Путеводная звезда

Огромные тучи отчётов лежали перед лицом провинившегося биолога, но Леви не унывала, злостно разбирая завалы. Она чувствовала себя мерзко от случившегося, но ни за что бы не пошла извиняться, да и просто не хотела видеть свою подругу. До чего же странно устроено человеческое терпение. Сначала тебе кажется, что ты можешь простить кому-то всё на свете, но вот наступает миг, и ты хочешь разорвать с этим человеком все связи и забыть его навсегда. Что они не поделили с Люси в той лаборатории, Леви даже толком не помнила, но ощущала лишь горькое послевкусие полного безразличия и злобы. Почему они вообще поругались? Они ведь пережили всё, что только можно было пережить: время, школу, универ, гранды на исследования, парней, Вирус, открытое небо, даже Крокус. А может в этом ответ и кроется? Им больше незачем быть вместе, не за что бороться сообща. Их больше ничего не держит друг у друга. Работы так много. Так много чего надо было сделать, но мысли молодого биолога крутились где-то очень далеко от всего, что её окружало. Она, наконец-то, закончила исследование детей Крокуса и их родительниц, придя к очень интересным выводам, однако, понятия не имела, что с этим делать. Просто интересный факт, необычная мутация, о котором ей даже говорить было некому, потому что никому это не интересно. Зачем она вообще сидит в этом кресле? Да, загналась она знатно, но было в этом одиночестве и нечто действительно хорошее. Когда жизнь выбрасывает тебя из гущи событий и ты оказываешься совершенно один, открывается «вид со стороны». Она всегда считала себя «шестерёнкой великого механизма», что рьяно должна нести благо в этот мир. Ну и нахрена миру её «благо»? Руки сами набрали на панели компьютера запрос, а на весь экран высветился величайший бункер на земле, в центре которого стоял начищенный до блеска Нефритовый Дракон. Мимо проходили люди, кипела жизнь, счастливые лица, новые театры открыли… А перед глазами стоял сорванный купол, разбитые здания и толпы «Дефектных». Об этом толком не знают даже в Райской Твердыни, и всё, что она может сделать – молчать и улыбаться. На улице была уже темень, однако Леви всё же решила пройтись и проветрить голову. Сна не было ни в одном глазу, комендантский час уже давно бил тревогу, а ей было всё равно. Если она не пройдётся по улочкам, точно рехнётся, а потому ноги сами принесли её в сторону огромного навеса с кучей детей. Конечно, в такое время тут вообще никого не должно быть, но каково же было её удивление, когда она увидела, что в одном из углов, мало того, что просто была активность, так ещё и с неплохим таким научно-исследовательским оборудованием! Честно, Леви даже не поняла, что там творится, но Ромео и Венди было всё равно. Они… Жарили муравьёв!? МакГарден даже не сразу поверила глазам, но это было правдой. Разведённый костерок где-то в ямке, сложенные камни, как подставка, плоский камень над огнём и целая лаборатория вокруг, собранная из говна и палок в прямом смысле слова. Над каменной грелкой сидел Ромео, упорно прижимая палкой гигантских членистоногих, которые могли посоперничать по размерам с осой, но и до них дело дойдёт, Леви не сомневалась. То ли они не заметили Леви, то ли не сочли её присутствие важным, но детки упорно что-то то ли готовили, то ли химичили, потому что было это точно что-то средним. Вообще не церемонясь, мальчишка живодёрским способом палкой прижимал живого муравья к раскалённому камню, пока тот, по понятным причинам, не умирал, но на этом экзекуция не кончалась. Как уже потом Леви заметила, камень был не обычным, а чашеобразным, из-за чего муравей был, как в тарелке, но интересно было не это. Сколько маленькие живодёры перебили пустынных насекомых, Леви осталось только гадать, но обратила она внимание лишь в тот момент, когда ужаренные муравьи дали что-то вроде сока или масла, которое Венди активно собирала по стыренным откуда-то пробиркам. Ромео же лишь как-то озадаченно провёл по раскалённому камню пальцем, слизнул непонятную жижу, неприятно сморщился, посмотрел на Венди и недовольно выдал: - Совсем чуть-чуть. - Ну блин. – чертыхалась Венди, недовольно разглядывая пробирку. – Может больше жуков надо? Давай жаренных отжать попробуем. - Что вы делаете? – с дрожью в голосе поинтересовалась Леви, опасливо подойдя к совершенно спокойным и очень увлечённым детишкам. - Они кислые и жгутся. – недовольно выдал мальчик, начав молоть жаренных членистоногих в уже другой таре. – А ещё едят сахарок. Они съели мой сахарок. - И я так понимаю, ты решил им отомстить. – нервно хихикнула МакГарден, но не встретив ни капли улыбки на лицах детей, быстро вернулась в прежнее состояние. – Ромео, зачем так изгаляться над жуками, если можно просто раздавить? - Потому что не жгутся, когда давишь. - Чего? - Они кислые и жгутся. Жаренные не жгутся, но всё ещё кислые. Сок тоже кислый, но не жжётся. – без тени сомнения выдал мальчик, взяв в руки жаренного муравья и отправив того себе в рот, после чего вопросительно посмотрел на подругу. – Может, собрать попробуем с живых? - Это же сколько жуков нужно будет!? - Да не так уж и много, они большие. Наберём пол пробирки, а там посмотрим. - Что вы делаете!? – биолога уже реально начало трясти. – Что вы собираетесь «собирать»!? - Он обжёг меня, когда я пытался его съесть! Но это не укус, а какая-то вода и я хочу её достать. - Вы… Вы что… Собираете… Муравьиную кислоту? - Я не знаю, как эта вода называется. - Зачем вам муравьиная кислота!? - Она жжётся. – с улыбкой выдала Венди. - Я знаю, что она жжётся! Зачем она вам!? - Уксус не жжётся, если вылить его на руки, но жжётся, если вылить на рану. Так в Крокусе раны промывали. - УКСУСОМ!!!??? – Леви чуть в обморок не упала от этих слов. – Вы что, в Крокусе раны уксусом мыли!? - А чем ещё мыть? – без задней мысли спросил Ромео. Надо признать, Леви не нашлось, что ответить на это. А действительно, чем ещё мыть раны в Крокусе, если не уксусом? Это тут у них и спирт, и зелёнка, и антисептик, а там… И они моют раны единственным, что только может быть. Уксусом, потому что больше ничего нет. - Тут много жуков. – озадаченно выдал мальчик, разглядывая жаренных насекомых. – Но эти почему-то жгутся, и они есть везде. Если научится получать у них эту водичку, то можно не ждать, когда забродит уксус. Это намного быстрее и надёжнее, тем более, что можно развести её с водой. - Господи, дети, зачем вы это делаете!? – Леви просто пришла в ужас. – Это же просто кошмар какой-то! У нас лазарет ломится от антисептиков и прочих лекарств, а вы тут муравьёв жарить пытаетесь!!! Зачем!? - Что такое «лазарет»? – потупила взгляд девочка. - Фух… - Леви силилась не сорваться. – Лазарет – это место, где есть все лекарства, которые нам нужны. - Там есть «жучья водичка»? - Нет, «муравьиной кислоты» там нет, но там есть много чего другого! - Почему? - Что «почему»? - Почему там нет «муравьиной водички»? - … - честно, этот вопрос застал Леви врасплох. – А зачем она там, если там есть другое? - Потому что она есть. – даже как-то со злобой выдала Венди, не отводя взгляда с Леви, чем заставила вторую не на шутку занервничать. – Она есть у муравьёв, а у тебя её нет. - Потому что она мне просто не нужна. - Почему она тебе не нужна? - Потому что у меня есть другое. - Что у тебя есть? - Всё! У меня есть всё, что нужно! Мне не нужна муравьиная кислота, потому что у меня есть всё! Леви уже было хотела назвать половину препаратов, которые может достать прямо сейчас, как вдруг встретила неподдельный ужас в глазах детей и лютое недоверие, сопряжённое с неприкрытой агрессией. Дети смотрели на неё, как на лютого врага, Венди осторожно отступила к Ромео, а мальчик сгрёб поближе муравьёв. Леви же почувствовала прямой блок, но всё же попыталась улыбнуться, что вышло довольно натянуто: - Ну что вы сразу так? Вы мне не верите? - Тебе нельзя верить. – почти прорычал Ромео, не моргая. - И… Почему же мне нельзя верить? - Потому что ты умрёшь. Честно, Леви вообще не поняла, что услышала, и даже вначале подумала, что ей просто показалось, однако дети неотрывно смотрели на девицу. Сказать, что она опешила – это промолчать, причём она даже не знала, что вообще можно ответить на это. Разного рода оскорбления и угрозы ей пришлось выслушать за свою короткую жизнь, но такого, особенно из уст ребёнка… - Я… - МакГарден с минуту пыталась собрать мысли в кучу, но они как-то ускользали через извилины. – Почему… Почему ты так думаешь? - Я не думаю, я знаю. - … - наверное она должна была просто развернуться и уйти, но что-то её удержало у этой сетки. Скорее всего банальное любопытство. – Откуда ты знаешь, что я умру? - Потому что у тебя всё есть. - Всё есть. – нервно повторила Леви. – У меня всё есть… И это значит, что я умру? - Это значит, что ты слабая. – небрежно выдала Венди. – И когда ты останешься одна, «Дефектные» разорвут тебя на части. - … - тошнотворный ком страха и безысходности подкатил к горлу, сжав его подобно удавке, однако рассудок говорил сам за себя. – Тут нет Дефектных. - Тут есть львы. - Они в горах. - Мы тоже. - Нет… Мы у подножья. Тут нет львов. - Хеппи и Лилейный, стада Гажила. - Они ручные. - А вдруг? - Они ручные. – уже одними губами шептала Леви, сама не зная, кого хотела убедить. - Есть змеи. – совершенно расслабленно выдал Ромео. – Ядовитые. - Есть лекарство. - А вдруг не окажется рядом? - Есть люди… Которые всегда помогут… Потому что они всегда рядом. - Кто рядом? – свысока и с нескрываемой жалостью спросила девочка. – Ты одна там стоишь. И этот вопрос, подобно тысячам пустынных муравьёв, ужалил Леви во все извилины, из-за чего та на миг зависла и повернулась в сторону безлюдной пустынной улицы. В такое время тут не было ни души, да и дети вообще-то спать должны были, а не ошиваться после полуночи со своими экспериментами. - А если караван погибнет посреди пустыни, где ты возьмёшь воду? - … - Леви с пару секунд молчала, по щеке покатилась слеза, а в уголках губ появились следы пены. – Я не знаю… Я правда не знаю. - Поэтому ты умрёшь. – совершенно безразлично констатировала девочка. – Ты не умеешь жить «без всего». Ты слабая и ты умрёшь. Скажи такое ребёнок в бункере, и он бы сесть не смог неделю, но эти дети явно боли не чувствовали, и Леви понимала это всем нутром. Она смотрела на мальчика девяти лет и девочку – восьми, но видела настолько прожжённых жизнью солдат, что мурашки бежали по коже. Эти дети не знают, что такое лазарет, потому что всю жизнь мыли раны уксусом, ибо больше ничего не было. У них было трёхразовое питание, но они ели муравьёв, кротов, сверчков и ещё невесть что, потому что оно есть. Они нашли жука, который отличался по вкусу кислотой и обжог им руки, и первое, что они решили сделать – добыть «водичку», чтобы был антисептик. Эти дети априори не представляют само словосочетание «всё есть», потому что у них никогда и ничего не было. «Ты только подумай, сынок, к каким страшным людям он попал»: пронеслись в голове Леви слова Игнила. – «Они затирали Акнологии, что у них есть колодец, в котором вода не кончается, поэтому он может отдать стакан. Они ему говорили, что еда положена три раза в день и он может не складировать остатки у себя под кроватью. Еда – это червяк, мотылёк, паук, в очень хорошем раскладе змея или мышка! А вода, Нацу, это такая тёмно-бурая лужа, как правило, очень мутная, пахнет тиной, мочой и гнилью, и тебе зверски повезло, если ты её нашёл. Червей едят с песком, а воду лакают с тиной, и их очень мало, пол стакана в сутки, в лучшем случае!». Как этим людям можно верить… Если у них всё всегда было? Этим вопросом уже задалась сама Леви, но никак не могла найти ответа на него, и именно сейчас, глядя на этих детей, она поняла, чего так сильно боялся Акнология. Крокус – Ад на земле, с которым не сравнится ни пустыня, ни львы, ни что-либо ещё, но для этих людей это – привычный мир. Они моют раны уксусом, убивают и едят себе подобных, едят вообще всё, блюют пеной, бьются в ломках… Этих людей не остановила пустыня, голод, холод, жажда, страх… И Райская Твердыня тоже не остановит, потому что у них есть то, чего нет ни под куполом, ни за его пределами. Эти люди хотят жить так сильно, что они будут жить, до последнего вгрызаясь в собственное существование, уничтожая всё на своём пути, что покажется опасным или враждебным. С самого первого вдоха им приходилось бороться за собственное выживание без антисептиков, оружия, еды, воды, крова, и в этом их главная опасность. Их ремесло – не Смерть, а Жизнь… И они выживут, если не сами, то всех, до кого смогут добраться, и у Магнолии с Райской Твердыней и Хвостом Фей нет шанса даже в теории… Его просто нет. Ромео же, словно забыв обо всём сказанном, вновь достал жирного живого муравья размером с пол пальца и осторожно попытался собрать яд методом «дойки». Тут уже была своя специфика, так как многие живые «стреляли», а как «отстрелялись», доить уже было нечего. М-да, этим двоим предстояло воистину увлекательное занятие, но они не унывали. Муравьёв тут было довольно много, а потому объектов исследования у них было предостаточно, и они обязательно научаться добывать эту «водичку», пока не случилось что-то страшное. Что страшного может случиться под сеткой с кучей детей? Вы их спрашиваете? Они вам сейчас расскажут двести восемнадцать способов умереть, не выходя за пределы собственных казарм, а вы им про улицу и сетку над головой. Леви отрешённо смотрела, как дети с упорством истинных выходцев Крокуса, пытаются добыть необходимое им вещество, и что-то внутри неё вдруг зашевелилось. А ведь эти дети правы. Что будет, если она окажется посреди пустыни на разбитом караване в компании трупов и совершенно одна? Воды нет, еды нет, связи нет, лекарства не достать… Вакцина. Вот эти дети знали, что делать в таком случае, потому что им всегда приходилось решать такого рода вопросы, и даже сейчас они решают эту проблему. Додумалась бы Леви выделить муравьиную кислоту, как антисептик, если бы под рукой больше ничего не оказалось? Да она бы визжала, как сучка при малейшем приближении этих гигантских тварей, даже не задумываясь о том, что они реально могут спасти ей жизнь, и это имея пожизненные гранды на исследования в области биологии и биохимии. Просто её сознание по-другому работает… Она не умеет выживать, и поэтому ей нельзя верить… Потому что она умрёт. Честно, Леви не помнила толком, как ушла от тех детей, что так и продолжили мудохаться с насекомыми. Собрали ли они яд или нет, Леви не знала, но писать доносы или поднимать панику она не стала. Сна не было ни в одном глазу, а потому она просто вернулась в лабораторию, в надежде, что вырубится прямо на панели управления, но не тут-то было. Что-то внутри отчаянно не могло найти себе места, это казалось настолько навязчивым моментом, что Леви думалось, она сойдёт с ума. Полная апатия, опустошённость и какая-то невообразимая суета внутри, пока в голове проносились образы Крокуса, Дефектных и Ромео с Венди. Мысли слепились в одну кучу, но в место хаотичных дум, они почему-то начали обретать какое-то очертание. Муравьи. Да, они огромные в соотношении с другими своими сородичами, но их размер от силы достигает пяти сантиметров, тем не менее, они могут напугать огромную, по их меркам, девицу и плюнуть в неё кислотой. Тушканчики зарываются в песок, тараканы быстро бегают, у змей есть яд, а мелкие шкеты не боятся ставить опыты, на которые она бы не решилась в силу собственных страхов и ограниченности… А что она вообще может? Почему-то этот вопрос прозвучал отнюдь ни с какой-то издёвкой, а совершенно серьёзно. А действительно, какой у неё механизм выживания? Есть ли он у неё вообще или, быть может, она о нём просто не знает? Но это лишь повод найти то, что делает тебя сильнее. А пока Леви пыталась найти ответы, которых не было априори, Люси тоже очень даже не спалось. В отличии от своей подружки, Люси загрузили принципиально другой работой: её посадили в теплицы, подальше от связи с Магнолией, да и от Леви тоже, а то мало ли что? Сказать, что настроение было убитым – это промолчать, но, в отличие от своей лучшей подруги, Люси вообще не задумывалась о мыслях, касательно бытия и прочего. Локки женился на прекрасной девушке, он совершенно ни в чём не виноват, а она… Она действительно была виновата во всём, в чём только могла. Она нарушила технику безопасности, позволила вооружённым отрядам уйти и, самое главное, она заразила Леви. Её беспечность стоила не только её жизни, но и жизни её лучшей подруги, и вот от этого на душе становилось действительно гадко. Себе жизнь испоганила, подруге жизнь испоганила, мужу несостоявшемуся… Ну и, что дальше? *** Утро бывает добрым, особенно, если это утро выходного. Никаких будильников, вызовов, беспорядков, а если чего-то и учудят местные – это не его проблемы, хотя бы сегодня. Сладко потянувшись на кровати, молодой парень вдруг почувствовал изумительный запах с кухни, который сам заставил его подняться с кровати и широко улыбнуться. Вот оно, Счастье. Взгляд сам упал в сторону зеркального шкафа, откуда на него посмотрел крепкий мужчина с ёжиком рыжих волос. М-да, Локки возмужал ещё больше, хотя, скорее, просто больше пережил. Теперь он женат на любимой и любящей девушке, но какое-то чувство тоски всё ещё присутствовало. Нет, он любил Овна, правда любил, она смогла вытянуть его из такой лютой депрессии, помочь встать на ноги, оправиться от случившегося. Женился он не с горя, а как раз таки наоборот. Она смогла вернуть радость и смысл в его вмиг померкшее существование, но всё же внутри что-то гложело. Он знал Люси ещё со школы, иногда ему казалось, что они прожили с ней всю жизнь, а такая вещь просто так не забывается. Внутри была какая-то странная дилемма: с одной стороны Хартфилия умерла, ничего тут не сделаешь, а жизнь продолжается и помирать следом как-то глупо, но с другой – не рано ли он сошёлся с новой женщиной и женился? Мерзкое и поганое чувство какой-то неопределённости, неправильности и даже вины, но жизнь продолжается, а желудок уже сводит от изумительного запаха, которым веет с кухни. М-да, медовый месяц напрочь вскружил голову молодожёнам, а потому прекрасная пара и вовсе не замечала ничего вокруг, включая и звонки от начальства. Да, он обещал Овну, что не поднимет ни один звонок в свой выходной, а потому делать это пришлось втихаря, пока любимая не видела. Приглушённый шёпот на той стороне тоже дал понять, что разговор весьма неформальный, от чего Локки, чуть ли не с боем пытаясь снять с шеи любимую жену, под неведомым предлогом направился в сторону злосчастной работы. Наверное, это надо было делать в рабочее время, однако на работе ему и так было чем заняться, а в дом это дерьмо он тащить не хотел. Вот и приходилось наводить справочки втихаря и под шумок возвращаться в столь ненавистный кабинет. Под куполом нет плохой погоды, хорошей, кстати, тоже, но что-то витало в воздухе, от чего улыбка не сходила с лица молодого мужчины. Что это? Природная память на смены времён года? Хороший микроклимат? А может у него просто ещё не прошёл конфетно-букетный период и медовый месяц? Да, скорее всего именно последнее. Настроение было настолько хорошим, что мужчина решил прогуляться пешком до своего рабочего места, при этом срезал путь через парк. Да, за неимением лишних квадратных километров Магнолия была очень плотно застроена, однако всё же шла в ногу со временем, пытаясь озелениться. Крокус ввёл новую моду на посадки и парки, и пусть величайший бункер на земле им не догнать, но их Купол тоже старался. Подумать только, ещё два года назад тут стояли аварийные здания, разбитые дороги, а уже сейчас всё цветёт и пахнет! Парк был небольшим, от силы он занимал площадь каких-то пары сотен метров, и пусть он выглядел не так богато и роскошно, как та самая великая и прекрасная аллея Нефритового Дракона, но любить надо то, что есть. Это Люси грезила Крокусом, мечтала о «голубом небе» вместо стен и куполов, его устраивало всё и вся… Именно поэтому он остался в этих стенах, а Люси – нет. Болезненно встряхнув головой, мужчина попытался привести в норму вмиг спутавшиеся мысли, но ничего толком не получилось. Он искал ответы на вопросы, которые нельзя было задавать, но он точно сойдёт с ума, если хотя бы не попытается на них ответить, и хорошо это или плохо, но, похоже, он как никогда был близок к своей цели. Комитет Безопасности – это настолько сложная структура, которая отвечала, наверное, за всё, что происходило в Бункере, однако, даже Локки, со всеми его дико крутыми связями и должностью, большая часть информации была, как за каменной стеной. По дороге к работе в голове то и дело всплывали образы двухлетней давности. Когда ему сказали, что Люси и Леви погибли во время проведения эксперимента, парень даже не понял, что услышал. Мозг блокирует то, что ему не нравится, а потому, неудивительно, что он практически не помнил тот день. Всё, что более-менее чётко осталось в голове – какие-то обрывки. Что-то говорили про утечку Вируса, нарушение техники безопасности, живой материал исследования, летальный исход. Ему так и не дали увидеть её тело, как и МакГарден, просто проинформировали, и живи, как хочешь… Если хочешь. Вот честное слово, благо он был на хорошем счету у своего начальства, иначе бы точно лишился работы. Бухал безбожно несколько недель, крышу перемкнуло знатно, но жизнь продолжается, как ни крути. Он продолжил работать, встретил давнюю знакомую, и как-то завертелось-закрутилось, свидание, искра, переезд, свадьба. Да, он смог отпустить Люси, смог смотреть вперёд, когда голова сама падала вниз, смог жить дальше, но была вещь, которую он так и не решил, и Люси тут уже была не при чём. Он просто должен это закончить, чтобы жить, не терзаясь сомнениями и страхами. Огромный комплекс учреждения, отвечающего за Внутреннюю Безопасность Магнолии, располагался аккурат за парком, и Локки вошёл туда без малейшего труда и даже пропусков. Его знали в лицо, а лишний раз светить пропуск, особенно в свой выходной, скажем так, «некорректно». - Доброе, Локки. – немного виновато поздоровался молодой мужчина в дорогой одежде, протягивая руку. - Доброе, Скорпион. – натянуто улыбнулся парень и пожал руку коллеги. – Что-то стало известно? - Только честно, Овен знает, где ты и чем занимаешься? - Не надо ей этого знать. В конце концов, её это вообще не касается, а лишние нервы… Я и так их потратил с лихвой. Ты меня вызвал сюда, я надеюсь, не чаи гонять. - Ты угадал. – Скорпион всё так же виновато протянул планшет и тяжело вздохнул. – Это заключение экспертизы и останков. В лаборатории произошла утечка живого материала, сбежал детёныш росомахи – тварь маленькая, но очень агрессивная. Констатировали разрыв сонной артерии, потерю крови и утечку Вируса. Локки с пару секунд молчал, как-то рвано выдохнул и прикрыл глаза. Каменное лицо было в напряжении, однако одна бровь всё же дрогнула. - Камеры. – спокойно поинтересовался парень. – Что с камерами видеонаблюдения? - Комитет Безопасности отклонил запрос. А вот теперь лишь качество планшета не дало экрану пойти трещинами. Внутри всё сжалось, но Локки не какой-то школьник, а потому смог совладать с эмоциями и положить технику на стол. - Сбежал живой материал. – почти с издёвкой выдохнул молодой парень. – Ворвался в лабораторию, перегрыз глотки двум работникам Исследовательского Центра, разнёс Вирус… Почему мне так хочется сказать: «не опять, а снова»? - Локки, послушай… - Камеры. - Локки, это не в нашей компетенции. - А что в нашей компетенции!? – мужчина уже откровенно начал терять самообладание. – Почему я, занимая одну из руководящих должностей в учреждении Внутренней Безопасности Магнолии, не могу узнать, как умерла моя невеста!? Мне расписывают на бумагах такие красивые отчёты, такие страшные цифры и буквы, но никто не даёт посмотреть видео с камер наблюдения! Почему они не предоставляют мне видео!? - Комитет Безопасности считает это невесомым аргументом для изъятия материала. - Да? – голос парня был пропитан издевательством. – Вот чисто на вскидку, а мы – не Комитет Безопасности? - Мы отвечаем за Внутреннюю Безопасность. - А есть «Внешняя»!? На нас снаружи кто-то нападает!? Мы стоим в пустыне, нас от внешнего мира отделяют почти десять метров купола, кого нам боятся снаружи!? Кто на нас нападёт!? Львы и Росомахи!? Да, нападают! Нападают именно те, которых Комитет Безопасности тащит под купол! - Локки, сядь и успокойся! – выругался Скорпион, указывая на кресло. – Я понимаю твои чувства, но давай не будем терять голову! Коллега резко притих, но садиться не стал. Медленно подойдя к окну, мужчина с грустью окинул взглядом парк, от чего внутри всё сжалось, а к горлу подкатил тошнотворный ком. Он устроил свадьбу в этом сквере… Потому что Люси бы это понравилось. - Я люблю Овна. – потерянно шепнул сотрудник. – Я правда её люблю… Но я не верю в эти отчёты. У них уже было нарушение техники безопасности, которое, благо, обошлось малой кровью, причём уже для Люси. Я не верю, что после того, как отвязывается горный лев, вообще можно заикаться о нарушении техники безопасности хотя бы ближайшие несколько лет. Я не верю, что росомаха могла выбежать и перегрызть артерии им обеим. Я не верю Комитету Безопасности и Исследовательскому Центру… Не верю Акнологии и Металликане. Ладно Акнология, это совсем крутой и страшный дядька, но Металликана… Эта сучка молчит не от горя, вот совсем не от горя! Она что-то знает… Где она сейчас? - В Исследовательском Центре, разумеется, где ж ещё она может быть. - Я хочу запросить с ней встречу. – со спины раздался немного рваный выдох, отчего парень резко повернулся и увидел вмиг напрягшегося Скорпиона. Это лицо он знал, а потому его самого чуть на изнанку не вывернуло от злобы и нервов. – Скорпион… Чего я не знаю? - Тебе отказаны любые встречи с Металликаной Рэдфокс. - … - глаза под рыжей чёлкой остекленели, а голос осип. – Почему? - Я не знаю. Я правда не знаю. – почти шёпотом выдохнул Скорпион. – Я скажу тебе, как есть. Комитет Безопасности и Исследовательский Центр всеми возможными способами замалчивают этот инцидент. Понять их можно, так как после случившегося последовал ряд проблем, очень многие научные сотрудники начали пачками увольняться, так как испугались за собственную шкуру, а потому, дабы не допустить паники, они пытаются не распространяться об этом. Сам понимаешь, это для тебя – Утрата и Горе, а для них это настоящий юридический экшн! Локки, я тебя прошу, не как коллега, а как друг, оставь это дело. Люси не вернуть, ей не помочь, но есть люди, которые тебя любят и которым ты нужен! - Я просто хочу узнать, что случилось. Ничего больше. - Локки… Пожалуйста. - … - медленно подняв руку, парень угрожающе ткнул пальцем в планшет, не сводя глаз с коллеги. – Я узнаю, что случилось в лаборатории в тот день. Я докопаюсь до истины, чего бы мне это не стоило, даже если мне придётся брать штурмом кабинет Акнологии. Он не шутил. Он был настолько в бешенстве от того, что тут происходят, что на полном серьёзе был настроен стучаться в дверь самого страшного человека под куполом. Скорпион же не разделял одержимость своего друга, но и сказать ничего особо не мог. Он боялся даже не столько за друга, сколько за Овна, так как её это дело вообще не касалось, но… Куда она, блин, денется!? *** Ампула на три миллилитра поблёскивала в свете солнца и отливала янтарными бликами, причудливо отражаясь в глазах голубоволосой девушки. Погода сегодня выдалась хорошая, а после бессонной ночи Леви надо было подышать свежим воздухом. За эту ночь она смогла химическим путём вывести половину кислот и антисептиков, синтезировать воду из воздуха, разработать систему нового оборудования для облегчения и носки, и когда фантазия уже кончилась, ручки дотянулись до самого страшного и запрещённого препарата в Райской Твердыни и Магнолии. Доступ к этой ампуле имела только Разведка, Главы и Хозяева Купола, однако к ней так же имели доступ и ведущие разработчики Исследовательского Центра, а потому чувство, что в руках неплохая такая статья, Леви знатно напряглась. Честно, она бы не ответила, зачем она спёрла этот препарат, и уж тем более, как собирается использовать, но любопытство было выше здравого смысла, однако, на счастье, лишь её. Когтистая ладонь с рядом чешуек мягко легла на руки Леви, от чего девушка вздрогнула и повернулась. Ни капли растерянности, лишь собранный взгляд алых глаз, в то время как острые когти Дракона выудили ампулу и убрали подальше. - Это очень ядрёная хрень, Леви. – угрожающе тихо выдал Гажил. – Она настолько ядрёная, что знаешь, лучше закинься метамфетамином. - Я не хочу ничем «закидываться». - Тогда зачем ты эту хрень взяла? - Просто… Я подумала… - Леви, зачем тебе Стимулятор? - Я не умею им пользоваться. - Им девяносто пять процентов населения Райской Твердыни пользоваться не умеет. - А я хочу научится. - Нахрена!? - Потому, что это то, чему я могу научится! – на карих глазках мелькнули слёзы, а ручки болезненно сжали куртку. – Я просто ужас, какая умная, у меня есть пожизненный грант на исследования… Но я ничего не умею. Я не умею выживать в условиях, которые мне неподвластны, я вообще не умею выживать. Зачем мозги, если тебя может сожрать любая более-менее крупная тварь? Я хочу узнать, что я могу, а чего нет? - Вколоть эту дрянь ты пока ещё себе не можешь. – твёрдо ответил Гажил, ловко заныкав ампулу себе в карман. – Есть более простые способы адаптации ко внешней среде. - Какие!? - Для начала: перестать ныть. – Гажил взял Леви за шкирку и поднял на ноги. – Второе: не кидаться во все тяжкие. Ну и третье… - Дракон осторожно приподнял заплаканное личико. – Перестань думать, что ни на что неспособна. Это – ключевое правило, которое может тебя спасти или похоронить заживо. Не надо думать, что отсутствие клыков и когтей – гарант скорой смерти, это отнюдь не показатель. – А что «показатель»!? – почти плача выдала девушка, крепко хлопнув парня в широкую грудь. – Что есть показатель, если не это!? - Хороший вопрос. Каждый раз по-разному. – голос главы Комитета Безопасности заставил пару повернуться, а голубые глаза не без издёвки, на пару с гаденькой улыбкой, смерили незадачливого биолога. – МакГарден… Почему ты ещё ничего не сделала, а у меня уже такое ощущение, что я что-то проворонил? Что ты вообще тут делаешь? - Стимуляторами балуется. – укоризненно ответил брюнет, протягивая Акнологии ампулу, под возмущённые взгляды МакГарден. – И не надо на меня так смотреть! - МакГарден, как всегда, в своём репертуаре. – Акнология уже ничему не удивлялся, а лишь молча забрал у Гажила ампулу, достал дальнобойный шприц и вставил её, как патрон. – Теперь Стимуляторами балуемся, а что, других удовольствий в жизни нет? Нет, я, конечно, не баба, но начал бы с клитора. - Да что вы в этом вообще понимаете!? – обиженно выкрикнула биолог. - … - надо признать, Акнология на пару секунд завис, обдумывая действия, широко оскалился, убрал дальнобойный шприц и выставил вперёд ладони, загнув на каждой под два пальца. – Шесть пальцев и тридцать секунд! Повторить!? - Не надо! – резко зажалась Леви, обхватив себя руками. – Я не это имела ввиду! - Надо чётче объясняться, а то сначала дают кодированную информацию, а потом заявы пишут. Ладно, отвлеклись, зачем тебе Стимулятор? - Я хотела научится. - Чему? Соседей лопать? - Вы же умеете использовать Стимулятор! - Физиология позволяет мне не использовать его, но, если очень нужно, куда чаще я бьюсь затылком обо что-то. Работает не хуже. - Вам позволяет физиология провоцировать приступ, а мне нет! - А зачем тебе вообще провоцировать приступ? - Потому что… - тут Леви затихла и немного виновато отвела глаза. – Я не умею драться, не умею выживать в полевых условиях и почти каждый раз мне просто везло. Мне везло просто потому, что рядом со мной люди, которые умели это делать, но один раз может не повезти, а я не хочу дожидаться этого момента, а потому… - Ты спёрла Стимулятор, но не знаешь, что с ним делать. – довольно грубо перебил Акнология и вновь показал дальнобойный шприц, с заряженным туда десятком ампул. – Вот эту дурь выдают только профессионалам, которые прошли отбор, тест и смогли выйти из приступа самостоятельно. На вот эту гадость выдают разрешение, не потому что она по мозгам даёт, а потому что с ней сдохнуть шансов куда больше, чем без неё. Отбор кандидатов на «добро» происходит под жёстким наблюдением врачей и занимает несколько недель. Сначала кандидату уменьшают дозу Вакцины и смотрят, как он реагирует. Если в ближайшую неделю нет никаких серьёзных срывов, её полностью обнуляют и наблюдают ещё неделю. Как правило, на третьи-четвёртые сутки наступает приступ, и врачи смотрят, как он из него выходит. Адаптированный за полторы недели организм сохраняет часть рассудка и действий, правда, не всегда, и с этого этапа начинается «отбор». Врачи наблюдают, как сильно тебя «накрывает», как хорошо ты соображаешь и, самое главное, способен ли ты выйти из этого состояния без Вакцины. Выйти – это очень грубо сказано, ещё ни у кого, кроме меня, не получилось, а потому они просто смотрят, сдохнешь ты или нет. Есть люди, которые физически не могут пережить приступ, именно для этого и существует «отбор». Стимулятор – последняя линяя обороны, её колют, когда нет ничего, а спасать жопу как-то надо. Он работает тупо, как допинг, задействуя все ресурсы организма, но тут есть два момента: человек должен уметь находиться в этом состоянии, а главное, смочь его пережить. - Мы все смогли его пережить. – робко выдала девушка. – Я хочу попасть в группу отбора. - Леви. – тут напрягся уже Гажил, глядя на комплекцию маленькой вредины. – Слушай, оно того вообще не стоит. Акнология, ну скажи ей! - … - глава Комитета Безопасности с пару секунд молчал и как-то неоднозначно усмехнулся. – Скажи мне то, что меня убедит. Чего ты хочешь? - Я хочу научится выживать. – как-то сразу и несвойственно твёрдо выдала девушка. Надо признать, в душе Гажила закралось неприятное чувство, но даже не столько от слов Леви, сколько от выражения лица Акнологии. Его явно устроил этот ответ, а это никогда ничем хорошим не заканчивалось. Леви же лишь широко и с облегчением улыбнулась, хоть и представила, сколько бумажной волокиты ей предстоит. - Я соберу все разрешения. – тихо, почти смущённо выдала Леви. – К эксперименту можно будет приступить… Дуло дальнобойного шприца мелькнула всего в нескольких сантиметров от лица Леви, от чего дыхание резко перебило, тело сковали страх и непонимание, а оскал на лице Акнологии стал шире. Мозг сработал с запозданием, даже до Гажила дошло не сразу, а лишь в тот момент, когда глава Комитета Безопасности выпустил в Леви четыре ампулы со Стимулятором. Надо признать, было больно, Леви даже слегка откинуло назад, Гажил схватился за космы и с ужасом смотрел то на Леви, то на Акнологию, что с улыбкой людоеда\психопата\педофила выдал: - Десять. - Ты рехнулся!? – кричал брюнет. - Девять. - Чего!? - Восемь. – Акнология аж облизнулся, а для полного образа ему не хватало только виляющего хвоста. – Семь. - О боги, Акнология! - Шесть! - Леви, ты меня слышишь!? - Пять! Четыре! - Твою мать, что с ней происходит!!!??? - Три… Два!!! А пока Гажил с ужасом пытался в голове проанализировать метаморфозы, которые он наблюдал в МакГарден, Хартфелия тоскливо сидела в одной из теплиц и глядела через микроскоп на генно-модифицированные огурчики. Если она проведёт в этом парнике ещё хотя бы неделю, она точно вырастит вишни размером с арбузы. Здешние биологи отличаются от «купольных», что рьяно что-то кричат про чистоту гибридов овощных культур и вред генной модификации. Как культура растения в принципе может быть «чистой», если она «культивирована» методом селекции и скрещивания!? Они постоянно что-то кричали про ГМО, а вот здешним на ГМО как-то побоку. Скорее всего это связано с тем, что ГМО у здешних биологов – это меньшая из зол, которая пытается их сожрать, убить, изнасиловать, да и, в отличии от всего остального, вполне съедобная. М-да, зря она начала думать о купольных биологах, так как мысли тут же унесли в сторону несостоявшейся свадьбы, да и «состоявшейся» тоже. Похоже сейчас она переживала тот кризис, который доселе переживала Леви, да и толком не пережила. Теперь помимо вдрызг раздолбанной жизни она ещё и разнесла отношения с лучшей подругой. День становился всё лучше и лучше, и в один момент Люси смекнула, что нужно срочно проветриться, что, как обычно, оказалось не самой лучшей идеей. Нет, Люси не удивилась, когда встретила до боли знакомую морду, но радости у неё от этого не прибавилось. Широкий оскал от уха до уха, задор в серых глазах, а торчащие во все стороны розовые волосы покачивались на ветру, пока руки невзначай вертели длинную розовую косу. Он явно что-то задумал и был не из тех, кто так легко отступится. - Чтобы тебе не пришло в голову, я вот вообще ничего не хочу. – довольно грубо и резко выдала Хартфилия, просто развернулась и направилась прочь. - Начинается! – недовольно выдал Нацу, однако за девушкой всё же пошёл, хоть и стал малость мягче себя вести. – Люси, я хотел тебя пригласить покататься на Хеппи. - Нам запрещено покидать Райскую Твердыню. - Можно покататься по Райской Твердыне. - Я не хочу. - А чего ты хочешь? - Чтобы ты оставил меня в покое! – почти выкрикнула Люси и толкнула Нацу рукой. – Что ты за мной вообще увязался!? Тебе что, блядей на всю округу не хватает!? - А что сразу блядей!? – возмутился парень. - А можно подумать тебе серьёзные отношения нужны! Нацу уже было набрал воздух в лёгкие, как вдруг резко осёкся и даже потерял мысль в голове. Честно говоря, что ответить на это, он не знал, да и как-то вообще не был готов к подобному вопросу, а Люси больше и не нужно было. Не сказать, что она почувствовала удовлетворение, однако некое подобие спокойствия всё же ощутила. На вряд ли к ней полезут ближайшие пару часов… Ну, во всяком случае, она так думала. - А вот сейчас реально обидно было. – на редкость серьёзно насупился Дракон. – Ну что ты меня сразу в неликвид записываешь!? - Ты сам себя туда записал! - Между прочим, я… Нацу не успел договорить, так как истошный женский вопль разорвал тишину, от чего пара резко вздрогнула и только успела обернуться, как что-то с нечеловеческой скоростью пролетело мимо. Пыль поднялась столбом, нечто неслось со скоростью порядка семидесяти километров в час, отскакивая от стен и ничего не видя перед собой, периодически срываясь на вопль и одышку. Оно выскочило так быстро и резко, что ни Нацу, ни Люси даже разглядеть бегущего не смогли, но это и не понадобилось. Злобное рычание двух горных львов раздалось из-за угла, а на дорогу вылетели Хеппи и Лилейный, что рьяно пытались нагнать нечто, и вот тут опешил уже Нацу. На холке Лилейного сидел до смерти напуганный сводный братец, который матом кричал своему льву команды, дабы тот срочно догнал беглеца, а вот на загривке Хеппи сидел в голосину ржущий глава Комитета Безопасности, который явно славливал кайф с происходящего. - Какого хрена!? – завопил первенец Игнила, но вместо ответа, любимый лев чуть не пробежался по своему хозяину. – Хеппи, ты куда!? Горные львы пронеслись мимо пары так же, как и беглец, и что-то Люси подсказывало, что это не совпадение. Гажил же лишь то и дело гнал зверя на несущегося со скоростью скоростного внедорожника обдолбыша, злобно косясь на главу Комитета Безопасности. - Ты нахуя ей четыре ампулы вколол!!!??? - А чтоб на всю жизнь хватило! – хохотал Акнология, замеряя на встроенном в ручные часы компьютере скорость беглянки. – Семьдесят четыре километра в час! Хорошо бежит, красотка! - А если она откинется!? - Если бы откинулась, то это бы сразу! Погоняем! - Вколи ей Парализатор!!! - Нахрен, пусть выбесится! - Она сдохнет!!! - Удирает, гони!!! О да, за этим кошмаром не поспевали даже львы, чего уже говорить про кукуху Леви, которая осталась где-то в трех километрах от этого места. Куда она бежала и зачем – вопросы, на которые она не смогла бы ответить, даже если бы задалась такой целью, но бежала рьяно, вообще не отдавая отчёта ни ногам, ни себе самой. Она слышала про свойства Стимулятора, но сейчас бы не вспомнила ни одного факта о нём. Мозг колбасило так, что, казалось, нейроны сейчас перегорят от избытка импульсов в голове, судороги в ногах бились быстрее природных сокращений, задействуя весь внутренний резерв, сердце грозилось проломить рёбра, а она просто бежала, не зная куда. Лютейший ужас пробирал до костей, казалось, страх и инстинкт выживания текли вместо крови по жилам, всё в ней сосредоточилось, чтобы выжить, и это было тем самым, что больше всего выбесило Гажила: - Гоним на пустошь! Там её подрежем и повалим! - На пустошь гоним, а там вокруг Райской Твердыни кругов пять! - Акнология, ты псих!? - Есть такое! Пока Стимулятор не выветрится, она всё равно не успокоится! Гони сучку!!! И они гнали. С матюками, с криками, с неоднократными попытками Гажила выстрелить в Леви из Парализатора, но она уворачивалась, а Акнология зажал шприц! М-да, глава Комитета Безопасности явно испытывал больше позитивных эмоций, нежели его напарник по гонкам, и пока Гажил и Акнология отчаянно пытались поймать МакГарден, а Нацу прибывал в шоке от угнанного кота, Люси смылась под шумок. Последнее чего она сейчас хотела, это разборок между этой компанией, и даже ненавистные огурчики сейчас не смотрелись так плохо на фоне всего этого. Огурцы хотя бы не чудят и растут на грядке, не отрываясь от земли. *** Зло. Что есть «Зло» в нашем мире? Пустыня? Голод? Морозные ночи? Нет, всё это меркнет и бледнеет на фоне абсолютного чемпиона и совершенного Зла – Женщин. Понять Женщину не просто сложно, а смертельно опасно, потому что они высосут из тебя все соки, сожрут всю плоть и сгрызут кости, не давая скидку на то, что ты дебил. Женщины – абсолютное Зло, но и главный двигатель человечества. Они имеют очень поганое, но жизненно необходимое для выживания качество: они могут пережить всё и всех, сожрать мужика, подружку, пиздюка, сожрать чуть-чуть, оставить только репродуктивную систему и голову, дабы самое главное не пострадало, короче говоря, выжить всеми возможными способами и любой ценой… Но стоит этим мразям почуять запах воды и пищи, отсутствие сиюминутной опасности и относительно спокойной среды обитания, они тут же начинают очень агрессивно размножаться, и это отнюдь не так приятно, как может показаться. «Дорога Смерти» научила Кланы тому, что Мужик не так ценен, как та же Женщина, во всяком случае при их численном превосходстве, что было в соотношении один к пяти. Да, мужиков подрали куда сильнее, чем женщин, потому что абсолютное Зло имеет свойство думать, как единый организм, и даже сейчас это было не исключением. Занкроу сидел, оперевшись спиной о иссохшее дерево, и внимательно глядел на сидящих по обоим берегам людей. Они сидели у этого водопоя уже неделю, и, в какой-то степени, Занкроу это немного не нравилось. Хотя… Вскинув голову, мужчина посмотрел на Запад, откуда их привела дорога, после чего украдкой глянул на Восток, но с места так и не сдвинулся. Детвора досыта отъелась пиявок и водорослей, воды было вдоволь, тут было теплее, чем там, откуда они пришли, и что-то в этой толпе начало меняться, что Занкроу очень хотел, но уже не мог игнорировать. Человек – тварь не только живучая, но и стадная, а улучшение ситуации сильно влияет на уровень агрессии людей. Сейчас их тут было несколько тысяч, и пусть драки встречались до сих пор, как и прочие конфликты, но ещё никогда прежде Занкроу не видел, чтобы в таком количестве людей на протяжении почти целой недели не было ни одного убийства. Это уже нельзя было списать на простую усталость или нежелание марать руки, тут что-то куда глубже и куда более долговечнее, чем временное решение проблемы. Жалобный стон раздался откуда-то со стороны, отчего Вожак лишь лениво повернул голову и немного досадно поморщился. В метрах пятнадцати от него, стоя на четвереньках, изводилась на стоны одна из девиц его Гарема, пока Приближённый Азумы, рьяно впиваясь зубами в её загривок, грозился в порыве страсти вырвать от неё кусок. Никакой нежности, на ней уже не было ни одного живого место, по шее текла кровь, но она и не думала сопротивляться, да и вообще, словно не замечала этого. Это уже шестой её заход за сегодня и она явно не собирается останавливаться, даже не взирая на укор в глазах Вожака. М-да, случись такое в Крокусе, тут бы уже кишки летели во все стороны… Но тут не было Крокуса, да и сил тоже не было, а в прочем, бороться стало не актуально. Они с Азумой уже почти один Клан, да и не только с ним. Мужиков мало, все ослаблены и уставшие, да и бабы тоже… Но их больше, в пять раз, и каждой на радостях о воде и пиявках, захотелось размножаться! Беспредел!!! Да пусть долбят их хоть всем скопом, лишь бы Нормальных рожали, а дальше видно будет. А вообще, он устал, причём так сильно, что хотелось прикорнуть, и, как ни странно, у него это получилось. Боги, он может просто поспать, не выставляя часовых и не думая о том, что ему вскроют горло во сне. Это просто потеряло смысл, когда все сидят одной большой кучей и ни за что не борются, в том числе и за власть, которой вообще больше нет и… Это не так уж и плохо. Он может наконец-то поспать, а быть может и даже выспаться, но не тут-то было. Из сладкой дрёмы Занкроу вырвал настойчивый позыв Слезулы, который он хотел, но уже не мог игнорировать, из-за чего недовольно глянул на главную Женщину в своём Гареме. Сколько эти двое уже вместе? Пять лет? Почти вечность, многие в Крокусе столько не живут, а потому им даже говорить не нужно было, чтобы понять друг друга, и они поняли. Послышалось утробное рычание, сначала Занкроу, а после такое же со стороны Слезулы. Они смотрели друг другу в глаза так, словно грозились разорвать глотки, и с каждой секундой обстановка накалялась, грозясь перейти в драку. Ебосили они друг друга так, что порой харкали кровью, но это не меняло статуса обоих. Что поделать, семейные разборки и другие в них не лезли. Рычание слегка поутихло, а Слезула опустила голову и прильнула губами к шее Вожака, но вместо привычного ей довольного урчания, до слуха донёсся лишь раздражённый рык. Вот сейчас последнее, что хотел Занкроу, это того, чего упорно добивалась главная Женщина его Гарема. Он так и не сказал ни слова, сон снова начал подкрадываться к Вожаку, но острая боль заставила резко подорваться и схватиться за шею. Укус был глубокий, хорошо вошёл в кожу, от чего кровь почти сразу потекла по ключицам, но взгляд Слезулы резко заставил мужчину попридержать язык и кулаки. Она смотрела на него, как на насекомое, которому она сейчас либо даст жить, либо размажет тонким слоем мешая с песком. - Я сейчас к Азуме пойду. – угрожающе тихо выдала девушка, не сводя безумных глаз с Вожака. – И, не приведи Нефритовый Дракон, он мне не откажет. А вот это уже была угроза, реальная и вполне осуществимая, так как уже большая половина его Гарема бегала к Приближённым нового «Друга». Нет, никто кипишь не поднимал, потому что девочки Азумы тоже грешили подобным, да и он сам пару «не своих» за неделю обработал, но если уже «Главная» начинает бегать по ручкам, то это сильно подрывает авторитет. Что поделать, таков порядок и ничего не попишешь… А значит придётся-таки силы найти. Наверное, даже у диких горных львов подобный процесс происходит нежнее и мягче, однако им не приходилось пройти полторы тысячи километров пешком, сожрав большую часть своих собратьев. Что такое ласка и деликатность, эти люди забыли ещё в период первых месяцев своей жизни, а потому синяки, ссадины и рваные раны от зубов, это явления, на которые никто не обращал внимание уже очень и очень давно. В чём прелесть жёсткого сношения? Никаких прелюдий, никакой пустой траты времени, только по делу, минута – свободна! Такой расклад Слезулу более чем устраивал, так как теперь она с лёгкой душой направилась на поиски того, кого хватит ещё на одну минуту. Занкроу не сильно расстроился, так как точно знал, что найдёт она кого-то из его Приближённых, так сказать, «из уважения». - Выглядишь дурно. – голос Азумы заставил Занкроу лишь лениво повернуть голову и посмотреть снизу вверх на другого Вожака. – Бабы замучили? - Они всех замучили. - И то верно. – Азума лишь сел рядом с Вожаком и посмотрел на Восток. – Куда ведёт эта дорога? - Я не знаю. - А надо бы узнать. Еды почти не осталось, в ближайшие несколько дней надо подниматься и идти дальше. - Всем этим огромным скопом? - Не всем. Только наш Клан. - Уже «наш» Клан. – усмехнулся блондин, пока в алых глазах мелькнула лёгкая ирония и сарказм. – Ну, и кто из вот этих тысяч «наш Клан»? - Понимаю, за что ты носишь это ожерелье. – впервые за всё это время, Азума улыбнулся. – Ты думаешь они увяжутся за нами? - Сотня за нами пойдёт, а остальные просто пойдут следом. Они не идиоты, еды тут почти не осталось, дорог лишь несколько, и куда бы мы не пошли, эти люди пойдут за толпой. - Мне кажется, ты чего-то не договариваешь. - … - Занкроу с пару секунд молчал, после чего тихо выдал. – МардГир… Он видел тех, кто пришёл по «Дороге Смерти» … Он видел тех, к кому ведёт эта дорога, и тех, после визита которых исчез Крокус. - Ты действительно веришь в это? - Я не знаю, чему верить, но я точно знаю, что такими словами не разбрасываются. МардГир был Выползнем, ему не было смысла врать, но если это правда, то я даже боюсь представить, что они могут с нами сделать. - Ты боишься? - Я – Вожак, я должен бояться. Если я не буду бояться и искать угрозу до её появления, то мой Клан просто погибнет. - Мудрые слова. – вынужденно согласился Азума, украдкой глядя на то, как охотно девочки идут по ручкам его Приближённых. – Так или иначе, а с места нам двигаться придётся в ближайшее время. На этом Вожаки замолчали и тупо залипли куда-то в сторону Востока. То, что они сильнейшие в своих Кланах, ещё не делает их всесильными, да и чего греха таить, Азума тоже выдохся после четвёртого Гарема, а что поделать? Бабы – совершенное Зло, неугомонное и вечно голодное, а потому, кого за неделю хотя бы на десятерых не хватило, постигла печальная учесть. Ну да, не станешь частью эволюционной цепочки, тебе очень быстро найдут место в «пищевой», ибо нехрен тут пиявок лопать, коль размножаться не способен! С не родящими женщинами поступали не лучше, однако это ещё время должно пройти, чтоб вскрылся подобный недуг, а вот у мужиков он на виду. Крокус не позволял сбиваться в большие стаи, а это, оказывается довольно неплохо, хоть и были свои нюансы. Она была маленькая, лет около девяти-десяти, это всё, что смог идентифицировать Занкроу, глядя на то, как ребёнок осторожно, едва ли не на карачках крадётся к двум Вожакам. Делала она это демонстративно, не пытаясь спрятаться, а, скорее, показать свою осторожность. Она не принадлежала, ни Клану Занкроу, ни Азумы, да и была довольно откормленной для их общего положения, что говорило о принадлежности к туче Гаремов, которые сожрали своих Вожаков и Кланы. Обвинить их в этом было, конечно, сложно, но осадочек остался. Медленно крадясь, следя за реакцией мужчин, осторожно переставляя конечности, девочка почти ползла, готовясь дать дёру в любой момент, чем слегка забавляла Занкроу. Если бы бабы были бы так круты и независимы, как им хочется, Вожаки бы не носили свои ожерелья. Всё должно быть в равновесии, каждой твари по паре, ну или хотя бы один петух на полчище куриц, вот тогда всё будет хорошо. Они не прогнали её даже тогда, когда она подошла вплотную и молча припала к земле, глядя исподлобья за их реакцией. Да, им было абсолютно всё равно, как женщина она не имела ценности, во-первых, в силу возраста, а во-вторых, обстоятельств. А вообще, она сильно рисковала, да и Главная однозначно вставит родительских люлей, заместо мамочки, которая откинулась почти месяц назад… Но она не всегда будет в Гареме под её крылышком, и лучше пусть её запомнят Вожаки, тем более, что через какой год-два это станет очень и очень актуально. Она не сказала ни слова, а лишь осторожно свернулась калачиком рядом с ногой Занкроу, и, как бы невзначай, задела того локтем. Её сердце билось так быстро, что Вожаки даже смогли почувствовать вибрацию на земле, пока та лежала и пыталась смотреть в другую сторону. Могут ли они её убить? Даже не задумываясь, но никто из этого действа победителем не выйдет, а потому лежала она так довольно долго, ожидая реакции и, на свою голову, дождалась. Широкая ладонь Занкроу довольно тяжело легла на плечо ребёнка, от чего та оцепенела, ожидая удара, но его не последовало. Он просто положил на неё руку и, в принципе, на этом акт знакомства закончился. Надо признать, это действо заставило малую заметно успокоиться и придвинуться чуть ближе, внимательно глядя на реакцию мужчины, которой не было априори. Занкроу задрался за эти несколько месяцев так, что ему было проще смириться с этой девочкой, чем гнать восвояси, да и незачем. Здоровая, крепкая, сильно более откормленная, чем в его Гареме, а значит подрастёт и спокойно станет частью Клана… Какого Клана? Алые глаза вновь оглядели тучу людей, внутри неприятно защемило, а рука переметнулся с плеча на грязные покоцанные волосы ребёнка. Вдали сидели отколовшиеся Гаремы, собственно, откуда она и пришла, там же подрастала молодь, которой ещё только предстояло заявить права на этот мир, и она их заявит. Гаремы без Вожаков, Вожаки без Кланов, Молодь без Старших, Озверевшие без Врагов, огромная мешанина всех и вся, которые даже не знают, что делать дальше и куда идти, но идти всё равно придётся, и они пойдут за кем угодно. Нет, не потому что они дико любят подчиняться или уважают кого-то конкретного. Просто, больше им не за что бороться друг с другом… Теперь они все один огромный Клан.