Я еще люблю тебя (18+)

Телефонный звонок из больницы поднял Тэхёна под утро. Сокджин по пустякам звонить бы не стал. Ви, мигом проснувшись, ответил. На том конце провода взволнованный врач просил быстрее приехать в медицинский центр. Тэ вызвал такси, через двадцать минут уже заходя в просторный холл центра. Там его встретила знакомая медсестра и сразу проводила к доктору. Джин рассматривал какие-то документы, но когда Тэхён вошел, сразу же оторвался от бумаг: — Садись. — Что случилось? — Тэхён присел напротив врача, сверля того глазами. Он хотел знать и одновременно боялся того, что именно может услышать. Сокджин еще раз взглянул результаты анализов Туёна и заговорил: — Ночью ему стало хуже. Мы провели необходимые анализы и выяснили, что уровень эритроцитов в крови Туёна резко упал. Мы дали ему необходимую дозу стероидных гормонов, но если к полудню не станет лучше, ему понадобится переливание крови, Тэхён. Ты мне нужен, чтобы дать согласие на необходимые процедуры. И еще. Группа крови Туёна… — Первая отрицательная, — закончил на него Тэхён, зная, что группа довольно редкая из-за резуса. — И у нас ее нет, — констатировал Сокджин. — Для обновления эритроцитов мы должны перелить Туёну чуть больше литра крови. Мы подали запрос в донорский центр, но у них слетели базы, возникла путаница. Пока они не ликвидируют проблему, кровь нам не пришлют. Надо найти донора. — Господин Сокджин, — медсестра вошла в кабинет. — Мы взяли у Туёна кровь, чтобы проверить, есть ли увеличение эритроцитов, как реакция на препарат. Через пару часов будет готово. Все эти два часа Тэхён просидел в больничном коридоре, ожидая, что скажут анализы, и заработает ли система в центре донорской крови. — Тэ, — Сокджин сел рядом, держа в руках бумаги, которые еще пахли краской принтера, — новости не очень хорошие. Странно, обычно, так не бывает, но препарат не помог. Роста эритроцитов в крови не отмечено. Отмечено их снижение. Небольшое, но все же значимое. Донорской крови у нас по-прежнему нет, а ведь еще нужен тест, который определит, как организм Туёна ее воспримет. В идеале, было бы неплохо, если бы донором выступил родственник. Тогда конфликт и риск был бы меньше. — Блин, вот почему у нас с ним группа не совпадает… — пробормотал Тэхён, в сотый раз проклиная Чона Чонгука, «наградившего» их сына столь редким резусом. — Тебе все равно нельзя кровь сдавать сейчас, — отрезал Сокджин. — Даже если бы ты был идеальным донором, ты сейчас не должен рисковать ребенком, даже малейшая потеря крови для тебя опасна. Я уверен, ты понимаешь это? — Конечно, — прошептал Тэхён. — Попробую позвонить ребятам, может, у кого есть нужная группа и резус. Но идея была провальной. Среди знакомых и коллег такой группы не было ни у кого. Через некоторое время в больницу все-таки привезли запасы донорской крови, но уже спустя пару минут после начала процедуры переливания пришлось все прекратить. — Изначально тестирование не показало наличия противопоказаний или несовместимости, — начал Сокджин, приглашая Тэ в кабинет и стараясь не смотреть ему в глаза. Он ненавидел быть горевестником. — Будем проверять кровь. Если в центре донорской крови что-то перепутали, засужу этих идиотов. — А Туён? — Тэхён до боли сжал кулаки, приказывая себе не думать о плохом, не нервничать так сильно, потому что теперь точно знал, что внутри него живой человечек, который не виноват в том, что происходит. — Температуру сбили, мы не успели толком ничего сделать, к счастью или несчастью, у его организма высокая сопротивляемость, — Сокджин осторожно сжал плечо Тэхёна. — Слушай, если его группа крови не совпадает с твоей, тогда она должна совпадать у него и Чонгука. Обычно, так и бывает. — Ты прав. Думаешь, стоит попытаться еще раз? — прошептал Тэхён, вспоминая, куда дел визитку Чона, что тот оставил для него вчера. — У нас нет особого выбора. Нельзя допустить, чтобы Туёну стало хуже, — Джин поднялся и еще раз внимательно посмотрел на Тэхёна: — Тебе бы отдохнуть или выпить что-нибудь успокаивающее. Пойдем, заварю тебе травяной сбор? Для ребенка безопасно. Домой же я тебя не выпровожу, да? — Нет, это вряд ли, — отозвался мужчина, послушно вставая и идя за Джином в ординаторскую. Не так важно, почему Сокджин помогал ему: по доброте или был влюблен, — Тэхён чувствовал огромную благодарность за все. Врач оставил его сидеть на кушетке в кабинете, и он принялся искать визитку. Но чертовой бумажки нигде не было. Понимая, что все больше психует, Тэхён потянулся за таблетками, что выписали ему врачи для общего укрепления организма, и вместе с лекарствами из упаковки выпала смятая карточка. *** К утру Чонгук был бодр и свеж физически, но абсолютно разбит морально. Столько новостей за один день. Тэхён, сын, еще один будущий ребенок от человека, которого он любит и любил… Нужно было ехать в Пусан, но он вспомнил кое-что еще. Виен. Мать сказала, что та беременна. Да, у них долго ничего не выходило, они уже почти развелись, но теперь все сложнее. Развод будет не так просто осуществить из-за нового положения неверной супруги и… и что, если это все-таки его ребенок? Когда он спустился вниз, мать и Виен привычно сидели в гостиной, его почти бывшая жена выглядела неважно, словно провела бессонную ночь. — Это правда? — спросила она. — Что? — Правда, что у тебя есть сын? — вопрос звучал обиженно и как-то обреченно. — Да. И через восемь месяцев появится еще один. Ну, или одна, — не смог сдержать улыбки Чонгук, вспомнив о мальчике, который выставил его из палаты, защищая нервы и сердце второго отца. «Господи, он ведь так похож на меня», — крутилось в голове. — Именно. Срок — шесть недель. Чонгук, в тот день я была у врача, он сказал, что я не беременна. Ты ведь знаешь, как я хотела ребенка?! — начала Виен, подходя к нему и беря его ладони в свои. — Я не знаю, что на меня нашло, когда приехал Юнги. Я была не в себе. Ни до этого, ни после я не изменяла тебе… — Когда родится, проведем анализ ДНК. И если он от меня, я буду заботиться о нем, — проговорил Чонгук, отступая, не позволяя прикасаться к себе. Было противно. И хотелось сжимать в своих другие ладони — изящные, с длинными пальцами, любимые… — Но я не смогу простить тебя, Виен. Даже не за измену. За тот обман, что вы с матерью устроили, — решение, казавшееся поначалу трудным, было принято удивительно быстро. Нет, он не сможет жить с этой женщиной ради ребенка. Даже если Тэхёна вернуть не получится. А вот эта мысль уже причиняла боль. — Чонгук. Я твоя жена. И никакого развода не будет! — прошипела женщина. — Будет, Виен. Если не сейчас, то позже. Как я уже сказал, между нами все кончено. — Гук! — повысила голос молчавшая до этого мать. — Мама, ты бы стала с отцом жить, если бы он притащил в вашу постель подругу и трахнул ее у тебя на глазах? — не выдержал Чонгук, тоже повышая голос. — Она наставила мне рога, я ей, получается, уже тоже. Я не люблю ее и никогда не любил… — Я здесь вообще-то! — вспыхнула Виен, дергая Гука за рукав рубашки, заставляя его повернуться к себе. — Хорошо, Виен. Я не люблю тебя и никогда не любил! Довольна? — пришипел Чон. — Рассказать, кого я представлял в нашей постели вместо тебя? — впервые в жизни он так открыто грубил женщине, но осознание того, что именно она поспособствовала их ссоре с Тэхёном, срывало тормоза. Виен выскочила из комнаты, Госпожа Чон за ней, а в гостиную вошел отец с телефоном: — Билеты есть на сейчас и на вечер… — Бери на сейчас. Не могу находиться с ними под одной крышей, — попросил Чонгук, и отец кивнул. Потом испытующе посмотрел на сына и спросил: — А если она все же от тебя беременна? Что будешь делать? — Я уже не вернусь к ней, папа. Не прощу ее. И мать тоже. Конечно, умно было воспользоваться моей ревностью, но слишком подло. А измена ее — еще одна капля. Но даже это меркнет и бледнеет перед осознанием того, что я все еще очень сильно люблю Тэхёна. К ней даже дружеских чувств после этого не остается, пап. А беременность ее… Наверное, судьба наказывает меня за то, что оставил своего ребенка и причинил боль человеку, которого любил я. И который любил меня. — Я куплю билеты, — вздохнул отец. — И знай: твое решение поддержу. Каким бы оно ни было. Мама не имела права вмешиваться в твою жизнь. Решай сам, сынок, но если нужен совет… — Спасибо, пап, — улыбнулся Чонгук, когда мобильный в кармане брюк завибрировал. Незнакомый номер. Обычно Чонгук не отвечал, но сейчас что-то подмывало взять трубку, и он нажал на зеленую кнопку. — Это ты, Чонгук? — прозвучал в трубке усталый низкий голос, который Гук узнает из тысячи. — Тэхён? — выдохнул он. — Знаю, вчера я попросил тебя убраться, — начал его бывший куратор, прерывая фразу, словно ему не хватало воздуха. — Ответь на один вопрос? Напомни, какая у тебя группа крови? — Что случилось? — обеспокоенно спросил Гук. Если Тэхён сам позвонил, что-то плохое произошло. А судя по вопросу, это плохое произошло с их сыном. — Ответь на вопрос, — привычная фраза, но тон… словно человек на том конце провода не совсем здоров. — Первая отрицательная, — пробормотал Чонгук, вспоминая. — Кто бы сомневался, — словно сам себе, прошептал Тэхён. — Ты еще в Пусане? — Нет… — Ладно, прости, что побеспокоил… — и звонок был прерван. Чонгук тут же скинул сообщение: «Пожалуйста, возьми трубку!» — и набрал номер Тэхёна. После нескольких гудков тот поднял трубку: — Я не в городе, но буду там через три часа, максимум, через три с половиной, у меня уже билеты на самолет в кармане, — продолжил Чонгук прерванный диалог. — Тэхён, что случилось? Ви, не молчи? — Туёну стало хуже. Нужно переливание крови. Но донорскую его организм отвергает. Сокджин предположил, что с кровью родственника может получиться, сопротивление иммунной системы будет меньше. Если бы не это, я бы не стал тебе звонить, Чонгук. Но сейчас у меня нет другого выхода, кроме как умолять тебя приехать быстрее… — горько проговорил Тэхён. — Опять этот Сокджин! — прошептал Чонгук, понимая, что глупо злиться и ревновать: этот мужчина — лечащий врач Туёна, которому, похоже, грозит серьезная опасность, и именно о сыне нужно беспокоиться сейчас. Внутри похолодело от мысли о том, что этому не по годам серьезному малышу очень плохо. Что его может не стать. И Гук даже думать боялся, что чувствует Тэ, если ему сейчас так страшно… — Меня не надо умолять, Ви. Я и сам собирался приехать. Понимаю, что ты не в восторге от этого, но я не могу просто взять и забыть, что у меня семилетний сын. И тебе понадобится помощь… тот врач сказал, что ты не должен просить ее у меня. Но меня не надо об этом просить. Я и так сделаю все, что должен, что в моих силах. Я позвоню, как приеду. — Встречу тебя в холле больницы, — сказал Тэхён и отключился, не прощаясь, а Чонгук вспоминал, как раньше всякий раз в конце подобного утверждения его Ви добавлял «целую», «скучаю», «люблю»… по телефону ему было проще признаться, чем глядя в глаза. И Чонгук отдал бы все, чтобы хоть еще один раз услышать от своего солнца: «Люблю тебя, мелкий». *** — Он уехал к нему, да? — сквозь слезы прошептала Виен. — Да. И мы летим туда следующим рейсом, — ответила госпожа Чон, протягивая невестке стакан с водой. — Зачем? — Затем, что за свое надо бороться. Поговори с этим Тэхёном. Сделай так, чтобы он сам не захотел видеть Чонгука. И рано или поздно ради ребенка он к тебе вернется, — для нее все еще было важным не допустить, чтобы сын связался с этой пародией на мужчину. Виен ошиблась, да, но все ошибаются. Они еще будут счастливы. — Хорошо, мама. Во сколько рейс? *** Когда Чонгук влетел в холл больницы, Тэхён действительно ждал его там: он сидел на небольшом диванчике почти у входа, расцарапывая себе ранку на запястье. Дурацкая привычка. Чонгук знал, что когда Ви что-то по-настоящему тревожит, он способен абсолютно умотать себя физически, чтобы не думать. Или, как сейчас: машинально ковырять любую царапинку, пока она не превратится в полноценную коросту… Чонгук подошел и присел рядом, беря Тэхёна за руку: — Перестань, пожалуйста. Уже кровь идет. Тэхён поднял на него глаза и, ничего не говоря, встал, и потащил за собой, как потом понял Чонгук, в процедурный кабинет. Там отдал его на растерзание медсестре, которая взяла у мужчины кровь на анализ, чтобы проверить совместимость. Сокджин вошел и, кивнув ему, заговорил с медсестрой, потом та вышла, а врач протянул Чонгуку документы: — Вы с Туёном совместимы. Подпиши соглашение. Пил вчера? — Черт, — прошептал Чонгук. Он как-то не подумал сразу, что его вчерашнее свидание со спиртным в самолете может отразиться на качестве крови. — Я тебе сейчас капельницу с глюкозой поставлю, все равно раньше шести вечера переливание мы начать не сможем. Ты насовсем приехал или так? — резко сменил тему Джин, втыкая в его вену тонкую иглу. Последнего вопроса Чонгук как-то не ожидал: — К чему вы клоните, доктор? — Я всего лишь спрашиваю, что ты намерен делать, Чонгук, — Сокджин прицепил едва не сорвавшуюся капельницу к стойке, закрепил и сел напротив, — просто помогать своему сыну, оставить Тэхёна в итоге разбираться самому или попытаться вернуть его? — А вас каким образом это касается? — вспыхнул Чонгук. — Мои с Тэхёном отношения — только наше дело. — Не только. Туёну, возможно, стало хуже из-за эмоциональной встряски от встречи с тобой. У Тэхёна едва не случился выкидыш. Ты в курсе, что для мужчины это смертельно опасно? Если у женщины начинается наружное кровотечение, то у парней оно внутреннее: так просто не остановишь. И все зависит от того, успеешь ли вовремя дать нужный препарат или подготовить операционную. При подобных угрозах летальный исход — до пятидесяти процентов. И я не про детей. Я не хочу, чтобы ты доводил его, потому что это не просто угроза для не родившегося малыша. Это угроза для жизни Тэхёна. И Туёна. Первый — мой друг и в будущем, я надеюсь, не просто друг, второй — мой пациент. Вот и хочу понять, что у тебя на уме, и стоит ли нам опасаться? — Сокджин говорил, Чонгук слушал, и в который раз стало стыдно за вчерашнюю сцену в больнице. Он не просто ударил любимого человека. Он мог его убить таким образом. И этот чертов врач… он серьезно намерен добиваться Тэхёна? Как бы не так! — Значит, ты хочешь его? А то, что у него, практически, двое детей от другого мужчины, не смущает? — выпалил он, чувствуя, как опять начинает злиться. Чего этот докторишка добивается, а? — Если бы смущало, я бы не стал говорить об этом, — усмехнулся Сокджин, видя, что Гук вновь заводится. Ему бы на курсы управления гневом сходить, что ли… — Ты ответишь на мой вопрос? — А что именно ты хочешь знать? Люблю ли я его? Да. Хочу ли вернуть его? Да. Хочу ли видеть, как растут мои дети? Да. Сделаю ли все ради этого? Да. Я ответил? — прошипел Чон, стараясь взять себя в руки. — Да, — Сокджин вышел, нашел Тэхёна и сообщил, что процедуру начнут в шесть, как и планировали. — Хочешь поговорить с ним? — Чонгук все еще был в процедурной, там лишних ушей нет. — Да нам не о чем особо разговаривать, — пожал плечами Тэхён под облегченный выдох Джина. — Вчера поговорили. — Езжай домой. Ты с ночи тут, — предложил доктор, уже зная, что это — гиблое предприятие. Тэхён ни за что не уедет, пока не убедится, что сын в порядке. — Или иди в ординаторскую, и кушетка в твоем распоряжении. Разбужу, как будут новости. Тэхён послушался, зная, что ему сейчас необходимо отдыхать. Тем более, все станет ясно ближе к вечеру. С Чонгуком он пересекаться не хотел. К шести часам у Чонгука забрали необходимое количество крови, напоили сладким чаем, выдали шоколадку и сказали лежать. Сокджин готовил Туёна к переливанию, и к мальчику не впустили ни его самого, ни Тэхёна. Последний, не в силах сидеть или спать в ординаторской, вновь оккупировал кресло недалеко от палаты сына и принялся ждать результатов. Однако этих посетителей он ожидал увидеть меньше всего. К нему шла мать Чонгука, а немного позади от нее держалась Виен. — Еще господин Чон подтянется, и веселое семейство в сборе, — прошипел под нос Тэхён. Не то, чтобы он был готов к подобной встрече, но уж точно не собирался психовать по этому поводу. Сокджин вышел из палаты Туёна, увидел прущих к Тэхёну дам и почуял неладное: — Кто это? — Родственнички. Мама Чонгука, супруга Чонгука. Только счастливого дедушки не хватает, — хмыкнул Тэ. — Будешь говорить с ними? — напрягся Джин. — Ты же помнишь, что никаких нервов и… — Не горю желанием, — оборвал его Тэ, приподнимаясь и встречаясь взглядом с женщинами, разрушившими его жизнь несколько лет назад. — Но они, похоже, в жажде беседы: вон как уверенно шагают. — Тэхён, если это так: шли их нахрен, оскорбляй, матерись, можешь даже орать — разрешаю. Но не позволяй им довести тебя до нервного срыва. Вежливости много они не заслужили, если Чимин мне все верно рассказал. Поэтому взгляд уверенней, и не показывай им слабину. Ради своих детей не смей давать себя в обиду, понял? У меня тут не неонатология, а онкология. Если тебе поплохеет, Сунан приехать не успеет, ясно? — внушение Джина стало ушатом холодной воды. Тэхён, наконец, вспомнил, что он, в общем-то, никогда не был размазней. Он пережил, когда родители не принял его ориентацию и послали к чертям, выдержал, когда его бросил Гук, справился с работой, ребенком, своей болью… выдержал новость о болезни сына и даже секс с человеком, которого теперь почти ненавидел. А мама Чонгука и его жена — это последнее, о чем надо сейчас волноваться. — Спасибо, Сокджин. Ты прав. Думаю, лучше сразу их послать куда подальше. Пусть забирают своего мальчика и чешут в закат, — улыбнулся Тэхён. — Не волнуйся. Больше я тут в обморок падать не собираюсь. Как все прошло, кстати? Это единственное, что меня волнует и напрягает. Мой мальчик будет в порядке? — Туён спит, все с ним хорошо, не переживай. Моя смена закончится через полчаса, давай, я приглашу тебя в гости? — улыбнулся Сокджин. — Не подумай ничего плохого. Один дома ты себя накрутишь, поэтому поужинаем, посмотрим какую-нибудь хрень, я напою тебя успокаивающим травяным сбором, ты выспишься, а если что-то пойдет не так, вместе вернемся сюда? И Чонгук порывается с тобой поговорить. Он не отстанет, — Сокджин подошел довольно близко, кладя ладонь на его талию, но не позволяя себе ничего лишнего. — Джин, я не хочу давать тебе повод для… — начал Тэхён. — Я зову тебя в гости на правах твоего приятеля, не более. Я просто хочу помочь. Ответишь ли ты при этом когда-нибудь на мои чувства — это не так важно. Но Сунан — моя сестра, Чимин — мой друг, а ты — близкий им человек. Я просто хочу поддержать тебя. И не требую за это никакой платы, — грустно улыбнулся Джин. — Не оставайся один? — У меня есть, кому поплакаться, правда, он не в городе. Ну, чтобы ты знал, ладно? И, если я приготовлю ужин, зачтется? — улыбнулся Тэхён, кивая в знак согласия. — Если найдешь у меня посуду, — рассмеялся Сокджин, умалчивая, что любит и готовить, и поесть, а потому с кухней в его доме все в порядке. Чонгук, вставший раньше времени, услышал конец разговора и, развернувшись, пошагал назад в процедурную. Новость, что Тэхён едет ночевать к этому долбаному доктору, бесила по-страшному: он и забыл, что можно так ревновать. Вот только права на эту ревность больше он не имел. Но как же хотелось просто врезать Джину, а Тэ… забрать с собой из больницы и сделать все то, что предлагал врач: напоить успокаивающим чаем, укутать в плед, обнять покрепче, и чтобы он выспался, потому что круги под глазами Ви, повзрослевшего, похорошевшего еще больше, но дико измотанного, просто кричали о том, что ему нужен спокойный отдых. И даже этого он сейчас не мог сделать. Тем временем Сокджин ушел на вечерний обход, а госпожа Чон, наконец, добралась до Тэхёна: — Здравствуй, — начала женщина, оглядывая мужчину. Они виделись мельком всего несколько раз, когда Тэхён приходил к ее мужу обсудить общие проекты, и он ей запомнился как мальчишка с фигурой подростка и милой яркой улыбкой. Действительно, Солнышко. Которое она ненавидела. Сейчас мало что изменилось: такой же худенький, хрупкий в свои тридцать три, такой же милый, та же улыбка, которую он теперь дарил мужчине в униформе врача… он был красив, стоило признать. Еще на тех плакатах с фотосессии она не могла не заметить, что угловатый мальчишка стал весьма привлекательным мужчиной. Только в глазах сейчас застыла усталость и тревога, которые сменились на глухое раздражение, когда она подошла. — Какая встреча, — протянул Тэхён, решая напасть первым и не ждать, пока его обольют грязью. — Надеюсь, госпожа Чон, мамой мне вас называть не надо? Та милая девочка с повадками шалавы справляется с данной функцией? — он кивнул в сторону стоящей неподалеку Виен. — Ты… — потеряла дар речи женщина. — Я стесняюсь спросить, какого черта вы тут забыли? Если решили с внуком встретиться, то через мой труп, а если за сыном — он в процедурной. Забирайте его в лоно семьи и валите. Мне с вами говорить не о чем, — улыбнулся Тэхён. — И я очень буду благодарен, если ваше благородное семейство сквозняк нарисует как можно скорее. Я не настроен поддерживать светскую беседу. Когда слова о внуке прозвучали из уст Тэхёна, мать, наконец, поняла, что ребенок — это не пьяный бред Чонгука, что он есть. И ее запал немного прошел. И тогда она спокойнее спросила: — Ты намерен возобновить отношения с моим сыном? Чонгук, которому послышался голос матери, когда он пошел назад в процедурную, вернулся и стал свидетелем потрясающей картины Репина «Приплыли»: первая «жена», вторая жена и любящая свекровь встретились в одном коридоре. Вспоминая, что Тэхёну нельзя волноваться, он хотел вмешаться, но вопрос матери заставил его остановиться, чтобы услышать ответ. Он не ожидал, что Тэхён просто расхохочется: — Что, простите? Какие отношения, если за вашей спиной стоит его жена, он вышвырнул меня с ребенком из своей жизни, а вы, похоже, просто меня ненавидите, хотя я не понимаю, что сделал вам, госпожа Чон. Я попросил Чонгука приехать только потому, что у него и моего сына, по стечению обстоятельств, одна и та же группа крови, и они, к сожалению, родственники… — К сожалению? — переспросила мать, а Тэхён ответил: — Я не жалею, что у меня есть сын и что появится второй ребенок. Но если бы я мог сейчас выбирать, их отцом Чонгук бы не был. Поэтому вам не стоит переживать. Тем более, я не один, да и у Гука все еще есть жена. Правда, шлюха, но с кем не бывает, правда, Виен? — Как ты смеешь? — начала она, подлетая к говорящим. А Чонгук просто обмер на этом «я не один». — То есть, ты в баре на пьяных парней вешаешься, а я как смею? — Тэхён все еще глумливо улыбался, и Чонгук ничего не понимал. Таким своего тихого и вежливого Ви он видел только на собраниях и мероприятиях факультета. И то там он себе не позволял ничего подобного - строгость и язвительность, но не откровенное хамство. А сейчас — дерзкий, почти сучий взгляд, какая-то убийственная, но сексуальная энергетика… знай Чон его хуже, подумал бы, что Тэ рисуется перед соперницей. Но нет. Он просто следует истине, что лучшая защита — нападение. И Гук почти горд им сейчас. — Я вот одно у тебя хочу спросить, детка: если бы мне тогда не было херово, и я все-таки нагнул бы тебя в том туалете, дала бы ради семейного благополучия? — Нагнул? Гей? — скривилась девушка. — Гей? Кто тебе сказал? Я не гей, — теперь Тэхён откровенно хохотал, а женщины — охреневали. — Я перебрал тогда, это да. И с Гуком мы были в ссоре. Мог бы и не отказываться, сиськи у тебя зачетные. И, как я понял из газет, ты только с друзьями Чонгука спишь, а я на тот момент к этой категории в некоторой мере относился. Мы были очень близкими друзьями… Так что, дала бы? — Виен задохнулась от возмущения, оглядывая мужчину. Стройный, высокий, стильная прическа, правильное лицо, какие-то просто гипнотизирующие глаза и внутренняя сила. Стержень. Такого не сломаешь на раз-два, отряхнется и пропишет в ответ с ноги. Наверное, она начала понимать, что Гукки нашел в этом пид… парне. — Тэхён, прекрати… — встряла госпожа Чон. — Она беременна от Чонгука и… — Какое совпадение! Я тоже! Предлагаю обняться и поплакать: у Гукки хобби бросать беременных от него партнеров. Слышал, он и с тобой разводится. И все-таки, мне просто интересно, — продолжал издеваться Тэхён, — на что ваша невестка готова ради сохранения семейного очага. — Если я попрошу тебя, скажем, переспать со мной, чтобы я гарантированно послал твоего муженька, что ответишь? — Что здесь происходит? — не выдержал Чонгук. — Не видишь? Девочки мужа делят, — продолжал ржать Тэхён, а потом вдруг заговорил серьезным тоном, обращаясь к Виен: — Да ты не волнуйся. Я, на самом деле, не претендую. Забирай его отсюда, и я буду очень благодарен, если впредь никого из вас не увижу. Чонгук, спасибо, что приехал и помог. Но я очень надеюсь, больше твоя помощь не понадобится. Не обязательно сюда приходить. И членам твоей семьи я не рад точно так же, как и тебе. Надеюсь, мы больше не пересечемся, — закончил он. — А ты мне так и не ответила Виен. Хотя, я и так знаю. Хён говорил, ты детка горячая… — Что ты себе позволяешь? — Позволяю себе называть вещи своими именами. Шлюху — шлюхой, змею, — Тэхён посмотрел на мать Гука, — змеей, ревнивого козла — козлом. И весь этот зоопарк попивает мне кровь своим присутствием. От счастья я плясать по этому поводу не собираюсь… — Перестань, Тэ. А если я хочу видеть сына? — прошипел Чонгук, которому услышанное не очень понравилось, как и то, что Тэхён собрался ночевать с доктором. — Он просил меня разрешить ему один разговор с тобой, и я даже согласился, — проговорил Тэхён, задумываясь. — Но сейчас склонен тебя послать. Во-первых, после вашей вчерашней встречи Туёну стало хуже. Во-вторых, мне ни к чему разборки с твоей родней. Я много не прошу, Чонгук: дайте мне спокойно выносить и родить ребенка. Мне и без вас проблем хватает, понимаешь? И тратить нервы на перепалки с вашей семейкой — это последнее, чем я хочу заниматься. Я уже говорил, что мне не нужно от тебя ничего. Если бы Туёну пошла донорская кровь, я бы никогда тебе не позвонил и ни о чем не попросил. Тем более, твоя жена ждет ребенка. И сейчас — ждет здесь тебя. Не втягивайте меня и моего сына в ваши дрязги, разбирайтесь сами, кто кому и как наставил рога. Теперь, я надеюсь, ты знаешь, как это, когда тебе действительно изменяют. Больше чтобы я всех вас в этом коридоре не видел, иначе попрошу охрану не впускать. Еще раз спасибо, что помог, но на этом все. Уходите. К сыну я тебя больше не подпущу. — Тэхён, я освободился! Поехали домой? — Сокджин обнял Тэхёна со спины под обалдевший взгляд Чонгука, а Тэ решил доиграть свою роль до конца, поэтому, вместо того, чтобы выпутаться из чужих объятий, откинул голову Джину на плечо и ослепительно улыбнулся так, как когда-то улыбался Чонгуку: — Отлично. Что на ужин готовим? — А что ты хочешь? — Ладно, решим по дороге. Туён? — Должен проспать до утра. Чимину я позвонил, что забираю тебя. — Отлично. Пойду, заберу вещи, — кивнул Тэхён, уходя. — Чонгук, если гемоглобин уже поднялся, можешь ехать домой, — обратился к нему Сокджин. — Но если чувствуете головокружение, лучше еще полежать. Хотя я вижу, о тебе есть кому позаботиться. К Туёну мы тебя действительно не пустим, и это и моя позиция, как врача. Стрессы в его состоянии недопустимы. Надеюсь, ты не станешь устраивать Ви сцен по этому поводу. Сокджин от Чимина знал прозвище Тэхёна, а потому наблюдать за вытянувшимся лицом Чонгука, когда он упомянул его в разговоре, было наслаждением. Тэхён, наконец, появился с сумкой и пиджаком: — Поехали? — Ага, — они ушли, а Чонгук так и остался стоять на месте, до боли сжимая кулаки. — Ну, кажется, и о нем есть, кому позаботиться, выдохнула госпожа Чон, все еще с негодованием вспоминая насмешки Тэхёна над Виен и прямое оскорбление в свой адрес, на которое даже не нашлась, что ответить. Не так она себе этот диалог представляла... — Какого. Черта. Вы. Тут. Забыли?! — Чонгук сорвался на приглушенный крик, находя мишень для выброса своего негатива. — Какого черта лезли к нему? Ему волноваться нельзя! — А мне можно?! — Виен, утирая слезы, смотрела на него, чем разозлила еще больше. — Я не уверен, что это мой ребенок, — в который раз повторил Чонгук. — И после всего, что ты сделала, это уже не имеет никакого значения. Буду помогать материально, если это мой ребенок. Могу вообще забрать его, когда родится, но возобновлять с тобой отношения? Никогда. Ты свое истинное лицо показала. И в случае с Тэхёном, и в случае с Юнги. Лучше жениться на змее. Тогда и удивляться не стоит, когда она ужалит, правда? Идите отсюда. И ты, мама: не смей больше лезть к Тэхёну, ясно? Я от своего не отступлю, и тебе придется с этим смириться. Не хотели услышать меня по-хорошему, будет по-плохому. Вы возвращаетесь в Сеул, а я остаюсь здесь. Вам ясно? Ни Виен, ни мать еще не видели Чонгука таким. Чтобы он говорил подобным тоном. И уж и в голову им не могло прийти, что он таким образом отреагирует на известие о беременности Виен. Он же хотел ребенка! Но Гук уже вернулся в процедурный кабинет, забрать вещи, а его пока еще жена обессилено сползла на диван: — У меня совсем нет шансов. Не против него, мама. Ты же видела этого Ви: сильный, красивый, уверенный, вполне успешный… у него есть сын и скоро будет еще ребенок. Чонгук всегда хотел детей. Вот только хотел их от него. Стоило это понять… — Он остынет, дорогая. Не опускай руки, — госпожа Чон присела рядом и обняла девушку. — Я не хочу потерять семью, — прошептала Виен. — Но как удержать его против его воли? — Если Тэхён не хочет быть с ним, у Чонгука не останется выбора. Когда ребенок появится на свет, его сердце не останется равнодушным. — Проблема одна: он появится не только у меня…