ДРУЗЬЯ МОРЯ. Часть вторая. КИРИОН

Дней через восемь среди пассажиров на борт парусника отправлявшегося в Умбар сел молодой лекарь. А накануне команда пополнилась еще одним матросом. Фэамир наблюдал за тощим братом в выцветшей моряцкой тунике. Тот держался, но было заметно, что с непривычки Кириону служба дается непросто. — Хурин, — позвал он брата. Тот подошел и присел рядом. Юноша смотрел на его руки со вздувшимися жилами. — Что не так? Я же вижу. — Похоже, спину сорвал. Немного. Отвык все-таки. — Приходи, я дам тебе мазь. Может быть, будешь ночевать у меня в каюте? Там есть еще постель. Как ты будешь спать в гамаке? — Нет. Никто не знает, кто мы, и нам нельзя вызывать подозрений. За мазью я к тебе зайду позднее. Как к лекарю. — Кирион поднялся и ушел к старшему матросу за распоряжениями. Наконец, через девять дней они сошли в гавани Умбара и поселились в одной из гостиниц. Младший брат еще до отплытия тоже довольно безжалостно изжарил себя на солнце и выглядел вполне по-умбарски. Теперь Фэамир выдавал себя за начинающего лекаря, а Кирион считался его слугой. Они расположились в небольшой комнатушке. Старший брат устало опустился на кровать, Фэамир растер ему спину, а потом начал что-то варить на маленькой дровяной плитке. — Что ты там колдуешь? — Надо. — Лучше бы это был ужин… Я теперь побаиваюсь есть в местных постоялых дворах. Как думаешь, что нам тогда подмешали в вино? — Я не разбираюсь во всех отравах. Тем более — в умбарско-харадских, — пробурчал Фэамир. — Проголодался наконец? — Он аккуратно снял котелок и принялся процеживать содержимое. Кирион тихо вздохнул, вспоминая расставание с Дедом. Тот даже заплакал, когда, прощаясь, благословил и обнял его, чего не бывало прежде. — Рассказывай, какой у тебя план? — Фэамир присел на его кровать. — Сначала нужно найти пару людей капитана Аксантура. Первое, что мы должны попытаться выяснить, — это куда переехал Гнаружин и, по возможности, с ним ли Инзиль или он просто спрятал ее где-то. — Думаешь, они знают? — Следить за Гнаружином — это едва ли не их основное поручение. К тому же — Кирион повернулся на бок и аккуратно сел — у меня есть карта этих мест. Кроме того Инзиль называла мне основные резиденции отца и упоминала, где они расположены. — Ты помнишь их? — Я каждый день повторял их и помню лучше, чем родословное дерево гондорских Королей… Хотя у него могло появиться и что-то новое. Или существовать тайное убежище, о котором Инзиль не знала. — Послушай, а Гнаружину не нужен лекарь? — Забудь. Это тебе кажется, что если ты загорел, у тебя темные глаза и местная одежда, то ты вылитый умбарец. Гнаружин сразу поймет, что ты гондорец. — Отец тогда переоделся лекарем… — Он хорошо говорил по-харадски. И ты не сравнивай царька-обжору с заплывшими от жира мозгами и Гнаружина. Он все-таки потомок нуменорцев и гондорцев, и это в нем ощущается. — Как мы будем называться? Имена. — Что-нибудь нуменорское. На Адунаике. Выбирай. Ты чего веселишься?.. — Аббатарик, — с важным видом изрек Фэамир и рассмеялся. — М-да. — Тогда придумывай сам. — Фаразир? Любящий море. На дедушкино похоже. Да и на твое. — Ладно. А тебя как назовем? — Азрузан. Друг моря. Как у отца. — Никто не обратит внимания, что мы такие... любители моря? — Простые люди обычно не задумываются над значением имен. На следующий день одетые на умбарский манер братья отправились на встречу с первым человеком Аксантура. Они неспеша шли по улицам древнего города. Над сверкающим под палящими лучами солнца морем возвышалась восстановленная стела в честь победы над Сауроном в конце Второй Эпохи. Кирион немного помнил город еще из детства. “Обойти рынок по улице слева, — вспоминал он слова капитана Аксантура, — повернуть после высокого дома направо… Это достаточно высокий дом по местным меркам?..” “Фаразир” шел рядом и таращился по сторонам. В конце-концов они оказались у источника. Кирион остановился, вытащил глиняную кружку, налил воды и начал пить. — Ну и жара-а. — Фэамир присел на ступени ближайшего дома. — Напьешься — налей мне. Кирион набрал в чашку еще воды и протянул брату. Когда тот напился, он снова наполнил ее, но не удержал и уронил. Та разлетелась вдребезги. — Ну, ты раззява!.. — фыркнул Фэамир. Кирион невозмутимо, но медленно начал собирать осколки. Через несколько минут к ним подошел человек в халате и тюрбане и поклонился. Фэамир напрягся. — О господин… Я торговец керамикой. Не хочешь ли взглянуть на мой товар?.. — Керамика хрупка. Что еще у тебя есть? — спросил Кирион. — Серебро и медь. — Хорошо, я взгляну на твой товар. — Старший брат обернулся и взглянул на “Фаразира”, который смотрел на торговца большими глазами. Юноша встал, и они направились вслед за торговцем. Скоро они пришли в лавку уставленную самыми разнообразными кувшинами, чашами и блюдами. — Вон кружка симпатичная, — сказал Фэамир пройдя вдоль прилавка, — купим? — Проходите, — произнес торговец, открыв маленькую дверку в глубине лавки. В крохотной комнатушке было темно, пахло затхлостью. Кирион и Фэамир сели на низкую скамью. Торговец сел напротив. — Здравствует ли сын Нолондила, внук Нолимона? — Да. Отец Линдиссэ и Кемендура шлет вам привет. — Ардамир? — У него нет сына с таким именем. Притихший Фэамир переводил взгляд с брата на торговца, и обратно. — Что вам угодно? — Нам нужно узнать, где князь Гнаружин. — В Кундарш-Инкане. По крайней мере, он был там несколько дней назад. Мы следим за его перемещениями, но, как вы понимаете, сведения мы получаем с небольшим опозданием. Кирион чуть не выругался. Это было едва ли не худшим местом, где тот мог скрываться. — Известно ли вам, надолго он там?.. — Князь Гнаружин непредсказуем. Иногда он год сидит на одном месте, как было совсем недавно… Кирион вздохнул. — ...А порой переезжает каждый месяц, если не чаще, — закончил тот. — Что-нибудь еще известно о нем? — Он поехал туда, не взяв своего гарема. Из чего можно сделать вывод, что он не собирается задерживаться там надолго. — Они остались в прежнем месте? “Дом явно опустел, я же видел в Палантире”. — Нет. Женщин разделили и развезли в два различных места. — Вы знаете куда? — В Аразган и Нарфат. — Человек вопросительно взглянул на Кириона. — А куда увезли старшую жену князя? — подумав, спросил он. — В Аразган. — А дочерей? — Часть в Аразган, часть в Нарфат. — У вас есть человек, который видел, как они уезжали? — Да. — С ним можно встретиться и поговорить? — Зачем? — Мне интересна судьба одной из его дочерей… Нужно узнать, куда ее увезли, — решился Кирион. — Вы знаете ее имя? — Она была в положении. — В их просторных одеяниях и покрывалах это не так заметно. — Благодарю. — Будут вопросы или понадобиться помощь — приходите, господин. Кирион встал и поклонился, Фэамир последовал его примеру. Вскоре братья вышли из лавки, и их снова ослепило дневным светом. Юноша держал в руках понравившуюся кружку. — Что это было?.. Человек... Кирион ткнул его в бок. — Молчал и молчи. Господин Фаразир. Брат надулся. Через полчаса они вернулись в гостиницу. — Жара-а. — Фэамир умылся и упал на кровать. — Не ной. — Уже и поныть нельзя. Что это было? Человек капитана… — Замолчи. Как маленький. — Ладно. Что дальше делать будешь?.. — шепотом спросил Фэамир. — Придется поехать в Аразган и в Нарфат. Там встретиться с его людьми… Попробовать выяснить, где Инзиль. — Они близко? — Всего миль… Сто пятьдесят. Надо уточнить по карте. — Издеваешься? — Да. — Мы будем метаться между харадскими городами? — Пока всего два города. — Если учесть тот город, где тебя держали, и Кундарш-Инкан… — В первом ее нет. — Почему ты так уверен? — Уверен. Потом. — Куда мы теперь? — В Аразган. — Почему туда? — Туда увезли старшую жену князя. — Думаешь, она с ней? — Инзиль говорила, что та не любит ее. Гнаружин вполне мог поручить ее княгине. — Как мы туда доберемся?.. — Купим пару приличных лошадей. — Если ее там нет? — Поедем в другой город. — Как скажешь. На следующее утро братья отправились на рынок, где Кирион выбрал жеребца и кобылу. — Господин Фаразир, — он учтиво поклонился брату, — бери ту серую у старика и гнедого коня у торговца справа, — выразительно прошептал он. Юноша расплатился с торговцами. Когда спал полуденный зной, братья выехали из Умбара и отправились на юго-восток. — Сколько ехать? — спросил Фэамир. — Сто семьдесят миль. Младший брат вздохнул. — Ты сам со мной увязался. — Знаю. — Кстати, вокруг никого нет. Мы можем поговорить. — Этот разговор с именами? Что-то вроде пароля? — Да. Если ты помнишь родословную нумернорских королей, то одного из младших правнуков Элроса звали Аксантуром. Он был сыном Нолондила, внуком Вардамира Нолимона и отцом Линдиссэ и остальных. — Я потом так и подумал. — Фэамир. — А. — Давай ты будешь сначала думать, а потом открывать рот. Не обижайся, но здесь твоя искренность и непосредственность может нам обойтись очень дорого. Лучше молчи. Запоминай, я отвечу тебе на все вопросы при первой же возможности. — Ладно. Я постараюсь. — Здесь у капитана Аксантура целая сеть из местных людей, работающих на него, но у Гнаружина осведомителей на порядок больше. Если нас засекут, то последствия для Инзиль — да и для нас с тобой — будут весьма печальными. — Молчу. Что мы будем делать дальше? — В Аразгане встретимся с человеком торговца Бэлзагара. Выясним, где именно в городе обычно обитает Гнаружин, и все, что тому известно на данный момент. — Кирион… — Фэамир на всякий случай огляделся. — А как у них устроена… эта сеть. — Всех подробностей я, конечно, не знаю… Но примерно так. В каждом крупном городе у торговца есть свой человек. Возможно, не один… Например, когда Гнаружин оставил дом, который был его резиденцией последний год, человек из того города послал весточку в Умбар Бэлзагару. Если Гнаружин появляется в любом городе, то человек, “дежурящий” там, немедленно оповещает об этом. — А как оповещает? — Почтовыми голубями, скорее всего. — Странно. — Что странно? — удивился Кирион. — Никого не удивляет, что к кому-то постоянно прилетают голуби. — Есть человек, который держит голубятню для отвода глаз. А также каких-нибудь куропаток или павлинов… Какое-то время они ехали молча. — Слушай, а им можно доверять? Они не ведут двойную игру? — Сложно сказать. Бэлзагар живет в самом Умбаре. Умбар сейчас под Гондором, и ему выгоднее работать на Гондор. А вот люди, живущие в Харадских царствах и княжествах… Все может быть. — Где будем ночевать?.. — спросил юноша, на улице стремительно темнело. — Пока, наверное, можно рискнуть и остановиться на постоялом дворе. Все же формально мы находимся на территории Гондора. — Хорошенький Гондор, — поежился Фэамир. — Согласен, братик. Но тут палка о двух концах. Оставить их в покое и вывести администрацию и гвардию? Но тогда Умбар станет совсем жутким местом. Это сейчас Гнаружин говорит, что им ничего не нужно кроме возвращения Умбара. Но если отдать им Умбар, они окрепнут и опять захотят доминировать на море. Они и сейчас способны на пакости. — Да уж. — Вот и получается, что и так, и так плохо. Вообще в мире не так часто можно найти по-настоящему верное решение. Это в легендах все просто. В жизни ответы на вопросы не очевидны. И слишком часто приходится выбирать из двух зол. Когда они подъехали к постоялому двору, уже смеркалось. — Кто будет говорить? — спросил Кирион. — Давай лучше ты, а то я все испорчу. Кирион легко спрыгнул с коня и вошел в дом. — Моему господину и мне нужен ужин и ночлег для нас и наших лошадей. — Разумеется, — ответил хозяин расплывшись в улыбке. — Слушай… мне не нравится хозяин, — прошептал Фэамир, когда они вошли в комнату, — у него вид... проныры. Я такими всегда представлял себе жуликов. — Этот еще ничего. Ты настоящих проныр не видел. Утром братья снова тронулись в путь. Днем становилось очень жарко, и они при каждой возможности смачивали водой шкуры лошадям. Вопреки опасениям Фэамира, через пять дней они благополучно достигли Аразгана. — Я оставлю тебя на постоялом дворе, а сам отправлюсь как бы за едой… На самом деле мне нужно найти некоего Нимрузана. — А если он ведет двойную игру? — Потому я и не беру тебя с собой. Если меня до рассвета не будет, бери коня — копия карты у тебя есть — и немедленно возвращайся в Умбар под защиту гондорского коменданта. Причем скачи максимально быстро. — Лошадь не выдержит. — Купишь новую. Главное — добраться до гондорских застав на границе Умбара. — Не говори так. — Я тоже надеюсь, что все получится, но я не хочу, чтобы ты погиб из-за меня. Они въехали в город и остановились на постоялом дворе. Кирион оставил брата и ушел. Наконец, несколько раз заблудившись, он пришел в указанное Белзагаром место. Спустя бесконечно тянувшийся час к нему подошел невысокий смуглый человек, окинул его взглядом и кивнул, приглашая следовать за ним. Они еще какое-то время петляли по узким улочкам. Внезапно в одном из домов открылась дверь, и человек вошел внутрь. Кирион, секунду поколебавшись, последовал за ним. — Керамику любишь? — Да, особенно цветную. — От Бэлзагара? Или от прадеда мужа королевы Бэллет? — От прадеда. Южанин довольно беззастенчиво рассматривал Кириона. — Как-то немного странно, что он выбрал тебя. У нас и так человека со светлыми глазами не часто встретишь, а у тебя они какого-то редчайшего цвета. А вместе с твоим лицом и ростом… — Как бы то ни было, я от него, и мне нужна помощь. — Слушаю. — Вы мастер Нимрузан? — Допустим. — Мне известно от мастера Бэлзагара, что князь Гнаружин отправил сюда княгиню и часть своего гарема. — Хочешь посетить его гарем? — усмехнулся тот. — Думаю, они обрадуются. — Я ищу одну из его дочерей. — Какую? — Она дочь гондорки и у нее голубые глаза. Вы сами сказали, что это… примета в этих краях. — Не буду задавать посторонних вопросов. Имя знаешь? — Инзиль. А ее мать зовут Ардиэль. — Попробую выяснить. — Благодарю. Еще одна важная примета. Она, Инзиль, беременна. — Эта примета получше, женщины здесь не гуляют по улицам, и разглядеть глаза.... Хотя все равно дело непростое... Нужны деньги. Кирион протянул ему кошель с серебряными. Тот раскрыл его и высыпал на ладонь несколько монет. — Гондорские? Они тут ценятся, конечно… Так как из серебра без примесей … знает чего. — Человек выругался. — Харадские монеты есть? — Мало. — Ладно. Разберемся. — Когда мне прийти? — Послезавтра, но в другое место. — Хорошо. Вернулся Кирион только к вечеру. — Ну как? — Не находивший себе места Фэамир бросился к нему на шею. — Нашел… — Девушку?! — Не-ет, Нимрузана. — А?.. Тоже хорошо. — Наверное. Он обещал выяснить, здесь ли Инзиль. — Кирион сел на лавку и опустил голову. Братья поужинали и легли спать. Следующий день был унылым. Они почти не выходили из своей комнатки, а в ней было душно, как, впрочем, и на улице. “Как здесь люди вообще живут? Или ко всему можно привыкнуть?” Ночь перед встречей Кирион почти не спал из-за жары и переживаний. Днем юноша снова ждал Нимрузана в условленном месте, если это, конечно, был он. — Ардиэль здесь. Инзиль нету, — объявил он. — Вы уверены? — В этих краях ни в чем нельзя быть уверенным, мальчик. Но, думаю, это так. Мне удалось выяснить кое-что любопытное… Гнаружин буквально день назад вызвал к себе Хибильзиран. — Княгиню? — Да. — Куда? — С этим сложнее. Возможно, в Кундарш-Инкан, а возможно, уже и нет. Но путешествуют здесь знатные женщины с большой свитой и довольно медленно. Попробуй догнать их и проследить, если тебе интересно. — Благодарю. Он протянул ладонь, и юноша положил на нее еще несколько серебряных. — Есть известия? — спросил Фэамир, когда брат вернулся. — Если верить этому типу, Инзиль здесь нет. — Что будем делать дальше? — Надо думать. Я собирался, если мы не обнаружим ее здесь, ехать в Нарфат. Но Гнаружин вызвал к себе жену… Старшую жену, княгиню. — В этом нет ничего странного. — Не забывай, у них несколько жен и наложниц. Фэамир внимательно смотрел на него. — Она ему нужна по какому-то делу, а не как женщина. Для этого у него есть раза в два, а то и в три моложе, — объяснил Кирион. — Ага. — Зачем она ему?.. — Кирион покачал головой. — Этого нам не узнать. — Княгиня приведет нас к Гнаружину… А с другой стороны… Если пытаться освободить Инзиль, то лучше бы Гнаружина рядом не было. — Значит, давай поедем во второй город, как и собирались. — Давай. На следующий день они покинули Азраган и отправились в Нарфат. — Одни степи и полупустыни, — вздохнул Фэамир. — Согласен, — ответил Кирион, взглянув на пыльного брата. — Я думаю про маму и Дедушку… — Я тоже. — Дедушка даже заплакал, когда провожал меня. А маме сказали, что мы отравились в Столицу. Уже скоро три недели будет с тех пор, как мы уехали. — Не сыпь соль на рану. Я все помню и знаю. Значит, мы должны вернуться. Во что бы то ни стало. (C) 2020 murzwin