* * *
— И чего это на Ёнджуна вчера нашло? Такую речь задвинул, что ещё немного и я бы перестала считать его плохим парнем, — шагая по школьной территории, где растирался фестиваль, устроенный школьным руководством, Рюджин держала в руках чупа-чупс. Мы с Черён шли рядом. — Вчера он был крутым, — подруга слегка засмущалась, этого хватило, чтобы я всё поняла. Черён влюбилась в этого нахального мальчонку, который не оставил её в трудную минуту. Я и сама была удивлена, ведь никогда не видела эту добрую и человеческую сторону Ёнджуна. Это было удивительным. Наверное, мне стоило лучше к тебе присматриваться, чтобы не упустить из виду такого человека, как ты. Будь всё иначе, смогли бы мы стать друзьями? Будь всё иначе, смогли бы вы зарыть с Дохёном топор войны и стать товарищами? Да, вероятно, всё могло бы быть иначе. — Эй, ты, что, влюбилась в него?! — охнула Шин, чуть не подавившись леденцом. — Не-е-ет, конечно же нет, — девушка занервничала и отмахнулись от нас. — Он хороший парень, — я не хотела, чтобы в этот раз всё сложилось так же, как и прошлый. — Думаю, если он тебе понравился, то не стоит этого стесняться, если не сказать, то потом можно пожалеть, так что лучше попробовать. Черён, я очень сильно хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы не осталась в поглощающем тебя одиночестве. Я искренне надеюсь, что в этот раз ты ни о чём не пожалеешь и будешь только улыбаться. — Не всегда признаться лучшая идея, — в этот раз уже замялась Рюджин, она пыталась оправдать своё молчание, ведь она так до последнего момента и не решилась признаться Субину в своей любви. И он не сделал этого. Мы говорили спустя несколько лет после школы. Подруга нашла себе другого, но жалела, очень сильно жалела, что так и не призналась. Она нашла того, кто любил её, кто смог заменить отца, но была ли она счастлива? Нет, пожалуй, она так и не смогла забыть Чхве Субина, а он её. Они оба притворялись счастливыми с другими людьми, хотя скажи они хоть слово в свои восемнадцать, могли не притворяться и быть вместе. Это было их общей ошибкой, но слишком уж они были неопытными, чтобы вовремя исправить её. — Рюджин, тебе же нравится Субин? — после разговора с Дохёном я наконец-то осознала, что не вправе выбирать за других людей, я никогда не могла решать за них, что было правильным, а что таким не являлось, поэтому я решила сказать всё прямо, не ходить вокруг да около, пытаясь подтолкнуть друзей к исправлению прошлого. Я просто скажу, что думаю, а они пусть сами решают, делают свой выбор, о котором пускай и смогут пожалеть, но это будет лишь их решение. — Скорее всего, ты боишься отказа, но боишься ли ты того, что можешь пожалеть потом об этом? Подруга не стала отнекиваться. — Боюсь, — она задумалась, и всякое подобие улыбки пропало с её лица. — Мне кажется, что ты нравишься Субину, поэтому если боишься пожалеть, — попробовать никогда не поздно, особенно пока мы молоды, — я ощутила себя Ёнджуном, который вчера так по-взрослому успокаивал Черён. Было приятно говорить то, что по-настоящему думаешь, и не бояться осуждения. Видимо, Чхве Ёнджун никогда не был придурком, который только и знал, что огрызаться и грубить окружающим, он, скорее, не боялся быть настоящим. Вторая молодость позволила мне разглядеть тех людей, о которых спустя столько времени я и вовсе забыла. В свои восемнадцать мне казалось, будто бы я героиня своего собственного фильма, я думала, что мир крутится только вокруг меня, а все остальные лишь второстепенные персонажи моей жизни, но как же я ошибалась, не желая замечать проблемы окружающих. Если бы не подаренный шанс вернуться в прошлое, я бы никогда не осознала своих истинных ошибок. — Говоришь так круто, будто бы моя мама, — Черён восхитилась, сравнимая меня со своей покойной мамой. — Может, называть тебя онни, раз ты такая крутая? — мы одновременно рассмеялись. В толпе я заметила Субина. Он болтал с Чимином. — Я сейчас вернусь, мне нужно поговорить с Субином. Ждать больше не было смысла, кто знал, сколько мне ещё осталось пробыть здесь, было ли это все сном или реальностью, но мне очень хотелось решить всё здесь и сейчас, чтобы больше ни о чем не сожалеть. — Джису, и ты пришла на фестиваль? — парень дружелюбно улыбнулся и помахал рукой, приветствуя меня. — Да, я хотела бы поболтать с тобой минутку, — хотелось поговорить наедине. — Эй, ты меня специально игнорируешь? — Чимин лишь усмехнулся, но я знала, что он не злился, не обижался, а лишь подшучивал надо мной. Ты всегда был таким, Пак Чимин, к сожалению, только в молодости, затем вечные шутки сменились упреками и обвинениями. Могла ли я винить тебя? Пожалуй, нет. Ты был тем, кто пожертвовал своей жизнью ради меня и чужих детей, так что я бы хотела, чтобы ты только улыбался и никогда больше не сожалел о своей любви ко мне. В этот раз я не позволю своему эгоизму разрушить наши с тобой жизни. Я позволю тебе быть счастливым, пускай это счастье будет и не во мне. — Я и тебе уделю минутку, — лишь улыбнувшись, я повела друга в сторону, подальше от всепоглощающего шума. — Надеюсь, я не состарюсь к этому моменту. Мы были бы хорошими с тобой друзьями, если бы я всё не разрушила. — Ты о чём-то серьёзном хотела поговорить? Что-то случилось? — Чхве забеспокоился. — Да, я сегодня с утра говорила с одним человеком. И этот разговор перевернул всю мою жизнь, — улыбнувшись, я попыталась найти в толпе Дохёна, и, кажется, Субин всё понял. — Вы теперь вместе? — Да, я бы не простила себе, не скажи я ему об этом, — мне так сильно хотелось бы, чтобы ты не сожалел ни о чём. Ни о Рюджин, ни о Ёнджуне. — Ты смелая, — он улыбнулся, но я знала, что на душе у него было совсем неспокойно. — Ты тоже смелый, я это знаю, — когда я коснулась плеча школьника, он усмехнулся. — Пытаешься меня замотивировать? — Нет, совсем нет, ведь ты сам вправе решать, чего тебе хочется. Я могу лишь догадываться, чего ты хочешь на самом деле, так что я просто пришла поддержать тебя. Что бы тебя ни беспокоило, подумай о том, что ты искренне хочешь и ничего не бойся, — это было то, что парень так сильно хотел услышать. Чхве Субин, я не вправе решать за тебя, чего искренне требовало твоё сердце, но я уверена, что в этот раз ты будешь чуть смелее в отношении вашей дружбы с Ёнджуном и любви к девушке, о которой ты так и не смог забыть спустя столько лет. Я очень хочу, чтобы ты просто был счастлив. И если будешь совершать ошибки, то никогда о них не пожалеешь. — Ребята, пошлите сфотографируемся, — к нам подбежала Черён, окрылённая атмосферой фестиваля. — Там Дохён и Рюджин ждут нас. — Пойдёшь? — в ответ Субин лишь улыбнулся. Мы стояли около фотозоны, но чего-то точно не хватало. Вернее, кого-то. — Эй, Чимин, сфотаешься с нами? — я окликнула парня, пока тот угрюмо стоял в стороне и с кем-то оживлёно переписывался. Вероятно, он ссорился с отцом из-за бизнеса, который он не желал принимать. — Я? — он удивлённо отвлёкся от телефона. Без тебя моей молодости бы точно не было, поэтому я хочу сохранить и тебя на этой фотографии. — Конечно, иди сюда, — подозвал того Дохён, чему я очень удивилась, ведь в прошлой жизни они лишь конфликтовали из-за меня. Видимо, в этот раз всё совсем иначе. — Не хватает ещё одного человека, — все удивились, ведь совсем не понимали, о ком шла речь. — Секундочку, я сейчас вернусь. — Ребят, вы будете фотографироваться или нет? Тут очередь вас ждёт так-то, — одноклассник, державший в руках фотоаппарат, недовольно бухтел. — Ёнджун, сфотографируешься с нами? — С чего бы? — он усмехнулся, не понимая, почему это я вообще подошла к нему. — Ты помог моей подруге, поэтому не могу отделаться от мыслей, что ты теперь важный человек в моей жизни, — не замечая тебя до этого момента, теперь мне хотелось замечать тебя чаще. — Ты забавная, — он улыбнулся, но это было так незаметно, что никто бы и подумал об этом, но не я. — Ёнджун? — завидев, как я иду рядом с Чхве, Дохён вопросительно глянул сначала на него, а потом на меня. — Не переживай, придурок, я не нацелен на твою девушку, только на твоё место в команде, — теперь же парень улыбался намного ярче. — Тебе придётся ещё повоевать со мной за это место, — было удивительно, что они спорили, не ссорились, а в какой-то степени даже были похожи на близких людей. — Вы наконец-то готовы? — фотограф устало вздохнул. — Что за неожиданный состав? — шепнула мне на ушко Рюджин. — Это те люди, без которых моя молодость точно не состоялась бы, — я улыбнулась. Нас озарила вспышка, а после из небольшого пространства под фотоаппаратом вылезла наша фотография. Мы были счастливы. Мы были молоды. Мы совершали ошибки, но если бы мы повторили наши ошибки, то точно бы не пожалели, ведь ошибки, которые ты повторяешь несколько раз, уж точно не ошибки, а твоё истинное желание. И после сегодняшнего дня я наконец-то смогла столкнуться реальностью, переосмыслить все свои поступки и наконец-то понять, что есть те вещи, которые я ни за что не стану исправлять. Это было наше время, в которое мы были счастливы. Это было время, в которое была счастлива я.«Если ошибки прошлого повторяются, то они вовсе и не были ошибками»
30 декабря 2022 г. в 15:42
Пришлось потрудиться открыть глаза, хотя это было довольно сложно сделать. Яркие лучи солнца просачивались сквозь приоткрытую штору комнаты, падая на лицо. Вчера произошло то, чего я, пожалуй, боялась больше всего. Момент близости пугал, заставлял нервничать и отдаляться от Дохёна, но в глубине души подобное развитие событий казалось невозможным. Я так долго ждала, столько лет жила в сожалениях, но сейчас, когда вновь могла прикоснуться к тебе, ощутить горячие прикосновения, вдохнуть аромат твоего парфюма и наконец-то раствориться в этом блаженстве, — сожалеть было уже поздно. Сделала ли я это ради себя или детей? Я сделала это ради Джихо и Юны. Если я проживу подаренный вселенной шанс без совершения ошибки прошлого, то никогда больше не смогу обнять своих детей.
Поначалу, когда только всё случилось, я и впрямь думала, будто бы они были ошибкой. Я могла жить в своё удовольствие, ни в чём себе не отказывать, отучиться и воплотить свою мечту в жизнь. Я бы обязательно прожила ту жизнь, о которой мечтала и грезила ещё со школьных беззаботных деньков. Была бы вместе с тем, о ком моё сердце ныло последние двадцать лет, но была бы я так счастлива, если бы всё это случилось?
Жить со знанием того, что никогда больше не удастся заплести волосы Юны в две аккуратные косички, наблюдать за успехами Джихо в баскетболе, проводить с ними время в парке и вместе ужинать, как самая настоящая семья, смогла бы я жить с этим осознанием?
Пожалуй, я бы никогда не простила себе, что решила исправить эту ошибку.
В восемнадцать мне думалось, будто бы я не должна была нести эту ношу на себе, я этого не заслуживала, потому поначалу мне так хотелось всё это прекратить, оборвать эти счастливые мгновения нашей с Дохёном безрассудности, но с происшествием лет, когда они только появились у меня, такие маленькие и счастливые, улыбались и плакали, мне хотелось улыбаться и плакать вместе с ними. Жить в один такт с теми, кто так сильно напоминал мне о первой любви. Они были его детьми, сначала я так думала, но сейчас, когда вернулась в прошлое и поняла, что так легко могу потерять их, пришло осознание, — они были нашими общими детьми.
Пожалуй, это была ошибка, которую я бы повторяла, будь у меня хоть тысяча шансов на её исправление.
— Уже проснулась? — на лице парня цвела яркая улыбка, так было и в прошлый раз, но сейчас, она воспринималась в тысячу раз нежнее и ярче, чем раньше.
Интересно, понимал ли Дохён, к чему могла привести эта ночь?
В прошлый раз мы даже не думали об этом, вернее, я не думала, поэтому никогда и не спрашивала у него, понимал ли он всю ответственность такого серьёзного шага в наших отношениях.
— Да, ночью было не до сна, — я рассмеялась, всё это было так по-новому, хотя, казалось бы, я уже переживала этот момент, но за столькие годы все чувства забылись и испытать это ещё раз было настоящим подарком, чудом. — Почему ты улыбаешься? Ещё немного, и у тебя рот порвётся, — толкнув в плечо Дохёна, я уместилась на подушке поудобнее и принялась разглядывать его черты лица, чтобы если всё это оказалось долгим и приятным сном, получше запомнить каждый изгиб, каждую родинку и неровность его лица.
— Как думаешь, почему? Наверное, потому что я счастлив, — он начал аккуратно перебирать мои запутавшиеся после долгого и приятного сна волосы. Нежно и с любовью. Так мог только он. — Джису, ты так неожиданно свалилась на мою голову, перевернула всё с ног на голову, но… но я никогда еще не был так счастлив в своей жизни, как с тобой, — хотелось плакать, разрыдаться прямо здесь и сейчас, но я держалась, держалась изо всех сил.
— Не жалеешь? — я замялась, ведь услышать ответ на вопрос, которым я задавалась все последние годы своей жизни без Дохёна, было страшно.
— Главное, чтобы ты не пожалела, — он улыбнулся ещё шире, но в глазах читалось беспокойство, — он переживал, что я могу сомневаться, жалеть или считать ошибкой то, что произошло ночью.
— Мы ведь даже не предохранялись, ты знаешь, чем это всё может закончиться? — я улыбалась, но на сердце было неспокойно.
— Я вроде немного разбираюсь в этом, так что не списывай меня со счетов так быстро, — лёгкое, почти невесомое прикосновение к моей щеке придало мне немного сил, дышать стыло легче и не так больно. — Если ты беспокоишься, что я могу бросить тебя, если вдруг у нас появятся дети, то не переживай, я не какой-то там ублюдок, чтобы поступить так. Не знаю, — он откинулся на подушку, будто о чём-то задумавшись, а после продолжил: — Это всё так неожиданно, ты можешь не поверить, но у меня такое чувство, что я знал тебя всю жизнь. Если бы это была не ты, Ким Джису, наверное, я бы не говорил этого, но с тобой мне кажется это всё таким правильным. Будто бы поступи я иначе, это было бы ошибкой, о которой я мог жалеть всю жизнь. Это было бы неправильным, поступи я иначе. Тем более если вдруг дети появятся и будут похожи на тебя, то мне точно не о чем жалеть.
Я не выдержала. Слёзы полились рекой, хотелось рыдать навзрыд. Если что и было ошибкой, то моя глупость, по которой я так жестоко отвергла Дохёна в прошлой жизни. Как я только могла так поступить? Ты никогда не жалел о том, что между нами было, ты бы был так счастлив, если бы это вдруг случилось, но почему, почему же я решила всё за тебя? Я выбрала тебя, не себя, позволив парню, которого любила всю жизнь, и даже после смерти ничего бы не изменилось, быть счастливым и блистать на поле с мячом в руках. Но почему, чёрт возьми, почему я никогда не думала о том, что хотел ты? О чём ты думал и считал ли это всё ошибкой?
Ким Джису, ты была настоящей эгоисткой, решив за других людей их будущее.
Пожалуй, беременность никогда не была ошибкой, а вот эгоистичное молчание было самой большой ошибкой всей моей жизни. И если бы это затронуло только меня, но решение коснулось всех, кто окружал меня.
Чимин, я правда на хотела губить твоё прекрасное будущее, и я знала, как тебе было тяжело принять чужих детей, но по молодости ты так отчаянно любил меня, так отчаянно пошёл на самый серьёзный шаг в своей жизни, хотя мог бы никогда и не связывать свою жизнь со мной, найти того, кто любил тебя по-настоящему, искренне, завести свою семью и быть счастливым, но мы оба допустили ошибки, которые стояли нам целых двадцати лет сожалений.
А что же до тебя, Дохён? Я обрекла тебя на разбитое сердце, так глупо соврала, сбежала и никогда даже не спрашивала, о чём же думал ты. Что же чувствовал, проживая жизнь, в которой ты и не знал, что у тебя были двое самых замечательных детей. Они всегда спрашивали о тебе, интересовались, но никогда не видели и не понимали, почему же живут без родного отца. Я не могла им сказать, что единственный, кто виноват во всём этом, — я.
И сейчас от этого осознания было так невыносимо больно. Слёзы капали на подушку, оставались безымянными каплями на хлопковой ткани, а я только и могла, что закрывать лицо руками и плакать навзрыд.
— Джису, почему ты плачешь? Я сказал что-то не так? — Дохён беспокоился, он так искренне беспокоился обо мне и пытался успокоить, обнимал и целовал в макушку, но я не могла объяснить ему.
Это было слишком сложно.
Я так долго бежала от реальности, что встретиться с ней спустя двадцать лет сожалений и осознать истинную причину всех своих проблем было невыносимо больно, казалось, что старые раны вспороли и они вновь начали кровоточить, но вместо красной густой крови сочились слёзы.
— Это… это не ты… это… это я виновата, — говорить сквозь слёзы удавалось с трудом, но Дохён сидел рядом и покорно ждал, когда же я смогу озвучить все свои мысли. Нежная и тёплая рука поглаживала по голове и смахивала слёзы, а я только и могла, что хлюпать носом и пытаться выдавить из себя хоть что-то членораздельное. — Если бы… если бы я разрушила твоё будущее детьми? Если бы тебе пришлось бы оставить баскетбол ради детей и меня, ты был винил меня всю оставшуюся жизнь? Ты бы ненавидел меня?
Дохён опустил руки. Он больше не успокаивал меня.
— Ты думаешь, что если бы так случилось, то я бы выбрал баскетбол, а не тебя? Да, баскетбол это вся моя жизнь, это то, что приносит мне удовольствие, но это не то, чему ты можешь помешать. Почему я должен ненавидеть тебя за свой собственный выбор? Ты можешь и думать, что я всего лишь школьник, у которого только ветер в голове, но я умею брать ответственность за свои поступки. Если бы так случилось, я был бы самым счастливым человеком во всём мире, черта с два с этим баскетболом, я бы никогда не променял человека на игру, — казалось, что рядом сидел не не школьник, а взрослый человек, вкусивший эту жизнь сполна. — Если бы ты смолчала, то я бы сожалел об этом всю оставшуюся жизнь, но если бы знал и смог бы быть с тобой, то сделал бы твою жизнь самой счастливой, ты бы ни в чем не нуждалась и всегда бы ярко улыбалась. Даже если бы не были достаточно богаты, не смогли бы путешествовать каждый месяц и пришлось бы ходить в одежде, купленной на распродаже, мы были бы счастливы. Я бы обеспечил тебя и детей всем тем, чем только мог бы. Костьми бы лёг, но обеспечил бы вам лучшую жизнь в любви и заботе. Мой отец не смог дать этого мне и моей матери, но я бы никогда так не поступил с девушкой, которую люблю. Пожалуйста, просто расслабься и не плачь, хотя ты, конечно, когда плачешь, так же прекрасна, как когда и улыбаешься, но мне бы хотелось видеть только улыбку, — такая глупая шутка в такой серьезный момент была так похожа на тебя, но именно эта шутка помогла успокоиться. Я хихикнула сквозь слёзы, глотая сопли и пытаясь вытереть все остатки грусти со своего лица.
— Надеюсь, что ты не пожалеешь ни о чём, потому что я больше не намерена ни о чём жалеть в своей жизни, — уткнувшись носом в голую грудь Дохёна, я наконец-то успокоилась.