Путеводная звезда

О чём думает человек после «Конца Света»? Может быть о Боге? А может о Политике? А что, если он думает о своём истинном предназначении, зачем ему была дана жизнь и время на воплощение своих реалий? Так много теорий, так много рассказов и предположений, о чём же думает человек после «Конца Света» … А он думает о том, чего бы пожрать, кому бы присунуть и охреневает от всего, что выходит за пределы понимания «Норы-Еды-Потомства». Вот и сейчас толпа дикарей упорно глядела куда-то на Восток, не имея инструкций и наставлений, потому что все думали так же. «Звери»: предположил один из смотрящих, глядя на движущихся рычащих гигантов, но что за звери могли достигать таких размеров? «Стая»: констатировал второй, глядя на то, как стройные ряды невиданных чудищ приближались. «Хищники?»: опасливо отступил третий, замеряя габариты и скорость. «Да какая нахрен разница!!!???»: закричал четвёртый, хватая своих недалёких собратьев, утаскивая куда-то подальше от гигантской бреши в стене купола и едва успев не попасть под колёса бронированного грузовика, что безжалостно мололи камни в песок. Не сказать, что водилы броневиков вообще не смотрели под колёса, но особо церемониться не собирались, так как все были на взводе, мама не горюй. Ехали по наводке и старым картам, так как вариант посадить Акнологию на переднее сидение был отброшен сразу после того, как Металликана заперла его в отдельном помещении. Ему и так совсем плохо, так зачем ещё усугублять? - Твою мать! – ругнулся один из водителей. – Не, сказали, что параша, но чтоб настолько!!! Честно, все хотели посмотреть в окошко, но боялись этого до жути. Величайший бункер на земле, утопия бытия – настоящий Ад, из которого все бегут в пустыню, чтобы сдохнуть где угодно, только не тут! И вот, когда грузовик остановился, уповая на то, что не задавил никого по дороге, солдаты с замиранием сердца ждали команды, которая, как на зло, последовала. Металликана полностью взяла командование на себя, поступил приказ о боевой готовности, а также о обязательном наличии оружия у каждого, благо, они подготовились перед «заездом». Выходили стройно, но медленно, с опаской, косясь по сторонам всё время. Оружия были сняты с предохранителей, однако, чем больше людей выходило, тем страшнее становилось находиться в этой толпе. Город под открытым небом, намного больше, чем Хвост Фей, намного больше Магнолии, но всё в нём говорило о том, что он не пригоден для проживания. Полуразрушенные, частично засыпанные песком высокие здания, пустынные улицы, приглушённые крики и прочие непонятные звуки откуда-то издалека. Это был город-призрак… И его обитатели были под стать ему. - Стой, кому сказал!? – резко вскинул автомат один из военных, глядя, как к отряду приближается какой-то парень. – Стрелять буду, падла! Эта перепалка привлекла внимание остальных, и тогда взоры солдат устремились в сторону незваного гостя. Надо признать, сначала Люси и Леви дьявольски испугались, однако через пару секунд набитые взгляды двух биологов резко заметили явные генетические отклонения, причём настолько страшные, что они не могли даже толком сказать: перед ними Мужчина или Женщина!? Человек стоял метрах в тридцати от общего скопа солдат и неотрывно смотрел в сторону техники и приезжих. Одежды на нём как таковой не было, если не считать какой-то оборванной сорочки, что едва доходила до середины бедра. Длинные волосы давно спутались в неподвластные расчёске дреды, вытянутая голова с выпирающей нижней челюстью, совершенно потерянный взгляд впалых глаз и полное отупение на лице. Он был довольно высоким, почти под два метра, но настолько тощим, что можно было проглядеть каждое сухожилие. Его руки были невероятно длинными, почти касаясь пальцами колен, на теле располагалась туча разнобойных чешуек, скелет был деформирован, зубы сгнили, и, судя по всему, он не то, что не понял, что ему сказали, он даже не осознавал опасности со стороны приезжих. - Что это за мразь? – дрожа, выдохнул Драгнил, в панике хватаясь за автомат и прицеливаясь. – Блять, оно хоть не ядовитое!? - Ты придурок!? – не выдержала Люси. – Ты хоть соображаешь, что говоришь!? - Я – Да, а эта Хрень – явно не вдупляет! Вдруг нечто громко зарычало, встало на четвереньки, из пасти полилась пена, а само «оно» начало раскачиваться из стороны в сторону. Вот тут уже насторожились остальные солдаты, причём так сильно, что, казалось, можно было услышать звон, с которым натянулись нервы всех присутствующих. Тварь не уходила, но и не нападала, плюясь пеной и скача, словно пыталась казаться больше и страшнее, однако пляски резко прекратились, как только к ногам нечто бросили крохотный самокруток. Первые пару секунд парень или девушка, просто пялилось на скрученную бумажку, как вдруг раздался громкий хлопок, и нечто подпрыгнуло почти на три метра в воздух. Это был даже не крик или визг, а какой-то надрывный плачь, словно ребёнок, который испугался, и нечто кинулось со всех ног куда-то вдоль улиц, скрываясь за поворотом. - Опустить оружие. – голос главы Комитета Безопасности напугал солдат ещё сильнее, чем незваный гость, а Акнология, силясь удержать равновесие, вышел вперёд вереницы. Сейчас он должен взять себя в руки, а после можно будет и в обморок упасть. – Дефектный. - Что!? – очумело выдохнул Нацу, с трудом опуская автомат. - Так их называют. – продолжил Акнология и направился дальше, подготавливая оружие явно не для мирных целей. – Нормальные и Дефектные. Нормальные – это такие же, как те, что пытались угнать Леви, собственно, это все Вожаки и члены Кланов, в том числе Гаремы. У них нет физического или умственного дефекта, ну или он совершенно незначителен, позволяющий находиться в обществе «Нормальных». Они сильнее, умнее, куда более организованы и способны думать, как хищники… Но «Дефектных» больше. Гораздо больше, в разы! Соотношение – один к десяти, а умственные способности недалеки от уровня лосося, что и делает их воистину опасными. Они бывают очень агрессивными и порой сбиваются в тупые стада, которые прут сами не зная, куда и зачем. Напугать их намного легче, чем отбиться, потому что они тупые и не чувствуют боли, но инстинктивно боятся огня и громких звуков. – тут Акнология развернулся к своему отряду, осторожно заглянул в глаза напуганной Леви и тихо выдал. – Нет, мы не будем их исследовать. Мы не будем их даже расстреливать, потому что эта тварь завизжит, и сбегутся другие. От этих слов Леви густо покраснела, и тут же отвела глаза в сторону, а Акнология прошёл дальше. Протектор ботинок мерно перетирал камушки под ногами, солнышко припекало, отдалённые шумы доходили до ушей, погода была прекрасной, чего не сказать о настроении. Голубые глаза внимательно вглядывались в, до кровавой пены знакомые пейзажи, и пусть ему под полтинник, а ушёл он отсюда в одиннадцать… Ощущение, что это было только вчера. Дом… Дом… Он – Дома… - Акнология. – голос статной брюнетки заставил мужчину на миг оторваться от мыслей и повернуться к бывшей напарнице. – Каковы будут указания? Мужчина не без боли оглядел площадь, на которой они находились. Довольно большая, почти в центре, но, тем не менее, закрытая несколькими домами и обломками бетонных плит, что рухнули двести лет назад. - Разбить лагерь. – сухо скомандовал глава. – Готовность – час, ничего съестного на виду, обедать только в закрытых помещениях, костры не жечь. От одного дурочка вы отобьётесь… Но их тут тысячи… И они уже очень давно и очень сильно хотят есть. Даже не столько сами слова, сколько интонация, с которой произнёс их глава Комитета, отбили не только голод, но и любое желание тут находиться. Не теряя ни минуты, солдаты начали готовиться к указаниям, которые им были выданы, а вот сам «Большой Папа» медленно развернулся, и на негнущихся ногах направился куда-то в известном лишь ему одному направлении. Металликана не стала его останавливать, у неё и без того был полный рот забот, однако «хвост» всё же увязался. - Акнология? – робко поинтересовалась Леви, неуверенно идя следом. – А вы куда? Он ничего не ответил, мерно направляясь всё дальше и дальше от лагеря. Лазурная головушка искала поддержки в своей наставнице, но и той было не до подопечной, а потому Леви неуверенно поплелась за мужчиной. Человек – животное коллективное, стадный принцип работает, даже если никто не даёт конкретной команды, а потому завидев бредущую подругу, следом мигом увязалась Хартфилия, а там цепочкой затянуло Драгнила и Гажила. Акнология шёл молча, как-то на автопилоте, и даже редкие мелькающие макушки дефектных уродцев не могли отвлечь его от пути. Казалось, он не слышал и не видел, медленно бредя в сторону того, чего больше всего боялся на всём белом свете. - Куда мы идём? – опасливо выдал Нацу, совершенно несвойственным серьёзным тоном. – Куда ведёт эта дорога? - Все дороги… - неожиданно раздался голос мужчины впереди, хоть он и не повернулся. – Ведут в одно место. - Но куда? – поинтересовался уже Гажил. Акнология ничего не ответил, а продолжил идти. Что это? Память ног? Зов крови? Астральное единство с родиной? А, быть может, у Крокуса просто был толковый планировщик улиц? Ответа компания не получила, но когда мужчина завернул за угол, ребята молча проследовали следом, и в этот момент внутри что-то сжалось от неподдельного ужаса. Волны колючих мурашек подняли дыбом лазурные волосы, к горлу блондинки подкатил ком, Нацу силился не материться, Гажил же лишь рвано выдохнул, а Акнология как шёл, так и шёл. Медленно, размеренно, перешагивая поломанный асфальт, обломки арматур, давно перекошенный и выдранный бордюр. Ноги сами вели, словно против его воли, как узника собственных страхов, дабы показать ему виновника всех его кошмаров. От расписной кладки мало что осталось, как и от поверхности, пьедестал давно потрепался, что-то обломалось, что-то откололось… Но он ещё тут. Единственный и истинный Хозяин Крокуса. Медленно, словно нашкодивший мальчишка, глава Комитета без резких движений поднял голову и устремил взгляд вверх. Он не верил в бога, и в душу не верил, как и в загробную жизнь, но этой мрази он верил свято, потому что она не оставила его не на один день его жизни. - Ну здравствуй. – одними губами прошептал Акнология. – Больше всего на свете надеялся, что больше никогда тебя не увижу. Хозяин Крокуса… Нефритовый Дракон. Этот фонтан казался ещё более огромным, чем был на фото, а змеевидное нечто, восседавшее на пьедестале, свысока глядело на жалких смертных, смеясь в лицо, глядя на их беспомощность. Это был он, символ могущества и вечности Крокуса, великий Ящер, которого знал каждый житель Магнолии… Но он был совсем другим. Пошарпанный и давно слитый фонтан, облезший пьедестал, что держал на себе десять тон замызганного и залитого, чем только можно, и, тем не менее, чистого нефрита. Этот монстр, разинув огромную пасть, разглядывал свои давно разрушенные, но всё же, ещё живые владения. Сколько длилась игра в гляделки - вопрос был на засыпку, однако через пару минут, к фонтану подошла уже четвёрка ребят. Сказать, что Люси хотела рвать на себе волосы – это промолчать, она с трудом сдерживала приступ, в то время как Леви держалась куда более стойко, чем её лучшая подруга. - Его не задело. – тихий шёпот главы Комитета Безопасности, едва не разорвал перепонки всем присутствующим, в то время как голубые глаза заворожено глядели на нефритового ящера. – Огромные осколки обшивки сыпались с купола, давили людей, крушили постройки, одна из них рухнула всего в нескольких метрах… Но его не задело. Никто не знал, почему, да и не хотели вникать. Он стоял здесь задолго до основания Крокуса, ещё до купола, который строили над городом. Он всё пережил: глобальную эвакуацию, постройку бункера, обрушение и даже… - тут мужчина притих, а на лице мелькнул страх. – Сезон ураганов приходит каждый год… Но ни разу его не задело. За двести лет в него не попал ни один кирпич, ни один смерч… Его боятся все: от Нормальных до Дефектных. Особо суеверные приносят ему жертвы и свято верят, что если с Драконом что-то случится, то мир падёт окончательно. Всю жизнь пытался убедить себя, что это всего лишь совпадение… Не получилось. Тут Акнология рвано выдохнул и опустил голову. Человек, он всего лишь человек, и даже когда ты становишься самым страшным в своём роде, ты всё равно дрожишь, когда смотришь детским страхам в глаза. Так уж мы устроены. - К нему приходят все Нормальные. – честно, было непонятно, кому Акнология это рассказывает, так как был он однозначно не в лучшем состоянии. – Сюда приходят молодые мальчишки, прося о силе и победе над Вожаком. Приходят женщины, моля о том, чтобы Дракон подарил им Нормального ребёнка, дабы свалить из Крокуса. Самые отчаянные приносят в жертву Дефектных, а порой и своих собственных детей. Говорят, Нефритовый Дракон исполнит любую волю, если его задобрить или убедить, поэтому «наслушаться» тут можно таких аргументов и рассказов, каких ни одному юристу в суде Магнолии даже не снилось. Самовнушение это или нет, но иногда случаются воистину страшные вещи… Желания исполняются. Даже не столько сами слова, сколько интонация, заставила Леви приподнять голову и посмотреть на потерянного «Папочку», что стеклянными глазами пялился в нефрит. - «Нормальных» очень мало, но даже при их количестве Вожаки отбирают только лучших, оставляя слабых в Крокусе. Это – худшая из зол, которая только может быть. Мужикам тут живётся не сахар, от слова: «совсем». Толпы «Дефектных», которые не видят разницы между своим потомством, партнёром и едой, они живут как полчище крыс, жрут друг друга и своих детей и это не самый плохой расклад. Самый плохой расклад, если они заходят на территорию «Нормальных». Если это один-два «Дефектных», их убивают, даже не задумываясь. Вообще, очень редко задумываются, когда убивают «Дефектного», однако особо этим тоже нежелательно грешить, так как они – Кормовая База. - В смысле? – опешила Люси. - В прямом. – безразлично ответил Акнология. – На них охотятся как на скотину, жрут и внимательно наблюдают за «популяцией». Ряды Дефектных пополняются за счёт них самих, а вот если Дефектный рождается у «Нормальной», его убивают, однако, сначала внимательно осмотрят, мало ли, может дефект незначительный. Признаки умственной неспособности видны сразу, потому что любой Нормальный имеет с ними дело едва ли не с самого рождения. Слабым мужикам в Крокусе живётся очень тяжело, потому что любая тень в этом городе расценивает тебя за потенциальный обед, и хуже живётся только женщинам, потому что помимо «сожрать», им находят ещё одно применение, а зачастую совмещают. Выйти из Крокуса в сухой сезон невозможно, потому что нет ни одного источника воды в радиусе почти тысячи километров. Это пустыня и тут ничего не растёт, а потому приходится уходить на поиски пищи, во всяком случае, так всем говорят. На деле же они ищут любой выход из Крокуса, в любом направлении, с любым уровнем сложности, и понять их можно. Сильным мужикам тоже не сильно хорошо там живётся: медицины нет, вырастить ничего невозможно, орава отмороженных Дефектных хочет тебя сожрать и выебать вне зависимости от твоего пола, возраста и ориентации, и самое страшное – внутривидовая конкуренция. Выживают сильнейшие, а со слабыми не церемонятся, ресурс делят не поровну, а по принципу: «Кто Кого». По такому принципу есть Вожак и его Приближённые – это самые сильные в Клане, и вопреки ожиданиям, быть им нихрена не прикольно. У Вожака на шее ожерелье из костей, это не просто дань моде, а показатель его, как убийцы. Когда Вожак убивает, тело сожрут, так как жрачки очень мало, а Клан непривередлив, едят и своих, и чужих. Вожак же после «трапезы» или до, забирает одну кость и вешает на ожерелье. Кости Дефектных не считают, только Нормальных, вот сколько себе подобных завалишь, вот такой ты и Вожак… Так и живут… Уже двести лет. Двести лет ищут выход из Крокуса, куда угодно: на Север, на Юг, истоптали пустыню во всех направлениях, жрут ящериц, кактусы, траву, всё жрут и всё равно возвращаются обратно, если не за пищей, то за водой. Вода – это вообще отдельная тема. Её нет в Крокусе, но она есть на нижних ярусах, а это три километра вниз под землю. Протяжённость глубины бункера составляла пять, но два затопило после обрушения купола, так как вся техника и насосы больше не работали. Три километра под прямым углом… Вниз. Прямых дорог нет, света тоже, лифт не работает, огонь не горит из-за повышенной влажности, но есть вода и жизнь там течёт по-другому. Сезон дождей наполняет резервуары, из которых пьют воду, не думая о правилах и нормах гигиены. Пьют мочу, если приходится, порой свою. Дефектные вниз не спускаются, потому что тупые, но лучше катакомбы от этого не становятся, потому что туда спускаются другие. Есть те, которые до конца своего существования не выходят на поверхность, а остаются жить там, в темноте. У них есть вода, лишайник, какие-то поганки, которые там растут и даже рыба водится… А ещё заблудшие ребята сверху, которым не хватило глотка в резервуаре, и эти вегетарианцы очень резко переходят на мясную диету. Жить туда уходят самые слабые, не заслужившие место под солнцем в прямом смысле слова, однако они адаптируются к темноте так, что глаза им тупо становятся не нужны. Воды нет, света нет, кругом пустыня, идти некуда, кругом бегает толпа Дефектных, и наверное, это единственные люди, которым более-менее нормально живётся, потому что они тупо не осознают всего пиздеца, который происходит. Кому же живётся хуже – вопрос философский. Вожак – самый сильный в Клане, отстоявший право на жизнь и власть… Он же живёт меньше всех, сказывается конкуренция. Вожаки приходят к власти в пятнадцать-тринадцать лет, и это нормально для Крокуса, потому что до двадцати доживают единицы. Двадцать пять – это вообще официальный потолок для жителя Крокуса, а до тридцатника доживают только самые отбитые, умные, сильные и только, ТОЛЬКО Выползни. - Что такое «Выползни»? – силясь унять дрожь, выдохнула МакГарден. - Крокус – Ад на земле. – всё так же ровно и потеряно выдохнул Акнология, неотрывно глядя на Нефритового Дракона. – Объединение в стаи в Крокусе – крайне опасное занятие, несмотря на видимое преимущество. Привлекаешь внимание «Дефектных», да и одному выжить как-то проще, мобильней. Еды очень мало, воды вообще почти нет, а всех самых сильных уже собрали в Кланы и увезли на поиски «Святого Грааля». Они собираются в стаи для охоты, однако предпочитают одиночный образ жизни… Так безопаснее, потому что тише. У мужика вырваться из Крокуса и стать частью Клана только один способ: доказать свою пригодность и силу, а это можно только в поединке с лучшим из лучших. У бабы же – два. Она может так же завалить одну из женщин в Гареме, эта хрень вообще по структуре очень интересно устроена. По сути, это те же самые солдаты, которые проходят тот же отбор, однако с учётом потенциального притока «Нормальных». Любви там нет, нежности тоже, функции поставлены только две: «ебашься как зверь» и «рожай Нормальных». Всё, на этом её функции заканчиваются. Гарем – параша та ещё: все ебут, рожай до упора, пока не сдохнешь… Но там нет конкуренции и Вожаки, худо-бедно, заботятся о них. Спиздить чужую бабу – рисковое занятие, нужен либо сильный аргумент, либо уверенность в успехе, потому что за неё уже вступится Клан, если она представляет из себя какую-то ценность, а это – Аргумент уже для тех, кто живёт в Крокусе. Дефектных много, а Нормальных – нет, а потому женщина, что несёт здоровое потомство, представляет большую ценность, и вы себе не представляете даже в теории, на что эти отчаянные идут, дабы родить его. Шутки про ЗППП – это детский лепет. Их ебут ротой по десять, пятнадцать, двадцать человек, пускают по кругу ДОБРОВОЛЬНО, потому что, чем больше семя в ней за раз окажется, тем больше вероятность родить сильнейшего… И рожают они до упора, едва ли не с первыми месячными. Всё, чтобы выбраться из Крокуса, хотя бы в его окрестности! Однако родить – лишь пол беды, это одна из причин, почему женщины преимущественно предпочитают одиночный образ жизни. Здоровый пиздюк – самая дорогая валюта в Крокусе, «билет из него», а потому если соседка прознает о том, что подружка родила такое чудо, подружка может не проснуться, а пиздюк будет выдан за своего. Скрыть орущий комок невероятно сложно, но ухитряются, проносят, отдают Вожакам, и с этого момента её жизнь становится чуть лучше, а Ад малого только начинается. Вожаку не нужен конкурент, даже в теории, просто тупой и очень сильный здоровый раб, а потому он с рождения ему вбивает, кто Вожак, и делает это безжалостно. Их бьют, унижают, насилуют, но мамаше похер, потому что это делают хотя бы не с ней… Но иногда их Переклинивает. По понятным причинам не было «исследований» на эту тему, однако явление повсеместное и совершенно непрогнозируемое. Чаще всего переклинивает Дефектных, так как их сознание повреждено, и ближе к инстинктам, но это регулярно происходит и с Нормальным. Это очень похоже на «Материнский Инстинкт», скорее всего даже берёт корни оттуда, но куда сложнее. Женщина не просто любит своего ребёнка, не просто готова защищать его до самой смерти или убить всех за него. Это состояние работает с приступом в одном союзе, накладывая «Инстинкт Выживания» на «Любовь» и «Контролируемый Приступ» - гремучая смесь. Переклинить может только на здоровое, сильное и крайне жизнеспособное потомство, и если это происходит, она уходит под землю, ВСЕГДА, туда, где есть вода и нет света, и, если она совьёт себе там уютное гнёздышко, ублюдки с арматурами, что жили там годами, выходят наружу. Она убивает всех, без разбора. Всё, что движется. Всё, что похоже на опасность, с этого момента у неё нет «общества», только «еда» и «угроза» … И Вожаки это знают, поэтому внимательно наблюдают за ними и требуют отчётности о том, «куда делось брюхо?». Дети матери, которую «Переклинило» - это отдельная каста, потому что сам факт, что это произошло, говорит о том, что это самое сильное создание из всех возможных, а значит с ним лучше «подружиться», а делают это радикальными методами. Их ищут каждый день, спускаются за ними, как за водой, дабы достать и приручить. Спрятать орущего младенца невероятно сложно, но женщины ухитряются, прячутся, уходят в самый низ, а порой и «под воду» … Их находят, и это не бойня, потому что пиздюка можно забрать, лишь убив мамашу. Она не соображает, не думает, она убивает всё, что подойдёт к ней. Это «Яжмать» никогда не скажет: «Мне все должны!». Она сначала убьёт, а потом будет думать, как сожрать твой труп. Эти пиздюки представляют невероятную опасность для Вожаков, потому что любящая родительница с детства вдалбливает в голову чаду что «Вожак – Зло», и ты должен убить его любой ценой, потому что иначе он убьёт тебя. Конечно, всё не так однозначно, но мамочка читает эту мантру, пока малой не станет что-то из себя представлять, а представляет из себя он только угрозу. Как я уже сказал, Вожаками становятся в возрасте тринадцати-пятнадцати лет, и это не ноющие подростки, которые плачут за разбитый телефон. Съехавшая с катушек мамаша, которую всю жизнь насиловали, били, унижали, пытались сожрать, и паранойя, которой достигает апогея бесконечными родами и долгожданным «Переклином», доносит до малого лишь одну мысль: «Убивай или будешь убит», и эта мантра крутится в их головах, как молитва перед сном. Обычно их находят в первые годы жизни, пока они не представляют серьёзной опасности, но находятся настоящие кудесницы, которые умудряются вырастить ребёнка до двенадцати-четырнадцати лет, больше не получается, столько не живут. Бесконечные роды, отсутствие лекарств, одиночный образ жизни, женщины живут чуть дольше, но тоже умирают ближе к тридцати. Даже если она родит его в шестнадцать, больше четырнадцати лет она его не протянет чисто математически, а умирают они, как правило, ещё раньше, и если это происходит до того, как Вожак сможет его обнаружить… Они «Выползают» сами. - Выползки. – шёпотом выдохнула МакГарден. - «Выползки», «Выползни» - по-разному называют, но суть одна. Он никогда не выйдет наружу самостоятельно при живой матери, потому что она его в жизни не выпустит в одиночку. Это происходит только, если мать умерла. В этот момент все надежды Вожаков на Нефритового Дракона. Если Выползень – девка, то это сразу в Гарем, без суда и следствия, место найдут… Но, если пацан… Неизвестно, почему это происходит именно с Выползнями, но они лучше контролируют приступ. Возможно, сказывается наследственность матери, сложно сказать. Наружу выходит ребёнок, который умеет только две вещи: убивать и выживать, а в башке крутится мантра: «Вожак – Зло». Этот пиздюк не просто машет палкой, он рвёт людей на части голыми руками, полностью контролирует приступ, и придёт он только к Вожаку и только с одной целью. Договориться с Выползнем нереально, победить – практически невозможно, компромисс не найти, можно убить, но это повлечёт такие потери, да и пошатнёт статус Вожака, коль ты ребёнка боишься. Там весь Клан обосрался, но Вожак – крайний. Договориться с Выползнем может лишь такой же Выползень, и то не всегда, да и шансы попасть на такого крайне малы. Если это чудо происходит, то обойтись может без крови, все выдохнут спокойно, и вернутся к стандартной статистике, где Выползень – смерть для Вожака, вопрос лишь: «кому не повезёт?». Тихий сигнал по рации заставил Акнологию отвлечься от рассказа и посмотреть вниз. В аппарате слышался голос Металликаны, от чего мужчина лишь тяжело вздохнул, взял прибор и нажал кнопку вызова: - Слушаю. - Наши готовы. – голос доктора Рэдфокс звучал спокойно, но в нём слышалось какое-то напряжение. – Ты, правда, хочешь этого? - … - мужчина лишь как-то обречённо и очень болезненно улыбнулся, буквально выдохнув в трубку. – Да. - Тогда можем начинать. Глава Комитета Безопасности ничего не ответил, а лишь растянулся в мечтательном оскале и развернулся в сторону лагеря. Ох, повеселятся они сегодня! - К чему готовы!? – опешила уже блондинка, что кинулась следом за мужчиной - Спустимся. - Куда? - В Ад. – почти промурлыкал Акнология, мечтательно улыбаясь. – В самый Ад, в самое пекло, туда, где звёзды под землёй. - Это куда!? - В самый низ катакомб, на три километра. - А какие там «звёзды»? – тут опешил уже Нацу, перекидывая автомат. - … - Акнология вдруг остановился и гаденько посмотрел на четвёрку. – Самые красивые, которые я когда-либо видел. На этом разговор закончился, глава Комитета стремительно прибавил шагу и направился в сторону разбитого лагеря. Чем быстрее они закончат, тем больше шансов на успех, а времени и так мало… Всё, лишь бы быстрее свалить отсюда. Лагерь разделял взгляды начальства, а потому, когда Акнология пришёл на площадь, его встретили солдаты в полной амуниции. Металликана тоже стояла готовая встать в строй, но явно проявляла, куда больший интерес к своему планшету, нежели к сборам. Сам же глава Комитета лишь тяжело вздохнул, направился к бывшей напарнице и остановился возле, терпеливо ожидая ответа, который последовал раньше, чем думалось. - Итак, модель полностью готова. – обречённо выдохнула доктор Рэдфокс, не без укора глядя на мужчину. – Я отпустила три вооружённых отряда по картам, они распределили датчики движения и эхолокацию по входам в катакомбы. Глубина на данный момент составляет три тысячи восемьдесят четыре метра, остальное затоплено. Часть туннелей обрушено, но видны необычные узкие лазы, не похожие на природное происхождение, скорее вырыты вручную. Сначала вы зачищаете сектор, а после туда спускаемся мы, и да… - Металликана почти с любовью взяла главу Комитета за воротник, притянула к себе и буквально выдохнула в лицо. – Я отсидела восемь вызовов в Совет и заполнила сорок шесть рапортов… Вручную. Исследовательский Центр вопил во всю глотку, разрывая перепонки Совету, что это жизненно необходимо для развития Вакцины и прочей хрени. - Они поверили? – виновато выдал Акнология. - Конечно нет. – с этими словами Металликана легонько оттолкнула от себя бывшего напарника, и угрожающе ткнула пальцем в грудь. – Но они дали добро на проведение операции, если это спасёт их сельскохозяйственные угодья от горных львов. Ты мне должен. - Спасибо, Мета. Женщина ничего не ответила, а лишь в очередной раз с вызовом посмотрела в эти виноватые голубые глаза, протянула планшет и направилась куда-то в сторону. Когда-то он вытащил её из параши, прикрывая спину и топя голову в роднике… Теперь её очередь. Акнология же лишь усмехнулся и посмотрел в гаджет, из-за чего улыбка стала шире, а внутри неприятно заныло. Всё кричало о том, что этого делать не нужно совсем, но поступить иначе не позволяла совесть. - Мы готовы к спуску, Шеф. – голос одного из братьев вырвал из Акнологии тяжёлый вздох. - Это хорошо, что готовы. – глава Комитета повернулся к трём одинаковым костюмчикам и шлемам, которые стояли в ряд, крепко и уверенно сжимая автоматы. – Вы знаете, зачем мы идём туда? - За вами. – коротко ответил один из солдат. – Мы всегда идём за вами… Все. Он должен был строить из себя брутального гордого мужика, но всё же не смог не улыбнуться одними кончиками губ. За спинами Фернандесов стояли целые ряды таких же вооружённых до зубов военных, которые не задавали вопросы, а просто шли за своим «Вожаком» … Он воспитал хороших детей. Отряды разбились на несколько групп по пять-шесть человек, каждому на встроенный в скафандр планшет была выдана карта, а также указ, стрелять только по ногам и лишь при необходимости. Сам Акнология в стороне сидеть не собирался, тоже облачившись до самых зубов, предвкушая хорошую охоту. Однако не только солдатам предстоял весёлый денёк. - Куда они идут? – рвано выдохнула Люси, пытаясь смекнуть, куда ушли отряды. - Вниз. – безразлично выдала брюнетка, не отрываясь от отчётности, периодически косясь на снующие то тут, то там, макушки Дефектных. – Операция займёт около суток, а после спускаемся мы. - А нам туда, зачем спускаться!? - Пробы грунта, флоры, фауны, если повезёт, попытаемся поймать рыбу и других представителей подземной жизни. - Но как мы это сделаем!? - Хороший вопрос. – Металликана не без издёвки, глянула на подопечную. – У тебя сутки, на решение. Можешь приступать. А пока Люси пыталась понять, как в кромешной темноте ловить лягушек, Леви пыталась понять, что Акнология так уверенно разглядывает на своей карте. По сути, это была карта подземных тоннелей, а точнее, их трёхмерная модель, но её больше беспокоили бегающие по эти тоннелям огоньки. - Что это? – робко поинтересовалась Леви, которая не видела лица Акнологии из-за шлема. - Мечта. – буквально выдохнул глава Комитета, и даже через непроницаемое стекло она увидела, как он улыбнулся. – Мечта любого Вожака в Крокусе: карта катакомб с точным местоположением всех ублюдков и прочих мразей. Если бы такая хрень была хоть у одного здешнего придурка, Выползни вымерли бы, как вид. - Это что… Все Выползни!? – опешила Леви, глядя на сотни точек в карте. - Не все. – Акнология медленно увеличил изображение и начал показывать в конкретные участки. – Мы сильно пошумели, когда пришли сюда, а потому все чокнутые мамочки сбежались по гнёздам, ожидая опасности. Блуждающие одинокие огоньки – это простые люди, которые спустились сюда, либо за водой, либо от опасности сверху. Те, что ходят парами – такие же, а вот эти… - мужчина указал на комбинацию двух точек. Одна сидела неподвижно, а вторая переминалась с одного яруса на другой, постоянно меняя своё местонахождение. – Она никогда не сидит с ним в одном помещении, потому что угроза может появиться, откуда угодно, да и малой не будет тихо сидеть, когда мамка рядом. Поэтому она ходит, держит дистанцию, но далеко не выбирается, так как это очень опасно. Если бы я был набожным, я бы сказал, что все здешние бабы после родов одержимы бесами, потому что я не понимаю, как они это делают. Там почти везде кромешная тьма, огонь разводят только когда уверены в собственной безопасности… Но она ходит там совершенно свободно, бесшумно, филигранно ориентируясь в тысячах коридоров и полностью сливаясь с темнотой. Как она это делает? На ощупь, по памяти, просто инстинкты? Она никогда не забудет, где её гнездо и ублюдок, всегда найдёт, будучи в любом состоянии, а состояний у неё два: «молчаливо любящая мамочка» и «Сатана воплоти» … Вот ко второму мы и идём. - Зачем!? – опешила МакГарден. - Хм. – тонированное стекло не дало увидеть его выражения лица, но Леви это было и не нужно. – Долг Родине возвращаю. На этом весьма неоднозначном ответе Акнология поднялся и направился к своим войскам. Чем быстрее они управятся, тем быстрее приступят к основной задаче. Металликана ничего не сказала, а лишь молча кинула проходящему мимо мужчине магазин ампул с Парализатором и, после чего ловко подцепила не до конца осознающую ситуацию МакГарден и утянула к общему скопу людей. Автомат в одну руку, пробирку – в другую, именно с таким комплектом лазурную голову припахали к проведению анализов грунта и останков полу съеденного трупа Дефектного, обнаруженного за плитой. Обычные будни Полевых Биологов. Акнология же был настроен, как всегда радикально, что передалось и отряду. Арматурой эти скафандры не пробить, а огнестрельного оружия у них нет, и всё же он больше боялся за их голову. Нет, шлем крепкий… Чего не сказать о психике. Порядка десяти отрядов направились в разные стороны по наводкам, и тут страшно стало не на шутку. Темнота, полная, непроглядная, хоть глаз выколи. Воздух спёртый, ветра нет, пространство замкнутое… и Тишина. Гробовая тишина, нарушаемая только топотом солдат. Они прекрасно всё видели, так как шлемы были оснащены приборами ночного видения… Но у «местных» их нет. - Не растягиваемся. – голос главы Комитета Безопасности раздался в динамиках каждого из сзади идущих. – Идём по приборам, смотрим под ноги, максимум концентрации. Вы даже не представляете, как быстро эти мрази передвигаются в этих лазах, а ещё они очень хорошо ползают по стенам и потолкам. Не спрашивайте, как, не знаю. Пошли. Уверенности это не добавляло, однако они пытались не ударить в грязь лицом. У них есть автоматы, сети, приборы ночного видения, карта и точное местонахождение каждой мрази в этих лазах. У Мразей этого нет… И они живут тут годами, в темноте, без приборов ночного видения, ориентируясь по неведомым методикам, и умудряются выживать, находить… Выслеживать! Первый километр вниз занял, на удивление, не так много времени, от силы минут сорок, после чего отрядам был объявлен привал и обозначена стратегия. Это больше напоминало охоту на дичь, нежели «гуманитарную миссию», ну какие времена, такой и «Гуманизм». - Шесть километров на Запад. – без тени сомнения и какой-либо усталости выдохнул Акнология. – Бродит на три яруса, дистанция до цели приблизительно триста метров, дальше не отойдёт. Заходим с трёх сторон, и да… Таких «Приступов» вы не видели никогда и не у кого. Ни один Инфицированный, после прохождения инкубационного периода, не проявит такой агрессии, как она. Она будет ебашиться насмерть, пока не сдохнет, пока в ней есть хоть капля сознания. Никакой жалости, только инструкция. - Принято. – довольно уверенно выдал один из Фернандесов, хоть голос немного и дрогнул. - Хорошо. Начинаем. С этими словами отряд направился на самую страшную охоту в их жизни, хотя бы потому, что эту «дичь» надо было как-то взять живой. Длинные пустынные коридоры, гробовая тишина, кромешная тьма, как вдруг в глаза начали бить крохотные огоньки. - Что это? – опешил один из братьев, выключая прибор ночного видения, вглядываясь в голубые точки в кромешной тьме. - Звёзды. – коротко ответил глава Комитета. - Звёзды!? - Не отвлекаемся, потом разглядишь. Они не опасны, просто сидят себе по стенкам и светятся. Отряды малость опешили, но видя, как глава Комитета просто обходит огоньки, даже не глядя, это придало уверенности. Редкие «фонарики» встречались то по одному, то маленькими группками, а порой и собирались и в целые «светильники», но всё же сидели тихо и не проявляли агрессии. - Мы близко. Расходимся. После этих слов отряд быстро выкинул из головы все мысли об огоньках и полностью сосредоточился на задании. Страшно было до жути, особенно когда они поделились по три человека, но истинный ужас подступил, когда датчик завизжал о стремительном приближении. Сказать по правде, не схватиться за автомат было задачей не из лёгких, в которой они не преуспели… Но и выстрелить тоже. Это был рефлекс, самый обычный, выработанный бесконечными боями, а потому солдат только успел выставить перед собой оружие, корпус которого принял на себя удар арматуры. Он был настолько сильным, что моментально деформировал ствол, приведя в негодность огнестрел, но это было уже неважно. Акнология не шутил про приступ, потому что ничем другим это назвать было невозможно. Картинка расплывалась в глазах, это чудище металось по коридору, прыгало по стенам, пару раз ударилось в потолок, не гася инерции, ударяя арматурой в незадачливого солдата. Перчатки гасили отдачу, в то время как арматура гасила уже согнутый в дугу автомат. Опешившие солдаты не сразу смекнули открыть огонь, а как открыли, тварь тут же метнулась куда-то в коридор. Это были лишь секунды, как она в тот же миг вылетела уже с другой стороны и кинулась в ноги. Жёсткие наколенники, на пару с крепкими набойками на икрах не дали переломить колено, но растяжение связок – меньшая из зол, которая свалилась на ноги парня. Чудище металось, ползало по стенам, и даже при наличии прибора ночного видения, солдаты просто не успевали сориентироваться, куда стрелять! Меньше, чем за минуту, эта мразь ударила их арматурой, куда только можно было, и заводилась всё больше и больше, явно не понимая, какого чёрта эти сволочи ещё не сдохли. Она боялась, были слышны рычания и сдавленные всхлипы, она и не думала отступать, как вдруг, к счастью солдат, и неподдельному ужасу чудища, по коридорам разнёсся довольно громкий, напуганный детский визг. - Фрош? – рвано выдохнула вмиг остановившая женщина, в которой женщину выдавал лишь голос, после чего закричала во всю глотку. – ЛЯГУШОНОК!!! А дальше эта тварь превратилась в нечто воистину страшное. Напрочь забыв о тройке избитых солдат, она бросилась в сторону крика, минуя страх, боль, ужас и законы физики. Она не бежала, а отскакивала от стен, как каучуковый мячик, развивая нереальную для человека скорость. В кромешной темноте и узких лазах с редкими огоньками, она ни разу не споткнулась и не ошиблась коридором, всего за секунды минуя расстояние и этажи, пока не влетела в совершенно чёрную комнату. Ничего, хоть глаз выколи, но они ей были не нужны, так как она всё видела и слышала. Тихий писк, явно зажатого рта её малютки и сволочь, что держала самое дорогое, что у неё могло быть. Их было трое: двое по углам, а один держал малыша, но это не важно, она убьёт их всех или сдохнет сама! Пока она жива, она не остановится, и почему-то присутствующие это осознали. Она не видела их, но чутьё давало понять даже то, что они сидят, нервно сглатывая, глядя на неё, а вот тот, что держал малыша, был спокоен, как удав, словно провоцируя. Тихий писк вырывающегося ребёнка окончательно заклинил ширму озверевшей родительнице, и она с нечеловеческим рывком кинулась на мужчину. - Сейчас! – скомандовал Акнология. У неё не было прибора ночного видения, но лишь в последний момент чутьё уловило какое-то препятствие, однако инерцию уже было не погасить. Первое, что ощутила озверевшая родительница – кучу ниток, в которой она безнадёжно запуталась, а после то, как эти нитки потянули её назад и повалили на пол. Рьяно срывая с себя препятствие, девушка не успела осознать тщетность происходящего, как вдруг сверху на неё полетели очередные сети, только уже более плотные. Такого отчаяния она не испытывала ещё никогда в жизни: порвать верёвки почему-то было невозможно, движения становились всё более и более скованными, но истинный кошмар она ощутила, когда верёвки начали стягиваться. Срывая глотку, она пыталась выпутаться, просунуть руки, дотянуться до заточки, сделать всё, что только можно, но всё, что ей позволила госпожа судьба: высвободить одну руку и осознать собственную беспомощность. - Молодцы. – гордо выдохнул глава Комитета, поудобнее перехватывая вырывающегося малыша. – Одна есть. Поднимаем. - НЕ ТРОГАЙ ЕГО!!! – надрывный женский вопль, вперемешку с плачем и ужасом, раздались из сетей. – Положи его, оставь!!! Но Акнология был так же непреклонен, как и его сети, однако дальше последовало то, чего девушка уж точно не ожидала. Каким чутьём она видела, что происходит, на это ответит Металликана и её подопечные, а вот сама Мамочка, сначала увидела, как её чаду что-то приставили к шее, после чего ребёнок затих и как-то обмяк. Нет, он не умер, но что-то с ним явно было не в порядке, а Акнология просто положил обмякшее тельце рядом с родительницей. Единственная рука, вырвавшаяся из сетей, тут же схватила самое дороге, что у неё было, сначала прижав к себе, а после и вовсе свернулась в комочек вокруг своего малыша. - Что ты с ним сделал!? – надрывалась родительница. - Ничего страшного, просто спит. – Акнология лишь виновато выдохнул и связался по связи со всеми остальными. – Одну взяли. Как у вас? - У нас травмы! – раздалось в динамиках. – Четыре перелома, два вывиха, три сотрясения! Ушла, но взял уже второй отряд! - Наши взяли двоих! - Хорошо. – не без облегчения выдохнул Акнология. – Значит так, всех раненных наверх вместе с пойманными, остальные идут дальше. Как поднимитесь, спускайте следующие отряды. Хорошо идём, возможно, управимся до полуночи. Это были хорошие новости, потому что после того, что эти люди тут пережили, ловя «ответственных родительниц», больше всего они хотели «закончить поскорее»! Поймать озверевшую мамашу с малым – это только начало целой цепочки неприятных мероприятий, потому что дальше их надо было доставить наверх, а это почти три километра по лестницам, но в целом отряды приспособились. Дабы экономить время, на каждом ярусе стояли отряды, что тащили пойманных выше, передавали другим и возвращались. Ловлю поставили на реальный поток, а вот когда цепочка доходила до поверхности… - Сильные и Независимые. – иронично усмехнулась Металликана, краем глаза любуясь на жмущихся за ней Люси и Леви. – О да, такая, в очереди за памперсами не стоит… Ей памперсы дроном присылают, дабы курьера не съела. Честно, никто бы из присутствующих не удивился, если бы такое оказалось реальностью. Оказываясь на свету, эти твари зверели пуще прежнего. Порвать нейлоновые сети не могли даже горные львы, какими бы свирепыми они не были, но это не мешало родительницам рвать руки. Стирая запястья и лица, пойманные, до костей и рваных ран вжимались в сети, пытаясь вырваться. Детей от них не отбирали, по крайней мере, пока в этом не было необходимости, но как наступала – это был кошмар. Парализатор их не брал вообще, Вакцина действовала, но находясь в таком состоянии, она не справлялась от слова совсем. В один момент у Металликаны сдали нервы, и она просто начала вырубать девушек прикладом. Кошмар? А есть выбор!? Никакого гуманитария, их просто отлавливали, вырубали и грузили, крепко связывая и подводя систему со снотворным и Вакциной, в этом уже разбиралась Металликана. С детьми обращались малость мягче, но тоже особо не церемонились. Это были дети всех возрастов, от грудных младенцев, до пяти-шести лет, правда попался и крайне крупный и агрессивный материал. Это был мальчик лет девяти, которого самого пришлось завернуть в сети, потому что этот озверевший псих умудрился расколоть арматурой шлем одного из солдат, в этот момент Леви и поняла, что имел ввиду Акнология. Этому пацанёнку до пубертатного периода ещё года три, а то и четыре, но дрался он так же, как и его озверевшая мать: насмерть, не жалея сил, эмоций и уж тем более врагов. Он полностью контролировал приступ, подпрыгивал на четыре метра в воздух, не упустил ни одной возможности сбежать или напасть. Да чёрт тебя подери, этот пиздюк может завалить Фернандесов, причём, судя по всему, сразу троих! Это не ребёнок, а настоящая «машина смерти», которая мало того, что прекрасно функционировала, так ещё и выискивала, кого бы ещё прибить. Убивать и выживать – другого этот пацан не умел, но то, что умел – довёл до совершенства. Надо признать, Полевая Биология сильно отличалась от «Домашней». Да, Леви и Люси дома тоже иногда бегали из одного отдела в другой, забыв про сон, голод, туалет и воду, но тут был совершенно другой уровень. Этих мразей вытаскивали на потоке, а потому незадачливым биологам пришлось бегать, как муравьи, чтобы успеть закончить с одной невменяемой и её выводком прежде, чем достанут следующую. Как и предполагалось, наружу достали порядка сотни человек, в числе полоумных родительниц и примерно столько же детей. И вот, когда ситуация уже близилась к своему логическому завершению, а день клонился к закату, наружу вытащили последнюю, и, судя по всему, самую «продуктивную». Отряды наткнулись на нескольких близнецов, но вот чтобы на двух детей, ещё и с довольно большой для Крокуса разницей в возрасте… - НЕ ТРОГАЙ ЕЁ!!! – надрывалась запутанная в сетях женщина, пока рядом в таких же сетях билась её довольно большая дочка, лет восьми. – НЕ ТРОГАЙ, Я ВСЁ СДЕЛАЮ!!! Странным было то, что она кричала это в спину солдата, что стремительно шёл в сторону Металликаны, и даже не глядела на своё бьющееся в попытках вырваться, чадо рядом. Такое поведение показалось доктору Рэдфокс странным, однако в тот же миг она увидела весьма удручающую и даже пугающую картину. - Так, в стационар, прямо сейчас! – голос главы Комитета Безопасности прозвучал непреклонно, после чего Акнология снял с себя шлем, и что-то удобнее перекинул на руках. – Всё плохо, очень плохо! Металликана не стала вдаваться в подробности, а просто подошла и всё тело прошиб неприятный озноб. На руках главы Комитета была девочка лет трёх, однако она совершенно неподвижно лежала на руках, словно спала. Она очень тяжело дышала, была очень горячей, с холодной испариной, да и вообще выглядела плохо в целом. - Пневмония. – сквозь зубы прошипела брюнетка, хватая ребёнка на руки. – Судя по всему, двусторонняя. Налицо, очень сильное истощение, надо подключать к системе, срочно. - НЕ ТРОГАЙ ЕЁ!!! – продолжала надрываться и обливаться слезами связанная. – Я всё сделаю!!! ВСЁ СДЕЛАЮ!!! ОНА ЕЩЁ МАЛЕНЬКАЯ!!! Я ВСЁ СДЕЛАЮ!!! - Боже. – почти лакала Люси, не в силах больше стоять в стороне, глядя на весь этот кошмар, и делать вид, что ей всё равно. – Мы хотим помочь! Но пойманная не слышала. Рядом в сетях билась её старшая восьмилетняя дочь, младшую, трёх лет забрали, её саму связали и Люси даже в теории не могла представить, что должна ощущать эта женщина… Какой ужас, и этот страх передался и Хартфилии, что схватилась за волосы и просто закричала: - Мы хотим помочь!!! - Люси, заткнись! – тут уже нервы начали сдавать у Акнологии. – И без тебя воплей хватает! - Почему они так кричат!? Почему они… Но не успела блондинка и слова сказать, как Акнология рывком схватил девку за золотую макушку и рьяно встряхнул. Лишившись пары прядей, биолог оцепенела, но весь ужас ситуации осознала, когда посмотрела в эти некогда голубые, чернеющие глаза главы Комитета Безопасности. - А теперь, Люси, просто попытайся. – угрожающе тихо выдохнул командир, таким же рывком повернул девушку к надрывающейся родительнице и тихо шепнул на ухо. – Ты никогда этого не сделаешь, у тебя не получится даже в теории, но попробуй… Чисто ради эксперимента. – Акнология вновь встряхнул макушку и прижал уже сильнее. – Посмотри в эти напуганные глаза, в это лицо в целом, на её реакцию, и просто… Сформулируй «План»: как должен прозвучать аргумент, который убедит эту женщину в том, что я сейчас не возьму её дочерей трёх и восьми лет, не уведу за угол и не изнасилую? И почему-то в этот момент грусть как рукой сняло, а до рассудка, наконец, дошло, что эта женщина имела ввиду под «Всё сделаю». Акнология таким же рывком развернул к себе запуганного биолога, и посмотрел в карие глаза: - Ну как? Преуспела? Да эта баба даже мысли не допускает, что я не педофил, потому что «такого быть не может». На поверхность в Крокусе вытаскивают чтобы сожрать и выебать, и она ждёт одно из двух, я даже больше скажу, она уже давно готова к обоим… Лишь бы дочек не тронули. «Всё сделает», Люси, она «всё сделает», дочка вырастит и тоже «всё сделает», просто маленькая ещё… Пущай подрастёт. Вопросы? – совершенно серьёзно поинтересовался Акнология, глядя в лицо оцепеневшей блондинки. – Нет вопросов? Тогда будь душкой, закрой хлебало и помоги Металликане поставить систему. Люси стояла, ни жива, ни мертва, всё тело колотило, а сама она хотела выть от безысходности. Крокус – Ад на земле, в этом она убедилась не хуже Акнологии, что отпустил золотые пряди, стряхивая волосы с руки, однако хотел, было, мужчина что-то сказать, как раздался неистовый детский вопль со стороны и все тут же посмотрели на злополучную мамашу. Все были на взводе, мать и дочь были связаны, да и больше интереса представляли другие, а потому никто особо не заметил как-то резко притихшую родительницу и её молчаливое чадо, что… Развязалась!? Как именно она выскользнула из пут, ей богу, и впрямь «Естественный Отбор» в действии, но вместо того, чтобы кинуться наутёк, она прижалась к матери, что была сильно более жёстких взглядом. Безжалостно, разрывая плоть до самых костей, родительница свирепо кусала девочку за шею и плечи, от чего малая сначала извелась на крик, а после рванула так, что её не догоняли даже пули! Инфицированные так не бегают, Драконы так не бегают, да и бабы с «Переклином» так бегают только когда их чаду что-то угрожает, а эта летела, не чувствуя земли под ногами, перепрыгивая препятствия и солдат! Догнать её было невозможно, никто бы не смог, но благо горным львам приходится ловить стаи на скалистых склонах. Огромное иссиня-серое чудище перегородило путь девочке, но она его словно не увидела, кинувшись прямо на морду. Рьяно вгрызаясь зубами в нос зверя, Хеппи завыл и когтями сбросил ребёнка на землю, однако та даже не сморщилась и бросилась дальше. - Убежит сейчас – потом не догоним, Хеппи!!! – кричал Драгнил, дёргая льва за поводья. – Бегом-бегом!!! Сейчас бы её не догнал ни один Клан и ни один Вожак, однако Хеппи смог и навалился сверху. Почти тонна живого веса, которая зажала собой восьмилетнюю кроху, и как же ахренел Хеппи, когда эта кроха подняла его за грудь, отшвырнула в сторону и стремительно кинулась дальше. Кровь залила прокушенный затылок, пропитав собой сорочку на спине, но это было неважно. Теперь она одна, мамы больше нет, сестрёнки тоже, теперь она должна выживать сама, но у Комитета Безопасности было другое мнение. Лилейный резко вылетел перед девчушкой, но не успела она кинуться ему на морду, как тут же в её сторону полетела очередная сеть. Стремительно выпутываясь, малая не успела сориентироваться, как тут же на неё навалился лев, только теперь уже подминая под себя сети, а со спины спрыгнул Акнология, и со всей дури ударил ребёнка прикладом в голову, тем самым вырубив. Никакой деликатности, в таком состоянии эти твари даже своих не узнают… Ему ли не знать. Увидев свою дочь без сознания, так ещё и опять связанную, казалось, мамаша просто умом поедет, а потому в тот же миг разделила участь своего чада. Последняя система, последняя привязанная, последнее орущее и усыплённое дитё, и… - Мы закончили. – устало выдохнул Акнология, глядя, как садится солнышко. - Мы тоже. – не менее устало выдохнула Металликана, сверяясь с планшетом. – И того восемьдесят шесть голов: сорок одна мамаша и сорок пять малявок. Я надеюсь, ты доволен. - Да. – виновато улыбнулся глава Комитета Безопасности. – А теперь можем спускаться. - Прекрасно. – Металликана ловко надела на себя шлем и посмотрела на своих подопечных. – Так, вам особое приглашение надо? И вообще, почему вы не одеты? - Чего? – опешила Леви. - Вы идёте с нами, так что быстро по скафандрам и в шлемы. Готовность пять минут. Не нужно говорить, что никакие аргументы не были пригодны даже в теории, а потому распихав девушек по скафандрам, их сразу же отправили в катакомбы. Уставшие, эмоционально выжатые, они валились с ног, но любимая и любящая наставница вколола им такую дозу допинга, словно они только-только сделали зарядку. Потом с ног повалятся, а сейчас только дело. Три тысячи восемьдесят четыре метра… Вниз… По лестницам. Даже допинг что упорно провозглашал себя сильными и независимым, под конец дороги выветрился и сдал все позиции. Они шли некрупным отрядом, десять человек, в числе Акнологии, Металликаны, Люси, Леви, Гажила с Нацу, Эльзы и ещё нескольких солдат Полевой Биологии. Фернандесы остались наверху, охранять технику и поддерживать баланс во вселенной… Во всяком случае, обещали. - Какой же он здоровый. – восторженно выдохнул Жерар. - И не говори. – поддержал Зигрейн. – Говорят из чистого нефрита. - Да пиздят! Где ты такой кусок нефрита возьмёшь, чтобы из него такую махину выдолбить!? - Красивый. - Ну, тут не поспорить. - Его бы помыть. - И тут не поспоришь. - Как ты думаешь, он тяжёлый? - Десять тон. - Хм… Не так уж и страшно. Тут Жерар неоднозначно посмотрел на брата, две одинаковые моськи растянулись в весьма неоднозначных улыбках, а глаза прищурились. - Ты думаешь о том же, о чём и я? – пытаясь погасить волну мурашек, выдал Зигрейн. О да, все «Дебилы Одинаковые» мыслят так же. А пока «визитная карточка» Райской Твердыни разрабатывала очередную пакость, Акнология со своим отрядом спустились уже очень и очень глубоко. Такого психологического давления девушки не испытывали раньше, и наверное, больше никогда не испытают. Темно, холодно, сыро, пространство замкнутое, конца и края не видно, а Акнология всё шёл и шёл. Первый километр вниз была просто непроглядная тьма, а вот после начали мелькать голубые огоньки на стенах. Заточенные на биологию мозги юных учёных вмиг смекнули, но почему-то боялись подойти ближе. - Что это? – опасливо выдохнула Леви. - Не спрашивай, а собирай. – Металликана пихнула Леви в руки какой-то контейнер. – Собираем всё, что похоже на жизнь и образцы. - Не торопитесь. – спокойно выдал тоже явно уставший Акнология. – Дойдём до самого низа к воде, там этих тварей так много, что фонарик не нужен. От этих слов биологи обомлели, а Металликана лишь интригующе вздёрнула одну бровь. Вечер сулил выдаться крайне интересным, и пусть им пришлось спуститься в самый низ, оно того стоило. Ниже трёх тысяч метров начинается вода, а потому жизнь там уже совсем другая, и, как бы парадоксально не звучало, но света там куда больше. На стенах сияли крохотные огоньки, и чем ниже они спускались, тем больше их было. - Они не могут жить без воды. – холодно ответил Акнология, снимая шлем и осторожно глядя в строну светящихся коридоров. – Чем сильнее влажность, тем больше этих тварей. В один момент любопытство пересилило, Леви сняла шлем, подошла к стене и осторожно взяла один из огоньков. Честно, она ожидала увидеть всё, что угодно, но только не… - Это личинки. – опешив выдохнула Леви, осторожно гоняя в руках крохотное насекомое. – Это похоже на… - Звёзды. – коротко ответил Акнология, даже не поворачиваясь в сторону МакГарден. – И чем глубже мы спустимся, тем более «звёздным» станет потолок. Сказать по правде, Леви уже не знала, как может быть «звёзднее», потому что ей уже не нужен был прибор ночного видения, чтобы ориентироваться. Подсвеченные стены и потолки отражались в лужах и воде, что были под ногами, тем самым работая, как зеркало, усиливая эффект и придавая небывалого шарма картине. И вот, в один момент они дошли до какого-то узкого коридора, который был наполовину затоплен, и всему отряду захотелось выть. Тупик, нет, коридор вёл в глухую стену, так ещё и нужно было уйти под воду по пояс, однако Акнология совершенно не растерялся, и ровным армейским шагом направился в воду. Не думая о промокших ногах и тине в шевелюре, мужчина дошёл до самого конца и упёрся руками в стену. С пару минут глава Комитета что-то разглядывал, после чего лицо вытянулось и он, опешивши отвёл глаза. - Ну? – силясь сдержать раздражение, выдохнула Металликана. – Скажи честно, мы потерялись? - Они не нашли её. – всё так же потерянно продолжил Акнология, провёл рукой по краю, и где-то на уровне воды пальцы уцепились за крохотную проржавевшую проволоку, однако его тряхнуло так, словно она была под напряжением. – Они не нашли её… Не обнаружили. - Кого? Но вместо ответа, Акнология лишь слегка присел, пытаясь что-то нащупать в воде. Руки тянулись вверх, однако мужчина пытался то встать дальше, то присесть, пока в один момент не достал из воды огромный булыжник. Заботливо положив его куда-то в сторону, Акнология прижался к стене всем телом, явно что-то шаря на ней, а то и в ней, как вдруг раздался громкий металлический лязг. Выудив конечность, мужчина всеми силами уцепился за что-то под водой, а стена подалась вперёд, открывая проход куда-то дальше. - Твою ж мать! – выругался Гажил. – Я бы в жизни не додумался и не нашёл! - Не только ты. – с придыханием выдохнул глава Комитета, как завороженный глядя куда-то вперёд. – Никто не нашёл… За тридцать семь лет. Он даже не ждал от них ответа, а лишь пошёл дальше, а после и вовсе поплыл, так как так было быстрее. Потолки и стены светились ярко, но даже они не могли заглушить свечение в конце коридора. Металликана же, недолго думая, нырнула в воду, а за ней уже подтянулись остальные. Чего греха таить, подруги совсем не хотели лезть в воду, но Нацу беспардонно столкнул свой предмет обожания, а Леви поняв, что мокнуть неизбежно, залезла сама. Плыть пришлось относительно недолго, метров сто, но стоило Металликане достичь точки назначения, как алые глаза налились такими противоречивыми чувствами, что она даже не знала, с чего начать: бояться, плакать, визжать от восторга, а потому она просто стояла и смотрела наверх. - Каждый день новое созвездие. – заворожено выдохнул Акнология, с таким же трепетом глядя вверх. – В Крокусе нет звёзд… Зато есть «червивый потолок» … И светит он не только по ночам. Металликане нечего было сказать, она была в ступоре, в шоке, её состояние могло сравниться лишь с состоянием её подопечных и другого отряда, когда они вышли наружу и смогли лицезреть происходящее. Десять человек стояли, открыв рты, не в силах даже глубоко вдохнуть, пока миллиарды и миллиарды крохотных огней заливали помещение тусклым синим светом. Это было колоссальное помещение, порядка двадцати метров в высоту, и это только выше уровня воды. На сколько пространство уходило под воду, не решился бы сказать даже самый отважный дайвер, но в том, что туда метров тридцать, если не пятьдесят, они не сомневались. Это однозначно был не жилой комплекс, слишком большое помещение, скорее всего промышленного или технического назначения. Двадцать метров высоту, почти пятьдесят в стороны, огромное количество каких-то мостиков, железяк, истлевших приборов, но жемчужной были гигантские столбы, в числе трёх, которые подходили под самый потолок. К ним вело бессчётное количество лестниц, однако жемчужной были не только они. Воздух. В этом помещении был свежий воздух, в трёх километрах под землёй! - Ядерная электростанция. – почти с любовью выдал Акнология, осторожно выбираясь из воды на мостик. – Она питала бункер до обрушения. Три реактора, отходов почти нет, но есть тепло, которое нужно было как-то выводить, а потому тут была отдельная система вентиляции, которая не имела общих узлов с городом. После обрушения реакторы забросили, так как они очень глубоко, да и нижние ярусы затопило. Все стремились наверх, а когда началась самая параша, про них уже никто не вспомнил, да и лифт не работал, лень было спускаться… Правда находятся особые индивидуумы. Пройти линию темноты очень сложно хотя бы психологически, кто-то в ней так и застревает, но если это сделать, чем ниже будешь спускаться, тем больше света. Многие выбирают этот ярус своим пристанищем, но, как правило, лишь те, кто не планирует подниматься. Слишком тяжёлый подъём, слишком большие затраты по времени и силам, а потому обычно тут ошиваются те, кто пришёл подыхать спокойно. Конкретно в это помещение ведут три входа и вентиляция, остальное затоплено. Два из ведущих входов завалены и замурованы чем только можно, а на вентиляции стоят решётки ещё того времени, когда не приведите боги, мышь Инфицированная проскользнёт. На данный момент войти сюда можно только с одного входа. На этом глава Комитета направился куда-то в сторону трёх реакторов, пока очумелый отряд пытался понять, что за красота или ужас тут творятся. Свет был только от личинок на потолке, но его хватало, чтобы разглядеть рябь на воде. Тут водилась рыба, немного, но сам факт её наличия поражал. Да, сейчас биологи поняли почему, когда женщину «Переклинивает» она идёт под землю. К сбору образцов приступили немедленно, собирали всё: воду, тину, набрали целую коробку личинок, Нацу поймал рыбу, отнимали с боем под вопли: «это для Хеппи!!!». Биологи вновь позабыли про страх, сон и усталость, и только Металликана смогла заметить то, как бывший напарник малость залип под лестницей, что вела наверх одной из турбин. Он стоял там минут десять, неотрывно глядя куда-то в потолок, от чего доктор лишь малость насторожилась и подошла. Глянув наверх и ничего не увидев, Металликана посмотрела на задумчивое лицо, и поинтересовалась: - Что там? - … - Акнология не торопился с ответом, как вдруг уверенно взялся за лестницу и пополз вверх. – Надеюсь, что ничего. Игнорируя вопли Люси о спасении давно уничтоженного человечества, под звучный вопль Драгнила «рыбу не отдам», Акнология мерно полез по ржавой лестнице вверх турбины. Этим креплениям уже больше двухсот лет, он понятия не имел, из чего они были сделаны, но они переживут любой конец света, так как их впаивали на века. Лез довольно долго, и вовсе не из-за большого расстояния… Он просто не торопился. Подъём занял добрых пару минут, хотя Акнология мог подняться секунд за тридцать. Металликану нереально раздражало это, но она терпеливо ждала, пока мужчина заберётся, после чего ловкими прыжками миновала расстояние и оказалась на одной из турбин. Честно, она ожидала увидеть всё, что угодно, вплоть до внеземных технологий, но вместо полония и инопланетян, она увидела останки. Десятки истлевших трупов, просто сброшенные в разные кучи, без какого-то видимого признака. Сказать что-то об их личности было невозможно, тут были и детские скелеты, и постарше, с явными деформациями и аномалиями, видимо принадлежащие Дефектным, но вовсе не это привлекало внимание. Поодаль от всех, где-то в стороне, лежали кости давно высохшего и объеденного крысами трупа. Точно такой же, как и все остальные, с единственной разницей, что лежал отдельно. Какое-то капище, но Акнология лишь молча пошёл по костям, не обращая внимание на хруст останков и прочую хрень. Такое поведение не слабо напугало брюнетку, но она лишь проследовала за напарником, пока не остановилась вместе с ним, возле «центрального покойника». Об этих останках нельзя было сказать абсолютно ничего: обычный обглоданный крысами и прочей живностью скелет, но было у него кое-что, что настораживало не только биолога. Костяшки пальцев были сжаты до упора и навеки мёртвой хваткой вцепились в арматуру и самодельное мачете. Кем бы ни был этот человек, он умер с оружием в руках, до последнего держа его так крепко, что даже «смерть не смогла их разлучить». - Полюшка. – холодно выдал Акнология, привлекая внимание брюнетки. – Так её звали, но по имени её никто не называл, так как за ней закрепилась кликуха: «Убийца Вожаков». Это была настолько безбашенная и безжалостная мразь, она вообще не разбирала на «Свои» и «Чужие», потому что «Чужими» были все. Больше всего на свете она хотела покинуть Крокус и ради этого рубила всех без разбора. В правой руке у неё всегда было мачете, а в левой – арматура. Она заходила сзади, правой она херачила в колено, а левой – в голову. Так и только так, потому что даже если не попадёт в голову, без ноги далеко не убежит. Это был один из страшнейших хищников Крокуса, свирепый и безжалостный, она метила в Гарем Вожака… Но она была слабой. Да, она в совершенстве владела своим оружием, но без него, её могли забить даже самые дохлые бабы в Гареме, а потому выбраться из Крокуса она могла только одним способом. К шестнадцати годам она родила троих Дефектных, и крыша на этой почве у неё поехала знатно. У неё вообще крыша без тормозов была, от чего всю злобу она вымещала на Дефектных, а в семнадцать лет она пропала на довольно продолжительный срок, около двух месяцев. Вожаки занервничали, никто не знал, где её логово, однако она объявилась сама. Выглядела она просто ужасно, волоча за собой мачете с арматурой и Дефектного уродца. Она не сказала ни слова, а просто швырнула в лицо Вожаку новорождённого. Это был даже не ребёнок, а просто кожаный мешок, набитый молотыми костями и фаршем из внутренностей, после чего развернулась и пошла. Конечно, такую дерзость они не стерпели, но они забыли, что у нее при себе оружие. Четверых Приближённых она перемолола в капусту, а Вожаку сначала отбила арматурой всю «репродуктивную систему», а уже после переломала все суставы, сорвала ожерелье и затолкала арматурой в глотку. Понятное дело, он не выжил, однако, если бы она была мужчиной, она бы тут же заняла место Вожака… Но она была женщиной, а в Крокусе женщине убить Вожака, это очень серьёзное преступление. На неё объявили охоту, собрали Кланы, и она перебила ещё четверых Вожаков, с десяток Приближённых, пару тройку особо возмущённых из Гарема, и даже несколько Нормальных пиздюков, так сказать, чтоб неповадно было… Обосрались, охоту прекратили, а катушки у неё в конец размотались. Она мочила всех, Дефектных, Нормальных, женщин, детей, просто тех, кто проходил мимо. Было видно, что девка просто рехнулась… Но никто даже не представлял, насколько. Она больше не ходила к Вожакам, больше не приносила ублюдков, да и вообще придерживалась брачной политики среднестатистического Богомола. Потребность, есть потребность. Она родила ещё четверых, даже не глядя, Дефектный – не Дефектный, она их топила сразу. Она сошла с ума, это правда, а сумасшедшие хищники – это кошмар. Она ходила совершенно бесшумно, ей не нужны были глаза, чтобы видеть в темноте, она вырезала всех, в радиусе двухсот метров от своей норы, не жалея ни женщин, ни детей. Она опускалась на самое «дно» каждый день, коротая дни внизу, выходя лишь для того, чтобы сеять ужас и запугивать Кланы с Дефектными. У неё для этого было всё: грозное оружие, поехавшая ширма, неукротимый нрав… Мотив… У неё вообще много чего было: огромное помещение в личном пользовании, неограниченный запас воды и рыбы, свежий воздух под землёй, голубые глаза, однако голубыми они становились только дома. За его пределами они были чёрными… Холодные руки… Тёплый живот… Тут Металликану, словно током ударило, и она тут же глянула на вмиг притихшего Акнологию. О чём он думал, было сложно сказать, он был спокоен, как удав, но всё же как-то грустно вздохнул: - А ещё она никогда не кричала. Она никогда не швыряла со злости арматуру с мачете в стену, и если у неё было плохое настроение… Она ходила с ними по дому, крепко сжимая в руках. Если попадёшь под горячую руку, молись, чтобы она оказалась Левой, там арматура… Но Полюшка была правшой. Она никогда не поднимала голос в доме, только улыбалась. Ей не нужно было кричать, потому что с её улыбкой, одна фраза: «а кто у мамы самый вкусный?», работала лучше любых пиздюлей… Она вообще любила напоминать, что свои пиздюки самые вкусные… Своих пиздюков у меня не было, разницы между братом и соседом не заметил, но я видел, как она обгладывает кости обоих и верил… Верил каждому её слову. Металликана опешила, а Акнология, словно не замечая перемен в настроении своей бывшей напарницы, просто сел на землю перед скелетом, с пару секунд молчал и тихо выдал: - Здравствуй, мама… Я выбрался из Крокуса. Честно, Металликане не нашлось, что ответить, однако вызов по рации избавил её от лишних дум. - Да? – глава Комитета безразлично выдохнул в аппарат. - Шеф, у нас тут проблема! - Какая? - Тут какие-то местные мудаки быкуют! - Ожерелье из костей на шее есть? - Да, у одного. - Там рядом с ним должны быковать ещё примерно три или четыре. - Есть такие! - Отлично. – обречённо вздохнул командир. – Расстрелять. - Всех? - Сначала того, что с ожерельем, потом тех, кто рядом и кто выйдет. Мы поднимаемся. Не успел Акнология, толком отключится, как в рации раздалась автоматная очередь. Циник? О, это семейное… По маминой линии. Совершенно, молча, не прося о помощи, Акнология осторожно выдернул из мёртвой хватки мачете с арматурой, достал огромный чёрный пакет, и, вообще не церемонясь, просто запихал останки в мешок. Никакой лирики, никакого трепета, слёз и прочей ерунды, которая была чужда любому выходцу Крокуса. Закинув пакет с останками себе на плечо, словно нёс мешок картошки, глава Комитета, в весьма приподнятом настроении, летящей походкой по костям и останкам, дошёл до края и мечтательно улыбнулся. Ему на миг показалось, что он услышал сорванный недовольный женский голос за спиной. - Если ты сейчас ёбнешься вниз, я спущусь и добью тебя арматурой. Почему-то от этой фразы в голове, стало так тепло на душе, из-за чего он обернулся и перед глазами мелькнул образ молодой, но страшной, как сама смерть, девицы, что рьяно жевала ногу у маленького костерка. Она никогда не была довольной, но, когда была сытой, ворчать было лень. - Хороший пиздюк – это съеденный пиздюк. – рычала себе под нос задравшаяся по самый не балуй молодая девушка, что рьяно жевала полу сырую – полу жаренную ногу, пытаясь игнорировать топот вокруг. – Боги, ну что ты бегаешь всё время? Сядь и успокойся! Ну почему ты… Что ты делаешь? Что ты делаешь!? Положи арматуру пока… - тут раздался хруст костей и чавкающий хлюпающий звук, от чего девушка лишь тяжело выдохнула. – Ну и зачем ты это сделал? Сейчас будешь его мозги собирать. Кончай копаться в его башке, и вообще, садись есть! Но реакции не последовало, от чего девушка лишь безнадёжно опустила голову, и продолжила жевать конечность, под мерное хлюпанье содержимого черепной коробки очередного Дефектного. Вдруг раздался довольный писк, послышался топот босых ножек, а женщина вся сжалась, предвкушая весёлый ужин. К костру подбежал мальчик лет трёх-четырёх, весь в крови, но который просто светился от счастья. Большие голубые глазки выжидающе смотрели, пухленькая ручка уверенно протягивала любимой родительнице свой трофей, пока любимая родительница пыталась осознать всю тщетность бытия. - Ну и что это такое? – обречённо выдала Полюшка. - Глазик! – мальчонка просто дрожал от возбуждения и протягивал матери глазное яблоко. - Эх. – девушка лишь молча забрала у своего чада «подарок», как это чадо вцепилось в ногу и утащило на другую сторону костра. – Отдай маме ногу. Отдай маме ногу, кому сказала! – но чадо лишь выжидающе улыбалось, прижимая к себе отобранную конечность, от чего Полюшка тоже улыбнулась. – Малыш, если ты сейчас же не отдашь маме ногу, это будет твой глазик. Но вместо того, чтобы отдать ужин, малой лишь убежал вместе с ногой обратно к разделанному Дефектному, оставив маму с «глазиком». Честно, её начало трясти, но она лишь обречённо закинула глазное яблоко в рот, мерно пялясь в огонь, как вдруг любимое чадо опять что-то принесло. - А это что? - Почка! – прыгал от радости замызганный кровью мальчик, пихая орган маме едва ли не в рот. - Заебись. – безнадёжно выдала Полюшка, забирая у чада трофей. – Ну, хоть название содержимого знает. Довольный до невозможности, мальчонка снова начал наматывать круги вокруг костра, пока не поскользнулся на луже крови. Влетев в ограждение, но не выпав за его пределы лишь из-за качества постройки, малой тут же поднялся и снова побежал к уже закипающей родительнице. Безнадёжно сидящая «Убийца Вожаков», стойко терпела все нападки своего потомства, пока он не начал карабкаться по спине, ловко цепляясь за волосы матери. - Если ты сейчас же не дашь маме покушать… Мама скушает тебя. – злобно рычала женщина, как вдруг ребёнок очень болезненно дёрнул её за волосы, и нервы сдали окончательно. – БЛЯТЬ, АКНОЛОГИЯ!!! Хватая малого за ногу, с риском вывихнуть, женщина стянула его со своей спины, походу выдёргивая несколько прядей. Цепкие пальчики всё ещё держали волосы родительницы, а голубые глазёнки непонимающе косились на рассвирепевшую матушку. Видят боги, в её глазах не было ни грамма любви, она хотела свернуть ему шею, утопить нахрен, вгрызться в эту маленькую глотку, и, остановившись на последнем варианте, она просто повалила малого на пол, наваливаясь сверху. С пару секунд стояла тишина, однако через мгновение её разорвал звонкий и заливистый детский смех. Как кошка своего котёнка, помутившаяся родительница просто вылизывала всё лицо своего ребёнка. Со стороны это походило на психоз высшего ранга… Хотя почему походило? Языком размазывая кровь по лицу своего невыносимого ребёнка, женщина хотела утопиться сама, но не могла… Мелкий ещё… Помрёт без неё. Она хотела спросить, что она сделала плохого, но выслушивать она будет до самой смерти, а потому лишь обречённо сгребла «облизанное» дитё в охапку и громко завыла. Так воют раненные звери, уже чувствующие свой конец, и рады бы быть добитыми, но не в силах покинуть этот мир. Не сейчас, не сегодня… Ещё рано. - Весь Крокус перебью. – буквально рычала Полюшка, крепко прижимая к себе довольное дитё. – Всех Вожаков и Дефектных. Все Гаремы и Кланы. Всем Дефектным брюхи вспорю, если понадобиться ещё раз за своего выдать… Но пока жива, никто… Никто к тебе не подступится. Эту бабу боялась сама смерть, и она сдержала своё слово, от чего Акнология не смог сдержать улыбки, поудобнее перекидывая мешок с родительницей. Ладно, их заждались, а значит, пора паковать светлячков и подниматься. Честно, у него было хорошее настроение, усталость как рукой сняло, и восхождение на три километра вверх по лестнице уже не казалось таким страшным. За девочками спускался отряд, потому что Люси и Леви идти не могли априори, Нацу с Гажилом, с трудом дышали, Металликана тоже запыхалась, а Акнология не мог позволить себе вырубиться. Сегодня хороший день и он не хотел завершить его, ударив в грязь лицом. Запыхавшиеся солдаты хотели разбить лагерь и заночевать, но приказ к сборам был неумолим, а потому, запаковав светлячков и умирающих биологов, а также пытаясь загнать Нацу обратно в кузов, лагерь готовился к отбытию. На Востоке уже появлялось зарево, а Акнология забросил пакет с мамой к общим пробиркам и направился к твари, что мучала его в кошмарах, дабы проститься с ним… Навсегда. Он стоял у пьедестала самого знаменитого фонтана минут двадцать, немного грустно улыбаясь, что-то усиленно думая. О чём он думал, понять было невозможно, однако к нему подошла Металликана, и только открыла рот, как словила пробку, очумело глядя куда-то вперёд себя. Нет, она не рухнула, но ноги подкосились, а оскал на лице главы Комитета стал шире. - Да! – довольно протянул Акнология, сдерживая тихий смех. – Я тоже так думаю! - Какого хрена!? – Металликана очумело переводила глаза с фонтана на бывшего напарника. - Блин, это так круто, Мета. – восхитился глава Комитета и гордо упёрся руками в бока. – Вот смотри! Нефритовый Дракон: десять тон чистого нефрита! Эта сволочь стояла здесь ещё до катастрофы, ещё до купола! Этот ублюдок пережил глобальную эвакуацию, постройку купола, обрушение купола, почти двести сезонов ураганов, он официально стоял от «начала времён», и стоял тут ещё вчера. - Где он!? – закричала Металликана. - … - Акнология с пару секунд пялился на брюнетку, посмотрел на пустой пьедестал, вздёрнул одну бровь и снова глянул на напарницу. – Прикольно, правда? Я не брал. - Куда он делся!? - Хороший вопрос. – Акнология скрестил руки на груди. – Ну, давай используем метод «Эрудиции». Крошки тут не валяется, хоть другого мусора и дохрена, а значит, его не били и не пилили. Если не били и не пилили… Значит его просто спиздили, а вот тут самое интересное. Кем надо быть для того, чтобы спиздить фонтан? Для начала – Дебилом, потому что, если ты не Дебил, ты не будешь пиздить фонтан, однако Дебилом надо быть непростым. Поскольку это десять тон чистого нефрита, надо обладать мозгами и техникой, потому что на тачку такую хрень не положишь, на горбу не унесёшь. Так же это должен быть коллектив, потому что имея мозги и технику, тебе нужен кто-то такой же самый, с такими же взглядами и знаниями, а это значит, что мы получаем, по меньшей мере… Два… Одинаковых… Дебила… - тут Акнология примолк и посмотрел на Металликану. – А где Жерар и Зигрейн? Металликана даже не знала, что она хотела больше - смеяться или плакать, однако Акнология уверенно пошёл искать свой фонтан. «Совершенно неожиданно» вдруг оказалось, что технари Райской Твердыни внезапно воспылали идеей отогнать ненужную технику раньше времени, а Мистган лишь в лоб сказал, что в этом не участвовал. М-да, с таким коллективом не соскучишься, но времечко поджимало, а это значит, пора домой. Под усталые речи одного из солдат о том, что они закончили, глава Комитета Безопасности не без улыбки оглядел окрестности Крокуса в последний раз, с любовью смерил плюющихся пеной Дефектных, помахал ручкой и сел на переднее сидение броневика. Он уезжает… Они уезжают, и он точно знал, что они сюда больше никогда не вернутся. Он не спал сутки, прошёл бессчётное количество километров и устал как мразь, но он не мог позволить себе уснуть. Покидая ворота и улыбаясь до ушей, Акнология упорно подглядывал в планшет Металликаны, что не разделяла энтузиазма своего напарника, но молчала в тряпочку. Они отъехали километров на двадцать, солнышко уже едва касалось горизонта, когда Металликана тяжело вздохнула и велела остановиться. О да, казалось, Акнология сейчас просто застонет, но он держался стойко, лишь мерно выползая из машины следом за доктором Рэдфокс. Все солдаты сидели по своим местам, кто-то вырубился без права на пробуждение, кому-то просто было насрать, но главам было побоку… Как и Нацу. Почувствовав остановку, парень просто вылетел наружу, готовый целовать землю, задыхаясь в рвотных позывах, но Акнология на него не смотрел. Ещё совсем чуть-чуть… - Земля, земелюшка. – Нацу с трудом поднялся на ноги и облокотился на кузов. – А мы что, уже приехали? - Ты, правда, этого хочешь? – игнорируя юнца, обречённо выдохнула брюнетка. - Это Пречт у нас «не оборачивался на взрыв», а я мужик попроще. - Как скажешь. Надень. – Металликана протянула мужчине очки от ветра, с тонированными стёклами и посмотрела на планшет. – Минута. - Минута? – не понял Нацу, глядя в сторону Крокуса. – А что за очёчки? - Ты тоже надень. – холодно выдала женщина, протягивая Нацу подобный агрегат, и натягивая на себя сама. – Ещё есть время передумать. - А можно ускорить? - Тридцать секунд. - Блин. – грустно улыбнулся мужчина и скрестил руки на груди. – Ладно, ждём. - Чего? – не понимал Нацу, однако главы молчали. Нацу от непонимания попытался снять очки, но Металликана лишь мягко перехватила руку и поправила агрегат на лице юнца. Дракон ничего не понимал, а женщина в очередной раз глянула на планшет. Только сейчас Нацу заметил, что там был бегущий в обратном направлении таймер, из-за чего тот лишь усмехнулся и аккуратно толкнул плечом брюнетку. - Знаете, у вас такой классный таймер. – Драгнил малость криво оскалился, глядя, на оставшиеся пять секунд, после чего вновь посмотрел на Крокус. – Вот честное слово, можно подумать, что… Но не успел Нацу договорить, как яркая вспышка озарила небо, словно второе солнце, в воздух поднялся огромный ядерный гриб, а взрывная волна уничтожила всё, что было в радиусе десяти километров от Крокуса. Туда заложили столько, что все пять километров тоннелей просто уничтожило, так как закладывали на разных ярусах. Его разрушили изнутри и снаружи, взрывная волна не оставила шансов никому, кто был в непосредственной близости, а вот до каравана солдат дошёл только ветер, что легонько колыхнул волосы, но чуть не сдул с ватных ног охреневшего Нацу. Медленно, без резких движений сын Игнила осторожно снял очки, потёр глаза и с минуту таращился на гигантский ядерный гриб. Такое не каждый день увидишь. А вот Акнология и Металликана стояли, как ни в чём небывало, на лицах обоих не дрогнул ни один мускул, но всё же брюнетка не сдержала смиренный вздох. - Мы только что угробили больше миллиона человек… Просто так. – доктор Рэдфокс лениво перевела взгляд на Акнологию. – Тебе хоть стало легче? - … - Акнология молчал, как-то оценивающе глядя на творение апокалипсиса, повернулся к Металликане и улыбнулся до ушей. – Нет… Я счастлив… И это официально – лучший день в моей жизни. С этими словами Акнология сорвал с себя очки, и почти в пляс направился в сторону главного грузовика. - Знаете. – дрожа всем телом выдохнул Нацу, не в силах оторвать взгляд от столба огня. – Когда он сказал, что он – мужик попроще, в отличие от Пречта, что «не оборачивался на взрывы» … Я немного не это себе представлял. Металликана ничего не ответила, а лишь хлопнула Нацу по плечу, сняла очки и направилась следом за едва ли не танцующим главой Комитета. Чёрт, душа хотела праздника, счастья были полные штаны, и это было неспроста. Он только что уничтожил Крокус, сравнял с землёю, изжёг всё живое и неживое, что там только могло быть… Иногда для счастья нужна только атомная бомба! Он грохнул почти миллион Дефектных уродов, избил прикладом толпу беременных женщин и детей, связал, распихал по клеткам, по его приказам расстреляли с десяток Нормальных Вожаков и Приближённых… А ещё он захерачил маму в пакет. И вот, пиздюки по клеткам, избитые мамаши в анабиозе и под капельницами, отряд ненавидит Запад всеми силами души, Крокус, с населением в один миллион, уничтожен до молекул, маман в пакете где-то в подсобке валяется, статус «Безжалостной Мрази» официально заменён на «Антихрист Воплоти» … Ну и как он сегодня будет спать? Охуенно! Просто ОХУЕННО!!!