Flares

      В каменном коридоре второго этажа, залитого солнцем, давно не было так многолюдно. Ученики, толкаясь, громко ругаясь и хохоча, спешили покинуть замок, чтобы успеть занять лучшие места на согретых долгожданным весенним светилом трибунах. Сегодня Гриффиндор играл против Пуффендуя. За окнами виднелось ясное голубое небо с редкими кучеряшками белого облака, проплывающего мимо. Темный снег постепенно сходил на нет, Запретный лес шевелил голыми ветвями, красуясь едва заметными почками на кончиках. Природа радостно сообщала, что апрель уже на пороге, осталось лишь открыть ему двери. Блики света, преломляясь сквозь стёкла, играли в догонялки на лицах, одежде и волосах возбужденных студентов. Переполошились и портреты на стенах, ругаясь или радуясь на шумную ораву детей. Призраки забавлялись среди учеников, до криков пугая крайне впечатлительных особ. Всех охватило дружелюбное нетерпение. Юркая девчонка с копной светлых каштановых волос умело пробиралась сквозь толпу, расталкивая несчастных, попавших по её локоть. Другой рукой она зацепила свою подругу, и той не оставалось другого выбора, кроме как следовать за неугомонной пуффендуйкой. — Даша, ты меня до гроба доведешь! — крикнула Мередит, пытаясь перекричать гомон студентов. Она едва успевала переставлять ноги и посматривать вниз, чтобы не наткнуться на чужую обувь и не столкнуться с полом. К тому же, тело, надолго лишившееся физической нагрузки, отчаянно требовало отдыха. Дыхание давно сбилось — они бежали с самой когтевранской башни. Девочка остановилась, напоследок оттолкнув от себя какого-то мальчика, ненароком завалившегося ей на спину. Мер пыталась успокоить бешено бьющееся сердце. — Мы потеряем лучшие места! — простонала Люберцева. Мередит открыла рот, чтобы напомнить зарвавшейся девчонке, что никакие места ей не нужны, и она вышла из своей комнаты только потому, что та обещала оглушить её собственным криком, если Мер не пойдет с ней, но была прервана громким возгласом ледяного высокомерия. В груди вспыхнул огонек раздражения, и девушка встретила его, как старого друга. — Посторонись! Будущие мистер и миссис Малфой идут! С другой стороны коридора толпа медленно расступалась перед парочкой сезона: Дафна и Драко пересекали коридор воистину королевским шагом. Высокие блондины в дорогих, расшитых шелком мантиях с выражением бесконечного превосходства на бледных лицах подходили все ближе, не касаясь никого своим взглядом. Мередит удивлялась, как ученики ещё не кланялись им вслед. По крайней мере, приподнятый подбородок и надменный взгляд Дафны говорили лишь о том, что для полноты счастья ей не хватало именно поклонов. Девушка сияла. Блэк поморщилась, глядя на счастливую улыбку подруги, вцепившейся в Драко так сильно, что у той побелели костяшки пальцев. Они шли вплотную друг к другу в основном из-за того, что Гринграсс максимально близко прижалась к Малфою. Тот её радушия не разделял — ему явно было неудобно ходить, словно сиамский близнец. Дафна была настолько счастлива и рада, что даже не могла и не хотела это скрывать. Не проходило и дня, чтобы она не заявляла о своей помолвке во всеуслышание. Казалось, даже зверушки Хагрида уже в курсе этой потрясающей новости. Идеальный союз, говорили все. И тем страннее для Мередит был удрученный вид Драко, который всем своим видом показывал недовольство происходящим. Он кривил своей невесте улыбку, больше похожую на хищный оскал, стрелял свирепым взглядом в каждого, кто подходил к ним с поздравлениями и чаще всего уходил, если на обеде за общим столом Дафна заводила разговор о свадебной церемонии. Невеста же в поведении будущего мужа перемен не замечала и продолжала красоваться своей белоснежной улыбкой и разбрасываться журналами со свадебными нарядами. Они поравнялись с Дашей и Мер. — Мередит! — радостно воскликнула Дафна, наклонившись к подруге и оставив у неё на щеке едва ощутимый поцелуй. Мередит скривилась, скрыв своё раздражение за слабой улыбкой. Пуффендуйку Гринграсс умышленно проигнорировала. — Куда направляешься? — На поле для квиддича! — опередила Мер Даша. Дафна даже не удостоила её взглядом. — Так куда направляешься? — повторила она свой вопрос. — Правда на игру? Тогда приглашаю тебя на слизеринские трибуны, у нас самые хорошие места. Мистер Малфой позаботился, чтобы у нас было всё самое лучшее! Она с любовью посмотрела на своего жениха. Драко отвернулся. — Если ты не заметила, я здесь не одна, — сказала Мер, придвигая девчушку ближе. — И я уже обещала Даше пойти с ней. — Пуффендуй? — презрительно бросила Дафна. — Моя дорогая Мередит, ну, будет тебе общаться со всяким сбродом. Присоединяйся к нам! Сядем рядом, я покажу тебе место, куда мы с Драко отправимся на медовый месяц. Это потрясающий остров, Мер! Мередит глянула на посеревшего Малфоя. Дыхание снова сбилось, но уже не от бега — от злости. Поразительно, как слава и перспективы большой власти изменили её по-простому элегантную и уверенную в себе подругу, превратив в разукрашенную стерву. Неужели и Мередит раньше была такой? — Спасибо за приглашение, но я со сбродом не вожусь. Даша предложила мне места получше, так что в другой раз. — Как хочешь, — Дафна пожала плечами, пропустив её слова мимо ушей. Всё её внимание снова занял Драко Малфой. Они прошли вперед, и редеющая толпа вновь сомкнулась вокруг девушек. Стало трудно дышать. Лицо загорелось, а под ребрами зашевелился жгучий комок ярости. Мередит проводила подругу взглядом, и у неё затряслись руки. Высокомерие, которое источала Дафна, буквально отравляло воздух вокруг них, ядовитые пары просачивались в кожу, легкие, убивая внутренности. Хотелось догнать её, развернуть к себе и крикнуть прямо в лицо: Очнись! Это не ты! Разве ты не видишь?! Накричать, ударить, встряхнуть, лишь бы подруга пришла в норму и вновь стала собой. За последние несколько дней Мередит больше сотни раз услышала историю о том, как их родители сообщили им о помолвке. Дафна была на седьмом небе от счастья, Драко тоже. Вот так звучала история. В такие моменты Блэк до боли в ладонях сжимала кулаки, сдерживая себя, чтобы не повернуть Дафну в сторону до ужаса несчастного Драко. Казалось, помолвочное фамильное кольцо Малфоев напрочь ослепило некогда проницательную девушку. И Мередит жутко на это злилась. Вот и сейчас, в солнечном коридоре, гнев снова накрыл её с головой. В висках застучала боль, выбивая искусную дробь, перед глазами заплясали пятна. Девушка подняла голову и наткнулась на внимательный взгляд темных глаз. Сердце её упало. Нейтан Иффли стоял в толпе учеников и смотрел прямо на неё. Она отшатнулась. Разноцветные мантии закружились вокруг неё грохочущим хороводом. Она оглохла. Больше не слышала звуков. Кто-то дернул её за руку. — Эй, Мер! — очертания Дари Люберцевой поплыли, на месте девочки вдруг оказался Дарси. — Ты трусиха, Мер, не правда ли? Трусиха! Мередит вновь посмотрела на Нейтана. Он приближался прямо к ней, уверенно минуя толпу. Девушка сделала шаг назад. — Мер? Всё в порядке? Куда ты? Дарси исчез, вместо него к ней подходила она сама — серая, с иссушенной временем кожей, кое-где прямо на теле виднелись зеленый проплешины, волосы поникли и потеряли свой цвет, иссохли, запутанными пучками свисая прямо с кожи головы, неестественно костлявые руки повисли по бокам, глаза закатились, явив ей бесконечную пустоту. Её труп. Девушка оцепенела. Нейтан и лже-Мередит приближались к ней с пугающей скоростью. Бежать было некуда, толпа её не пропустит. Они сгустились над ней вихревым потоком цветов, криков и огней. Вспышки. Вспышки заклинаний. Отовсюду потянулись сверкающие нити, оплетающие коридор золотой паутиной. — Нет! — крикнула Мередит, выставив руки перед собой, будто они могли задержать Нейтана и собственный труп. — НЕТ! Она бросилась назад, прорываясь сквозь загустевшую смолу разом смолкших студентов. Бежать, бежать, бежать. Застывшая скульптура ужаса внутри неё рушилась с громким треском, выпуская наружу все самое плохое, что копилось в ней всё это время. Мередит бежала, не разбирая дороги. Набежавшие слезы мешали обзору, но девушка позволяла им течь, стекать по подбородку, пока она мечется в коридорах, падать на серую шелковую рубашку и оставлять на ней темные соленые пятна. С ними потоком изливались усталость, гнев, страх и боль. — Я так больше не могу! — прошептала она, хватаясь за дверную ручку чудом подвернувшегося ей туалета для девочек. Внутри её настигла оглушающая тишина. Будто помещение — это вакуум, и она попала в него, ища спасения. Мокрый кафель собирал солнечные лучи на своей поверхности, накапливая тепло в блестящих лужицах. Очарованная и убаюканная тишиной и светом, Мередит прошла вперед, осторожно ступая по плиткам. Вода была везде, словно кто-то разом взорвал все туалеты в помещении. Мраморные фигуры у раковин застыли, обратив взгляды к небу, словно не желали смущать её тем, что застали в такой момент. Яркий свет отражался от них, бросая блики на деревянные дверцы кабинок. Девушка остановилась у зеркала и оперлась руками на слегка пожелтевшую раковину, склонив над ней голову. Заполнившие сознание образы постепенно покидали её, оставляя внутри ноющую пустоту. Она вымотана этими кошмарами, но совершенно не знала, как от них избавиться. Вспомнилась единственная ночь на Астрономической башне, когда она закрыла глаза и раскрыла их только утром, безо всяких удушающих видений и криков во сне. Может, это именно Башня так на неё повлияла? Думать, что всё дело было в Бене, не хотелось. Чтобы отвлечься, она вскинулась, поймав собственное отражение в сверкающем зеркале. На секунду мир закружился и снова остановился в своем хороводе, явив ей бледную девушку с остро очерченными скулами, впавшими щеками и серыми кругами под навечно потемневшими глазами. Боже, во что она превратилась? Собственная блеклая копия, ничем не лучше той, что недавно встретила в коридоре. За окном раздался радостный гул. Кажется, матч в самом разгаре. Мередит обернулась к окну, словно надеялась увидеть, как кузен охотится за снитчем, взлетая до самых небес и выше, но на глаза попался лишь лазурный кусочек неба. — Надеюсь, ты счастлив сейчас, Гарри. В этот момент дверь одной из кабинок со скрипом отворилась, и две девушки, встретившись взглядами в зеркале, удивленно уставились друг на друга. — Ты? — воскликнула Мер. — Ты? — не менее ошеломленная Астория Гринграсс ухватилась за дверцу, ища поддержки. Слизеринка выглядела отвратительно. По старой привычке когтевранка мгновенно оценила её внешний вид, подметив самые мелкие детали. Отекшее лицо блестело от недавних слез, на искусанных губах застыли крошечные капельки крови, смятая рубашка и отсутствие галстука под потертой жилеткой говорили о том, что староста Слизерина уже очень давно не смотрелась в зеркало и, возможно, не спала. — Ты в порядке? — осторожно спросила она. Мередит вновь бросила мимолетный взгляд на своё измученное, заплаканное лицо и кивнула головой. — А ты? — Конечно, я в порядке, — Астория поправила неизменный значок старосты на груди, усердно потерев глаза. — Ага, понятно, — Мередит, все ещё смущенная тем, что была не одна, пригладила волосы. Удивительно, что она не слышала плача слизеринки. Та отлично подготовилась, наложив на кабинку заглушающие чары. Астория, как ни в чем не бывало, вымыла руки в соседней раковине, поправила прическу и повернулась к Мер. — Ты не видела мою сестру? — Там, — девушка указала рукой в сторону шума на трибунах. Как ни странно, Гринграсс поняла её жест. — Хорошо, спасибо. Она направилась к выходу, но остановилась у дверей и, не оборачиваясь, сказала: — Кстати, я слышала, у тебя проблемы со сном. Попробуй медитации, может быть, поможет. Мередит застыла, раскрыв рот от удивления. Теперь она в некоторой мере поняла позицию студентов, проникшихся безграничным уважением к старосте девочек Слизерина. Астория Гринграсс прекрасно умела переключаться с повседневного на деловой тон и располагать к себе людей. Ещё она мастерски прятала собственную боль, и Мер невольно задалась вопросом: всему виной излишние учебные нагрузки или же «искренняя радость» за будущую миссис Малфой?

***

      Дрожащими руками Мередит выудила сверкающее зеркало из тумбы, где оно покоилось под горой блокнотов, перьев, книг и прочих девчачьих мелочей. На пару минут немигающим взглядом она уставилась на своё отражение, в мыслях пребывая за тысячу миль отсюда. Сегодняшняя ночь была особенно изматывающей. Девушка почти не спала, мечась по постели в опаляющем потоке кошмаров. И утром, едва нежные полоски рассвета легли на темный горизонт, ей впервые за долгое время захотелось увидеть лица родителей. Она соскучилась по своей семье, пусть даже и признала это с большой неохотой. Однако не всё так просто. Ночные страхи уступили место ноющей тоске и рою сомнений в душе. Она боялась, что расплачется прямо на глазах мамы и папы, боялась, что они не захотят её видеть, не смогут найти время, чтобы просто взять зеркало в руки. Время завтрака мелькнуло мимо неё снимком смазанной колдографии, страх и желание просто заглянуть в родные глаза боролись за каждую клеточку её тела, поэтому она, не глядя, закинула в себя какую-то еду и вернулась в башню. Свой выходной её подруги решили провести в комнате. Даже Алана, чьи покои находились чуть дальше, на этот раз заняла прежнюю кровать и разлеглась на ней, разложив вокруг журналы с пестрыми картинками. Оливия скрылась за учебником, наверстывая упущенное, а Гелла разбирала коробку с цветными колбочками, кистями и блестками. Мередит какое-то время сверлила каждую глазами, надеясь, что все они резко найдут дела за пределами их комнаты, но девочки оставались на своих местах под ненавязчивую песенку Аланы. Мер со вздохом поднялась и направилась к выходу. От мысли, что ещё несколько минут, и она увидит родителей, сердце в волнении забилось где-то у горла, ускорив дыхание и замедлив естественные рефлексы. Словно чудо, девушка несла зеркало в раскрытых ладонях вытянутых рук, боясь потревожить его своим дыханием. Казалось, родители тут же его почувствуют и свяжутся с ней первыми, когда она сама ещё до конца не готова к встрече с ними. Затуманенный разум не сразу услышал приближающиеся шаги с другой стороны стены. Уже у выхода крепкая дверь широко распахнулась, настигнув и резко ударив Мередит по рукам. Никем не сдерживаемое зеркало вылетело из её ладоней и, ударившись о каменную стену, к ужасу Мер, с громким треском разлетелось на несколько осколков. Боль — физическая и моральная — на секунду оглушила и без того растерянную девушку. Онемевшие запястья покраснели, послав болезненный импульс всему телу, когда Мередит упала на колени рядом с потухшими треугольничками зеркала. — Девчонки! Вы не представляете, что случилось! Мы с Драко устраиваем вечеринку по случаю нашей помолвки! — возвестила пришедшая, не заметив случившегося. Гелла, Лив и Лана подскочили на своих местах и с радостными возгласами бросились на Дафну. — Нет, нет, нет! –шептала Мер, собирая осколки в кучу, надеясь, что они соберутся обратно. — Репаро! Репаро! Зачарованное зеркало не реагировало. — Ой, а что это тут у вас за мусор? — спросила Гринграсс, брезгливо сморщив бледный носик в сторону сломанного зеркала. Мередит вскинулась. На глаза набежали слезы. В руках она все еще держала осколки её связи с родителями. — Мусор? — девушка вскочила на ноги, прижимая руки к груди. Острые края бороздили нежную кожу ладоней. — Ты разбила его! — Да почини, в чем проблема, — пожала плечами Дафна. — Лучше послушай, что мы с Драко приготовили на… — Иди к черту! — Мередит с трудом подавила свой порыв бросить эти осколки ей в лицо. — Это была моя единственная возможность связаться с родителями! Гелла подошла ближе и коснулась плеча Мер. Та дернулась и отшатнулась. — Ты можешь написать им, — предложила Нотт. — А зеркало потом починит твой отец, ничего страшного же не случилось. Случилось. Не случилось. Всё не то. Всё не так. Я устала, и ничего уже не понимаю. Мередит задрожала, чувствуя, как удушающие слезы подступают к горлу. — Ты! — она указала на Дафну. — Мне уже надоели твои вечные разговоры про помолвку. Ты мне надоела. Выметайся! Девочки синхронно вздрогнули, расцепив объятия. — Это не только твоя комната, Мер, — вмешалась Алана. — Дафна и наша подруга, она имеет полное право здесь находиться. — Мне плевать! Вы все мне до чертиков надоели! Дафна ведет себя, как стерва, и не видит очевидных вещей. Драко тебя не любит, понятно?! Не любит! Ты ему к черту не сдалась! Боль и желчь последних дней вырвались наружу, и Мередит с удовольствием избавлялась от этого хлама в своей душе. Злые слезы собрались в уголках глаз, ещё больше распалив бушевавший в ней огонь. — Что? — вскинулась Дафна. — Это я веду себя, как стерва?! Да ты просто завидуешь мне, вот и все! Тебя с твоим характером вообще никто замуж не возьмет! — Девочки, перестаньте! — Гелла встала между ними, расставив руки по сторонам. Слизеринке эта преграда не помешала, она перегнулась через Геллу и скривила ярко накрашенный рот в злобной ухмылке. — Ах, мне так плохо! Ах, у меня кошмары! Ох, Бен меня обидел! Ты — одна сплошная проблема, Мер. А я ещё старалась быть рядом, поддержать подругу, но тебе, оказывается, всё мало. Ты даже не хочешь просто порадоваться за меня! Мередит наигранно расхохоталась. — Чему мне радоваться?! Что твой будущий муж нос от тебя воротит?! — Мередит! — воскликнула Гелла. — И ты! — Мередит повернулась к ней. — Отстань от меня! Твоя забота мне уже поперек горла стоит! — Девочки, перестаньте, пожалуйста, — взмолилась Оливия. — Давайте спокойно поговорим! Они с Аланой испуганно прижались друг к другу, наблюдая за ссорой трех подруг. Температура воздуха подскочила до неприемлемой, и Мер почувствовала нехватку воздуха, будто выплеснула недостаточно боли. — Я больше не желаю тебя видеть! — выплюнула Дафна. — И можешь не приходить на мою вечеринку. Без тебя там будет лучше. С этими словами она покинула комнату. — Нашла, чем расстроить! — крикнула Мередит ей вслед. — Мне плевать на всё, что у вас там происходит! Комната ненадолго затихла, однако напряжение не спало. Грозовые тучи под потолком всё еще искрились, сохранив в себе парочку заряда. — Посмотри, что ты наделала, — с укоризной сказала Гелла, закрыв дверь. — Испортила настроение Дафне. У неё такой важный период в жизни! — И что? — ядовито усмехнулась Мер, раскрыв ладони с осколками. — Мне-то с этого что? — Ты ведешь себя, как эгоистка, Мередит. Вместо того, чтобы искренне поддержать подругу, ты оскорбляешь её. Думаешь, это нужно Дафне накануне торжества? Мередит вновь рассмеялась. Хохот приносил больше боли, чем облегчения. Где-то на периферии сознания она понимала, что ничем хорошим это не закончится. — Мне плевать на неё. Плевать на всех вас. Я не хочу никого поддерживать. Мне всё равно. — Тогда почему ты ждешь поддержки и жалости от других? — нахмурилась Гелла. — Да ничего я не жду! Мне ничего от вас не надо! — Врешь, — процедила Нотт. — Ты жалеешь себя, и хочешь, чтобы тебя пожалели остальные. Ой, я не пойду на занятия из-за кошмара! Ой, мне тяжело и плохо, успокойте меня после панической атаки! Ах, на меня напали, и я чуть не умерла! Тебе просто нравится вызывать у окружающих жалость! И если бы ты на самом деле хотела прийти в норму, давно бы избавилась ото всех кошмаров! — Ну, раз ты такая умная, подскажи мне, как это сделать! Давай, я жду предложений! Гелла молчала. Лив и Лана застыли рядом с ней, напряженно рассматривая носки своих туфель. Им сказать было нечего. Лучшая подруга метко ударила по Мередит и её самолюбию. Какой нормальный человек решит, что ей нравится не спать по ночам из-за бездушных тел родных перед глазами? Она думает, ей нравится видеть Нейтана в толпе людей и бежать от него, зная, что он всё равно найдет её? Нравится замирать посреди ночи, наблюдая, как по потолку ползут золотые нити? Если бы были силы, Мередит давно бы оставила всю боль позади. Вернула бы себе ощущение безопасности, любовь к жизни, желание видеть, слышать и чувствовать. В душе царил ураган, взметающий пыль из осколков её прошлой жизни. Что-то оседает на теле, что-то навечно уносит беспокойный ветер. Ей очень хотелось поддержать подругу, разделить её радость, помочь и подсказать, но… Как отдавать людям положительную энергию, если ты сам пустой? Кроме страха в Мер ничего не было, и нечем было поделиться с родными людьми. — Признай, что тебе удобно жить с этими кошмарами. Можно прикрывать ими своё бездействие, своё нежелание идти дальше. Удобно говорить, что ты ничего не можешь, так и не попробовав, — продолжала Гелла. — Я устала. Мне надоело пытаться вытащить тебя из ямы, в которую ты упала. Я умываю руки, с меня хватит. Мы же все тебе надоели, — она обвела руками помещение. — Хорошо, если ты так хочешь, мы оставим тебя в покое. — Прекрасно! — рявкнула Мередит. — Вы мне не нужны, и никогда не были! С последним криком она захлопнула за собой дверь комнаты и выбежала из гостиной, продолжая сжимать осколки зеркала в руке. Несправедливые слова Геллы непрерывно звенели в ушах. Не помня себя от злости, отчаяния и грусти, девушка пришла к своему месту силы — берегу Черного Озера. Она села у корней дерева и прислонилась к нему спиной, прикрыв глаза. Голова всё ещё кружилась от пережитых эмоций. Тишина, укрывшая темную поверхность озера, и холодящая спину древесная кора подействовали на неё отрезвляюще. Тлеющая пустота в душе, казалось бы, должна была принести облегчение, но оставила лишь ноющую вибрацию в груди. На языке застыла обида и горечь сказанного. Мередит разложила осколки зеркала на земле, собрав их в причудливую мозаику. Лишившись своего волшебства, они были лишь призраком былой красоты. Отражение разбилось вслед за зеркалом, явив миру сломленную версию девушки. Бездумно блуждая пальцами по серебристым стекляшкам, Мер вдруг вспомнила совет Астории. О медитациях она знала мало, но всё же решила попытаться. Нужно доказать Гелле, что та неправа. Доказать, что все её попытки обрести мир безуспешны. Может, тогда миссис Нотт возьмет свои слова обратно и извинится перед ней. Девушка закрыла глаза, сосредоточилась на своем дыхании и птичьем пении неподалёку, концентрируя слух на вдохах и выдохах и происходящем вокруг. Медленные движения живота, глубокий вдох, запах сырой земли залетел в ноздри, выдох, над головой скрипнула ветка, потревоженная шумной птицей. Веки отяжелели, словно кто-то накрыл их плотным одеялом. Голова налилась свинцом, и Мередит перестала следить за дыханием, медленно уплывая в сон. Уставший организм требовал отдыха, и потому не отреагировал на приближение чужих шагов. — Теперь я понимаю, почему тебе нравится это место. Здесь действительно красиво, а я раньше и не замечал. Мер встрепенулась и раскрыла глаза, поймав знакомый голос. Сердце затрепетало пойманной в клетку птицей, несмотря на протесты самой когтевранки. Она со стоном прикрыла лицо ладонями. — Почему Ди послала именно тебя? — пробурчала девушка, не поднимая головы. — Никто меня не посылал, — возразил Бен, садясь рядом. — Дафна рвет и мечет, я решил скрыться на время. Ну, знаешь, жить мне еще хочется. — Если ты пришел выпрашивать у меня извинения для своей подружки, то можешь поворачивать обратно. Я о сказанном не жалею, и первой протягивать оливковую ветвь не собираюсь! Какое-то время Бен молчал, уставившись вдаль. Мередит искоса наблюдала за ним, отмечая его расслабленное лицо и улыбку, притаившуюся в глубине темных глаз. Сейчас он раскроет рот и начнет свою проповедь… — Знаешь, мы с парнями тоже не в восторге от её помолвки, — неожиданно сообщил Бен. Мер вытянулась и заинтересованно повернулась к нему. — Правда? Почему? — Малфой редкостный говнюк, — простодушно ответил он. — Наша Ди заслуживает кого-то получше. Девушка улыбнулась. — Но она, кажется, сохнет по нему очень давно, — осторожно отметила она. — И я упорно не желаю понимать, за какие заслуги. Драко же придурок! Он и мизинца её не стоит. — И вы… Говорили ей об этом? Пытались образумить? — Зачем? — Ну, — Мередит замялась. — Не знаю…чтобы уберечь от боли? Он же ничего, кроме страданий ей не принесет. — Ты уже попыталась уберечь, — заметил Бен. — Ну как, хорошо получилось? Вот и я о том же. Она счастлива, так зачем портить ей эти моменты? — А потом она останется с разбитым сердцем! И мы, её друзья, будем виноваты, что не предупредили сразу. Парень ковырнул землю ботинком и по-доброму усмехнулся каким-то своим мыслям. — Ди девочка умная, и не станет никого винить в своих проблемах. А если понадобится, мы будем рядом с ней, чтобы помочь и поддержать. Так, я думаю, будет лучше. Мередит прищурилась, подняв голову к солнцу, скрытому бледными облаками. Правильно ли они поступают? Девушка не находила в себе сил на будущие слезы подруги. И подруги ли? Кажется, она только что потеряла привилегию называть Ди своим другом. Острое одиночество вдруг явилось к ней во всей красе: рядом не было ни друзей, ни семьи, ни… Она кинула взгляд на Бена. — Всё в порядке? — Да, — она смутилась, отворачиваясь. — Я просто… Ещё недавно ей претила сама мысль о том, чтобы остаться с ним наедине: колючие ветви обиды хоть и прекратили расти, но никак не желали покидать её сердце. Иголки высохли, завяли, мертвым грузом цепляясь за своё место. Но Мередит устала от этой сухой обиды. Она знала, разговор с абсолютно безразличным ей человеком, с кем-то, кто не требовал от неё моментального исцеления и вечной улыбки на лице, поможет ей отвлечься. Бен просто был рядом, и сегодня Мер не злилась на него за это. — Как идут дела с картой звездного неба? — Не спрашивай, — махнул парень рукой. — Застрял, и всё тут. Не могу разобраться со звездами у Плутона. — Может, тебе помощь нужна? Мередит и сама не ожидала, что такое скажет. Бен вздрогнул и повернулся к ней, широко раскрыв глаза от удивления. Его побледневшее лицо зашлось красными пятнами — это на памяти Мер было впервые. — Помощь? — его голос дрогнул, не до конца осознав сказанного. Он стушевался, и девушка мысленно отругала себя за свою навязчивость. Она поклялась, что больше никогда не сделает первого шага в чью-либо сторону, однако вот они здесь, и сердце её медленно падает вниз, принимая его отказ. — Если ты не… хочешь, — Мер заставила себя промычать хоть что-то, чтобы заполнить эту неловкую тишину. И казалось, это отняло у неё все оставшиеся силы. — Я пойму, я просто подумала… ну, вдруг… ты же… С каждым вымученным словом она все быстрее падала в какую-то черную бездну стыда, из которой уже никогда не выберется. Подумать только: решила помочь! Мередит прикрыла глаза, поджав губы, чтобы скрыться от происходящего, и ей это почти удалось, пока чужое прикосновение не взорвалось в ней фонтаном искр. Бен мягко сжал её ладонь, заставив посмотреть ему в лицо. — Сегодня я не смогу, но, может, завтра? — Завтра? — Да, завтра. После занятий. — Он немного нервно улыбнулся, а Мер совершенно запуталась, не в силах связать и два предложения. Она так и не смогла понять: он только что тактично ей отказал, или они действительно завтра встретятся в библиотеке, чтобы заняться астрономией? — Завтра, — эхом откликнулась девушка. — Хорошо. Бен удовлетворенно кивнул, и вновь вернулся к созерцанию озера. Странный зуд во всем теле заставил Мередит неловко поёрзать на месте. В голове замелькали странные образы, и девушка поспешила уточнить: — Это будет дружеская помощь, не подумай ничего лишнего. Парень громко хохотнул, а Мер оскорбилась до глубины души, затолкав подальше мысли о том, что эта последняя фраза точно была лишней. Он наконец повернулся к ней, одарив широкой улыбкой. Черные глаза сверкнули непонятным ей блеском. — Друзья? — Бен усмехнулся. — Как скажешь.