Сгорая дотла

Он проспал первую пару, будильник же сломался. Андрей торопливо набросил рубашку, обмотался шарфом, скрывая шею, и собрался бежать в Академию. Перед этим он мельком посмотрел на свое уставшее отражение и обомлел, хватая черный прямой локон. — Как невовремя, — вздохнул Лютик и, нацепив нелепую зелёную шапку с надписью, высунулся в коридор. Почти все ушли, но лучше перестраховаться, не дай боже увидит кто-нибудь его в этой шапке позора. Парень приблизился к комнате номер двести пятьдесят и негромко постучался. Дверь решительно отпер парень, перепачканнный краской и чернилами. За его спиной виднелись очертания полного бардака, разбросанных акварельных листов, пастели и холстов. На полу валялись тюбики, кисти и цветные карандаши. Никто не помнил имени владельца этой мастерской, поэтому даже Кристина Павловна звала его Малевич и никак иначе. — О, Лютик, тебе чего? — Малевич озирался на холсты, ему не терпелось приступить к работе, пока вдохновение не покинуло его. Муза-то капризная штука, на миг отвлекся и все, она покинула тебя и не вернётся ещё лет сто. Но и Андрей в идиотской шапке, интересовал его не меньше. Что ему могло понадобится от скромного художника? — Краски не одолжишь? — ангел замялся, сомневаясь в затее обратиться к местному творцу. А с другой стороны, где взять краски, как не у самого известного живописца? — А чем я писать картины буду, умник? Могу только гуашь дать, — заявил Малевич, задрав нос. — А ты чего, ну, в шапке? — Давай гуашь, — проигнорировав вопрос, закивал Андрей, волнительно принимая картонную коробочку с маленькими баночками и поблагодарив, кинулся обратно к себе. — Вечером вернуть не забудь, — крикнул Малевич, уже тише добавив. — Чудик. Гуашь противно склеивала волосы, и оттенок явно отличался от натурального светло-русого. Перепачкавшись и не достигнув желаемого результата, Андрей подумал, что шапка не так уж плоха, сойдет. Все же лучше, чем идти с липкой шевелюрой. На вторуй пару Лютик вовремя не успел и, стыдливо пряча взгляд, извинился, усевшись за последний стол. Меньше всего ему сейчас хотелось с кем-либо разговаривать, и он уткнулся в до жути идеальные конспекты. Кристина Павловна, по совместительству преподаватель законов, закинув ногу на ногу, завела свою любимую пластинку: — Кто скажет мне главный закон МАИД? Вижу целый лес рук, — типичные преподавателькие фразочки, неужели сложно придумать что-нибудь более оригинальное? После ее короткой усмешки вверх взметнулась рука, принадлежавшая Герману. — Стрельцов, весьма неожиданно, что ответить решил тот, кто нарушил правил больше, чем вся Академия за век, — ректорша усмехнулась, но позволила Герману высказаться. — Согласно Кодексу Мира Ангелов и Демонов, строго настрого запрещаются отношения между ангелами и демонами, потому как их связь равносильна взаимному нанесению вреда средней или сильной тяжести или же взаимоубийству, — демон покосился на Андрея. Тот волнительно закусил губу. Почему он уставился не него? Не ангел полез к Герману, а наоборот. Тогда откуда это гнусное чувство вины и страха? Он резко вскочил. — Лютик, хочешь дополнить безукоризненный ответ господина Стрельцова? — Нет, у меня вопрос. Если демон и ангел не будут друг друга касаться и вреда здоровью, соответственно, нет, возможен ли контакт? — запинаясь, все же задал вопрос парень. — О каком контакте речь? — подколола его Кристина Павловна, поставив несчастного в неловкое положение. Андрей решил, что раз позориться, то до конца. — Любовный, — зарумянившись, уточнил ангел, жалея, что вмешался в дискуссию. Молчал бы в тряпочку и не стоял бы тогда сейчас как полный кретин. — Вопрос принимается, — ректорша поправила темное каре и продолжила. — Если прикосновений не будет то, следовательно, и повреждений тоже. Но, Лютик, где ты видел любовь без этих самых прикосновений? Это запрещено законом, потому что рано или поздно простых разговоров станет мало, если ты понимаешь о чем я.  И тогда уже случится то, про что нам любезно поведал Стрельцов. Кто-нибудь ещё хочет задать вопрос по этой теме? Андрей обрадовался, что Кристина Павловна переключилась на кого-то другого, и он может дальше искать выход из своего положения. Ему теперь все время в шапке ходить? И действительно ли внезапная смена цвета волоса случайна и безопасна? С какого момента все началось? С Германа и ванны, ну конечно. Сто процентов демон как-то причастен к этому. Скорее всего издевается над ним, ждёт паники и истерики. Вот ведь гад. И волос на лбу потемнел после его фокусов с зеркалом. Точно! Стрельцов с помощью зеркала странным и неизвестным Андрею способом постепенно делал Лютика брюнетом, чтобы свести ангела с ума. Но как выяснить, каким образом Герман делал это и вернуть себе спокойствие и привычный внешний вид? Лютик постукивал пальцами по страницам учебника. Он непременно должен осмотреть на это зеркало. Может, в нем тайный механизм или ещё какой подвох. Придется проникнуть в комнату Стрельцова и, желательно, пока тот на парах, чтобы не застал его врасплох. Придется пропустить ещё одну лекцию, отпроситься из-за плохого самочувствия. Лютику действительно было не очень хорошо, об этом свидетельствовали синяки под глазами и бледность, поэтому его без проблем отпустили. Он, притворяясь слабым, шел медленно, но ускорился и к концу пути почти бежал. Андрей остановился перед стеной и задрал голову наверх. Третий и последний этаж. Через холл на демонскую половину никак не проникнуть. Вдоль стены рос виноград, опутывая боковую сторону общежития, где симметрично ангельской части тоже находился балкон. Оставалось надеяться, что виноградные лозы выдержат Лютика, и он не переломает себе ноги. Карабкаясь вверх, ангел пожалел, что у него нет стереотипных в понимании людей крыльев. Залететь в комнату Германа куда проще, чем рисковать костями. На втором этаже Андрей решил, что зря все это задумал, но не отступать же, когда цель уже так маняще близка. С глухим шлепком Андрей приземлился на балкончик, чуть не разбив чей-то засохший горшок с перцем. Сквозь стекло парень никого не увидел, поэтому смело шагнул в коридор и, медленно опустив дверную ручку, проник во владения Стрельцова. Как и ожидалось, полный беспорядок. Стол, заваленный фантиками, пустыми бутылками, тетрадями и среди прочего имелся даже плюшевый мишка. На полу валялись вещи и мусор, постель была разобрана. Тут не помешала бы генеральная уборка, но Лютик сюда не за этим явился. Как в таком хаосе найти маленькое зеркальце? Тут же черт ногу сломит. Андрей начал со стола, по очереди поднимая то мусор, то школьные принадлежности, думая, что зеркало завалялось где-то там. — Куда же ты положил его? — вслух поинтересовался ангел, устало опускаясь на кровать и теряя надежду найти желанный предмет. Поступки Стрельцова не подчинялись законам логики, и Лютик даже предположить не мог, куда негодник подевал магическое зеркальце. Что-то блеснуло под подушкой. Да вот же оно! Если Герман пускал солнечных зайчиков с кровати, то зеркало и должно быть в кровати.  Андрей взял его, покрутил и осторожно раскрыл. Обычное отражение, простая зеркальная поверхность.  В чем секрет, где таинственный механизм? — Какая неожиданная встреча, — Стрельцов замер на пороге и медленно оглядел Лютика снизу вверх. Ангел едва успел сунуть зеркало в задний карман штанов и нервничал под пристальным наблюдением. — Что ты здесь забыл и, главное, как попал сюда? Нарушаешь правила, Лютик? — Герман шагнул вперёд, и Андрей, по инерции отступив на кровать, плюхнулся на постель с тёмно-синим бельем. — Я… — надо срочно выкручиваться, пока демон не раскусил его. — Пришел спросить. — Что же? — Стрельцов повел бровью и швырнул рюкзак под стол, при этом не прерывая зрительного контакта с нарушителем частной собственности. — Зачем ты украл цепочку? — ляпнул Андрей первое, что пришло на ум. — То есть ты прогулял пару, соврал, что тебе плохо, проник сюда только ради того, чтобы спросить, зачем я забрал свою же цепочку? — Герман покачал головой и рассмеялся. — Как говорится, в тихом омуте черти водятся. Слышать такое от демона — довольно странный комплимент. Но Лютик расслабился, потому что Стрельцов ему поверил, значит, можно спокойно уходить вне всяких подозрений. — Герман! — не узнать голос Кристины Павловны трудно, она вопила на весь коридор. «Что ты опять натворил, Герман Стрельцов?» — мысленно задался вопросом Лютик. — Чего расселся, в шкаф! — демон дёрнул Андрея за запястье и буквально закинул в гардероб раньше, чем Лютик успел что-либо возразить. Парень в кромешной темноте замер, и ректорша тихо прошла в комнату. — Герман, ты когда-нибудь успокоишься? — проговорила она, немного поникнув. Она выглядела совсем иначе, не строгим ректором, а как маленькая грустная девочка. — В каком смысле, Кристина Павловна? — бодро спросил демон, развалившись на кровати, стараясь казаться непринужденным. Возле него удобно расположился забытый Андреем шарф. — Брось эти формальности, Герман. Ты мой племянник, и я отвечаю за тебя! И я устала покрывать твои шалости. Может, хватит? — она заправила темную прядь за ухо и подняла на демона немного печальные глаза, не идущие в сравнение с ее грубым тоном. — Правила созданы, чтобы их нарушать, — откликнулся парень, отвернувшись. Тема явно щепетильная. — Но не в таком количестве, ты скоро вылетишь отсюда, и я ничего не смогу сделать, — сорвалась на крик Кристина Павловна и, успокоившись, заговорила вновь. — Я волнуюсь о тебе и твоем будущем! — Если бы ты волновалась о моем будущем, то не запихнула меня в эту дурацкую Академию! Я не желаю тратить свою жизнь на бессмысленные семинары и лекции, чтобы потом копошиться в бумажках в долбанной Канцелярии, мне это не интересно, ясно? И я сделаю все, чтобы меня выкинули отсюда к чертовой матери! — А что дальше, ты не думал? Кто возьмет тебя посреди учебного года, да ещё и с такой репутации в твое Министерство по работе с людьми? Надо было думать раньше, Герман, когда можно было всё исправить, а сейчас, будь добр получать образование! — женщина подскочила и приблизилась к Стрельцову. — Говори все что угодно, но ты не поступил в Министерство только по своей вине, я сделала для тебя все, что было в моих силах, но ты, видимо, так и не понял этого, дурной мальчишка. Герман дернулся, чтобы вставить очередную реплику, и шарф с кровати упал прямо к мысам туфель ректорши. Она подняла его и молча протянула демону. Стрельцов напрягся, но комментировать не стал, прикусив язык. Кристина Павловна оставила племянника одного, а точнее вдвоем с Лютиком, который выполз из шкафа в шоковом состоянии. Так вот почему Германа ещё не выгнали из Академии, потому что ректор никто иной как его родная тетя. Теперь понятно, зачем Стрельцов нарушает правила — напрашивается на исключение. — Шарф свой забери, — грубо бросил Герман, протягивая Андрею его потерянную вещь. Ангел чувствовал, что должен сказать какие-то слова поддержки, и раздумывал, что же именно. Стрельцов козел, бесспорно, но и он заслуживает сочувствия. — Чего встал? Проваливай из моей комнаты, пока я всей общаге не рассказал, что ты припёрся сюда, — Герман нервно крутил на шее цепочку, кусая губы чуть ли не до крови. — Хоть слово скажешь про то, что Кристина моя тетя, я уничтожу твою жалкую репутацию. Пошел вон, ангелок. Лютик быстро обмотался шарфом и оставил Стрельцова в одиночестве. Где-то внутри ещё колыхалось желание помочь Герману, но быстро прошло, сменившись раздражением. Кристина Павловна делает все для него, а он нарывается на проблемы, за которые она потом огребает от начальства. Неблагодарный, чего ещё ожидать от демона. Обратный спуск по лозе не принес Андрею неприятностей, и он без проблем добрался до спальни, где, сняв шапку, обнаружил, что краска исчезла бесследно. Его идея замазать черные волосы гуашью, конечно, оказалась провальной. — Ну и где моя гуашь? — Малевич без стука ворвался к Лутику, хмурясь. — О, ты покраситься решил? Экстравагантно, мне нравится. Его локоны были выкрашены в разные цвета от классического холодного блонда до яркого кислотно-зеленого. — Нет, они сами, — буркнул Андрей, возвращая коробку с баночками владельцу. Где элементарное знание правил этикета, нельзя же без стука входить. — В смысле? Любопытно, однако, — хмыкнул Малевич, не торопясь уходить. — Тебе, я погляжу, не особо нравятся такие перемены? Ты пытался гуашью закрасить? Напрасно, есть специальные краски для волос, которые держаться даже после того, как ты вымоешь их с шампунем. — О чем ты? — Ну как о чем, о людских штучках. У них этих красок в магазинах целые полки. Если хочешь, можешь смотаться со мной, я как раз хотел себе взять, что-то мне надоел блонд, хочу рыжий взять. Ну или ещё какой. Погнали? Андрея соблазняла мысль, что он избавиться от шапки и вернёт себе натуральный оттенок. К тому же посмотреть, как живут люди, весьма любопытно. Он долго не ломался и согласился отправиться с Малевичем на землю, где ни разу в своей жизни не бывал. — На земле, знаешь ли, куча всяких забавных штук, которых у нас здесь нет и в помине. Например, автоматы с игрушками, ты кладешь жетон и должен железной рукой достать приз. Правда, риск проиграть крайне высок, но развлечение довольно забавное, — рассуждал художник, когда они шагали по аллее из кипарисов прямиком к учебному зданию. — Ты представляешь, у них есть приспособление, в котором они за минуту могут найти нужную информацию. Это так удобно, не придется искать ответ в книге сто лет. Я хочу себе купить, но цены у них, конечно, кусаются. Я думаю, к рождеству удастся накопить. Жаль, пока небесного вай-фая нет, ну ничего, Институт развития точно что-нибудь придумает, не идиоты же там учатся. — Вай что? — Лютик завороженно слушал росказни Малевича и, пожалуй, тоже бы не отказался от такой штуковины. Потому что от тяжести книг ломило плечи, так почему бы не облегчить себе задачу в прямом смысле этого слова? — Ну, в общем благодаря этому можно искать информацию, без вай-фая никуда, проведем свою небесную сеть, и все, более миллиона книг в одном изобретении. Не понимаю, почему люди со своим ограниченным разумом додумались до этого раньше нас. Мы, кстати пришли. Лютик, находясь под впечатлением от того, сколько всего полезного есть у людей, замер и поглядел сначала вправо, затем влево. Перед ними обычная арка, увитая розами, любимое место всех влюбленных парочек. — Тут же просто арка и парк, — несколько разочарованно протянул Андрей, шмыгнув носом. — Эх, вроде такой умный, а принципа не понимаешь. Отсюда мы и попадаем на землю, достаточно представить, куда ты хочешь попасть, и портал выбросит тебя там, где ты пожелаешь, ну, или рядом с этим местом, иногда бывают промахи, механизм то старый, вековой, — Малевич, не дожидаясь, пока ошарашенный Андрей поймет, в чем суть, схватил его за руку и уволок с собой в арку. Когда Лютик открыл глаза, то перед ними был мусорный бак. После всех рассказов о земле, парень был разочарован унылым ландшафтом, а запах пробивал до мозга костей. Воняло хуже, чем спортивная команда Академии после тренировки. Что надо было делать для создания такого токсичного мусора, который сойдёт за полноценное оружие. — Да не кисни, промазали немного, — Малевич отряхнулся от невидимой пыли и потопал к просвету между двух домов. Лютик ринулся за ним, едва поспевая. Вскоре они вышли на оживленную улицу, где толпа людей двигалась в хаотичном порядке. Малевич умело расталкивал всех локтями, и Лютик, которого народ уносил в противоположном направлении, потерял наставника из виду. Куча несла его и выплюнула в какой-то подворотне. Повезло, что бак пустовал, и обоняние парня не подверглось очередной помойной атаке. Услышав свист, Андрей не заподозрил ничего неладного и обернулся. К нему подступил незнакомый парень и зачем-то неторопливо обошел вокруг него, не отрывая презрительного взгляда. — Слышь, Серый, а он разве с нашего района? — хрипло обратился он к товарищу, сплюнув себе под ноги. — Неа, я его раньше не видел, — недобро улыбнулся Серый, громко чавкая жвачкой. Лютик продолжал стоять на месте. Откуда они узнали, что он не здешний? Неужели так заметно? Местный гопник резко вжал ангела в прохладную стену, схватив его за подбородок указательным и большим пальцами. Андрею пришлось слегка задрать голову, чтобы смотреть сопернику в лицо. — Гони все что есть, и можешь катиться отсюда ко всем чертям, — процедил упырь, обдав гостя столицы табачным запахом изо рта. — Да, вот только к чертям покатишься ты, упырь, — Герман в ветровке нараспашку и мешком сладостей в руках появился крайне вовремя. Зеленые глаза опасно блеснули, потемнев от отрицательной бури эмоций. — Этот ещё откуда? Твой дружок? — Серый быдливо вразвалку направился к Стрельцову, собираясь его ударить, но демон ловко закрутил ему руку за спину и дал внушительного пинка под зад. Этого хватило, чтобы нападавший отпустил Андрея, пообещав, что они ещё встретятся и, подобрав Серого, двинулся прочь. — Почему всегда ты влипаешь в неприятности ангелок? Хочешь конфетку? — Герман протянул ему угощение в шершавой обёртке, и всё ещё дрожащий Лютик взял ее на автомате, не задумываясь над соверше́нным действием. Впервые Стрельцов явился в нужный момент, потому как Андрей так и не понял, что от него требовали. И, если бы не вмешательство племянника ректорши, у него бы возникли крупные неприятности. — Лютик, я тебя по всей площади ищу, сказал же, не отставай от меня, — запыхавшийся Малевич упёрся ладонями в колени, приводя дыхание в норму. Заметив Германа, художник молча схватил Андрея за рукав и потащил за собой. Ангел, сжимая конфету, последний раз взглянул на своего спасителя и поторопился за Малевичем, пока снова не потерялся и не отыскал на задницу, за которой пристально следил Стрельцов, приключений.  — Ты чего как первый раз? А, ну да, ты же первый раз, — отмахнулся художник, когда они прошли в магазин раза в четыре шире, чем у них недалеко от Академии. — В общем, это магазин, по-местному супермаркет, здесь продаются и еда, и вода, и тетради, и книги, да все что угодно. Нам в отдел по уходу за волосами, — художник повел за собой озирающегося Лютика, и через пару минут они замерли возле полки с коробочками. На каждой из них были нарисованы женщины и мужчины с шелковистыми локонами и неестественными улыбками. — Я, наверное, возьму себе синюю, — задумчиво проговорил Малевич, постукивая пальцами по полке. — А тебе, думаю, подойдёт медовый оттенок. Ну все, пошли на кассу тогда, нечего терять время, потому что время — творчество. С двумя красками в руках, они встали в длинную очередь. Вдоль касс тоже были маленькие стеллажи, преимущественно с конфетами и жвачками. — Слушай, а у меня людских денег нет, — виновато пробормотал Андрей. — А, расслабься, я заплачу, вернешь потом налом или поможешь с курсовой, а то у меня по учебе полный завал. И, тогда, будем считать, мы квиты, — как у Малевича все просто, Лютику бы его позитив и расслабленность по жизни. Вон, даже на лице акрил, а ему плевать, что люди вокруг подумают. — А где ты берешь людские деньги? — шепнул Андрей ему на ухо так, будто бы это что-то неприличное. — Ну ты даёшь, меняю стипендию в ОВ-пункте. Там наши деньги на земные меняют, и все, с валютой проблем не возникает. Тебе повезло, ты отличник, значит, стипендия побольше моего будет. Но я не жалуюсь, времени не хватает на все эти задания, когда же мне писать картины? Я же личность творческая, без самореализации не проживу, — объяснил он, тряхнув цветными прядями. — Если ты любишь рисовать, тогда почему пошел в Академию, где у тебя одна перспектива — Канцелярия? — почему все те, кто учится в Академии, на самом деле не хотят в ней учиться? Что за проклятое место? — Нееет, я здесь так, для галочки. У меня с родителями уговор: получаю высшее образование, чтобы умным быть, а дальше свободен как птица. Я вон, вообще буду поступать здесь! — пылко заявил Малевич, отдавая кассиру слегка мятые купюры. — Где — здесь? — На земле, в людскую академию, институт или что у них тут ещё. Сделаю себе левые документы с местной пропиской, и поступлю, вот так! — художник забрал их покупки и они вышли через двери, которые открывались, стоило к ним подойти. Андрей улыбнулся, слушая пылкие речи Малевича. Действительно, творческая личность, и не живётся ему спокойно, нужны трудности и преграды. Молодец он, к мечте идёт и ничего не боится. Хороший ангел этот Малевич, зря его избегают. С чудинкой и наполеоновскими планами, но интересный собеседник, рассказывает круто. Малевич сказал, что для того, чтобы вернуться в Академию, достаточно пройти через любую арку, представив их родной мир. — Почему оно так воняет? — прокашлялся Андрей, пока художник разводил краску, перемешивая ее кисточкой. — А ты думал, это ж химия, — изрёк Малевич. — Приступим. — А это точно не опасно? — обеспокоенно отодвинулся Лютик, нервно теребя край простыни, которой его обмотал теперь уже синеволосый парень. — Абсолютно безболезненно, — заверил Малевич и начал прокрашивать все черные локоны, не дававшие покоя ангелу. — Кстати, тебя разве не интересует, почему твои волосы сами меняют цвет? — Малевич нанес краску Лютику и оставил его сидеть на табурете. Сам он вернулся к своей неоконченной работе, холст ждать не будет. — Да, но я ничего не нашел в библиотеке, — пожал плечами Андрей и вспомнил про украденное зеркало, достал его из кармана. — Я думаю проблема в нем. — В зеркале? Оно волшебное? Ты веришь в волшебство, и это глупо, от магии остались так, жалкие крупинки. Я уверен, в твоих руках самое обыкновенное зеркало, и причина перемен не в нем, — умозаключил Малевич, отхлебнув из бутылки энергетик. — В рекламе говорили, что этот напиток окрыляет, хочу проверить. Ночами часто не сплю, нужны силы, но, если честно, пока что от выпитого мне охота спать целые сутки. Да, можно уже смывать, наверное, пошли в туалет. Художник проводил Лютика до душевых и, наклонив его вперёд, принялся смывать краску душем. — Вытрись, высохнут быстрее, — Малевич подал ему розовое полотенце, и Андрей взъерошил влажные локоны. — Все? — Ага, жалко у нас нет сушилки для волос, как у девчонок. Все, я, пожалуй, пойду, — художник размотал ангела из простыни и улыбнулся. — Заходи, если будет время. — Спасибо за помощь, — что бы Андрей делал без этого странного, но отличного художника. Малевич кивнул и ушел в мастерскую трудиться на благо искусства. А Андрей разгуливал по душевой, ждал, пока высохнут волосы. И дождался. Покрашенные пряди совсем чуть-чуть отличались от всех остальных, но они больше не черные. Лютик, перекинув полотенце через плечо, довольно зашагал по коридору к себе, по дороге закинув в рот ириску от Германа. Вкусная. Парень все же решил рассмотреть зеркало получше, но, как и утверждал Малевич, оно обычное. Нет тайного механизма, нет подвоха. — Полный бред, — промямлил ангел и, после бессонной ночи, заснул в одежде, не переодеваясь в пижаму.