Сгорая дотла

Лютик не знал, как признаться в том, что он перешёл на другую сторону. Демоны его не примут, зачем им типичный скромный ботаник. А ангелы назовут предателем, да, по сути, так оно и есть, он пал перед искушением интересной жизни, необычной, где он все будет делать только для себя. Его взгляды перевернулись, и он не сможет жить как прежде. Поэтому соверше́нный шаг был необходим ему. Стрельцов оставался его верным спутником, продолжая показывать раскинувшиеся перед ним новые горизонты. Кому нужна учеба, столько всего вокруг. Андрей днём ходил на лекции, ведя уже не такие аккуратные конспекты, и писал через раз. Половину он не слышал, потому что Герман бормотал ему в ухо всякие глупости, которые куда увлекательнее нудного Петра Алексеевича. Последние столы закрепились за сладкой парочкой, которая везде ходила вместе. Есика шутила, что они не разлей вода Почему-то она твердо верила в дружбу с Германом и Лютиком, и частенько настигала их в самые неподходящие моменты, вынуждая разъяренного демона отдергивать руку, удобно лежащую на плече или талии Андрея. Самым ужасным было то, что Курпатова так и норовила облапать несчастного Лютика. Ему постоянно приходилось уворачиваться от ее коротких, толстых пальцев с ногтями, покрытыми лимонно-желтым лаком. Стрельцов яростно сопел, глядя на девушку таким взглядом, что она чудом не воспламенилась. Есика буквально преследовала их, возомнив себя крайне хорошей собеседницей, хотя кроме дурацких сплетен она ничего не обсуждала.  Германа Курпатова довела до точки кипения, и он бы придушил ее, если бы не умоляющий взгляд Андрея. Парню было неловко отшивать девушку, да и как объяснить ей то, какие именно у них отношения и почему она им очень сильно мешает. Есика не подозревала о том, что ее объект влюбленности давно находится под другой охраной, и она совсем не в тему с глупыми подкатами. Стрельцов сдерживался исключительно ради Лютика, иначе бы Курпатова давно валялась где-нибудь придушенная к чертям собачьим. С плохо скрываемой ревностью, он бросался в Есику язвительным выражениями, после которых она вспыхивала и начинала отвратительно высоким тоном отвечать Стрельцову в такой же манере. Но ее реплики звучали скорее смешно, чем обидно, поэтому демон лишь посмеивался над ее жалкими попытками поставить на место обидчика. Она привычно втиснулась между ними по дороге до общежития, вызвав покашливание Германа с вполне ясным намеком: пошла отсюда. Но Курпатова никуда не спешила, «радуя» парней своим обществом. Конечно, ведь она прикольная и заводная. А ещё у нее отличная память, и она прекрасно помнит, что завтра у Андрея день рождения. И Есика, конечно, обязана поздравить почти что бойфренда с этим знаменательным событием. Когда Лютик пожал Стрельцову руку на прощание в качестве чисто дружеского жеста, Курпатова сделала вид, будто бы, наконец, уходит. Но вскоре она настигла Германа, нагло дёргая его за капюшон черного худи, которое Андрей, наконец, ему вернул. — Герман, я по важному вопросу, — деловито с ходу заявила Курпатова, тряхнув копной ржавых волос. — Не сомневаюсь, — усмехнулся демон, закатив глаза. Эта дура когда-нибудь оставит их в покое или нет? — Вы же с Андреем друзья? — задала тупой вопрос девушка, хлопая редкими ресницами. — Допустим, — знала бы Курпатова, что тут за дружбой кроется, в обморок упала бы как минимум. — Так вот, у него завтра день рождения, и я бы хотела с тобой посоветоваться, что ему подарить. Ты же хорошо его знаешь, что ему нравится, помоги, а? Я все мозги сломала, ни одной толковой идеи, — затараторила Есика, воодушевленно размахивая руками. «Были бы у тебя ещё мозги, чтобы ломать их», — про себя отметил Стрельцов. Отказывать девушке он вовсе не собирался, и с хитрой, широкой ухмылкой начал. — Есть у меня пара мыслей… — Подожди! — она остановилась его жестом, доставая из сумочки огрызок карандаша и блокнотик с милым медвежонком на обложке. — Теперь давай! — Он любит медовик, самый любимый его торт, — у Андрея была аллергия на мед, посмотрим, как мадам Курпатова обрадует его таким подарочком. Есика, высунув язык, старательно записала первый пункт. — Обязательно купи, эти, ну, из них ещё разноцветная бумага сыпется… — Хлопушки, — подсказала девушка. — Точно! Взорвешь, чтобы прямо на него высыпались, — Герман торжествовал, даже рожки на его макушке сияли от удовольствия. Ещё один провал от Курпатовой, потому что Лютик ненавидит «взрывалки», и уж точно не оценит такой «приятный» сюрприз. — Ещё, ты же хочешь ему понравиться? — раскусил он девушку. — Да, — призналась она, отчего у нее покраснел лоб. — Ему нравятся девушки с короткими волосами. «С короткими. Да и вообще не девочки…». — С каре? — приоткрыла рот Есика, как рыба, выброшенная на берег. — Ты уверен? — Абсолютно. Она все записала в блокнот. — И, последнее, что я тебе скажу, по секрету, по очень большому секрету, — таинственно понизил голос Стрельцов и, наклонился ближе. Есика навострила уши. Вот она, самая главная тайна и ключик к сердцу Андрея. — Пошла нахуй отсюда. Герман, ощутимо толкнув ее в плечо, отправился восвояси. Курпатова  угрожающе потрясла кулаком в воздухе и, бережно спрятав блокнот, побежала. У нее полно забот, например, купить муку, мед, сахар, масло и хлопушки. И записаться в земной салон красоты. Лютик проснулся поздно. В субботу спешить некуда, и он позволил себе понежиться в кровати. Но долго наслаждаться бездельем у него не вышло, потому как он внезапно  подскочил, в предвкушении чего-то тревожного. В животе неприятно крутило, и что-то не давало ему спокойно вздохнуть. Он в пижаме пробрался в коридор, оказавшись под дверью Малевича. Тот крикнул, чтобы проходили. Вставать и впускать гостей художник в выходной ленился. — Привет, научи меня целоваться, — выпалил Лютик. — Оу, вот так новости, — Малевич приподнял брови в изумлении. — И как, прости, ты представляешь это? Может, мне на практике продемонстрировать? — Ну… нет,  — смутился Андрея, почесывая щиколотку босыми пальцами другой ноги. — Странные вопросы задаешь с утра. Разве есть, с кем целоваться? — Малевич попал в точку, поставив парня в неудобно положение. Он замялся. Не говорить же ему о Германе, художник к нему скептически относится. Да и Лютик не особо понимал, что у них творится с Стрельцовым. Им просто здорово вместе,  вот и все. Тогда почему Андрей боится сказать об этом Малевичу? — Ладно, выдохни, я пытать не буду, как-нибудь в другой раз вывалишь свои тайны. Кстати, с днём рождения. Зайди вечером, я тебе кое-что отдам. Не назову это полноценным подарком, так, маленький сюрприз. — До встречи, — Лютик вернулся к себе, переодеваясь, натягивая полюбившийся аксессуар. — Куда собирается постаревший маленький демон? — на подоконнике развалился Герман, подмигивая парню. Андрей не успел ответить, потому что кто-то стучал в дверь, отчаянно дёргая ручку. Стрельцов вошёл в шкаф, закрывшись внутри, и тогда уже не ботаник впустил того, кто чуть не снёс дверь с петель. На пороге топталась Есика. Она взорвала хлопушку, и на Лютика посыпались разноцветные глянцевые звёздочки. Он с каменным лицом уставился на Курпатову. — А ктоооо это у нас именинник и виновник торжества?  — заводно завопила она, доставая из пакета пластиковый контейнер с тортом, который она вчера пекла два с половиной часа, чуть не спалив общую кухню для девочек и отмывая плиту с духовкой не меньше часа. — Я принесла тебе твой любимый медовик, давай, ставь, сейчас свечки зажжем! — У меня аллергия на мед, — протянул Андрей, смотря на Есику как полную дуру, коей она и являлась. — Но ты же любишь его. — Я не люблю медовик, Есика, у меня аллергия на мед, я не ем его, — Лютик начинал злиться. В данную секунду он бы сам придушил Курпатову, стоящую на пороге с медовиком. — Ничего не замечаешь? — предприняла последнюю попытку девушка, поправляя свои жидкие, ставшие короткими волосами. — Да. — И что же? — кокетливо уточнила Есика, облокачиваясь о косяк и накручивая прядку на палец. — Что ты меня заебала, — Лютик захлопнул дверь перед ее носом, запираясь на ключ. — Уважаю и полностью одобряю, — Стрельцов так гордился им, преподал урок самоуверенной занозе. — Пока она не прицепились к твоей ноге в слезах, предлагаю позавтракать в кафе, сомневаюсь, что будет много народу, все отдыхают, бродят по земле, посмеиваясь над людьми, — демон предпочел не рисковать и вылез таким же путем, каким и попал сюда, чтобы не наткнуться на Курпатову с медовиком. Он злорадствал: Есика была бесповоротно опозорена по всем фронтам. Зря она приняла слова Германа за чистую монету, и за свою наивную ошибку уже поплатилась. Андрей после такого шоу вряд ли посмотрит на нее без презрения. В кафе действительно почти никого не оказалось, и они заняли дальний столик в уголке. Каждый выбрал то блюдо, которое его соблазнило. И пока несли заказ, Герман под столом щекотал ладонь Лютика. Именинник вздрагивал и шепотом просил его прекратить, но говорил это так, что любому кретину понятно: он не против того, чтобы все продолжалось. — Мальчики, какая встреча! — Есика опустился на диванчик напротив них, раскрывая меню. — Не думала, что вы тоже пойдете в кафе, а я вот булочек захотела, с медом… Стрельцов не сомневался, что притащилась Курпатова сюда уж точно не случайно. Наверняка шла за ними, отставая шагов на десять. И будто бы ненароком встретила их в кафе, ну конечно. Ей бы в вестники пойти, да печатать сплетни для газет, которые и не читает никто. С невообразимой навязчивостью Есика бы в области газетчицы достигла головокружительного успеха. Курпатова уже и не вспоминала, как всего полчаса назад Лютик послал ее куда подальше. Она подстраивалась под обстоятельства и раздражала окружающих. Когда принесли еду, у Германа пропал аппетит, и заказанное пирожное уже не выглядело вкусным. Зато Курпатова лопала булочки за обе щеки, паралльно рассказывая историю, произошедшую с Элей, и не замечала, как из ее рта вылетали противные крошки. Кончик носа она испачкала в пудре. Стрельцов скривился: после такого зрелища аппетит окончательно исчез. Андрей помешивал чай, изредка поддакивая Есике чисто из вежливости и не вникая в смысл ее слов, потому что особого смысла в ее речи и не было. — Андрей, как ты планируешь отмечать? Устроишь вечеринку? Меня, надеюсь, позовешь? — засыпала она вопросами парня, в упор смотря в его потерянное лицо. — Я… Герман положил руку ему на бедро, немного сжав его, и Лютик сбился. Курпатова, конечно, вряд ли полезет под стол и увидит то, чего видеть ей не стоит, но Андрей все равно испытывал неловкость. Он не привык к подобным заигрываниям, ещё и и прилюдным. А Стрельцов специально дразнился, мстил за прилипчивую Есику и предупреждал этим жестом, что если он позовет Курпатову на свою вечеринку, то демон придушит и ее, и Андрея. — Я не буду отмечать, — оборонил Лютик, убирая ладонь Германа, но та упорно возвращалась в исходное положение. — Как же так! Это же день рождения, нельзя забывать про него, вот Алла, ну, Ермолина, — Есика завела песню про никому не известную Аллу и ее день рождения. Стрельцов и Лютик синхронно подумали, что лекции Петра Алексеевича по сравнению с болтовней Курпатовой ещё цветочки. — Ой, ну ладно, заговорили вы меня, я пойду, припудрю носик, никуда не уходите, — она подхватила маленькую дамскую сумочку и скрылась за дверью с нарисованной девочкой в платье. — Он уже припудрен, — захихикал Андрей, и они с Германом, переглянувшись, одновременно встали из-за стола, торопливо расплачиваясь и выбегая из кафе. Курпатову из них никто не жалел, она найдет, до кого докопаться, например, до официанта. — Спрячемся от Есики в кинотеатре? — Стрельцов, переводя дыхание, придумал неплохой вариант, где можно скрыться от назойливой особы. — Конечно, — улыбнулся Лютик, готовый пойти хоть к врачу за клизмой, лишь бы не слушать ещё одну историю про Аллу Ермолину или еще кого похуже. Они зашагали к арке, озираясь и шутя, что вот-вот выскочит Курпатова, и скажет, что совершенно случайно их встретила. Но за ними следила не Есика, и даже не Алла Ермолина, а Аделя. Девушка была решительно настроена порвать всех и рубашку на груди Германа. С боевым настроем Шалашова выплыла из кустов и предстала прямо перед парнями. — Какие люди, Герман, — пафосно растягивая слова, вымолвила она. — Куда это ты так торопишься, что и меня не заприметил? — Мы в кино, — брякнул Лютик и прикусил губу: не следовало этого говорить. — И вы собрались в кино без девушки? Хотите опозориться? Так и быть, я составлю вам компанию, — заявила Аделя и, покачивая бедрами, повела их за собой к порталу. В кинотеатре собралась немаленькая очередь, и Герман стоял за билетами больше двадцати минут. Они еле успели к сеансу, отыскивая свои места. Шалашова хитро планировала сесть посередине, но Стрельцов опередил ее, и дьяволице ничего не оставалось, кроме как занять кресло с краю. Погас свет, и Аделя перебирала в голове, каким же изощрённым способом совратить Стрельцова. Он же такой бабник, у него сто процентов было полно девушек, а Шалашова затмит их всех. Она зашептала пошлый анекдот в ухо демону, но Герман смотрел в экран, где пока что шла реклама других кинокартин, и не заинтересовался откровенной как и ее наряд шуткой. Лютик расстроился. Только отделались от Курпатовой, и, как колобок, попали в руки к очередному животному. Андрей едва расслышал анекдот Адели, который показался ему чересчур развратным. То есть Герману можно лапать его, когда им мешает Есика, а Шалашовой позволено портить им поход в кино? Парень повернулся в его сторону, резко и горячо целуя Стрельцова в скулу и потихоньку спускаясь к шее. Демон сидел, с трудом сохраняя самообладание. Тяжело спокойно сидеть, когда к тебе пристают. Рука Германа легла на голую коленку мстителю, не зря племянник ректорши настаивал, чтобы Лютик надел шорты. Стрельцов гладил мелкие рубцы, оставшиеся после падения на асфальт. Падший ангел нежно водил по коже губами, изредка легонько кусая ее. Аделя отчаялась развязать возлюбленному язык, поэтому перешла к радикальным мерам. Она «неспециально» плеснула ему на брюки колой. — Прости, я такая неловкая, — запричитала Шалашова, вынув из клатча бумажные салфетки. — Позволь мне помочь! Она принялась тереть штаны салфетками, чтобы они впитали влагу. И нащупала напряжение в черных джинсах. Герман грубо убрал ее руки, нецензурно выругавшись. Аделя ухмыльнулась: она молодец, вон как завела Стрельцова, а он бесится, что прокололся. Ещё немного, и он точно сломается, и тогда Шалашова захомутает главного демонического красавчика. И дьяволица ни на миг не задумалась, что, возможно, к тому, что происходило в штанах Германа, она не причастна. Андрей положил голову демону на плечо, и остаток фильма они досматривали уже без поцелуев в темном зале номер три. День был испорчен, потому как им так и не удалось провести время наедине. Постоянно возникали помехи их безмятежному счастью. Аделя осталась в городе, пошла в клуб и даже звала парней с собой. Они, естественно, отказались от столь заманчивого предложения, сославшись на важные дела. С днем рождения Андрея Шалашова не поздравила, да и ее мало интересовал глупый ангел, что путается у нее под ногами и даёт ей завоевать Германа. Ведь видел же, что друг идет в кино с девушкой, тактично свали, нет же, поперся с ними. Аделю бесила эта маленькая букашка, если бы не ботаник, они бы уже давно со Стрельцовым занялись тем, что обычно люди ставят под рейтинг 18+. Парочка недолго побродила по аллеям, обсуждая сегодняшний провальный день. Герман несерьёзно ругался на Андрея за его шалости. — Не я все это начал, — в свое оправдание сказал он, не чувствуя за собой вины. — Это все Курпатова. — И Шалашова. — Ладно, проехали, обе дамы те ещё занозы в заднице. Но я знаю место, где они нас не достанут, — шёпотом произнес Стрельцов, словно страшась того, что Есика спряталась под плитами дороги, на которой они стояли. — И какое же? — полюбопытствовал Андрей, прищурившись. — Конечно же моя комната. Наконец-то отметим твой праздник нормально, без посторонних, — предложение демона звучало крайне заманчиво, и Андрей не смог отказаться. Ему хотелось побыть с Германом один на один, без Есики или Адели, вообще без всех. Чтобы никого не стеснятся и никто не отвлекал пустыми разговорами ни о чем. Лютик прошел в комнату, которая стала ему роднее собственной, и улыбнулся. Несмотря на неприятности, настроение у него почему-то было отличное. И, возможно, это из-за Стрельцова, который заметался по всему помещению. — Куда я засунул сраную коробку? — бормотал демон, пытаясь разобраться в своем хаосе. Найдя то, что он искал, Герман интригующе спрятал это за спиной. — В общем, я, как и Курпатова, не мастер изъясняться, поэтому держи, с днем рождения, — Стрельцов отдал Лютику коробку, перевязанную черной ленточкой Андрей нетерпеливо дергал за концы, и узел вместо того, что развязываться, стягивался крепче. Демон помог ему, ловко справляясь с упаковкой. Бывший ангел поднял крышку и извлек из коробки черную футболку. — Раз ты у нас перешёл на темную сторону, пора менять гардероб на более мрачный, — Герман наматывал ленточку на указательный палец. — Размер я не знал, но на мой профессиональный взгляд, тебе подойдет. — Спасибо, — Лютик опустил глаза, не желая столкнуться взглядами с глазами, от которых его сердце превращается в бомбу замедленного действия. Надо, может, обнять Стрельцова, он же старался, ходил по магазину, выбирал, да и вообще откуда-то узнал, что у Андрея сегодня день рождения. Но тело парню не повиновалось, и он так и замер с футболкой. Повисла неловкая пауза. — Не знаю как ты, а я бы полежал. Нога что-то болит, — Герман суетливо скинул кроссовки, расшвыряв их по разным углам комнаты, и прибился к стеночки, опять уступая половину кровати Лютику. Он бережно положил футболку обратно в коробку и лег с краю. Мышцы расслабились, а дыхание выровнялось. По крайней мере у Андрея, Стрельцов продолжал пыхтеть как паровоз. Он повернул голову к новоиспечённому демону, а Лютик развернулся к нему, ложась на бок. Утреннее предчувствие не обмануло, и сейчас парень чувствовал то же самое. Волнение, и сердце колотится, никак не успокоится. Герман придвинулся немного ближе, так, что кончиков их носов соприкоснулись. Но дальше он не заходил, задавая немой вопрос. Неужели Стрельцов чего-то боится? — Я хотел спросить… — Может ты уже поцелуешь меня, черт возьми, — выпалил Андрей, пока не струсил, прикрывая глаза. Он вспомнил шутки Малевича, и немного расслабился. Чего его боятся, его же не током будут. Мягкие губы Германа прижались к его губам, и парень забрал назад свои слова по поводу тока, потому что по ощущения через него пропустили минумум два разряда. Стрельцов неторопливо углублял поцелуй, сминая податливые губы и едва ощутимо покусывая их. Андрей неумело отвечал, отодвигая свои страхи на задний план. Демон отстранился, глубоко дыша. — Знаешь чего я по-настоящему боялся? — Чего? — Лютик растянул зацелованные губы в улыбке. — Что когда захочу поцеловать тебя, то в комнату ворвётся Есика с клатчем, — ухмыльнулся Герман, полгаживая его по щеке. — Или Аделя с медовиком. — И хлопушками, — добавил Стрельцов, откровенно насмехаясь над обеими девушками. — Знаешь, это ведь я посоветовал Курпатовой все эти бредовые идеи. — Зачем? — удивился Андрей, с трудом соображая, из-за того, что худший студент так нежно гладил его. — Чтобы она выглядела как дура. — Она и есть дура. — Ага, — Герман перевел взгляд на губы падшего ангела, желая ещё раз попробовать их. Андрей лишь прикрыл глаза, и через пару мгновений вновь ощутил жаркие губы, от которых было душно и слишком хорошо. Когда он поздно вернулся к себе, то обнаружил записку от Малевича: «Ты, видимо, был занят, поэтому подарок я положил рядом с сиренью, с днем рождения, Лютик». На тумбочке возле вазы с цветами действительно лежал подарок. Небольшой портрет Германа на акварельной бумаге. Малевич все понял без слов.