Быстрее Грома

      — Наоки, опаздываешь! Только тебя все ждут!       — Простите, проспал, — протянул Наоки, но в его голосе совсем не было раскаяния. — Я просто не могу проснуться в такую рань, а Хиро не позвонил и не разбудил меня.       — Я звонил, придурка кусок, — откуда-то сбоку возник Чихиро с банкой горячего кофе и неизменной сигаретой. — Ты мямлил, что уже встаешь.       Солнце ещё не взошло, было промозгло, и Нао пожалел, что не захватил куртку.       — Ты чего как на пляж вырядился? — поинтересовался Чихиро, рассматривая его безрукавку с капюшоном и укороченные джинсы.       — Днём жарко, — проворчал Наоки и поежился, — а ночью в машине отогреюсь.       — Держи, — Чихиро хмыкнул и протянул ему свою банку. Он взял, изо всех сил пытаясь скрыть смущение. Глупо, конечно, но его все ещё очень смущали непрямые поцелуи с Чихиро. Хотя на заездах они постоянно пили из одной бутылки, Наоки даже из рук его кормил на дальних дистанциях. Одна из обязанностей штурмана — сделать все, чтобы пилот как можно меньше отвлекался от дороги. А потом, уже после финиша и вечеринки в честь победителей, прокручивал в голове эти моменты, каждое слово и случайное прикосновение. Сам Хиро вряд ли обращает на это внимание. Он понятия не имеет, что Наоки смотрит на него не только как на лучшего друга и самого знаменитого пилота Mid Night Racing Cup.       — Ты в последнее время плохо выглядишь, Нао, — Чихиро всмотрелся в лицо штурмана. — Нормально спишь?       — Эй. Я прекрасен, как обычно, — ухмыльнулся Наоки. — Так что попрошу не высказываться о моей внешности. И я просто замечательно сплю.       — Такаги-сан, мы еще не все проверили. Давайте закончим, и можно выгонять, — главный инженер Ямада хлопнул Чихиро по плечу и побежал к боксам. Наоки немного задержался, задумчиво глядя на занимающийся рассвет и настраиваясь на предстоящую гонку. Нужно было сфокусироваться на возможном маршруте, ещё раз обдумать все варианты, проверить погоду. Точку финиша огласят перед самым стартом, поэтому соображать нужно будет очень быстро.       Пять лет назад несколько бунтарей-энтузиастов решили возродить стритрейсерскую банду Mid Night Club*, которая распалась в далёком 1999 году. Конечно, теперь все по-другому, но основные положения остались неизменными. Благодаря влиятельным спонсорам, заинтересованным клубом, Полуночники стали практически легальной организацией, и гонки теперь проходили не только глубокой ночью. Клубу даже подарили вертолет, чтобы наблюдать сверху.       Организаторы изо всех сил старались заинтересовать болельщиков, поэтому над гонщиками издевались, не жалея сил. Заезды проходили по самым оживлённым трассам Японии, часто экипажам давали дополнительные квесты, иногда скрывали координаты финиша до самого старта.       Наоки пришел в клуб три года назад, и Чихиро — уже тогда чемпион и звезда, — взял его к себе штурманом. Всегда спокойный и сдержанный Чихиро сначала показался Наоки угрюмым деспотом. Он почти не разговаривал, на вопросы отвечал односложно и в большинстве случаев язвительно, близко к себе не подпускал. Нао поклялся, что Такаги никогда не пожалеет о своем решении принять его. Поэтому он учился как сумасшедший, впитывал знания, искал любую информацию. И при этом оставался таким легким и жизнерадостным, что постепенно сердце сурового пилота немного смягчилось. Он явно выделял Наоки среди остальных членов клуба, в конце концов они начали проводить вместе свободное время между гонками, а после стали близкими друзьями.       Наоки и сам не понял, когда началась его странная влюбленность. То ли в момент перед самым финишем, когда он смотрел сбоку на напряжённый и прекрасный профиль, твердую линию губ, упрямый взгляд, и мурашки бежали по всему телу. То ли когда они пили пиво, сидя на капоте, посреди какого-то поля, и Чихиро рассказывал о своем дедушке, который чинил машины пилотов еще того, старого Миднайта. Суровый механик даже близко не подпускал внука к гоночным машинам, но тот все равно мечтал о гонках с самого детства. А может быть, и вообще в их самую первую встречу, когда Наоки с ужасом смотрел в его черные злые кошачьи глаза. Но очевидно, что это произошло, и с тех пор вся жизнь Наоки сводится к тому, чтобы друг не догадался о его чувствах.       — Нао, нас все ждут, — Чихиро уже завязал волосы в короткий хвост, что означало полную готовность и концентрацию. — Тащи свою задницу к машине, что ты застрял?       Нао ещё раз вдохнул свежий пахучий воздух раннего утра и пошел к боксам, на ходу препираясь со своим пилотом.       Сегодня в заезде участвовали пять экипажей — четыре известных и один новичок. Машины уже стояли на стартовой решетке в окружении полуодетых девушек. Сейчас представят участников, озвучат место финиша, и начнется гонка. Солнце припекает, и Наоки совсем согрелся, правда, сам этого не заметил. В такие моменты он отключается от всего, что не касается его работы. Они с Чихиро стоят по обеим сторонам машины, на виду у болельщиков, которых сегодня, кстати, гораздо больше обычного. Ничего удивительного: гонка будет эпичной. Во-первых, это первый марафон за долгое время. Длинная гонка, как правило, чревата опасностями, и поэтому вызывает большой интерес и у «покровителей», и у болельщиков. А во-вторых, заезд дневной, движение на дорогах плотное. Это порядком добавляет риска. Но, как говорится, чем выше риск, тем больше приз, так что никто не жалуется.       — Дамы и господа, — объявил ведущий в микрофон, — двести сорок второй заезд Mid Night Racing Cup объявляется открытым! Участники уже на старте! Любуйтесь, поклоняйтесь, болейте, делайте ставки! Первый участник — непобедимый Thunder, Audi R8! Пилот — Такаги Чихиро, штурман — Фурукава Наоки.       Нао на автомате помахал рукой ревущей толпе и наконец забрался в машину. Адреналин уже закипал в крови, немного трясло от волнения и нетерпения одновременно. Чихиро уселся рядом, слегка улыбнулся штурману и потрепал его по плечу.       — Рассчитываю на тебя, Нао.       — Ага…       Говорить о победе перед заездом считается дурным знаком, поэтому перед каждой гонкой они ограничивались сухими фразами. Но для обоих она была важнее всего. Об этом даже напоминать не стоило.       Наоки застегнул ремни, пристроил лэптоп на колени, распечатал пачку печенья. Сладости он обожал и грыз их без перерыва каждый раз, когда нужно было быстро соображать. Поэтому на первом этапе гонки, когда нужно молниеносно рассчитывать маршруты, Наоки неосознанно мог слопать целую гору, а Чихиро потом беззлобно ворчал на него за крошки.       Через открытые окна доносился голос ведущего, представляющий остальные экипажи.       — Второй наш чемпион — Fighter, Nissan GT-R. Пилот — Ивасаки Изаму, штурман — Хаясе Акио, — новый взрыв восторга у зрителей: экипаж Файтера тоже очень любили. Даже несмотря на слухи, что Ивасаки имеет более чем ветреный характер и любит хорошеньких мальчиков. — Новый, но очень перспективный участник — Hellfire, Ford GT-40. Пилот…       — Это тот самый Hellfire? — вполголоса спросил Чихиро, нажимая и отпуская педаль газа.       — Ага, — откликнулся Наоки, — дерзкие ребята, но боюсь, сдуются после первой же гонки. У них слишком мало опыта.       — У тебя грязь на щеке.       — Что?       — Грязь на щеке, говорю! Да не там, дубина, на другой щеке. Боже! Дай я сам.       Пилот потянулся к его лицу, и Наоки неосознанно подался вперед, почти потерся о его руку в перчатке без пальцев. Когда осознал, как это выглядит, было уже слишком поздно. Он отпрянул и быстро отвернулся, чтобы друг не заметил, как щеки заливает румянец, а на лбу даже испарина выступает от смущения и стыда. Но Чихиро как ни в чем не бывало напевал невнятную песенку на английском и, кажется, совсем не заметил его метаний.       — Внимание, точка финиша! Город Муцу, Аомори. Координаты…       Наоки поспешно вбивал координаты в лэптоп, выстраивая маршрут. Потом вывел его на бортовой компьютер для Чихиро.       — Семьсот пятьдесят километров, — объявил он. — Это будет чертовски длинная гонка. Трафик плотный, но я выбрал дороги, где машин поменьше. До вечера сегодня ясно, и адская жара.       — Все как я люблю, — промурлыкал Чихиро, надевая солнечные очки.       — …три! Два! Один! Старт!       Стартер дал отмашку флажком, и машины рванули с места. Наоки привычно вжало в сиденье. Он придержал лэптоп на коленях, снова проверил и перепроверил маршрут, по ходу дела уплетая печенье. Его больше не тошнило от скорости. Наоборот, скорость разгоняла кровь по венам и захватывала дух. Он чувствовал себя по-настоящему живым, зная, что сердце сидящего рядом Чихиро бьется так же быстро.       — Ты опять на ходу жуешь, дурачина, — вздохнул пилот.       — От сахара лучше работают мозги. И вообще, отстань. Ворчишь, как старик. Морщины скоро появятся.       — Крайне невежливо напоминать мне о моем возрасте, — заржал Чихиро. — Блин, курить очень хочется. Нао?       Наоки достал из пачки пилота сигарету, прикурил сам и поднес к его лицу. И снова подумал о непрямых поцелуях. Сердце тут же подпрыгнуло в груди.       Когда-то Наоки ненавидел запах сигарет, но теперь это было почти как наркотик. Сам он так и не научился курить, все кашлял и задыхался, но с огромным удовольствием вдыхал дым, когда рядом курил Чихиро.        Они вылетели на свободную трассу, и здесь уже можно было гнать вовсю. Машины пока встречались редко, а вот ближе к полудню придется существенно снизить скорость. Первое и главное правило Мид Найт Клуба осталось непреложным с давних времен: гонки не должны представлять опасность для обычных водителей. Если по вине кого-то из полуночников произойдет авария, клуб распустят, и теперь уже навсегда. Наоки работал быстро, он давно научился наблюдать сразу за всем вокруг, и даже успевал одним глазом посматривать видео-стрим из вертолета.       — О-о-о, почти все экипажи рванули за нами. Только новички сами выбрали маршрут.       — Ничего удивительного, — откликнулся Чихиро, — все давно знают, что ты лучший в составлении маршрутов. Проще ехать по твоему, чем искать собственный, да?       — Ну уж нет, мы стряхнем их. В лавировании тебя никто не обойдет.       Пока все идет спокойно, можно забронировать номер, чтобы отоспаться перед обратной дорогой. После финиша будет награждение и вечеринка, а потом гонщики поедут ночевать в отели, некоторые прихватят с собой девчонок. Нао ни разу не видел, чтобы Хиро брал с собой девушку. Парня, кстати, тоже. Хотя с ним, небось, любой побежит. Нао и сам ни с кем не уходил, поэтому бронировал номер, даже не спрашивая своего пилота о планах на ночь.        Наоки вспомнил, как однажды они лежали в одной постели, очень уставшие после гонки. Такаги тут же заснул, закинув руки за голову, а Наоки так и лежал без сна. Смотрел на него сбоку в свете фонарей и все не мог оторвать взгляд. У Хиро красивое лицо. Очень спокойное во сне. Ресницы отбрасывают тень на щеку, хочется потрогать это место, а лучше прикоснуться губами. А потом, совсем легонько, провести пальцами по шее, по груди, как будто вылепленной из гипса, потрогать аккуратные соски, погладить живот раскрытой ладонью, чувствуя, как постепенно нагревается его кожа, и опуститься ниже, под резинку пижамных брюк. Смотреть, как его губы чуть приоткрываются и учащается дыхание. Наоки почувствовал, что сам уже задыхается, и поспешно перевернулся на другой бок. Черт, гребаный извращенец. Лежать рядом с лучшим другом и думать о таком… Если Хиро узнает о его фантазиях, всему конец.       — Нао!       Это отвратительно — понять, что человек, с которым ты постоянно находишься рядом, доверяешь ему, переодеваешься при нем, думает о тебе в таком ключе.       — Нао, ты слышишь? Придется сразу же уйти из клуба…       — Да очнись ты, блядь!!! — рявкнул Чихиро прямо в ухо, Наоки подскочил на месте и чуть не уронил лэптоп.        — Ох, прости, задумался.       — Что с тобой сегодня? Действительно, спишь на ходу. Смог забронировать что-нибудь?       — В Муцу отели забиты под завязку. Как всегда, от пилотов координаты финиша скрывают, зато от гостей нет. А нам, между прочим, после гонок даже переночевать негде.       — Все так плохо?       — В Мисаве еще есть места. Придется в полусне дотягивать.       — Херня, не первый раз уже. Я еще помню, как после вечеринки в прошлом году тащился до ближайшего городка на скорости сто шестьдесят. Был пьян и спал на ходу. Тем не менее, ты вроде не жаловался.       — А чего мне жаловаться? Я тогда неплохо повеселился, — Нао замялся, — И еще… э-э-э… кровать в номере всего одна, прости, Хиро. Других номеров нет. Приходится бронировать в последний момент, так что…       — Что ты мнешься, как девчонка? Мы не первый год гоняем, пора уже привыкнуть, а ты каждый раз извиняешься, будто в чем-то виноват. Я не обращаю внимания на такие мелочи. Пора бы уже и тебе перестать.       Наоки вздохнул. Естественно, Хиро не обращает внимания. Не ловит каждое движение, каждый взгляд. Для него это уже рутина — спать с другом в одной постели.       — Позавчера Ивасаки снова пытался меня переманить, — пожаловался Нао.       Он открыл банку энергетика, напоил Такаги, а потом хлебнул сам. Вставать до рассвета было для него настоящей пыткой.       — Ему, похоже, совсем жить надоело? — проворчал Чихиро. — Я же говорил ему, чтобы не смел к тебе приставать.       — Ну, он сказал, что ему просто необходим такой штурман, как я, — Наоки закатил глаза. — Я сказал, что если перестану кататься с тобой, то просто уйду из клуба. Конечно, когда я увидел гонки первый раз, мне было все равно, с кем ездить, и если бы он предложил мне тогда, я бы, пожалуй, запросто поехал с ним. Но не сейчас.       — Я не волнуюсь, что ты пересядешь в другую машину, Нао. Если ты так поступишь, то по весомой причине. Я это приму. Только придется снова гонять одному — других штурманов даже видеть не хочу.       Наоки охнул и схватился за сердце.       — Ты чего? — удивился Чихиро.       — Ни… ничего, просто энергетика перепил.       — Побереги здоровье, дубина. Ты их глушишь один за другим.       — Да все нормально, не такие уж они и вредные, — Наоки нервно захихикал и отвернулся к окну. Сегодня как-то особенно сложно.       «И почему я реагирую на каждое его слово так, будто он мне в любви признается? — думал Нао, разглядывая проносящийся за окном пейзаж. — Наверное, потому, что для меня это несбыточная мечта. Держать себя в руках все труднее… И еще сегодня снился тот сон. Снова. Почему именно сегодня, черт».       Сон снился ему постоянно. Покореженный мертвый Тандер на обочине. Везде кровь. Хиро лежит в высокой траве с закрытыми глазами. Длинные ресницы отбрасывают тень на щеку. Красивое, спокойное лицо. Кажется, что Хиро просто спит и сейчас проснется. Но он не просыпается, хотя Нао не переставая зовет его и трясет за плечи.       Дальше — будто кто-то ставит фильм на перемотку, — все летит в ускоренном темпе. Похороны, дождь, неизлечимая пустота внутри. Соленая вода на щеках. Снова и снова он переживает одну и ту же боль. Каждый раз как в первый. Могила вся усыпана цветами, Нао ставит рядом с ними еще горячую банку кофе. Хочет сказать хоть что-то, но не может. Хотя бы здесь и сейчас признаться, что будет любить его вечно, что жизнь на этом закончена, что ему больно, так больно…. Но вырываются только глухие рыдания.       Он просыпается весь в холодном липком поту. Долго сидит неподвижно, всматривается в темноту невидящими глазами, пытаясь подавить панику. А потом стоит под холодным душем, пока слезы не смоет водой и не перестанут дрожать руки.