Смерти нет

— Ты ведь просил смерти, да? Даочжан? — Сюэ Ян шепчет это в затылок Сяо Синчэню, бормочет прямо в спутанные пряди волос, говорит так, словно если замолчит, то просить смерти начнет уже он. Сяо Синчэнь молчит и улыбается. Все еще улыбается. Сука, как он может так улыбаться, словно это его нарезают на кусочки, словно это его не могут отвлечь ни Печать, ни месть, ни… Сюэ Ян потерянно смотрит в переплетение темных — мертвых — волос на затылке и думает, что его стоит наконец-то либо причесать. Либо похоронить. Что-то горячее подступает к горлу почти как тошнота — Сюэ Ян не понимает, что это такое, но ощущается ужасающе. — Ты просил смерти, даочжан, — исступленно повторяет он. — Но знаешь, я недавно раскрыл чудесный секрет. Хочешь расскажу его тебе? Сюэ Ян наклоняется близко-близко, касаясь волос губами и почти шепчет, сглатывая что-то мутное и непрошеное. — Смерти нет, даочжан. Смерти нет. *** Рассвет так и не приходит — может из-за того, что дом стоит неудобно, за холмом, а может из-за того, что солнца больше нет. Сюэ Ян не уверен какой из вариантов правильный и не знает, почему думает об этом. Сяо Синчэнь в его голове мечтательно поворачивается лицом к солнцу (к сараю, небожители, ты поворачиваешься к нашему сраному сараю). Поворачивается и машинально поводит рукой, словно пытается нащупать свет, которого не видит. Сюэ Ян чувствует себя нездоровым. Сяо Синчэнь все также лежит в гробу и никуда не смотрит (ха-ха, даочжан, уловил шутку? ты же и при жизни не мог ничего увидеть, и я тут ни при чем, ты сам выдрал свои глаза, чтобы стать слепым не только в переносном смысле, глупый даочжан). Солнце прокатывается по небу снова и снова. Но рассвет так и не приходит. *** — Я однажды читал про Диюй, — Сюэ Ян усмехается, глядя на тело (труп) Сяо Синчэня перед ним. Он расчесал ему волосы, разгладил складки на одежде и прикасался так, как не касались даже Императора. — Это кажется забавной байкой, чем-то, о чем рассказывают после лишней чаши вина. Историей из жизни забытого друга, — Сюэ Ян смеется в голос — смеется за двоих. — Помню, там должна быть какая-то бабка — совсем как твоя бабка с горы, которая за каким-то хреном выпустила тебя сюда. И вот она будет поить тебя чаем, чтобы лишить памяти. Или что-то такое, я не уверен, — Сюэ Ян морщится и вздыхает. — Помню, что она вскроет тебе горло, если откажешься пить. С тобой ей будет невероятно удобно в любом случае. Сяо Синчэнь снова почти улыбается ему в ответ — «продолжай, друг мой, ты ведь шутил про мою слепоту, шути и про то, что я теперь улыбаюсь дважды». Слова застревают в горле словно проклятое солнце на небосводе. *** В глухом вое не различить ни единого внятного звука, но инстинкты подсказывают смысл — «смерти нет». И — «беги отсюда».