Зелье, которому нужно настояться

Феннориана окружают алхимические колбы, пробирки и стаканы. Расставленные в чётком порядке, дочиста вымытые — на изящных прозрачных стенках блестят капли дистиллированной воды, искривляются и преломляются косые солнечные лучи.  Запах реактивов въелся намертво в одежду, кожу и волосы. Больше всего досаждает неискоренимая сера; чуть менее стойкими, но по-прежнему неприятными будут выделения тролльих желез и подогретый порошок Гнили Намиры. А испарения яда хаммерфелльских жуков-убийц, помимо специфического резкого запаха, ещё и могут обеспечить ожоги, если на яд попадут солнечные лучи. Феннориан не в восторге, но это часть его жизни: не всё же с васильками и водосбором работать. Над столом висят сухие цветы и травы: горноцветы, водяной гиацинт, воловик, драконий шип, луговой сердечник, лекарственная полынь. Вот от них, пока не высохнут окончательно, запах приятный. Разве что полынь немного горчит. В специальном шкафу в коробочках и сосудах из тёмного стекла хранятся порошки и растворы, которым лучше не встречаться с солнечным светом. Все записи Феннориан содержит в порядке: журналы расставлены по номерам, стройным рядом. Их стало гораздо больше с тех пор, как Феннориану разрешили пользоваться лабораторией и даже заказывать реагенты, которые самостоятельно не достать. Страницы пестрят схематическими зарисовками; они тоже упорядочены, но иногда, когда Феннориан задумывается, там появляются безобидные вольности вроде чуть менее аккуратных заметок на полях и бессмысленных рисунков цветов и фигур. Ему нравится работать ночью, и вампиризм этому только способствует. Когда за окном темно, думается свободнее, шире, в голову приходят новые мысли, избегающие дневного света. Часто Феннориан засиживается до рассвета. В утреннем сумраке, наполняющем тело приятной усталостью, в розово-серых подтёках облаков, в голосах первых проснувшихся птиц есть призрачное очарование  — и наблюдать из узких окон лаборатории за светлеющим небом, когда проделанная работа радует (или хотя бы не слишком огорчает) вдвойне приятно.