Лунная песнь

       Цветочный аромат Чона стремительно заполняет комнату, когда тот влетает в покои юного господина с блестящими от слёз глазами. Он зарывается носом в одежды Кима, тихо шепчет что-то себе под нос, сильнее сжимая руками ткань господиновой рубахи. Правитель скользит тонкими пальцами по пушистым волосам Чонгука, отстраняется и зовёт на мягкую кровать, ведь всё ещё не понимает происходящего. Чон несколько минут молчит, не решаясь назвать причину своих слёз, что ещё не успели высохнуть на его щеках, оставшись на нежной коже влажными тропинками.        Юноша поднимает блестящие глаза на молодого господина и медленно начинает свой рассказ. Кажется, что сейчас он будет плакать во второй раз, ведь его голос дрожит так сильно, что у Тэхёна замирает сердце: он никогда не видел Чонгука таким разбитым. Только Ким не понимает кого именно имеет ввиду Чон, когда говорит «у меня был человек, которого я сильно любил». Но тема быстро сменяется, когда главнокомандующий вновь поднимает глаза на своего господина. — Как долго Вы меня любите?        Сердце Тэхёна замирает, всё вокруг, как тогда в первую встречу, превращается в пепел и в центре всего остаётся только Чонгук, ждущий ответа на свой вопрос, который, кажется, действительно его волнует. Ким улыбается, ведь он любит Чона слишком долго, так долго, что стыдно даже признаваться, ведь за столько времени он ни разу не пробовал признаваться по-настоящему, не достаточно сильно пытался объяснить, что больше нет человека, кому бы он мог дарить столько же любви и ласки. — Наверное с самого фестиваля? — Чон улыбается. — Я помню, как Вы отреагировали на мою улыбку и помню, как смотрели на меня, когда я прибыл во дворец год назад, помню, как выбрали меня в роли своего главнокомандующего.        Глаза Кима бегают по лицу Чонгука, что, кажется, и так знает обо всех его переживаниях, будто он читает мысли, что были в голове у правителя последние два года, а может быть он понял, что любит, ещё на самом фестивале, но просто не хочет признавать этого. — Вам не надоедало чувствовать одно и то же к одному и тому же человеку? Почему Вы так и не забыли меня, Господин? — Почему?.. — Тэхён задаёт вопрос самому себе, но и сам не может ответить, потому кутается в догадках. — Может быть, потому что у тебя красивые глаза, ну или нежная улыбка. Может из-за того, что в тебе есть что-то, чего нет в других, я и сам не знаю, почему я постоянно прокручивал в голове нашу встречу на том фестивале. Но вся боль, что меня так терзала всё это время окупилась, как только ты вошёл в мой дворец, а не в чей-то ещё. — Говорите обо мне так, словно я особенный и чего-то стою. — Есть кто-то, кто считает иначе?        Чон вздрагивает от мыслей о Юнги, ведь рана всё ещё свежая, а скрывать его имя под идиотским словосочетанием «человек, которого я любил» юноше уже надоело, поэтому он начинает свой рассказ заново, только в этот раз уже отчётливо проговаривая имя Мина, заново пропуская через себя всё услышенное сегодня утром. Ким замирает от услышанного имени, ведь он с самого начала не любил его из-за их с Чонгуком постоянных встреч. — Думаете, что я просто глупый и наивный? — Чон поднимает глаза и разрушает тишину в покоях, ища в омутах напротив поддержки и ласки. — Нет, я так не думаю, — Ким смотрит на всё, что угодно, но не на своего собеседника. — Я просто… — Просто что? — юноша прямо сейчас готов расплакаться. — Вы же любите меня, Господин?        Ким сглатывает и уже поднимает руку, чтобы провести тыльной стороной ладони по щеке Чона, чтобы снова прижать его к себе и почувствовать биение его сердца, поток слёз, что тотчас польются из блестящих глаз, но сам главнокомандующий останавливает его руку и вглядывается в него, будто старается что-то найти: то ли ответ, то ли что-нибудь другое, но, видимо, не находит ничего из перечисленного, поэтому вновь опускает голову с пушистыми волосами и его хватка слабнет. Юноша томно вздыхает. — Поцелуй.        Молодой господин вновь стопорится, не узнаёт Чонгука, не может понять что у него в душе, ведь для этого ему нужно её коснуться, но как тут коснёшься, когда эта самая душа открыта совершенно для другого человека, который так жестоко растоптал всё доверие, что таилось в груди у Чона? — Я хочу поцелуй, Господин.        Вечером Ким проходит к клеткам с птицами, которых со дня на день нужно будет выпускать на поле битвы. Юный господин не может дождаться момента своего всевластия, а потому старается как можно сильнее ускорить изготовление огненного кулона.