***
— Рю, ты не видела Черён сегодня? — как обычно опоздав, я провела первый урок на пробежке, а зайдя на перемене в класс, не увидела подругу. Дата отъезда Черён неминуемо приближалась. Я понимала, что нужно было что-то делать, но что, я не знала. Это было слишком сложно. Если бы только мне была известна причина, то я непременно бы попыталась всё изменить, но я не знала ровным светом ничего. Никто не знал. Шин оторвалась от телефона и огляделась вокруг. — Чёрт, она была недавно здесь, — по лицу подруги всё стало понятно: она не знала, куда подевалась Ли, потому что слишком сильно была занята покупкой билетов на предстоящий концерт нашей общей любимой поп-группы. — Может быть, в туалет пошла, вещи-то её здесь, — она кивнула на рядом стоящую парту и вновь уткнулась в телефон. На календаре был ровно день до пропажи Черён. Если что и случилось, то только сегодня. На сердце было неспокойно. Как матери и уже повидавшей многое в жизни женщине, мне было тяжело, будто на душе кошки скребли, я ощущала всеми фибрами кожи, что что-то обязательно должно произойти. Вот только что? Что же могло изменить вечно смеющуюся и яркую Ли Черён всего за день? Что заставило сбежать школьницу из города навсегда? В голове крутилось слишком много вопросов, вот только найти на них ответы в одиночку я была бессильна. — Да, наверное, — неубедительно улыбнулась я и всё же решилась дать себе время подумать и успокоиться. Уроки тянулась неимоверно долго. Минуты превращались в часы, а часы в вечность. Наступило время обеденного перерыва, но подруга так и не появилась. Она оставила все свои вещи на парте и куда-то ушла. Куда? Никто не знал. Учителя не били тревогу, а вечно дотошная до всех мелочей госпожа О лишь успокаивающе улыбнулась, заверив нас, что Черён стало не по себе и она отправилась в медпункт. Мы сделали вид, что поверили, но на деле не могли найти себе места. Мы с Рюджин чувствовали себя бесполезными и ни на что не способными подругами, злость на самих себя закипала внутри, а навязчивые мысли лезли в голову. И как бы сильно мы не пытались отгородиться от них, ничего не получалось. — Где она может быть? — закусывая нижнюю губу почти до крови, взволновано спросила Шин. И я не знала ответа на вопрос. Очень бы хотела знать, но, к сожалению, вместе с перемещением в прошлое у меня не появились способности ясновидения. А хотя было бы совсем кстати. — Мы не можем просто так сидеть, — когда моя нога наконец-то устала трястись из стороны в сторону от ожидания неизвестности, я поняла, что настало время действовать. В прошлом мы даже не решились проверить медпункт, думая, что Черён нужен отдых, а на самом деле ей нужна была наша поддержка. Если бы мы с Рю подумали по-другому, то, возможно, она никуда бы не уехала и не оставила бы нас наедине со всеми сожалениями, которые Ли оставила после себя. Если не сегодня, то будет уже поздно. Если мы не сделаем что-то сейчас, то завтра подруга уже не вернётся в школу, а у нас только и останутся совместные полароидные снимки из фотобудки. — Я в медпункт, а ты сбегай и проверь ещё раз класс, — скомандовала подруга и буквально через несколько секунд скрылась за поворотом. Долго не думая, я вернулась в класс. Черён так и не пришла. На её парте всё осталось так же, как было на первых уроках. Ничего примечательного: ручки, тетрадки, парочка учебников в рюкзаке. Вот только телефон её лежал в сумке, что было необычно для Ли, которая жизни без него не могла представить. Она вечно таскалась с ним и фоткала каждый момент, который, ей казалось, выглядел потрясающе. Мобильник с камерой на задней панели был для неё чем-то вроде талисмана, оставить который она уж точно не могла. И это заставило меня ещё сильнее занервничать, по всему телу забегали мурашки, а внизу живота неприятно заныло. Я будто ощущала неминуемую гибель всем своим телом, но не могла ничего изменить. — Пофиг, — долго не думая, отбросив все нормы морали, я вытащила телефон школьницы из рюкзака и, на удивление, смогла разблокировать. — Вот же дерьмо, — голые снимки Черён тут же врезались в мою память, не дав возможности убедить себя, что это были лишь галлюцинации или же обман зрения. Сообщение было отправлено от имени «любимый», но вот содержание этого сообщения никак уж не соответствовало заявленному статус отправителя. У меня затряслись от злобы руки. Картинка наконец-то сложилась воедино, и я поняла, почему же ты сбежала от нас навсегда. В голове поочерёдно начали всплывать моменты из кафе, когда тот странный парень улыбался тебе, я вспомнила всё до деталей, даже запах его вульгарных духов, которые оставили после себя шлейф. Всё это так быстро пробежало в памяти, что мне показалось, будто я посмотрела короткометражку с не самым счастливым финалом. Я тут же ринулась из кабинета. Бежала я быстро, но куда, я не знала. Школьники мелькали передо мной, я не замечала дороги, просто перебирала ногами и старалась ни в кого не врезаться, но получалось с трудом. Не заметив парня, я врезалась в его плечо, и меня отнесло в сторону на пару шагов. Удар был слишком сильный, но я ни черта не чувствовала, потому что «я» была не самым важным человеком в своей жизни на данный момент. Мне было намного важнее найти подругу и остановить её от глупости, которая должна была произойти в ближайшие часы. — Ты куда несёшься так, ненормальная? — недовольно рявкнул Ёнджун, но, встретившись с моим диким взглядом, тут же поумерил свой пыл. Я никогда не думала, что человеком, чьей помощи я попрошу в сложившейся ситуации, будет Чхве Ёнджун. — Нет времени объяснять, — схватив его за рукав с такой силой, что парень аж отпрянул и скривил недовольную гримасу, я продолжила: — Ты видел Черён? Ли Черён? Девочку, что дружит со мной и Рюджин? Она такая среднего роста и… — я продолжала тараторить и могла бы продолжить, объясняя внешность одноклассницы, которую Чхве даже по имени не знал, но он перебил меня: — Когда я закончил курить на крыше, мы встретились на лестнице по пути туда, — сердце пронзила стрела. Я будто прозрела и поняла, что мы были самыми настоящими идиотками, оставив Черён «отдыхать» в медпункте в прошлом. Это было одной из самых больших моих ошибок, и если в Рюджин всё было не так запущено, у неё была семья, любовь к Субину, наша дружба, которые позволяли ей держаться на плаву, то у Черён была лишь наша дружба. Вот только эта дружба оказалось бесполезной. Мы не смогли тогда уберечь её от всего того, что ей пришлось пережить в одиночку. К сожалению, мы не смогли этого сделать. Ёнджун не ожидал, что я тут же побегу в сторону второго этажа, а там уже и на крышу. А я не ожидала, что он побежит за мной.***
Тёплый ветерок развевал школьную юбку Черён, она стояла на краю крыши и смотрела вниз. Мы с Чхве застыли на месте. — Черён? — внутри всё сжалось, стоило только встретиться с заплаканным лицом подруги. Она неаккуратно стояла над пропастью, что мне казалось, будто ещё один порыв ветра и она сорвётся вниз. Неужто я изменила судьбу Ли с менее ужасной на более трагичную? Если в прошлом она просто решилась уехать, то теперь готова покончить с собой? — Стойте, — она протянула дрожавшим голосом и спрыгнула с выступа на устойчивую поверхность, а после продолжила: — Я не хотела прыгать, — мне было больно смотреть. Черён изо всех сил держалась, чтобы не заплакать при нас ещё сильнее, но слёзы продолжали литься из её глаз. — А что тогда ты там делала? — в разговор вступил Ёнджун, но в этот раз голос его был спокойным, я бы даже сказала, успокаивающим. — Видом любовалась? — Я хотела почувствовать, каково это, когда находишься на волоске от смерти, каково это, когда твоя жизнь заканчивается раз и навсегда, — девушка повернулась и ещё раз взглянула с крыши вниз, там копошились школьники, но никто из них так и не обратил внимания на школьницу, что около десяти минут назад решалась: покончить с собой или же позволить себе жить с позором, а затем продолжила: — Это страшно. Внутри всё сжалось только от одной мысли, что опоздай мы хоть на минуту, Черён бы могло и не быть в живых. Не знаю, что я сделала бы в этом случае. Пожалуй, тут я была бы бессильна. Единственное, что я могла бы сделать, — упасть на колени и плакать, моля о прощении за все те ошибки, которые я совершила в прошлом. — Конечно, это страшно, глупенькая, — я начала медленно приближаться к школьнице, пытаясь не спугнуть её, но она и не собиралась что-то делать с собой. Черён лишь опустилась на корточки и начала плакать. — Он сказал, что отправит их школе и разместит на сайтах, если я не заплачу ему, — из-за слёз слова было тяжело разобрать. — Я просто доверилась, просто… просто я никогда не ощущала себя любимой и значимой… мне нравилось, что хотя бы ему я была нужна, но когда я решила довериться, — он просто растоптал меня, — мне не нужны были подробности, я и так всё поняла. Да и стоящий рядом Ёнджун был не из глупых ребят, потому и он догадался, что случилось с его одноклассницей, которую он раньше даже не замечал. — Знаешь, — от неожиданности я даже на месте застыла. Школьник присел рядом с Ли и упёрся спиной в бетон, а после продолжил: — Я не знаю, что конкретно у тебя произошло, но поверь, что из-за одного ублюдка начинать себя ненавидеть, — это самое глупое, что только может быть, — Ёнджун достал из кармана пачку сигарет и закурил, видимо, ему так было намного легче говорить. — Ли Черён, что бы там не было, но ты не виновата, — девушка подняла свои красные от слёз глаза на сидящего рядом парня. — Перестань реветь и на, вытрись, — он достал из кармана подаренный какой-то фанаткой платок и всунул в дрожащие руки Черён. — Зачем ты? — Какая тебе разница, просто прекращай плакать и наконец-то соберись. Я никогда не видела Ёнджуна таким спокойным и понимающим, и пускай даже сейчас проскакивал тот Ёнджун, которого мы знали до этого, но, кажется, сейчас он был настоящим. Его характер только и оставлял желать лучшего, но в душе он никогда не был плохим парнем, я это знала, но теперь об этом знала ещё и Черён. — Он сказал, что я должна встретиться с ним сегодня и заплатить деньги, — шмыгая носом, произнесла она. — Ты не должна платить, — он сказал это максимально уверенно. — Такие, как он, не должны выходить победителями, так что договорись о встрече и я с ним поговорю. «Что ты несёшь?» — это единственный вопрос, который крутился у меня в голове. — Ёнджун, он старше, — прикрыв глаза, будто воспроизводя образ репетитора в голове, воспротивилась девушка. — Ты переживаешь за себя или за меня? И тут Черён не смогла найти ответа, но я всё прекрасно понимала. Она переживала и за себя, и за школьника, который мог ввязаться в неприятности из-за её глупости. — Я с вами, если нужно преподать урок какому-нибудь засранцу, то это лучше делать всем вместе, — на крышу вышла Рюджин, которая уже несколько минут стояла в темноте, не желая прерывать прекрасную речь Чхве.***
Солнце уже давно скрылось за горизонтом, город осветили фонари, создавая особую атмосферу на улицах столицы. Мы с ребятами пришли заранее, чтобы обдумать план, который за предоставленное время мы так и не придумали, потому решили импровизировать. Вот только импровизация не всегда заканчивается хорошо, но мы всё же наделялись, что у Ёнджуна, что так уверенно говорил на крыше, был гениальный план. Как позже оказалось, никакого гениального плана не было. — Он уже скоро придёт, я точно должна встретиться с ним? — пальцы Черён места себе не находили, она трогала подол школьной юбки, а когда ткань заканчивалась, принималась хрустеть костяшками от волнения. Её взгляд был устремлён на Ёнджуна. Почему-то она верила ему, хотя чего уж там таить, мы все поверили ему. — Я поговорю с ним, — когда на горизонте появился тот парень, с которым мы встретились взглядами в ресторане, меня передёрнуло. Школьник двинулся навстречу неизвестности. Я хотела остановить его, но не могла, пускай и знала, что Чхве будет общаться не словами, но всё же продолжала убеждать себя, — «Этот говнюк заслужил это». — Ты ещё кто? — незнакомец надменно вздёрнул бровь. — Разве тебя родители не учили, что нельзя фотографировать тех, с кем спишь? Или ты настолько волновался, что больше никогда не получится попробовать, что решил сфоткать её на память? — Ёнджун говорил о сексе без капли стеснения, ему было глубоко наплевать, задевает это стоящую позади школьницу, но вот что его действительно волновало, — её слёзы. Почему-то парень не хотел, чтобы Черён больше плакала. Он никогда не любил смотреть на чужие слёзы, считал проявление эмоций слабостью, но в самый важный и ответственный момент он не отвернулся, что поразило меня. Я никогда бы и не подумала, что тот Чхве Ёнджун, которого я знала, которого мы все знали, не скривит губы в отвращении при виде слёз. Он же поступил наперекор всем нашим ожиданиям. Он протянул руку помощи, так ещё и ввязался в чужие проблемы. Значит ли это, что ты просто притворялся плохим парнем? Я думаю, да. — Вот же маленькая сучка, привела своих друзей, чтобы что? Чтобы позлить меня? — парень хотел продолжить, но резкий удар Чхве по лицу заставил его заткнуться. — Чтобы объяснить таким отбросам, как ты, что за распространение детской порнографии тебя могут посадить, ублюдок, — дальше мы уже не смотрели. Ёнджун, в силу своего возраста, подался эмоциям и слишком увлёкся наказанием. Он не бил слишком сильно, лишь наносил единичные удары по рёбрам, зная, что подобными попытками не причинить особого вреда. — Прекращай, — девочки остались позади, в то время пока я решилась остановить Чхве. Лежащий на земле полностью заслуживал всё ему причитающееся, но его карателем должно было стать правосудие, а не школьник восемнадцати лет. — Я вызвала полицию, так что просто сдадим его и всё, — ветер развевал мои волосы, они лезли в глаза, от чего приходилось заправлять из-за уши. Волосы Ёнджуна скрывали его разгорячённые глаза. Он был готов закончить начатое, но, отчего-то взглянув на стоящую позади меня Ли, тут же отступил. — Ты в порядке? — проигнорировав меня, он взглянул на Черён. — Спасибо, — впервые за последние часы голос подруги не звучал жалобно, она поблагодарила искренне и уверенно своего спасителя. — Спасибо вам всем, я правда не знала, что делать. Мне было так стыдно и больно одновременно, что я просто хотела сбежать. Сбежать куда-нибудь далеко, чтобы никто больше не вспоминал обо мне, чтобы никто больше не видел эти фотографии, — я погорячилась, ведь новая волна накатила на девушку, она закрылась руками и начала плакать. — Знаете, почему я не спрыгнула сегодня? Не потому, что мне стало страшно, а потому, что я не хотела, чтобы люди говорили после смерти обо мне «шлюха, которая дала студенту», я не хотела, чтобы они смотрели на фотографию на надгробии и вспоминали эти снимки. А ещё, вероятнее всего, я бы не разбилась, всего лишь сломала бы ногу или ещё что-нибудь, тем самым заставив волноваться вас и отца, — Черён никак не могла успокоиться, я решилась подойти обнять её, но меня опередил Ёнджун. Парень просто позволил ей уткнуться в плечо и продолжить плакать. Мы застыли с Рюджин от увиденного. Тот, кого мы считали надменным придурком, успокаивал Черён. Он даже имени её до сегодняшнего дня не знал, но отчего-то продолжал помогать. Чхве Ёнджун, видимо, у тебя слишком доброе сердце, но ты его зачем-то прячешь за стеной безразличия. — Если бы ты спрыгнула с крыши, то максимум шею бы себе переломала, но ничего не доказала бы этим, — он осторожно начал похлопывать девушку по спине. — Если ты будешь и дальше заботиться о мнении окружающих, то лучше бы мы тебя не спасали, — утешения Чхве звучали слишком странно, но отчего-то Черён становилось намного лучше от них. — Поэтому возьми себя в руки и больше никогда не думай о тех, кто, несмотря ни на что, будет осуждать тебя. Не терзайся глупыми сомнениями: «а что было бы, поступи я тогда иначе?», «может быть, не встреть я его, то этих снимков не было бы сейчас?» К чёрту это всё! Слова парня ударили по голове. Мне на мгновение показалось, что он говорил это не стоящей в его объятиях Черён, а мне, потерянной в своих воспоминаниях тридцатипятилетней женщине, которая боялась встретиться лицом к лицу со своей самой большой ошибкой прошлого. Это было правдой. Я слишком много думала о том, что было бы, поступи я иначе. Может, мне стоило просто расслабиться и прожить этот момент ещё раз? Может быть, просто насладиться этой порой нашей с Дохёном юности? — Никогда не сожалей о сделанном. Какая разница, к чему это привело, если тебе нравилось это тогда, если тебе было хорошо с этим человеком? Просто сделай выводы и иди дальше, в этом мире ничего не бывает идеально, мы никогда не поступаем в соответствии с ожиданием других, и это нормально. Черён, просто наслаждайся моментом своей юности, ведь именно сейчас ты можешь совершать ошибки и учиться на них, — слова задели меня до глубины души, что мне казалось, будто через пару секунд будет плакать не только подруга, но и мы вместе с Рюджин.***
Не знаю, сколько я уже ходила по улицам Сеула, но точно больше часа. После того как мы разошлись, у меня не было желания идти домой. Не потому, что я не хотела видеть родителей или ещё по какой-то более глупой причине. Нет. Если честно, то мне захотелось побыть одной. Просто подумать обо всём том, что произошло за сегодняшний день. Я была готова сесть на корточки и зареветь из-за Черён. Наконец-то узнав причину такого неожиданного отъезда, мне было больно, настолько больно, что казалось, будто сердец выпрыгнет из груди. Внутри всё разрывалось от осознания своих ошибок. Я буквально прочувствовала ту боль Черён на себе, представила, каково было той восемнадцатилетней школьнице, которую я знала в прошлом. Она сбежала в страхе, она стыдилась себя и даже была готова спрыгнуть с крыши. А что если её уже давно нет в живых в моём мире? Что если она не смогла смириться с этим позором и в одну из ночей сиганула с крыши? В голове крутилось столько вопросов, найти ответы на которые я не могла. Благодаря словам школьника, который вечно препирался с Дохёном, я задумалась о многих вещах. Мне пора перестать бояться своих чувств и событий, которые могут поджидать нас за углом. Я не должна убегать от себя, от своих чувств и от Дохёна хотя бы сейчас. И когда я подумала об этом, неожиданно пошёл дождь. Капли, не жалея прохожих, спускались на землю и обдавали этот жаркий денёк прохладой. Пожалуй, это то, что нужно было сегодня нам всем. Я просто перебирала ногами и смотрела только вперёд. Сил делать что-то ещё совершенно не было. Моя одежда насквозь промокла, а волосы прилипали к лицу и мешались. — Любишь гулять под дождём? — я перестала ощущать пронизывающую до дрожи прохладу, а стоило только поднять глаза, я увидела над собой ярко-красный зонтик и Дохёна. Почему же ты всегда появляешься так вовремя? — Джису, ты в порядке? — Ли обеспокоено оглядел меня и когда понял, что вся моя одежда насквозь промокла, поспешил снять с себя куртку и накинуть на мои плечи. Я же продолжала стоять и молча смотреть прямо в его тёмно-янтарные глаза, они напоминали мне омут, в который я была готова сброситься, заведомо повязав на шею камень. Нужна ли я буду тебе с ребёнком? Или это испортит твою жизнь навсегда? — Выглядишь неваж… — он хотел продолжить, но машина, промчавшаяся на быстрой скорости, вынудила его остановиться. Через секунду он уже схватил меня за плечи и прикрыл собой, пытаясь не допустить, чтобы я ещё больше намокла. Теперь и вся спина парня была мокрой. — Вот же чёрт! — Может быть, к тебе? — не знаю, о чём я думала, но явно не о самых приличных вещах. Должна ли я сдаться и позволить себе попробовать ещё раз? Сердце уже давно знало ответ и кричало на всю округу: «Ты обязана!» Я была просто обязана коснуться твоих губ, прикоснуться к ним ещё раз. К счастью, в этот раз я решила побыть восемнадцатилетней Ким Джису, у которой была ещё вся жизнь впереди, а не тридцатипятилетней женщиной с кучей проблем в голове.***
В доме у Дохёна всегда пахло по-особенному. Я никогда не могла объяснить этот запах, но, скорее всего, это были цитрусы вперемешку с лавандой. Так же пахла и его одежда. Мне всегда нравилось бывать у парня дома, мы часто просто лежали у него в комнате и обнимались, мы смеялись над общими шутками или над телевизионными передачами, делали уроки или же просто наслаждались обществом друг друга. Это было и впрямь очень давно. — Располагайся и чувствуй себя, как дома, — я зашла следом за Дохёном. Он скинул кеды на коврик и прошёл дальше, попутно прибирая оставшиеся от отца бутылки. Квартира парня был заставлена стеклянными бутылками из-под алкоголя, здесь уже не пахло, как раньше. Всё было пронизано въевшимся запахом табака вперемешку с соджу. Дохён, ведь ты всегда тщательно убирался перед моим приходом, но на самом деле жил в этом обители безнадёжности. Видимо, ты слишком хорошо скрывал свои личные проблемы от всех окружающих, даже от меня, потому что не хотел никого волновать. Раньше я бы назвала это поистине глупым поступком, но сейчас, прожив не мало лет, я понимаю тебя. Мы просто пытаемся оберегать людей, которых мы любим, и да, пускай наши методы не всегда выглядят разумными и правильными, но мы не утаиваем плохое не из-за недоверия. Нет. Мы делаем это ради защиты близких. Мне знакомо это чувство. И этот запах въевшейся безнадёжности мне тоже прекрасно знаком. Так пахло и у нас дома. Ощущение, будто я вернулась в нашу с Чимином квартиру с работы, только стянула неудобные туфли и зашла на кухню, где первым, что увидела, был пьяный вдрызг муж. Благодаря его вечным неудачам, он часто заливал горе алкоголем, а сигареты были чем-то вроде приятного бонуса. На несколько секунд я даже вернулась в свою прошлую жизнь, в ту, из которой я изо всех сил пыталась сбежать. — Прости, что здесь всё так грязно, — гремя бутылками, он выбросил их мусорный бак. — Я не успел ещё сегодня прибраться, поэтому отец оставил всё своё «добро» и ушёл, — Дохён оправдывался передо мной за косяки своего отца. Ты ни в чём не виноват, Дохён. — Всё в порядке, — я не могла грустить, когда напротив красовалась милая мордашка парня. И не хотела, чтобы в этот вечер он чувствовал вину за увиденное, я не хочу, чтобы он сомневался во мне или в наших чувствах. Я слишком долго бегала от него, потому следующие мои слова застали его врасплох: — Может быть, разденемся? Дохён аж поперхнулся, но тут же сделал максимально уверенный вид и расправил плечи, а после ответил: — Зачем? — Хочешь, чтобы мы заболели? — мне всегда нравилось с ним играться, пускай он и был крутым парнем, покорившим не одно дамское сердце, но вот только его сердце оставалось нетронутым до нашей встречи. Впрочем, как и моё. И потому мы всегда очень смущались подобных разговоров, да даже сейчас я заметила лёгких румянец на лице Ли. Медлить не было смысла. Я решила действовать. — Знаешь, но я не хочу заболеть, — я начала медленно расстёгивать промокшую насквозь рубашку, а когда расправилась с пуговицами, мокрая ткань упала на пол. Я осталась стоять в одном бюстгальтере, а парень от увиденного потупил взгляд и начал рассматривать картины на стенах. — А ты хочешь заболеть? — кивнув на футболку Дохёна, я закусила нижнюю губу. Почему-то сегодня эмоции били через край, и поэтому разыгравшиеся гормоны дали свой результат. Я знала, что рано или поздно это должно было случиться, поэтому отсрочивать этот момент было бессмысленно. Дохён опустил взгляд и усмехнулся. Он всё прекрасно понял, потому, долго не думая, стянул с себя белую футболку, оставшись стоять с голым торсом. Я начала бродить из стороны в сторону по квартире, пытаясь раззадорить школьника своим видом. Дохён же, в свою очередь, просто наблюдал, я чувствовала, как он боялся ошибиться, сделать шаг не туда и спугнуть меня, но он ещё не знал, что бежать мне было некуда. Да и незачем. Ничего больше не оставалось, как подойти к нему самой. Сделав пару шагов навстречу, мы оказались на расстоянии нескольких сантиметров. Я ощущала обжигающее дыхание Дохёна на уровне лица, а он же, в свою очередь, на уровне груди. Соотношения роста у нас было значительным, потому дышала я ему только в грудь. — Ты мне нравишься, — я коснулась тыльной стороной ладони его щеки, провела нежно и с трепетом, а затем спустилась уже на шею. — Не бойся, потому что я никуда не сбегу от тебя, — привстав на носочки, я прошептала ему это на ухо, а в следующее мгновение уже оказалось на столе. Он подхватил меня и усадил на деревянную поверхность кухонного стола, с него полетело всё, что там находилось до нас. — Не пожалей потом, — я ощущала жаркие следы поцелуев на своей шее, которые завтра превратятся в багрово-красные засосы. — Обещаю, — и я знала, что смогу сдержать это обещание. Руки парня изучали каждый сантиметр моего тела, он был похож на юного исследователя, который пытался найти клад. И он нашёл его, когда спустился чуть ниже бёдер под мою юбку. И в это же мгновение он помедлил, будто не зная, стоит ли так спешить или остановиться сегодня лишь на поцелуях. Но я уже узнала ответ. — Пошли, — отстранившись от Дохёна, я спрыгнула со стола и потащила его за руку в сторону спальни. Через прикосновение я ощутила весь спектр эмоций, переполняющих школьника. Это был его первый раз, первый раз с девушкой, которую он любил всем сердцем, а потому неудивительно, что он так переживал. Он боялся причинить мне боль, в этом момент он был готов забыть про своё неиссякаемое желание, которое до этого ему приходилось тащить самому, лишь ради одного человека, ради меня. Но мне не нужно было этого, потому что я и сама долго ждала момента, когда наконец-то смогу прикоснуться к нему, ощутить его обжигающие поцелуи на своей шее и ниже и просто отдаться этому чувству с головой. Я толкнула парня на кровать, а затем села на него сверху. — Не бойся этого желания, потому что я хочу тебя, — уперевшись руками по обе стороны от головы парня, я нависла над ним. После моих слов у Дохёна будто крышу сорвало, он перестал сдерживать себя, и, буквально через пару секунд, я оказалась прижатой к кровати. Мы больше не сдерживались. Никаких запретов и страхов, теперь в этом большом и необъятном мире, который бежал со скоростью света, время остановилось лишь дня нас и нашей любви. Я была готова многое отдать, чтобы сохранить этот момент навсегда в своей памяти, но я и так знала, что это мгновение, когда нам было вновь восемнадцать и мы были счастливы, останется со мной до конца жизни. Я больше не жалела ни о чём, будь что будет, потому что рядом со мной был любимый человек и любовь, однажды спасшая мою жизнь. — Я люблю тебя, — прошептал на ухо Дохён, а мне и не нужно было большего. Я знала, что в этот раз всё будет по-другому. В этот раз я не дам ему страдать в одиночестве, не дам его сердцу разбиться. В этот раз я изменю наши судьбы, позволив всему случиться так, как должно было.