Тонкие грани наших иллюзий

Замерев возле двери демона, Чарли нервно постукивала ногой, не решаясь постучать. Как-то её уверенность быстро исчезала, поэтому медлить было нельзя. Им стоит поговорить, у неё нет другого выбора. Глубоко втянув душный воздух в грудь, Чарли пригладила непослушные пряди волос и тихо постучала в дверь. Через пару секунд дверь распахнулась, и перед Чарли предстал Радио-Демон. Он уже скинул пиджак, расстегнул манжеты на рукавах и верхние пуговицы на рубашке, открывая взор на тонкую, изящную шею, сероватого оттенка. Он выглядел по-домашнему, непривычно, из-за Чарли не сразу поняла, что молчит и осматривает его слишком долго, и кажется, не будь он в хорошем расположении духа, ей пришлось бы плохо — Аластор ненавидит придирчивые взгляды. — Принцесса, позвольте узнать причину вашего визита? — хмыкнул демон, недовольно шевеля ушами. — Я… — Чарли замялась, но тут же уверенно вздохнула. — Можно? — девушка указала кивков головы в сторону комнаты, и демон издал смешок, но отступил в сторону, пропуская такую удивительно-смелую принцессу в свою временную обитель. Пройдя во внутрь, Шарлотта скользнула взглядом по стенам Отеля, такого привычного, но такого странного с этой стороны. Она знала, какой была эта комната до вселения Радио-демона, сейчас же комната была разделена надвое. Светлая сторона была чистой, почти идеальной, обустроенной уютно, а вторая — тёмная, с прогнившими стенами, мигающим светом и неприятным сырым запахом. Аластор кивает на диван, а сам садится в кресло напротив, с прищуром рассматривая принцессу, не скрывая жёсткой улыбки. Снова эта пугающая обстановка, давящая, но Чарли встряхивается, робко поднимая взгляд. Она же решилась? Поздно отступать и нет смысла. Она не может бегать от своих чувств вечно. — Принцесса, кажется, вы хотели что-то сказать, — Аластор снова напоминает о себя и Чарли сжимает ткань своих брюк в руках. — Да, конечно, — натянуто улыбнувшись, девушка убирает волосы от лица, опуская взгляд на туфли Аластора. — Я хотела спросить, почему ты помогаешь мне? Простой вопрос содержится для Чарли в себе слишком много смысла, но Аластор, кажется, не оценивает этого и лишь неоднозначно фыркает, снова не понимая, почему принцесса строит из себя глупышку или не строит и является таковой? — Кажется, я уже отвечал на этот вопрос, милая Чарли, поэтому, думаю, тебе стоит поискать информацию в своей голове и оставить меня в одиночестве. Магне отрицательно машет головой и, пожалуй, слишком резко и быстро, что у Радио-демона невольно мельтешит в глазах светлое пятно от её волос. — Нет, у всего есть цена, но ты слушаешь меня, ты заботишься обо мне… Мне кажется, что это… — О, неужели, тебе кажется, что это что-то значит? Между нами, верно? — Аластор коварно улыбается, слишком широко, что у другого демона уже свело бы скулы, но не у него. Чарли краснеет, но заставляет себя кивнуть, как болванчик. — Ты слишком самоуверена, Дорогуша. Неужели ты думаешь, что имеешь для меня значения? Он видит её растерянность и его голос искажается от злости, в глазах появляется ярость и жажда крови. Её и так слишком много в его жизни, а сейчас она в наглую заявляется к нему с мнимой верой, что он что-то чувствует к ней. Нелепо, глупо и безрассудно. — Ты никто для меня, принцесса, мне ничего не стоит сделать это, — Аластор резко хватает Чарли за шею, и прижимает её к стене, наслаждаясь страхом во взгляде, которого пусть и не много, но он точно оседает у неё в глотке, где и его руки. Он давит не сильно, ощутимо, но недостаточно, чтобы убить или сломать шею. — Мне ничего не стоит вытащить твоё сердце и раздавить его в руке, — Аластор когтем левой руке замирает возле её груди, там, где должно биться дьявольское сердце. Она дочка своего отца, он видит, как она дёргается и как удлиняются её когти и рога. Пусть она и слабее, и всё же готова бороться. — Забавно… — тянет Радио-Демон, склоняя голову набок, замечая во взгляде принцессы лёгкое замешательство со злостью. — Отпусти, — шипит Магне и когда пальцы демона чуть слабеют, она втягивает желанный воздух и сверлит его взглядом. В её глазах так много всего, что будь он чувствителен к эмоция, уже пал бы перед ней и извинялся за ту боль, что горит в её глазах ярче остальных эмоций, но ему плевать. Как и на то, что клыки Чарли давно проткнули её же губу и капля крови скатывает по белоснежному подбородку. Почти плевать. Запах крови принцессы почему-то дурманит и заставляет желать попробовать её на вкус и Чарли это видит в его глазах, поэтому, пока демонская сущность не спряталась снова, уступая место робости и страху, она тянется на носочках к нему, подсознательно радуясь, что он не успевает отстраниться, ведь разница в росте слишком большая и если он отодвинется — она не сможет совершить то, что задумала. Девушка обхватывает его рукой за шею и тянет к себе, пока не впивается в рот голодным поцелуем, позволяя его клыкам проткнуть губу ещё сильнее, чтобы он смог почувствовать вкус королевской крови Магне. Аластор готов разорвать её на части, но почему-то, стоит капли попасть в его рот, как он сам сжимает её своими длинными руками, разве что не ломая хрупкие кости, и царапает её губу всё больше, желая получить кровь, пока Чарли позволяет себе обвести языком его губы, провести по нёбу и шумно выдохнуть, когда чувствует непривычное желание. Она не испытывает частой похоти, как другие демоны, но сейчас она хочет Аластора всей сущностью и знает, что не получит. Ему нужна лишь её кровь, которая сводит его с ума. Ему никогда не будет нужна она, в отличие от неё. Ведь ей, как раз-таки, нужен сам Радио-Демон, даже такой жестокий, какой он есть. На секунду зажмурившись, Чарли запускает руку в волосы, проводит по ушкам, чувствуя щемящую нежность вперемешку со страстью и, наконец, отпихивает Аластора первая, задыхаясь от того, что он так же резко отстраняется и смотрит голодным взглядом, пока тот не проясняется. Впервые за столько лет кто-то заставил его что-то чувствовать, точнее, её кровь. Она была сладкой, наполненная живой и яркой энергией, которой не было у других демонов. Ну губах Чарли и Аластора размазана кровь, они оба тяжело дышат, и впервые, сейчас, у неё на виду — он уязвим тем, что чувствовал с ней, но Чарли понимает, что это может стать последнем, что она видит, поэтому резко покидает комнату, срываясь на бег и задыхаясь от подступающих слёз. Она может вечно считать его лучшим, может бороться за искупление его души, может желать до потери пульса, но это ничего не изменит. Не изменит его. Он останется собой, и он никогда не будет с ней, как была Вегги. Аластору нужна кровь, страх, страдания, боль, а романтика уж точно не для него. И от этого хрупкое сердце Чарли покрывается трещинами.