***
Весь оставшийся день Гарри провёл с Тедди, посвятив всего себя ребёнку. Он знал, что долго избегать проблем не сможет, но позволил себе забыть на пару часов о Пожирателях. Долго зацикливаться не пришлось: ближе к вечеру в покои Поттера пришла Грейнджер. Гермиона не хотела тратить сегодняшний день впустую, она желала решить, как избавиться от Нагайны. — Уложил Тедди? — поинтересовалась гриффиндорка, опустившись на мягкий ковёр. — Ага, только уснул, — Гарри лёг на диван, закинув ноги на подлокотники. — Я устал, солнце. Сам не понимаю, почему так устаю? Прости меня, я, как всегда, сорвался. — Я не обижалась. Но, Гарри, нам нужно решить: что делать с Нагайной. Есть идеи? — Заставить её покончить с жизнью. Пусть повесится на собственном хвосте, — криво усмехнулся Поттер. — Гарри! Я серьёзно! — возмутилась Грейнджер. — Я тоже. Убить её нельзя, а провести ритуал не получится. А суицид… Это же не мы её убьём, значит, должно получиться. Нашепчу ей на парселтанге всяких гадостей, она обидится и повесится. — Какой же ты ребёнок в такие моменты! — рассмеялась Гермиона. — Надо же придумать такое: заставить змею совершить суицид. Я серьёзно, правда. Есть идеи? — Дельных — нет. — Мне пришла одна в голову… — задумчиво протянула девушка. — Рассказывай! — Ну, мне кажется, что это бред. Нужно подумать ещё. — Говори, Герм. Бред — не бред, позже разберёмся. — Слушай, змею же нельзя убить заклинанием. Значит, можно каким-нибудь маггловским кинжалом. Только не обычным, а пропитанным чем-то, чего боятся крестражи. В итоге получится кинжал, который всегда будет при себе. В случае необходимости будем метать его в Нагайну. Ну, или в Пожирателей, только смочить его нужно в яде. Это возможно? — Теоретически, да. Вообще, идея неплохая. — А практически? — Пятьдесят на пятьдесят. Я могу сделать для всех кинжалы, даже смогу зачаровать для большего функционала. Но зелье не смогу сварить. Я в этом ничего не понимаю. — Ты же занимался зельями? — удивилась Грейнджер. — Да, и подтянул знания по ним. Возможно, сейчас я смогу сдать ЖАБА, но изобрести зелье, что уничтожит крестраж, не смогу, скорее всего. Но ты можешь привлечь любого, кто сможет помочь. Ну, и обращайся ко мне, вдруг помогу. — Окей, занимайся основой, а я попытаюсь что-нибудь придумать. Надеюсь, что получится. — Надеюсь, хватит? — вымученно улыбнулся Поттер. — Я устал. — Ты сильно устаешь. Почему? — задумалась Гермиона. — Старость? — пошутил Гарольд, за что получил несильный удар по ноге. — А что? Кости ломит, спина болит, — жаловался Поттер. — Попроси Кричера сделать массаж. Гарри, ты устаешь не от старости. Разберись с мыслями, тогда эффективность твоих дел будет больше. — Спасибо за совет, чтобы я без тебя делал! — шутливо съязвил Гарольд. — Ой, Поттер! Уйду от тебя, ты меня не ценишь! — улыбнулась Гермиона, поднявшись с пола. — Ладно, Гарри. Приятных снов! — попрощалась Грейнджер. Гарри не стал засиживаться, решив проанализировать разговор с Гермионой утром. Выпив воды, юноша лёг в постель, почти моментально отправившись в объятия Морфея.***
Драко лежал на кровати своей девушки, перебирая её светлые локоны. Они пролежали в обнимку уже около часа, но никто до сих пор не решался нарушить тишину. — Как ты, милый? — осторожно спросила Луна, перекатываясь ближе к Драко. Она сильно переживала за слизеринца: это была его первая серьезная миссия. — Мне было очень страшно, — спустя пару минут тихо прошептал Драко. — Никогда такого не чувствовал. Луна не перебивала Малфоя, дав ему шанс выговориться. — В первый момент я подумал: как ты смогла участвовать в стольких битвах, если ты всегда такое чувствуешь? — продолжал делиться блондин. — А потом подумал: как это выдерживают Гермиона и Гарри? Ведь мы лишь сражаемся, а они командуют нами, просчитывают все действия. Это жутко: понять, что в любую секунду может оборваться чья-либо жизнь. Неважно чья — всё равно жутко. Мне показалось, что я убил одного или нескольких. Чтобы про меня ни говорили, но я ни разу не убивал. Страшно осознать, что ты убийца. И ещё хуже — пытаться оправдать себя. Я пытаюсь думать, что спасал жизни, но не могу быть в этом уверен. Может, я убил зря? — делился Малфой. — Ещё страшнее мне стало, когда я увидел Гарри в битве. Да и остальных: Невилла, Гермиону, тебя и Джинни. Вы сражались так… Привычно? Будто ежедневно убиваете людей. Вы даже не обращаете внимание на падающие тела, кровь… Для вас это так обыденно, что ли. Как у вас это получается? — Мы всего лишь дольше этим занимаемся. Ты привыкнешь к этому. — Этого я и боюсь. Не хочу привыкать к куче мёртвых тел, вспышкам Авады. Сначала я сильно растерялся. Я немного накосячил: выбежал без команды. Отреагировал на эмоциях и чуть не подставил Гарри. Он сильно злится. — Гарри не злится, он испугался за нас. — Нет, тут было другое. Прежде, чем вцепиться в Гермиону, он так посмотрел на меня. Я подумал, что на месте умру. Позже решил зайти к нему, и он немного покричал на меня. Мы уже во всём разобрались. Что происходит с Гарри? — А что с ним происходит? — притворно удивилась Луна. — Ты не заметила изменений? Он больше думает, часто злится. Иногда срывается на других. Понимает, что поступает плохо и закапывается в себя сильнее. И так по кругу. Почему? — Драко, каждому нужно время, чтобы разобраться в себе. Нам с тобой понадобилась куча времени, чтобы во всём разобраться. Гарри нужно время. Он пуст. Его мысли тонут, он не слышит себя. Но, как и всегда, он должен сам разобраться. Ты же разобрался? — Да. — Когда-нибудь разберётся и он, — подвела итог Лавгуд. Она взяла с тумбочки свою волшебную палочку, взмахом открыв окно. Закутавшись в тёплое одеяло, Луна заснула. Драко же ещё некоторое время не мог уснуть, прокручивая в голове самые яркие моменты битвы. Он осознавал, что не убийца, но не мог избавиться от неприятного осадка. Успокаивая себя присутствием Луны, он уснул ближе к утру, накрывшись перед этим ещё одним одеялом.***
На следующий день ребята собрались вместе, чтобы выпить чая и поболтать. Поттер уже около получаса сидел в душной гостиной, напиваясь горячим чаем. Здесь было весело, уютно, но из-за своего состояния Гарри воспринимал окружающую его обстановку иначе. — Зачем ты мучаешься? — Джинни незаметно подкралась к Поттеру. — О чём ты? — Гарри натянуто улыбнулся, взлохматив волосы рукой. — Из тебя плохой актёр. Я же вижу, что тебе не нравится. Ради чего такие жертвы? — Всё хорошо, правда. Мы реже видимся в последнее время, почти не разговариваем… — Так мы и сейчас не разговариваем. Не принуждай себя, — Прюэтт ещё сильнее растрепала волосы Поттера. — Старый стал, не ищешь повода для веселья, как раньше. — Многие заметили моё состояние? — обеспокоено спросил Гарольд. Он ещё не научился постоянной невозмутимости. — Ну, девочки заметили. Малфой и Нев… Нет, они не такие внимательные, но могут заметить, поэтому беги отсюда. — Куда я уйду? — Хотя бы выйди на балкон. Гарри не стал сопротивляться. Ранний вечер. На улице ещё светло, а в голове бардак. Гарри не хотел гулять — сил не было после тренировки и чаепития. Дойдя до ближайшей лавочки, Поттер погрузился в думы. Джинни не первая, кто сказал, что он постарел Но Поттер всё тот же, молодой и безрассудный. Он мог повзрослеть за год, но никак не постареть. С одной стороны, Гарри надоели многие вещи, которые в прошлом казались интересными. Между тусовкой в клубе и посиделками в своей комнате, всё чаще он выбирал второе. Но это нельзя назвать старостью! Многие бабушки и дедушки обгонят молодёжь. Это занудство. Отсутствие желания, лёгкий вариант апатии. Возможно, Джинни частично права. В последнее время ему скучно. Между обсуждением новой метлы и обсуждением заклинаний, парень снова выбирал второе. Возможно, дело в людях? Ему немного скучно с Драко. Он относится к нему как к младшему брату, которого нужно защищать и учить. К большинству своих знакомых он так и относится: заботится, окружает своей любовью. Гарри чувствует: он морально старше немногих сверстников. Ему далеко не сорок лет, даже не тридцать. Двадцать четыре он мог бы себе дать. Вот к Снейпу он относится по-другому: нельзя считать братом того, кто возрастом годится тебе в отцы. И, казалось бы, такой человек, как Северус, должен быть старым и занудным. И он такой, но Гарри интересно с ним. В те редкие минуты, Поттер действительно наслаждался разговором. И пусть иногда он неловкий, шаткий, а любое дуновение ветра способно снести разговор ко всем чертям, Гарри интересно слушать этого человека. Немного разобравшись в своих мыслях, Гарри пошёл искать Северуса. Чтобы долго не бегать по всей территории, он вызвал Кричера. Он за несколько секунд определил местоположение зельевара, сообщив его своему хозяину. Северус находится в комнате роз. Необычный выбор. Хотя, у них есть одна общая черта: они очень колючие. Уже спустя пять минут Гарри ступал по комнате примирения, оглядываясь по сторонам. Вскоре Северус нашелся в самой левой части помещения. Мужчина, опершись бедрами на диван, неотрывно смотрел на бутоны белых роз. — Привет, — тихо поздоровался Гарри, ослепив Северуса своей улыбкой. — Здравствуй, Поттер, — бросил в ответ Северус, тут же отведя от собеседника взгляд. Юноша замер, пытаясь переварить происходящее. Снейп давно не был с ним так груб. Он снова стал звать его по фамилии, и говорить таким ледяным голосом, что хочется пойти и утопиться. Гарри осознал, что ему совсем не нравится напряжение, витавшее между ними. Ему хочется общаться с этим человеком, выстроить новые отношения, а не возвращаться к временам взаимной ненависти и презрения. — Как жизнь? — Поттер продолжил улыбаться, сделав вид, что не понял зельевара. — Поттер, что тебе нужно? — прошипел Северус. — Хотел поговорить… Гриффиндорцу показалось, что на мгновение он увидел теплоту в глазах профессора, но та мгновенно пропала, уступив место льду. — Моя жизнь тебя не касается. Поттер замер. Ему не нравилось происходящее, но что-то предпринимать он не хотел — боялся окончательно испортить отношения. Поэтому он решил промолчать, но и уходить не спешил. Присев на один из диванов, Гарри откинул голову на спинку. Тишина. Между ними стена льда, которую не сломает один гриффиндорец. — Скверно, особенно в последнее время, — хриплым голосом ответил мужчина спустя несколько минут, самостоятельно ломая стену. Поттер уже собирался уходить, когда услышал неуверенный голос угрюмого собеседника. — Нервная, скучная и бесполезная одновременно. Если не думать о морали, то пойдёт, но… — продолжил мужчина. — Но мораль — критерий, для отличия истинного от лжи, которому нет места на войне? — перебил его Гарри. Говорить о морали в шестнадцать лет? Почему бы и нет. — Что-то вроде. Общая картина весьма угнетающая, — закончил Северус. — Ты сказал: «скучная и бесполезная»? — удивился Гарри. Вот что-что, а Северуса никак нельзя назвать бесполезным. — На протяжении последних месяцев — да. Я не занимаюсь ничем важным, пусть и не стою на месте, а экспериментирую с зельями. Это не приносит никакой пользы, что весьма удручает, — Снейп продолжал смотреть в застеклённую стену. — Ты бы хотел сделать что-то полезное для борьбы с Томом? — Лучше это, чем бездействие. И куда интереснее. Освободилось место в группе? Предлагаешь вступить и навестить старых знакомых? — язвительно поинтересовался зельевар. — Нет, — виновато ответил Поттер. — Разумеется, — насмешливо фыркнул слизеринец. — Мне понадобится твоя помощь. Если хочешь, можешь помочь нам, — предложил альтернативную версию гриффиндорец. — В чём заключается дело? — заинтересовался Северус. — Нужно помочь Гермионе разработать зелье для уничтожения крестража. Это долго, сложно, но интересно. — Я хочу попробовать.