***
Гэвин остановился в таверне попроще, нежели ярл. Почти что ночлежка на окраине Каэр Трольде: жиденькую похлебку, которую хозяин выдавал за рагу, лучше было есть, не глядя в тарелку, кровать для спины ощущалась также, как трава на лужайке в лесу, сами комнаты прогревались плохо — зато дёшево и не под открытым небом. Ближайшие три дня у него и этого не будет. Задерживаться, впрочем, не хотелось. Ведьмак собрал свои пожитки, захватил мечи и закинул котомку на плечо. Вес вещей почти не ощущался для него. Оставалось немного вяленого мяса и сухарей, бурдюк с пресной водой — на три дня должно хватить. Старенький, но некогда добротно сшитый спальный мешок из овчины не занимал много места. Из эликсиров всегда с собой была ласточка, а раз боя следует избегать, то пока её и хватит. Утром в таверне оставались только заснувшие за столами и под ними пьянчуги. Корчмарь лениво поднял взгляд на Гэвина, когда тот покидал её, да проворчал что-то себе под нос на местном наречии. Тут и переводчика не надо, итак ясно, что желал он совсем не доброго пути. Однако уже сама погода была настроена благосклонно. Удивительно яркое для ранней осени на Скеллиге солнце ударило по глазам, привыкшим к полутьме помещений таверны. Ведьмак проморгал пару секунд, пока не приспособился. Если вчера ему казалось, что острова вот-вот укутает снежное покрывало, которое не спадёт в лучшем случае до середины мая, то сегодня это чувство развеяло лёгким бризом. Он был наслышан о переменчивости погоды Скеллиге, но не мог не наслаждаться редким здесь теплом. Дорога до причалов легла мимо торговых рядов. Шумные торговцы и купчики зазывали покупателей, разливались соловьём, расхваливая свои товары. Чем ближе ведьмак подходил к берегу, тем гуще были утыканы лавчонки да прилавки и больше шума доносилось от них. Он подошел только к одному навесу, где островитянка в летах торговала пирогами, кто бы мог подумать, с рыбой. Гэвин взял два куска, заплатив по три монеты за каждый. Один он завернул в чистую тряпицу и убрал в котомку про запас, а второй принялся жевать на ходу. Не самый обыденный завтрак, зато неожиданно вкусно и начинка свежая. Весь оставшийся путь ведьмак держался тропинки в отдалении от рыночной суеты. Пускай Каэр Трольде столица Скеллиге, а обойти его от края до края недолго. Вот уже и виднелись мачты с парусами, и в воздухе прибавилось солоноватого запаха морской воды. Сам порт тоже оказался невелик — хоть впотьмах, хоть пьяный не заплутаешь. Хлоя стояла у дальнего причала, рядом с пришвартованной парусной лодкой. Она высмотрела Гэвина издалека и неотрывно наблюдала за его приближением. — Утро доброе, сударыня, — он не удержался от ухмылки. — Это и есть моя лодочка? — Доброе, — Хлоя кивнула, заставив солнечные блики пробежаться по тугой косе. — Верно. — Ярл просил передать ещё кое-что. В лодке под лавкой найдется сундучок. В нем склянки, шелковые мешочки, коробочки и прочее — для сведений более вещественных. Мой господин надеется, — она сделала многозначительную паузу. — Что вам удастся подобраться к сирене и его логову достаточно близко и сундучок не вернётся пустым. Камски хотел доказательств, а не умело сочиненных сказочек на ночь. Резонно. Хотя что бы помешало преследовать обычную сирену? Неужели его благородство научено отличать навоз одной твари от другой? Ладно, коли ему так спокойнее. Ведьмак свое дело знал и щедрой оплатой дорожил: — Понимаю. — А, чуть не забыла, — Хлоя всплеснула руками и полезла в свои сумы, которые она подвязала к широкому кожаному поясу. — Как же вы без карты. Она протянула ведьмаку небольшой свиток, перевязанный ремешком. Тот принял карту из девичьих рук и пихнул в боковой карман котомки, откуда будет несложно ее достать. — Там отмечены ориентиры и места, где видели сирену. — Благодарю, — вещь и правда была незаменима — не тыкаться же вслепую к каждому берегу или скале. — Удачи, Гэвин, — слова Хлои звучали искренне и оттого особенно поразили его. Нечасто ему желали благого. Приятно. Гэвин отчалил без труда и вскоре приноровился управляться с лодкой. Его наставник хотел обучить ведьмачат всем ремеслам и умениям, которые могут пригодиться на Пути. Порой это казалось скучным и бесполезным, но конкретно сейчас Гэвин был благодарен. Не нужно было тащить с собой балласт в виде моряков или проводников. Ветер наполнил холщовый парус и потихоньку нес лодку вдаль от берегов Ард Скеллиге. Ведьмак завязал канаты, укрепил руль в западном направлении. Теперь у него было полно времени, чтобы сверить маршрут. Он вытянул карту и разложил ее на лавке, в то время как сам опустился на колени на дно лодки. Чертёжник поработал на славу. Четкие линии извилистых берегов, подписи всех значимых мест, определенно правильно выверенный масштаб и нет лишних завитушек или бессмысленных рисунков, всех этих раздражающих украшательств. Изначальный рисунок был сделан черными чернилами, а вот красные метки, похоже, людьми ярла или им самим. Алые точки полукругом обхватывали северо-восточный край Ундвика от бухточки, носящей название Набережной марлинов, до неприступных скал, проходя через аппендикс-полуостров с подписью «Приют чаек». Самих мест, где видели необычную сирену оказалось раз-два и обчелся, несмотря на приличный разброс. Рядом с рыбачьей бухтой нашлась только одна метка — людей гибрид старался сторониться, пущай вблизи них и богаче улов. Вероятно, у скал его видели с крупных судов и издалека, зато несколько чаще, да и логово наверняка он обустроил в той стороне. Поиски стоило начать с самой восточной точки и продвигаться на север, огибая остров. Ведьмак не знал точно, что ему искать. В мыслях он позволял себе называть создание сиреной в мужском роде — так проще. Простой люд частенько называл виверн драконами, а то и принимал старого варга за волколака. Что же здесь? Во всех ведьмачьих записях да чародейских гримуарах сирены описываются как бабы с рыбьими хвостами. Миловидное личико, сладкий голосок, обещающий морякам нежные поцелуи и жаркие ласки, но стоит приблизиться, потянуться руками к хрупким плечикам, губами за обещанным — утянет на дно морское, обглодает до косточек и дело с концом. Может, с хищной рыбиной народ попутал али ярл ведьме какой насолил, вот и насылает она устрашающие видения. Что ведьмаков не часто на Скеллиге Путь заводил, то правда. Могли и не всех здешних чудищ пересчитать, но в версию ярла Гэвин верить отказывался. Хребты Ард Скеллиге тем временем совсем скрылись за горизонт. Гэвин свернул карту, ловко перевязал ремешком и убрал в тот же карман котомки. Воды и ветра широкого пролива меж островами своим нравом напоминали открытое море. Лодчонка то и дело вздымалась на волнах, раскачивалась из стороны в сторону да неслась дальше с натянутым парусом. Гэвина не тошнило. Конечно же нет. Где это слыхано, чтобы ведьмаки страдали от лёгкой качки. Просто ощущалось… неприятно. Гэвин сверился с компасом. Лодку развернуло слегка севернее, и он вовремя это заметил, чтобы скорректировать маршрут рулём. Только завидев вдалеке берег, должно быть, Ундвика, ведьмак почувствовал, что вновь отклоняется вправо. Обе руки его легли на руль, пытаясь вернуть контроль, но глаза досадливо наблюдали, как нос лодки ведёт прочь от острова. То ли в ветре, то ли в течении дело — неясно. А то вдруг не в них, вдруг не природные силы виноваты. Будто заслышав мысли ведьмака, мелькнуло нечто в отблесках волн; раздался всплеск. Зачарованное место! Говорили же Гэвину, что сиренами море кишит и без той, что ярл заказал выследить. Медальон как назло повис на цепочке, отстав от груди, — вот и не заметил ведьмак ни тепла раскаленного металла, ни дрожи. Он схватился за медальон, готовый отдернуть руку, да только кошачья голова оказалась холодна и недвижима. Никакой магии вокруг? Неужто Гэвин напридумывал, перепугался на пустом месте, точно сопливый мальчишка? Да ведь и прославленного пения до ушей не доносилось. Откуда ж ложные мысли в голову забрели… Он собрался с силами и налег всем своим весом на руль. Тот заскрипел, но вскоре поддался — лодка снова плыла к берегу Ундвика без всяких помех. Ведьмак вздохнул с облегчением. Дрянную лодчонку ярл ему подсунул. Спасибо, что без течи и дырок в парусе. Это они ещё хорошенько обсудят при встрече. Ой как обсудят! Когда к скалам ближе подплыть уже не было возможности, Гэвин развернул лодку вдоль берега. Он всматривался в каждую щель меж влажных камней, темные провалы подводных пещер, оголившихся с началом отлива, в рябь воды. В груди засело гаденькое чувство из-за того, как он перепугался из-за собственных надуманных идей о коварной ворожбе сирен. «Думай головой хоть иногда», «С такой поспешностью только в гнезда наркеров и лезть, да драпать придется с искусанным гузном» — голос наставника нудел в ушах. Старый пень постоянно ворчал, отчитывал. Бес бы его задрал, ведь почти всегда за дело. Гэвин аж скрипнул зубами от досады. Теперь он внимательно поглядывал по сторонам и прислушивался к чуткому медальону, но в награду не получил ни намека на чудовищ, чего уж говорить про его особую цель. Погода начинала портиться: небо мрачнело, ветер холодал и нагонял хмурые тучи, волны вскидывали лодку всё выше и злее. В воздухе запахло дождем. Гэвин снова сверился с картой. Он миновал два места, где видели гибрида, и не заметил ничего необычного. Впрочем, это не совсем верно. Необычным было уже то, что он не заметил ни единой сирены в водах, которые, по рассказам местных жителей, кишели этими тварями. Третья красная метка на карте красовалась у Приюта чаек. Плыть до него немало — почти столько же, сколько он успел уже пройти вдоль Ундвика. Приближающийся шторм словно посмеивался над ведьмаком, обещая устроить ему и его лодке близкое знакомство с отвесными скалами. Первый день поисков грозился стать неудачным. Однако ничего не оставалось, кроме как искать место, чтобы причалить и переждать непогоду. Гэвин позволил ветру полнее надуть парус и нести лодку на всех скоростях. Стоило поторапливаться, но охотничий азарт не позволял оставить попытки разглядеть тварь в темнеющем море. Ведьмак вертел головой по сторонам, готовый в любой момент как причалить к безопасному берегу, так и рвануть за сиреной в бурю. Кровь шумела в ушах чуть ли не громче, чем волны. Вскоре глаза ведьмака уловили темный провал в скале — пещеру или грот. Он и не знал, на что надеялся больше — на логово искомого чудовища или укрытие от непогоды. Медальон предательски помалкивал. Мачта слегка зацепила каменный свод у входа в грот, но дальше недлинный коридор разрастался вверх и вширь. За ним открылась своеобразная «зала», слабо освещённая благодаря нескольким отверстиям в потолке, через которые виднелось пасмурное небо и пробивались потоки дождевой воды. Разглядеть пещеру Гэвин толком не мог, сколько бы не силился. Утром он совсем не подумал про «Кошку». Разумеется, теперь-то, когда она так нужна, приготовить её не из чего. Оставалось довериться чутью, а оно твердило, что грот пустовал до появления Гэвина. Нос лодки мягко коснулся берега и зарылся во влажный песок. Гэвин захватил свои пожитки, оставив только сундучок под лавкой, ловко перелез через борт и осторожно ступил на отмель. Почти плоская песчаная насыпь возвышалась над водой не более, чем на аршин. Пресная вода, стекавшая с потолка пещеры во время дождей, дала жизнь редкой сорной траве и хилым кустарничкам — солнца им явно не хватало. Даже эти немногочисленные растения готовились к осени: желтели и иссыхали. Несомненным плюсом грота оказалось отсутствие ветра, ледяные порывы которого терзали снаружи лицо и тело. Гэвин успел приглядеться к своему временному убежищу, пока искал на берегу подходящий булыжник, чтобы привязать к нему лодку. Он высмотрел достаточно сухое место, чтобы обустроить ночлег и соорудить костерок для обогрева — буря больно уж разыгралась и грозилась затянуться до утра. Желудок неласково намекал, что ничего не получал с утра и неплохо бы перекусить. Затянув узел вокруг устойчивого камня, ведьмак оставил лодку в покое и сбросил пожитки на месте, выбранном для ночлега, расстелил старый спальник. Он пообломал веток с кустарников и нарвал сухой травы для костра. С помощью Игни разжечь его было несложно. Жаль только, что тепла выходит не шибко много, да и сколько он прогорит-то без добрых поленьев? Ай, сейчас хоть бы руки согреть. Гэвин потёр ладони над огнём, размял пальцы, а затем достал из котомки утренний пирог, завёрнутый в тряпицу. К счастью, он не отсырел, не зачерствел и в целом ещё вызывал аппетит. Изголодавшийся за целый день морских скитаний ведьмак уплетал его за обе щеки, запивая стылой водицей из бурдюка. Этого хватило, чтобы утихомирить первый голод, но не более того. Однако Гэвин просто выпил побольше воды, чтобы наполнить желудок и успокоиться. Он залез в спальный мешок. Протёртая овчина поначалу показалась холодной, как лёд, но постепенно нагревалась от тепла тела, бережно сохраняя его. Костерок потихоньку угасал, раскидывая последние жаркие искорки в воздухе. Гэвин наблюдал за ним, будто зачарованный. В один миг он перестал понимать, отчего вокруг резко стемнело — из-за потухшего огня или слипшихся век. То была последняя осознанная мысль перед погружением в пучину сна.***
Гэвин проснулся от того, как сильно хотел ссать. Выпить полбурдюка стылой воды на ночь, очевидно, оказалось плохой затеей. Теперь надо вылезать из тепленького спального мешка, морозиться, шастая впотьмах. Грот освещался слабо — одними лишь звёздами да узким юным месяцем чрез отверстия в потолке. Гэвин собрал волю в кулак и встал. Морозный ночной воздух сразу залез под рубаху, щипая кожу. Мурашки пробежались по спине. Ведьмак поскорее сунул ноги в ботинки и, не тратя время на затягивание ремешков, поплелся вдаль от своей лежанки. Песок неприятно поскрипывал под подошвой. Этот скрип, как и всплески стекавших с камней капель, расходился эхом по пещере. Со стороны входа доносился шум волн, а в остальном — глухая тишь. Гэвин остановился близ кустарничков неподалеку от воды, которые он ободрал вечером. Шнуровка штанов не особо желала поддаваться пальцам, потерявшим обычную ловкость от холода. Он ругнулся себе под нос, дёрнул веревки сильнее от раздражения. К удивлению, такой грубый метод сработал на ура. Чувство опустевшего мочевого пузыря подарило облегчение, если не сказать блаженство. Как мало надо для счастья. Хорошо бы ещё вернуться в тепло лежанки как можно быстрее и заснуть до утра. От этой мысли Гэвин зевнул, клацнув зубами напоследок. Тут же раздалось ещё одно клацанье, звучавшее совсем не как эхо. В голове промелькнула смешная мысль о том, что следовало захватить с собой мечи. Кто ж носит оружие в туалет. Гэвин медленно развернулся, надеясь, что странный звук ему почудился. Как бы не так. Над темной водой виднелось лицо, мертвенно-бледное и словно отражающее сияние звезд. Иссиня-черные волосы убраны назад, кроме одной вьющейся пряди, упавшей на лоб. Мужское лицо отличалось благородной красотой, очевидной даже для грубоватого ведьмака. Впрочем, для ведьмака важнее было другое — рыбий взгляд голубых глаз, от которого кровь леденела в жилах, перепонки между пальцев и гладкие чешуи хвоста, видневшегося над водой.