ДРУЗЬЯ МОРЯ. Часть вторая. КИРИОН

В августе корабль в очередной раз покинул Линдон и взял курс на юго-восток. Путь назад оказался непростым, но когда, спустя три недели, они обогнули Андраст, в заливе Бэлфалас, защищенном с севера Белыми горами, погода благоприятствовала плаванию. Парусник снова зашел в гавань Пиннат-Гэллин, и Кирион даже видел Фириэль с мужем и сыном, но снова уклонился от встречи. Маленький Мардил подрос и все больше становился похож на лорда Анариона, своего отца. По-видимому, новая семья помогла сестре перенести утрату. Она показалась ему спокойной и свежей, хотя и несколько задумчивой. Затем снова были Дол-Амрот, потом Линхир и после дня перехода — Пеларгир. Кирион сошел на берег и пешком отправился в сторону Поместья, к утесу, где лежал отец. Было очень жарко, и по дороге ему захотелось искупаться. Он понятия не имел о том, что Король в этом году решил отправиться в Арнор по морю и вместе с семьей находится в Пеларгире. Принцесса Эльвинг вместе с тремя девушками свиты прогуливалась пешком вдоль побережья. Утром было пасмурно, и они зашли довольно далеко, но теперь, когда показалось солнце, прогулка стала утомительной. — Эарвэн, ты хорошо знаешь эти места. Долго ли еще до Пеларгира? — поинтересовалась утомленная госпожа. — В часах или милях, миледи? — ответила девушка. — В милях, конечно! — Около двух миль. — Значит, за час, наверное, дойдем… — вздохнула Эльвинг. «Если будем без конца отдыхать, то и за два не дотащимся… И почему было не поехать верхом», — подумала Эарвэн. Ей предстояло далекое путешествие в Арнор, и ее это совсем не радовало. «Вот бы искупаться…» — перед ними раскинулся небольшой залив, где сверкающая лазурная вода манила прохладой. Они стояли в тени под деревом и смотрели на море. На одном из валунов с краю бухты были оставлены чьи-то вещи. — Там кто-то купается… — заметила Ирильдэ. — Счастливый, — вздохнула Нессаниэ. Эарвэн пригляделась. Она была согласна с невольной подругой. В заливе плавал и нырял мужчина, а, вернее, юноша. Приглядевшись она едва подавила восклицание. «Кирион?!. Ну вот, Кирион вернулся с севера, а мне туда еще столько плыть, сидеть там всю зиму и лишь потом возвращаться в Гондор…» Не зная, что за ним наблюдают, юноша подплыл к берегу и вышел из воды. Загорелый, полностью обнаженный он отжал густые волосы, потом наклонился и, подняв камушек, бросил его в море и на некоторое время застыл, глядя, как тот прыгает по воде. А потом сел на камень, чтобы немного обсохнуть. — Какой красивый… — пробормотала Нессаниэ, любуясь его сильным, но гибким и изящным телом. Эарвэн была согласна с ней и подумала о том, как хорошо, что Кирион был ее братом, и у нее имелось “противоядие” к его красоте. — Пойдем дальше, миледи? — предложила она. — Жарко, я хочу еще побыть в тени, — ответила принцесса, не сводя глаз с юного купальщика. Ирильдэ и Нессаниэ тихо, но горячо поддержали госпожу. Эарвэн тихонько фыркнула. Наконец юноша встал, взглянул в сторону тропинки, шедшей вдоль моря и заметил юных дам под деревом. На мгновение он смутился, но тут же взял себя в руки, отвернулся к воде и начал спокойно одеваться. Одевшись, он закинул заплечный мешок на спину, взял в руки обувь и двинулся к тропинке. Не глядя на девушек, он направился в противоположную от Пеларгира сторону. Леди проводили его взглядом и наконец нашли в себе силы отправиться дальше. Они шли молча, но по задумчиво-мечтательным выражениям их лиц Эарвэн видела, что мысли их остались с ее братом. «А какие глаза… — со вздохом едва слышно прошептала Ирильдэ, но девушка все же услышала ее. — Кем же он может быть?..» Эльвинг молчала, но ее пылающие щеки выдавали ее больше любых слов. Побывав на могиле отца, юноша вернулся в Пеларгир. Мать с Фэамиром и Амариэ жили в доме Минастана. Когда он вошел, младший брат повис на нем. — Теперь ты вернулся? Совсем? — Не знаю, братик. — Мне так грустно и одиноко. — Ты можешь читать. — Я и так читаю, все время читаю, — вздохнул мальчик. Кирион потрепал его по голове. — Когда ты в море, от тебя нет даже писем… — Писать письма нет смысла, они придут не быстрее, чем я вернусь… Вечером в доме деда появилась Эарвэн. — А я знала, что ты вернулся, — заявила она. — Видела корабль в порту? — он наклонился и поцеловал ее в лоб. — Нет, видела тебя в бухте. Нагишом. — Вот как… Ты была там?! — Ты уже совсем ничего не замечаешь? — Я не приглядывался. — А зря. Там была принцесса и еще две фрейлины кроме меня. И ты произвел на них неизгладимое впечатление. По-моему, Эльвинг и остальные теперь думать ни о чем другом не могут… — Печально, что им больше не о чем думать. Это говорит не в их пользу. — Согласна. И с такими особами я теперь обязана находиться день и ночь. — Мне жаль тебя… Как и беднягу Фэамира. С уходом отца все так сильно изменилось… И наша семья тоже. — Ты бы мог вернуться и… собрать нас вместе. — Как, Эарвэн? — Ты бы мог стать главой семьи. — Я? Но как я могу быть главой семьи, когда жив принц Фарамир – а я надеюсь, он проживет еще долго – и дедушка Минастан. — Ты меня не понял… Как бы тебе это объяснить?.. Стать центром семьи. Ее хранителем. Как отец. Ты бы смог... — Не знаю… — он покачал головой. — Отец был скромным, но очень сильным человеком… Это ощущалось, рядом с ним было так хорошо и спокойно. Мы чувствовали себя защищенными… Теперь же я не могу обрести даже самого себя… Куда мне быть чьей-либо опорой и защитой. — Скажи еще что-нибудь… — вдруг попросила сестра и закрыла глаза. — Что? — Что-нибудь… У тебя голос стал так похож на отцовский… И манера говорить. — Эарвэн… — Еще. — Моя маленькая, — он подошел и обнял ее. — Нет. Не обнимай. Тогда я знаю, что это ты… От отца пахло полынью… — Мне тоже перекладывать одежду полынью?.. — он опустил руки. — Прости. — Она вздохнула. — Отца не вернуть... даже на миг. Пора смириться с тем, что его нет… Только уж очень трудно. — Ее глаза наполнились слезами, но она смахнула их. — Нам надо самим становиться сильными и учиться жить без него. Через десять дней, которые он провел с Фэамиром, Кирион снова ушел в плавание. «Скоро я стану хозяином поместья, — размышлял он, — и смогу купить корабль». Теперь ему было даже непривычно спать на берегу, а в домах — невыносимо душно. В ноябре корабль капитана Нумендила вернулся в Пеларгир. Шагая в сумерках знакомой дорогой к дому Наместника, Кирион с грустью размышлял о том, что со дня смерти отца прошло два года, и как быстро и одновременно медленно идет время. Ему открыли, и он начал подниматься к новым покоям матери. Ни в Минас-Тирит, ни в Поместье, ни даже в доме отца Эрендис больше не занимала комнаты, где прежде жила с мужем. — Кирион, — услышал от голос деда. Юноша подошел к нему и поклонился. Минастан положил ему руки на плечи и поцеловал в лоб. — Мама и дети здоровы, милорд? — спросил он, смущенный мрачно-торжественным обликом деда. — Да, и, разумеется, будут весьма рады тебя видеть, — в голосе Минастана прозвучала легкая укоризна. Несколько мгновений они стояли и смотрели друг на друга. — Около десяти дней назад пришло письмо от принца Фарамира. Тебе нужно прочесть его. — Дедушка здоров?.. — Здоров, насколько это возможно в его возрасте и обстоятельствах. Юноша прошел вместе с дедом в его кабинет, где тот вручил ему письмо. Кирион взял бумагу, сел ближе к огню, чтобы было лучше видно, и начал читать. Закончив, он поднял глаза и взглянул на Минастана. — Теперь, после смерти сына Эльборона, ты вновь наследник Итилиена и дома Хурина. Пораженный Кирион молчал. — Принц Фарамир хотел, чтобы по возвращении ты немедленно отправился в Минас-Тирит. — Я поеду завтра же. Жаль только, Фэамир расстроится... — Когда ты уходил в море, тебя не слишком волновали его чувства, — заметил дед. Кирион хотел было возразить, но сдержался. — Как бы то ни было, теперь вы будете видеться намного чаще. — Да… — Можешь идти. — Спасибо, милорд. — Юноша поклонился. На следующий день Кирион сел на первый же корабль, отправлявшийся в Столицу. — «Что могло случиться с Эктелионом? Сколько ему было лет? Около тринадцати?.. Или я что-то путаю… Тяжело ли переживает Принц?..» Юноша понимал, что с мечтой стать капитаном и завести собственный корабль теперь, скорее всего, придется расстаться. К его удивлению, в Харлондской гавани его ждал Борлас. Увидев юношу, он подошел и поклонился. — Рад Вас видеть, лорд Кирион. Для Вас готова лошадь. — Благодарю. Он подошел к коню, один из спутников Борласа с поклоном забрал у него дорожный сундучок и мешок, и маленькая группа всадников тронулась в сторону Столицы. — Как чувствует себя Принц? — спросил юноша у Борласа. — Очень ждет вас, милорд, — уклончиво ответил тот. Остальной путь до Города они молчали. Оставив коня в Шестом Ярусе, Кирион поспешил в Цитадель. Войдя в Дом Блюстителей, он взбежал по лестнице к покоям Принца, постучал и вошел. Он застал Деда в кабинете, и они крепко обнялись. — Как же я рад тебя видеть… — прошептал Фарамир. — Я тоже ужасно соскучился, — ответил Кирион. — Ты, конечно, знаешь?.. Лорд Минастан передал тебе мое послание? — Да… Как это произошло?.. Принц вздохнул. — Эльборон решил воспитывать из мальчика настоящего мужчину… Так, как он себе это представляет. Ты помнишь, сколько сил потратили Фириэль и я, пытаясь приучить его к книгам… — Помню. — Ему же это не понравилось, и он захотел… отучить мальчика от всего, что нам удалось ему привить… Он стал заниматься с ним оружием, постоянно брал с собой на охоту. Там и случилась трагедия. Новая, недавно присланная из Рохана лошадь испугалась кабана и понесла. Эктелион не сумел справиться с ней и неудачно упал. — Разбился насмерть?.. — тихо спросил пораженный Кирион. — Почти. Он умер у отца на руках в ту же ночь. — Небо… — Да... Воистину, для Эльборона это было страшной потерей, ведь ради этого ребенка он принес в жертву всю семью… Но ему некого винить, кроме самого себя…. Не удивлюсь, если он так и не станет Принцем… — Почему?.. — Не думаю, что он долго протянет. Теперь он беспробудно пьет. Фарамир помолчал. — Ты был рожден наследником Итилиена и Дома Хурина и ты им стал. — Мне жаль Эктелиона. — Мне тоже. Но для княжества и его жителей, эта перемена к лучшему. Кирион стиснул руки. — Мне много лет, — продолжил Принц, — и, хотя тебя всегда воспитывали как будущего властителя, я хочу научить тебя всему, что может тебе пригодиться и как принцу Итилиена, и как Блюстителю Гондора. — Вы полагаете, Король?.. — Не думаю, что он будет доволен работой лорда Арантара. Время покажет. — Но мне нет еще и двадцати… Какой из меня Блюститель?.. — Ты достаточно взрослый, чтобы начать готовиться к этому. Кирион кивнул и опустил голову. — Если бы ты знал, как я скучал по тебе… — Дед сел рядом и взял его за руку. — Простите, — ответил юноша и спрятал лицо у него на плече. — Мальчик ты мой мальчик... — Принц потрепал его по спине. За трапезой, поданной в покоях Деда, Кирион незаметно изучал его. Тот еще сильнее постарел, стал чуть ниже ростом и по-прежнему не снимал траура, который начал носить после смерти сына. Впрочем, теперь у него появилась новая причина для этого. Когда они встали из-за стола, Фарамир развязал стянутые шнурком волосы юноши, и они упали на плечи. — Будешь носить длинные, как у эльфа? — спросил дед, гладя его по волосам. — Нет. Я человек, а не эльф. И не хочу быть похожим на них. Мы увядаем, старимся и умираем. И, в отличие от эльфов… не можем вернуться в этот мир. Мы — другие, и глупо подражать им. Не имея сути, цепляться за форму. — Смотри сам. Вечером Кирион побывал в купальне, а на следующий день, когда хотел одеться, обнаружил, что его остававшаяся в Минас-Тирит одежда стала мала ему. Он подумал, накинул симару и пошел к комнатам отца. Они оказались не заперты, и Кирион вошел. В покоях было чисто: по-видимому, слуги регулярно там прибирали и проветривали. И все выглядело так, как в те счастливые дни, когда они с отцом возвращались осенью из Пеларгира. Даже живые цветы… Но что-то непонятным образом все же подсказывало, что комнаты пустовали. Он прошел в кабинет, а потом в спальню Эарнила. Последний раз он был там, когда отец еще был жив. Кирион открыл шкаф и нашел отцовские камзолы. И да, они были переложены свежими веточками полыни. Он взял камзол из серо-лилового бархата, такую же рубашку и надел их. Потом снова вернулся в кабинет. Нет, все же было видно, что в покоях никто не жил. Стол был абсолютно пуст. Ни бумаг, ни даже чернильницы и перьев… Кирион постоял немного, а потом вышел. За завтраком он почувствовал, что Принц узнал одежду Эарнила, но ничего не сказал. «Возможно, ему не очень нравится, что я ходил в покои отца, и, тем более, без позволения трогал его вещи, — подумал Кирион. — Надо будет попросить расставить мои камзолы». Около полудня пришел цирюльник. — Не хотите оставить? — спросил он, расчесывая ему волосы. — Нет. Через час цирюльник закончил свою работу и ушел. — Что прикажете делать с волосами, милорд? — поинтересовалась служанка, собирая срезанные пряди с пола. — Бросьте их в камин, — ответил он и вышел из комнаты. Однако женщина ослушалась его и превратила их в шиньон, который потом с удовольствием носила в праздники. Кирион вернулся к Деду. Тот с удовольствием отметил, что сильные упругие волосы юноши всегда отлично лежат. — Не хочешь пойти прогуляться? — спросил Фарамир, глядя на сосредоточенного и даже напряженного внука. — Погода хорошая для этой поры. — Да, — согласился тот. — Хотя бы в сад во Врачебных Домах. Я же прекрасно понимаю, что после приволья морских просторов тебе здесь тесно… — Спасибо, что отпустили меня тогда. — Я видел, что иного пути нет. Или потерять тебя… или отпустить. А потерять еще и тебя я не мог. Я утратил всех, кого очень любил — мать, брата, отца, теперь сына... Я не могу потерять и тебя. У каждого человека есть предел… Кирион взял его за руку и поцеловал. — Тебе весьма хорошо отцовский камзол… И сидит, и к лицу… Ты стал совсем взрослым… Иди, пройдись. — Дед слегка сжал его ладонь. Юноша надел плащ, вышел из дома и пошел, куда глаза глядят. В Городе ничего не изменилось — даже книжная лавка, которую отец нашел в детстве, осталась на прежнем месте. Кирион поднялся по ступеням и вошел. На многочисленных полках лежали книги. Совсем уже старый хозяин поспешил к нему. — Чего изволите, милорд? — услужливо спросил он. — Ничего. Я… ошибся. Извините. — Юноша развернулся и быстро покинул лавку. Он вернулся в Четвертый Ярус, подошел к дому Гвиндора и постучал. Иримэ открыла. — Лорд Кирион? — удивилась она. — Капитан Гвиндор?.. — после приветствия спросил он. — В Цитадели. И Хирлуин с Игнолдом. И Даэрон. Он теперь один из королевских писцов. — Спасибо. — Кирион поклонился и ушел. Женщина некоторое время смотрела ему вслед. «Может быть надо было пригласить его зайти… Угостить чем-нибудь…». Постояв минуту, она закрыла дверь и вернулась к дочери. Дома он снова пришел в покои отца, и открыв шкаф в кабинете, начал изучать содержимое. Там он нашел «Историю Нуменора» — книгу, происхождение которой ему было хорошо известно. Она была почти как новая — отец бережно обращался с ней. Юноша положил ее на стол, потом по очереди заглянул в несколько шкатулок. Там лежали письма: матери к отцу, Фириэль, Эарвэн и его собственные из Пеларгира. Кирион взял одно из своих детских писем, прочел его и положил на место. В соседней шкатулке оказались письма, надписанные не известным ему аккуратным почерком. Развернув одно, он понял, что, по-видимому, их писала мать Фириэль, и он положил его обратно. «Интересно, какой она была?.. — Отец редко, но всегда очень тепло упоминал о ней — Если душа все-таки живет, встретились ли они там?.. И знают ли, что происходит здесь?..» — Кирион вздохнул. «Любовь не умирает», — вспомнил он слова отца, но юноша не чувствовал этого. Он поднял глаза и увидел еще одну шкатулку, стоящую особняком. Подумав, он все же открыл и ее. Там тоже были письма, но не пожелтевшие от времени, а новые. Даже запечатанные. Они были аккуратно связаны по несколько штук и надписаны рукой отца: «Эарвэн», «Фириэль», «Кириону», «Фэамиру»... «Амариэ» Он взял несколько писем, предназначавшихся ему, и развязал ленту. «Моему Кириону в день совершеннолетия», — значилось на первом письме. Он ахнул, дрожащими руками спешно развернул его, но вдруг остановился. «Отец хотел, чтобы я прочитал его в день совершеннолетия… Значит, надо подождать… Осталось меньше месяца…» Кирион бережно свернул письмо, но расстаться с ним у него не было сил. Он связал остальные письма лентой и убрал на место. Потом взял послание, которое должен был прочесть в свой двадцатый день рождения, вложил его в «Историю Нуменора», закрыл шкафы и отправился к себе. (C) 2020 murzwin