себе, что однажды точно спасёт эту маленькую добрую девочку из жестких и жестоких лап Чисаки.***
Когда Изуку возвращается домой, к своему удивлению, он замечает Тенебриса, сидящего на кухне как ни в чем не бывало. — И как прошло лечение? — звучит от него вместо приветствия. Он ставит дымящуюся чашку на стол, спокойно откусывает кусочек печенья, жестом приглашая подростка присоединиться. — Нормально, — поражённо выдыхает подросток. — Но что Вы тут делаете? Разве у Вас не было каких-то дел? — Были, — подтверждает мужчина. — Но тут, наверное, я должен сказать тебе спасибо? — разводя руками, с сомнением сам у себя спрашивает тот. — Потому что из-за твоего поведения меня вызывают в ЮЭЙ. Поэтому, чтобы быть готовым к завтрашнему, а также обсудить с тобой твою историю, всякую волокиту поручили кому-то другому. Не то чтобы я не рад, — замечает между тем он. — Но наведываться в ЮЭЙ у меня желания всё-таки тоже нет. — Серьезно? — хлопает глазами Изуку, садясь напротив опекуна. — Я думал, что всё решилось тогда в палате со Всемогущим. Разве не Вы должны рвать и метать из-за того, что преподаватели не уследили за вашим «ребенком»? — удивлённо спрашивает парень. — Со Всемогущим — да, уладили. И твои тренировки тоже обсудили уже. Но, — Тенебрис поднимает палец, — у тебя также есть и классный руководитель, который несёт больше ответственности за тебя, чем Всемогущий. — Вам позвонил учитель Айзава? Сам? — с сомнением уточняет Изуку. — Представь себе. Кстати, удивительно спокойный и собранный мужчина, когда надо. Поэтому придётся завтра идти в ЮЭЙ. Боюсь, их будет интересовать, где ты набрался такого боевого опыта. Потому что, посмотрев запись с экзамена, я хотел лишь ударить тебя посильнее за безрассудство и глупость, — с обвинением в голосе говорит Кретур, щуря глаза. — Но ничего уже не поделаешь, поэтому будем работать с тем, что есть на данный момент. — Как насчёт подпольных боёв в США? Они довольно распространены там, — тут же предлагает Мидория, успевший продумать подобный вариант событий. — Можно сказать, что Вы отдали меня сначала на тренировки, чтобы Ваш подопечный смог постоять за себя, а после я участвовал в боях, чтобы стать хорошим героем в будущем, несмотря на такой большой недостаток, как отсутствие зрения. Что Вы, побоявшись за возможность слепого мальчика выживать в нашем мире, решили дать ему оружие — опыт и умение вести бой, постоять за себя в любой ситуации. — Хорошее предложение, — кивает Тенебрис, обдумывая слова Изуку. — Даже если они и станут искать информацию, то ничего особо не найдут, поскольку бои эти проводятся скрытно и никто раскрывать никого не захочет, а об уличных драках тем более никто особо не судачит. Кому какое дело, если шпана подралась? Живы и целы, значит всё хорошо, — удовлетворенно заключает мужчина. — Подойдёт. — Что-то ещё? — спрашивает Мидория, снимая повязку и кладя ту на стол, с удовольствием потирая глаза до радужных бликов. — Это, конечно, не относится к завтрашнему, — немного издалека начинает доктор, внимательно следя за реакцией подопечного, — но я хотел бы узнать, что ты решил насчёт Лиги. После всего, что ты узнал, — осторожно заканчивает он. — Сложный, однако, вопрос Вы задали, доктор, — усмехается Мидория. И действительно задумывается: что ему делать дальше? Перейти на сторону героев или остаться в Лиге, став преемником ВЗО, несмотря на ложь и обман? Что будет правильнее выбрать? — Единственное, в чём я уверен — это то, что хочу избавиться от влияния Лиги на меня и Слепого Бога. Стать независимым. Чтобы более никто не мог воспользоваться мной так, как это сделал Все За Одного. — Значит, — медленно проговаривает Тенебрис, высматривая в мимике опекаемого невысказанные эмоции, — ты хочешь уйти из Лиги? Мидория на секунду опускает взгляд, поджимая губы, не в силах выдержать тяжелый взгляд мужчины на себе. Еще раз прокручивает всё в голове, сжимает руки. Сердце неприятно бухает в груди, и ноги становятся слабее. Незримое ощущение, что отец дышит ему в затылок ледяным ожиданием ответа, заставляет судорожно сглотнуть. — Думаю, да. Вопрос лишь в том, возможно ли это сделать, — горько усмехается подросток, чувствуя отвратительный осадок в душе. Будет ли отец в ярости, когда узнает об уходе сына? Как отреагирует Шигараки и остальные? К сожалению, слишком много нитей оплетают тяжёлую судьбу, и своими действиями он также всколыхнёт остальных. От данного решения, от выбора дальнейшего пути, как минимум, зависит Тенебрис, а ещё — ему сложно и боязно думать о Шигараки и, в принципе, возможности существования Слепого Бога вне контекста Лиги Злодеев. Ведь и в рядах героев ему не место. — Я понял тебя, — кивает головой мужчина, задумчиво смотря на осевшие на дне чашки чаинки. Повисает напряжённая тишина, пока мужчина находится глубоко в мыслях. — И не бойся, я не передавал в отчётах о заинтересовавших тебя учениках, — неожиданно добавляет Кретур. — Спасибо, — благодарит парень. И, желая отвлечься от предыдущей темы, вспоминает формулы, которые несли в себе Шинсо, Аояма, Денки и Токоями. — Я действительно восхищен их причудами. Они очень многообещающи и полезны, но система не в силах принять их особенность. Особенно у Хитоши, хотя с его силой можно сделать очень много, а сам он — прекрасный герой или шпион, как минимум. Они не могут развивать потенциал из-за недостатка знаний и веры в себя и свои силы. Я хотел бы им помочь, — Изуку поднимает взгляд на Тенебриса. — Потому что мне будет больно смотреть, как они зачахнут, так и не познав, насколько уникальными и неповторимыми могут быть. Кретур по-доброму усмехается, замечая в глазах воспитанника живой блеск и желание вершить прекрасные дела. — Тогда помоги им, раз ты в силах это сделать, — предлагает он, пододвигая миску с красочными конфетами к подростку.***
— И о чём же ты хотел поговорить, Айзава? — заинтересованно спрашивает директор, приглашая только что зашедшего в кабинет преподавателя занять кресло напротив. — Спасибо, — кивает мужчина присаживаясь. — Насчёт моих учеников. Я так понимаю, Всемогущий уже говорил о желании проводить тренировки с особо уникальными ребятами? — Я слышал от него такое предложение, — соглашается тот. — Но ничего серьезного по этому вопросу мы не решили. — Значит, для начала стоит проговорить это, — принимает Шота. — Как Вы уже заметили, мне и другим учителям хотелось бы больше поработать со студентами, в руках которых сосредоточена большая сила. Им нужно больше практики, а ещё обычно, полагаясь исключительно на силу, у них, как, например, у Бакуго, страдает контроль и командная работа. Поэтому, помимо летнего тренировочного лагеря, я и Всемогущий хотим дополнительно позаниматься с ними на базе ЮЭЙ. Мы рассчитываем как на силовые тренировки, так и на занятия командой и индивидуально. — Это относится только к ребятам из 1-А и 1-Б? — уточняет Незу, обдумывая данный вопрос. Весь он подбирается, явно проявляя интерес к разговору. — Нет, — спокойно качает головой Айзава. — Для начала — да, я хотел бы поработать с 1-А классом, но после с удовольствием займусь и другими студентами. Мне кажется, что стоит уделить больше времени проработке их индивидуальных качеств, а для этого нужно время. — Тогда кто именно будет попадать на данные «уроки»? Я так полагаю, Мидория, Бакуго, Тодороки? — медленно перечисляет Незу, после чего переводит взгляд на коллегу, побуждая продолжить. — Также я хотел бы увидеть там Киришиму, Токоями, Каминари и Тецу-тецу из 1-Б. — Хороший выбор, — соглашается начальник, вспоминая названных учеников. — Раз ты так заинтересован в данной затее, а Всемогущий также согласен, я с удовольствием предоставлю вам полигон, материалы и время. Тем более вы будете заниматься обучением наших драгоценных студентов, — улыбается тот. — Вам понадобится что-то ещё? — Думаю, нет, — качает головой мужчина. — Разве только разрешение от родителей. — Хорошо, раз это мы решили, — начинает Незу, откладывая чашку с чаем подальше, сцепляя руки в замок и настраиваясь на серьёзный разговор, — то стоит поговорить и о другой причине визита. Я так полагаю, это связано с Мидорией? Айзава хмурится, после чего вздыхает: — Да, так и есть, — кивает он, закидывая ногу на другую. — Вы уже сами видели то, что делает этот ребёнок на поле боя, а также наслышаны о его участии в деле Убийцы Героев. Мне это кажется странным, — делится мужчина, сводя брови к переносице. — Потому что, с учётом юного возраста, а также ранее — слепоты, его опыт в битвах совершенно не соответствует обычному подростку, хоть и с достаточно мощной боевой причудой. Он явно либо в чем-то замешан, либо где-то тренировался. Также меня настораживает, что он пришёл в ЮЭЙ именно в этом году, когда здесь начал преподавать Всемогущий. Но я даже не могу нормально проверить догадки, поскольку до этого он официально был в США. В общем, мне кажется довольно подозрительным то, что происходит вокруг Мидории, поэтому я хотел бы лично расследовать его прошлое, а также встретиться с опекуном, Тенебрисом Кретуром. Меня напрягает, что этот мужчина так ни разу с нами и не связался, фигурируя исключительно на бумагах. — Ты подозреваешь Мидорию в чем-то серьезном? — напряжённо спрашивает Незу, внимательно смотря на Айзаву. — Я не хотел бы говорить заранее и обвинять ребёнка, но да, мне многое в его поведении не даёт покоя. Также я никак не могу уложить у себя в голове причину, по которой во время стажировки в Хосу Ному его похитили, а после Убийца Героев спас. Именно поэтому я хотел бы после тренировочного лагеря отправиться в небольшую командировку в США для выяснения прошлого Мидории, — Шота смотрит прямо в глаза-бусинки директора, сообщая о намерении безапелляционно. — Потому что я сильно сомневаюсь, что встреча с Тенебрисом прольёт свет на прошлое Мидории. Незу окидывает взглядом преподавателя, после чего задумывается. — Хорошо, — спустя минуту соглашается он. — Я предоставлю тебе эту возможность. Тем более я также заинтересован в данном вопросе. Мальчик имеет выдающиеся способности, и было бы жалко, если его уже кто-то прибрал к рукам. Хотя… — Незу заглядывает в глаза Шоты, блестя хитростью. Заговорщеская улыбка расцветает на лице. — Никто не мешает нам переманить его на свою сторону. Айзава довольно усмехается, радуясь тому, что доверил опасения нужному и практичному человеку.***
Мидория лениво открывает глаза и, не сдержавшись, стонет от того, что видит, закрывая глаза руками. Желания открывать их совершенно нет, а вот вернуться обратно, избегая неприятного разговора — в избытке. — Как-то ты нерадостно реагируешь на нашу встречу, — улыбается Творец, наклоняясь над лежащим в цветах подростком. На лице видно мрачное удовлетворение от неудобства хозяина. — Тебя мне ещё не хватало для полного счастья, — раздражённо сообщает Мидория. Вид у него, чрезвычайно недовольный жизнью и растрепанный, смешит Творца, и он смеётся не сдерживаясь, абсолютно не реагируя на уничтожающий взгляд изумрудных глаз. — Ну, я соскучился, — тянет другой «Мидория», отходя на шаг назад. — Безвылазно сидеть тут в одной лишь компании с псиной, — он лёгким пасом указывает на вальяжно валяющуюся кверху пузом субстанцию, — и смотреть сериал под названием «Жизнь Мидории Изуку» надоедает. Особенно когда главный любовный интерес героя тебе не по душе, — кривится причуда, сморщивая нос в неприязни. — Почему же тогда не воспользоваться возможностью поиздеваться и поговорить с тобой, м? — спрашивает он, коварно ухмыляясь. — Справедливо, — односложно отвечает Изуку, вставая и отряхиваясь от красной пыльцы. А после поднимает голову и щурится от яркого света. — Слушай, можно как-то ядро потише сделать? В предыдущие разы оно было не таким ярким. Глаза слепит. — Боюсь, что нет, — усмехается собеседник. — Чем сильнее ты будешь, тем ярче и оно. А после, — он переводит безумный взгляд на собеседника, — когда ты перейдешь на новую ступень, цвет начнёт становится всё глубже и глубже. Сначала алый, потом вишнёвый, а в конце — бордовый, как венозная кровь. Будет красиво, неправда ли? — Вот уж не знаю насчёт красоты, но сильнее стать как минимум будет очень даже, — замечает Изуку. — Кстати, — вспоминает он, резко разворачиваясь к Творцу — тот выглядит приятно удивленным проявленным вниманием. — Мне нужна твоя помощь. — Да неужели? — расплывается в улыбке воплощение. — Нечасто я такое слышу. Я весь внимание. — Смотри, — указывает головой подросток, после чего жестом руки проявляет в воздухе символы: чёрные, огромные, многотонные, массивные и просто безумие какие сложные. — Ого! — присвистывает Творец, подходя ближе. — Ты соединил так много причуд? Это теоретические расчёты? — Нет, — качает головой Изуку, всматриваясь в символы. — Это формула причуды Все За Одного. — Какая приятная новость! — радостно откликается двойник, после чего с новым жаром подходит к рассмотрению символов. — Она действительно выглядит устрашающе сильной. Даже больше, чем причуда Всемогущего. Соединения различных формул сделало её подвижной и более пластичной, из-за чего она сама калибрует себя. Прямо как мини-вселенная со своими законами… — Да, — подтверждает Изуку, водя пальцами по воздуху, заставляя знаки перемещаться. — Из-за этого воздействовать на неё практически невозможно, как и прорваться сквозь защиту. К тому же, она достаточно агрессивна и, если нарушить что-то не там, можно получить лишь ещё более мутировавшую последовательность. — Я же правильно предполагаю, что ты хочешь найти слабые места, чтобы «сломать» её? — Да, — твёрдо кивает подросток. — Именно для этого я и показываю её тебе. Сможешь сохранить последовательность внутри этого пространства? Не хочу переносить её на какие-то носители в реальном мире — это будет слишком очевидно. — Это не составит труда. Но задачку ты мне, конечно, задал очень хорошую, — наклоняя голову, говорит другой. Глаза его быстро скользят по изменяющимся символам. — Чтобы было проще, — начинает Мидория, копируя и разделяя символы, из-за чего некоторые фрагменты истлевают, падая под ноги пеплом. — Я уже немного подумал и выяснил, что у причуды есть некий «фундамент», благодаря которому все остальные работают слаженно. Нужно найти основные последовательности и отсеять всякую шелуху. Думаю, в основе будет не только причуда Все За Одного, но также и некоторые для поддержки, — делится Мидория, показывая на более крупные, массивные, кипящие силой символы. — Интересно, — тянет двойник, также начиная работать. — Спасибо за досуг, — усмехается он. — Но что мне за это будет? — заинтересованно спрашивает тот. — А ты разве что-то хочешь? — удивлённо спрашивает Мидория, с сомнением смотря на фигуру рядом стоящего воплощения. — Конкретно мне вообще ничего не нужно. Но дело в том, что мне интересно наблюдать за твоей жизнью. Да и я уже всё-таки хочу увидеть того, кого выбрал в соулмейты. — Ты знаешь, кто он? — резко поворачиваясь, спрашивает Изуку. Надежда, проскользнувшая в голосе, приятно ласкает слух Творца. — Конечно же. Я же не слепой в отличие от тебя, — смеётся тот. Вышедший неприятный каламбур не успевает задеть струны души, уже задетые другими, более волнующими, словами. — Кто это? Скажи! — подрывается парень, в два шага приближаясь к воплощению. — Ну уж нет, дорогуша, — качает головой «Мидория», легко отстраняя от себя истинного хозяина. — Давай-ка ты сам. Зритель, в конце концов, не может влиять на сюжет пьесы вне зависимости от величины желания. А тебе, — Творец тыкает пальцем в лоб напротив, — пора бы уже пораскинуть собственными мозгами. Так что отправляйся спать, дальше я сам, — хмыкает причуда, отправляя сознание хозяина обратно в реальность. Творец разворачивается в сторону пляшущих символов, хищно улыбаясь. — Нужно же мне и себя чем-то занять.***
— Он совершенно не думает о том, что мы можем поймать его! — гневно сокрушается Старатель, вынужденный просматривать запись прямого эфира с «расправой» Слепого Бога. Лицо его, перекошенное в гневе, отлично видно из-за огня, что окружает про-героя. — Предполагаю, он просто уверен в том, что герои ему ничего не сделают, а своим поступком с прямым эфиром показал, что мы, даже имея возможность смотреть за его «судом» в реальном времени, всё равно беспомощны. А это «Similar»? Означает ли это, что он равняет героев, Лигу Злодеев и обычных злодеев? Что все они, так сказать, равны перед ним? — задается вопросами Ночноглаз, постукивая пальцами по столу. Обводит цепким взглядом про-героев, сидящих рядом, после чего вновь обращает внимание на запись. — Думаю, посыл тут очевиден, — высказывается Ястреб, раздраженно шебурша крыльями и облокачиваясь на стол. — Он откровенно плюет нам в лицо, говоря, что никто из ныне существующих ему не ровня, а он — на совершенно другом уровне. Что он в любом случае выйдет сухим из воды, заливая весь путь кровью и сломанными судьбами. Прямая трансляция — это слишком. Вы хоть представляете, сколько людей успело посмотреть её и даже скачать перед удалением? Сколько он сможет безнаказанно вершить самосуд? — повышая голос, спрашивает у коллег Ястреб. — Но нам также стоит признать, что мы не так сильно осведомлены о тёмных делах героев, — резонно замечает Айзава. И продолжает спокойным голосом: — Я хоть, в силу своей специализации, знал чуть больше о ситуации, но о таком количестве правонарушений совершенно не догадывался. Обернуть гнев людей на Слепого Бога уже не получится — они получили достаточно доказательств того, что он действует на благо общественности, выполняя роль «чистильщика». Как бы в этом случае про-герои и вовсе не потеряли поддержку, — невесело предполагает Сотриголова. — В любом случае, — после небольшой паузы подаёт голос Ночноглаз. — Удалось ли что-то выяснить из записи? Возраст, внешность, причуду Слепого Бога? От предыдущих пострадавших также никаких сведений? — спрашивает он у человека, единственного, кто стоял всё это время. — Это невозможно, — качает головой начальник полиции. — Мы уже достаточно долго расследуем его дело, но никто из пострадавших, даже если и приходит в себя, совершенно ничего не может сказать о внешности Слепого Бога. Лишь говорят о боли, страхе, каком-то чудовище или твари, «Суде» и повязке с одним глазом посередине. На записи также чисто — в зеркале не отражался, в камеру не попадал. Только тени жертв и воздействие на них будто бы из ниоткуда. Мы предполагаем, что у него есть причуда управления, но совершенно не знаем, какая именно, — Шота напрягается, вперивая напряженный взгляд на офицера. — Также он, скорее всего, действует с кем-то, поскольку информация поступает в интернет каждый раз со сторонних источников, а воздействие на психику такого спектра невозможно без сильной ментальной причуды. Наши специалисты пытаются найти цифровой след, но человек с его стороны явно очень талантлив — пока что мы лишь находим «обманки». К сожалению, мы бессильны, — тихим голосом заканчивает мужчина, хмуря густые брови. — И вынуждены просить помощи у вас, герои. — Мы Вас поняли, — кивает Всемогущий. — И, конечно же, поможем. Угроза Слепого Бога теперь встаёт на первый уровень, поскольку мы сами видели, насколько велика его сила. Ному — очень сильные существа, инцидент в Хосу это подтвердил. На видеозаписи видно, что ему не стоит труда обезвредить их. Пока что он продвигается с конца топа, но, — герой номер один обводит представителей разных агентств суровым взглядом, — я не исключаю возможность того, что он переключится на более известных про-героев. Вы лучше меня знаете свои грехи, поэтому советую вам подумать на эту тему, — с тяжелой, обвиняющей интонацией припечатывает профи. — А также предупредить остальных героев не передвигаться в одиночку. Сейчас нам нужно как можно скорее сплотиться перед лицом угрозы в виде Слепого Бога и Лиги Злодеев и дать им достойный отпор, вернув общественный порядок и веру людей в героев. — Полностью с Вами согласен, господин Всемогущий, — тяжело вздыхает мужчина в форме. — Я предоставлю вам всю информацию по данному делу, чтобы вы могли передать её в свои агентства и проинформировать коллег и подчиненных. Предлагаю собираться раз в неделю или две, чтобы делиться наработками и материалами. Рассчитываю на вас, — склоняется в поклоне офицер. Про-герои переглядываются, предчувствуя тяжелую и трудную работу. На огромном экране транслируется кровавая запись «Суда», и Айзава напряженно всматривается, следя за тем, как с противным хрустом ломаются кости.***
Шинсо лениво ковыряется в рисе, когда к нему неожиданно подсаживается гость. — Привет, — здоровается Мидория. — Не против, если я сяду рядом? — Да нет, — пожимает плечами парень, кидая равнодушный взгляд на однокурсника. Он вспоминает его по Спортивному Фестивалю, и становится немного неуютно — отчетливо ощутив однажды беспомощность и оплошность причуды, теперь довольно сложно спокойно реагировать на источник «оплошности». Поспешное «да нет» звучит эхом в мозгах, и он силой подавляет желание подвинуться в сторону, уверяя себя в том, что ничего ужасного не произойдет, а Мидория ему не враг. — Вижу, ты помнишь меня, — улыбается Изуку. — Расслабься, я тут не для того, чтобы как-то осуждать или третировать тебя. Наоборот хочу поговорить с тобой. — Интересно, о чём же? — без интереса спрашивает Хитоши, демонстративно начиная есть рис. — Думаю, твою уверенность в собственной силе немного пошатнула наша битва, — прямо говорит Мидория, с удовольствием наблюдая за тем, как сосед хмурит брови и грозным взглядом стреляет на него. — Но я хотел бы сказать кое-что, что может помочь тебе дальше. Во-первых, не зацикливайся на мне, — советует Изуку. — Потому что я освободился из-под действия твоей причуды благодаря собственной. — И как же связано метание шариков с ментальным воздействием? — грубо прерывает подростка Шинсо, совершенно не веря словам Деку. — Ты серьезно думаешь, что в этом заключается моя причуда? — искренне удивляется Мидория. — Не позволяй обиде или злости затмевать разум. Потому что бесполезно думать о силе других, поскольку причуда, данная тебе от рождения — есть нечто, что отражает тебя. Она — твоя, и ничья больше. В этом её прелесть. Зацикливаясь на сравнении того, что нельзя сравнивать, ты лишь тянешь себя на дно, друг мой, — Изуку смотрит прямо в аметистовые глаза, стараясь донести важную мысль. — Подумай сам, насколько твоя причуда полезна и уникальна, насколько она будет востребована не на поле боя, а на другом поприще? Да даже если ты и хочешь быть в самой гуще событий, то посмотри хотя бы на Сотриголову и других про-героев. Не все они имеют боевые способности. Зайди в класс поддержки, попроси оружие, подходящее тебе. Вот, смотри, — Изуку достает из кармана сложенный листок и кладёт на стол — Шинсо прослеживает движение парня, после чего переводит на него взгляд. — Тут есть несколько наработок, что можно сделать. — Зачем тебе это? — смотря то на листок, то на Изуку, спрашивает подросток. — Понимаешь, — выдыхает Мидория, откидываясь на спинку дивана. — Мне больно смотреть, как система губит прекрасные, уникальные таланты. Ты ведь ощутил на себе это, да? Как в тебя тыкают пальцем и ставят крест исключительно из-за причуды? Я просто хочу помочь, — улыбается преемник ВЗО. — Ладно, — принимает Шинсо, наблюдая, как Мидория встаёт, забирая поднос. А потом всё же окликает его: — Подожди! Скажи, как ты смог противостоять моей причуде? — Ну, — немного задумавшись, тянет парень. — Я просто заранее знал о том, как действует твоя. Моя причуда позволяет это сделать. Только тс-с-с, — прикладывает к губам палец Деку. — Это мой небольшой секрет, — подмигивает он. Шинсо хлопает глазами, после чего невольная улыбка всё же растягивает уголки губ. — Если захочешь поговорить, — напоследок сообщает Изуку. — То на листочке в углу мой телефон. Хитоши следит за тем, как однокурсник уходит, заворачивая за угол, и только после этого тянется к листку, разворачивая. Черные, немного небрежные, но точные наброски масок с изменением голоса, очков, лент, похожих на оружие Сотриголовы, и перчаток с электрошоком поражают проработанностью. И только сбоку скормно, но отчетливо написаны цифры и инициалы «М.И». Парень рассматривает рисунки всё оставшееся время, пока едва ли не воровато переписывает номер в телефонную книгу и прячет наброски во внутреннем кармане пиджака, уходя из столовой как ни в чем не бывало.***
— Слушай, — обращает на себя внимание Мидория, когда остаётся с парнем наедине. — Тебе не надоело плестись позади? — Что ты имеешь в виду? Рейтинг в классе? Ну так я и не заявляю, что особо умен во всяких науках, — смеётся Денки, пытаясь перевести в шутку неприятную правду, заставившую его на миг замереть перед ответом. — Не придуривайся, — качает головой Изуку и, использовав Творца, закрывает дверь в класс, не желая быть услышанным другими. — Я хочу серьезно поговорить. Раз этого не делают учителя, то сделаю я. Сядь, — указывает на стул парень. Каминари тоскливо смотрит на запертую дверь, после чего на стоящего монолитом Мидорию и, прикинув что-то в голове, в следующую секунду со вздохом буквально падает на школьный стул, сразу теряя радостный настрой. — Для начала хочу сказать, что говорю это не для того, чтобы как-то упрекнуть тебя или принизить, — спокойным голосом сообщает преемник ВЗО, присаживаясь напротив. Закидывает ногу на ногу и кладёт руку на бедро, ставя на ладонь локоть правой руки. — Поэтому не думай обо мне, как об учителе сейчас. Просто прислушайся к моему совету, поскольку в данный момент я искренне хочу помочь тебе. Ладно? — Хорошо, — кивает Денки, жуя губы. Небольшая нервозность отражается в том, как он непроизвольно постукивает ногой по полу. — Я немножко изучил твою причуду и посмотрел, как ты действовал на экзамене, и понял, что главная твоя беда — то, что ты не можешь четко направлять электричество и защищать собственный мозг от перегрузки, — Мидория стучит пальцем по виску, проецируя проблему. — Я правильно говорю? — В целом, да, ты прав, — грустно соглашается Денки, неловко почесывая шею и отводя взгляд — Изуку видит небольшие красные пятнышки на шее, указывающие на смущение подростка. — Мне также боязно использовать причуду, потому что ток может рассеяться по земле и поразить гражданских. Поэтому сложно применять его, когда я не уверен, что могу задеть кого-то. А с концентрацией тоже не очень. Думаю, было бы лучше, если бы я мог, как Бакуго, например, накапливать электричество, но я плохо представляю, как вообще можно так сделать. Как ты знаешь, я генерирую электричество всем телом, поэтому не могу выкрутить полную мощность из-за того, что могу банально поджариться. Конечно, — Денки активирует причуду, и мелкие молнии пляшут на ладони, создавая характерный треск, — тело из-за причуды у меня не так сильно подвержено электричеству, но для тех злодеев, у которых сила основана на уплотнении, как у Киришимы, мощности не хватает. — А ты не пытался использовать проводники? — интересуется Изуку. — Проводники? Каким образом? — тут же спрашивает Каминари, убирая маленькие разряды и обращая внимание на одноклассника. — Посмотри, — говорит Мидория, вновь активируя Творца. В воздухе появляются небольшие металлические палочки, парящие перед лицами парней. — Металл является прекрасным проводником для электричества, а это означает, что ток можно направить, если расположить металлические проводники на небольшом расстоянии, особенно в воздухе — тогда из-за заземления сила разряда не понизится. Попробуй, — предлагает Изуку, указывая на палочки. Денки тянется к первой и пропускает небольшой разряд — маленькая молния стремглав перескакивает с одного проводника на другой, после чего исчезает, как только Каминари прекращает подачу. — Это… — выдыхает Денки. — Это реально круто, — шепчет парень, ошалело улыбаясь. — Проводники реально смогут решить мою проблему! — Ага, — довольно соглашается Деку, видя восторг в золотых глазах. — А благодаря небольшой проволоки можно замыкать цепь и вообще изолировать какое-то пространство. Например, поддерживать напряжение в решётке, сдерживая злодея. Или вообще концентрировать ток в одной точке на теле или в пространстве, — предлагает варианты Изуку. — А для изоляции прекрасно подходит резина или стекло. Просто подумай о своей причуде, как о проводе. Люди уже давно придумали различные способы контролировать электричество, тебе осталось лишь применить знания на практике. — Мидория, боже, большое тебе спасибо! — подрываясь с места, буквально кричит Денки. — Ты мой спаситель! Маленькие металлические палочки со звоном падают на пол под задорный радостный смех, когда Денки едва не опрокидывает Мидорию со стула, заключая в объятия.***
Шигараки задумчиво и немного раздражённо стучит пальцем по барной стойке, стараясь игнорировать поток ненужной информации. — Ну Шигараки, — тянет Тога, раскачиваясь на высоком стуле в опасной близости к ученику ВЗО. — Ну скажи, с вами же Слепой Бог, да? С вами? Я так люблю его! Он прекрасный! — восклицает девушка. — Умный, жестокий, против героев, делает, что хочет, — перечисляет она, загибая пальцы. — А еще очень-очень сильный и крутой! В общем, просто идеальный! — заключает Химико влюблённо. — А если ещё и красивый, — хихикает она и мечтательно прикрывает лицо. — То просто идеальный парень. Томура сдерживает порыв убиться головой о стойку и лишь закатывает глаза, отпивая виски из бокала со льдом. Курогири сочувственно сощуривает глаза, забирая у Тоги пустой стакан из-под коктейля. — На самом деле, я реально сомневаюсь, что верхушка Лиги лично не знает Слепого Бога. Иначе бы ты не сидел спокойненько с нами, а шерстил в поисках информации, — отсалютовав таким же бокалом с виски, сказал Даби перед небольшим глотком. — И это не пустые слова, — он перевёл внимательный взгляд на Шигараки. — Потому что я тут уже не первый день, а в злодейских кругах — не первый год. Такая личность просто так не появляется. Либо этому предшествует что-то, либо её крышуют и взращивают. И единственная организация, в силах которой сделать это — Лига Злодеев. Я даже уверен, что нас собрали здесь с тобой для того, чтобы кинуть в гущу событий как расходный материал, — усмехается Тойя. — Или я неправ? — насмешливо интересуется он у Томуры, которого от такой речи перекосило в недовольстве. — В любом случае, я надеюсь, что Слепой Бог скоро удостоит нас визитом, — радостно говорит Тога, принимая из рук Курогири мохито. — Я так хочу попробовать его кровь на вкус! — Вы просто чокнутые, — недовольно бубнит Томура вставая. — Ну и куда ты? — без интереса уточняет Даби, провожая «лидера» взглядом. — Искать Слепого Бога, — громко и раздражённо отвечает парень. — Потому что вы уже задолбали меня с вашими вопросами и запросами о личной встрече. Я скоро так либо вас убью, либо сам убьюсь о стену от вашей тупости! Первый ученик показательно громко хлопает дверью, после чего, натянув капюшон от толстовки, идёт туда, куда его несут ноги — то есть просто прямо. Настроения совершенно нет, и на душе неистово скребут кошки. Отвратительное состояние подвешенности и собственной незначительности затапливает с головой, и хочется уже окончательно раствориться в пучине, либо найти что-то, что удержит на плаву. Невольно достаточно большой торговый центр привлекает внимание Шигараки и он, недолго раздумывая, заходит, бесцельно рассматривая витрины и других людей, сливаясь с толпой. Прячет лицо, не желая быть узнанным и сует руки в карманы, ощущая приятный ветер в голове. Находясь среди людей, засасывающие в бездну чувства немного отпускают, и Томура старается сосредоточиться не на мыслях, а на образах и пустом разглядывании всего, что только увидит. Он останавливается как вкопанный, когда видит знакомые непослушные кудри и слышит редкий, но такой родной смех. Голова дёргается к источнику звука, и Шигараки с замиранием сердца смотрит на то, как Тодороки Шото, с улыбкой на всё лицо, делающей его моложе и красивее, со рвением закидывает пластмассовыми шариками валяющегося на полу и дрожащего от смеха Изуку. Тот отбивается нелепо, прикрывая лицо, после чего метко стреляет в оппонента. Дети вокруг них также бесятся, устаивая войнушку, мельтеша перед глазами и оглушительно крича, но внимание Томуры сосредоточено лишь на соулмейте: Мидория незаметно отползает в сторону, после чего делает коварную подножку, опрокидывая испугавшегося Шото на пол. Но тот вопреки замыслу падает не назад, а вперёд, прямо на одноклассника, и они оба утопают в шариках, перекатываясь и обнимаясь от такой детской забавы. Шигараки резко становится плохо: тошнота подходит к горлу, скручивает желудок судорогой, горечью стелется по языку. Руки холодеют, когда он видит, как Шото аккуратно и нежно вплетается пальцами в изумрудные локоны, трепля Изуку. В груди моментом образуется дыра в ответ на идентичные радостные, добрые улыбки парней. Ощущение ненужности болью стелется по нервам, и Томура представляет, как Мидорию обнимали не его руки, как он доверчиво прижимался не к нему, а к Тодороки, и ярость к одному-единственному человеку застилает сознание. Лицо сына Старателя резко становится для Шигараки ненавистным, уродливым, ужасным, а желание сломить героя растёт вместе со скрежетом зубов. — То просто идеальный парень, — красной тряпкой в голове проносятся слова Тоги. Ледяная ярость взрывается в голове, и Тенко чувствует, что еще несколько таких картинок — и его вырвет прямо сейчас. На кончиках пальцев потрескивает сила, и он практически делает шаг вперед, намереваясь разрушить идиллию, но ему мешает это сделать неловко упавший прямо под ноги ребёнок - мальчишка спотыкается и едва не сдирает нос, после чего поднимает взгляд на взрослого, стоящего прямо перед ним. Испуг, отразившийся в детских глазах при взгляде на лицо Тенко, отрезвляет Томуру, и ученик ВЗО наблюдает, как мальчик, чуть ли не дрожа, отскакивает прочь. Шигараки переводит взгляд на затянутые в перчатки дрожащие руки и понимает, что едва не совершил непоправимое. Он резко разворачивается и позорно сбегает, пока еще есть возможность контролировать собственные ноги, а злость не вылилась в разрушающую всё на своём пути причуду.Give me love like never before, Подари мне любовь, как никогда прежде, 'cause lately I've been craving more, Ведь недавно я жаждал большего, And it's been a while but I still feel the same, Прошло немного времени, но ощущения остались, Maybe I should let you go, Может, надо отпустить тебя. You know I'll fight my corner, Знаешь, я буду бороться за своё And that tonight I'll call ya, И сегодня вечером я позвоню тебе, After my blood is drowning in alcohol, Когда разбавлю кровь алкоголем, No I just wanna hold ya. Нет, я просто хочу обнимать тебя.