Flares

      На ночной Лондон набежали черные тучи. Пустой сквер, куда аппарировала Мер, встревоженно шумел кронами деревьев в ожидании грозы, а холодный ветер уныло завывал на темных тропинках. Фонари почему-то не горели, лишь один, совсем недалеко от девушки, держался из последних сил, огонек в нем не решался покинуть свой пост. Мередит прошла вперед, осматриваясь по сторонам, и села на ближайшую скамейку. Порыв побыть одной где-то в Лондоне привел её в мрачное место, несмотря на то, что вокруг, казалось бы, должны гореть окна в жилых домах. Тени за пределами сквера сгущались прямо на глазах, и девушка поморщилась, когда острая боль вновь прострелила виски. Подумать только, отец выгнал её из дома! И сама она хороша: ушла! Она в очередной раз прокляла себя за свою импульсивность, очевидно, передавшуюся ей от Сириуса. Домой ей дороги нет, а сидеть на забытой Богом холодной скамейке — не то, чего она ждала от сегодняшнего вечера. Как они могли не согласиться с ней? Она желала для них лучшего, они должны были это знать! Ей даже пришлось расстаться с Беном, чтобы он не мучался отношениями на расстоянии, но и тот разозлился на неё. Казалось, будто весь мир с отвращением отверг её жертву, оставив одну на краю света. Они все просто не поняли её. Стало совсем холодно. Легкая кофта предназначалась как раз для прохладного летнего вечера, но и она перестала помогать. Мередит выдохнула облачко пара. — Черт знает, что, — прошептала она, оглядываясь. В сквере все так же было темно и пусто, но чужое присутствие ощущалось нигде и со всех сторон одновременно. Ветра больше не было. Одинокий фонарь в очередной раз подал признаки жизни и тут же погас с негромким хлопком. Свет озарил тропу под ним всего на секунду, но Мередит успела заметить, как совсем рядом с ним мелькнула тень. Сердце подскочило к горлу. Она встала, выпрямилась и приготовилась аппарировать в более теплое и дружелюбное место, но воздух вокруг неё вдруг стал душным и тяжелым, как плотное одеяло. Ей показалось, она оглохла — шум города стих до минимума. Аппарировать не получилось ни на второй, ни на третий раз. Острый приступ паники захлестнул с головой. — Кто здесь? — вместо крика вышел дрожащий хрип. Мер подняла палочку и закружилась во тьме. — Люмос! Она в ловушке. Острие лезвия слегка коснулось кожи, да так и застыло там, не оставив места каким-либо маневрам. Мередит задержала дыхание. — Ты же не будешь кричать, верно? — почти миролюбиво спросил незнакомец. Девушка медленно кивнула. — Умница. Мередит мысленно выругалась, опустив руки. Кто поставил этот чертов антиаппарационный барьер? Палочкой не воспользоваться: человек позади неё, и у него преимущество в виде ножа. Любое неосторожное движение, и он убьет её, просто чиркнув им по горлу. — Нет, — подумала Мер. — Если и умирать, то хотя бы не так банально. А лучше вообще не умирать. — Что вам нужно? — Веди себя тихо и, может быть, я оставлю тебя в живых, — прошептал мужчина. Осторожными шагами он отступил к деревьям, в самую гущу теней. По телу прошла крупная дрожь. Скосив глаза в сторону, Мередит разгадала причину внезапных заморозков в летней ночи. Дементоры. Темные существа сгрудились в одну кучу, зависнув в воздухе. Сквозь черные плащи неясно просвечивали поблескивающие скелеты, туман, исходивший от них, плотной дымкой стелился по газону. Девушка не смогла подавить позорного всхлипа. В голове было пусто. Ни одного заклинания или желания защититься. Она уже обречена, нет смысла бороться. Ноги задрожали и ослабли, хотелось упасть прямо на колени, пусть даже для этого придется напороться на нож. Девушка выронила палочку. Она не видела лица мужчины, но ощутила, как он напрягся, когда в сквере послышались голоса. — Он не мог уйти далеко, — сказал кто-то. — Прочешите весь район, он где-то здесь. От страха и отчаяния Мер боялась даже вздохнуть, в горле пересохло. Она закрыла глаза и сосчитала до десяти. Несколько человек разошлись по дорожкам и медленно, чертовски медленно, приближались к ним. Она хотела крикнуть и предупредить о дементорах, но мужчина зажал ей рот рукой. — Здесь пусто! Шаги становились все ближе, и девушка уже решила, что захвативший её волшебник останется в укрытии, но внезапно он вышел на встречу предполагаемым спасителям, волоча её за собой. Мер споткнулась о какой-то камень и вскрикнула от боли, когда острие ножа оставило легкую царапину на шее. Это было близко. — Стойте, где стоите, — произнес мужчина приблизившимся. — Иначе я убью её, и вы все равно не получите своего. Пять человек в масках медленно подходили к ним с палочками наизготовку. В темноте было трудно разглядеть, какого цвета маски, поэтому Мер так и не сумела понять, наткнулась ли она на Пожирателей, или ей действительно повезло. Впрочем, зудящая боль в шее явно свидетельствовала об обратном. Кто-то из них шагнул вперед, но Мередит вскинула руку. Умирать от ножевого ранения ей расхотелось, стоило оставить дементоров чуть позади. — Стойте, — прохрипела она. — Не надо! Просто… дайте ему уйти. Порез на шее невыносимо чесался. — Хорошая девочка, — пророкотал мужчина. Мимолетное, но довольно сильное вторжение в сознание заставило Мер покачнуться. Он пронесся через её воспоминания, как ураган, оставив после себя ужасный бардак. — Слышали, что сказала вам мисс Блэк? Дайте мне уйти, ведь девчонка так боится умирать! — Оставь её, Лестрейндж, — зарычал человек в маске. Он выступил вперед, и Мередит взвыла от негодования и боли. Рука Рудольфуса Лестрейнджа крепко сжалась на её плече. Глава отряда растерялся. Почувствовав, что он сдается, мужчина медленно отступил, вынудив её двигаться за ним. Никто из горе-спасателей не пошевелился. Мер не прекращала ругаться на Лестрейнджа и прибывших. — Я ожидала более теплого приёма от своего… — она сглотнула, — «родственника». — Прости, племяшка, знал бы, что встречу тебя здесь, взял бы с собой подарок. Они вновь уходили в тени, Мередит бросила умоляющий взгляд на несостоявшихся спасителей. — Знаешь, ты меня разочаровала, — прошептал Рудольфус в самое ухо, — твой отец первым разорвал бы мне глотку, будь он на твоем месте. А ты и пальцем не пошевелила, чтобы себе помочь. — О, так вы боитесь моего отца? — Ты такая слабая, — сочувственно пробормотал он. — Даже и не Блэк вовсе. Вспышка света, возникшая перед ними, заставила их обоих зажмуриться. Глаза защипало от боли. — Мер, беги! Рудольфус небрежно оттолкнул девушку, и она упала на траву. Плечо обожгло колющей болью. Послышалась возня, крики и заклинания посыпались со всех сторон. Подняв голову, Мер успела заметить, как Лестрейндж вырубил человека в маске, и тот упал на бок, прямо как она. Девушка попыталась встать, но левая рука вновь вспыхнула и застыла, всё тело окоченело, удерживать его вес стало труднее. Мередит вновь улеглась на траву. Рядом с ней лежали её родные. Мертвые, счастливые. У Гарри был разорван живот, ниточки черного проклятия добрались до лица, изуродовав некогда красивые его черты. Дарси даже после смерти оставался собой — на лице застыла широкая улыбка. Им уже не спастись. Бен ушел далеко вперед, скрылся в тенях. Рядом с ней больше никого не было. Она не смогла их защитить, как бы не старалась. Их кровь и боль — на её руках. Их смерть — её вина, а значит, ей больше незачем жить. Новая вспышка света озарила участок над ней, сияющая лента в воздухе мелькнула перед ней, но не растаяла, как только она моргнула, а стала только ярче. Огромный серебряный волк сделал пару кругов вокруг неё, прежде чем Мередит снова могла дышать. Холодная тьма отступила. Дементор, склонившийся над ней, испуганно отпрянул и яростно завыл, не способный приблизиться снова. Девушка наконец нашла в себе силы подняться. Рана в плече вновь дала о себе знать, и Мер прикрыла её ладонью. Животные разных мастей гоняли дементоров по кругу, пока те не поднялись ввысь и не исчезли в грозовых тучах. Сверкнула молния. Фонари наконец зажглись, и девушка увидела, что два дерева были вырублены под корень, аккуратно стриженный газон превратился в распаханное поле. Волшебники в масках устраняли повреждения. — Мер? Мер, ты как? — один из них склонился над ней. Девушка удивленно вытаращилась на мужчину, чей голос был ей до ужаса знаком. — Римус?! Он устало вздохнул, оглянулся на своих компаньонов и снял красную маску. Это и правда был Римус, уставший, небритый, в глазах его плескалась тревога. Он быстро осмотрел её рану, оставленную ножом, и остановил кровь. На Мередит вдруг снизошло поразительное спокойствие: Римус рядом, Римус поможет. — Я не буду спрашивать, как ты оказалась здесь в компании Рудольфуса, — он взмахнул палочкой и порез на шее наконец перестал чесаться. — Но только до поры до времени. Сейчас мы отправимся домой, и ты поведаешь мне и своим родителям эту замечательную историю. — Мне нельзя домой! — воскликнула Мередит. Римус закатил глаза и тяжело вздохнул. Сеточка шрамов на его щеке на мгновение потеряла свою форму. Кто-то подошел к ним и протянул ей её палочку. — Что ж, об этом тоже я пока ничего не буду спрашивать, — выдавил он, сжав её ладонь, и повернулся к другим членам команды. — Отследите его по магическому следу, дементоры наверняка последовали за ним. Мы должны во что бы то ни стало поймать его. — А ты? — У меня новое дело. Отправите мне патронуса через час, а после я сам к вам присоединюсь. Люди в масках кивнули, а затем один за другим аппарировали. В сквере вновь воцарились тишина и летнее спокойствие. — А это…? — Вопросы здесь буду задавать только я, юная леди, — отрезал мужчина. — Идем. Он помог ей подняться, отряхнул от травы и грязи и крепко взял за руку. — Держись. Несколько секунд спустя они оказались на пустой улице, прямо на дороге под длинной крышей возвышающихся по бокам деревьев. Где-то надрывно залаяла собака, видимо, учуяв чужой запах. Они с Римусом вышли на тротуар и прошли чуть дальше, мимо ряда уютных особняков в два или три этажа высотой. Это был уютный пригород, один из тех, жизнь в котором мог позволить себе лишь обеспеченный англичанин. Лунатик остановился у небольшого одноэтажного дома, явно нуждавшегося в ремонте. Тропинка к дому давно заросла, ржавая калитка покосилась от старости, на воротах красовались чьи-то подписи, номера телефонов и ругательства, произнести которые даже у Мер смелости не хватало. У тротуара стояла табличка «Продается» с номером телефона под потертой надписью. — Всё, что ты сейчас увидишь или услышишь, должно остаться тайной, ты поняла? Мередит сочла безопасным просто кивнуть и не задавать вопросов раньше времени. Рано или поздно расскажет все сам. Тем более, он явно был недоволен, судя по его показательному спокойствию. Лучше бы он кричал и злился вслух, прямо как её отец. Римус осмотрелся по сторонам. — Гоменум Ривелио! Луч заклинания пролетел далеко вперед по дороге, но никого, кроме них, на улице не было. — Пойдем. Он провел её во двор, и неказистый дом с обвалившейся крышей на её глазах превратился в светлый двухэтажный дом с пышными цветочными горшками на карнизах. Окна первого этажа горели, одно из них было распахнуто настежь — оттуда доносился потрясающий аромат блинов. Мер вдруг вспомнила, что почти ничего не ела после полудня. Густые, наполненные цветом кусты пионов подпирали крыльцо по бокам, белые цветы все норовились достать до перил или упасть на дорожку. Под ногами негромко шуршали мелкие камешки. Над дверью висел фонарь, отгонявший ночь, и вокруг него стаей вились мотыльки и бабочки. Не успела Мер рассмотреть прилегающую к дому территорию, как Римус уже открыл дверь и несильно толкнул её внутрь. Он сразу же провел её в большую гостиную, проигнорировав замешательство Мер около кухни. Оттуда доносились злой шепот, шипение и методичный стук — кто-то громко сражался со сковородкой. — Располагайся, — сказал он, бросив свою маску на диван. — Сейчас познакомлю тебя с хозяйкой дома. Он вышел, и Мередит позволила себе откинуться на спинку дивана. Тяжесть прошедшего дня навалилась на плечи мертвым грузом. Грудь будто сдавило тисками, перехватило дыхание. Её внимание вновь привлекла маска, брошенная по соседству. Она закрывала всё лицо носителя, помимо глаз и рта, и во многом походила на маски Пожирателей смерти. Важным отличием был цвет — яркий красный, почти алый, и языки пламени, берущие свое начало с верхнего края маски. Они заканчивались у прорези для рта, и только через пару секунд Мер поняла, что пламя было ничем иным, как силуэтом феникса, расправившего крылья. Орден Феникса — вот, кто спас её в сквере. Она усмехнулась. Было бы глупо, если бы Римус — верный друг семьи и её родителей — не стал принимать участия в войне вместе с ними. — Как я тебе и говорил, перед тобой точная копия Сириуса Блэка, — мужчина вошел в гостиную в сопровождении молодой женщины. — Да, да, это он, не смотри, что это девушка. Хозяйка дома была одета в голубые джинсы и синюю клетчатую рубашку. Волосы цвета светлой карамели заплетены в косу, а лицо и передние пряди перепачканы в муке. — Карин Карс, — она улыбнулась и протянула ей руку. — Приятно познакомиться. — Взаимно. Я Мередит Блэк. Благодарю за гостеприимство, миссис Карс. — Карин, — поправила она. — Карин, мне неудобно просить, но у Мер небольшие проблемы и… — Ей нужна комната? — догадалась женщина, задумчиво почесав щеку. Мередит уставилась на Римуса. Миллион вопросов кружились в голове, она даже не знала, какой задать первым. Мужчина, словно почуяв её смятение, бросил на неё предостерегающий взгляд. Кажется, лекции на тему осторожности не избежать. — Да. На одну ночь, ты сильно нас выручишь. — Да хоть на неделю! — небрежно махнула рукой Карин. — Людей здесь много бывает, я привыкла. Мередит, ты, наверное, голодна? — Да, я… — Лучше сначала комнату, — перебил её Римус. — Но… — Идем, я приготовлю тебе место на втором этаже. С грустным вздохом Мередит последовала за Карин к лестнице мимо кухни, источающей невероятные запахи. На втором этаже было всего четыре двери, женщина раскрыла самую первую. Комната была небольшой, даже маленькой, но Мер понравилась. Ничего лишнего, кроме кровати, по бокам которой к потолку поднимались одностворчатые шкафы, книжной полки в изголовье и тумбы в самом углу комнаты. Окна были задернуты плотными шторами. Карин сконфузилась и мгновенно избавилась от пыли, взмахнув палочкой. — Здесь давно никого не было, — пояснила она. — Никто не оставался в доме на ночь с тех пор, как… мой муж умер. Ну, располагайся. Если что-то нужно, я буду внизу. — Спасибо, Карин. Женщина вихрем покинула комнату, и прежде, чем закрыть дверь комнаты, Мередит успела услышать, как та сбежала по лестнице, и на первом этаже громко захлопнулась дверь. Оказавшись в тишине, Мер поёжилась. Проверила наличие палочки, еще раз осмотрела все углы и с тихим стоном приземлилась на кровать. Страх пропал, уступив место безнадежной усталости. — Ты такая слабая… Мередит сжала одеяло в ладонях. Лестрейндж не имел права говорить такое. Он не знал её, не знал, через что ей пришлось пройти. Ни у него, ни у кого бы то ни было нет права осуждать её. Сегодняшний инцидент в очередной раз убедил её, что им срочно нужно уехать. Она больше не позволит этой войне навредить ей и её семье. Мер решила испытать удачу (и терпение отца) ещё раз, всё же родители были неправы. Отец должен был прислушаться к ней, а не раздувать скандал. Девушка попытается убедить их снова, но на этот раз подойдет к вопросу с другой стороны. И эта другая сторона сейчас поднималась по лестнице, громкими шагами предупреждая Мер, что разговор будет не из легких. — Тук-тук! — Римус постучал в дверь и тихонько взвыл. — Кто там? — Мер расплылась в широкой улыбке, вспомнив детскую игру, которую когда-то придумал для неё именно Лунатик. — Большой Серый Волк. — Ты пришел меня съесть? — Нет, хуже, — мужчина вошел в комнату, следом за ним влетел поднос с едой. На лице его не было и намека на улыбку. — Я сейчас разорву тебя на куски. Ответь мне, о чем ты думала, когда оказалась в том сквере? Мало было мне Джеймса и Сириуса, появились вы с Гарри, и вот я уже нахожу тебя в объятиях Пожирателя Смерти под целой тучей дементоров. — Объятия, ты имеешь в виду, те самые, с ножом у горла? — Мередит с наслаждением вгрызлась в блинчик, щедро посыпанный сахарной пудрой. — К словам потом будешь придираться. А что было бы, если бы этот придурок серьезно тебя ранил? Похитил или что-нибудь в этом духе? — Римус схватил второй блин с тарелки. — Шоколад выпей, станет легче. — Как будто я этому Лестрейнджу встречу там назначала, — обиженно фыркнула Мер, поднесла чашку к губам. Горячий напиток нестерпимо обжег горло. — Давай, я объясню тебе с самого начала… Рассказ немного затянулся, разбавленный ненужными восклицаниями, заверениями в своей правоте и лишней экспрессией, от которой, Мер была уверена, у Лунатика разболелась голова. Она поделилась с ним всеми переживаниями последних дней, умолчав только о Бене (не то место, время, и явно не тот человек, с которым можно было поговорить о нем). — А дальше ты и сам знаешь, — девушка собрала с блюдца остатки сахарной пудры. Горячий шоколад наконец остыл, и девушка залпом опустошила чашку, довольно облизнувшись. В груди потеплело, ураган чувств утих. Римус долго молчал, хмурился, теребил край своей свитера и не спешил комментировать её рассказ. Девушка даже решила, что он задремал с открытыми глазами (а он это умел). — Лунатик? — А? Да-да, я слышал тебя. Сейчас… Я думаю, что же делать со всем этим. И как устроить… Он так и не вынырнул из своих размышлений, яростно что-то обдумывая. Мередит удовлетворенно улыбнулась и подхватила последний блинчик, празднуя скорую победу. Римус был голосом разума в их семье, одним из немногих, кто мог уговорить её родителей на переезд. — Тебе надо научиться вызывать патронуса, — вдруг сообщил он твердо. — И боевые навыки ещё подтянуть, этим займется кто-нибудь из Ордена. — Ч-что?! — девушка подавилась тестом. — Ты должна уметь хотя бы защитить себя. Сегодня я увидел, что тебе над многим следует поработать. — Прошу прощения?! — возмутилась Мер. — Ты хоть слышал, что я сказала в конце? — Слышал, — раздраженно бросил Римус. — И я полностью на стороне твоих родителей. Уезжать нельзя, да и не получится. Надо остаться здесь и покончить с этим. — Да вы все с ума сошли! — она подскочила на кровати, блюдца на подносе жалобно звякнули. — Вы просто не понимаете… — Мы с твоими родителями понимаем больше твоего, — осадил её Римус. — А теперь успокойся и выслушай меня! Мередит скрестила руки на груди, щеки всё еще нещадно горели от злости, несправедливости. Ей хотелось колотить, крушить и кричать, а ещё лучше — разрушить что-нибудь до основания. Например, этот дом. От Римуса она такого предательства не ожидала. Он всегда был на её стороне, делал то, что она говорила и никогда не спорил, а теперь… Что дальше? Регулус тоже отвернется от нее? — Я понимаю твоё рьяное желание покинуть Англию. Но твой эгоизм не делает тебе чести. Ты хочешь уехать, но дай свой семье самой принимать решения… — А если они ошибочные?! — Это не тебе решать. Ты не божество, не Мерлин, не Министр. Если хочешь уехать, уезжай, никто не осудит тебя за твой страх. — Мой страх связан только с вами. Я вас хочу защитить! Римус фыркнул: — Ну, ты хоть мне не ври. Я всегда чуял твою ложь. Ты боишься, но не за нас. За себя. — Что за чушь?! — За твоим якобы альтруистичным желанием уберечь нас от войны, прячется твое нежелание принимать серьезные решения, подвергать себя риску, испытывать стресс. Тебе кажется, что мир — это то место, где стоит тебе попросить что-то, и оно тут же появится. Но это не так, Мер. — Я это знаю, — надулась она. Глаза защипало от слез и усталости. — Нет, не знаешь! Мир бывает жесток. Всем нам приходится жертвовать чем-то, сталкиваться с чем-то, чего мы всегда избегали. Это реальная жизнь, её надо принять. Пора взрослеть, Мер! И принимать взрослые решения, брать ответственность за свои поступки. Мередит опустила голову. — Только ты решаешь, как тебе жить. Но пока ты ждешь и дуешься на этот несправедливый мир, жизнь возьмет всё в свои руки и сделает важный выбор за тебя. Ты можешь бояться, можешь скрыться в Антарктиде или Австралии, а можешь встать, взять себя в руки и наконец начать делать то, что должно. Он замолчал. Мер боялась поднять голову, потому что знала, что сейчас расплачется от злости и обиды, и этим только подтвердит обвинения Римуса. Она — взрослая! Уехать — взрослое решение! И она не боится!.. Мер не сдержала горькой улыбки — ложь была слишком очевидной. Слезы покатились из глаз неконтролируемым потоком. — Подумай над этим, ладно? — Римус устало потрепал её по плечу, собрал посуду на поднос и направился к двери. — Об остальном поговорим завтра утром. Спокойной ночи, Мередит. У выхода он немного задержался — Мер ощутила на себе его настойчивый взгляд, но нарочно не подняла глаз. Оставшись в одиночестве, Мередит зарылась лицом в подушку и только теперь позволила себе разрыдаться в полную силу. Она плакала, вспоминая Бена, плакала, что в родном доме её больше не ждут и без конца прокручивала в голове слова Римуса, пока наконец не уснула.

***

Коттедж Поттеров, пристроившийся на тихой улице Годриковой Впадины, безо всякой магии излучал удовольствие, радушие и свет. Для Мередит это место было домом в самом сокровенном его смысле, может, даже в большей степени, чем дом во Франции. Здесь её всегда ждали, здесь всегда царили нежность и любовь. Даже на подходе к крыльцу каждая травинка, каждый кустик и камень светились любовью, вложенной в них хозяевами. В окнах всегда горел свет, раскрытые настежь двери радушно встречали гостей, и даже ковер в прихожей не заглушал шаги прибывших, чтобы приблизить момент радостной встречи. Мередит любила приходить сюда и сразу идти на кухню, где её теплой улыбкой встречала тетя Лили. В коридоре она сталкивалась с дядей Джеймсом, и тот кружил её в своих объятиях, каждый раз намереваясь растрепать её аккуратную прическу. После встречи с дядей наступала очередь Гарри. Он ураганом сбегал по лестнице, стоило ему услышать их с родителями голоса, и набрасывался на сестру с крепкими объятиями. Прошло много лет с тех пор, они выросли, и теперь Мер не была уверена, что её встретят здесь с прежним радушием. Глубоко внутри она надеялась, что Поттеры не знают об её побеге, и она просто придет к ним и останется на пару ночей, пока не придумает, куда идти и что делать дальше. Всю глупость её надежд подтвердил Гарри, который вылетел из дома и помчался ей навстречу, стоило ей войти во двор. Вид у него был помятый и крайне взволнованный. — Прежде, чем ты начнешь кричать, позволь мне объясниться… Парень не дослушал, стиснув её в объятиях, и в этом жесте не было ни капли нежности или любви. Он, казалось, хотел сбросить напряжение, вызванное её исчезновением. — Ну и навела ты шороху! — воскликнул он, отстранившись. — Пойдем в дом, надо поговорить. Мередит бросила тоскливый взгляд на окна дома, где её наверняка уже ждала вся семья. С обреченностью приговоренного узника она поплелась за братом, готовясь выслушать всё, что думают о ней и её выходке родители и Поттеры. Спорить с ними о переезде больше не было смысла, это разозлит их ещё больше. Внутри было тихо. Слышен был только звук протекающего на кухне крана и тикающих в гостиной часов, отмерявших время до казни. Прихожая пустовала, их никто не встречал. — А… Где все? — растерянно пробормотала она, чувствуя, как тугая пружина внутри медленно раскручивается. Никого не было даже в гостиной, на кухне такая же история. Сердце кольнула крошечная иголка досады. — Отец и Сириус на работе, Дарси, мама и Алекс у вас дома. Даф наверху, играет во что-то. А ты как? Где пропадала всю ночь, пока Лексу откачивали успокоительными? Может, спуталась с Пожирателями Смерти, и поэтому у Дарси на руке ожог от ваших парных браслетов? Гарри говорил спокойно, не срываясь на крик, но Мередит знала, он ужасно злился. Его зеленые глаза яростно блестели на лице, челюсть дрожала, пока он сквозь зубы цедил ответ на её вопрос. — Отец сам выгнал меня из дома, — Мер скрестила руки на груди и прошла в гостиную. — И не надо на меня так смотреть! — Сириус? Выгнал из дома? — усмехнулся парень. — Да он чуть Годрикову Впадину по кирпичам не разнес, почему-то решив, что ты спряталась здесь. Владельца гостиницы чуть удар не хватил, когда посреди ночи к нему ворвался твой отец и с криками принялся вытряхивать из него правду о твоем местонахождении. Он был зол… Нет, не так. Он был в ярости. Девушка отвернулась к окну, чтобы скрыть ухмылку, которая самовольно полезла на лицо. Значит, отец переживал за неё. Ну, или хотел окончательно избавиться от непутевой дочери. Одно из двух. — Скажи мне, о, Умнейшая из нас, ты чем думала, когда посреди ночи исчезла непонятно куда? — Гарри ущипнул её за бок. — Может, пяткой? Или задницей? Потому, что я не вижу других причин для такого идиотского поступка! — Только твоих нравоучений мне ещё не хватало, — проворчала Мер, усаживаясь на диван. На журнальном столике ютились две чашки с чаем на дне, два стакана и наполовину пустая бутылка огневиски. Парень плюхнулся рядом, схватился за бутылку, отпил из горла и мгновенно поморщился. — А кто, кроме меня, вправит тебе мозги? — раздраженно бросил он. — Алекса чуть с ума не сошла, маме пришлось варить тройную дозу успокоительного, чтобы та перестала рыдать. Боже, Мер, когда ты перестанешь думать только о себе? На улице война, а ты уходишь посреди ночи хер знает, куда! Это нормально, по-твоему?! — Но всё же хорошо! Я в порядке, никто не пострадал, — Мер не знала, куда деться от разъедающего грудь чувства вины. Она и подумать не могла, что её семья так бурно отреагирует на её побег. Ей стало жаль маму, которая в их с отцом конфликте не принимала никакого участия, но пострадала, как непосредственная его участница. — Конечно, всё в порядке, — Гарри сжал кулаки, — спасибо Римусу, который не только спас тебя от какого-то Пожирателя, но и предотвратил твой поцелуй с дементором. Умеешь же ты в истории влипать… — Кто бы говорил! — Клянусь Мерлином, Мередит, однажды я тебя придушу, — Гарри тяжело выдохнул, пробормотал какое-то ругательство и наконец посмотрел на неё без прежней ярости на лице. Мер расслабилась, поняв, что буря стихла, а уж его угрозы она как-нибудь переживет, это ей не в новинку. — Как шея и рука? — Нормально, — она подняла голову, позволив брату осмотреть едва заметную полоску шрама. — Вчера только чесалась сильно… — Уже познакомилась с Карин? — А? Откуда ты… О Боже, Гарри, только не говори, что ты тоже в… — Тихо! На лестнице послышались детские шаги. Худенькая девочка спрыгнула с последних трех ступеней и набросилась на Мередит с объятиями. Девушка всё ждала, что маленькая кузина заверещит от радости и разразится громкими восклицаниями, но Дафна молча отстранилась, послав сестре широкую улыбку. — Даф! — обрадовалась Мер, потрепав сестру по щеке. — Я так скучала, малышка! Дафна смешно дернула острым носом и, казалось, хотела рассмеяться от нахлынувших чувств, но изо рта вырвалось лишь хриплое: — Я тоже. Девочка бросила взволнованный взгляд на брата, схватившись за горло. Мередит ощутила, как леденеют её ладони от внезапного смущения, расплескавшегося по комнате. Сердце болезненно сжалось за малышку. — Ди, — Гарри неловко прокашлялся, — что скажешь, если вы с Мер сегодня проведете день вместе? Она почитает тебе, а ты покажешь ей свои рисунки? Мер повернулась к нему, но тот даже не посмотрел на неё. Вся радость и восторг Даф улетучились, девочка просто кивнула брату и улыбнулась Мер. Перед тем, как уйти наверх, Дафна поцеловала Гарри в щеку. — Что говорят в Мунго? Скоро она поправится? — Врачи разводят руками, — парень откинулся на спинку дивана. — Они сделали все, что смогли, дальше только дело времени. Кстати, я хотел спросить, тебя не затруднит посидеть с ней сегодня? Мне надо отлучиться, а родители заняты. Оставлять её одну как-то не хочется… — Ты в Штаб? — девушка поджала губы, прекрасно зная ответ. — Хорошо, я посижу с Ди. — Спасибо, — он облегченно выдохнул, проигнорировав её вопрос. Он встал, завязал джинсовую куртку вокруг пояса и собрался уходить, но в последний момент остановился в дверях и повернулся к Мер. — Почему ты хочешь уехать? — Почему ты хочешь остаться? — девушка совершила ответный выпад. — Потому, что кто-то должен покончить с этим, — спокойно ответил Гарри и посмотрел на неё как-то… разочарованно. — По крайней мере, хоть один из нас двоих будет сражаться. — Но разве ты не говорил, что отказываешься быть Избранным, героем пророчества? — Говорил, — кивнул он, прислонившись к стене. — Я не буду героем, не буду вести людей в бой, но я буду сражаться на стороне справедливости, и сделаю всё, чтобы покончить со своими кошмарами. Не так много, как от меня ожидает страна, но хоть что-то. Всё лучше, чем сидеть в стороне или пытаться сбежать. Они оба отвели взгляд. Слова ударили в цель, больше ничего говорить не требовалось. Мередит закусила губу. Как долго должна она сомневаться, чтобы наконец принять хоть какое-то решение? Гарри ушел, и Мер с Дафной остались в доме одни. Мисс Поттер, как и полагается временной хозяйке дома, угостила кузину чаем с ягодными булочками, показала ей коллекцию своих новых рисунков, и вместе они устроились у неё в комнате за маггловской книгой о приключениях детей на волшебном острове. Мередит чувствовала себя неуютно в полной тишине, периодически она ловила на себе встревоженные взгляды сестренки, отчего ей начинало казаться, в что странной немоте, поразившей девочку, была её вина. — Расслабься, Мер, — прошептала Дафна, когда они сели за стол, вооружившись кисточками и красками. — Всё хорошо. Если Ди хотела её ободрить, то у неё не получилось. Эффект вышел диаметрально противоположным. Чистая, светлая и невинная Дафна Поттер должна была без умолку болтать об игрушках, книгах, друзьях и мечтах, свойственных детям её возраста, а вместо этого она заперла себя в комнате наедине с книгами и красками, оставив за забором всех своих друзей и громкие развлечения. Сколько ещё раз должна пострадать её семья, прежде чем всё это закончится? Сколько еще детей лишится возможности жить простой жизнью и радоваться каждому дню из-за этой войны? Во всем этом не было её вины. Всё это из-за Волдеморта. За окном раздался шорох и хлопанье крыльев. На карниз села сова. Даже через стекло Мер узнала печать на конверте из Парижа. Она подорвалась на месте и бросилась к окну, впустила птицу и практически вырвала из её клюва свое письмо. «Доброго времени суток, мисс Блэк. Мы приняли к сведению все ваши работы, ваш труд… К сожалению, мы вынуждены отказать вам в поступлении в наш отдел в связи с…» Дальше девушка не читала. В груди плескалась горечь напополам с облегчением. Миллион вспыхнувших за последние дни сомнений не оставил места острому разочарованию. Мередит не знала, как ей реагировать на это. Она отказалась от многого ради этой стажировки, чтобы что? Получить отказ? Но у девушки даже не возникло мыслей об этой несправедливости. Она задалась вопросом, смогла бы она уехать и оставить здесь всех своих родных, если бы её приняли. Ответ напугал её, хорошенько встряхнув. Грусти из-за отказа больше не было, она куда-то исчезла, испарилась, оставив после себя ноющую пустоту. Мередит больше не знала, что чувствовать. Она пыталась ухватиться хоть за какую-то негативную эмоцию, но все они ускользали, уступая место равнодушию и даже облегчению. Причин этому было слишком много и слишком мало, всё навалилось одновременно, смешалось в одну кучу. — Мер? — раздался тихий голос Дафны. Она погладила мягкие перья птицы и скормила ей кусок яблока. Сова довольно ухнула и вылетела на улицу. — Ты уезжаешь? Мередит перевела взгляд с письма на девочку и столкнулась с испуганными темными глазами сестренки. Дафна — девочка умная, она всё поняла даже лучше самой Мер. Девушка сложила письмо в карман брюк и вернулась за стол, где на одном из листов уже красовался готовый акварельный пейзаж. Лист Мередит всё еще пустовал. Кисть в руке нагрелась, краски перед ней призывно мелькали своим разнообразием. Медлить было нельзя. Ей не оставалось ничего иного, кроме как занести мокрую кисть над листом и наконец решить, чем заполнить чистый лист перед ней. Ровно через день девушка вновь оказалась в Лондоне, покрытым сизыми клубами тумана и выхлопными парами, оседающими на асфальте. Здесь начался сезон дождей, и черные лужи тут и там не успевали высохнуть, как следует, как дождь возвращался в город с новой силой. Дома на площади Гриммо темнели по бокам от дороги, как нахохлившиеся вороны, пытавшиеся встряхнуться после дождя. Ветер безжалостно гнал по дороге какой-то мусор, вместе с ним до девушки долетали крики детей из соседнего парка, но у Мередит было не так много времени, чтобы по достоинству оценить промокший Лондон и тихую улицу, где жили её родные. Кричер встретил её на удивление приветливо, очевидно, исполняя приказ хозяина быть добрее к членам семьи, которых тот со всей своей горячностью относил к предателям крови. Девушка поднялась на третий этаж, где, как она помнила, находился кабинет Регулуса. Этот этаж был гораздо живее и светлее, чем остальные, во многом потому, что мужчина полностью изменил его интерьер по своему вкусу. Мередит нервно хохотнула, представив реакцию консерватора Вальбурги на такие изменения. Дверь кабинета была плотно закрыта. Регулус знал о её визите, поэтому Мер могла не стучаться и спокойно войти в его кабинет, но… Девушка медлила. Ей казалось, войди она внутрь, и всё тут же перевернется с ног на голову, станет ещё более непонятным, чем оно есть сейчас. Но когда-то же надо начинать разбираться с проблемой… и чем быстрее, тем лучше. Чтобы не передумать, она схватилась за ручку и резко толкнула дверь вперед. — Привет, Лея! — мужчина за столом, тут же отложил все свои бумаги и с готовностью вышел из-за стола, чтобы поприветствовать племянницу. — Ты уже виделась с бабушкой? — Мерлин уберег, — фыркнула Мередит, нырнув в объятия дяди. — Я проскочила сразу к тебе. — Зря, — поцокал Регулус языком. — У нас сегодня потрясающий джем к чаю, тебе обязательно понравится. Мама зовет меня к столу чуть ли не каждый час. Никогда не замечал, какая она сладкоежка! Может, попросить Кричера накрыть нам здесь? — Нет. Не нужно, спасибо. Я пришла к тебе по другому поводу. — Это по поводу твоего побега? — насторожился он. — И да, и нет, — увильнула Мер. — Но это очень серьезно. Пообещай, что не станешь читать мне лекцию или отговаривать. Я уже всё решила. — Ладно, вот теперь ты действительно меня напугала, — Регулус вновь прошел к столу и указал Мер на кресло для посетителей. — Ну, я слушаю. — Я хочу вступить в Орден Феникса. Регулус удивленно вскинул брови, но изумление на его лице тут же сменилось мягкой и — совсем чуточку — гордой улыбкой. Он немного склонил голову и взял её за руку. — Я никогда в тебе не сомневался.