Рука

Выходной пролетел незаметно. Лариса довязала пинетки для своей будущей внучке, сходила в банк, уплатила за электричество. Практически уже и забыла о том, что случилось вчера ночью. Она прожила довольно долгую жизнь и многое повидала. Она могла даже припомнить некоторые сверхъестественные случаи, если бы конечно захотела, но как говаривала её матушка: «Не вспоминай Злого вечером, если не хочешь, чтобы оно явилось к тебе ночью.» Собственно, Лариса следовала этому правилу. Перед сном думать только о хорошем, но в этот раз не вышло. Она переоделась в длинную спальную рубашку, прошла в кухню, выпила стакан кипячёной воды и вырубила телек. Кошки уже сладко дремали в изголовье кровати, распластавшись по подушкам. Лариса натёрла кремом для суставов, вечно ноющие коленки и улеглась спать, оставив ночник включённым. Она стала оставлять свет, после того как в темноте врезалась в комод с ящиками, уронила его и перекувыркнулась сама. Она до сих пор удивляется, как не сломала шею. Закрыв глаза, она унесла в далёкие девяностые. Её старый мозг пытался выудить из памяти те крохотные сохранившиеся фрагменты, связанные с женой Роберта Брынски. Она её точно видела. Видела ли она её беременной? Видела ли она хоть раз эту Мирелу? Как бы она не старалась, кроме светлых волос и хорошей фигуры Марии ничего не вспомнила. Не удивительно, ведь она видела её пару раз и то в начале двухтысячных. Конечно, это всё сказки, выдумки. Старый цыган специально наговорил на хозяина, надеясь, что его бизнес прогорит из-за нежелательной репутации, ведь кто захочет покупать продукты, там, где кого-то убили. Но, насколько Лариса помнила, в те времена это был самый первый супермаркет в городе и людям пришёлся по вкусу. А особо изощрённые покупатели, специально приходили и болтали об этом, мол, где-то здесь зарыт труп грязной цыганки. Лариса думает, что многих это даже подстёгивало. Сама того, не заметив она провалилась в глубокий сон. А во сне к ней явилась Мирела. Молодая и стройная с еле заметным округлившимся животиком. В длинном цветастом платье, вся в бусах и браслетах из старых советских монет. Она была красавицей, по-настоящему красавицей. С большими чёрными глазами. И она плавно танцевала вокруг своей оси, медленно шевеля бёдрами, а в руках у неё были не веера, а два ножа. До ушей Ларисы долетал монотонный звук — постукивание друг о друга монет на запястьях цыганки. К вечеру Лариса навалила в миски кошкам еду, да побольше, потому что планировала с работы заехать к Тане. Поводиться с внуком. У свекрови намечался день рождение. И Таня попросила посидеть её с внуком, пока она прошвырнётся по магазинам. А Ларисе только в радость. Максимке всего два, но он уже такой смышлёный любознательный малыш. Про сон с танцующей с ножами цыганкой Лариса позабыла. На работу пришла вовремя. Наташка ещё возилась в подсобке. На Ларисин вопрос: «Больше ничего странного не происходило в её отсутствие?» охранница покачала головой, но сообщила что дальняя камера вышла из строя. В девять пятнадцать Наташка ушла, Лариса заперла за ней двери. И отправилась выполнять работу. Чем быстрее сделает, тем быстрее сможет отдохнуть. Она набирала в туалете воду в ведро с порошком, когда снова услышала уже знакомый звук. Выключила кран. Прислушалась. Брякнули монеты где-то в торговом зале. По коже её пробежали мурашки. Она выглянула наружу и естественно ничего не увидела. Одинокие полки с продуктами — ничего больше. Вернулась в туалет, сняла ведро с раковины, взяла швабру с тряпкой и вышла из туалета. Свет выключился и снова включился. Лариса так и застыла в недоумении. Снова выключился и включился. Выключился, включился. Опять неполадки в электричестве? Всё бы ничего, да только с этим странным делом долетал больно уж знакомый звук, когда кто-то нажимает на выключатель. Все выключатели находились на стене кабинета директора. Отсюда их не видно. Выключился, включился. Лариса поставила ведро с водой, но швабру оставила при себе и осторожно направилась к стенке, где были расположены выключатели. Но не проделала и пяти шагов, как остановилась. Стена с выключателями отражалась в обзорном зеркале. Лариса пригляделась. Возле одного выключателя, как раз того, что обеспечивал свет в торговом зале, что-то маячило. Разглядеть что именно было трудно. На этот раз свет выключился и больше не включился. Лариса достала трясущейся рукой из кармана телефон и зажгла фонарик. Что же это? Она направилась к стене с выключателями, посветила на выключатели. Никого и ничего. Где-то в стороне брякнули монеты. Лариса нажала на выключатель и торговый зал снова озарило желтым светом. — Кто здесь? — осмелилась спросить она, подумывая о том, что в магазин пробрались какие-то хулиганы. В ответ ей брякнули монеты в районе продуктов быстрого приготовления. Лариса обогнула стеллаж с пачками макарон и поглядела туда откуда донёсся звук. Никого. — Я сейчас вызову полицию. Поняли? — пригрозила она, помахав в воздухе своим телефон, в котором всё ещё работал фонарик, — Чёрт, -она оставила швабру, прислонив к холодильнику с сырами и принялась отключать фонарик. Краем глаза она уловила какое-то шевеление, но, когда посмотрела напрямик ничего не увидела. Отключив фонарик, снова взяла швабру, но так и застыла с раскрытым ртом. Упаковки с быстро заварившейся лапшой полетели на пол, следом за ними сухое картофельное пюре в стаканчиках. И скидывала их не крыса, а кое-что похуже. В первые секунды Лариса приняла это за уродливого паука, но она ошиблась. Она завопила, выставив перед собой швабру, как меч. То, что выпрыгнуло перед ней с полки на пол не поддавалась ни одному разумному объяснению. Рука… Это была самая настоящая чёртова МАТЬ ВАШУ! РУКА!!! Только неровно отрубленная практически под самый локоть с грязными трупными пятнами и бусами. Цыганскими бусами. Лариса снова закричала и не помня себя от ужаса, побежала в сторону туалета. Рука погналась за ней, как бешенный разозлённый паук. Лариса была старой, порой у неё ломило от боли всё тело, так что она не могла разогнуться, но сейчас благодаря адреналину бежала, как спортсменка, но задела толстой ногой ведро, опрокинула его и неуклюже поскользнулась сама, растянувшись по полу, как никудышная балерунья. В этот момент она обернулась и увидела, как Рука несётся на неё с бешеной скоростью. Лариса на четвереньках заползла в туалет и успела захлопнуть дверь прежде, чем Рука схватила её за щиколотку. Рука, ударившись о поверхность двери, бешено затрясла металлической ручкой. Ларисе удалось закрыться на щеколду и отползти в дальний угол около унитаза. Дверь тряслась секунд двадцать, а потом прекратила. И только тогда Лариса поднялась, судорожно проглатывая комки слюней. Она сунула руки в карманы. Пусто. Выронила телефон! Интересно, даже если бы не выронила, тогда что? Позвонила бы в полицию и сообщила, что на неё набросилась бешеная Рука? Лариса осторожно подошла к двери. Прислушалась. Уловила еле слышное бряканье где-то в центре торгового зала. Что она задумала? Не важно, главное, чтобы она не пробралась сюда. Да. Я просижу здесь до утра, а потом ноги моей здесь больше не будет! Пусть сами моют свои вонючие полы. А я ухожу на пенсию. Только она отошла от двери, как последовал сильный удар, заставивший уборщицу подпрыгнуть на месте. — Что тебе надо?! — она испуганно закричала сама того не осознавая, — Что ты хочешь от меня?! Второй удар. Ещё один. Посыпалась штукатурка со стен. Она что там кувалдой долбит? Таким ходом дверь точно не выдержит и проломится. — Что ты хочешь, Мирела?! — Лариса начала плакать, вздрагивая каждый раз, когда дверь сотрясалась от ударов, — Это ведь не я виновата! Не я! Дверь посредине раскололась. Лариса увидела острую часть топорища и завопила благим матом. От следующего удара образовалась щель. — Не подходи ко мне! — Лариса схватила швабру, которую как-то умудрилась сохранить рядом. Телефон вот не умудрилась, а швабру умудрилась. Послышался тяжёлый звук удара топора о кафель. В пробитом отверстии показались длинные чёрные пальцы. Она с силой пыталась протиснуться внутрь. — Уходи прочь, тварь дьявольская! — Лариса смело подбежала к двери и ударила по пальцам шваброй что было сил. Рука тут же ретировалась, — Я тебе ещё задам! — победно воскликнула она, держась на расстоянии. Но мёртвая Рука не собиралась так просто сдаваться. Вновь последовали удары топором. В какой-то миг топорище застряло. Лариса воспользовалась моментом, отодвинула щеколду и выбежала наружу. Бросила взгляд на дверь. Рука пыталась отодрать топор. Но как только увидела (хм, Рука увидела, звучит странно), что добыча уносит ноги, прекратила своё занятие, спрыгнула на пол и на пальцах, как паучиха понеслась за ней. Лариса рванула к выходу. Слишком поздно вспомнив, что ключи хранятся в подсобке. Дёрнула за ручки. В отражении стеклянных дверей увидела, как Рука несётся к ней. Резко развернулась и отбила её шваброй, как хоккеист виртуозно отбивает клюшкой шайбу. Рука отлетела на добрых метров пять, но тут же вскочила и снова понеслась. Лариса побежала в сторону коридорчика, ведущего в подсобку. Почувствовала, как что-то с силой вцепилось ей в волосы, ободрав ногтями кожу головы. Рука оказалась сильнее, чем можно было предположить. Она подняла уборщицу над полом. Швабра вылетела из рук. Лариса беспомощно замахала ногами в воздухе, пытаясь тщетно отодрать от себя взбесившуюся Руку Мирелы. — Пусти! Пусти, ты тварь этакая! Рука запулила уборщицей словно метательным ядром. Лариса пролетела метров десять, снеся собой несколько стеллажей и больно приложилась головой об угол морозильного холодильника. На некоторое мгновение мир вокруг потемнел. Лариса схватилась за голову. А Рука уже неслась к ней через весь торговый зал. Лариса заставила себя очухаться и встать. Руки она не увидела, зато услышала. Та хозяйничала в кухонном отделе, где продаётся всякая посуда; тарелки, кружки, ложки и ножи. Брякнуло что-то звонкое. Лариса поспешила унести ноги, придерживая ушибленную голову, но далеко убежать не удалось. Рука выскочила перед ней, как чёрт из табакерки, крепко сжимая мясницкий нож. Лариса побежала в обратную сторону. Рука за ней. Бегала Лариса всё же медленно. Никогда не отличалась быстротой, даже в молодости. Рука вовсе не бегала, она подпрыгивала высоко как попрыгунчик. Ей хватило всего двух прыжков, чтобы вонзить уборщице длинное острое лезвие в спину. Лариса вскрикнула, повалившись вперёд на стеллажи с пачками печенья. Коробки с верхних полок попадали ей на голову. Она хрипло закричала. Рука подползла к ней, запрыгнула на спину, вытащила нож и нанесла новый удар. Лариса даже не успела спросить: «За что?» Да и какая разница? Из изрешечённого тела бежала кровь, орошая краснотой пачки с печеньями. Какая разница, за что? Это проклятье, которое будет мстить всегда.