Нелюбимый

Я нервно вышагивала перед железной дверью квартиры, не решаясь ни нажать на звонок, ни просто постучаться. Не уверена, что мое решение верное, но деваться мне некуда. Собрав всю волю в кулак, я несмело нажала на звонок. Никто не открывал. Нажала еще раз. Снова неудача. Когда я уже собиралась уходить, дверь все-таки открылась. - Нуна? - сонный Чонин быстро проснулся, едва окинув меня взглядом. - Боже, что случилось? - Не спрашивай ничего, - глухо ответила я, еле стоя на ногах. - Родители дома? - Они в Сингапуре, вечером приедут, - он пропустил меня в дом.- Нуна, я так переживал, - он крепко обнял меня, а я держалась из последних сил, чтобы не упасть и не отключиться. - Я здесь, Чонина, я здесь, - и чуть было не добавила «все хорошо», но вовремя одернула себя. - Что случилось? Я не мог дозвониться до вас, где вы были? Я пытался вас искать, а Донун-хен где? - Не спрашивай, пожалуйста, ничего не спрашивай, - пробормотала я, - Вы что, расстались? – ошарашенно спросил мой брат. - Да, - коротко ответила я, опустив голову. Стыдно. Чонин молча смотрел на меня, приоткрыв рот от удивления, не в силах что-либо сказать. - Как это? - Вот так. - Боже…Нуна, держись ладно? А этому уроду я морду набью еще, вот увидишь! – мой малыш рассвирепел не на шутку. - И прости, что не сказал тогда тебе правду про Криса, но думаю, что ты уже все знаешь? - Все хорошо, Чонина. И ты меня прости. - За что? - За все. И никому ничего набивать не надо, понял? Нуна не разрешает, - я слабо улыбнулась, потрепав его волосы, а после прошла в комнату, которая была моей до замужества. Сейчас же она просто пустовала, но в ней ничего не изменилось. Лишь легкая атмосфера некого одиночества выдавало отсутствие хозяина в ней. Быстро переодевшись в первое, что попало под руку, дабы только избавиться от кажущегося присутствия теперь уже далеко неблизкого мне человека, я рухнула на кровать. - Нуна, - прошептал Чонин, усаживаясь рядом и поглаживая мои плечи. - Тебе просто нужно пережить это. Да, будет трудно, даже очень. Особенное первые три дня, потом боль уже не будет такой отупляющей. - Мхм, - только и промычала я в ответ. - Я могу тебе чем-то помочь? - спросил он после недолгого молчания. - Нет, Чонина, собирайся в школу. - Сегодня выходной, - мягко напомнил он. - Тогда отдыхай, - я прикрыла глаза. - Хочешь чтобы я ушел? - Прости, просто я устала и хочу побыть одна. - Хорошо, но если что, зови, - с этими словами Чонин вышел из моей спальни, и я наконец смогла предать себя горьким слезам и осознанию суровой действительности. Я ошиблась. Я ошиблась в человеке, в котором была уверена больше, чем в ком либо другом. Как я могла быть настолько слепой? Неужели не было никаких знаков, что этот человек врал мне? Или я настолько верила ему, как верила самой себе? Как мне мысль о предательстве была противной, так я думала, что и ему эта мысль чужда. Не знаю, как долго я вот так провалялась, неоднократно проваливаясь в короткий сон и просыпаясь только лишь для того, чтобы дать волю слезам. Чонин неоднократно заходил ко мне, но я просто притворялась спящей, потому что не желала говорить с кем-либо. К вечеру приехала мама. Одна, а отец решил остаться ненадолго в Сингапуре, потому что у него там остались незавершенные дела. Едва мама заглянула ко мне, как тут же подлетела с расспросами. Устроившись поудобнее в ее теплых объятиях, я даже не могла говорить, потому что именно в этот момент заплакала сильнее всего. Я так долго игнорировала родителей, а теперь, когда идти просто некуда, снова прихожу в родительский дом, зная, что мама в любом случае защитит меня. По крайней мере, я так надеялась на это. И снова понимала, что становлюсь ужасно эгоистичной и даже догадывалась, под чьим влиянием стала такой. Я позволяла своим эмоциям выйти наружу, чувствуя то тепло и любовь, которое она давала мне, хоть это случалось довольно редко, но мама действительно приходила ко мне на помощь именно тогда, когда я нуждалась в этом сильнее всего. - Дорогая, ты что поссорилась с мужем? – спросила мама, заглядывая в мое лицо. Я замерла, потому что это уже было более чем интересно. Неужели Чанмин снова ничего никому не рассказал? Со времен моего второго побега прошло больше трех недель, не мог же он все это время... Нет, не может быть. - Или он обидел тебя своими словами? О нет, он на тебя руку поднял? – мама поднесла ладонь ко рту, с ужасом осматривая мое тело. Синяки ищет, наверное. - Нет, мама, нет. Он здесь не причем. - Но ведь что-то произошло? - Я сама сбежала от него, - призналась я, не решаясь смотреть ей в глаза. Совсем как в детстве, когда ты боишься в чем-то признаться родителям, потому что опять провинилась. Так и есть, только провинилась я теперь по-крупному, и чем для меня обернется эта ситуация – даже представить страшно. - Как сбежала? - она была в шоке, но все равно продолжала обнимать меня. - О боже, только не говори, что с тем оборванцем! - Да, - тихо прошептала я. - Господи... И тут я все ей рассказала. Просто выложила всю правду от начала и до конца. Слова давались мне довольно трудно. А мама просто слушала. Пожалуй, это было впервые, когда она просто давала мне говорить, не упрекая ни в чем и не поучая. Для меня же это было немного странно и непривычно, но именно о такой маме я всегда мечтала и именно такой мамой я всегда хотела стать. Так я прожила в родительском доме еще пару дней. Мама и брат заботились обо мне, прекрасно понимая мое состояние, и я была им очень признательна. Правда мама так и норовила позвонить Чанмину, но я ее отговаривала, и она ко мне прислушивалась. Поначалу меня ругали за то, что я совсем не ем, но после того, как мама закатила истерику по этому поводу, мне пришлось немного схитрить, чтобы меня не начали кормить с ложечки. Я просто сливала еду в унитаз, потому что не то чтобы есть, я даже смотреть на еду не могла, меня рвало ото всего. Я держалась только на воде. И да, мне крупно повезло, что отца не было дома, потому что в обратном случае он мог меня даже из дома выгнать. И тогда пиши пропало. Но когда на четвертый день Чонин обнаружил, что я не ем, то очень сильно разозлился. Это было впервые, когда он повышал на меня голос. Но я лишь молча выслушала его, кивая его словам, поэтому он быстро сдался, потому что сейчас со мной можно делать что угодно. Я не могу отпираться и защищаться. Я не хочу. Я ничего не хочу. Словно все инстинкты самосохранения были уничтожены, как и мои мечты об идеальной и счастливой жизни. - Дорогая, ты спишь? - заботливо спросила мама вечером того же дня, приложив руку на мой лоб. С утра у меня была сильная температура, а сейчас я чувствовала, что она усилилась. - Нет. - Я понимаю, что еще рано говорить об этом. Но что ты теперь будешь делать? Как будешь жить? – осторожно начала она, но я-то знала, что эти вопросы не с проста. Наверное папа скоро приезжает, а мне не надлежит здесь находится, иначе он все узнает. - Не знаю, - ответила я, уставившись в потолок. Меньше всего на свете мне хотелось говорить на эту тему. - Ты планируешь вернуться к мужу? - Не знаю, мам. - А как же мы все расскажем отцу? А если родители Чанмина узнают? Что мы скажем им? - Не знаю, мама, я ничего не знаю, - немного раздраженно произнесла я. - А зачем ты вдруг спрашиваешь? - Просто… Чанмин приехал. Он сейчас в гостиной, разговаривает с твоим братом, -тяжело вздохнула она. - Ну я же просила тебя! – я в панике вскочила с кровати - Это Чонин ему позвонил, потому что я не решалась. Что я могу сказать ему? – сказала мама. - Ну пойми ты, не можем мы больше смотреть на то, как ты мучаешься, отрекаясь даже от пищи. Я знаю, что тебе больно, но не думаю, что твоему мужу легче сейчас. Никому не легче. - Мама! Я не могу выйти к нему, не могу. Я боюсь, - призналась я, ощущая нехилую дрожь во всем теле. - Но разве ты не виновата перед ним? В любом случае, я уже никак не смогу защитить тебя. Да и гнева твоего отца стоит бояться больше. - Я не выйду к нему, - упрямо процедила я, буквально вцепившись в мамину руку. - Солнце мое, просто доверься мне. Разве ты и так не совершила много ошибок за последнее время? Я смахнула непрошеные слезы. Приняв это за знак согласия, она вышла, а я так и осталась стоять и лишь смотреть ей вслед. Буквально через минуту в дверь коротко постучались, и уже спустя секунду на пороге моей комнаты стоял Чанмин. И тут я поняла, что никогда не видела Чанмина по-настоящему злым. И если после первого побега он пытался скрывать частично свой гнев, то сейчас, глядя в его черные глаза, мне стало страшно. По-настоящему... Чанмин продолжал стоять, буквально пронизывая меня своим тяжелым взглядом. И тут я почувствовала, как все вокруг поплыло, в ушах стоял противный шум на низких частотах, а перед глазами мелькали яркие точки, которых становилось все меньше. А после я и вовсе провалилась в темноту.