ДРУЗЬЯ МОРЯ. Часть вторая. КИРИОН

Спустя несколько месяцев после смерти Блюстителя, в начале весны к капитану одного из Пеларгирских кораблей подошел хрупкий юноша, почти мальчик. — Вы отправляетесь в плавание, господин капитан? — вежливо спросил он. — Да, в Арнор. — Пожалуйста, возьмите меня с собой… Тот окинул его взглядом. Юноша был скромно, но чисто одет. В руках у него был маленький сундучок, за спиной кожаный заплечный мешок. — Ты когда-нибудь ходил по морю прежде? — Да, господин капитан, но только пассажиром. — Зачем ты хочешь отправиться с нами?.. — Я хочу стать моряком, господин капитан. — Что ты умеешь? — Боюсь, из того, что нужно моряку, я умею лишь плавать… Также я хорошо умею обращаться с оружием. Но я очень люблю море и не боюсь его. — Море нужно бояться. Оно не терпит дерзости. — Но оно не терпит и трусости. — Ты прав… Как тебя зовут? — Хурин, — ответил тот. — А по отцу как? — Мой отец умер... — Но как-то же его звали. — Эарнилом. — Значит, ты сын друга моря… Эарнил – хорошее имя для моряка… Твой отец… — Он не был моряком, господин капитан, но море очень любил. — Что ж, я могу взять тебя с собой. — Спасибо, господин капитан. Через несколько часов корабль снялся с якоря и двинулся к выходу из пеларгирской гавани. Юноша стоял на корме и смотрел на отдаляющийся берег. Жизнь, в которой он был лордом Кирионом, сыном Блюстителя Эарнила, осталась позади. Она кончилась холодной ноябрьской ночью три месяца назад. И, наверное, живой, жизнерадостный лорд Кирион умер вместе со своим отцом, покоившемся теперь на вершине утеса, мимо которого проплывал корабль. — Ты сюда пришел матросом? Или пассажиром? Чего стоишь и глазеешь?! — раздался голос Боцмана. — Иди, учись ставить паруса. Следующие дни были непростыми. Юноша драил палубу, помогал на кухне, учился обращаться с корабельными снастями и парусами. Когда в море был штиль, садился на весла. Руки его стерлись в кровь, спину и все тело нещадно ломило, но это помогало ему ни о чем не думать. После смерти отца он не смог жить в Доме Блюстителей, где все так напоминало о нем. Сидя в библиотеке и поднимая голову от книги, каждый раз ожидал увидеть его. Заглядывая в комнаты покойного, видел его в кресле у камина. Много дней, просыпаясь по утрам, надеялся, что болезнь и смерть отца были лишь ночным кошмаром, и ждал, что тот зайдет к нему. В очередной же раз, осознав, что отца больше нет, неприкаянной тенью бродил по дому и не мог найти себе места. И Принц решился… Решился отпустить его в море. Кирион знал, как непросто было Деду пойти на это – потеряв сына, расстаться и с горячо любимым внуком. Но тот все же благословил его. В нынешней жизни все было иначе. Некогда было любоваться морскими красотами, как прежде, – надо было работать. Однажды, забравшись на мачту, Кирион замер от восхищения и на миг потерял бдительность. Корабль неожиданно качнуло внезапным порывом ветра, и неопытный матрос сорвался. Каким-то чудом ему удалось зацепиться за один из канатов и все же благополучно спуститься вниз. Немного придя в себя и отдышавшись, он смотрел на свои окровавленные ладони. — Ну и напугал ты нас… — заметил капитан. — Я думал, будем твои кости собирать. Но в целом, опытный моряк был доволен им. Юноша старался, был ловким и сообразительным, хотя, к некоторому удивлению капитана, почти не разговаривал, а лишь отвечал, когда к нему обращались. Через месяц они пришли в Линдон, и Кирион с интересом разглядывал редкие, но еще стоявшие в гавани ладьи эльфов. Наконец, приняв новый груз и пассажиров, парусник взял курс на юг. У берегов Гондора они зашли и в гавань Пиннат-Гэллин. Кириону очень хотелось увидеться с Фириэль, но он не стал искать встречи. На корабле все знали его как Хурина, а сестра, обрадовавшись, могла выдать его. Затем парусник побывал в великолепной гавани Дол-Амрота, а затем отправился обратно домой к Пеларгиру. В Пеларгире капитан на время отпустил Кириона, и юноша пересел на судно, шедшее в Столицу. Вскоре он смотрел, как издали поднимается Миндоллуин с многоярусным городом у подножия. Наконец корабль причалил, и юноша поспешил домой. В Блюстительском Доме было непривычно тихо. Он поднялся к покоям Деда и негромко постучал. Неподалеку были двери в комнаты отца, и на Кириона нахлынули воспоминания. Много бы он отдал для того, чтобы они распахнулись, отец вышел ему навстречу и обнял его… — Войдите, — послышался голос Принца. Кирион помедлил и вошел. Увидев внука, Фарамир стремительно поднялся к нему навстречу и крепко обнял. — Вернулся? Мальчик мой… Кирион опустил голову ему на плечо. Они сели рядом. — Как Вы, милорд? Как мама? Как все?.. Фарамир взял его за руку. На ней проступили жилы, и она была шершавой от мозолей. — Как?.. — вздохнул Дед. — Ты разве не встретился с мамой в Пеларгире?.. — Она в Пеларгире? Я думал, она еще в Столице. — Здесь ей было слишком тяжело, она уехала сразу же после тебя. — Понимаю. — Она увезла младших — они сейчас у лорда Минастана. — Жаль… Но я смогу навестить их перед тем, как снова уйду в море. — Ты снова хочешь в море?.. — С Вашего позволения, милорд. — Если тебе там легче… Юноша кивнул. — Хорошо… Но знай, что я всегда жду тебя. — Я знаю. — Кирион поцеловал ему руку и прижал ее к щеке. — А Эарвэн? — Король и Королева захотели чтобы она вошла в свиту принцессы Эльвинг. Ей пришлось подчиниться, хотя она и не слишком хотела этого. Теперь Эарвэн живет во Дворце, но почти каждый день навещает меня. Как и Линдиссэ, которая теперь в свите принцессы Гилраэнь. — А как Эктелион?.. — Твой дядя приехал и увез его… Воспользовался тем, что мы в таком горе, и уговорил мальчика. — Фарамир расстроенно покачал головой. — Итилиеном теперь управляет лорд Эльборон? — Нет, мой мальчик. Король подумал и все же вернул управление княжеством мне. — Это было единственным разумным решением. — Ты прав. Кирион вздохнул. Какой-то год назад вся большая семья была вместе и ничего не предвещало беды… Теперь же Дом был пуст и никого не осталось кроме грустного, постаревшего Деда. Они вместе поужинали, потом юноша рассказывал Принцу про свою морскую жизнь. Незадолго до полуночи Кирион лег спать. Фарамир сидел рядом с его постелью и смотрел на спящего внука. Он явно повзрослел и возмужал, но все же в нем осталось что-то от прежнего ребенка... И как он был похож сейчас на того Эарнила, которого он когда-то так бессердечно выставил из Замка... Такого же юного и беззащитного. Нет, Эарнил был куда более уязвим и одинок… Кирион всегда был любимым и дорогим ребенком и знал это. Поздним утром юноша проснулся. В окно светило солнце, все лежало на своих местах, словно он никуда не уезжал… И словно… Он закусил губу и приподнялся на постели. В комнату заглянул Фарамир. Увидев, что внук проснулся, он подошел и сел рядом. — А кто теперь стал Блюстителем?.. — спросил Кирион. — Король сделал своим помощником и заместителем Арантара, лорда-Казначея. Тот давно мечтал об этом, но его все же постигло разочарование. — Почему? — Король не стал приводить его к присяге и давать титул Блюстителя. Также ему пришлось обойтись без мантии и даже без жезла. — Странно. — Да нет, не думаю. Все же Элессар не хочет нарушать данную мне клятву. Но Эльборон не годится, а ты еще очень юн… — А Барахир Ламедонский? Ваш старший внук? — Возможно, Элессар и размышляет об этом. Но он плохо знает Барахира. — Что думаете Вы?.. Из него мог бы получиться Блюститель? — Трудно сказать. Я тоже не каждый год вижу его. Но он весьма не глупый молодой человек… Может быть, и мог бы. Вскоре после обеда пришла Эарвэн. Увидев брата, она ужасно обрадовалась. — Ты вернулся? Дедушка так переживал за тебя… — Я ненадолго. Я обещал капитану вернуться. — Жаль… — Возможно. — Ты изменился… — Ну, мне трудно судить. — Ты очень изменился. Повзрослел. — А ты? Как тебе во дворце?.. — спросил брат. — Вот уж чего я никогда не хотела, так быть тенью этой полуэльфийки. Ей уже сорок лет! Она, конечно, не старится, как мы, но я вхожу уже в третье поколение ее фрейлин. Лет через десять нас тоже разгонят и возьмут свежих. — Девушка вздохнула. Зимой ей исполнился двадцать один год, и еще год назад она мечтала, что на следующий Праздник Коронации она пойдет на Торжества вместе с отцом и, возможно, подобно старшей сестре, найдет свою судьбу. Теперь отца не было, мать не находила себе места и металась между Минас-Тирит и Пеларгиром, а сама она была обязана везде сопровождать старшую дочь Короля. Единственным, что ей хоть немного помогало, было знание о том, что отец в детстве был вообще пажом, да еще и лорда Эльборона. «Он вытерпел это – вытерплю и я», — размышляла она, но все же мечтала об освобождении, которым могло стать замужество. Но теперь она была не дочерью Блюстителя, а тенью принцессы Эльвинг, а девушкам свиты было не положено затмевать свою госпожу. Пробыв в Столице неделю, Кирион простился с дедом, сестрой, Эделионом и семейством Гвиндора и отправился на юг. Мать он нашел в Доме Наместника Пеларгира. Увидев сына, она ахнула и прижала его к груди. Он обнял ее и прибежавших Фэамира и Амариэ. Показался Минастан. — Я рад, что ты вернулся, — произнес дед, в свою очередь обнимая и целуя его. — Я на три дня. Минастан укоризненно покачал головой. — Я обещал капитану вернуться. — Можно поговорить с ним. Если хочешь, я пойду с тобой. — Спасибо, милорд. Но, не нужно. — Тебя не было три месяца. Мать так переживала за тебя... Мне кажется, ты достаточно развеялся. — Простите, но мне хотелось бы вернуться на корабль. — Кирион, ты нужен семье. — Если он снова хочет в плавание, пусть идет, — вмешалась Эрендис. Минастан взглянул на дочь. После смерти мужа с ней стало совсем бессмысленно спорить, и он перестал это делать. Три дня в Пеларгире были тяжелыми. Эрендис сильно изменилась, она почти не улыбалась, перестала петь. Жесты утратили мягкость, она стала резкой и жесткой. В ней появилась отстраненность и даже какая-то нетерпимость, которой не было прежде. Кирион проводил время с Амариэ и особенно с Фэамиром. Они много купались в море, и старший брат играл с младшим, как когда-то с ним играл отец. — Ты опять уплывешь?.. — спросил Фэамир, прижимаясь к его руке. — Да, братик. — Жалко. Без тебя так грустно. — Если я останусь, Фэамир, я тоже стану грустным и несчастным. И тебе станет еще печальнее. Море дает мне силы. Месяца через два-три я снова вернусь. Фэамир вздохнул и умолк. Кириону было очень жаль мальчика, который за минувшие месяцы стал совсем тихим и незаметным, но он понимал, что остаться сейчас в Пеларгире и заменить ему отца он пока не в силах. На следующий день рано утром Кирион отправился на корабль. Они снова взяли курс на запад, чтобы обогнуть Гондор, а потом повернуть к северному Королевству. В основном они шли под палящим солнцем, и даже ветер не приносил облегчения. Тяжелее всего приходилось на веслах, моряки обливались потом, от духоты у Кириона часто темнело в глазах, а после отдыха казалось, что он не может подняться. Наконец они обогнули Андарст и взяли курс на северо-запад. Ближе к Линдону стало легче, но скоро ветер, принесший облегчение, окреп, и они попали в жесточайший шторм. Огромные изумрудные валы перекатывались через палубу, пытавшийся противостоять им парусник трещал и стонал. Забрав свою “жертву” в виде двух смытых за борт матросов, море в конце концов смилостивилось, и истерзанное судно вместе с измученной командой и насмерть испуганными пассажирами вошло в залив Люн. И все же, не смотря ни на что, жизнь моряка нравилась Кириону. Борьба со стихией приносила удовлетворение, и он радовался, когда они выходили победителями. Смерти он совершенно не боялся. Зиму юноша провел вместе с матерью и младшими детьми в Пеларгире, куда ненадолго приехал и Принц. Но Кириону было “тесно” на берегу, и весной он снова ушел в море. Больше всего его растрогало и расстроило прощание с младшим братишкой, который горько плакал. — Можно мне с тобой на корабль? — Боюсь, еще рано, малыш. Подрасти немного. Фэамир опустил голову. — Обещаю, если у меня когда-нибудь будет собственный корабль, я обязательно возьму тебя с собой. — Собственный корабль?.. — Да. Мне очень нравится в море. Возможно, со временем у меня получится стать капитаном. — Ты хочешь стать капитаном? — Да, но не таким как капитан Гвиндор, а морским. Он наклонился и поцеловал мальчика в макушку, после чего повернулся и, не оглядываясь, ушел. Прошло еще полгода. Весной они ходили в Харондор и Умбар, а затем снова в далекий Арнор. Капитан не без удивления выяснил, что “Хурин” хорошо знает созвездия и умеет по ним ориентироваться, разбирается в геометрии, а также прекрасно считает и грамотно пишет. Также капитану нравилось бесстрашие и хладнокровие юноши. Убедившись, что со временем из него может получиться отличный капитан, он, к большой радости Кириона, решил готовить юношу себе в помощники. «Как только научусь всему, что должен знать капитан, — мечтал Кирион, — куплю себе корабль и буду плавать вдоль Средиземья и, если позволят, возьму к себе Фэамира». (C) 2020 murzwin