ДРУЗЬЯ МОРЯ. Часть вторая. КИРИОН

Через день Инзиль похоронили. С Кирионом были только Принц и Фэамир. Когда все кончилось, он, не оборачиваясь и не говоря ни слова, медленно пошел вдоль берега к усадьбе. Все казалось странным и тяжким сном. Но он знал, что это не сон и дома его ждет ребенок. — “Надо назвать его…” Кирион поднялся к себе. Кормилица ловко пеленала малыша. Когда она закончила, он взял его на руки. Малыш таращился на него своими голубыми глазами. Принц подошел к ним и положил руку внуку на плечо. — Я так хотел дожить до рождения твоего сына, — сказал он. — Милорд, пожалуйста, не оставляйте нас… Я не смогу один… — испугался Кирион. — Ты не один. — Фириэль далеко, Эарвэн мы не слишком нужны, мама больна, Фэамир еще почти ребенок, хоть и считает себя взрослым… Амариэ нет еще и четырнадцати… С лордом Минастаном мы перестали понимать друг друга. Я не смогу быть главой семьи. У меня… словно сожжено все внутри и… пусто. — Я не собираюсь пока умирать… Но это не всегда в нашей власти. Надеюсь, я еще побуду с вами. — Дед снова гладил его по волосам. — Как Вы думаете… Мама примет малыша?.. Или это огорчит ее еще больше? — Конечно, примет. Не сомневайся. И очень обрадуется. — Лорда Минастана это оскорбило. — Думаю, со временем он привыкнет и смирится. Из соседней комнаты вышел Фэамир. — Значит, я ребенок?.. Спасибо тебе. — Фэамир… Я так устал. На следующий день Кирион с братом отправился в Дом Наместника Пеларгира. Дед встретил его холодно, Эрендис же была несказанно рада их увидеть. — Где вы пропадали?! — Это долгая история. Я хочу забрать Вас в Поместье. — Конечно, милый. Скоро Эрендис отнесли в повозку, с ней села и Амариэ. Кирион и Фэамир ехали верхом. Когда мать оказалась в своих покоях, Кирион решился. — Мама. Лорд Минастан… ничего не говорил Вам? — О чем ты? — У меня есть сын. — Что?.. — выдохнула она. — Я... Девушка, которая помогла мне бежать... Мы полюбили друг друга, и она родила мальчика. — Девушка? — Да. Малыш здесь. Я… принесу его?.. — Конечно!.. Через несколько минут Кирион вернулся. — Какой чудный… — прошептала она. Он помог ей взять малыша на руки и теперь придерживал. — Когда он родился? — Ему две с половиной недели. — Он похож на тебя… — Я себя не помню. — Как его зовут? — Никак не могу решить… — Ты назвал Фэамира. — Тогда я был маленький, самоуверенный и глупый. — Неправда. Малыш закряхтел. — А где его мать?.. — Она… умерла. Эрендис ахнула. — Во Врачебных Домах нашли кормилицу. — Кирион бережно взял младенца и унес. Фарамир оказался прав: Эрендис приняла малыша и сразу полюбила его. Более того, его появление принесло ей радость, и ее состояние заметно улучшилось. Она начала свободно говорить и даже немного пела маленькому внуку. Амариэ была в восторге от племянника и с удовольствием его нянчила. Немного придя в себя, Кирион выяснил, что Элессар послал войско в Умбар, чтобы взять в плен Гнаружина и еще раз покончить с умбарской угрозой. Но, к большому неудовольствию Короля, Князь снова ускользнул от него. В начале ноября семейство Принца вернулось в Эмин-Арнен, и скоро Кирион вместе с Дедом отправились в Столицу. На следующий день после приезда он надел один из лучших камзолов, обруч и широкую цепь из митрила и отправился во Дворец. Его без вопросов пропустили, и он начал подниматься по лестнице. Там его заметила Ирильдэ, на мгновение замерла и скрылась в одной из галерей. Элессар был у себя и вскоре согласился принять его. Кирион вошел в приемный зал и поклонился. — Здравствуй, лорд Кирион, — приветливо произнес Король, разглядывая нарядного, но напряженного юношу. — Надеюсь, леди Эрендис чувствует себя лучше после лета, проведенного у моря? — Да, милорд, ей стало легче последние недели. — Рад слышать. — Благодарю. У меня... есть к Вам просьба, милорд. — Слушаю. Мгновение Кирион собирался с духом. — У меня есть сын, милорд. Не были бы Вы быть так любезны утвердить его признание? Элессар на какое-то время потерял дар речи. — Что ты сказал? — Я просил утвердить признание сына, милорд. — Какого сына? Твоего?! — Да, моего. — У тебя есть сын? В двадцать шесть лет? Откуда? — В плену у Гнаружина я женился, милорд. И моя жена в конце сентября родила мальчика. — У Гнаружина? В Хараде? — Да, милорд. — По какому обряду?! Умбарскому? — У нас не было возможности совершить обряд или церемонию. Я был узником. — Итак, если я правильно понял, в Хараде ты опустился до сожительства с местной девицей, и она родила от тебя? — едва сдерживая ярость, произнес Король. — Это не было сожительством, милорд, мы полюбили друг друга… — Без обряда и церемонии это было именно сожительством. Никогда бы не подумал, что ты столь распущен. — Я любил ее и заключил бы брак по всем правилам при первой же возможности. — Что же тебе помешало? — Ее убили, милорд. Когда корабль почти достиг пеларгирской гавани. — Эта женщина умбарка? Впрочем, это неважно. Я уже дважды признавал незаконнорожденных детей в вашей семье. Больше я этого делать не буду. — Ребенок ни в чем не виноват. — Разумеется, это Ваша вина. И учтите, человек с таким прошлым не может стать Блюстителем Гондора. — Я никогда не искал этого. — Можете идти. — Благодарю, милорд... Но раз мой сын не может быть лордом и моим наследником, я отказываюсь от своего титула. — Кирион поклонился и стремительно вышел. Он сбежал по лестнице, оказался в Фонтанном Дворе, где не заметил встревоженного Гвиндора, и поспешил в Дом Блюстителей к Принцу. Через пару минут от достиг покоев Деда. — Отказал! — почти с порога воскликнул он. — Что ж… — Я не прощу ему этого! И если мой ребенок не будет лордом и моим наследником, я откажусь от титула. — За что же ты наказываешь меня?.. Я столько времени тебя готовил… — Я могу помогать Вам в качестве управляющего. — Кирион… — Я не хочу быть лордом и, тем более, принцем Итилиена, если мой сын будет никем! — Кирион. Ты должен стать им. Фэамир не ожидал, что может занять твое место и никогда к этому не готовился. И ему всего восемнадцать. Неужели я должен начинать все снова? Да и по характеру он подходит меньше, чем ты. — Я готов все делать за него и даже управлять княжеством от его имени, но титул и почести пусть принадлежат ему. Я же буду просто Кирионом, сыном Эарнила. Для меня мое отчество — самый важное и дорогое звание. — Кирион, Фэамир и сам не захочет становиться принцем. — Не захочет — пусть Вашим наследником станет Барахир Ламедонский. Кстати, Элессар заявил, что блюстительства мне не видать. — Жаль. Из тебя бы получился очень хороший Блюститель. — Милорд. Элессар сломал мне жизнь из-за капризов своей дочери. Теперь он хочет сломать жизнь моему сыну. Каково ему будет жить рядом с отцом-принцем Итилиена и знать, что он никто и ничто? А если я стану обычным человеком, ему не будет так тяжело. Мы будем примерно равны. — Кирион... — Я сыт по горло нашим великим государем. И буду рад избавиться от чести регулярно видеть его и общаться с ним. Фарамир не ответил. Кирион снял обруч, перстень и цепь, положил перед Дедом, поклонился и вышел. В покои Элессара вошла взволнованная Эльвинг. — Отец, Ирильдэ сказала, что приходил лорд Кирион… — Да. Я отправил его. — Почему?! — не поняла девушка. — Разве он не приходил просить моей руки? Элессар нервно усмехнулся. — Нет. Оказывается, у него есть ребенок от какой-то умбарки… Эльвинг смотрела на него непонимающими глазами. — И он приходил просить меня за него. Хотел сделать его своим наследником. — Этого не может быть! — Увы, может. Мне очень жаль, Эльвинг. Он все же оказался недостоин тебя. — Отец подошел и обнял ее. — Забудь о нем. — Этого не может быть… Элессар гладил ее по голове. — Как он мог… — с трудом произнесла она и зарыдала. Ближе к вечеру к Кириону постучал Фэамир, который продолжил обучение во Врачебных домах Столицы. — Братик… Что за глупости про тебя говорят? — Какие именно? — Ты заявил Королю, что не желаешь быть лордом. — Да, это так. — Но почему?! — Он отказался признать малыша. — Он еще совсем маленький. Возможно, Король со временем смягчится. — Не думаю. Я же смертельно оскорбил его этим ребенком. Он ведь почти решил снизойти до моего брака с Эльвинг. — Не надо было посылать тебя в Харондор. — Это ты понимаешь. А по его разумению, я должен был сойти с ума от счастья и умереть в плену с именем его дочери на устах. — Принцессе было бы легче, если бы ты умер, а не вернулся, но с ребенком? — Думаю, да. Они же такие распрекрасные и особенные. И в первую очередь любят себя. — Кирион… — Да, малыш. — Я не хочу быть принцем Итилиенским. — Тебя никто не заставляет. Получается, наследником дедушки Фарамира станет Барахир Ламедонский. — Не много ему будет? Итилиен, Ламедон. — Значит, становись наследником ты. — Дедушка столько тебя готовил и видел своим преемником именно тебя. Он хотел совсем отойти от дел еще прошлым летом. Ему же уже сто одинадцать лет. — Фэамир, я могу помогать ему и не будучи наследником. Просто как управляющий. А ты пока будешь учиться управлять княжеством. — Братик, пожалуйста, одумайся! — Я уже все решил. — Я думал, ты будешь Принцем… А мне отдашь поместье. Хотя я понимаю, что отец купил его тебе. — Ты об этом?.. — усмехнулся Кирион. — Если я решил, что отдам его тебе, то сделаю это вне зависимости от обстоятельств. Хотя оно мне куда дороже Итилиена. Ведь там лежит отец… — А чем ты тогда будешь жить? Не пойдешь же ты офицером в гвардию Цитадели? — Никогда. Я наслужился Элессару. — Уедешь в Дэйл? — Это неплохая мысль… Я подумаю над этим. Впрочем, я сыт по горло особами, которым нужно угождать и чьи капризы терпеть. Но все эти годы я не тратил доход Поместья. Я хочу купить парусник. — Парусник? — Да. Сколько-то я еще помню морское дело. Можно подучиться и стать капитаном на своем собственном корабле. И взять с собой сына. В море мы были бы свободны от всех. — Кирион… Подумай еще. — Пока Дедушка жив, я его не оставлю и буду помогать ему. А когда его не станет… Я уеду. — А мама, Амариэ… Я… — У мамы есть ты. Малыш не должен чувствовать себя униженным и недостойным меня. Фэамир тяжело вздохнул и опустил голову. На следующий день к Кириону пришел Гвиндор. Увидев его, тот на мгновение воздел глаза к небу. — Да, господин капитан. — Мальчик мой… — Про меня говорят в Городе. Да, это правда. В плену я женился, и у меня есть ребенок, сын. Вчера Элессар отказался утвердить его признание, и я отказался быть лордом. Отныне я просто Кирион, сын Эарнила из дома Хурина. Тот качал головой. — Я ни о чем не жалею и ни в чем не раскаиваюсь. Хотя, может быть, и надо было послать Элессара куда подальше и вернуться с мамой из Харондора. — Кирион… Что бы сказал твой отец?.. — Мой отец был добрым и умел любить. Он бы меня понял и не осудил. Гвиндор продолжал расстроенно качать головой. — Как жаль, что твой отец так рано умер. — Мне тоже очень жаль, господин капитан. Простите, но мы с Принцем возвращаемся в Итилиен, и нам пора ехать. Вернувшись в Эмин-Арнен, Кирион первым делом отправился к малышу. Он взял его на руки. “Я твой отец и я сделаю все, чтобы ты не чувствовал себя обездоленным”. К удивлению челяди и огорчению Принца и остальных членов семьи, Кирион начал одеваться очень скромно, отказавшись от шелка и бархата и отдавая предпочтение шерсти и льну. Он снова помогал Деду, взяв на себя почти все управление Итилиеном, но делал это от его имени и называл себя не иначе как управляющим и секретарем Принца. Фарамир не торопился объявить своим наследником Барахира и надеялся, что Кирион все же одумается, и пока не заговаривал с ним об этом. Свободное время молодой человек возился с маленьким сыном и Амариэ. Девочка ужасно привязалась к племяннику и почти не расставалась с ним. — Братик… — однажды спросила она у Кириона. Тот взглянул на нее. — Ты же женишься еще? Ему нужна мама. — Ты прекрасная мама для него. Амариэ смущенно улыбнулась. — Я еще маленькая… Для мамы. — Мама должна любить, заботиться, утешать, если нужно. У тебя прекрасно получается. — Скажи, — помолчав сказала девочка, — это правда, что принцесса Эльвинг была влюблена в тебя? — Она не умеет любить. Вернее, она любит себя. Это была не любовь, а лишь желание обладать. Истинная любовь жертвенна. Инзиль была готова расстаться со мной навсегда и умереть ради того, чтобы спасти меня.. — Расскажи о ней. Кирион вздохнул. — Добрая, умная, красивая. И она действительно любила меня. Меня, а не себя. Меня, а не мое положение или титул. Она умела любить. Это такая редкость… Все девушки, которых я встречал, пожалуй, кроме Фириэль, уступают ей. Я не хочу жениться. У меня есть чудесный сын и — для меня — мой наследник. — Но мама же стала мамой для Фириэль… — Такие девушки, как мама, — тоже редкость. Кирион не интересовался тем, что происходит в Столице, но до него дошли слухи, что Король увез дочь на зиму в Арнор. Принцесса теперь даже слышать не желала о Кирионе, и о нем было запрещено упоминать в ее присутствии. Пришла зима. Кирион подготовил торжества по случаю дня рождения Принца и младшего брата. В тот год Фэамиру исполнилось девятнадцать и через год, на совершеннолетие, он должен был подарить брату Поместье. Свое же двадцатисемилетие он праздновать отказался. День он провел в одиночестве, вспоминая отца, а также его письма. Они были оставлены на тридцатилетие, день бракосочетания и рождение первенца. “Ребенок у меня есть… Бракосочетания не было… Все пошло не так. — Теперь он не знал, когда читать их. — В письме про ребенка отец, наверняка, писал о нем как о их наследнике. А бедный малыш по милости Элессара при живом и любящем отце считается бастардом. Пока он не понимает этого. Но он вырастет”. Кирион ненавидел Короля и старался поменьше вспоминать о нем. Старался он не думать и о Минастане. Тот болезненно отнесся к ребенку Кириона и к тому, что внук из-за этого не станет Блюстителем и королевским зятем. Осуждал он и его отказ от титула, считая это блажью. Отныне второй дед регулярно присылал письма и подарки младшим внукам, а Кириона игнорировал. Поэтому, когда наступило лето, тот отправился в Поместье, минуя дом Наместника. Впрочем, в Поместье ему тоже было грустно. Оно было дорого ему: ведь с ним было связано столько воспоминаний об отце, который был и похоронен там. Челядь любила своего господина и радовалась его приезду. Они не знали о его намерении подарить Поместье Фэамиру и были уверены, что он так и останется их хозяином, а малыша считали наследником. “Конечно, Фэамир всегда будет рад нас здесь видеть… — размышлял Кирион, — и поместье останется моим домом… Хотя... Кто знает, на ком Фэамир женится и как отнесется к нам новая хозяйка. И не стану ли я со временем здесь гостем и, возможно, не слишком желанным”. (C) 2020 murzwin