Вся жизнь - театр

Солнце всё реже пробивалось через крону высоких деревьев. Лес становился всё гуще. Престон остановился, только когда воздуха перестало хватать, а левый бок начало колоть. Он отдышался. Всё-таки он не спортсмен, а поэт... Вокруг не было ни души, а Макс не стал бы бежать за ним. Лес был тихим и непроглядным. Престон оглянулся. Он точно мог сказать, что ни разу не был в этой части. Похоже, где-то свернул не там... Паника нарастала. Он, мало того, опозорился перед Максом, так ещё и заблудился. Престон потерял контроль. И теперь, он уверен, умрёт здесь в одиночестве, никогда не станет великим актёром, не будет выступать на Бродвее, а на похоронах о нём скажут только то, каким геем извращенцем он был. Престон обхватил себя руками. Его трясло. Из глаз текли слезы. А в голове одна мысль: "Это конец!" Вдруг что-то ударило его по голове. От неожиданности он потерял равновесие и упал на сухую хвою. Подняв голову и отплёвываясь от иголок, Престон нашёл взглядом природный снаряд. Оказалось, шишка, сорвавшись с ветки, упало прямо на неудачливого кемпера. Престон провёл рукой по волосам. Место удара уже набухало. "Шишка набила шишку - эта мысль рассмешила - яблоко Ньютона, не иначе... " Встал, отряхнувшись. Страх отступил, теперь время подумать, как выбраться из ситуации. А точнее из леса. Дэвид рассказывал что-то про выживание в природе и ориентирование на местности, но Престону в голову приходили только ненавистные уроки вязания походных узлов и пожарной безопасности. Ничего из этого сейчас не помогло бы. Посреди лагеря стоял указатель сторон света, Престон точно помнил, ведь он врезался в него когда писал на ходу. Его палатка была на западе. Озеро на юге. Столовая на севере, а дневная активность проходила на востоке. Значит, он шёл с востока на запад, когда встретил Макса. А куда он бежал потом? Точно не туда, куда нужно. А нужно было на запад, так? Так куда ему идти сейчас, чтобы вернуться в лагерь? Престон напрягся. Он пытался вспомнить, что ему говорили родители и учителя. "Ориентироваться по рекам, дорогам и проводам" Тупой совет, как будто в каждом лесу полно рек и проводов... Рек нет, но есть озеро. Если Престон выйдет к нему, он сможет вдоль берега дойти до своих. А озеро на юге. Значит нужно идти на юг. И немного на восток, чтобы наверняка. План был хорош, если бы не одно "но". Актёр понятия не имел, где юг. В животе заурчало. Наверное кемперы уже обедают. Престон вздохнул. Он всегда плохо завтракает, от чего хочет есть уже в полдень. "Сейчас полдень!" — осенило парня. Он вспомнил урок безопасности, на котором рассказывали, как ориентироваться по солнцу в полдень: тень падает на север! Найдя местечко, где больше света прорывается через густую крону, Престон без труда определил нужное направление и двинулся в путь. Он был горд: не каждый сможет в экстренной ситуации сохранить хладнокровие и самостоятельно спастись, без советов и помощи. Высокие сосны уже не казались такими зловещими и опасными. Престону казалось, что между стволов вдали уже виднелась синева водоёма. Одна мысль не давала покоя. Что делать с Максом. Мысли о нём навязчивыми мухами крутятся в голове. Престон не может писать пьесы, отдыхать или играть с друзьями не думая о нём. Нужно это как-то исправить. Да и сам Макс наверное уже подозревает что-то. Он же не слепой. Он должен был заметить странности поэта. Но он и сам странный. В последний их разговор Макс интересовался здоровьем Гудплея. Это забота? Он ни с кем не общается так мило, всем остальным постоянно грубит. И улыбается, когда смотрит на Престона. Парень запищал от восторга. Очевидно! Макс тоже к нему не равнодушен! Иначе зачем все эти намёки, эта близость? Престон не идиот, он все понимает. Макс влюблён в него и боится это признать. Но если Гудплей сделает первый шаг, то Макс будет уверен, что эти чувства взаимны. Они будут вместе, утонут в омуте любви с головой и, конечно же, умрут в один день. Так драматично! Так романтично! Воодушевление Престона не знало предела. Он должен сделать что-то. Как-то намекнуть... Продумывая дальнейшие действия, он не заметил, как дошёл до озера. Водная гладь переливалась на свету, бросая солнечные зайчики на траву. Щебетали лесные птицы. Недалеко виднелся лагерный пирс. День оказался на редкость приятным. "Нужно найти Макса." - подумалось Престону. Он зашагал к знакомому пляжу. Искать не пришлось. Тот расслаблено сидел под старой сосной, прячась от солнца в тени ветвей. Всю решимость как рукой сняло. До Макса оставалось тридцать метров, когда Престон, погружаясь в сомнения, подумал уже не по попадаться ему на глаза. Но было поздно. Макс заметил его и теперь с интересом наблюдал за действиями актёра. Престон все-таки подошёл: - П-привет. Извини, за э-это... - язык заплетался, а слова никак не подбирались друг к другу. - Ты о чём? - Макс не понял, но заострять внимание не стал, а предложил, отведя взгляд, - Присядешь? Похлопал рукой по мягкой траве рядом с собой. Престон немного расслабился, понимая что Макс не заметил ту его выходку. Присел рядом с другом. - А что ты тут делаешь? - спросил он. - Ёбаный Дэвид снова придумал какую-то тупую игру. А участвовать в идиотизме, который он называет "активный отдых", я не планировал, - ответил Макс в привычном тоне. Несколько минут они сидели в тишине. Престон не знал, что сказать дальше. Он даже не шевелится, боясь вызвать раздражение своим присутствием. Наверное, Макс хотел побыть один, раз пришёл суда. Тогда бы он не предложил ему присоединиться. Надо сказать что-то. Иначе эта тишина станет максимально неловкой. - Хорошая погода, да? - Престон мысленно бил себя по лицу. Он актёр, поэт и писатель! Неужели он не мог придумать что-то менее заезженное и странное. - Агась. Мне нравится тут. Так тихо и спокойно. Никаких людей, никакого Дэвида. Никто не мешает, - поддержал Макс. Его губы растянулись в умиротворённой улыбке. Они сидели плечом к плечу, касаясь локтями. Престон смотрел на него смущённо и завороженно. Разговор не клеился, но Макс кажется счастливым, и это лучшее зрелище за всю его жизнь - заключил Престон. Макс заметил его взгляд и отвернулся. Престон бессознательно повторил движение. Но почувствовав что-то рукой, не мог не посмотреть. Буря эмоций охватила его. Смущение перемешалось с восторгом, страхом и удивлением. Ведь Макс взял его за руку. Накрыл своей ладонью его руку! Престон готов был запищать, казалось, что он вот-вот взорвётся от переполнявших его чувств. Дыхание спёрло, будто кто-то ударил его под дых. "Нужно взять себя в руки! Нужно действовать" - понял он. Выбор был не велик, всё, что приходило в голову: признаться в любви или поцеловать. В горле стоял ком. Вряд-ли Престон смог бы выдавить из себя такие важные слова сейчас. Он наклонился к Максу. Положил ладонь ему на бедро, чтобы не потерять равновесие. Но тот встал и ушёл, ничего не сказав. Ситуация казалась сюрреалистичной. Что это было? Макс проигнорировал его? Продинамил? Престон был сконфужен. Он решительно не понимал, что пошло не так. "Макс же сам первый пошёл на контакт. А теперь ушёл. Может он случайно взял меня за руку? Нет, тогда бы он убрал руку. Ничего не понимаю. Так мои чувства взаимны или нет? Я вообще нравлюсь ему? Ну он пригласил посидеть вместе с ним, улыбался мне, хвалил мои работы. В конце концов взял за руку. Значит да. Но он ушёл, значит нет? Может он не готов? Точно! Идиотина, Престон! Слишком рано! Он только взял тебя за руку, а ты уже лезешь лизаться. И где, спрашивается, твоя тонкая душевная организация? Чувственная натура. Да уж... Нужно извиниться, но как? Привет Макс, прости, что хотел поцеловать тебя. Больше так не буду. Нет, так не пойдёт. Что тогда сказать? - ответ пришёл сразу, - признаться ему в чувствах. Чтобы разогнать его страхи и сомнения. Макс будет уверен, что всё взаимно. И тогда всё будет хорошо! " Всё стало предельно ясно: и обстоятельства мешающие им быть вместе, и действия, которые необходимо предпринять. Престон поднялся с травы и бесстрашно зашагал к лагерю. Он точно знал, где найти Макса. Тот не может быть вне палатки во время дневных занятий Дэвида. Чем ближе к лагерю, тем громче радостные детские крики и разговоры. Ребячий шум. Обычно такое приземленное веселье раздражает Престона, но сейчас он не мог думать ни о чём, кроме Макса. Вот его палатка, всего десять шагов. Вот уже пять. Престон знал, чем закончится этот разговор. Макс не мог не ответить взаимностью. И сердце в груди застучало быстрее, не от страха, а в предвкушении. Отодвигая презент, закрывающий вход, прямо с порога (которого конечно у палатки нет) Престон продекларировал: —Макс, я люблю тебя, и мечтаю о каждой новой встрече с тобой! Трое в палатке замолчали, выпучив глаза. Мгновенье тишины, какое наступает порой после выстрела, давя своей режущей пустотой. Всё замолчало. Будто дети на дальней площадке слышали эти слова. Словно птицы, прочувствовав ситуацию, прервали на секунду свою песнь. Тишину, как плотину, снесло потоком звука. Ребята расхохотались. Никки упала на спальный мешок и, похрюкивая, дрыгала ногами держась за живот. Нилл, задыхаясь, закрывал руками рот, в попытках остановить смех. Макс же ржал не стесняясь, закинув голову, вытирал слёзы, прыснувшие от смеха, руками. В который раз за день, Престон был в полнейшей растерянности. Где-то глубоко в груди противно ныло. Кажется, это можно назвать разочарованием. Престон не знал, что чувствует. Знал лишь то, что готов расплакаться, под разноголосый аккомпанемент хохота. - Лучшее! - сквозь смех сказал Макс, - Два ёбаных дня... Нилл согнулся пополам, уперев руки в колени, пытаясь успокоиться. - Макс победил! Плати!!! - прокричала Никки и расхохоталась снова, словно сказала хорошую шутку. Макс протянул руку ладонью вверх к другу, потёр пальцы, в известном жесте. Нилл выпрямился и, переведя дух заворчал: - Вот скажи, ты с дьяволом дружишь? Какого хрена ты вечно прав? - оттолкнул руку Макса, добавил, - тебе жалко что-ли? - Это ты с ним дружишь, точнее со мной, - Макс всё ещё смеялся, словно забыв о присутствии Престона, - Плати, ты проспорил! Нилл нехотя отдал другу пару купюр. Макс, вороватым движением убрал их в карман. Встретившись взглядом с Престоном, он снова расхохотался. За ним подхватили и друзья. Проходя мимо разбитого актёра, Макс хлопнув его по плечу сказал: - Отлично сыграно. И взорвался хохотом с новой силой. Компания дружно вышла из палатки, оставив Престона в одиночестве.